Школа Винтер таит в себе много секретов. Почему в ее стенах пропадают люди и что скрывают учителя под маской формальностей? У кого хватит смелости противостоять мистическим заговорам и обличить преступников? Нелепая команда Патрика Сейнта готова пожертвовать всем ради восстановления справедливости.
Глава 1
Чем знаменит первый месяц осени? Дождем, туманами, простудой, сплином? Или быть может, всеобщей угрюмостью, растущей массой темных красок в небе, стремительному сокращению солнечного света? Все это, конечно, в некоторой мере характеризует сентябрь, но Патрику Сейнту ничто так сильно не напоминало о нем, как начало учебного года!
Лондон уже понемногу вливался в осеннее настроение, щедро орошал дороги, дома, зонты и головы своих жителей проливными дождями, пускал таинственный туман на улицы, изредка поблескивая пугливым солнцем, точно мелким золотом в пучине белого песка. Словом, делал все возможное, чтобы начало долгих школьных дней было наполнено вдохновенной радостью и вызывало острое желание учиться. Может, кому-то это покажется не очень хорошей перспективой, но Патрик, который наспех запихивал в свою сумку приготовленный мамой бутерброд с ветчиной и сыром, глубоко внутри очень любил начало учебного года.
Это было своеобразное предвкушение чего-то нового, возвращение к бесконечному потоку людей и лиц, от которых отвык за время летних каникул, погружение в особую «человеческую энергетику». Да, Патрик был странным малым, порой, даже слишком. Он не обладал ни особыми «научными талантами», ни художественными, ни изобретательными. Вообще как таковыми талантами Патрик наделен не был. Даже его внешность нельзя было назвать красивой, скорее приятной: средний рост, темно-русые волосы, светлые добрые глаза и… такое же доброе сердце. Да, может, от природы Патрику и не досталось изюма в виде ярко-выраженных достоинств, но зато он имел одну удивительную и очень редкую в своевременном мире черту – он любил людей.
В учебном заведении школы Винтер уже вовсю кипела жизнь. Школьники делились впечатлениями лета, жаловались на начало учебы, рылись в своих шкафчиках, встречались, смеялись, нервничали, словом, привыкали к тому, что теперь большая часть их времени будет пропадать в «гарнизоне науки». Ловко маневрируя между столпившимися группами, парочками и одиночками, Патрик успевал улыбаться всем, кого знал и кого не знал, даже тем, кого знать не хотел, и кого предпочитала не знать большая часть школы. Впрочем, многие уже привыкли к странностям Патрика и его вечно улыбающуюся физиономию встречали либо легкой ухмылкой, либо кислым взглядом, который мог означать только одно «опять этот ненормальный мне улыбается».
Впрочем, Сейнт не слишком обращал внимания на «ответные реакции» и продолжал улыбаться пока не дошел до самой доски с расписанием уроков. Вот тут-то его улыбка быстро исчезла, уступив место серьезной сосредоточенности. Нужно было выбрать предметы для изучения на год, а это не так-то просто, особенно когда талантов и склонностей к конкретной отрасли знания у тебя нет. На время Патрик даже растерялся и стал тоскливо оглядываться по сторонам, в надежде, что в столпившихся вокруг доски учениках, он сможет найти ответ на вопрос «Что изучать?» и главное – «Как просчитать свой график так, чтобы не было накладок и минимум окон?». Но ответ, увы, не поступал. Школьники так же напряженно и озабоченно всматривались в предложенные предметы, переговаривались, чесали затылки или тихонько ныли, создавая атмосферу еще большей безнадежности и отчаяния.
Так прекрасно начавшийся для Патрика день стал стремительно портиться. И, наверное, Сейнт простоял бы возле доски целую вечность, осознавая всю свою бесталанность, если бы сзади на него не накинулся Квентин Мак’лауд, обхватив обеими руками Патрика за шею. Этот стройный худосочный тип с темными крутыми кудрями на голове имел дурную привычку эффектно появляться у тебя из-за спины, хватая за бока или за шею. Простое приветствие Квентину было не по вкусу, весь его вид от заношенных кед с ярко-желтыми шнурками, до выпущенной белой рубашки школьной униформы и оттянутого узла черного галстука, говорило о том, что встречать Мак’лауда должны были с восторженными криками и аплодисментами. Но поскольку редко кто мог с должным образом произвести такую встречу, Квентин довольствовался тем, что его «жертвы», по крайней мере, испуганно вскакивали при его появлении.
- Черт, Квентин… - выругался Патрик, выпутываясь из рук своего «эффектного друга», - ты напугал меня до смерти!
- Да ну! – отмахнулся кучерявый, продолжая держать одну руку на его плече, - до смерти напугать здесь может только одна вещь, друг…
Квентин сделал многозначительную паузу и, указав на расписание занятий, продолжил:
- Вот эта доска. Она пугает меня сегодня с семи утра, - покачал головой Мак’лауд, обводя печальным взглядом многострадальную доску.
- С семи утра? – нахмурился Патрик, - с чего это ты так рано здесь оказался?
- Хотел спалить школу прежде, чем ее откроют, - спокойно ответил тот и принялся рыться в карманах брюк, - слушай, у тебя случайно зажигалки не найдется?
Но Патрик только вздохнул, разводя руками:
- У меня есть бутерброд с ветчиной и сыром, если он тебя утешит…
- Фу, Господи, - скривился Квентин, - утешающий бутерброд с ветчиной и сыром, а лучше ты ничего не мог придумать? Стоп! Я знаю, кто мне поможет…
Глаза Квентина впились в рыжеволосую девушку нескладного худого телосложения с двумя толстыми косами, с интересом изучавшую список преподавателей.
- Кармина Бурана, - прошептал Мак’лауд так, точно это было вовсе не имя, а какое-нибудь заклинание, спасающее от всех бед, способное спалить школу в мгновение ока, стоит его произнести чуть-чуть громче. Квентин схватил своего друга за плечо и потащил к Кармине.
- Привет, рыжая, - растянулся в широкой улыбке Мак’лауд, прислоняясь к стене на которой был вывешен интересовавший ее список. Патрик только слегка улыбнулся.
- Парни! Блин, вы когда-нибудь изменитесь! – отреагировала весело Кармина, - по вашим лицам солнце плачет, загорать на воздухе, море, песочек… – не слыхали?
- Скажи это моим родителям, - вздохнул Патрик, - лучший вариант, куда меня могли отправить – это к деду, работать в его мастерской в Брокли.
- Да, у тебя хотя бы был выбор. Я б с удовольствием где-нибудь гайки крутил вдалеке от своего папаши, - подхватил Квентин и снова обратился к девушке, изображая на своем лице самую щенячью преданность и мольбу. - Слушай, я недели две не курил, отец выкинул мою зажигалку в пруд, может, у тебя найдутся какие-нибудь бойскаутские спички? Я слышал, тебя отправляли в какой-то лагерь этим летом…
- Лагерь? Я была в самой дикой глуши самой безлюдной глубинки этой богом забытой страны! И между прочим, - она понюхала ворот своей клетчатой байковой рубашки, которую не успела поменять на форму, - до сих пор пахну конским навозом. Держи спички, - Кармина поспешно вытянула коробок из заднего кармана потёртых джинсов, - только обещай спалить этот список до того, как он окончательно меня доконает. Не предметы, а набор заклинаний по изгнанию всего святого.
- Детка, вот увидишь, эти листы будут пылать, как рождественская ёлка, - произнес Квентин на киношный манер, довольно пряча коробок спичек в своих брюках. Возможность покурить заметно его приободрила.
- Списки висят здесь ещё с сентября, времени выбрать было предостаточно, - вдруг вставила в их разговор Мишель, деловито поправляя фиктивные очки на переносице.
Мишель… при виде нее улыбка на лице Мак’лауда поугасла. Эта манерная тощая девица с высветленными волосами изо всех сил старалась походить на какую-нибудь деловитую даму и тем оказывала какое-то странное подавляющее влияние. Вот уже который год по неизвестным всем причинам она предпочитает оставаться их заклятым врагом.
- У вас срок максимум до обеда. Или предметы вам навяжут силой, - продолжила невозмутимо девушка.
Развернувшись, она для большей убедительности смерила своих однокашников умным взглядом.
- И, между прочим, за явку не в форме насчитывают штрафные часы.
- Спасибо, мамаша, тебя спросить забыли, - фыркнула Кармина, скрестив руки.
Мишель хмыкнула, хлопнула блокнотом, где спрятала полностью заполненный бланк, и демонстративно удалилась.
- Она специально это делает, она знала, что я вернулась только вчера… - тут Кармина заметила в поле зрения свою белокурую подругу Агнешку. Миловидная невысокая девчонка с уже заметно округлившимися формами, с выразительными чертами лица походила на белокурого ангелка.
Но не этот ее вечно надуманно святой образ заставил рыжую всполошиться, а почти заполненный бланк выбранных предметов в её руках и уверенный взгляд, блуждающий в перечне всех предлагаемых наук.
– Агнешка, ты же вернулась с фермы деда вместе со мной. Ради всех ирландских фей, как ты их выбираешь? По красивому названию?
- Надо мне их названия, - отмахнулась она и потёрла свою пухлую нижнюю губу. – Я смотрю, где учителя посимпатичнее. И помоложе. Жаль, я не в курсе насчёт их половой жизни, это очень бы мне пригодилось…
Кармина непонимающе скривилась.
- Вот! – наконец закончила она, торжественно нарисовав точку в бланке, и шлёпнула им по груди подруги, - советую быстро переписывать. Лучшего состава не подберёте. Я иду пудрить носик, встретимся в актовом зале на общем сборе. Кстати, парни, хорошо выглядите, провели лето в подземельях компьютерных игр? Даже и не спрашивайте, как я провела лето. Вы просто на месте умрёте, ей-богу. Жуть, такого натерпелась. Но не скажу, ни! И умолять бессмысленно! – последние слова она кричала уже чуть ли не с конца коридора, пятясь к девчачьему туалету, и накрученные белые локоны её пружинили от плеч до самых ушей.
Они еще какое-то время смотрели вслед удаляющейся девушке, а затем все втроем как по команде ткнули носы в поданный ею бланк.
- Психология? Господи, я еле вытерпел этого препода в прошлом году… - тут же возмутился Квентин.
- Вообще-то, если быть честными, это он тебя терпел, - поправила его Кармина, быстро орудуя карандашом.
- Я думал, тебе нравится психология, - пожал плечами довольный Патрик. Он был рад, что его избавили от длительного и трудного выбора, потому с интересом рассматривал все написанные Агнешкой предметы, к тому же, его грела мысль учебы вместе со своими друзьями.
- Ты издеваешься… я раз пять попадал к этому психологу на кушетку за драки и перепалки с учителями, он меня съест! – стоял на своем Мак’лауд.
- Да ладно тебе… м-р Грей хороший человек, все в школе это знают. И он точно не виноват, что ты влезаешь в драки. Я перепишу себе список.
Квентин одарил друга мрачным взглядом, но возражать не стал. Ему тоже не хотелось долго думать над выбором предметов, еще больше ему не хотелось учиться вдалеке от Патрика, Кармины и Агнешки, к которым так привык. Все, чего хотелось Мак’лауду, это курить, ну и… еще немного возмущаться по поводу их школьного психолога и преподавателя психологии в одном лице.
И это негодование нашло свой выход, когда к троице скромно подошел альбинос Айвен. С тех пор, как его перевели в их школу в прошлом году, он как-то примкнул к этой четверке и за всякими нуждами почему-то обращался только к ним, хотя особо крепкой дружбы между ними не было. Особенно между ним и Квентином, который, почему-то, обожал откалывать какие-то странные шуточки по поводу его внешности. И сейчас, когда Мак’лауду не дали выговориться по поводу м-ра Грея, он обратил всю свою язвительность на Айвена:
- Вы только посмотрите, кто к нам пришел… Белоснежка! Отдыхал в Альпах, Айвен? Когда там шел снег тебя, наверное, найти не могли.
Альбинос оценил Квентина каким-то долгим взглядом, но ничего не ответил по этому поводу. У него была какая-то странная «привычка к молчанию», за что его все в школе сочли тугодумом и немного заторможенным. Хотя никаких умственных отклонений у Айвена, конечно же, не было, он просто обладал такой странной характеристикой, которая порой делала его удивительно похожим на настоящего пришельца, особенно если учесть его абсолютно белую внешность.
- Всегда, когда смотрю на твоё лицо, у меня мурашки по коже, - дернула плечом Кармина, чьё тело всё было усыпано яркими крупными веснушками, чрезвычайно оттеняющими зеркальную глубину глаз.
- Я слышал… - произнес Айвен, обращаясь к Патрику и Кармине, - что если не выбрать предметы, распределяют насильно? Вы уже выбрали, куда будите идти?
- Можно и так сказать, и на наших предметах ещё есть места.
- О, да… еще бы, - хмыкнул Квентин, - только не говори, что хочешь с нами… я на тебя второй год смотреть не смогу, все глаза высмотрю.
- Квентин! – почти хором отдернули своего друга Кармина с Патриком.
- Ладно-ладно, - поднял руки Мак’лауд, давая понять, что сдается и кусаться больше не будет, - я ж не всерьез…
Стандартные ежегодные приветствия в честь открытия учебного года мало интересовали наших друзей, но поскольку линейка под национальный гимн и торжественные речи преподавательского состава с трибуны являлись событиями обязательными, присутствовать там пришлось всем.
К микрофону вышел заместитель директора, представительный высокий джентльмен с особо запоминающимся низким голосом. Его знала и побаивалась вся неблагополучная половина школы и втихаря прозывала «выдрой» из-за его необычной внешности, впрочем, вторая половина сходилась на мнении, что своеобразная внешность замдиректора Бенедикта Мастерса скорее отголосок рода драконьих, что объяснило бы его крутой нрав.
- Опять этот homo sanctus benedictus;. Нам когда-нибудь покажут «короля» собственной персоной? – пробубнила Кармина, сложив руки и сползая по спинке сиденья, готовясь к долгим назидательным речам. – Он вообще существует?
- Забудь, Морковка, эта школа стара, как Темза, и директор, небось, так же стар. Правит всеми из инвалидного кресла. Если он не вампир какой-нибудь или демон, в чём я почти не сомневаюсь. А то какой нормальный человек взялся бы управлять этой школьной чертовщиной? – ответила Агнешка, умудряясь при всей торжественности момента плести крючком кружево за спиной впередисидящего.
- Я слышал, даже учителя общаются с ним через Мастерса. Он у него что-то вроде личного секретаря, правой руки, - прошептал Патрик, наклонившись вперед, чтобы девушки его услышали, так как он сидел за ними. - Он просто получает от него «тайные приказы» и идет их исполнять… прямо как наёмники якудзы, жуть какая, да?
- Да фигня все это, - нахмурился Квентин, перестав сосредоточенно жевать кончик карандаша и заложив его за ухо, - вы посмотрите на него, да он… он сам кому хочешь приказов надает, да еще и поддаст сверху, кому мало будет… Вы вообще знаете, какие у него руки крепкие? Он меня в прошлом году как-то скрутил, когда я подрался с этим… придурком Шмитом. До сих пор в том месте болит…
И он для большего эффекта своих слов заерзал на стуле, потирая предплечья. Все трое уставились на него удивленными глазами. Даже Айвен не смог удержать удивления, хотя в разговор не встревал и вообще слушал только краем уха.
- Может, он и не человек вовсе… - осторожно произнес Патрик очень тихо, опасаясь, что homo sanctus benedictus каким-то образом может его услышать.
Наступило какое-то неловкое молчание в их кругу. Такое молчание, которое особенно чутко к шорохам и возне вокруг. И над мелкой рябью волн приглушенного гомона зала возвышался, точно гром, могучий голос мистера Мастерса, который как назло заговорил о штрафах и мерах наказания за всякие шалости.
Не выдержав, они так и прыснули со смеху от одной мысли о том, кем может быть замдиректора на самом деле. Мастерс вдруг умолк и сосредоточил на группе студентов на галёрке свой холодный взгляд.
- Вижу, кое-кто рассматривает такие меры наказания смехотворными и жаждет испытать их на себе в первый же учебный день! – произнёс он спокойно, и все обернулись на нерадивых слушателей. - Да, мистер Мак’лауд? – Назвал он самого известного на всю школу «любителя штрафных».
Квентин от неожиданности даже выпрямился, почему-то поглядывая по сторонам, будто бы рядом было другие «Квентины», к которым могло быть задействовано это обращение. Или… быть может, он просто интуитивно искал пути к отступлению? Как бы там ни было, все остальные ученики моментально притихли, словно каждый из них в душе был Мак’лаудом.
– Знаете, Квентин, - оставил он закладку в своих записях, - я лелею надежду, что вас, наконец, исключат из нашей школы. Но, к сожалению, В Лондоне нет ни одного приличного заведения, куда вас могли бы принять, поэтому в ваших интересах вести себя как подобает.
Не смотря на всю напряженность ситуации, кучерявый только вздернул бровь, отводя взгляд в сторону, точно человек, который слышал одну и ту же нотацию изо дня в день, 24 часа в сутки. Хотя в душе, конечно же, это его очень задело. Как, впрочем, задевало всегда, заставляя еще больше сопротивляться и бесновать.
Патрик посмотрел на друга каким-то сочувственным взглядом, но ничего не сказал. Добавить тут было, собственно, нечего. Агнешка боязливо спрятала своё вязание, а Кармина ещё глубже осела в кресло. И всем пришлось дослушивать лекцию Бенедикта Мастерса в гробовой тишине, в которой нельзя было расслышать даже биение сердец, так оно замирало в груди при мысли о штрафных санкциях и наказаниях.
Глава 2
- Не любят они тебя, Квентин, - сказала с глубоким вздохом Агнешка, подхватив Мак’лауда под руку, когда они всем потоком повалили из актового зала. – Моя бабушка всегда говорила: у зависти язык к жопе прилип. Честно говоря, я не знаю, что это значит, но тебе это должно помочь. По-моему, эти заучи, все завидуют тебе. А когда они наказывают тебя, они на самом деле, как мазохисты, бичуют собственное презренное тело! Это чисто психологический феномен!
- Да, Квентин, иди к психологу и разъясни ему, как на самом деле обстоят дела, а то он мало понимает в своём предмете, - хохотнула Кармина, которая часто потешалась над выводами Агнешки.
- А то ты много понимаешь, Морковка! В прошлом году мистер Грей лично сказал мне, что у меня «своеобразный взгляд на психологию».
- Дура, разве, ты сразу не догнала? Это значит, что ты ни бум-бум в предмете. Психологи всегда приправляют отраву сахаром! – возразила рыжая.
- Но это ещё не значит, что ему нельзя пожаловаться, да, Квентин?
Мак’лауд шел молча, изображая последнюю стадию угрюмости и раздражения одновременно, но напоминание о школьном психологе почему-то вызвало на его лице невольную ухмылку.
- Да-а-а…- протянул он, - этого мне еще не хватало… Вы, девчонки, хотите, чтобы меня упаковали по полной программе, с гарниром и подливкой в придачу, ага? Этот психолог умеет «расположить к себе», я на его сеансах всегда чувствую себя как-то по-идиотски… Будто… он в мозги без пудры лезет!
- Но Агнешка права, - вступился Патрик, - кто-то должен знать, что с тобой поступают несправедливо.
- Да, вот только скажи это м-ру Мастерсу, он тебе быстро разъяснит, где начинается справедливость в этой школе и где заканчивается твое мнение. Лично я тебе пробовать это не советую… Говорю же, у него руки…
- Тихо! Вот он! – ткнула Агнешка в парня у фонтанчика с питьевой водой.
- Кто он? – не поняли ребята.
- Тот мальчик-эмо, мне всегда казалось, что он призрак. Он ни с кем не разговаривает, всегда такой полумёртвый, как в тех кошмарных японских фильмах ужасов. Лично я ожидала, что в этом году он точно вены вскроет. Эмо так долго не живут, согласитесь!
Все напряженно уставились на щуплого парня-японца, склонившегося над фонтанчиком. У него была длинная черная челка, скрывающая половину лица. Когда он пил воду, то даже не убирал волосы, как будто бы боялся, что кто-то узнает, что у него нет глаз.
- Что-то не помню, что я его видел в прошлом году, - скривился Квентин, - я бы… такое точно запомнил…
- Вскроет вены? – удивился Сейнт. - Может… может, у него какие-то проблемы. Надо поговорить с ним!
- Стой, - поймал друга за руку Мак’лауд, когда тот уже собрался подойти к таинственному эмо, - ты что с ума сошел! Нельзя разговаривать с эмо! Это бесполезно… это… заразительно! Сперва ты попытаешься ему помочь, потом он начнет рассказывать, какая отстойная на самом деле жизнь… И вот не пройдет и месяца, как вы уже вдвоем будете лежать в луже крови, точно майские маки.
- Что за ерунду ты городишь? Лужи крови… майские маки, - стряхнул с себя руку Квентина Патрик, - Никто еще не умирал от слова «привет»…
И не дожидаясь реакции остальных, Патрик пошел приводить задуманное в действие.
- Кто-то знает номер медсестры? – добавил Айвен, глядя вслед уходящему Сейнту.
Патрик слегка улыбнулся «новому знакомому», но улыбка была короткой, поскольку он так и не понял, увидел ли ее за своей челкой этот странный парень? Поэтому Сейнт громко откашлялся и по резкому движению головы Эмо в свою сторону, понял, что тот на него посмотрел. Сквозь густые чёрные волосы даже блеснул темно-карий глаз.
- Привет… - поздоровался Патрик, - я… я Патрик, может помнишь меня? С… прошлого года, я выступал еще… впрочем, не важно. Хотел спросить… у тебя… ты уже выбрал предметы? Говорят, если не выбрать, записывают насильно.
Японец смотрел на Патрика подозрительным недоверчивым взглядом секунд шесть, точно проверяя его на реальность, попутно изучая его друзей поодаль, будто бы ожидая подвоха. Потом неожиданно буркнул:
- Фуонг. Меня зовут Фуонг, это означает Феникс, если ты не знаешь, а ты точно этого не знаешь. Здесь всё делается насильно, разве ты ещё не понял? Они делают вид, что дают тебе выбор, а сами всё навязывают. Эта школа – лагерь живого товара для тёмных сил, и мы все здесь умрём насильно. Не веришь – спроси, что случилось с Олденом Пайлом из класса В. Спроси у преподов или у «выдры», понаблюдай, как вытягиваются их кровожадные морды! – Фуонг резко отвернулся и зашагал в класс по литературе, предмету, который был в списке Агнешки чуть ли не на первом месте.
- Ну что… он уже завербовал тебя в отряд камикадзе? - подошел к слегка опешившему от такого разговора другу, Квентин, положив руку ему на плечо.
- Он… - Патрик нахмурился, пытаясь осознать все то, что услышал от Фуонга, но подвести общую черту ему так и не удалось, потому он просто добавил, - …странный.
- А что я говорила! Он слизкий Эмо, а хуже всего то, что он тоже выбрал литературу, - бросила Агнешка и умчалась в класс.
- Пойдем, - похлопал Сейнта Мак’лауд по спине, - нас ждет его величество Локхард. Не заставляй его ждать…
Патрик не сразу услышал Квентина, какое-то время смотрел вслед своим друзьями, а затем, какая-то искрометная мысль возникла в его голове, и он быстро догнал четверку, со словами:
- Кто-то из вас знает Олдена Пайла из класса В?
- Тот еще придурок, - скривился Мак’лауд, - я как-то видел, как он крал булки в буфете… А что с ним? Он уже записался в добровольцы к этому Эмо?
- Точно не уверен… Фуонг…
- Фуонг?
- Да, этого эмо зовут Фуонг. Он сказал, что с ним что-то случилось, - лицо Патрика выражало задумчивое напряжение.
- Да что могло случится с этим булкотырителем? – прыснул от смеха Квентин.
- Меня перевели из класса В, - неожиданно присоединился к разговору Айвен, - Пайл был что-то вроде тамошнего заводилы. Его все любили…
- Ах, заводила. Который на прошлый Хеллоуин нарядился трансвеститом? Я его часто у кабинета Дракона видела, нашего замдиректора, - вспомнила Агнешка, - он однажды даже умудрился дёрнуть меня за волосы, сволочь! Думал, я введусь на такую мелочь!
- Да? – только удивился Сейнт и замолчал. Нет, его интерес к личности Пайла не угас, просто прозвенел колокол, и все заторопились в класс.
- Что ты делаешь? – спросила, удивившись, Кармина, застав Агнешку за косметическими процедурами над своим лицом.
- А ты думала, я на ферме деда совсем одичала? Крашусь, конечно! – подвела она губки алой помадой, не отвлекаясь от своего изображения в зеркальце.
Бросив сумку на заднюю парту рядом с Патриком, Кармина не могла не заметить, что подобными приготовлениями занята почти вся женская половина класса.
- О, нет, только не говори, что ты тоже втюрилась в Локхарта. Это унизительно, - плюхнулась она на стул.
- Ничего подобного. Это он от меня без ума. И в этом я убеждена. Сегодня я столкнулась с ним в коридоре, когда мчалась к этому сраному списку, - захлопнула она косметичку, быстро спрятала в сумку и развернулась к Патрику с Карминой. – Я жестоко опаздывала и срезала через западное крыло. Оно сейчас типа на ремонте. И классы там опечатаны, но Богом клянусь, он буквально выпрыгнул из одного из тех помещений! Чуть с ног меня не сшиб своим бойцовским локтем. Увидал меня, как уголь вспыхнул! Глазища у него такие, сами знаете. Понятное дело, он начал меня корить, что, мол, я здесь шляюсь, я думала, он меня там на месте изнасилует!
- И поэтому ты решила к его приходу накрасить губы, - обхватила щёки Кармина, чтобы совсем не уронить голову от разящей нелогичности её рассказа. Но Агнешка даже внимания не обратила на её замечание.
- Слушайте дальше. Я сморозила, что перепутала коридоры, он, как маслице, растаял, видели бы вы! Дверь того класса, где он был, захлопнул, точно прятал там что-то незаконное, прислонился к ней, руки скрестил и, как ни в чём не бывало, начал меня про жизнь расспрашивать, про каникулы и планы. А потом вознамерился лично меня проводить! Какого а? Я не удивлюсь, если он мне в практические задания письма будет подбрасывать.
- И ты даже не задумалась о том, что он там делал? Раскисла от пары ласковых слов. Может, он там трупы прятал.
- Трупы, скажешь такое! – махнула Агнешка. – Наш милый Локхарт? Трупы девичьих сердец разве что и нервы своей старой жёнушки…
Кармина посмотрела на Патрика, потом нашла взглядом Фуонга, который отвёл от неё свои припрятанные за чёлкой глаза, точно подслушивал, о чём шла речь.
Александр Локхарт не заставил себя ждать. Живой и колоритный, с ветром, застывшем в косматой причёске, он влетел в класс, швырнул на стол папки, точно за ним гнались все демоны преисподней и быстро помахал ученикам, чтоб те немедленно уселись и не утруждали себя этикой приветствовать учителя стоя, как здесь было принято.
