Конец - делу венец, 2-2

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ВТОРАЯ

Руссильон. Графский дворец.

(Входят Графиня и Шут.)

ГРАФИНЯ:
Иди-ка, сударь, место укажу достойное тебе.

ШУТ:
Я выпасен в достатке,  воспитан на остатки и знаю место – это двор.

ГРАФИНЯ:
Конечно! Иного быть не может положенья тому, кому присуще делу небреженье. Только двор!

ШУТ:
Коль человеку господом ниспосланы манеры, то при дворе он – в роли кавалера.
Все остальные-то: толпа, не могут ножкой сделать па, послать воздушный поцелуй, как это делает холуй, ни шляпы снять, как подобает, манерами они не обладают, а значит нет у них ни ног, ни рук, ни дара речи. Им при дворе нет места человечьем, а  только – на  дворе овечьем. Но я – не тот, я на любой вопрос отвечу.

ГРАФИНЯ:
Универсален твой ответ. Ведь лучше не было и нет.

ШУТ:
Как кресло у цирюльника – любому заду впору: и тощему и толстому, и честному, и вору. Кого в него не посади – всем подойдёт, как не ряди.

ГРАФИНЯ:
Ужели гож ответ твой ко всему?

ШУТ:
Как мелочь – нищему на длань, французская корона – проститутке, колечко Тизби – на мизинец Тома, на масленицу – жирные блины,  кадриль – на майский праздник, дыра в доске – гвоздю, рога – мужчине-рогоносцу, сварливая жена – пройдохе, уста монашки –грешнику монаху, а колбасе – её дырявая кишка.

ГРАФИНЯ:
И ты уверен: ответ твой на любой вопрос проверен?

ШУТ:
От государева вопроса до полицейского допроса.

ГРАФИНЯ:
Представить не могу себе ответ, наверное, длиннее нет.



ШУТ:
Коль верить мудрецам, к ним отношу себя и сам, он у меня всегда готов. И в нём не так  уж много слов. Меня спросите: я придворный или нет .Любому поучиться не мешает – даже вам.

ГРАФИНЯ:
Хотелось бы, не скрою, поучиться мне снова в молодую обратиться. Но буду глупость городить, чтоб умные ответы породить. Скажите, сударь, вы придворный?

ШУТ:
Вот я – и сударь. И вопросов нет. Такой же и на сотню новых мой ответ.

ГРАФИНЯ:
Я, сударь, друг вам и люблю вас беззаветно.

ШУТ:
О боже, сударь мой, прошу меня нисколько не щадить.

ГРАФИНЯ:
Я полагаю, сударь, это блюдо вам негоже.

ШУТ:
О боже, сударь, я балдею от идеи.

ГРАФИНЯ:
Не вас ли высекли недавно, сударь?

ШУТ:
Секите дальше, сударь, не щадите.

ГРАФИНЯ:
Вы и под розгами кричите «секите дальше, сударь, не щадите»?  Ударили разок – «Секите!», другой ударили разок – «И не щадите!». Хотелось бы на это посмотреть.

ШУТ:
Я в жизни худшего не знал, чем  «Сударь!» Признаться должен вам сердечно: хоть долго служит вещь, однако же - не вечно.

ГРАФИНЯ:
Играя добрую хозяйку, взвалила тяжкое на плечи бремя, на дурака потратив дорогое время.

ШУТ:
«О боже, сударь!» - снова помогло.

ГРАФИНЯ:
Довольно басен! Смысл их ясен.
Вот это передашь Елене.
Скажешь, чтоб с ответом не тянула.
Большой привет родне и сыну.
Не так уж, думаю, и  много.

ШУТ:
Не так уж много в адрес их похвал.

ГРАФИНЯ:
Не так уж много для тебя работы.

ШУТ:
Да-да, мадам. Болтаю – с вами, ноги – там.

ГРАФИНА:
Несись туда!
А ноги пусть спешат уже сюда.

(Расходятся в разные стороны.)