- Так, никаких вводных речей говорить я не буду, надеюсь, вы не ожидали, что я убью на это добрую четверть урока, - сверился он с часами и обвёл всех взглядом. – Что? Вы все так смотрите на меня, точно я измазан женской косметикой, - попятился он к столу.
По классу покатились смешки.
- Что, кстати, справедливо для большинства здесь сидящих леди. Желаете быть красивее меня? Не надейтесь. Это невозможно. Так, тихо, не смеяться. Перекличка, - он щёлкнул ручкой, усевшись за стол, и принялся читать список, который только что вручили ему секретари.
Как преподаватель Локхарт был хорош, а потому зевать на его уроках, и отвлекаться на посторонние темы было практически невозможно, даже если очень хотелось. На время Патрик совсем забыл про Фуонга и про Олдена Пайла, погрузившись в веселые шуточки и литературные басни учителя, которыми развлекался весь класс. Однако когда пьянящие пары харизмы Александра Локхарда улетучились вслед за их хозяином, Сейнт снова вспомнил слова эмо. Он пытался отогнать прочь эту мысль про «тотальное насилие» в школе, но у него ничего не получалось. Она упрямо возвращалась в его голову, точно Фуонг передал ему часть своей одержимости, поток которой не остановить, если не расставить все точки над i. Поэтому Патрик решил поделиться своими мыслями с друзьями за общим столиком в столовой.
- С этим Фуонгом явно что-то не так, - говорил Патрик, подперев голову одно рукой, другой ковыряясь вилкой в рисе с изюмом, что взял в буфете.
- Конечно, с ним что-то не так! – воскликнул Мак’лауд, не утруждая себя жеванием и говоря с набитым ртом, - он же эмо!
- Он сказал… - не унимался Сейнт, подавшись чуть вперед от лихорадочной заинтригованности. – «Эта школа – лагерь живого товара для тёмных сил, и мы все здесь умрём насильно... Если не веришь – спроси, что случилось с Олденом Пайлом из класса В. Спроси у преподавателей или у Мастерса, посмотри, как изменяется их выражение лица…»
- По-моему, он просто псих… - тихо произнес Айвен, потягивая молоко из трубочки.
- Тут я с Белоснежкой согласен… - наконец проглотил еду Квентин и откинулся на спинку стула, - он чокнутый…
- А мне интересно, что случилось с этим Пайлом, - заступилась Кармина, хрумкая соломкой и пожимая плечами. – Может, действительно что-то страшное? Этот Фуонг вряд ли просто так стал бы наводить на него стрелки. Даже у чокнутого должен быть предлог.
- Вот именно… - подхватил Патрик. - Если он чокнутый, то почему Локхард так себя вел перед Агнешкой?
- И что он делала в закрытом крыле школы, - добавила Кармина.
- Что плохого в том, что учитель на меня запал? – захлопала глазами Агнешка, бросив лист салата, который входил в рацион её новой диеты. – Это совершенно естественно – влюбиться в меня. Не мешайте в одну кучу обаяшку Локхарда и этого мертвеца!
- Опять двадцать пять, - всплеснул руками Мак’лауд, - давайте уже забудем про этого ходячего трупа.. Ты… порой слишком… слишком много думаешь, Патрик!
- И мы так и не узнаем, что случилось с Олденом?
- Я и до этого о нем ничего не знал, - безразлично пожал плечами Квентин.
- А мне плевать на него, - сказала Агнешка. – Даже, если его нет в школе, это ещё не значит, что в этом замешана какая-то тайная организация. Проснись, Патрик, ты же не в кино снимаешься!
- Нет, здесь что-то…
«Не так» - хотел было продолжить Сейнт, но вдруг заметил, как к их столику подошла какая-то девушка и замолчал. Невысокая шатенка с длинными аккуратно завитыми локонами мило улыбнулся друзьям.
- У вас не занято? – скромно спросила она, всем своим видом излучая дружелюбие, как всякий человек, заинтересованный в том, что его примут в круг.
Друзья переглянулись и неловко подвинулись.
- В зале полно мест, - сказала ревностно Анешка, единственная оказавшаяся против новой собеседницы. Она в каждой новой знакомой воображала свою соперницу.
- Да, но никто не хочет сидеть со мной, - ответила девушка и заняла место возле Квентина. На её подносе было так много еды, точно дома её оставили без завтрака. Заметив удивление, которое вызвало содержание её ланча, она неловко улыбнулась.
- Так проголодалась. Сто лет не ела! – и тут же принялась за салат с курицей.
- Ты из параллельного класса, кажется, - начала Кармина, с любопытством рассматривая золотой кулончик, выбившийся из ворота рубашки, - мы вроде не знакомы…
- Я Ребекка, Ребекка Хилл, я вас знаю, вы из класса А. Я вас видела на литературе через окно двери. Я тоже выбрала литературу, только опоздала, не хотела заходить. Мистер Локхарт дикий преподаватель, заставляет декламировать стихи, если опоздал, или плясать, я сегодня не в форме, - произнеся все объяснения, она вновь принялась есть. Агнешка глаз не могла оторвать от неё, поражаясь столь здоровому аппетиту, ведь она и сама очень любила от души покушать, а теперь страдает диетами.
В нескольких шагах от них остановился Фуонг с подносом в руке. Помешкав мгновение, он быстрым шагом удрал в самый угол столовой, где всегда занимал одиночный столик. Ребекка проводила его взглядом.
- Опять он… Благодаря тебе Патрик, он за нами тенью будет тащиться! – всплеснула руками Агнешка.
- Он ваш друг? – спросила Ребекка. – Я слышала, что он тайком посещает школу ночью. Такой странный. И не боится. Зачем залезать сюда ночами?
- Черт возьми, мы перестанем обсуждать этого трупа или нет? – выругался Квентин, ощущая какой-то прилив раздражения, - хотите, чтобы он ко мне ночами в кошмарных снах являлся… фу… мне даже больше есть не хочется…
Проигнорировав слова друга, Патрик осторожно посмотрел а сторону Фуонга, а затем обратился к Ребекке:
- Ты что-нибудь знаешь об Олдене Пайле?
- Так, я курить, - не выдержал Мак'лауд и выпрыгнул из-за стола.
Ребекка внимательно изучила лицо Сейнта, точно проверяя, можно ли ему доверять, но ответила совершенно спокойно:
- А вы не слышали? Он пропал со вчерашнего вечера. Родители подали заявление в полицию. Мне не нравится, какой дух витает в моей школе, - добавила она, сделав особое ударение на слове «моей», точно гордилась своим отношением к данному старинному учреждению. И продолжила поглощать ланч.
- Фуонг считает, что в этом замешаны преподаватели, - напомнила Кармина.
Ребекка пожала плечами.
- Я думаю, в этом замешано нечто ужасное. И самое противное – никто не хочет в этом разбираться. Или они ждут, пока в школе пропадёт без вести треть учащихся? Эти люди, - запихивалась она кусочками тушёных овощей, - они меня бесят. Извините.
Ребекка вытерла рот салфеткой и поднялась.
- Мне нужно в туалет. Вы записались на Культуру Великобритании? Обожаю историю своей страны, встретимся там.
Друзья проводили ее внимательным взглядом. Все, кроме Квентина, который успел сбежать, чтобы покурить и Патрика, который смотрел в свой рис таким взглядом, точно изюм в нем зашевелился. Конечно, сей прекрасный продукт был неподвижен, и Сейнт вовсе не думал о «зерне восточной жизни», все его мысли были поглощены Фуонгом и Олденом. Они были просто указателем какой-то скрытой школьной несправедливости, которую Патрик хотел искоренить. У него всегда были сложные отношения с этой заносчивой дамой, он очень остро переживал любые притеснения, подавления, узурпации… даже если дело касалось жителей маленького поселения Уама-пум в каком-нибудь богом забытом уголке на краю мира… Всякую несправедливость Патрик порой принимал как свою собственную. Нельзя сказать, что это черта очень помогала ему жить, скорее наоборот, но он по каким-то причинам не мог или не хотел от нее избавляться. Потому, глядя в свой рис, Сейнт задумал еще раз поговорить с Фуонгом…
Глава 3
Когда с едой было покончено, и все стали собираться на занятие, Патрик сказал, что хочет найти Квентина, потому ждать его не стоит. На самом же деле он просто задержался на входе в столовую, чтобы поймать выходящего оттуда японца. Конечно, Патрик мог и предупредить друзей о своем плане снова пообщаться с таинственным Фуонгом, но почему-то не захотел выдавать своего любопытства. Если дело будет стоящее – тогда и будет о чем рассказать, но что если это просто его страхи? В этом признаваться как-то стыдно.
- Эй, - окликнул Фуога Сейнт, поймав его за рукав, - можно тебя на пару слов?
Японец выдернул руку, но не ушёл. Патрик оглянулся и понял, что говорить здесь возле столовой им будет неудобно, потому быстро бросил:
- Я буду ждать тебя в «святилище». Надо кое-что обсудить…
«Святилищем» школьники иногда называли мужской туалет. Откуда взялась такая аллегория никто уже не знает, но туалет в школах обычно – что-то вроде «спасательного убежища» от учителей, уроков, других учеников. Здесь решаются самые важные вопросы жизни и смерти и проходят «инициацию» все новички. Словом, назвать «святилищем» туалет было вовсе не такое уж и преувеличение…
Какое-то время, ожидая Фунга, Патрик сомневался, что тот придет. Но, быть может,… взаимное любопытство японца таки заставило его появиться. Сейнт стоял возле окна, прислонившись к стене с таким видом, какой обычно бывает у опытных сыщиков в остросюжетном кино. Хмурый взгляд, руки в карманах, небрежная поза.
- Пайл Олден пропал, - произнес Сейнт, едва Фуонг вошел, - откуда ты узнал об этом?
- Я видел, - ответил Эмо, но прежде чем продолжать, он обыскал все кабинки и даже небольшое подсобное помещение, где уборщик временно хранил швабры и вёдра.
Убедившись, что они одни, он достал сигарету, но курить не стал. Как оказалось, он и не умел, просто это было стильно – говорить о тайнах старой школы с сигаретой во рту. Отбросив длинную чёлку набок, он приготовился «пугать и поражать».
- Я видел его сегодня ночью. Здесь, в школе. Я знаю, что ты подумаешь, вы все так думаете, но мне плевать. - Пожевав сигарету, он продолжил, - я часто приходил сюда ночами, я знаю, где есть прореха в ограде. Никто ни разу меня не поймал. Всё здание охраняют только два сторожа. То есть охраняли… Где-то в сентябре скончался один из них, и это было в ту ночь, когда я впервые услышал его.
Фуонг наклонился к Патрику ближе и на полном серьёзе произнёс:
- Звон колокола. Да, звон колокола, ночью, он ударил, как реквием по душам. Один раз, но так громко, что я чуть в штаны не наложил! – в этот момент внезапно раздался удар колокола, по своему обыкновению объявляющий начало урока. Патрик вздрогнул, но спешить на занятия не собирался. Фуонг тоже. - Я тогда был в колокольной башне, туда, как ты знаешь только один вход и винтовая лестница, я поднялся по ней, но никого в колокольне не застал – ни одной живой души! Ни даже дуновения ветерка. Колокол будто звонил сам по себе. Я удивился, что сторожа не примчались на звон, наверняка бы подумали, что в школе злоумышленник. И понятное дело, свалили бы всё на меня. Я удрал, мотал круги вокруг школы, думал, что-то выяснится, и вскоре увидел, как к входу подъезжает машина скорой помощи. Один из охранников скончался на месте – вот почему никто не побежал искать невидимого звонаря. Скажешь – совпадение? Вот и нет. Перед самым открытием школы, мне снова удалось здесь побывать. И угадай что – я снова слышал колокол! Он ударил, как проклятье, и я испугался, что за его звоном опять последует чья-то гибель, может, даже моя! Не думай, что я испугался смерти, но я предпочитаю сам выбирать, когда предаться ей. Я знал, что сторож только один, и он в другом крыле, у меня было время, но я всё равно нёсся, как угорелый. На лестничном пролёте на второй этаж, там, над центральным холлом, я вдруг споткнулся за что-то, упал и с ужасом обнаружил, что это труп! Да, труп! – округлились его глаза и стали совсем как пара крупных сочных вишен.
Патрик напряженно смотрел прямо в них, не дрогнув. Даже не подав виду, что сказанное его пугает, хотя оно его пугало до замирания сердца. Он молчал, давая собеседнику, как следует, выговориться и рассказать ему все, что интересовало. По-правде говоря, Сейнт боялся его перебивать, потому что в таком случае Фуонг мог замолчать и сбежать куда-нибудь, оставив его одного со своими вопросами. Поэтому он упорно продолжал играть роль искушенного детектива.
- «Чёрт, что за вкус у этих вонючих сигарет!» – выругался про себя японец и бросил её в раковину. – Я не мог сперва понять, кто это. Фонарь выпал и погас, я слышал, как он скатился по ступеням. Пришлось подсвечивать себе мобильником, но я сразу узнал этого подонка Олдена. Он меня всё время задирал, когда мы были в одном классе. Я не знаю, что с ним стало, услышал охранника, нащупал фонарик, и убежал, но я тебе вот что скажу – здесь нечисто. Здесь плавает много крупной рыбы. И все они мутят воду! Я давно замечал, что ни я один ночной гость школы. Я слышал странные звуки, шорохи, может, даже разговоры в коридорах, но не мог никого застать. Точно это были призраки. Было тихо только, когда охранники делали обход! И я подозреваю, что преподы, особенно верхушка, в курсе, если не сами этим заправляют. Иначе, кто может пользоваться этим зданием без их ведома? А здание старое, как раз для всяких культовых церемоний. Я сегодня караулил Дракона, чтобы уличить его, спросить за охранника и Олдена, и звон колокола, я даже готов был признаться, что шляюсь здесь ночами! Но…
Фуонг сунул руки в карманы пиджака, и кивком головы скинул чёлку на глаза.
- Я струсил. Я седьмым потом облился у его кабинета, зная, что он может быть главой какого-то тайного клана фанатиков и инквизиторов. План мой провалился, зато, пока секретарь не явился, я подслушал обрывки его разговора, не то по телефону, не то с кем-то в кабинете. Он сказал «не распространяйтесь об этом, не хватало ещё посеять панику среди учеников», так и сказал. Может, я узнал бы больше, но вошёл препод по Анатомии, и я дал дёру. Боюсь, он мог что-то заподозрить, вид у меня был как у просроченного продукта. А он чёртов медик, сразу смекнёт! Но теперь уже всё равно…Теперь уже ничего не спасёт. Потому что у них все ниточки, и самое главное – они всех зомбировали так, что никто и не рыпнется против их системы. Я пытался рассказать всё родителям, но они только смеялись надо мной, а в полиции и подавно не поверят.
Напряженное состояние Патрика сменилось сочувствием. Он даже захотел похлопать Фуонга по плечу и сказать, что все образумится, что он (да-да, именно Он!), Патрик Сейнт, отныне берется за это дело и не позволит никому больше бесчинствовать и злодействовать в этой школе, пусть, даже если ему придется потратить на это все силы и заплатить собственной кровью!
Но стоило Сейнту только протянуть руку в сторону японца, как тот от него отшатнулся, точно дикая кошка от незнакомца. Ситуация получилась довольно неловкая, Патрик не ожидал такой реакции и теперь толком не знал, о чем подумал Фуонг, и как ему это все вообще представилось. Смутившись, он убрал руку и только пробормотал, потупившись в пол:
- Я собираюсь в этом разобраться, Фуонг.
Не дождавшись ответа, Сейнт схватил свою сумку с подоконника и вышел из туалета. Патрик и так здорово опаздывал на урок, но это не слишком тревожило его. В этой школе творилось зло, и он обязан был это выяснить. Геройский дух придал Сейнту уверенности и сил настолько, что дверь в кабинет, где у них начались занятия, он открыл пинком ноги. Патрик готов был свернуть горы, победить туеву кучу чудовищ и спасти всех униженных и оскорбленных! Но вся бравада как-то поугасла, когда он столкнулся лицом к лицу с Драконом, Бенедиктом Мастерсом, собственной персоной.
- М-р Мастерс, - почему-то произнес Сейнт, явно не ожидая увидеть его на уроке.
Замдиректора, в элегантном костюме-тройке, восседающий на краешке стола с повелительно скрещенными руками, медленно выпрямился, не спуская со вновь прибывшего выжидательного взгляда. Выжидал он, конечно же, извинений и (как все тайно считали) коленопреклонства и руколобызания. Но, отчасти от неожиданности, отчасти от впечатлений после признаний чокнутого эмо-кида, Патрик не сразу сообразил, что должен делать. И за это Дракон его не простил.
- Патрик Сейнт, если не ошибаюсь, - произнёс Мастерс холодно. В кабинете стояла гробовая тишина. – Вы опоздали на десять минут, вломились в кабинет, как в сарай, и даже не соизволили извиниться. Вы сознаёте, что каникулы закончились, мистер Сейнт? – не дав ему и слова вставить, Мастер ответил за него, - я думаю, что нет. Сядьте и подумайте над своей дисциплиной и за одно над тем, как впредь оправдывать свою фамилию (а фамилия Патрика означала «святой»).
- Итак, как я говорил, мистер Мейсон, ваш прежний учитель, покинул нашу школу, и пока мы не найдём замену, Культуру Великобритании буду преподавать я, - заложил он руки за спину и мерно принялся чеканить шаги. – Он развернулся к аудитории у стола, переводя свой блуждающий взгляд со стен на лица вросших в стулья учеников. - И пока я занимаю этот пост, я хочу, чтобы в классе был образцовый порядок. Вам ясно?
Гробовое молчание класса дало понять, что все согласны с требованием Бенедикта и вряд ли рискнут испытать его нервы на прочность. Махать факелом перед Драконом – верное самоубийство, это подтвердит любая легенда.
Патрик хмурился. Ему не терпелось поделить услышанным от Фуонга со своими друзьями и получить от них поддержку в этом непростом, загадочном деле! Заявление о том, что их учитель Мейсон не явится на занятия, заставило его еще больше нервничать. Ведь это могло означать только одно – с учителем что-то случилось. И кто его заменил? Бенедикт Мастерс… Эта личность начинала пугать Патрика как никогда ранее. Что-то в ней было не так… слишком много загадок, слишком… «крепкие руки»? Нет, это, конечно, сюда никак не клеилось, но все же Мастерс был единственным, кто теснее всего контактировал с директором, а кроме него… кто видел этого таинственного школьного управителя? Все пять лет, что Сейнту довелось учиться в этой школе, он еще ни разу не видел его. А что если это в самом деле какой-то тайный и старинный культ, полный жертвоприношений и насилия, во главе которого стоял директор их школы, столь предусмотрительно скрывающийся от посторонних глаз?
Сейнт внезапно поймал себя на том, что чиркает в тетради бессмысленные линии, и понял, что еще немного и его мысли дойдут до полнейшего абсурда. Он оторвался от своей писанины и поискал глазами Кармину, Квентина или хотя бы Агнешку. Но так как Патрик опоздал, все они сидели на задних партах, куда, увы, ему, сидящему во втором ряду, было не достать. И тут Сейнт внезапно наткнулся взглядом на сидящего неподалёку Айвена.
Альбинос делал вид, что слушает Бенедикта. Его взгляд бесстрастно и тоскливо блуждал по ходящей туда-сюда фигуре Мастерса. Казалось, Айвена вовсе не интересовало то, о чем говорил замдиректора, он изучал его с каким-то… другим, непонятным Патрику интересом. Потому Сейнт тут же решил, что альбинос лишь создает иллюзию внимательного слушателя. Какое-то время он сомневался стоит ли делиться с Айвеном своими догадками. Порой, видимое безразличие ко всему окружающему на лице альбиноса выдавало если не слабый интеллект, то крайнюю степень «пофигизма».
Но все же держать в себе эти мысли у Патрика больше не было сил. Он достал листок бумаги и кратко изложил все, что рассказал ему Фуонг, красочные иллюстрации дополнили эмоциональное устрашающее содержание, а приписка «Я собираюсь поговорить с Драконом» - стало завершающим штрихом этого «шедевра школьных записок».
Затем Патрик поманил к себе Айвена и прошептал ему на ухо, чтобы тот немедленно прочел содержание белого листка и передал его дальше Кармине с Агнешкой и Квентину, рядом с которым сидела их новая знакомая Ребекка Хилл. Альбинос долго изучал «послание», хмурясь и косясь на Сейнта так, точно тот превратился в ожившего мертвеца.
Дочитав до конца, Айвен достал свою ручку и что-то дочиркал сверху, подписав «Кармине», записка благополучно и незаметно пошла по рукам, то прячась под партами, то передаваясь в те удачные моменты, когда Мастерс отворачивался к доске. Когда «посылка» достигла своего назначения, Айвен еще раз посмотрел на Сейнта каким-то испуганным взглядом, а затем перевел его на Бенедикта.
Письмо успела прочитать вся команда бесстрашного Патрика. Оно так взволновало их, что весь мир мгновенно потерял всякий другой смысл кроме содержания этой записки. И все только и ждали момента, чтобы вырваться из класса и что-то предпринять, все, кроме Агнешки. Она так и сидела, не двигаясь, с застывшим выражением на лице, безучастно держа записку.
Однако не ужасы, таящиеся в недрах их славной школы, так потрясли её. Она всё никак не могла смириться с мыслью, что мистера Мейсона, молодого обаятельного учителя, на которого у неё были свои виды и надежды, больше с ними не будет. А ведь она написала ему сотни анонимок с откровенными (не всегда правдивыми, но чрезвычайно пикантными) признаниями и заявлениями. Как теперь жить без этого?
Агнешка отчаянно вздохнула, так глубоко и тяжко, что в тишине класса это прозвучало, как восклицание. Мистер Мастерс поднял взгляд от журнала, где делал какие-то пометки и вопросительно уставился на девушку.
- В чём дело, мисс Аньиол? Я дал вам работу, почему вы ей не заняты? – тут он увидел в её руке помятый листок, исписанный и изрисованный вдоль и поперёк, нахмурился и быстро встал, - вы заняты чем-то другим, как я погляжу.
- Нет-нет, я… я занята только вами, то есть… работой, то есть… думаю над ней, - попыталась оправдаться Агнешка, стараясь спрятать письмо Патрика.
- Отдайте мне свою записку, мисс, - мистер Мастерс подошёл к её парте и протянул руку. – Сейчас же. Отдайте мне записку, - отчеканил он приказ.
Агнешка чуть язык ни проглотила, когда увидела у своего носа легендарную «драконью ладонь», но письмо зажала, ведь оно их всех обличает перед демонами этой преисподней.
- Записку, мисс, или мне придётся вас обыскать и выставить за дверь, - повторил он.
Агнешка решилась на отчаянный шаг – смяла листок и сунула в рот, но бумага была слишком велика, горькая от чернил, а сама она тряслась, как на кресле у дантиста. В итоге, она сильно поперхнулась и плюнула комком недожёванной бумаги прямо в замдиректора! Класс дружно ахнул. Зажав рот руками, Агнешка осознала, что только что загремела на лавку подсудимых.
И в этот момент раздался звон колокола.
- Всем оставаться на своих местах, - поднял руку Мастерс и стряхнул свой пиджак. – Чья это записка, мисс Аньиол? – едва сдерживаясь, произнёс он, и когда Агнешка замешкалась, возможно, всего на мгновение, он вдруг озверел – хлопнул по её парте так, что книги подпрыгнули, и крикнул прямо в лицо, - чья записка, я сказал?!
- Патрика, Патрика! И клянусь, про вас там только одно слово! Но… длинное.
- В мой кабинет. Оба, - сказал он уже спокойно, выпрямился, поправил пиджак, лицезря то одного, то другую по очереди. – Все остальные могут быть свободны. Не забудьте сделать домашнее задание, следующий урок начнётся с небольшого теста. Всего хорошего.
Все, кроме Патрика, Квентина, Кармины и Айвена с Агнешкой, моментально повскакивали с мест и были рады сбежать из этого кабинета, который, казалось, вот-вот полыхнет неистовым пламенем, извергаемым Драконом, Мастерсом. Только верные друзья не решались покинуть своих на его съедение. Мак’лауд, конечно, хотел, было, воспротивиться решению Бенедикта и вступиться за Сейнта, но друг вовремя остановил его, удержав за плечо.
- Я пойду, - произнес он с таким достоинством и честью, что Квентину тут же перехотелось за него вступаться, чтобы не испортить момент.
- Мы подождем вас… если вы не задержитесь.. вобщем. Мы не уйдем, пока вас не отпустят, - пообещал Мак’лауд насупившись.
Патрик посмотрел на бледную, как полотно, Агнешку и мельком глянул в лицо Мастерса, ничего хорошего оно не обещало. Втроем они проследовали в его кабинет.
Мастерс шел впереди, уверенно и резко, как Дракон несущий свою добычу в свое логово. «Добыча» плелась чуть позади в подавленном состоянии, впрочем… как и подобает «еде». Сейнт время от времени поворачивался к Агнешке, чтобы приободрить девушку шепотом или произнести, что-то вроде: «только не вздумай плакать», так как у неё глаза были уже «на мокром месте», готовые оплакивать ее молодую и загубленную жизнь в расцвете сил и… прочих прелестей.
Едва дверь кабинета Мастерса за ними захлопнулась, Патрик выпалил:
- Это была моя записка. Отпустите Агнешку, она тут не причем.
Замдиректора, шлёпнув папки на стол, сел за него с чувством достоинства и полного контроля над ситуацией.
- Это теперь мне решать, мистер Сейнт, - произнёс он двусмысленно, выложил руки на стол и, вертя в пальцах авторучку, остановил на них не самый приятный взгляд. – А теперь, отвечайте на чистоту, или мы тут надолго задержимся. Беседа в этом кабинете редко заканчивается хеппи-эндом, это вы все хорошо знаете, не так ли? Что мешает вам сосредоточиться на занятиях? Которые, кстати, вы сами себе выбрали. М?
Агнешка стояла, потупившись в пол и держа руки в карманах, не смея глаз поднять, не говоря уже о том, чтобы два слова связать.
- Патрик?
- Я бы с радостью сосредоточился на занятиях, м-р Мастерс, - проговорил спокойно Сейнт, хотя слова без дрожи давались ему с трудом, и в груди уже стыл этот противный холодок страха, - но мне не дает покоя мысль, что в этой школе…
Он на мгновение запнулся, посмотрев на Агнешку, но, не дождавшись от нее особой поддержки, продолжил, набрав в легкие побольше воздуха:
- …в этой школе творятся вещи, на которые всем наплевать!
Последние слова Сейнт произнес так громко, что даже сам вздрогнул.
- Почему нам никто не сказал, что пропадают люди? Что случилось с Олденом Пайлом, м-р Мастерс? – вытащив свой козырь, Патрик окончательно осмелел настолько, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. К сожалению, пронаблюдать «как вытягивалась его кровожадная морда» Сейнту не удалось, в кабинет постучали. Бенедикт не успел даже ничего сказать, как дверь открылась, и к ним заглянул учитель Анатомии, Джон Фримен.
Невысокого роста довольно милый на вид мужчина быстро произнес: «…Последняя чашка чая, Бен» и только потом понял, что рядом стоят ученики. Он страшно перепугался, даже чуть ли не подпрыгнул на месте, в то время как Патрик и Агнешка невероятно обрадовались его появлению. М-р Фримен обладал добрым и мягким нравом, за что его все любили, особенно ученики. И если среди школьников м-р Мастерс был олицетворением наказаний и штрафных санкций, то Фримен составлял полную его противоположность в качестве поблажек и всепрощения.
- О, у тебя нарушители… надеюсь, на этот раз обошлось без драки…- пробормотал он, глядя прямо на Патрика, так как меньше всего ожидал его здесь увидеть, - я… пожалуй, я не буду вам мешать…
- Нет-нет, Джон, останьтесь, - произнёс замдиректора на удивление таким ласковым тоном, какого ещё не удостоился ни один из учеников этой школы. – Ты как раз мне нужен. При мне они всегда так зажаты, клещами слов не вытащишь. Не могу понять, в чём дело, - поднялся он, застёгивая пуговку пиджака, - в моём тоне или в моей должности…
Фримен прошел в кабинет, осторожно притворив за собой дверь. Оглядев учеников, он скрестил руки на груди, готовый участвовать в их нравственном воспитании, хотя, скорее всего, Джон играл роль «уравнителя», готового в любую минут смягчить слишком резкие выражения Бенедикта и придать смелости Сейнту или Агнешке.
Помешкав всего мгновение, Мастерс всё-таки решился посвятить этих нерадивых учеников в тайну исчезновения Олдена Пайла. В присутствии преподавателя по Анатомии он не смог поступить иначе, было очевидно, что доброта Джона Фримена имеет магическое воздействие не только на учеников этой школы, хотя весьма вероятно, на то были и другие причины.
- Что ж, если это так мешает вам сосредоточиться на уроках, так знайте, с Олденом Пайлом произошёл несчастный случай. Никто не пропадает в школе, как вы сказали, он сам виноват в том, что проникал сюда ночами раскуривать нелегальные самокрутки. Охранник обнаружил его на лестничном пролёте сегодня на рассвете. Парень свернул себе шею своим безрассудством и недисциплинированностью. Я уже беседовал с представителями правопорядка, и они придерживаются именно этой версии. Примите это к сведению, Патрик, и впредь дважды подумайте прежде, чем предъявлять свои обвинения кому бы то ни было. И если я ещё раз поймаю вас на переписке во время уроков, назначу сорок часов штрафных занятий по Культуре Великобритании. Вам понятно? Вопросы есть?
- Мистер Мейсон вернётся к нам? – вдруг выпалила Агнешка, обретя голос от облегчения, что их выпустят отсюда живыми, – не то, чтобы вы плохой учитель, просто мистер Мейсон… - спохватилась она.
- Мистер Мейсон никогда не вернётся на должность учителя в эту, и, надеюсь, никакую другую школу этой страны! – неожиданно грозно отрезал Мастерс. – И вам, мисс Аньиол, любительнице записочек, полезно принять к сведению, что он позорно уволен из-за неприемлемой связи с одной из учениц.
- Боже, какой ужас! Кто эта вертихвостка? – вскипела Агнешка.
- Это нам неизвестно. Все компрометирующие письма были анонимными. Если я узнаю, кто эта девушка, её ждёт та же участь. – Мастерс подошёл к выходу и поспешным жестом открыл дверь, ему не терпелось избавиться от бестолковых подростков и их глупых вопросов и отправиться пить с коллегой чай, - это всё, что вам стоит знать об этом случае, я вас предупредил. Помните об этом, когда ещё раз вздумаете завести тайную почту на уроке.
- Да я б этой девушке все платья искромсала за такое! – выпалила Агнешка и выбежала из кабинета, не понимая, что эта девушка она сама, и это её анонимки были найдены у Мейсона. Мысль о том, что у неё была более удачливая соперница, совсем затуманила Агнешке разум.
Патрик еще задержался на выходе, он хотел что-то сказать, но передумал, посмотрев на учителя Анатомии. Он не решался в его присутствии бунтовать или делать компрометирующие высказывания. Сложно сказать почему. М-р Фримен всегда был добр к нему, да и ко всем ученикам в целом, и Сейнту хотелось платить ему тем же.
В голове его скользнула какая-то мысль, которую он не совсем осознал, скорее… почувствовал. Он был уверен, что Дракон сожрет их не моргнув глазом, не появись вовремя Джон, и Патрику стало любопытно, какое влияние и почему учитель Анатомии оказывает на замдиректора? К счастью здравый смысл подсказал Патрику держаться от личных вопросов м-ру Мастерсу подальше, по крайней мере, первое время, не попадаться ему на глаза и уж тем более не удовлетворять какое-то там свое любопытство. Были дела поважнее… Олден Пайл был мертв, и кто-то его убил.
Глава 4
Сейнт догнал Агнешку и вместе они нашли своих друзей. Квентин и Кармина болтались у доски объявлений. Возможно, пытались выяснить, нет ли там новостей об Олдене или просто узнавали последние нововведения, не знали, куда себя приткнуть, в конце концов. Айвена поблизости не было. Альбинос имел привычку куда-то внезапно пропадать и так же внезапно оказываться снова в их компании.
- Черт возьми, я уже не был уверен, что вы оттуда вернетесь! – воскликнул Квентин, навстречу Патрику с Агнешкой, - вы в порядке? Он вас пытал? У него в кабинете по-прежнему стоит тот скелет из класса Анатомии?
- Да, он уже почти перешёл к дыбе и бичу, как нас спас Добрый Дядя Джон, - ответила Агнешка. – Кстати, он назвал Дракона просто Бен, представляете? Как я ему завидую – звать замдиректора как своего домашнего пёсика. И тот сразу размяк и вытурил нас. В следующий раз я буду говорить с ним только в присутствии мистера Фримена!
- Господи, если слова Фуонга окажутся правдой, надеюсь, с ним будет разговаривать уже полиция, - скрестила руки Кармина.
- Полиция уже была здесь… по поводу Пайла, - сказала Агнешка.
- Да? Они знают, где он?
- Олден Пайл мертв, - только мрачно ответил нахмурившийся Сейнт.
- То есть… как это… мертв? – пробормотал Мак’лауд, - это значит…
- Значит его кто-то убил, - продолжил Патрик, - Мастерс сказал, что тот свернул шею, когда пробрался ночью в школу, чтобы курить травку… Но я ему не верю.
- Чё-ёрт! – протянула рыжая. – И тот колокол. И охранник, думаете, его тоже убили? Но кто… и зачем?
- Вы идёте на следующее занятие? – вдруг услышали они за спиной голос Ребекки. – Английский общий для всех, я выбрала мисс Хансен, а вы?
- Опять ты! – выпалила Агнешка, сощурив на неё взгляд. Она уже начала подозревать, что именно из-за Ребекки мистер Мейсон лишился должности и чистой репутации. – Как ни странно, мы тоже выбрали Хельгу Хансен. Это выглядит даже подозрительно, уж не списала ли ты у меня весь бланк предметов?
Бросив такие слова, она задрала носик и направилась в класс по языкам.
- Не обращай внимания, Агнешка хороший друг, хоть и немного дура, - приободрила Ребекку Кармина.
- Да, а еще она недолюбливает хорошеньких девушек, так что если у тебя были на нее какие-то виды, - вмешался Квентин, обхватив обеих девушек сзади за плечи, - вобщем… забудь о ней, эта птица не для тебя.
- Квентин, что ты несешь? – бросил на друга недоуменный взгляд Патрик.
- Тебе еще рано о таком знать, Патрик, женская любовь тебя вообще не касается.
- Н-не уверен, что я когда-нибудь захочу об этом узнать… - пробормотал Сейнт, не понимая смысла слов Мак’лауда.
В планах любви и «отношений полов» он разбирался так же хорошо, как и в строении космической пыли, скапливающейся в галактических пространствах. Голова Патрика зачастую была слишком занята какими-то совершенно странными идеями и иллюзиями о героях, спасителях, революциях… Он как будто бы жил в каком-то вакууме собственных миров и идей, рыцарских историй и прочих «фантастических легенд», где не было месту романтическим представлениям. Квентин же, в отличие от него, казался вполне искушенным в этом деле парнем и очень часто пытался «подколоть друга» какими-то такими шуточками, которых тот совершенно не понимал.
- Ну, ты и зануда, Патрик, - отпустил девушек Квентин, чтобы по-дружески толкнуть Патрика в плечо.
- Белоснежку никто не видел? – тут же вспомнил Мак'лауд оглядываясь и тут же нашел ответ на свой вопрос в виде Айвена, который не спеша брел по коридору, оглядываясь по сторонам с только ему свойственным каким-то подозрительным взглядом.
Урок языка всегда обещал что-то интересное и занимательное, в особенности потому, что проводился хорошенькой Хельги Хансен. Ученики любили ее почти так же сильно, как и м-ра Фримена. Её искренняя игривая улыбка и повсеместный смешок были заразительными, а занятия чаще напоминали какие-то шарады.
Патрик не меньше остальных любил уроки мисс Хансен. Она обладала каким-то особым шармом и непринужденностью, которая отражалась в сердце Сейнта щекотливым и приятным чувством. И хотя он не называл это «любовью», потому как толком не знал, что это, он все же не мог отрицать этого притяжения. От этого на занятиях английского языка, его неосознанно тянуло на первые парты.
Квентин же предпочитал садиться подальше. И хотя Мак’лауд находил Хельгу хорошим человеком, ее доброта заставляла ощущать Квентина себя неловко. Она была единственная, кто не относилась к нему предвзято, потому… по странному своему существу, Квентину всегда хотелось, чуть ли не плакать оттого, что она так внимательно и бережно к нему относилась. Мак’лауд предпочитал держаться тихо и скромно, чтобы не привлекать к себе ее внимание, напоминающее ему о том, что, большая часть учителей в этой школе, его ненавидит и что вся жизнь его, в общем-то, на фоне этой доброты – настоящая дыра…
Что думал Айвен о Хельге Хансен оставалось такой же загадкой, как и то, о чем он вообще думал и думал ли вообще. В его безразличном спокойном взгляде сложно было отыскать какое бы то ни было чувство, а монотонный бесстрастный голос при ответах довершал эту картину.
- Нужно раскопать побольше об Олдене и что он делал здесь ночью, - сказал Патрик в кругу своих, пока не прозвенел колокол. – Всё это слишком подозрительно.
- Мы не можем обсуждать это вечно, - вздохнула Агнешка, - или хотя бы не здесь, - оглянула она галдящих однокашников.
- Встретимся тогда у меня дома после занятий, мамы нет, в холодильнике что-то найдётся, - предложила Кармина, которой меньше всего нравилось одиночество.
- Можно пойти с вами? – спросила Ребекка, занимая место рядом с Квентином. – Олден… был мне кем-то вроде друга. Я хочу помочь вам в расследовании…
- Мы и без тебя справимся, Шерлок Холмс, где ты вообще взялась на нашу голову? Между прочим, так волосы вить уже не модно, чем ты их крутишь? Тряпочками и горячими щипцами? – возмутилась Агнешка и запнулась – напротив их группы остановилась Мишель, внимательно изучающая своих лютых недругов, - а ты что пялишься?
- Психи вы, вот что пялюсь, - буркнула Мишель, глядя в сторону Ребекки, хмыкнула и развернулась к своей парте.
Мисс Хансен сегодня была как никогда весёлой. Причины для этого у неё всегда находились, но на этот раз приключилось нечто особенное, ибо урок внезапно перестал носить свой первоначальный смысл.
- Сегодня первый день занятий, и это последняя пара, вы должно быть чертовски устали, - сказала Хельга, вдруг усевшись на краешек стола с готовой книгой в руках. – По-правде сказать я тоже устала. И хоть я тут приготовила много заданий, - заглянула она в книжку, - и даже речь написала, я думаю, будет в тысячу раз полезней, если мы с вами просто побеседуем. Только – щ-щ, никому ни слова, особенно заучу, идёт?
- Ура, - хотел, было закричать кто-то из зала, но ему сразу хором шикнули, и он уже шёпотом продолжил, - то есть «ура».
Хельга заразительно хохотнула, подорвалась со стола и хлопнула в ладоши и сцепила руки в замок.
- Так, может кто-нибудь из вас знает какие-нибудь интересные истории? – спросила она, - скажем, ужастики, я знаю, вы любите страшные истории у костра перед сном. По крайней мере, я в детстве любила.
- У нас перед вами был Бенедикт Мастерс, ничего страшнее этого не переживала, - отозвалась Агнешка. – Вы знаете, он вполне может оказаться людоедом!
- Ну, на самом деле, друзья, он очень любезный и обходительный человек с хорошим чувством юмора. Если б вы знали, как мы проводим время в неофициальной обстановке, вы бы проще к нам относились. Жаль, что иногда приходиться быть с вами злыми дядечками и ведьмами. Ну, не будем о грустном. Давайте поговорим о школе… об этом здании, - обвела она головой просторное помещение. – Это очень старое заведение, ему несколько сотен лет. Наверняка, в его истории кроется немало пугающих тайн и мифов, - состроила она страшные глаза.
- Вроде историй о призраках?
- Да, кто-нибудь знает историю о призраках Винтер-скула?
Ученики сидели молча, переглядываясь. Никто не знал даже, как полностью выглядит школьное здание (поскольку часть помещения было закрытым), куда уж до жутких историй о призраках? И хотя сегодня Патрик со своими друзьями раскрыли больше кошмарных тайн, чем когда бы то ни было, никто из них не спешил делиться ими с мисс Хансен. С одной стороны – это могло быть опасно как для них самих, так и для учительницы, с другой – кто им поверит? Их просто высмеют при всем классе! Поэтому Патрик решился задать вопрос, который его давно интересовал и, наверное, интересовал учеников всей школы:
- Мисс Хансен, можно спросить у вас кое-что? Наш… директор, он… призрак?
- Он человек-невидимка, - вторил кто-то.
- Да вы что! Нет, конечно, - опять хохотнула мисс Хансен, теребя кулончик у себя на шее. – Он очень интеллигентный и обаятельный джентльмен. Необычный… но лучшего управителя такого большого заведения и придумать нельзя!
- Но почему он прячется?
- На кого он хоть похож?
- Он старый?
- Он женат? – посыпались вопросы.
- А… не знаю, честно. Нет, далеко не старый, он молод и он такой красавец, что вряд ли свободен. Хотя, он такой занятой человек… А вы его ни разу не видели? Вот странно. Слушайте, я как раз вспомнила, когда я подавала рецензию на эту работу, мне рассказывали разные истории про это здание. Я слышала их от старого охранника и уборщицы, которая в свою очередь слышала их от детей прислуги, которая когда-то обслуживала это поместье. Они предупреждали меня, чтобы я не распространялась об этом, но, думаю, вам стоит довериться. Вы что-то слышали о легенде колокольного звона?
- Колокольного звона?! – хором вторило несколько голосов.
- Да? Знакомы?
- Нет, расскажите! – настояла Кармина.
- Ну, хорошо. Слушайте. Все вы знаете, что это здание очень старое, его воздвигли как поместье для дворян, но за всё время существования использовали в разных целях. Во время мировых войн здесь располагался госпиталь, потом тут была лечебница, потом, наконец, школа. Так вот, первый владелец так увлекался церковными церемониями, что пристроил к дворцу колокольню, говорят, первый колокол был отлит из чистого серебра. Насколько это правда, судить сложно. Его использовали как часовой гонг, иногда звонили в память об усопших в поминальные дни. Так или иначе, жители Винтер-холла обожали свой колокол и передавали его звон от поколения к поколению как фамильное сокровище. Но к началу XX века это здание опустело, оставшиеся владельцы передали его государству и съехали. С тех пор и до начала второй мировой колокол молчал. Его много раз хотели переплавить, но никто не решался. Когда здесь открыли военный госпиталь, колокол вновь подал голос. В него ударяли каждый раз, как кто-то умирал, чтобы почтить так память воина, погибшего за свою Родину. Это стало традицией, которую не нарушали до тех пор, пока больницу не закрыли. Сейчас здесь школа и колокол используют как школьный звонок, но существует миф… - она сделала внушительную паузу, - что ровно в полночь колокол звонит один раз, и тогда в округе кто-то умирает. Одни говорят, это призраки всех умерших здесь солдат открывают врата в потусторонний мир. Другие – что колокол звонит лишь в память о них. Третьи уверены, что колокол извещает о ком-то из потустороннего мира, и он является, чтобы увести с собой новую жертву. Некоторые уверены, что слышат этот прощальный звон ночами… Наш старик-охранник рассказывал, очень суеверный дедушка, очень боялся колокола. Но он… недавно скончался от сердечного приступа, - добавила она и вдруг сама задумалась.
Класс молчал. Квентин посмотрел на сидящую рядом Кармину так, точно она умела читать мысли по одному взгляду. Впрочем, может она действительно умела это делать, потому, как тоже посмотрела на друга, и без слов они поняли, что думали об одном и том же.
- Никогда бы не подумал, что мисс Хансен знает эту историю о колоколе! – воскликнул Мак’лауд, шагая вместе со своими друзьями к дому Бураны. Его шаг был размашистым, пружинящим и резким, по пути он пинал попадающиеся на дороге камушки. Словом, всем своим видом, Квентин давал понять, что нервничает и хочет курить. Но вопреки своему желанию сигарету в рот не брал. Все эти рассказы о звоне колокола и прочая жуть, с ними каждая сигарета могла стать последней.
- Она знает историю, но не в курсе, что колокол действительно звонит.
- Да… как бы там ни было, это говорит только о том, что она на нашей стороне, - произнес Патрик.
- Не все преподы таят в себе всемирное зло. Этот эмовец просто помешанный, - Агнешка распаковала леденец на палочке и принялась его сосать.
- У тебя есть, что поесть, Кармина? – только поинтересовался Айвен, который чудом возжелал идти вместе со всеми к ней. Обычно он старался как можно быстрее сбежать домой после занятий, иногда даже не прощаясь.
Квентин уставился на альбиноса, но ничего не сказал, потому что тоже был голоден.
- Мама всегда что-то оставляет на плите, когда уходит.
- Зайдем купить ещё чего-нибудь? – предложил Сейнт, которому стало немного неловко от того, что его друзья намереваются «объедать» подругу.
Кармина впустила всю ватагу друзей в дом, и они расположились на просторной кухне. Это было комфортабельное и милое помещение в стиле загородных бабушкиных коттеджей, блещущее чистотой и деревенским декором.
Пока хозяйка с подругой разогревали обед, остальные трескали чипсы и вафельные соломки, купленные по дороге. Стульев было мало, пришлось нести из гостиной, но места вокруг небольшого круглого стола под кружевной скатертью хватило всем.
- Ирландское рагу и пудинг, есть ещё печёные курица и рыба… Оу, - Кармина заметила на холодильнике записку и сорвала её. - Мама уехала в деревню, у дедушки телится корова. Боже, ей обязательно на это смотреть надо. Агнешка, сделай ещё салат, ладно? Мне позвонить надо. Ребекка, если что, ванная налево.
Кармина выбежала в прихожую, Ребекка вышла в уборную, Агнешка, которая всегда чувствовала себя здесь как дома, запихиваясь всем, что ни находила под рукой съедобного, и меньше всего думала сейчас о салате.
- Патрик, помоги мне с салатом, у меня маникюр совсем свежий, - заныла она.
Сейнт оторвался от изучения каких-то банок со специями на полке возле холодильника и подошел к Агнешке, вытянув нож из подставки. Он мог сказать что-то циничное насчет ее накрашенных ногтей, которые мешали готовить еду, но промолчал. Говорить нечто подобное вообще не было в его стиле, и он охотно помогал во всем, если его просили. Была это нарезка салата, починка старого радио или… спасение душ.
Айвен сосредоточенно жевал чипсы, копаясь в своем мобильном телефоне последней модели. Вообще по части всяких «вещиц», включая одежду и технику, альбинос был богатеньким мальчиком. Друзья знали об этом, но никто никогда не расспрашивал его о том, откуда все берется, и так было понятно, что его родители посадили денежное дерево. И это была еще одна причина, по которой Квентин его недолюбливал. Мак’лауд жил в семье с маленьким доходом и почти всегда испытывал недостаток в деньгах. Все, что на нем было одето, он заработал собственным трудом, убив на это все летние каникулы.
Квентин сидел, откинувшись на спинку стула и крутил в руках вафельную соломку, ему не хватало только закинуть ноги на стол для завершения «ковбойской позы и не менее ковбойского вида». Он наблюдал альбиноса с таким видом, точно собирался его съесть вместо нарезанного Патриком салата или приготовленного заботливой мамой Кармины рагу.
- Вы думаете, эти истории как-то связаны? – Ребекка вернулась в кухню и решила сразу перейти к делу, - колокол и смерть Олдена? Может, его просто убили, а Фуонгу показалось?
- А кто еще его мог убить? – цинично хмыкнул Мак’лауд, - охранник школы? Техничка? Да, я всегда знал, что они тайные маньяки-убийцы…
- Нет, это однозначно колокол, - возразил Патрик, ловко расправляясь с огурцами, - или тот, кто в него звонит…
- Да, не зря же он звонил тогда ночью… Значит, кроме Олдена там еще кто-то был. И этот кто-то…
- Призрак, - закончил идею Квентина Айвен, не отрываясь от своего телефона.
- Может и не призрак, - мягко предположил Сейнт, - но он точно должен быть связан с какими-то темными силами. Я уверен, по его вине умер и один из сторожей. А это уже не похоже на совпадение…
- Фигня! – отрицательно покачал головой Мак’лауд, - сторож был стар, как Королева Англии, он мог просто… умереть. Знаешь, старые люди это иногда делают.
- Да? Прямо в школе? И потом… Королева Англии еще жива, – нахмурился Патрик, и Квентину больше нечего было возразить.
- Это мог быть кто-то, кто его просто напугал, - предположила Ребекка, - все говорят, сторож был старый и суеверный. Ночью темно, легко перепутать человека с видением!
- Ты забыла про звон колокола, и про Олдена. Он что, тоже от испуга с лестницы скатился? Этот Олден самого дьявола бы не испугался, попади он в ад, иначе стал бы он шариться ночами в школе. И потом, полиция считает это несчастным случаем, значит, никаких следов кого-то другого не обнаружили. Олден был один. Нет, тут точно потусторонние силы замешаны. И они как-то связаны со школой, точно вам говорю, - Агнешка, запрыгивая на столешницу и усаживаясь, как на трон.
Вернулась Кармина.
- Ну что? Всё готово? Какие планы, детективы?
- Во-первых, проследить за самыми подозреваемыми преподавателями, во-вторых, опросить друзей Олдена и второго охранника, и, в-третьих – самое опасное – найти улики пребывания тёмных сил в школе, - ответила за всех Агнешка, садясь к столу, пока Патрик завершал подавать тарелки. – Я посмотрела много детективных сериалов, я точно знаю, что делать!
- Может, ты тогда сразу скажешь, кто убийца, мисс Шерлок Холмс? – хмыкнул Квентин. Они уселись за стол, и какое-то время были заняты только едой.
- Представляете… а что если… этот звон колокола и, правда – проклятье, - вдруг произнес Айвен, который уже минут пять пытался отделить лук от салата. Он его не ел, - может, мы все сейчас тоже прокляты…
Сидящие за столом нахмурились.
- Просто жуть какая, да? – добавил альбинос без тени тревоги или вообще каких бы то ни было чувств.
- Жуть, когда ты это так спокойно говоришь… у меня от тебя мурашки по коже, - передернулся Мак’лауд.
- Совершенно очевидно, что в этом кто-то замешан из школы, - сказала Кармина, - Фуонг слышал звуки, кто-то творит ужасти там ночами. Я не могу себе представить мистера Фримена или Хельгу Хансен в роли ночного звонаря. Но кто-то определённо что-то знает!
- Вы хотите сказать, кто-то из преподавателей «потусторонний»? – воскликнула Ребекка и расхохоталась.
Она хохотала так громко и долго, что в кухне замерли даже старинные часы с кукушкой, а в буфете зазвенели хрустальные бокалы, и все уставились на неё, точно та сказала совершеннейшую небылицу. Ребекка запнулась, откашлялась и принялась доедать рагу.
- То есть, это тоже, конечно же… версия. Нужно проверить.
- Чёрт возьми, Ребекка, ночью колокол звонит сам по себе! – подняла голос Кармина, - в этой чертовой школе тёмных сил больше, чем овец во всей Англии! Руководящие на всё закрывают свои поросячьи глазки, но это только потому, что они либо слепее всех слепых, либо кого-то покрывают, - замахала она щипцами для салата. - Кого-то или… НЕЧТО, - округлила она глаза.
- Мы, правда, сильно рискуем… - согласился Патрик, напряженно глядя в свою пустую тарелку, но затем поднял уверенный взгляд на своих друзей и твердо добавил, - …но если не мы, то кто?
- Ты как всегда прав, Капитан Америка, мы за тебя, - Кармина подняла пластиковый стакан с лимонадом, выпила до дна и торжественно швырнула его об пол, как того требует древний ирландский обычай. Её примеру последовали все, кроме Айвена, который не любил бросаться посудой, и Ребекки, которая уже пожалела, что вообще напросилась им в помощь.
- Да, значит, я сегодня у тебя ночую, Патрик. Ты так уверенно говоришь, что тебе хочется верить, - достал пачку с сигаретами Кентин и вытряхнул одну, - можно я покурю, Кармина?
- Ой, ради Бога, только окно открой.
- И в мою сторону не дыши, у меня от сигаретного дыма кожа тускнеет, - предупредила Агнешка.
Кармина встала убирать посуду. Квентин с чувством затянулся, остальные молчали. Наконец, хозяйка, выгружая тарелки в раковину, таинственно произнесла:
- Только мне одной кажется, что почти все преподы в нашей школе на самом деле геи? – на неё обернулись все участники этого «заседания», и только кукушка из старых часиков ответила на это своим традиционным «ку-ку, ку-ку».
Глава 5
На следующее утро Кармина проснулась от звонка матери с фермы её родителей. Она звонила в пять утра, чтобы справиться о том, не сожгла ли она дом и не загремела ли за решётку за все грехи человеческие. После триады советов и наставлений, которыми миссис Бурана всегда приправляла свои звонки дочери, она больше не смогла спать. Оделась и выехала в школу раньше обычного.
Все те беседы о таинственном звоне колокола, уносящем человеческие жизни, заставили Кармину особо внимательно приглядываться ко всему, что происходило вокруг.
На стоянке она видела, как припарковался Ягуар замдиректора, он вышел из автомобиля величаво, как король, и звонко хлопнул дверцей. Меньше всего она ожидала увидеть мистера Фримена в его машине. Было очевидно, что Мастерс и учитель Анатомии о чём-то спорили. Всего спора со своего расстояния Кармина не слышала, только обрывки ответов замдиректора, ибо голос у него всегда был впечатляюще громок.
- … Я нанял ещё трёх сторожей и ремонтников для реставрации забора, я считаю, этого достаточно. У тебя паранойя, здесь нет никакого убийцы! Если бы эти тупые подростки не лезли ночами, куда ни просят…
Ответ мистера Фримена оборвал его реплику, он говорил тихо и убедительно, даже Кармине было видно, как смягчается лицо Дракона, и он теребит ключи от автомобиля, но ответил он в своём духе:
- И ты правда веришь в эту чушь? Старик это просто выдумал… Если колокол звонил ночью, как говорят охранники, значит, дети и туда добрались. Господи, как я их ненавижу… – эти слова эхом отдалялись в глубину коридора вместе с их шагами.
Поднявшись на второй этаж, она надеялась ещё застать эту парочку по пути в кабинет замдиректора, но их там не оказалось. Коридоры и залы были пусты и молчаливы, только лязг и шлепки швабр об мраморный пол эхом доносились из смежных помещений. Кармина бесцельно побродила по коридору, заглянула в учительскую, но и там была только неповоротливая техничка с целым батальоном моющих средств. Она пела себе под нос Марсельезу и ругалась по-французски, когда находила пустые стаканчики из-под кофе или кем-то забытый ланч.
И всё же, кое-кого Кармине удалось застать на рабочем месте за два часа до начала занятий. К её изумлению, кабинет Локхарта не был пуст. Преподаватель литературы собственной персоной восседал на подоконнике напротив двери, сунув ладони себе подмышки, и обеспокоено и даже сердито наблюдал мисс Хансен, которая чертила линии от парт до его стола и обратно. Сначала Кармине показалось, что они обсуждают учебный план, но слишком уж подозрительны были их позы и жесты.
Подобравшись вплотную к узенькой щёлке неплотно притворённой двери, она услышала голос Хельги.
- … они подозревают, я по глазам вижу, эти подростки народ смышленый. Вчера они принялись интересоваться учителями, а завтра уже могут всё разведать, и об этом сразу узнают не только завучи и Мастерс, но и за стенами школы. Я думаю, стоит всё рассказать сразу, Алекс…
- Нет, Хельга! – Кармина видела, как Локхарт подорвался и схватил мисс Хансен за локти, и глаза его горели, как угли. Было что-то необычное в этом взгляде, Кармину аж дрожь проняла. – Не порти то, что мы так долго планировали, ты сама знаешь, что…
- Мисс Бурана! – вдруг прогремел за спиной голос Мастерса, Кармина чуть ни прыгнула от неожиданности и вжалась спиной в дверь, точно лично там что-то прятала.
- Мистер Мастерс? – Кармина столкнулась с ледяным взглядом Дракона.
- Так рано, а вы уже здесь, мисс Бурана. Так скучали по школе, что являетесь сюда ни свет, ни заря? Или, может быть, вы и ночами здесь бродите, чтобы лишний раз ударить в колокол? – сцепил он руки за спиной, и это был недобрый знак
- Нет-нет, что вы… ночами я сплю, я… - она невольно указала на кабинет мистера Локхарта, - решила позаниматься, пока никого нет.
- Насколько мне известно, самостоятельных работ вам ещё не давали, - прицокнув языком, произнёс он обличающим тоном. Кармина открыла рот, но не нашла, что сказать. – Не волнуйтесь, я дам вам прекрасную возможность с пользой скоротать время. Следуйте за мной.
И мистер Мастерс провёл Кармину в архив библиотеки. Многие полки были пусты, а книги небоскрёбами были сложены на столах, свободных стульях и даже полу.
- Как видите, у библиотеки пополнение и обновление учебного материала. Все эти книги уже занесены в компьютерный архив. Но наши библиотекари не справляются с таким объёмом работы. Вы для них просто дар небес, мисс Бурана. Будьте умницей, рассортируйте и расставьте все книги по алфавиту согласно каталогу, а перед занятиями я приду и всё проверю, - с этими словами замдиректора улыбнулся ей самой невообразимой и жестокой улыбкой, и удалился по своим делам.
«Любезничать, небось, с Джоном Фрименом», - с горечью подумала Кармина, бросая портфель на пол перед многочисленной армией книжного врага.
После «посиделок» в доме Кармины, Квентин, как и намеревался, пошел ночевать к Патрику. Сложно было сказать, почему именно Мак’лауд решил остаться у друга на этот раз, действительно ли из-за страха перед колоколом или же просто по привычке? Он так часто оставался на ночь у своего друга, что все в доме Сейнта воспринимали его как члена семьи. Особенно младшая сестра Патрика – Роззи, которая в десять лет решила, что безнадежно и безответно в него влюблена до конца своих дней, а также кот по кличке Овсянка, который начинал проявлять несвойственную ему активность и ласку при появлении Квентина.
Иногда мать Патрика одаривала Мак’лауда каким-то странным долгим и обеспокоенным взглядом, но никогда не высказывала ничего против его присутствия. Сложно было представить, о чем она вообще думала, когда смотрела на него таким образом.
Честно говоря, Патрику было совершенно все равно, что думает кот Овсянка, Роззи, его мать и отчим по поводу присутствия в доме Квентина, Сейнт был просто рад оказать помощь нуждающемуся, обеспечить кровом бескровного и все в таком духе. Он даже не ощущал никакого дискомфорта по поводу присутствия Мак’лауда и продолжал делать домашнее задание, ужинать, собираться спать, как будто Квентин его брат и имеет полное право находиться в доме. Но сегодня ночью… все было иначе.
Начиная с того, что кот Овсянка забился под диван в комнате Патрика и не желал оттуда вылезать, заканчивая тем, что Сейнту приснился кошмар. Первый кошмар за столько лет... Патрик не был даже уверен, приснилось ли ему это? Он долго не мог уснуть и метался по кровати, проворачивая в голове все возможные и невозможные «связи» между учителями и звоном колокола, когда услышал, как кто-то скребется у него под кроватью. «Овсянка», - подумал Патрик и тут же вспомнил, что выгнал кота из комнаты, когда они ложились спать. Дверь была закрыта, а манипулировать ручками их кот никогда не умел, значит, в комнате его не было…
Кто же тогда издает этот отвратительный звук? Мыши? Патрик посмотрел в сторону дивана, на котором спал его друг. Сон Квентина был крепким, как концентрированный кофе. Диван стоял прямо под окном, и кожа его друга почти фосфорилась в темноте каким-то мистическим белым свечением.
«Наверное, я сплю», - решил Сейнт и немного успокоился, когда услышал, что звук под его кроватью начал «расползаться» по стенам в разные стороны, точно в самой кладке двигались гигантские змеи и прорывали себе путь к потолку. Кровь начала холодеть в жилах Патрика. Превозмогая страх и неуверенность, он потянул руку к стене и провел пальцами по шероховатым обоям. Его кожа ощутила едва уловимую пульсацию и отчетливый толчок, точно хребет змеи в стене на мгновение «вынырнул» из бетонной основы и исчез в ее недрах. В ужасе Сейнт отдернул руку и приподнялся, напряженно вглядываясь в стену рядом с кроватью.
Серебряный свет луны составлял на ней причудливую игру света и тени, внезапно Патрик смог отчетливо различить, что не только лунное свечение оживляет стену, но и движение по ней этих невидимых змей, что скользили под обоями, сплетаясь, выпирая и исчезая, чтобы снова показать свой хребет. Сердце в груди Патрика отяжелело и, казалось, почти перестало биться. Он смотрел на нечто происходящее с его стеной и не мог отвести глаз, не мог позвать друга или вообще пошевелиться! Движение мистических змей ускорялось, они становились агрессивнее? Настырнее? Наконец, все они завязались в один клубок и разом стали прорывать бетонную преграду… С ужасом, Сейнт вдруг обнаружил, что это вовсе никакой не змеиный клубок – это лицо. Лицо человека… человеческое лицо!
Патрик внезапно проснулся, вздрогнув всем телом. За окном светило не по-Лондонски яркое и ласковое солнце. Квентина в комнате не было, что показалось Сейнту очень странным, обычно друг спит до последнего, пока тот его не разбудит… Патрик встал и сел на кровати, бессмысленно оглядываясь по сторонам. Дверь в комнату открылась, но никто не вошел.
- Роза? – сонно спросил Патрик, - я же просил тебя стучаться…
Вздохнув, он встал и подошел к двери, но коридор, который должен был вести к лестнице вниз, вовсе не был коридором его дома. Это был школьный, длинный коридор, заканчивающийся большим витражным окном с каким-то странным рисунком. Какое-то время Сейнт колебался, но затем все же ступил на гладкую каменную поверхность школьного пола и медленно пошел к окну. Рисунок… Рисунок манил его, он был прекрасен, Патрик понимал, что на нем изображено, но никак не мог назвать это…
С чувством этого восхитительного зрелища Сейнт проснулся, на этот раз по-настоящему. Стояло сырое и темное утро в духе осенней Англии. Однако Квентин уже не спал, он сидел на убранном диване и курил в открытое окно из-за чего в комнате стоял легкий аромат табака и влажного тумана с колкой прохладой. Патрик поежился.
- Что ты делаешь? – пробормотал он хриплым голосом.
Квентин удивленно посмотрел на друга:
- Сон твой берегу, спящая красавица, - почему-то раздраженно произнес он, - вставай, мы опоздаем в школу… Локхарт, наверное, нас уже заждался ненаглядных, все глаза свои выплакал.
Сейнт не стал возражать, даже не спросил, почему его друг в дурном настроении, он был почти уверен, что знает ответ – кошмары.
Однако, несмотря на слова Квентина, Локхарт, не спешил к своим «любимым ученикам» и начало урока задерживалось. Не исключено, что он где-то и «выплакивал все свои глаза», но явно не по Сейнту с Мак’лаудом, так как те пришли почти вовремя в шумный класс, ожидающий прибытия наставника. Патрик сел рядом с Карминой, заметив, что девушка сегодня в таком же ненастроении, как и Квентин.
- Тебе сегодня тоже кошмары снились? – осторожно поинтересовался он.
Кармина перевела на него убойный взгляд.
- Да, а то как же, две тысячи кошмарных сна и каждый! – подняла она палец, - каждый в твёрдом переплёте и со школьным штампом. Я два часа сортировала чёртовы книги в библиотеке, ты представляешь? Мои руки по локоть в крови нашего замдиректора, потому что я все два часа мысленно выпускала ему кишки. Не стоило мне тащиться так рано в школу. Он… - она подозрительно оглянулась, придвинулась ближе к Патрику и сказала уже тише, - он является сюда в половине шестого утра на своём красном Ягуаре, как какой-то магнат, и привозит с собой доктора Фримена, точно они спят вместе, что само собой странно, учитывая, что последний женат и с детьми. Но самое странное не это, самое странное я узнала о Локхарте, я подслушала от него, что...
Но не успела она закончить, как в кабинет ворвался сам Локхарт с горящими глазами и без пиджака. Рукава его рубашки были закатаны, а галстук ослаблен, точно он только что с кем-то дрался. Оставив бумаги на столе и теребя в руках карандаш, быстро оглядывая класс, он словно искал среди сидящих преступников. Совершая уйму неконтролируемых жестов всем телом, как будто его раздирали самые противоречивые намерения, что собственно, всегда было ему свойственно, он решительно сунул карандаш себе за ухо и начал урок относительно спокойным тоном.
- Вижу, все собрались и готовы обсуждать произведения, заданные на лето, - ученики недовольно взвыли. - Цыц! Я бываю очень добрым, но сегодня не тот случай. Ты, встань, - подошёл он к парте одного из учеников, - ты… как жешь, тебя…
- Тони, мистер Локхарт, - ответил тот.
- Тони, да! Я помню. Что ты прочитал за лето из заданного, Тони? И не ври мне, что всё, в это я ни за что не поверю, - впивался он в него взглядом, как инспектор полиции в серийного убийцу.
- Эм… из заданного, - Тони пошарил взглядом по парте в надежде на подсказку, и потом выпалил, - «Николас Никлби» Диккенса, сер!
- Неужели?
- Да, это… один из любимых моих авторов.
- Мм. Похвально, похвально, учитывая, что я ничего не задавал по этому автору. Что ж, напиши сочинение на тему «Жизнь среднего класса в Викторианскую эпоху». У тебя 36 часов. Можешь начинать прямо сейчас, - похлопал он его по плечу и этим жестом прямо силой усадил его обратно на стул и тут же двинулся к следующей «жертве».
Им оказался Фуонг.
- Эмо, да? Этот весь твой камуфляж, - обвёл он жестом своё лицо, давая понять, что имеет в виду, - это ведь всё символика какой-то подростковой субкультуры? Раненько, наверное, приходится вставать, чтобы навести марафет.
- Это вообще-то… это не занимает много времени, - оправдался Фуонг, поднимаясь.
Локхарт издал какой-то нечленораздельный звук, изучая японца со всех сторон.
- Это интересно, весьма… ты такой всегда тихий, никогда не видел, чтобы ты руку поднимал на моих занятиях, я бы и не запомнил тебя, не будь ты азиатом с фиолетовыми серьгами и подведёнными глазами.
- Я не подвожу глаза, сер.
- Да? А выглядит очень убедительно. Тихие мальчики всегда много знают. Они умнее всех, хранят много тайн, да? Ты ведь хранишь тайны от нас? Об учителях, их маленьких грязных секретах, ведь так?
- А… я не понимаю…
- Вот и хорошо, напиши об этом сочинение. Я никому не расскажу, слово учителя, - подмигнул он ему, развернулся к другому ряду, наткнулся на Айвена и как-то неожиданно замер, откашлялся и двинулся к своему столу. – Так, все слушаем сюда, я задал вам список из десяти книг, на следующее занятие каждый пишет по пять отзывов на любые из списка, и чтобы без шуток, или я перекину вас всех зубрить ботанику вместо литературы. И не нойте, я ведь предупреждал, я просил заранее, чтобы вы всё лето отзывы писали. Лучшие сочинения я зачитаю при всех. Так что старайтесь, писатели. А теперь… вернёмся к тому, с чего начали наше прошлое занятие, к нашему Шекспиру.
Он схватил томик со стола, открыл его, перелистал.
- В классе присутствует мисс Бурана? – поднял он выжидательный взгляд хищника.
- Дьявол, он слышал, как меня назвал Мастерс, - выругалась шёпотом Кармина, хлопая себя по глазам. Она поднялась, - я Бурана.
- А, рыжая-рыжая ирландка, так это ты была сегодня утром в коридоре в без четверти шесть? – осторожно, словно кот, он подобрался к ней с томиком Шекспира.
- Да, мне не спалось и… вообщем. Я решила, что в школе…
- Что в школе ты выспишься. Я понимаю, многие студенты находят парты куда удобнее подушек и одеял, - сказал он, не сводя с неё своего кофейного взгляда, и так же, не сводя с неё взгляда, сунул ей под нос томик. – Продекламируйте нам эту сцену из «Гамлета», мисс Бурана, она о том, как Полоний, спрятавшись за ковром в покоях матери Гамлета, чтобы подслушать их разговор, погибает от шпаги принца, как жалкая крыса.
С этими словами он вытянул из-за уха карандаш и отметил галочкой начала диалога.
- Пожалуйста. С чувством, мисс Бурана. Всем вникать! Кто не вникнет, будет изображать Полония за занавеской. Имейте в виду, шпага у меня найдётся.
- «Вляпалась», - подумала Кармина, глядя, как прыгают у неё перед глазами строчки Шекспировской пьесы.
- Поверить не могу, что Локхарт так себя вёл! – сердилась Агнешка, обнимая книги Шекспира и топая со своими по коридору в сторону библиотеки, где они собрались искать произведения для своих отзывов. – Он был просто по-дьявольски взбешён, и это было офигеть как сексуально! Это было просто…
- Дьявольски сексуально, - закончил ее мысль Квентин и рассмеялся, хитро глядя на Агнешку, обнял ее одной рукой за плечи, - Агнешка, приходи ко мне домой, у меня под кроватью есть его портрет…
- Серьёзно? Очуметь. Голый? И без цензуры?
- Что у тебя делает под кроватью его портрет? – искренне удивился Патрик, не понимая намеков друга для белокурой девушки.
- Ничего, пыль жрет, - отмахнулся Квентин, оставляя Агнешку, - Черт, Патрик, тебе обязательно такой момент испортить? Агнешка уже почти согласилась на него посмотреть…
- Я и сейчас не прочь!
- Да нет у него никакого портрета, - махнула рукой Кармина. – Квентин как всегда заливает.
Патрик посмотрел на Квентина каким-то недоуменным взглядом:
- Иногда ты ведешь себя очень странно, - только заключил он, - тебе так нравится Локхарт?
- Господи, в Аду я видал этого литератора! – почти разозлился Мак’лауд.
- Ну да, где еще быть дьявольски-сексуальному Локхарту, - спокойно добавил Айвен, не отрывая взгляда от своего мобильного, в котором быстро набирал какое-то сообщение.
- Я должна вам кое-что рассказать о нём, и тебе, Агнешка, это вряд ли понравится, - нахмурилась Кармина. – Ребекки нет? Ладно, Бог с ней. Сядем за отдельный столик. Мне кажется, я приоткрыла завесу на тайны этой школы. И то, что вырисовывается за ней, меня совсем не радует… Мне кажется. Локхарт «потусторонний»!
Глава 6
Когда они заняли самый отдалённый стол в читальном зале, прихватив с собой книг для отвода глаз, Кармина выложила всё, что видела сегодня утром, а Патрик рассказал о своём кошмаре, который приправил и до того нагнетённую ситуацию небывалой остринкой. В итоге ни у кого больше не было сомнений относительно того, что в этой школе творятся ужасные мистические вещи.
Краем глаза Кармина увидела Мишель, которая ошивалась неподалёку с видом шпионки секретной службы, учитывая то, что она наверняка десяток раз прочитала весь заданный на лето материал и, собственно, здесь ей делать особо нечего.
- Действовать будем незаметно. За нами могут следить… эта Мишель сто пудов учительская шестёрка. Не нравится мне то, как она смотрит.
- О Боже, Локхарт здесь, - пискнула Агнешка, - он тоже за нами следит?
- Надеюсь он не слышал, что мы тут о нем наговорили… - пробормотал в полголоса Айвен, - когда он такой дерганный… мне кажется, он вот-вот кому-то врежет.
Все взялись за книги и состроили умный вид. Учитель литературы побеседовал с библиотекарем, выслушал вопросы и жалобы нескольких учениц, тут же обступивших его, как фанатки суперзвезду, но серьёзного правдивого ответа, как какой-то змей-искуситель не дал ни одной. Наконец, избавившись от них, он прошёл в зал и направился прямо к дальнему столику.
- Моим предметом занимаетесь, я вижу, - произнёс он, поднимая пальцем книгу в руках Агнешки, сидящей напротив, чтобы увидеть обложку. – Похвально, просто гордость берёт, как подумаю, что передо мной может сидеть новое поколение гениальных писателей, да, Патрик? – Локхарт отодвинул свободный стул рядом с Сейнтом, уселся на него, как в домашнее кресло, обняв спинку соседнего стула и уставившись на своего ученика, как на возлюбленную. – Мне всегда нравилось читать твои сочинения, в них столько благородства, рыцарства, просто дух захватывает… Это твоя банда, да? – обвёл он свободной кистью всех сидящих за столом. – Я давно заметил, что вы всегда вместе, ты, должно быть, их предводитель, да?
Патрик поднял на учителя внимательный взгляд, какое-то мгновение он смотрел ему прямо в глаза, но без ненависти, без страха, лишь с каким-то интересом. Он раздумывал над своим вопросом. С одной стороны ему не терпелось спросить напрямую, какое отношение Локхарт имеет к ночному звону колокола, с другой – Сейнт понимал, что раскрывать перед ним карты было очень опасно. Никто не знал, на что был способен Локхарт ради «сохранения своих тайн».
- Мне кажется… - осторожно начал Патрик, мельком глянув на своих друзей, которые сидели как мышки с книжками, - вы не тот, за кого себя выдаете.
- Разумеется, мы все не те, за кого себя выдаём, - отпрянул от него учитель и взял его книгу, полистал, но не нашёл ничего и захлопнул, - социальные маски – это такая благая ложь, которую ожидают от каждого, как ежедневного туалета, без которого, никто не принимает нас за людей. Мы все ненавидим эти маски, но не лишаемся их, потому что другие готовы растерзать тех, кто искренен, как стая голодных стервятников. А всё потому, что маски в этих «стервятников» вросли, как проказа. Надеюсь, вы сознаёте это.
Локхарт заботливо перевернул книгу в руках Агнешки, так как она впопыхах схватила её вверх ногами и так и не поняла этого, потому что почерк в ней был мелкий, линзы она не одела, а очки вообще терпеть не могла.
- Так гораздо понятней, не правда ли?
- Д-да, точно… спасибо.
- Итак, может, вы признаетесь мне, маленькие шалуны, что вы задумали? – снова приблизился он к Патрику, подперев голову одной рукой, являя собой само внимание и слух. – Я знаю, вы все что-то задумали. Скажи, Патрик, что ты и твоя банда думаете о мисс Хансен? Она вам нравится? Только смотри мне в глаза, не люблю, когда подростки лукавят…
«Он все знает, - в ужасе мелькнула в голове Сейнта мысль, и он испугался еще больше, когда решил, что Локхарт заметил, как испуганно он на него смотрит, - он видит меня насквозь, читает мои мысли… смотрит в душу. Быть может, прямо сейчас разбирает по полочкам мои чувства к мисс Хансен. А что я к ней чувствую?» Последний вопрос заставил Патрика прийти в себя. Он вспомнил про то, что Хэльга рассказала им на уроке – звон колокола. Сердце сжалось в груди Сейнта.
- Вам ведь на самом деле интересно, откуда нам известно о колоколе? - Патрик посмотрел на своих друзей и решился на ложь, хотя прекрасно знал, что Локхарт, вероятно, читал его мысли. Стараясь не смотреть ему в глаза, он быстро пробормотал:
- Это не мисс Хансен, это все… это… м-р Мастерс. Да, он все рассказал нам.
- О колоколе, - повторил учитель чётко, не сводя с Патрика взгляда, точно ожидал продолжения.
- О колоколе, да, - ответила за него Кармина, - я подслушала разговор замдиректора… сегодня… на стоянке. Он говорил с доктором Фрименом…
- О колоколе? – снова повторил Локхарт, оглядывая каждого. От их серьёзных бледных лиц он и сам старался казаться серьёзным, хотя это давалось ему с трудом, но он понимал, насколько хрупко доверие подростка. - То есть, мисс Хансен…
- Мисс Хансен ничего не знает о колоколе, - перебила его Кармина.
- Ерунда! – вдруг вмешалась в их разговор Мишель, которой было завистно, что Локхарт предпочитает общение с безумцами столь умной девушке, как она, - это мисс Хансен рассказала легенду о колоколе, я прекрасно это помню, я тоже вчера была на её уроке. Она, конечно, просила об этом не распространяться. Но лично я всегда предпочитаю правду наглой лжи. – Вздёрнула она брови в свою честь, - хотя вся эта история с полуночным звоном читая выдумка суеверных глупцов.
Локхарт развернулся к Мишель с таким же неуместным пониманием в глазах.
- Разумеется, выдумка, какой здравомыслящий человек способен поверить в такую наглую и бессовестную чушь? – выпалил он на одном дыхании, и Мишель победительно вздёрнула перед всеми нос и отошла к полке, где выбирала книги, но продолжала следить за ними из-за стеллажей.
Локхарт оглядел сердитые и испуганные лица «команды Патрика» и поднялся с таким довольным выражением лица, точно вот-вот готов был расхохотаться.
- У вас очень богатое воображение… Надеюсь, вы используете его для написания отзывов, а не… всяких глупостей. Айвен, в прошлом году я не получил от тебя ни одного сочинения, надеюсь, ты исправился, мне непременно хочется знать, что творится в твоей светлой голове. Что ж, мне пора, долг зовёт, - похлопав Айвена по плечу, он стремительным шагом покинул читальный зал. Агнешка обессилено стукнулась лбом о стол. Это означало только одно – враг выхватил козырь, а крыть нечем!
- Откуда эта дура Мишель там взялась, просто сущее невезение какое-то, - бубнила Кармина, рисуя виселицы в тетрадке по Анатомии. Они сидели в кабинете медицины и дожидались учителя и звонка. – Убила бы её веником…
- Может, кинуть ей зажженную сигарету в волосы? - предложил Квенин, усердно жуя жвачку и надувая из нее пузыри.
- Может, лучше веником? Его тоже можно зажечь.
- Жаль, она не выбрала с нами Фримена, - отозвалась Агнешка с парты впереди, - на его лабораторных есть скальпели и кислота. А вот наша подруга Ребекка опять тут, я бы посоветовала ей хоть иногда убирать волосы в хвостик, скажите, так смотрелось бы гораздо уродливее?
Все посмотрели на Ребекку на соседнем ряду. Она выбрала единственное свободное место рядом с Фуонгом и наблюдала его в надежде как-то начать разговор. Однако японец в таких ситуациях всегда вёл себя, как законченный аутист, и делал вид, что её просто не замечает.
Через какое-то время м-р Фримен бодро вошел в класс, мягко притворив дверь. В его руках была стопка бланков и папок. Он улыбнулся ученикам, однако чувствовалось, что настроение м-ра Фримена было скверным. Нет, он не срывался на детях и не злился по пустякам, просто в таки моменты он выглядел как-то особенно грустно и тревожно. Джон потратил несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, стоя у своего стола. Наконец, он обратился к классу.
- Я знаю… сейчас начало года. Всегда очень трудно выйти из «состояния каникул» и начать усердно работать в школе, - спокойно и мягко произнес он, как заботливый отец, готовый простить своим детям всевозможные шалости из чистой любви к ним, даже самым глупым из них, - Но я знаю, что вы с этим справитесь. Я бы хотел попросить вас только об одном… Если вам очень сложно или у вас какие-то проблемы, не стесняйтесь обращаться к нашему психологу или ко мне, да и… любому из нас. Наша задача не только вас воспитывать, но и защищать от… дурных сторон этой многогранной жизни.
Убедившись, что его слова оказали более или менее положительный эффект, Фримен уж собирался начать писать тему урока, как вдруг что-то вспомнил и добавил:
- И еще одно… ночами нужно спать. Как бы вас не тянуло в разные закрытые здания, вроде школы, вы должны помнить, что бродить ночью подросткам очень опасно. Это и будет темой нашего сегодняшнего урока – Биоритмы.
- Думаешь, он заодно с Локхартом и Мастерсом? – шепнул Кармине Патрик.
- Я уверен, он знает про колокол, - вмешался Квентин, сидящий сзади них с Айвеном, который благополучно спал, спрятав лицо в скрещенных на парте руках.
- Думаю, он просто за нас боится. Может, просто не хочет лишних жертв, - ответила шёпотом Кармина. - Все питают к Фримену нездоровую слабость, даже сам draco benedictus, Фримен наш главный козырь против этих монстров… Что за…
Последняя реплика относилась к Фуонгу. Кармина заметила, как сильно тот изменился в лице, чуть ли не позеленел, когда Ребекка попыталась взять его за руку, но тут же испуганно отпрянула. Японец отдёрнул руку, вцепился в парту, судорожно пытаясь сделать вдох, потом подорвался, чтобы выбежать из класса, но споткнулся и упал.
- Я только дотронулась до него! Что с ним? – встревожено оправдалась Ребекка. Все повыскакивали с мест.
- Он болен? – кто-то выкрикнул.
Учитель, бросив мел и конспект, который держал, немедленно поспешил на помощь.
- У него приступ астмы! – воскликнул доктор Фримен, ослабляя галстук школьной униформы на шее Фуонга, - кто-нибудь поищите в его сумке лекарства… живо!
Сам Джон быстро осмотрел его карманы и нашел маленький флакон аэрозоля. Учитель помог Фуонгу ввести лекарства, придерживая за спину и только, когда парень смог сделать более или менее спокойный вдох, доктор Фримен помог ему подняться.
- Теперь уже лучше? – тихо поинтересовался Джон, не отпуская ученика. Он вернул ему аэрозоль и добавил, - пойдешь к медсестре и с занятиями сегодня окончено. Пусть она выпишет тебе справку… Скажи, что доктор Фримен просил. Тони? Тони, помоги Фуонгу дойти до медсестры. И Тони, осторожнее… если ему станет по дороге плохо, беги в класс, понял?
Джон хлопнул по плечу Тони и вздохнул, еще раз посмотрев на Фуонга. Лица остальных учеников были бледные и перепуганные. К счастью, д-ру Фримену удалось убедить их, что это заболевание не смертельное и не заразное, и что Фуонг очень скоро поправится.
- Скажи серьезно, ты ему что-то сделала? – поинтересовался ехидно Квентин у Ребекки когда они болтались в школьном дворе между занятиями, - ты сидела рядом с Фуонгом, когда у него это началось…
- Я только просила его описать всё, что он видел ночью, про колокол и звуки, я не думала, что он так будет переживать, - сцепила она вместе кулаки на коленях, сидя на лавке.
- Ребекка тут не причем, - вмешался Патрик, пиная ногой какой-то камушек, - Фуонг сам по себе такой… не любит, когда его трогают.
- Я тоже не люблю, когда меня трогают, - признался Айвен, сидя на скамейке рядом с Ребеккой, - я же от этого не начинаю задыхаться…
- Да тебя никто и не захочет трогать, Айвен, - ухмыльнулся Мак’лауд, - ты такой белый, что это кажется заразным, так и вижу, как у меня белеют от тебя пальцы…
- Ты хоть сам понял, что сказал? - обиделся Айвен.
- Да я шучу, Белоснежка, - расхохотался Кристиан и в доказательство своей несерьезности крепко обхватил альбиноса за шею, несмотря на его яростное сопротивление.
- Квентин, оставь Айвена в покое, - серьезно произнес Сейнт, как настоящий командир военного отряда, пресекающий шалости своих солдат. И хотя командиром Патрик не был, а его друзья далеко не походили на солдат, Квентин его послушался и отпустил сопротивляющегося Айвена. Альбинос первым делом вернул Мак’ладу свое раздражение в виде хорошего толчка и поспешил отсесть от него на другую сторону лавочки.
- Что? – развел руками Квентин, - я же из чисто дружеских побуждений…
- Есть только одна вещь, которая нас должна сейчас беспокоить, - напомнил друзьям Сейнт.
- И какая же, Капитан Америка? – хмыкнул Мак’лауд.
- Александр Локхарт, - нахмурившись, произнес Патрик, - он знает, что мисс Хансен рассказала нам о колоколе… и что самое ужасное, он знает, что нам многое известно. Мы просто обязаны вывести его на чистую воду, пока он не переловил нас всех, как зайцев и не бросил на закуску Дракону.
- Я хочу, чтобы он поймал меня, как зайку, - вздохнула Агнешка мечтательно. – И отшлёпал, если захочет… Я готова вытерпеть ради него любые муки.
Квентин уставился на Агнешку так, точно она призналась в убийстве Джона Леннона.
- О Господи! Какая мерзость, - выплюнула Кармина соломку от коробочки с соком, которую жевала по инерции. – Ещё слово в том же духе, и у меня завтрак назад выйдет.
- Ничего ты не понимаешь, Морковка! И мы не знаем наверняка, что именно он звонит в колокол, - оправдалась Агнешка.
- Вот именно, - обрадовалась Ребекка, - Прежде, чем кого-то повязать, нужно всё проверить. Последим за мисс Хансен. Завтра у нас с ней занятие, если с ней будет всё в порядке – Локхарт не при чём.
- Прекрасно, - возмутилась Агнешка, - да у тебя прям всё схвачено! Ты прям вторая Маргарет Тэтчер? А если её до завтра сожрут?
- Да что с ней до завтра станет-то? – пожала плечами Хилл.
- Колокол-то может зазвонить и сегодня ночью. Что ты ещё предложишь – прийти в школу ночью привидений ловить?
- А это… - смутилась Ребекка, - я и хотела вам предложить. Как иначе мы поймём, кто таинственный звонарь, если он вообще есть?
- Ты сдурела. Ночью? Сюда? В этот ад кромешный и логово мразей ползучих?
- Мы не можем явиться в школу ночью, здесь сейчас четыре охранника, забор на ремонте, Дракон рвёт и мечет, - возразил Патрик, с отчаянным вздохом подсаживаясь к своим друзьям. Сам он был очень даже не против того, чтобы заявиться в эту школу в полном вооружении, чтобы голыми руками поймать подлого убийцу, будь он хоть самим Вельзевулом с девятью головами.
- Вообще-то, - вмешалась Кармина и сделала паузу. – Старый охранник, который ещё жив, Винс, он друг моей мамы. Вместе одну церковь посещают. Он рассказал мне, что задняя калитка, которая ведёт через сад (ей сейчас не пользуются), она держится на фальшивом замке, а окна на первом этаже кабинета химии часто не запирают. Там лаборантка такая, у неё клаустрофобия…
Глава 7
Утром следующего дня Бурана встретила Патрика с Квентином по дороге в школу, и вместе они весело добрались до парадного входа, рассказывая друг другу какие-то анекдоты, почти позабыв о своей святой миссии. Агнешка сидела на парапете неподалёку и при виде своих друзей спрыгнула.
- Ради Бога, только не говорите, что у кого-то был кошмар или кого-то схватил за жопу Бенедикт! Сегодня такой солнечный день, я бы весь день плясала! – попятилась она к лестнице задом наперёд, провожая своих друзей, - я видела мистера Локхарта, он мне даже подмигнул. Ждите новостей о моей скорой помолвке с ним! И не надо, не надо мне про его потусторонние способности, я всё равно выйду за него, чтобы вы ни сказали!
- Он уже женат.
- О, это поправимо, - покружилась она.
Друзья только улыбнулись и покачали головами. Им вовсе не хотелось разуверять Агнешку в её фантазиях, в этом было что-то забавное, милое и очень детское. Как вера в Санта Клауса или фей… Но события, которые произошли несколькими часами позже, молчать не могли и их слова как раз были способны пошатнуть даже самую крепкую веру в светлое будущее Агнешки с Александром Локхартом!
Шумные кучки учеников рассеивались по классу, где должны были начаться занятия по английскому языку. Патрик поприветствовал Айвена, который казался немного расстроенным (или сонным?). Сейнт так и не смог понять, спокойное светлое лицо друга, если не было плодом каких-то инопланетян, ничего незнающих о человеческих эмоциях, то наверняка лицом ожившей куклы. Патрик еще какое-то время думал над тем, что же собственно переживал альбинос, но потом посмотрел на Кармину, которая собиралась сесть на последнюю парту вместе с Квентином и, вспомнив, что сидит один, предложил:
- Кармин, хочешь на первую парту?
- Кармина сидит на последней парте, - напомнил Квентин, не желая оставаться без соседа.
- На первой мисс Хансен лучше слышно, - спокойно ответил Сейнт, пожимая плечами.
- Черта-с-два, Кармина сидит со мной на последней парте, - нахмурился Мак’лауд, - можешь предложить сесть рядом Белоснежку.
- С каких это пор ты распоряжаешься Карминой, Квентин? - усмехнулся Патрик, скрестив руки на груди. Было видно, что ни один из друзей не собирался уступать.
- С тех пор, как ты нарушаешь природный порядок вещей, установленный самой вселенной. На английском Кармина всегда сидит со мной… Вот Агнешка не против первых парт. Пригласи ее…
- Увы, у меня нет портрета обнаженного Локхарта, способного ее приманить, в отличие от тебя… Она наверняка захочет его видеть не только на последней парте, но и на далекой планете Сириус в двенадцатой межгалактической плоскости туманности Белый Змей…
Парни так заспорились, кто, где будет сидеть, что не заметили, как в класс вошел учитель. Учитель… которого никто не ждал. Александр Локхарт.
- Та-ак, мои сладкие классики литературы XXI века, быстро нашли посадочные полосы для своих реактивных ягодиц! – воскликнул он, громко похлопав в ладоши.
Ученики, как распаренные молекулы, устроили в классе настоящую суматоху, торопясь к своим партам, многие сели просто, где попало. Всем членам «команды Патрика» за неимением времени пришлось попадать на передовую.
- Что за нафиг, - шептали они себе под нос.
- Отлично, теперь заткнулись и слушаем меня. Мисс Хансен сегодня не придёт. Говорить о причинах её столь внезапного исчезновения мы не будем, это бесполезно, я знаю, что вы всё равно это извратите. Кстати, никто не слышал, как звонил колокол ночью? Нет? – он усмехнулся и сел за стол мисс Хансен с видом полновластного хозяина, достал из нагрудного кармана свои новомодные очки в тёмной оправе, одел, полистал учебник и бросил на класс заинтересованный взгляд.
- Вы не очень рады меня видеть, понимаю, но я постараюсь быть с вами таким же обаятельным милахой, как наша Хельга, честно, вы даже разницы не почувствуете. Итак, диктант. Посмотрим, как у вас с правописанием, голубчики, вы же помните, вы все должны мне по пять отзывов, - посмотрел он на всех поверх своих очков, - а ты, Тони, ты пишешь сочинение по Диккенсу?
- Ну, я… понимаете, эта тема…
- Отлично, молодец, продолжай в том же духе. Что-то я не вижу фиолетового японца, он не в вашей группе?
- Вчера у него был приступ, он начал задыхаться и…
- Так это не ко мне, я не медик. Патрик, попроси Айвена пойти к доске, а то, боюсь, меня он испугается. Айвен, бери мел, тебе он к лицу. А вы все в тетрадях, только тихо, за подсказку всякого сажу под мой стол!
- Я не пойду, - прошептал альбинос, вцепившись в свою парту, - он убил мисс Хансен, он и меня убьет…
- Айвен, не дури, - легонько толкнул его локтем Патрик. Альбинос сидел рядом с ним, - если не выйдешь, он заподозрит неладное…
- Ты смерти моей хочешь? У меня плохо с правописанием. Я не пойду… Скажи, что я…
- Что ты что? Не знаешь английского? – нахмурился Сейнт, стараясь говорить едва слышно, - Айвен, ты англичанин или кто… Он не будет тебя убивать при всех, а если и будет – обещаю, что мы не дадим тебя в обиду.
Айвен посмотрел на своего друга и нашел в его взгляде столько твердой уверенности, что совершенно успокоился и пошел к злосчастной доске.
- Что там Агнешка говорила насчет него… выйдет за него замуж? – пробормотал Квентин, который таки сидел с Карминной, правда, на первой парте, - я теперь боюсь спать на своей кровати, зная, что лежит под ней…
- Облей кровать святой водой, в фильмах всегда помогает, - шепнула в ответ Кармина. – У меня есть святое распятие из серебра, стоит испробовать…
Локхарт окинул взглядом Айвена с головы до ног, даже поправил очки на переносице для пущего эффекта, точно выбирал, с какой стороны его лучше кусать.
- Так, мой белый друг, посмотрим, какие у тебя отношения с… дифтонгами. Пиши «Death, oh, death! The world all blood and the blood all writhing with death»;, - он глянул на Айвена, - это из новеллы Лоуренса, не смотри на меня так, будто здесь речь о тебе. Текст несложный…
- Безумие какое-то, я просто в шоке, я поверить не могу! Я… он ведь такой очаровашка! – жаловалась Ангешка друзьям, как только мучительный урок английского закончился. – Если он убрал Хельгу, ему ничего не стоит убрать и других свидетелей!
Они вышли в коридор. У окна собралась группа шумных учеников. Они громко смеялись и толкались. Кто-то кричал.
- Эй, что там происходит? – Кармина остановилась и схватила Патрика и Квентина за пиджак и ремешок сумки, чтобы обратить их внимание на бучу в коридоре. – Это голос Фуонга, разве нет?
Кричал действительно Фуонг. Его поймали старшеклассники, наслышанные о его странностях, и потешались, всего лишь дёргая его за одежду, что вызывало у несчастного японца невероятные муки. В конце концов, у него вновь начался приступ астмы.
- Наша эмочка такая недотрога! – смеялся белобрысый капитан местной команды в крикет. – Что ж ты не плачешь, эмочка? Или мне ещё тебя потрогать?
- Чего ты боишься, малявка? Говорят, ты ночью в школе спишь, такой смелый, а нас испугался, пуговица!
- Смотрите, он сопит, дух перехватило, косоглазый?
- Надо позвать кого-то из учителей! – испугалась Агнешка, - он же сейчас окочурится, как на Анатомии!
- Квентин, живо за доктором Фрименом, - твердо произнес Патрик, вручив ему свою сумку, - я разберусь…
- Сдурел! Их там человек шесть, - Возразил Мак’лауд, - если задумал лезть в драку, заручись поддержкой ветерана школьных потасовок…
Квентин подмигнул другу и отдал его сумку вместе со своей ничего не понимающему Айвену, что все еще не мог прийти в себя после английского и того злосчастного диктанта. Кстати, который он, то ли с перепугу, то ли от невероятной храбрости, написал без единой ошибки.
Сейнт с другом подоспели почти вовремя. Конечно, Патрик придумал не одну воодушевляющую реплику, способную переубедить даже самого упертого осла и направить на путь истинный не одного негодяя. Но времени на болтовню, увы, не было. Не задавая вопросов и даже не здороваясь, Квентин оттолкнул от Фоунга «капитана» этой шайки и влепил ему смачный удар прямо в челюсть. Пока парни приходили в себя от такого внезапного поворота событий, Патрик помог эмо убраться подальше от драки. Он отвел его к окну и быстро спросил:
- Твои лекарства? Они у тебя с собой?
- Да… да… - задыхаясь, он полез в карман.
- Вот черт… - заметил Сейнт какая «вечеринка» началась вокруг Квентина, - я должен помочь своему другу, доктор Фримен за тобой придет.
Он хлопнул Фуонга по плечу, чисто в качестве поддержки, забыв, что у парня фобия на прикосновения, и убежал выручать отчаянного Мак’лауда.
Сложно сказать, чем бы закончилась эта драка, если бы Кармина с Агнешкой не привели доктора Фримена.
- Что здесь творится? – ужаснулся учитель, - Эй! А ну прекратили драку! Дэвид, отпусти Патрика… Квентин! Квентин, прекрати пинать Уильяма!
Джону пришлось схватить Мак’лауда за руку и лично оттащить от Уильяма, так как словами его было невозможно остановить.
- Конченые! Больные! Засадите их в психушку, доктор Фримен! – пожаловался Уильям.
- Это еще не всё! – сопротивлялся Квентин, - отпустите меня, доктор Фримен! Вы вообще должны помогать Фуонгу и не мешать вершить правосудие!
- Правосудие не решается бойней, Квентин Мак’лауд! – воскликнул учитель так, что все вздрогнули и притихли. Дэвид инстинктивно выпустил пиджак и волосы Патрика.
Учитель Анатомии кричал очень редко, крайне редко, но уж если он повышал голос, это означало только одно – он серьезно рассержен. А чтобы рассердить такого добряка мало было быть просто плохим, нужно было быть последним бессовестным негодяем, чудовищем! Никто не хотел быть чудовищем, особенно в глазах доктора Фримена, поэтому драка была прекращена немедленно. Внезапно вся шайка замолкла, молчали и притихли даже зеваки.
- Я не поведу вас к замдиректора, хотя стоило бы… - серьезно произнес Джон, - потому что знаю, что он с вами сделает! У него сейчас и без того очень много забот, а если еще и вы добавитесь с этой дракой, он вас просто съест и закусит вашими родителями в придачу… Поэтому вы сейчас все пожмете друг другу руки и отправитесь в мед пункт. И не приведи Бог, я еще раз застану кого-то из вас за подобным занятием, особенно тебя, Квентин, слышишь? И…
Доктор Фримен положил руку на плечо Уильяму:
- За то, что издевался со своими друзьями над одним из учеников, зная, что он болен, Уильям, - посмотрел ему прямо в глаза Джон, взгляд был как всегда добрым, но твердым, - неделю будешь ходить к психологу и две недели отработок после занятий по два часа, включая выходные, под личным присмотром воспитателя.
- Но, сер! Это несправедливо! Драку они затеяли! Да мы просто… - он хотел сказать «шутили», но, глянув на свидетелей и Фуонга, прятавшегося от всех за рамой окна, понял, что никто не видел в этом ничего смешного.
Учитель Анатомии похлопал Уильяма по плечу и проследил за тем, чтобы все участники драки пожали друг другу руки, а затем лично поводил «раненых» к медсестре.
- Вау… - только произнес Айвен, стоя рядом с девушками и наблюдая за происходящим со стороны, - я и не знал, что Квентин так здорово умеет драться…
- Было б чем хвалиться, - фыркнула Кармина, но, не услышав никакой реакции, посмотрела на Айвена, увидела застывший взгляд восхищения и ткнула ему локтем в бок, - эй, он чуть к Мастерсу на ковёр не загремел. Он же отимеет его, если опять на драке поймает!
- Ммм… Мастерсу, - только кивнул альбинос с такой спокойной интонацией в голосе, точно знал Дракона, как старого знакомого или доброго друга. Конечно, ни тем, ни другим, Бенедикт Мастерс ему не являлся, зато он часто являлся в его дом, так как был хорошим другом его отца. За долгими и бессмысленными чаепитиями в резиденции Арагон (такова была фамилия Айвена) у альбиноса была масса времени и возможности наблюдать Бенедикта вне рабочей обстановки. Но об этом Айвен решил не упоминать… Никогда.
- А я люблю, когда парни кровь друг другу пускают, - рядом вдохновенно вздохнула Агнешка, но тут же пришла в себя и добавила, - но только если дерутся из-за дамы. А то из-за какого-то астматика, хм! Какая дурость!
Кармина только глаза закатила, выхватила у Айвена сумку Патрика и ткнула Сейнту ее в грудь, едва тот подошёл.
- В следующий раз продумывай тактику нападения своих войск, или половина из нас пойдёт на шкуры в кабинет замдиректора! – сказала она ему сердито и пошла в «салон», девчачий туалет, который назывался так потому, что дамы чаще используют его для сплетен и нанесения боевого раскраса, чем по назначению.
- Эй, да ладно тебе, Тыковка, это было весело, - развел руками Квентин, но не получив от девушки должного понимания, сердито воскликнул, - да что с тобой, мы же это ради благого дела!
- Вообще-то, она права…- поддержал подругу Патрик, потирая ушибленное плечо, - мы поступили безрассудно, нас было только двое, а их…
- Шестеро и всех мы побили… ну, почти всех, - обнял друга за плечи Мак’лауд.
- Ты побил, - поправил его Сейнт, - пойдем, у нас сегодня еще четыре урока, а у меня уже такое чувство, будто мне пора на пенсию…
Оставшаяся часть дня прошла без приключений. Впрочем, может быть, приключения и маячили где-то на горизонте яркими флагами, но Патрик Сейнт решил их жестоко игнорировать. Ему хватило царапин и синяков на сегодня. Плюс ко всему, Кармина на них с Квентином почему-то дулась…
В общем, остаток дня прошел совершенно бесцветно. И друзья разбрелись по домам в немного подавленном настроении. Только одного Айвена, казалось, не коснулось это «всеобщее отчаяние», впрочем, может, лица альбиноса вообще мало что касалось, оно было просто образцом спокойствия и безмятежности. Если бы среди его друзей был какой-нибудь японец, свежеприбывший из Страны Восходящего Солнца, он бы, наверное, немедленно взялся писать с него портреты, выдавая за эталон самурайской выдержки.
Хотя, конечно же, это было не так. Конечно же, у Айвена были чувства и невероятно сильные! Просто его видимая «невозмутимость и заторможенность» были результатом сложной и маловеселой жизни в богатой семье очень древнего и уважаемого рода Арагон. С малых лет его учили сохранять спокойствие всегда, во всем, везде. Ему запрещали быстро ходить, особенно бегать, издавать громкие звуки, много говорить, говорить вообще, смеяться (его мама была уверена, что улыбка ему не к лицу и что улыбки портят внешность людей в целом), особенно плакать, злиться, словом… проявлять любые эмоции. Не удивительно, что он совершенно не умел ими оперировать и мало кто мог их в нем разглядеть, а особенно – разгадать.
Но сегодня вечером, Айвен свершил это несвойственное выражение эмоций, что было настолько невообразимо для него и дико, что его мать впервые за последние несколько дней обратилась к сыну:
- Что за странное выражение лица, Айвен? Ты весь день улыбаешься сам себе, это явный признак какого-то душевного расстройства, ты это знаешь?
- Да, мама, - по привычке сказал альбинос, закрывая крышку фортепиано на котором играл.
- Ты начинаешь меня беспокоить. – сцепила она руки на груди, - Я скажу своему психологу, чтобы он побеседовал с тобой… Завтра же.
Айвен ничего не ответил. К нему вернулось его прежнее выражение лица, и уже сложно было сказать, что стало причиной такому из ряда вон выходящему поведению. Школьная драка с участием Квентина и Патрика, диктант по английскому, исчезновение мисс Хансен?
Прошел еще один школьный день. Задавать начинали все больше, а времени на развлечения и собственные мысли оставалось все меньше. Особенно Патрику не хватало времени на то, чтобы свести в кучу все произошедшие события и людей в них участвовавших. Ему не давал покоя тот сон, он был очень сильным, но, казалось, совершенно бессмысленным и все же… После занятий, Сейнт решился рассказать его своей маме. Она была для него единственным человеком, который хорошо разбирался во снах и любил это дело… обычно. Но не сегодня. Сегодня «сновидческий дар» матери Патрика явно дал какие-то сбои.
- Слушай, малыш, - произнесла многозначительно миссис Сейнт, держа в руке зажженную сигарету, после того, как Патрик рассказал ей все подробности своего кошмара, - только скажи мне правду, обещаю, что не буду сердиться…
Она наклонилась к нему, глядя прямо в глаза:
- Этот парень… Квентин… он тебя лапал?
- Что?! – возмутился и ужаснулся Патрик одновременно, - фу, господи, мама, что ты такое вообще спрашиваешь?! Какая гадость… он мой друг! Господи…
Не смотря на возмущения сына, лицо мисс Сейнт просияло, и она широко улыбнулась.
- Ну, вот и славно, - затянулась она сигаретой, - я уже испугалась… впрочем, не бери в голову.
- Мама, это ужасно, - все никак не мог успокоится Сейнт, - это ты что в моем сне увидела?
- Да, нет, что ты… - отмахнулась она, а затем услышала, как кто-то пришел, и быстро проговорила, - Роберт вернулся, мы собираемся пойти сегодня в кино. Давай, милый… мама тебя очень любит.
Она поцеловала его в лоб и, уже было вышла из кухни, в которой они сидели, но у двери обернулась и быстро добавила:
- Присмотри за малышкой Роззи, не позволяй ей есть много сладкого!
Очередной день был окончательно и безнадежно испорчен.
Несколькими часами позже ему позвонила Кармина. Её голос звучал тревожнее обычного, что бывало с ней крайне редко.
- Слушай… ты не занят? Отложи всё и слушай, - было слышно, как она берёт телефонный аппарат и идёт с ним в кухню, где акустика лучше. – К нам приходил Винс, старый охранник, он нам такие вещи рассказывал, у меня волосы на голове плясали ей богу! Всё, что Фуонг рассказывал, это правда… по крайней мере Винс всё подтвердил. Он сказал, что давно заметил, что в школе ночами какая-то мерзость водится. Вдвоём с покойным напарником они месяцами выслеживали этого призрака, но никаких следов, ни крупицы не могли обнаружить. И колокол они частенько слышали, вот почему никто не бежал на звон, когда Фуонг его тоже засёк – они давно знали, что это проказы «злых духов», как они это называли. И никого не ставили в известность, потому что… вот это тебе совсем не понравится. Они считали, что кто-то из преподавателей связан с «духами». Он сказал: «Кто-то же знает тайные ходы этой развалины, и у него все ключи». Слушай, мне это совсем не нравится. Никто не знает, где Хельга, я позвонила ей домой, представилась родительницей, которая ищет репетитора, но мне соврали, что она уехала и не сказала, куда. И голос у женщины, что трубку сняла, был какой-то заплаканный, точно умер кто. Я боюсь, что… - хлопнула дверь, и хоть мама её смотрела любимые сериалы, Кармина посчитала нужным перестраховаться и заперлась на кухне.
– Я боюсь, что её держат где-то в школе. Мы должны туда попасть и всё обыскать. Найти призраков, если надо, даже, если это Локхарт… На этих выходных, не позже. Винс обещал одолжить мне карту здания. Квентин у тебя? Не могу ему дозвониться, надеюсь, отец не устроил ему тёмную с перепою.
- Нет… он не у меня, - ответил Патрик и, заглянув в комнату, выключил телевизор, который смотрела его сестра, так как он чудовищно гремел.
- Э-э-эй…- возмутилась было Роззи, но брат ее быстро унял, строго заявив:
- Пора спать, Роза. Отбой в девять, так мама сказала.
Роззи показала ему язык и гордо зашагала в свою комнату… досматривать свою любимое Шоу по другому телевизору, что стоял напротив ее кровати.
- Прости, - проговорил Патрик уже в трубку и продолжил тише, - хотел проконсультироваться у матери насчет своего кошмара, она такую чушь начала нести по Квентина, до сих пор тошнит… Никогда бы не подумал, что она о нем такого мнения. Я тоже звонил ему, но там глухо. Он, конечно, мог сбежать из дома, но тогда пришел бы ко мне ночевать, это точно… Надеюсь, Квентин просто либо крепко спит, либо повздорил с отцом, опять.
- Да, он у него не сахар…
Патрик выглянул в окно. Черная, как монашеское одеяние ночь, почему-то навевала на сердце какую-то щемящую тоску. Сейнт немного беспокоился о друге и обо всем, что рассказала Кармина.
- Значит это правда, - вздохнул в трубку Патрик, - в школе ночами шарится кто-то посторонний и звонит в колокол, принося ему человеческие жертвы… Ну, или по крайней мере, жертвы тех, кто знает об этом проклятье… если Хельга Хансен еще жива, значит она либо в колокольне, либо в закрытых школьных помещениях, ожидает решения этого дьявола.
Патрик помолчал и тихо добавил:
- Хотелось бы верить, что она жива. Не волнуйся… мы разрешим эту мрачную тайну, чего бы это ни стоило. Обсудим план вторжения со всеми завтра за столиком в столовой. И, Кармина… Спасибо, что позвонила.
- Да не за что. Спокойной ночи, Капитан.
Глава 8
Была пятница, когда план по вторжению в ночную школу был окончательно готов и одобрен всеми участниками заговора. Неожиданно для всех десятиклассников второй урок был официально отменён, и учеников попросили собраться в актовом зале.
Мистер Мастерс читал странную во всех отношениях речь – о ценности жизни и личной ответственности за неё каждого человека. Он выглядел несколько подавленным и даже не отпускал колких замечаний по поводу дисциплины, что с ним случалось очень редко.
Позже он пригласил выступить школьного психолога. Бенжамин Грей, всеми любимый весьма обаятельный учитель и целитель душ, продолжил тему смысла жизни и предложил обсудить вопрос о самоубийстве и самобичевании. Все шутили и смеялись, так как предпочитали абстрактное нравственное и духовное воспитание бессмысленной зубрёжке и ответам по формулам. Но в итоге многие остались в лёгком недоумении от происшедшего, особенно, когда психолог пригласил к себе на «тайную» беседу каждого, кто окажется в сложной жизненной ситуации.
- Я нахожусь в сложной жизненной ситуации, - призналась своим друзьям Агнешка, когда они покидали лекционный зал, - я люблю отъявленного маньяка и демона, пожалуй, я пойду к мистеру Грею, его огненный взгляд и доброе сердце способны унять мою боль…
- Твою боль скорее уймёт ведро холодной воды! – воскликнула Кармина.
- Да ты что! Я столько не выпью!
- Я имела в виду… ладно, забей. Ты ведёшь себя, как простокваша, нам ещё ночью в аду шариться, будешь соплями по миру растекаться, дома тебя оставим! А то станешь ещё на каждую тень визжать и папулю звать, – снова съязвила рыжая и быстро спряталась за Патриком, потому что Агнешка бросилась на неё, как кошка с обнажёнными когтями.
- Да как ты… Да как это меня не взять! Да я единственная, кого духи не тронут! Я чистая невинная душа, я ваш Талисман! Да они все сами меня боятся!
- Талисман? Ха! Побрякушка.
В итоге вместо лица и кос Кармины пострадал пиджак Сейнта. Поняв, что подругу ей не достать, Агнешка гордо задрала нос и схватила Квентина под руку.
- Ты просто завидуешь, что все мужчины предпочитают меня. Даже мёртвые! Идём Квентин, проветримся.
Квентин, увлекаемый Агнешкой, недоуменно обернулся на рыжую, мол, что стряслось с нашим ангелом? Но противиться не стал. Кармина прыснула со смеху.
- Извини, Патрик, мы тебя немножко помяли. Пойду, забью последние парты на литературе, а то в последнее время на них большой спрос.
Патрик только вздохнул, покачав головой.
Локхарт явился в класс на удивление спокойным. Похоже, сегодня все учителя сговорились вести себя неестественно. Он молча подождал, пока все усядутся и успокоятся, присел на краешек стола с листом бумаги и достал очки. Притихший класс с любопытством взирал на его действия.
- Вчера Фуонг оставил у меня на столе своё сочинение, - начал он, разворачивая листик. – Я не буду его читать, он бы этого не хотел, будь он здесь сейчас…
Все обернулись в поисках эмо-японца и только сейчас осознали, что его место пустует.
- Но хочу сказать, что такой дикой и… болезненной фантазии я ещё не встречал среди учеников этой школы. Вы все его знаете, да? Могу поклясться, никто из вас на самом деле не имеет ни малейшего понятия о нём. Учтите это на будущее, когда будете составлять мнение о людях, о друзьях, об учителях… - тыкнул он дужкой очков в сидящих. – Вы так неразборчивы в суждениях, а это может кому-то стоить жизни. А знаете, почему этого мальчика с нами сейчас нет?
- Он астматик?
- Он одержим суждениями. Колокол, тайные кланы сатанистов, учителя-оборотни… он даже проникал ночами в школу, сам.
Кармина и Патрик переглянулись, потом обернулись на остальных своих друзей. Взгляды их означали только одно: враг вытянул новый козырь – тайные силы избавились от второго свидетеля.
Локхарт поспешно убрал сочинение Фуонга и поднялся.
- Не вздумайте соваться ночью в школу, всем ясно? Это не шутки, это действительно опасно. Знаете, что случилось с Олденом Пайлом? Его родители до сих пор в шоке. Если вам не хватает острых ощущений – займитесь акробатикой, смотрите ужасы, путешествуйте… не испытывайте фортуну, это вам не в шашки с другом играть. Поняли? Кивните мне дружненько. Отлично, теперь перейдём к нашему Гамлету, поднимем вопрос безумия… Найдите в тексте слова, обличающие безумие в характерах персонажей.
- По крайней мере, теперь я точно знаю, кого мы встретим сегодня ночью, - прошептал едва слышно Квентин Агнешке, - твоего адского будущего суженого…
- Типун тебе на язык, пожалуй, я всё же скажу ему нет, даже если его кольцо будет в сто карат! – спряталась за книгу Агнешка.
Локхарт подхватил свой томик и прошёлся по рядам, остановился перед Айвеном и лично открыл его книжку на нужной пьесе и ткнул в текст, ибо тот предпочёл пропустить его задание мимо ушей.
- Не спи, Айвен, что ты ночами делаешь? – произнёс он низким тоном, и по классу пронеслись смешки. – Так, тихо все. Кто нашёл? Кто самый безумный? Прошу читать…
- Думаете, м-р Локхарт обладает какими-то сверх способностями? Ну, как во всех этих фильмах…- произнес насмешливо Квентин. Их занятия были окончены и вся компания «следователей» вместе с Ребеккой дружной толпой направлялась по домам, по своим родным, прекрасным, теплым домам, из которых они договорились дружно сбежать сегодня ночью. Все, кроме Айвена, были уверены, что им это удастся.
- Да, воспламенять взглядом, читать мысли и еще нагонять страху… - ответил Патрик, хоть он и шутил, голос его звучал твердо и безрадостно.
Ведь если Локхарт – их таинственный ночной звонарь, охотник за человеческими жизнями, то им придется сегодня столкнуться со всей мощью его демонической силы! Быть может, кто-то из них уже не увидит рассвета, не доживет до завтра. Но нет! Патрик не мог этого допустить… Он чувствовал огромную ответственность за всех своих друзей, за их жизни, и не собирался никем жертвовать. Ни сегодня, никогда. Он вытащит всех.
- Я жду от него чего угодно, - отреагировала Кармина.
- Пусть даже если он умеет летать, мы его поймаем и предадим справедливому суду, - мрачно добавил Сейнт. Он подумал о мисс Хансен, Фуонге и том парне Олдене. Они все могли быть живы сейчас, если бы не этот проклятый колокол…
- Мне кажется… - скромно предположил Айвен, - если Локхарт действительно… связан какими-то демоническими силами, то скорее он будет ловить нас, а не мы его…
- Ох, да какая разница! – всплеснул руками Квентин, - он нас, мы его, мы его или он нас… Давайте подожжем весь этот Обитель Зла к чертовой матери и сбежим оттуда!
- Только в крайней необходимости, - предупредил Патрик, - наша задача - поймать Локхарта с поличным.
Они дошли до развилки и Сейнт решил приободрить своих ребят перед грядущими ночными приключениями:
- Ну, встречаемся возле заднего двора школы, в одиннадцать… Если не мы…
- …То кто же спасет мисс Хансен, Фуонга, воскресит Олдена, - продолжил за него Квентин, - да, Патрик, мы поняли, что от нас зависят судьбы всех жителей Англии.
Мак’лауд хлопнул друга по спине и, обняв одной рукой Кармину за плечи, обратился к ней:
- Твоя мама дома? Можно я скоротаю это ужасное ожидание своей гибели или гибели школы, в твоем ирландском гнездышке?
- Моя мама на твою удачу уехала в паломничество по святым местам графства грехи мои замаливать, так что можем без стеснения предаваться пороку с боевиками по телику, обокрасть мамину кладовую припасов и чхать на пост. Курить и ругаться, кстати, тоже можно, - потянула она его за руку на своих плечах.
- Я… Я, наверное, тоже не пойду домой, - произнес Айвен и посмотрел на Кармину, точно по одному его взгляду она должна была понять, что он собирается идти к ней домой вместе с Квентином. Хотя, в сущности, так и было, альбинос еще надеялся поесть стряпню ее мамы. По сравнению с тем, что подавали у него дома, миссис Бурана была просто Богом кулинарии.
- Пойдём ко мне, Айвен, - предложила Кармина, - пойдёмте все ко мне, нам всё равно до темноты тусоваться!
- Я с удовольствием, и мои родные не будут против, - подхватила Ребекка, Агнешка бросила в неё сердитый взгляд, насупилась и скрестила руки на груди – «опозорила и прогнала мистера Мейсона, а теперь ещё и друзей моих отбивает!» - думала она.
- Может, Агнешка еще с вами пойдет, - нахмурился Патрик, который не мог сегодня остаться с подругой, как бы того не хотел.
- Вот ещё! Им с Ребеккой будет и без меня хорошо! Она у нас такая классная, что хоть ешь её! А меня дома ждут. Встретимся на месте, суперагенты. Чао! – она вильнула бедром и зашагала в сторону автобусной остановки.
- Дуется, - предположила Ребекка.
- Дуется, - согласились парни.
- Точно дуется! – подтвердила Кармина и догнала подругу. Шагая задом наперёд и держа её за локти, она долго ей что-то втирала (комплименты, естественно, Агнешка ведётся только на сахар), наконец, та остановилась и подбоченилась. Победила дружба, Агнешка достала мобильный, чтобы предупредить родителей о своей ночёвке у Кармины.
Патрику же оставалось только вздохнуть. Мать сегодня собиралась устроить «семейный ужин» и вряд ли ей бы очень понравилось, если бы «семейному обществу», он предпочел свою команду. И хотя глубоко в душе он ее таки предпочел, было еще очень много «но»…
- Если Локхарт скрывается в школе ночами, чтобы расправляться со свидетелями, его жена давно должна была это заметить, - сказала Ребекка, когда они впятером сели вечером смотреть видео с кукурузными хлопьями и напитками.
- Его жена в Америке, - ответила Агнешка, не отрываясь от экрана и хлопьев.
- Что она делает в Америке? – удивилась Кармина.
- Она тур-агент. Круглая дура, такого мужа без присмотра оставить! – продолжала она запихиваться хрустиками, потом, наконец, оторвалась и посмотрела на девушек, - что? Я ничего не выдумываю, это правда! Слушайте…
Агнешка схватила пульт и поставила на паузу, не смотря на бурные протесты Квентина.
- Только, чур, никому не рассказывайте. И вы, мальчики, слышите? – ткнула она в них пальчиком. - Вчера я спряталась в мужском туалете…
- Где?! – отшатнулась Кармина. Ребекка зажала рот руками.
- Не кричи ты! В туалете, мужском, для учителей. Кстати, там очень удобная подсобка, через щель много видно и слышно хорошо, она ещё старая, с тех времён…
- Ну ты и извращенка. Ты извращенка, Агнеша, ты просто…
- А что мне оставалось! – тряхнула она миску с хлопьями, так, что те дружно подпрыгнули. – Локхарт оказался, чуть ли ни Князем Тьмы, я просто обязана была за ним проследить, ведь это чудовище влюблено в меня по самые яблоки!
- Уши.
- Яблоки. Глазные яблоки, я про глаза. Так вот. Я сначала посмотрела его расписание, у него было окно. У нас тогда тоже. Подслушать его разговор с учителями практически невозможно – он всегда в центре внимания и окружён толпой. Потом у меня созрел план: я видела его с кофе в учительской, поняла, что скоро это кофе должно выйти, и спряталась в туалете. Мне пришлось сидеть там чуть ли ни час! В темноте, нюхать половые тряпки и противный лимоновый порошок. Поэтому я опоздала на физику, но это неважно. Он зашёл с другим преподом, кажется, это был тот красавчик с Драматического Искусства Джером Юджин Морроу, о, я от него просто тащусь! Правда, он душка? Я только ради него в Драм кружок записалась, знаете, в прошлом году он лично играл с учениками и там даже была сцена поцелуя. Как же повезло той девке! Её на эту роль только потому и выбрали, что у неё родители какие-то шишки и держат за зад всю верхушку школы! Играет она просто омерзительно, – тараторила Агнешка без пауз, точно в её голове словесная каша сильно пригорела, и она пыталась от неё поскорее избавиться.
- Агнешка! – не выдержали остальные, – к делу!
- К делу, ладно. Я ж не против. Они, вобщем, проблемы свои обсуждали, они, оказывается, большие друзья. И Локхарт признался, что его жена в Нью-Йорке, по делу, уехала, чуть ли не на месяц. Это такое безобразие, как так можно! Но он был даже как будто рад. Говорю же вам, он давно её разлюбил! Он пригласил Морроу к себе вечером, и это всё.
- Всё?
- Всё, клянусь, они помыли руки и вышли. Про колокол и мисс Хансен ни слова! Он не просто дьявольски красив, он дьявольски хитёр – не станет карты раскрывать даже перед друзьями. Мне даже немного страшно стало за Морроу, он ведь ничего про Александра не знает, но сегодня я его видела живым и вполне здоровым, так что… пронесло.
- Да… пронесло, - скептически произнес Квентин, - может, Морроу уже вовсе никакой не Морроу, а зомби… От него осталась одна ходячая оболочка, потому что всю ночь Локхард его вычищал и напихивал черт знает чем!
Квентин посмотрел на вытянутые лица друзей и, не удержавшись, прыснул от смеха, а затем рассмеялся в голос.
- Мак’лауд, ты как скажешь, чёрт тебя возьми! – шлёпнула его Кармина.
- Ну и сцена, да? – продолжал смеяться он, - хотел бы я это видеть…
- По-моему, ты извращенец…- заявил Айвен, не находя его слова смешными, так как они напугали его до чертиков.
- Да, - растянулся в улыбке Квентин, - а еще я отлавливаю альбиносов и делаю из них чучела.
- Ты больной…- встал с места альбинос, чтобы уйти на кухню выпить воды.
- Эй, не переживай, Белоснежка, я никому не скажу, как ты смотришь на Дракона, - остановил его на пол пути, ехидный смешок Мак’лауда.
- А как он на него смотрит? – оживилась Агнешка и заёрзала на полу, глядя то на одного, то на другого. Ребекка зажала глаза руками, Кармина опрокинулась на спину, не в силах выносить их перекрестный огонь.
- Я на него смотрю так же, как и на всех! – возразил Айвен.
- Да, на Локхарта ты тоже так смотришь, когда думаешь, что никто этого не видит, - повернулся неугомонный Квентин к альбиносу, - может… ты на самом деле… зомби?
Айвен больше ничего не сказал. Мысль, что этот противный Мак’лауд что-то о нем знает пугала его еще больше, чем зомби-учителя. Он медленно развернулся и таки дошел до спасительной кухни.
- Это было грубо, - сказала Кармина и потянулась за пультом.
- Что? – развел руками Квентин, глядя на девочек, - он правда на них как-то странно смотрит… И кстати, Агнешка, если снова надумаешь прятаться в Святилище, пригласи меня тоже. Составлю тебе компанию, по крайней мере.
- Ой, знаю я твою компанию, будешь мне под юбку лезть, ты же не станешь подсматривать за тем как взрослые мужчины пи…
- Так, мы смотрим кино! – вовремя прервала её Кармина и отжала паузу.
Зазвонил телефон. Это был Патрик, после мирной и долгой беседы со своим отчимом, мамой и Роззи за столом, в состоянии поглощения печеной курицы, ему стало так тоскливо и одиноко, что он решил проверить своих «солдат» и убедиться, что они в полной боевой готовности ожидают высадки к школе.
- Как штыки, Капитан, - ответила ему Кармина, кусая яблоко, - натолкались кофе под завязку, у всех глаза, как пуговицы, через пол часа выдвигаемся. Ребекка считает, дело не в Локхарте, Агнешка сплела на всех смешные обереги, Айвен опять сцепился с Квентином, у меня плохое предчувствие, тебя только не хватает. Фонарь не забудь, у меня на всех не хватит. Сможешь сбежать к назначенному часу?
- Я вас не брошу, даже если ради этого мне придется пробиваться через армию маминых куриц, - ответил он, и в трубке послышалось, как Патрик роется в своем шкафу, в поисках фонарика.
- Святой воды, распятья у меня навалом. С Богом, что ли.
- Аминь.
Глава 9
В начале двенадцатого вся команда собралась на заднем дворе школы. Стояла безлунная ночь, улица был ярко освящена неподвижным светом фонарей. Винтер-скул был расположен вдали от центра и главных магистралей города, их гул почти не тревожил безмолвия этих улиц. То и дело молчание школы пронзал крик ночной птицы или шорох шин одинокого автомобиля где-то вниз по дороге.
- Жуткова-то здесь, - пожал плечами Квентин, держа руки глубоко в карманах толстовки.
- Ты ещё внутри не был, - напомнила Агнешка.
- И всё-таки в этом есть и доля романтики, - не согласилась Ребекка.
Они прошли через старую калитку в старом саду, мимо теплицы для уроков ботаники и клумб с цветами к окнам кабинета химии.
- Надеюсь, мы знаем, что делаем, - сказала Кармина, шаря с остальными по рамам в поисках незапертого окна, и из её рта валил пар. – Подумать только, там сейчас призраки и демоны бог знает, чем промышляют.
- Они могут оказаться вполне невинными созданиями, - предположила Хилл.
- Да, конечно, и в чистой невинности своей совершенно нечаянно бросают людей с лестницы и крадут учеников и учителей прямо средь бела дня! И этот колокол, ты всё время забываешь про колокол, Ребекка, - бормотала Кармина. – Интересно, сегодня мы его услышим?
- Давайте уже лезем, а то мне холодно, - буркнула Агнешка и, когда парни нашли и отворили нужное окно, добавила, - подсадите меня, я ростом не дотянусь.
- У тебя весь рост, наверное, в сись… - хотел было ляпнуть, что-то Мак'лауд, но Патрик его перебил.
- Я подсажу.
Компания друзей ловко влезла в окна кабинета химии. Не считая пары синяков и небольшого грохота, проникновение прошло гладко.
- Только бы дверь не была заперта, - прошептал Патрик.
- Никто не запирает эти кабинеты, никогда не запирали, - сказала Кармина.
- В свете недавних событий, могли и запереть, - напомнил Айвен так спокойно, как будто они вовсе и не перлись в глухую тьму бродить по зданию с призраками.
- Я знаю, но мне удалось выяснить, что наша уборщица, которая убирает эту часть школы и запирает кабинеты, очень забывчивая, - ответил Сейнт, - будем надеяться, что она предоставит нам возможность восстановить справедливость…
Он положил руку на ручку двери, и та поддалась. Патрик спокойно выдохнул.
- Открыто, - коротко прокомментировал он и вышел в коридор школы, друзья последовали за ним, тонкие лучики их фонариков быстро скользили по стенам помещения, освещая путь.
- Вы это слышали? – остановил «отряд» Квентин, прислушавшись, - какие-то звуки…
Все притихли, настороженно оглядываясь.
- Похоже на… - продолжил Мак’лауд с таинственным видом, но потом захихикал, - биение сердец до чертиков напуганных школьников!
- Идиот! – пискнула Агнешка.
- Черт, Квентин, это не место и не время и вообще… ничто для шуток, - толкнул его Патрик, - где-то здесь лазает демонический Локхарт… а ты…
- Все-все, - поднял руки Мак'лауд, признавая вою вину и поражение, - никаких шуток.
- Нам нужно к колокольне, - напомнила Кармина, - чем скорее мы найдём наших и обольём монстров святой водой, тем быстрее выберемся отсюда. И имейте в виду, охранники делают обход каждый час! – посветила она фонарём Квентину прямо в лицо, чтоб тот особенно это запомнил.
Отряд «следователей» двинул наверх. Все были уверены, что там прячется главный зачинщик школьных бедствий, потому каждый немного побаивался, и никто не хотел отставать, однако, не смотря на все их страхи и опасения, колокольня оказалась пуста и безмолвна.
- Ничего не понимаю, - вздохнула Кармина, оглядываясь, - здесь всё тихо.
- И пусто, - добавил Квентин «обшаривая» лучом фонаря углы помещения.
- Если убийца и есть, то точно не в колокольне, - добавила Ребекка, заглядывая под купол колокола.
- Черт… - вздохнул Патрик и задумался.
- Фигня всё это, ваши теории, - всплеснула руками Агнешка, - призраки невидимые, как мы их найдём? И колокол звонил сам по себе. Фуонг просто дебил, а Олден споткнулся!
- И Хансен тоже, что ли споткнулась?
- Ну, блин, какой нормальный демон, да ещё и такой обаятельный, как Локхарт, станет тут нас дожидаться? Он скорее к нам домой придёт, в кровать, как Дракула, благоухая розами и шампанским. Всё, я устала, мне холодно и я хочу п;сать. Давайте спустимся на рабочий этаж.
- Проклятье, Агнешка, ты не могла сходить у меня дома? – рассердилась Кармина.
- Я сходила, я ещё хочу, разве не ты наливала мне целые лохани кофе? Пошлите п;сать, а то я сделаю прямо здесь.
- Обещаю, я не буду смотреть, - усмехнулся Мак’лауд.
- Господи… - прикрыл глаза рукой Айвен.
Ребекка хихикнула и отвернулась.
- Нам надо духов ловить! – напомнила Кармина.
- Стойте, кажется, я знаю, где они могут прятаться, - всполохнулась Ребекка. – В школе всегда шумно днём, охранники чешут территорию ночью, но старое западное крыло на ремонте, там могут быть какие-то тайные помещения, куда не ступает даже руководство… Санузел там тоже должен быть.
Коридоры западного крыла были заметно больше подвержены времени. Здесь словно витал дух древности из-за слоя пыли, груды припёртых к стенке ненужных вещей, остатков мебели и замуленых стёкол. Охранники занимались обходом рабочих этажей, им не составило труда проникнуть сюда, не подняв много шума.
Старая часть здания была перекрыта только сигнальной лентой, но все комнаты и залы заперты на ключ. Всех, кроме старого балетного класса, у дверей которого Агнешка недавно наткнулась на мистера Локхарта.
- Чёрт возьми, это то самое место, - узнала его девушка, - в темноте всё по-другому, но это точно та самая комната, из которой выпрыгнул Локхарт в первый учебный день!
- Что такое, что это, - хихикнула Кармина, налегая на дверь спиной и хватая ручку, - кажется, я слышу запах роз и шампанского! – и первой двинула в зал.
- Лучше б ты услышала запах сортира, - буркнула недовольно Агнешка, заходя последней.
Огромный балетный класс был пуст и мрачен. Здесь практически не было мебели, не считая двух шатких стула и старого письменного стола. С высоких под потолок окон свисали обрывки тряпок, некогда бывших занавесками. Из зала был только один ход – в раздевалки, где по идее должны были находиться и душевые, пристроенные в военные времена, когда здесь размещали больных. У противоположной стены был расположен большой камин.
В тот момент, как они вошли, раздался одиночный удар колокола. В тишине и мраке ночи это звучало, как вызов. Его эхо ещё долго играло в ушах и умах ночных гостей школы. Была ровно полночь.
- Слышали? – испугалась Агнешка, - это чёртов колокол… он опять ударил!
- Проклятье, - выругался Квентин, - мы же только что были на колокольне…
- И там было пусто, - подтвердил Патрик.
- Ну и по ком он теперь звонит? – поинтересовалась Кармина.
- По нам? – предположил Айвен, но все предпочли проигнорировать его ответ, оставить его без комментариев.
Агнешка с Карминой пошли обследовать раздевалки, остальные принялись шарить по залу, хрустя осколками стекла и всяким мусором под ногами.
- Что делал Локхарт в заброшенном балетном классе? – задал вопрос альбинос точно самому себе, разглядывая свое отражение в уцелевших зеркалах.
- Странное местечко, - хмыкнул Квентин, пиная какой-то обломок деревяшки.
- Здесь раньше давали уроки танцев…- снова послышался «зачарованный» голос Айвена, который, скорее всего, разговаривал сам с собой, чем с остальными.
- Что бы Локхарт здесь ни делал, - пожал плечами Патрик, - он явно приходил сюда не для того, чтобы поупражняться в балете.
- Эй, кажется, здесь что-то есть! – позвала всех Ребекка, которая оглядывала камин, - не уверена, что это важно, но… внутри камина заметно не так много паутины, как на стенах, и пыль размазана… Думаю, им пользовались, но нет следов огня или дров.
Не успели они, как следует убедиться в словах Хилл, как в зал вбежали девочки из раздевалок, свет их фонариков судорожно скакал по стенам.
- Чёрт побери, там кто-то пользовался туалетом! – шёпотом закричала Кармина. - Воняет, как он свиной навозной кучи.
- Как будто слоны опорожнялись, целое стадо, ей богу! - подтвердила Агнешка, обвивая себя руками и стряхивая одежду, будто боясь замараться.
- Вы же не думаете, что это всё сделал Локхарт, - нахмурилась Ребекка. – Или учителя.
- Я уже ничего не хочу думать, давайте скорее уйдём от сюда. Здесь какие-то сраные полтергейсты обитают…
- Это не просто камин! – воскликнул Патрик, который успел обшарить заднюю стенку очага, - здесь ход… и оттуда веет холодом. Думаю, я могу пролезть туда.
Все на мгновение притихли и посмотрели на «капитана команды», который ловко протиснулся в ход между стенкой камина и стеной помещения.
- Пожалуй, я согласен с Агнешкой, - произнес Айвен, - надо уходить отсюда.
- Не ссы, Белоснежка, - толкнул в плечо альбиноса Мак’лауд, - раз уж мы сюда пришли, давайте доведем дело до конца. Я остаюсь с Патриком.
Квентин присел на корточки перед камином и вскоре последовал за своим другом. Альбинос посмотрел на девушек:
- Не ходите туда, - тихо произнес он. Сложно было сказать наверняка, но, похоже, он за них волновался, - вы можете не вернуться… Вдруг это портал в потусторонний мир.
- Вот и выясним это, я пойду с мальчиками, - сказала Кармина, - вы оставайтесь здесь, если мы не вернёмся через десять минут, зовите подмогу, только не полицию. Охранников.
- Ты же не собираешься лезть в этот проклятый старый камин! – испугалась Агнешка.
Не успела Кармина ответить, как раздался ужасный грохот и хриплый голос за стеной. Без сомнения, звуки были из потайной комнаты, куда проникли Квентин с Патриком!
- Черт, - пробормотал Айвен, - они нашли его…
На страх и долгие размышления не было времени, один за другим друзья быстро проскользнули в лаз на помощь своим. Потайное помещение было совсем небольшим, освещаемым несколькими свечками, тусклый свет которых отплясывал какой-то демонический танец на темных, почерневших от времени и сырости стенах.
- Дети… - раздался все тот же низкий и хриплый голос. Посреди комнаты маячила фигура незнакомца, которого участники «экспедиции по восстановлению справедливости» впервые в жизни видели. Вид его был таким диким и пугающим, что никто не стал сомневаться в демоничности его сущности. Безволосый и безбровый он, с горящими красными глазами и искаженным какими-то мелкими шрамами лицом, напоминал ожившего персонажа жутких историй.
- Дети, дети… любопытные твари, сколько вас здесь ещё будет, чёрт вас всех возьми. - Пробормотал он, хватая какой-то острый металлический предмет. - Ну что ж, добро пожаловать в мою скромную обитель! Вашу… последнюю обитель.
- Назад-назад-назад, - поймал Квентин Айвена и Кармину, которые успели проскользнуть внутрь, - надо валить отсюда, живо!
- Куда! – зло рыкнул незнакомец, - не надейтесь улизнуть и рассказать мой маленький секрет! Отправитесь за своим дружком на тот свет!
В один ловкий прыжок лысый чуть не наскочил на Мак’лауда, чтобы помешать ему вернуть друзей обратно в балетный зал, но Патрик схватил свечу со стола и бросил ее ему прямо в лицо. Незнакомец взвыл от боли, пытаясь стряхнуть раскаленный воск со своих век.
- Бежим! - скомандовал Сейнт и все, как один шмыгнули обратно в лаз.
- Проклятые выродки! – матерился монстр, нащупывая свой нож.
Дети быстро один за другим протиснулись в выход, благо, что почти все они были худенькими подростками. Но незнакомец успел в два шага прыгнуть к выходу и схватить за юбку Агнешку, которая сунулась последней и, то ли от поспешности, то ли от округлости своих ягодиц, застряла. Друзья схватили её за руки и куртку и тянули изо всех сил, она брыкалась как пойманный карась на берегу, и завопила так, что у всех в ушах зазвенело.
Монстр по ту сторону камина получал массу ударов каблуками, пока тянул за юбку. В итоге от подюбника с треском оторвалась тесьма, и он резко опрокинулся на спину, а Агнешку по инерции вынесло и повалило на её спасителей. Подорвавшись, все бросились бежать из зала.
Высыпавшись из балетного класса, они понеслись, громко топая, в сторону рабочих помещений и увидели, как навстречу бежит охранник с большим фонарём.
- Эй! Эй, кто такие?! Что происходит!
«Надо бежать назад!», - промелькнула мысль в голове Квентина, но, оглянувшись, друзья увидели как сзади быстро и бесшумно движется высокая тень незнакомца. На перепуганных школьников наступали с обеих сторон.
- Сюда, живо! – скомандовал Патрик, и они повернули на лестничный пролёт.
- Стойте! Дети! Эй… О, чёрт! – последнее, что они видели, взбираясь на этаж выше, так это, как охранник, спохватывается от неожиданности, достаёт дубинку, и его настигает мрачный силуэт того монстра.
- Он сожрёт его, сожрёт! – скулила Агнешка. – О, Боже, о, Боже…
В этот момент они уже добрались до просторного коридора, ведущего к пожарной лестнице, и готовы были мигом пересечь его, как тут их путь срезали внезапно объявившиеся охранники. Громадные и боевые, как тройка бравых легионеров, они быстро похватали их, как зайцев. Только Ребекке удалось вырваться и добежать до запасного выхода.
- Кто это тут у нас ночами шастает! – рыкнул один из них.
- Винс?
- Кармина?.. Что за шутки!
- Вы должны спасти своего коллегу, его вот-вот сожрёт дух! Духи, что вы искали! Они внизу. Клянусь, это чистая правда! – запищала Агнешка.
Доказывать не пришлось, снизу донесся голос первого охранника, а потом в рациях раздалась просьба спуститься в служебное помещение. «Легионеры» не отпустили свою «добычу», повели за собой. Кармина, увлекаемая Винсом, оглянулась назад – Ребекка спряталась на пожарной лестнице, никто не спросил о ней, и все дружно решили не выдавать шестую участницу их «святой экспедиции».
- Вы только посмотрите, какие гости захаживают в Винтер-скул! – воскликнул первый охранник вошедшим, стоя над обмякшей на стуле грудой, слабо напоминающей то кошмарное существо, что дети нашли в потайной комнате.
Охранники зажгли в помещении, куда привели всех нарушителей, свет, и всем стало очевидно, что это обычный человек, чрезвычайно отталкивающей наружности, грязный и грубый, но никакой не дух. На лбу его была небольшой кровоподтёк, очевидно, от драки с охранником, и кровь его была совсем обычная. Он сидел смирно, то и дело потирая свою лысину и щуря взгляд на свету, к которому не привык. Одна рука его была привязана к трубе центрального отопления за неимением других полицейских средств, но он уже и не думал бежать или сопротивляться.
- Что за… - скривился Квентин, оглядывая лысого «бомжа».
- Дьявол, надо звонить Мастерсу, - сказал Винс.
- Уже сделано. Я вызову ещё и полицию, - один из охранников снял трубку стационарного телефона, - что-то подсказывает мне, мы действительно нашли вашего «духа», Винс.
- Он что… человек? – шепнул Айвен.
- Так, вы все сядьте здесь, на стульях, и не вздумайте высунуться, - скомандовал детям, Винсент, - парни за вами присмотрят. Пусть с вами замдиректора разберётся. Господи, Кармина, ты же обещала, что не будешь! Что я твоей маме скажу?
- Извини, Винс, но мы должны были… вобщем, найти призрака, что убил Олдена Пайла, - Кармина, виновато сидя на стуле, натянула свитер на свои кисти и сунула их между колен. – Вы ведь тоже искали его со стариком Томасом!
- Да, но это совсем другое дело! – потряс энергично пальцем тот. - Мы охранники! Мы… да как вы вообще, господи, да я же шутил! Томасу мерещилось что-то, я ему подыгрывал, я тебе всё это рассказал в шутку. Вы же… Чёрт.
- Но это правда, смотрите! – вступился Патрик, указав на пойманного «монстра». Пусть он вовсе не был демоническим отродьем, Сейнта немного радовало то, что они его поймали… хотя бы кого-то поймали, – он же жил в нашей школе…
- И пользовался старым туалетом, - вставила Агнешка.
- И он проговорился, что отправил Олдена на тот свет, - добавила Кармина.
- Вас это не касается, вас вообще ничего не должно… - Зазвонил его мобильный, и Винс выругался и ответил.
- Да? Да, мистер Мастерс… Да, он здесь, никто не пострадал… Мы позвонили в полицию, сказали, всё под контролем, так они прибудут с минуты на минуту… Не совсем один… Вобщем… тут дети ещё… - Винс неловко почесал бровь и заходил по комнате, - нет, мы не сообщили об этом в полицию. Да. Как скажите. – Он положил трубку и ткнул в притихших зачинщиков всего этого кошмара, - сидеть здесь! Приглядывай за ними, Берт, я отворю ворота для машины замдиректора.
Друзья переглянулись, точно прощаясь друг с другом. Агнешка взяла под руку близ сидящего Патрика и примостила голову ему на плечо. Айвен глубоко вздохнул, вцепившись руками в колени. Он больше всех боялся того, чем ему может обернуться эта встреча с Бенедиктом Мастерсом…
Окна служебного помещения выходили на парадный вход. И вскоре было видно, как сверкнули фары Ягуара, разрезали комнату светом и погасли прямо у главной лестницы. Из машины поднялся мистер Мастерс, как всегда воплощение силы и величия. Он был одет в элегантное чёрное пальто нараспашку и костюм, но без галстука жилетки, даже шарфа. И в свете фонарей можно было заметить, как сердито его лицо и стремительны жесты.
- Где дети? В мой кабинет всех! Оставьте с ними Берта, скажем, что он делает обход, – прогремел его голос в коридоре, - потом подменим его, полиция захочет сразу взять показания, ни слова им о детях, понял? Где тот охранник, что поймал его? Пусть идёт со мной. Открой учительскую, там побеседуем с органами правопорядка.
Шаги их отдалялись в сторону второго этажа, где располагалась упомянутая учительская. Берт провёл всю команду подростков в кабинет Мастерса, где они ждали возвращения Дракона почти четверть часа.
- Попались мы, - мрачно прокомментировал ситуацию Квентин.
- Нам крышка, крышка, может, выпрыгнем из окна? – шептала Агнешка остальным.
- Со второго этажа? На шпили парапета? – съязвила Кармина, - или, может, ты летать умеешь? И потом, как ты обойдёшь этого бугая?
- Я вас прекрасно слышу, леди, - встрял в разговор «бугай», стоя у окна и играясь со своим мобильным телефоном. Они замолчали и обмякли на диване, но вскоре всем пришлось подскочить и повставать, потому что в кабинет влетел Дракон.
- Господи-боже! Айвен! – воскликнул он первым делом, - твои родители мне звонили трижды, ты в курсе, что тебя уже ищет по всему городу полиция? Ты не вернулся домой после школы, ни звонка, ни сообщения, телефон выключил, какого чёрта ты здесь делаешь среди ночи! С этой компанией! Молчать, я спрашиваю Айвена! - приказал он Патрику и Кармине, которые хотели, было, заступиться.
Айвен старался не смотреть в глаза Бнедикту, нервно переминая пальцы. Он знал, почему не позвонил, почему решился на такой… скверный поступок. Любопытство, будут ли его искать? Волноваться о нем? Хоть кто-нибудь? Ему хотелось заставить своих родителей помучиться. Нехорошее желание, но, порой, необходимое. Увы, сказать о нем напрямую альбинос не мог. Это был вызов установленным и намозолившим сознание правилам дома.
- Я не мог сказать родителям, Бенедикт… м-р, Мастерс, сер, - тут же исправился он, запинаясь, - они бы… не разрешили.
Айвен покосился на своих друзей и добавил:
- Восстановить справедливость.
- Что? – недоумённо переспросил он, склонив голову и не сводя с Айвена ожидающего взгляда, но от альбиноса было сложно что-то вытянуть, тем более, сейчас.
- Мы ловили убийцу Олдена Пайла и…
- Помолчите, мистер Сейнт, я прекрасно знаю, что вы здесь делали! За одну только эту ночь я имею право сделать выговор всем вашим родителям, а если вы причастны к несанкционованному звону колокола, а, скорее всего, так и есть, то это уже нарушения общественного правопорядка! Это уже дело полиции, которая, как вы знаете, одним выговором не обойдётся, не думаю, что вам это будет так же приятно, как действовать мне на нервы!! - переведя гневный взгляд с Патрика на всех остальных, он, развернулся и походил по кабинету, стараясь успокоиться.
- Только что я разговаривал с двумя офицерами полиции, этот человек, которого вы нашли – серийный убийца и вор, он сбежал из тюрьмы и прятался здесь два месяца. Вы представляете, какой опасности подвергли себя? А если бы это стало известно общественности? На руководство школы родители могли подать иск в суд! Вам бы понравилось искать другое учебное заведение прямо посреди учебного года? Убил он Олдена Пайла или не убил, вас не касается, вы дети! Кем вы возомнили себя? Суперагентами? Это вам не игры, в конце концов! – выговорившись и вымотавшись, Мастерс устало бросил на стол ключи от машины, опустился в своё кресло и долго сидел молча, нервно потирая лоб длинными пальцами. Никто не смел нарушить эту сердитую тишину, царящую в кабинете, даже охранник.
– Господи, сядьте уже все куда-нибудь, хватит стоять надо мной, - наконец, раздражённо, но тихо произнёс замдиректора и махнул им рукой. – Альберт, вызови такси, пусть развезёт всех этих лягушат по домам. Поедешь с ними и проследишь.
- Уже звоню…
- Но, мистер Мастерс, мой дом прямо…
«За углом», хотела, было, признаться Кармина, но тот ей перебил и повысил голос.
- Никаких «но», мисс Бурана! Вам ещё нет шестнадцати. Все поедут на такси! Я не вызову родителей, не назначу вам ни наказания, ни выговора, но и не выражу благодарности за то, что вы поймали преступника. Потому что вы сами преступники. А теперь выметайтесь все отсюда, и чтобы больше не попадались мне на глаза со своими играми или, я клянусь, в следующий раз я вас всех живьём съем!
- Идёмте, дети, идёмте, - охранник принялся выталкивать остолбеневших и ослабевших от таких угроз подростков в коридор, чтобы отвезти вниз, дожидаться машины.
- Айвен, а ты останься, - поднялся Бенедикт и взял ключи со стола, - я сам тебя отвезу.
По пути к своему алому Ягуару мистер Мастерс позвонил отцу Айвена и сообщил, что его сын жив, здоров и сейчас с ним, пообещал сейчас же привезти его домой в целости и сохранности.
- …нет проблем, обрадуй Вирджинию, я буду через несколько минут, - Бенедикт отключился и распахнул дверцу машины для Айвена. – Садись, малыш. Винсент, береги школу, поймаете ещё кого-нибудь, звони, не стесняйся, - бросил он охраннику, что их провожал, чтобы открыть ворота.
- Всегда рад, сер
Обойдя Ягуар кругом, он скинул своё пальто и бросил его на заднее сиденье, ибо вся эта заварушка с подростками и серийным убийцей его сильно разгорячила, и сел на водительское место, хлопнув дверцей.
- Пристегнись, - сказал он, завёл мотор и плавно развернул автомобиль, - а теперь, рассказывай, что с тобой происходит, Айвен? Зачем ты связался с этой компанией – Мак’лауд и Бурана возглавляют у меня чёрные списки! Сейнт – тоже не самородок. Родители твои мне жалуются, возобновили сеансы психоаналитика…
Какое-то время Айвен наблюдал за тем, как друг его отца мягко разворачивает руль, затем перевел завороженный взгляд с его рук на лицо и спокойно произнес, хотя на душе у него бушевал шторм.
- Я уже не маленький, не нужно так за меня волноваться. Впрочем… вы же ничего не знаете.
- Ты прав. Не знаю, поэтому и спрашиваю.
Айвен вздохнул и опустился поглубже в кресло. Он очень устал. Ночь и мерное гудение машины действовали очень успокаивающе, почти мистически. Небесный мрак и ярко-оранжевые блики одиноких фонарей поглощали всякие логические догмы, подталкивая на безумства и искренность.
- Родителям плевать на меня, - тихо произнес альбинос, глядя в окно, - все, что их волнует – это репутация. Поэтому они держат меня, как восковую куклу, которая не умеет двигаться и не может помешать процветанию их рода в лице моего восхитительного и всеми обожаемого старшего брата…
- Возможно, ты всё преувеличиваешь, они любят тебя, волнуются…
- Я им не нужен, - снова посмотрел на Бенедикта Айвен, - не хочу туда возвращаться, не хочу там жить, я их всех ненавижу. Пожалуйста, не везите меня туда.
- Айвен, послушай…
Внезапно для Мастерса, Айвен крепко схватил его за руку, как будто одним этим движением мог остановить машину и переубедить друга своего отца.
- Не везите меня к ним. Скажите, что вы меня потеряли, - умоляюще посмотрел он на него, так как это было самое искреннее чувство, которое нельзя было скрыть под маской отстраненного безразличия, - пожалуйста… я могу жить у вас, никто не узнает, обещаю.
Мастерс обеспокоено посмотрел на парня, такое проявление эмоций было почти нереально для альбиноса, но водитель вынужден также следить за дорогой, поэтому он быстро сбросил скорость, остановил машину у ближайшей обочины и развернулся к Айвену.
- Что ты такое говоришь? Я не могу сказать им, что потерял тебя, они твои родители, Айвен… Я хорошо знаю твоего отца, я уверен, что он любит тебя. Я обещаю, что поговорю с ним и твоей мамой, чтобы они не давили на тебя. - Взял он его руку, - думаю, тебе стоит отвлечься от дома. Больше времени проводить с друзьями. Записаться на кружок музыки или танцев… только не сбегай из дома, хорошо?
Айвен высвободил свою руку из ладони Мастерса. Бенедикт не хотел вести его к себе домой, не хотел укрывать от этих ненавистных родителей, и этот факт нельзя было затмить никакими обещаниями… По крайней мере сейчас.
- Вам ведь тоже на меня плевать, м-р Мастерс, - прошептал он, не глядя на него, - вы просто хотите меня поскорее довести домой, чтобы мой отец не сомневался в вашей дружбе, чтобы можно было, как раньше пить чай… с ним… или с д-ром Фрименом. Я все понимаю. Нам лучше ехать.
Он откинулся на спинку сиденья и отвернулся к окну. Бенедикт вздохнул и повернулся к баранке, у него не было детей, помимо учащихся, поэтому ему было трудно разговаривать с подростками.
- Мне на тебя не наплевать, Айвен. Наверное, ты единственный ученик в нашей школе, о котором я действительно беспокоюсь, - он вновь завёл мотор и выехал на дорогу. - Ты мне почти сын, ведь я помню, как носил тебя ещё ребёнком на руках. У меня не возникало подобной привязанности к Адриану, а ведь вы родные братья. И чай с доктором Фрименом не имеет к этому никакого отношения, Айвен, не понимаю, к чему ты это сказал...
Айвен молчал, больше он не совершал попыток уговорить м-ра Мастерса забрать его к себе. Где-то очень глубоко в душе, альбинос знал, что Бенедикт прав. Друг его отца всегда очень хорошо относился к нему, даже слишком. Все эти гостинцы, подарки на День Рождения, что Айвен получал от него, но больше всего – внимание, которого так не хватало от родителей. Словом, Бенедикт Мастерс был настоящим источником жизненно-необходимого участия и тепла. В конечном счете, это избаловало Айвена и он больше не мог довольствоваться приятными сувенирами или мягкой опекой, он хотел большего, он хотел быть с ним, жить с ним, пить чай с ним… Но при всей своей хорошести, Бенедикт не мог освободить его из-под «гнета» родителей, никто не мог, и это была трагедия...
Патрик Сейнт никогда не ощущал родительского «гнета». Его мать была чрезвычайно демократичной женщиной, если дело касалось вещей, которые она поощряла, а поощряла она практически все, кроме насилия и татуировок. Но Патрик еще никогда не сбегал из дома и не знал, как она может отнестись к ночным приключениям с настоящим маньяком-убийцей в школе. С одной стороны, он хотел рассказать ей правду, так как привык делиться с ней своими переживаниями и мыслями, с другой – он не был уверен, что правда в таком случае уместна. Локхарт вовсе не был таинственным звонарем, Олдена Пайла убил какой-то преступник, все это время скрывающийся в школе и было совершенно неизвестно, что на самом деле произошло с мисс Хансен и Фуонгом. Все эти вопросы не давали ему покоя и очень скоро Патрик осознал, как дико у него болит голова, когда он ехал в такси со своими друзьями.
Кармину, в отличие от Сейнта, в тот момент больше всего волновала роль Александра Локхарта в этом сложном уравнении событий. Поскольку демоном-оборотнем-духом он не оказался, оставались совершенно неясными мотивы его столь странного поведения в последнее время. Её предположения так запутались в тугой клубок мыслей, что Кармина выбросила их вон и стала помышлять о зубной щётке и тёплой кроватке.
Квентин же, убаюканный гудением мотора, уже беззаботно спал. Наверное, он был единственным из всей этой команды, которого меньше всего тревожили вопросы кто кого убил и чем все это закончится. Он здорово провел ночь в острых ощущениях, которые заглушали мысли о проблемах, которые жили у него дома с бутылками пива и скверным настроением. Теперь же ему ничего не мешало пристроиться на плече Бураны и окунуться в Царство Забвения.
А вот Агнешка и подумать не могла о сне, она была обижена. В первую очередь тем, что ей не оказали должного внимания со стороны замдиректора. Он даже не поднял на неё голос, как на Кармину и Патрика! Он вообще её там как будто не заметил – ЕЁ, Агнешку! А ведь она всегда надеялась, что Дракон рано или поздно как-то выделит её среди простых смертных школы Винтер. Все должны любить Агнешку, все должны её превозносить, ну, или хотя бы ругать, оскорблять и отсчитывать, что выдало бы их зависть или скрытое влечение. Она всего ожидала от Великого-и-Ужасного Мастерса, но только не безразличия!
Она сидела, насупившись, и прямо лучилась от ревности Бенедикта к Айвену. Дракон его единственного звал только по имени, без этого железного «мистер» и «мисс», что он припаивает к каждому, точно забрало на голову. Дракон с ним единственным разговаривает, как с подростком, а не рядовым на военной службе. Дракон его единственного из них взялся подвезти домой лично! Это же просто немыслимо, несправедливо и вообще – противоестественно! Только Агнешка достойна такого исключительного отношения, и ей было откровенно плевать, что Мастерс друг семьи Айвена, пусть хоть сама его семья – Дракон обязан любить только Агнешку или не любить вообще никого! А за «измену» он пожалеет, он жестоко… пожалеет!
Так горе-команда по восстановлению справедливости была доставлена по домам, досыпать или страдать бессонницей эту напряженную ночь. Кармина забрала к себе Агнешку и Квентина, которые убедили сопровождающего их охранника, что родители сами отпустили их ночевать к подруге, и выяснять это у них посреди ночи – дело бессовестное. Патрику же пришлось тихонько лезть к себе в окно, чтобы притвориться, будто ничего не было. Спустя час все участники ночных приключений безбожно дрыхли за пазухой у Морфея.
Глава 10
На следующий день – а это была суббота – Кармина позвонила Патрику и пригласила к себе, обсудить план дальнейших действий, ведь оставалось ещё неясным, куда исчезли мисс Хансен и Фуонг, и кто такой на самом деле Локхарт.
Несмотря на «разгар осени» погода в тот день стояла просто чудесная, редкое для Лондона солнце светило во всю, радуя мир своим щедрым золотом, точно хотело поднять настроение после скверной ночки. И Патрик Сейнт решил прогуляться пешком к дому своей подруги. В доме Кармины уже давно не спали, ну… почти не спали… Девочки никак не могли вытолкать Квентина с дивана, он собирался дрыхнуть целую вечность, пока Армагеддон не настигнет землю или не придет Спаситель, отнять у него одеяло. Спаситель пришел… в лице Патрика Сейнта, и Мак’лауд, даже если не хотел, проснулся и пошел в ванную.
- …Я не знаю телефона Ребекки, всё думала, она первая позвонит, хотелось бы знать, смогла ли она улизнуть вчера, - сказала Кармина, нарезая капусту, когда Квентин присоединился к остальным после душа. – Просто тот удар колокола не даёт мне покоя. Если он звонит по чью-то душу…
- Я не буду по ней плакать, если колокол по её душу ударил, - пожала плечами Агнешка, но на неё уставились такие недовольные взгляды, что она сникла.
- Мобильный Айвена отключён, я звонила в резиденцию Арагон, но там сказали, что он не подойдёт к телефону. Боюсь, его хладнокровные родители надолго упрятали его за побег, - продолжила Кармина свою прерванную мысль.
- А это правда, что Дракон как-то связан с семьей Белоснежки? – встрял в разговор Мак’лауд, доставая из холодильника яйца, чтобы сделать всем яичницу, вершину своего кулинарного мастерства, - он типа… что… друг его семьи, раз родители ему звонят?
- По-моему, Айвен как-то обмолвился о том, что его взяли в Винтер после того, как исключили из двух частных… и он сказал, что Мастерс знает его отца и уговорил его больше не слать Айвена в элитную школу, а отдать в нашу. Не думала, что у них там настолько серьёзно, - сказала Кармина, заканчивая с салатом.
- Если это так, то я теперь понимаю, почему Айвен на нас так смотрел тогда, помните? Когда мы обсуждали Дракона на его лекции. Даже не представляю, что он о нас подумал, - пожал плечами Патрик.
- Ой, да какая разница! Айвен - альбинос, он вообще не думает! – нервно встряла Агнешка, сидя на стуле, поджав к груди ноги и уничтожая одно яблоко за другим. Она всё ещё злилась на Айвена за роль первого плана на подмостках Драконьего внимания.
- Да-а-а… - протянул, ухмыляясь, Квентин, - слишком много скрытного у Белоснежки, хрустальные гробы там, гномы, отравленные яблоки… Драконы.
- Надо будет расспросить Айвена про замдиректора, - согласился Сейнт, но тут же добавил, - только потом… Сейчас меня больше волнует мисс Хансен и Фуонг. Может… наведаться к ним домой?
Сказано – сделано. После обеда всем скопом они направились к дому мисс Хансен. Ещё издали Кармина заметила чёрную ленту, повязанную на столбе крыльца.
- Смотрите! Что я вам говорила, это знак траура! Я сразу поняла, что Хельга мертва, ещё, когда звонила ей домой. Уж слишком несчастный голос её родственницы мне ответил.
- Только не это, она была такой славной, - вздохнула Агнешка, - лучшего учителя английского я ещё не знала… Просто какая-то мировая несправедливость.
- Не-еет, - протянул Квентин, - ну не может же такого быть…
Несколько отчаянные, они всё же позвонили в двери. Долго никто не подходил.
- Что будем говорить?
- Скажем, что пришли принести соболезнования, - придумала Кармина.
- Без цветов? Ах… - Агнешка опять вздохнула, - это ужасно, это так ужасно, это… о, Господи, Боже мой!! – последнее восклицание вырвалось у девушки невольно, когда дверь внезапно распахнул Александр Локхарт. Всех мгновенно отнесло назад, а Агнешка спряталась за Патрика.
- Ну, почти что, - ответил им весело Локхарт, - вообще-то, я предпочёл бы, чтобы меня звали по фамилии. Что вас привело сюда, дитяти?
- Это дом мисс Хансен! – вырвалось у Кармины.
- Да, я заметил, - почесал учитель висок.
- Мы… пришли принести свои… соболезнования, - посмотрел на друзей Патрик, таким образом пытаясь их успокоить и поддержать, - соболезнования по поводу… гибели… мисс Хансен.
- Да, - вступился Квентин, глядя на Локхарта так, точно он был виновен во всех смертных грехах, ну… или хотя бы в одном, самом тяжком, - мы пришли принести соболезнования. Она была нашей лучшей учительницей. И кто-то за это должен ответить.
- Квентин, - отдернул друга Сейнт шепотом.
- Что? – рявкнул он, - это же правда.
- Вы тут что, избавляетесь от улик? – храбро сузила взгляд Кармина, - избавитесь и от нас, как свидетелей?
Локхарт широко разул глаза и инстинктивно выпрямился, офигевая от таких обвинений, потом вдруг разразился громким хохотом.
- С ума сойти… Вы похоронили мисс Хансен? Вы что? Вы… Вы похоронили Хельгу? Мной? – указал он себе в грудь, - звон колокола, подозрительные учителя, да? Гениальная идея для детективного романа, идите в дом, я вас всех расцелую.
Он затолкал всех в прихожую.
- И да, мисс Хансен готовит пирог, поздоровайтесь с вашим любимым трупиком и оставайтесь на чай. Правда, Хельга? Ты ведь не против юных гостей? – крикнул он вглубь дома. – Снимайте ваши курточки, здесь жарко.
Из кухни на зов выбежала Хельга Хансен, живая и здоровая. Волосы по-домашнему в конский хвост, на длинном ситцевом платье фартушок, руки она вытирала полотенцем.
- О, Боже мой, мои дети! – громко обрадовалась она и улыбнулась во всё лицо.
- Мисс Хансен? – удивился Патрик, - вы живы?!
- В рот мне ноги! – воскликнул Квентин, всплеснув руками, - вас можно потрогать?
- Потрогать? Ну, конечно…
И в этот момент Агнешка обомлела и готова была упасть замертво прямо головой в цветочный горшок, что стоял в прихожей. Она поняла, она всё смекнула, все пазлы головоломки сошлись и склеились в её голове – Локхарт и Хансен любовники! Это был второй чудовищный удар по её самолюбию, и в её кулачках звонко хрустнули суставы.
- Заходите, садитесь, Патрик, Квентин, Кармина и… прости, ты… - мисс Хансен указала на Агнешку.
- Агнешка! – буркнула та.
- Да, точно, из головы вылетело. Как неожиданно вас здесь видеть, - она усадила всех на один диван, сама села на другой напротив. – Вы, наверное, думаете, куда я пропала?
- Там траурная лента на столбе, - напомнила Кармина.
- Ах, это… да, у меня тётя умерла, и я взяла отпуск, чтобы помочь устроить похороны. Я не думала, что вы соскучитесь по мне за эти пять дней.
Локхарт оставил вещи детей на тумбе, прошёлся к бару, спокойно налил себе в стакан спиртного с содовой и расположился на диване рядом с Хельгой, небрежно откинувшись на спинку, точно сам был хозяином в доме. Агнешка не спускала с него испепеляющего взгляда, готовая в любой удобный момент кастрировать изменника!
- Да они такого про тебя насочиняли, Хельга, давай расскажем им всё, они заслужили, - резко повернул Локхарт голову в её сторону, - тем более что сегодня нам есть, что праздновать. А они такая славная команда. Жаль, с вами нет беленького, - снова посмотрел он на гостей и отхлебнул своего напитка, - куда вы дели Айвена? Принесли в жертву новой безумной идее?
- Он… Его родители устроили ему домашний арест из-за вчерашнего, - начал объяснять Патрик.
- Вчера ночью мы были в школе… вас искали, - откинулся на спинку дивана Мак’лауд, - вобщем, нас поймали, а Белоснежку забрал Дра… м-р Мастерс и сдал его предкам.
- Да, - виновато опустил голову Сейнт. - По-правде говоря, мы думали, что вы виновны в исчезновении мисс Хансен и Фуонга… Это было… Мы не хотели думать ничего плохого. Так совпало…
- Я понимаю, я вызываю у вас далеко не ангельский образ, но… искать меня ночью в школе! Вы думали, я там ночами трупы распиливаю? Кстати, а это идея.
- Алекс, - хмуро посмотрела на него Хельга.
- Для книги, я имею в виду. Только для книги, - заверил он, показав Хельге самое серьёзное своё лицо.
- Тогда что, черт возьми, вы делали в западном крыле? – не выдержала Агнешка, - нам уже по пятнадцать, так что можете признаваться без сказок про аистов и капусту.
Хельга и Александр озадаченно посмотрели на Агнешку, а потом друг на друга и расхохотались, похоже, сегодня у них был весёлый день.
- Я сделаю чай, - Хельга встала и вышла на кухню. Локхарт подвинулся на середину дивана и закинул ногу на ногу.
- Какие вы наблюдательные. Вообще-то, у нас с Хельгой действительно была тайна. Не думал, что придётся раскрывать её сперва вам, а не Бенедикту, нашему замдиректора. Я-то опасался, он первый нас поймает. И дело тут не в сексе на рабочем месте, конечно, если ты про это, моя аппетитная. Кстати, за секс у нас в школе никого не выгоняют, ещё ни разу не выгнали, хотя и ловили… Но я вам этого не говорил, - поднял он указательный палец. – Дело в ежегодном конкурсе детективного романа, который проводит Оксфордский университет. В этом году руководство школы отказалось предъявлять и спонсировать свою кандидатуру, я не знаю, какие там трения у них с профессорами Оксфорда, вся эта политика меня не касается и откровенно раздражает. Мы с Хельгой решили, во что бы то ни стало предоставить мою работу на конкурс, используя свои средства. Победители получают приличную премию, ваша обожаемая мисс Хансен давно мечтает открыть собственное издательство, а я – печатать свои произведения. Нам приходилось проворачивать наш план в тайне, обсуждать срочные дела в закрытом крыле, если б нас поймали, мы всегда могли притвориться, что у нас интрижка. Смерть какой-то дальней тётушки пришлась как раз на руку – Хельга смогла вырваться в Оксфорд и присутствовать на собрании. А теперь – вуаля – нам позвонили из комиссии! Мы счастливые обладатели крупного приза…
В дверях показалась мисс Хансен.
- Нахвалился уже? Дети, идёмте пить чай с пирогом.
- Получается… все это было из-за вашей книги, м-р Локхарт, - тихо произнес Сейнт за чаем. С одной стороны он был рад, что мисс Хансен оказалась жива, с другой – он злился на собственную глупость и опрометчивость, ведь, по сути, они обвинили ни в чем не повинного Александра Локхарта в убийствах, которые он никогда не совершал! Кстати, об убийствах…
- Так… если вы не убивали, если никто не убивал мисс Хансен, то, что же случилось с Фуонгом, ведь он тоже пропал? – вдруг опомнилась Кармина.
- Фуонг? Странный мальчик со смешными серёжками? Как он, кстати, Алекс? - Хельга подлила ещё чаю.
- О, прекрасно, я лично позвонил Бену Грею, он его сегодня навещал, сказал, жить хочет и будет. Спасибо, дорогая, кипяток, конечно супер, но я бы ещё плеснул сюда мартини. Даже Грей так чай пьёт. Хотите мартини, дети?
Квентин подавилася пирогом и закашлялся, от упоминания то ли о мартини, то ли об их школьном психологе.
- Алекс!
- Я просто пошутил.
- Бену Грею? Нашему психологу? – скривилась Кармина, - а он тут при чём?
- А вы думаете, зачем вам всем устроили лекцию по суициду в пятницу! – Локхарт принялся за следующий кусок пирога. - Этот бедняжка хотел покончить с собой, таблетки, кажется антидепрессанты. К счастью родители застали его и успели оказать помощь. В своей предсмертной записке он писал, что «клешни системы» наконец-то добрались до него, а окружающие «дебилы и зомби», и он выбрал путь самому лишить себя жизни, пока «выдра и компания не сделают из него домашнюю скотину для утоления своих аппетитов». Вот этот момент мне больше всего понравился. Хотя я не совсем понимаю, кто такие «выдра и компания», должно быть, мы с Хельгой, - и он улыбнулся Хельге.
Ребята переглянулись. Они-то лучше всех знали о «школьных выдрах» и сейчас Патрик понял, что Фуонг сыграл очень злую шутку с их фантазиями. И хотя парень сам сильно запутался, Сейнту не стоило так просто вестись на его апокалипсические идеи.
- Господи… жуть какая, - съежилась на стуле Агнешка, которую уже несколько попустило после опровержения теории о романе Локхарта. – Я же говорила, что эти эмо долго не живут.
Вот так правда легко и просто отстранила иллюзию самого мрачного события школы Винтер. Ребята могли вздохнуть с облегчением и вволю насладиться своими выходными. Все, кроме Айвена, который ничего не знал о счастливом разрешении «истории Локхарта».
После вчерашней ночи его родители, как бы чувствуя, что их чадо инстинктивно стремиться избавиться от их «давления», как назло решили его удвоить! Мало того, что они посадили его под недельный домашний арест, так еще и в единственный оставшийся выходной потащили вместе с собой на игру в гольф, которую Айвен никогда не понимал. Единственное, что хоть немного радовало альбиноса, было то, что Бенедикт Мастерс согласился составить им компанию в этом странном увлечении заталкивания мячиков палкой в лунки.
- Я немного волнуюсь за него, Бен, - признался отец Айвена своему другу. Эрнест осторожно наблюдал за своим сыном, который болтался среди зарослей деревьев в поисках их укатившегося мячика, - знаешь, он всегда был… очень странным ребенком. Мне всегда с трудом удавалось найти темы для наших разговоров. С самого первого дня его рождения, я знал, что Айвен будет не от мира сего. Может, это все моя вина, я был с ним строг, но вовсе не потому, что не любил его… Просто… ты знаешь, Айвен очень отличается от Адриана. Его совсем не интересует то, что должно интересовать любого мужчину в его возрасте…
- Это переходной возраст, Эрни. У всех бывают проблемы с подростками. У меня в школе несколько сотен таких парней, и я могу заверить тебя – они все по-своему странные. К этому нужно привыкнуть. А Айвену необходимо твоё участие и забота, он не бежал бы из дома того, кто заботится и поддерживает его.
Эрнест покачал головой:
- Иногда мне кажется, он меня даже избегает. Он больше радуется твоему визиту, чем моему возвращению с долгого отъезда.
Бенедикт постукал клюшкой о землю, глядя на носки своей обуви и вспоминая странный разговор прошлой ночью в машине, потом посмотрел в заросли, нашёл взглядом Айвена.
- Просто я не заставляю его быть кем-то, кем он никогда не станет, Эрни, - признался честно он, - ты хочешь от него слишком многого.
Айвен отыскал мячик и стал идти обратно. Его светлое лицо в такую ясную осеннюю погоду казалось почти ослепительным, а белые вьющиеся волосы под золотистыми лучами были подобно ареолу. В этот момент, как будто бы все слова Эрнеста о странности сына обрели форму. Быть может, Айвен и не был настолько инопланетным существом, насколько его описывал отец, внутри альбинос оставался человеком, человеком, которому нужно было, в сущности, то же самое, что и всем людям. Просто Эрнеста вводила в заблуждение его необычная внешность, и он никогда не признавался об этом другу, но, на самом деле, м-р Арагон просто боялся Айвена, поэтому был с ним строг и холоден.
- Мне можно позвонить?- спросил осторожно альбинос, когда поравнялся с отцом и Бенедиктом, - я нашел ваш шарик…
- Мячик, Айвен, в гольфе это называется «мячик». Когда ты уже запомнишь? – поправил его отец. - Кому ты намерен звонить, Айвен? – отстраненно спросил он.
- М-ру Локхарту, - твердо произнес тот. Сама идея позвонить зачинщику этого «школьного кошмара» не казалась ему уже такой глупой. Он знал, что друзьям ему позвонить не позволят, но никто не запрещал звонить учителям! Айвен понял, как он должен решить эту головоломку. Альбинос надеялся таким образом помочь своей команде. Он еще не признавался себе в этом, но… Айвен чувствовал, что дорожит ими всеми, даже Квентином, который так его доставал.
- М-ру Локхарту? – переспросил отец и посмотрел на Бенедикта.
- Это преподаватель литературы, - уточнил Мастерс и достал из кармана свой мобильный, нашёл номер Локхарта и позвонил, - одну секунду… Александр? Надеюсь, я не отрываю тебя от важных дел… - он засмеялся, очевидно, Локхарт ответил одной из своих дурацких острот, - нет, я не хочу пригласить тебя на ужин, ты хоть иногда бываешь серьёзным? С тобой хочет поговорить один из твоих учеников, думаю, это важно… Да, даю трубку.
Дав трубку Айвену, Бенедикт вежливо увёл Эрнеста вглубь поля.
- Должно быть, по поводу сочинений, продолжим игру? Ты отстаёшь на два очка, позволишь мне взять победу?
Сердце Айвена колотилось в груди как бешенное, вот сейчас… сейчас он узнает, что Локхарт действительно связан с потусторонними силами, в телефонной трубке затрескает и зашипит звук, его голос будет низко звучать и устрашать и еще Бог его знает что делать! Но ничего этого не произошло…
- Твои друзья как раз сейчас со мной, и я честно признался им, и тебе признаюсь, что я не кошмарный монстр, убивающий подростков и учителей, хотя идея неплохая. Мисс Хансен просто ушла в отгул, а Фуонг заболел, - сообщил грубоватый голос Локхарта со вполне естественным западным акцентом.
От смущения и удивления, Айвен чуть не потерял дар речи, и какое-то время долго молчал в трубку, так что Александру пришлось несколько раз к нему обратиться.
- Прошу прощения, - пробормотал альбинос, очнувшись, - я не хотел беспокоить вас… такими глупостями. Мне… надо идти.
Дрожащими руками он отключил звонок. Айвен сильно волновался из-за того, что мог оказаться полным идиотом в глазах своего учителя. Они все могли оказаться, и оказались, не смотря на то, что благодаря своему идиотизму поймали преступника, укрывавшегося в школе.
Какое-то время альбинос смотрел на телефон в своих руках, затем на едва заметные фигурки Мастерса и отца за игрой в гольф. Новая мысль посетила Айвена, нехорошая мысль, но он не смог ей противиться. Он осторожно открыл список входящих сообщений, но к своему разочарованию (или счастью), ни входящих, ни исходящих сообщений в телефоне м-ра Мастерса не было. Потеряв интерес к мобильному телефону, альбинос вернул его владельцу, как ни в чем не бывало.
Глава 11
- Не понимаю. Вроде бы, всё сходится – нет никакой «тайной системы», никто не проводил кровопролитных ритуалов в школе, странные шумы ночами издавал скрывающийся преступник, возможно, он же столкнул Олдена, - рассуждала вслух Кармина, когда вся команда опять собралась за ланчем в столовой в понедельник. – Всё так просто и очевидно… Но колокол! Ведь мы все его слышали в полночь!
- И это была самая жуткая часть…- признался Квентин, а потом, немного подумав, добавил, - не считая м-ра Мастерса, конечно же…
- Мистер Мастерс был просто бешеный, это было даже сексуально, - Агнешка достала трубочку для сока. – Наконец-то я увидела его шею и даже ключицу без этих монашеских удавок… Я имею в виду галстуки, - уточнила она, поймав вопросительные взгляды. – Все эти строгие школьные заморочки давно должны уже кануть в лету, а то, как в монастыре целомудрия учимся, ей богу!
- А тебе не помешал бы монастырь целомудрия, - серьёзно заявила Кармина.
- Что?!
- По крайней мере, там не было бы странных колоколов, которые звонят, как вздумается, - исправилась она.
- И замдиректора тоже нет, - едва слышно прошептал Айвен, косо глянув на Агнешку.
- Агнешка, если мужчины без галстука для тебя выглядят сексуально, то я, наверное, просто секс-бомба, - растянулся в улыбке Квентин.
- Только не в этой форме, идиот, а в этой форме я вижу тебя постоянно, так что…
- Мне все же этот звон не даете покоя, - медленно произнес Патрик совершенно отстраненно от оживленного разговора друзей, - мы были на колокольне. Кто мог прибежать туда после нас, если и мы, и этот преступник были внизу?
- А может, охранники баловались? – повела плечом Агнешка, попивая сок и не вынимая изо рта трубочки.
- Это ж какими идиотами надо быть… И потом, я звонила Винсу, угадайте, что – вот уже две ночи никто не бил в колокол, впервые за всю эту неделю, как он сказал. Звонарь успокоился, хотя никто больше не умирал после Олдена.
- На колокольне живет кто-то еще, - просто произнес Айвен, изучая свой стакан с молоком, белым. В тон его коже, - мыши, ветер, старость… Мало ли кто мог звонить.
- Ну да, конечно, у мышей как раз та самая сила, чтобы раскачать многотонный колокол и продуманно ударить один раз всегда в одно и то же время. Айвен, ты слишком высокого мнения о грызунах, - возразила Кармина.
- Боюсь, ответ на этот вопрос мы так никогда и не узнаем, - вздохнул Сейнт и заметно приуныл, ему даже перехотелось доедать свой любимый рис с изюмом.
- Не уверен, что я хочу его знать, - хмыкнул Квентин, - кстати, где наша кучерявая подружка, Ребекка? Ей единственной удалось улизнуть из лап Дракона, хотелось бы послушать, как она добралась домой…
- Я ее сегодня не видел, - покачал головой Айвен.
Какая-то искра мелькнула в голове Патрика и в его потускневших, казалось, глазах, вновь зажегся азартный огонек. От такого восторга, он даже хлопнул ладонью по столу, быстро выпалив:
- Говоришь, никто не умирал после Олдена Пайла? А где Ребекка? Не по ней ли звонил колокол в ту ночь? Нам срочно нужно ее найти.
- Не горячись, герой, может, она просто не голодная, – развел руками Мак’лауд.
- Следующий урок у нас с ней общий. Как-то нехорошо получилось, она нам помогала и даже гостила у меня, а я даже телефона её не узнала, - Кармина доела свой йогурт.
- Да что вы так все по ней печётесь, - сердилась Агнешка, - точно она вас всех охмурила. Не звонит колокол по душам – разуйте глаза, умер только охранник, от старости, и Олден, от тупости. А бил он как минимум пять раз.
- Тогда почему она нас избегает?
- А может, и не избегает? Может, Дракон всё-таки её настиг! Кто знает, куда потом он поехал, после… Кстати, Айвен, Мастерс тебя ведь до дома довёз – он про меня ничего не спрашивал? – подвинулась к нему Агнешка, напрашиваясь на лесть. – И с чего бы это ему оказывать тебя такую милость? Может, он через тебя хотел подобраться ко мне?
- Он друг моего отца, - просто и спокойно ответил альбинос, хотя говорил он с неохотой. Ему не нравилось распространяться об этом, и, посмотрев на своих друзей слегка взволнованным взглядом, насколько это вообще можно было по нему понять, тут же добавил, - только не говорите об этом никому, ладно? Не хочу, чтобы все говорили, что мне оценки просто так ставят… или что-то в этом роде.
- А это разве не так? – зло сдвинул брови Квентин, - Дракон тебе выговоров не делает, обращается с тобой, как с кисейной дамой, в то время как на других отрывается по полной. Скажешь, это справедливо?
- Я окна не бью и в драки не лезу, - твердо произнес Айвен, глядя Мак’лауду прямо в глаза.
- Ах, ты… Я тебе сейчас устрою драку! - хотел было вскочить Квентин, но Патрик его остановил, схватив за плечо:
- Эй, Квентин, никто никому здесь драку устраивать не будет.
- Драки нам ещё не хватало, - вскинула руки Кармина.
- Он оскорбил меня! - возмутился Мак'лауд, бухнувшись обратно на стул и швырнув свою пластиковую вилку о стол так, что та попала в тарелку Кармины.
- Я, может, вообще не тебя имел в виду, - скрестил руки на груди альбинос.
- А кого? Ты на меня пялился!
- Хватит! – разозлился Сейнт, - что действительно важно, это где Ребекка и как ей удалось вчера сбежать со школы. Пойдемте, скоро звонок будет…
- Парни, - фыркнула, подытожив, Агнешка, закатив глаза, и поднялась, - я буду в «салоне». Если встречу Ребекку там, передам ей ваш фанатичный привет.
Как выяснилось, Ребекка Хилл сегодня в школу не явилась. Когда команда Патрика попыталась узнать о ней у однокашников, никто не смог помочь, потому что классы были сформированы заново, и за неделю учащиеся не успели со всеми раззнакомиться и подружиться.
- Поразительно, у неё совсем не было близких друзей, - удивилась Кармина. – Так мы ничего не узнаем, надо спросить про неё у завуча или учителей… или Дракона.
- Отлично! Я даже знаю прекрасного кандидата, - хлопнула Агнешка по спине Айвена. – Тебя-то он точно выслушает прежде, чем вышвырнуть из кабинета, как теннисный мячик с первой подачи.
- Вы теперь меня всегда будите к нему посылать, если что-то узнать нужно? – смутился альбинос.
- Айвен, ты единственный, кто может поговорить с человеком такого ранга без стеснения и глупостей, - подбодрил его Патрик, - никто не сбирается тебя использовать для гнусных махинаций, поверь. Просто… у всех нас очень… м… сомнительная репутация в глазах Дракона. Ты можешь помочь нам…
- Да, - подхватил зло Квентин, - и не забудь передать ему от меня пламенный привет, когда в очередной раз будешь кататься в его шикарной тачке…
Альбинос ничего ему не ответил.
- Подождете меня… здесь, - бросил он и направился прямиком в кабинет замдиректора.
Секретарь сообщила, что замдиректора на месте. Перед дверью в обитель Дракона, Айвен остановился, глубоко вздохнул и осторожно постучался. Последовало предложение войти, и альбинос толкнул ручку двери, проскользнув внутрь. Он обнаружил д-ра Фримена, сидящего в кресле напротив стола. Они с Мастерсом, очевидно, вели долгую беседу далеко не на официальные темы. Айвен хорошо знал, что Бенедикт никогда не занимается делами с чашкой чая в руке.
- Айвен, - приветствовал его замдиректора, - как мило, что ты заглянул, на тебя это непохоже. Что-то случилось?
Джон улыбнулся альбиносу, поздоровался, и, оставив чашку с чаем, поднялся, чтобы уйти.
- Пожалуй, я лучше пойду, - весело произнес он, - нужно подготовить плакаты для урока.
- Да, Джон, и не забудь, я обедаю сегодня с твоей семьёй, - напомнил он, тоже отставляя свою чашку.
Доктор еще раз улыбнулся альбиносу, но встретил на его лице лишь подобие холодного безразличия, если не испепеляющего высокомерия. Фримен даже немного смутился от такого приветствия, но решил, что у мальчика просто какие-то проблемы, которые он и пришел обсудить с замдиректора.
Когда дверь за Джоном захлопнулась, Айвен долго смотрел на оставленную им чашку, а затем как-то отстраненно произнес:
- Вы познакомились с д-ром Фрименом там же, где и с моим отцом? – альбинос знал, что сейчас было не место и не время для таких вопросов, и вообще он пришел сюда по совершенно другому делу, но не смог удержаться, чтобы не спросить и об этом тоже.
Мистер Мастерс перевёл на Айвена вопросительный взгляд, вертя в руках свою эксклюзивную чернильную ручку, подождал, пока тот объяснит столь неуместный вопрос или хотя бы причину визита, но так ничего и не дождался.
- Нет, с доктором Фрименом нас связывает другое, почему ты спрашиваешь? Что-то не так с твоим отцом? Мне показалось, вчера он был в хорошем настроении…
«И что же такое это «другое», что вас с ним связывает?», - хотел, было, спросить Айвен, но воздержался. Этот вопрос был слишком… слишком обличающим, поэтому он его забраковал и похоронил в глубинах своей души.
- Дело не в моем отце, - отрицательно качнул головой альбинос, наконец, оторвав завороженный взгляд от оставленной доктором чашки, - я потерял свою подругу…
- Подругу? – переспросил Мастерс и с интересом подался вперёд.
- Ребекка Хилл, она сегодня не пришла в школу. Она… - Айвен покусал нижнюю губу, выдумывая, что бы такое про нее соврать, чтобы побудить замдиректора найти ее адрес и телефон, если понадобится. Но ничего путного в голову так и не пришло, - она очень важна мне… мы… в общем, ее нет в школе, вы не могли бы ей позвонить?
- Ребекке Хилл? Насколько мне известно, в этой школе нет девушки с таким именем, - Ты уверен, что её зовут именно так? – он поднялся и подошёл к Айвену, внимательно рассматривая его лицо.
- Д-да, - неуверенно произнес альбинос, отводя взгляд и засовывая руки в карманы, - может, вы посмотрите в списке учеников, она должна быть… мы познакомились с ней недавно.
Дракон молчал, не сводя с юноши подозрительного взгляда.
- Я не лгу, м-р Мастерс! – выпалил Айвен, но тут же этот взволнованный огонь в его глазах поугас и он прошептал, – вы не верите мне?
- Верю, конечно, Айвен. Верю так же в то, что среди подростков очень распространено придумывать себе красивые имена и выдавать их за свои собственные. Не самая подлая ложь, - склонил он голову, оценивая поступок Ребекки, - но уже первый шаг к тому, чтобы сделать даже самые близкие отношения сплошным обманом. Не волнуйся, мы найдём её, - похлопал он по его плечу и вышел в кабинет секретаря.
- Уна, дай мне списки всех учащихся за нынешний год, - произнёс он повелительным тоном у стола активной немолодой леди. Айвен стоял рядом.
- Ага, сейчас, - она развернулась к полкам с журналами, но тут же обернулась, что-то вспомнив, - да, мистер Мастерс, звонил…
- Не сейчас, миссис Хадсон.
- Но это по поводу Оксфордского конкурса на лучший детективный рассказ, и…
- Мы не участвовали в этом году, пусть этим займутся завучи.
- Вы уверены? Потому что…
- Просто… дайте мне журнал, Уна. Пожалуйста, - не выдержал он и резко перебил её. – Благодарю.
Бенедикт выхватил журнал, положил на высокую стойку, которая отделяла стол главного секретаря от основного помещения, распахнул его небрежным жестом, точно заранее знал, что никакой Ребекки Хилл здесь нет. Ему редко изменяла его феноменальная память, но ради Айвена он готов был всё проверить.
В списках не значилась никакая Ребекка Хилл.
- Журнал за прошлый год, пожалуйста, нет, лучше альбом и альбом за нынешний. Ты ведь узнаешь её по фотографии, Айвен?
- Конечно, - нахмурился альбинос, вспоминая внешность девушки и стараясь держать ее в памяти, просматривая все фотографии. М-р Мастерс терпеливо дождался, когда юноша закончит поиск.
Наверное, Бенедикт ожидал, что Айвен вот-вот укажет на одну из хорошеньких девиц школы, решившую выдать себя за некую Ребекку Хилл. Но как только фотографии были пересмотрены, замдиректора заметил на лице альбиноса полную растерянность и даже какую-то тревогу.
- Её здесь нет, - прошептал он и тут же поспешно забормотал, - я… наверное, я что-то перепутал. Мне надо идти…
Айвен был очень взволнован, руки его дрожали и вовсе не потому, что он выглядел очень глупо перед м-ром Мастерсом (хотя и это тоже), сейчас, все о чем он мог думать, так это то, что никакой Ребекки Хилл в школе никогда не было! Он должен был немедленно рассказать об этом своим друзьям.
- Должно быть, она надела форму нашей школы и нелегально сюда захаживала под видом ученицы, - предположил Мастерс. Опустив взгляд на его кисти, он понял, что поступок этой неизвестной совсем расстроил парня. – Ты весь дрожишь. С тобой всё хорошо? Тебе нужно успокоиться, - и он заботливо обнял его за плечи. – Люди часто лгут, Айвен.
Дрожь в теле альбиноса немного поутихла, дружеские объятья Бенедикта подействовали на него лучше всякой валерьянки.
- Вы, правда, думаете, она могла надеть чью-то униформу? – осторожно спросила Айвен, - Тогда она, наверное… очень странная девушка. Очень… странная.
- На свете очень много странностей. Ты тоже удивительный, твой отец боится, что ты не такой, как все, что тебя не интересуют девушки. Но я вижу, что он не прав. Эта девушка тоже могла что-то скрывать… Не стоит из-за этого волноваться. Ты найдёшь её или встретишь другую.
Юноша посмотрел на замдиректора каким-то очень странным и долгим взглядом, затем повел плечом и отстранился от его объятий, как будто ему стало неприятно и неудобно стоять так, хотя вначале он совсем не возражал. Айвен немного помолчал, а затем неловко добавил:
- Спасибо, м-р Мастерс… я… должен идти, меня ждут друзья.
Вернувшись к своим, альбинос пересказал им в точности все то, что узнал от Бенедикта.
- Он так и сказал? Нацепила нашу форму? Что за дурость! – всплеснул руками Квентин.
- Он так и сказал, - спокойно повторил Айвен, альбинос казался расстроенным.
- Я так и знала! – обрадовалась Агнешка, - что я говорила? Она самозванка! То-то она мне сразу не понравилась, у меня нюх на такие дела.
- Это вообще чертовщина какая-то, - промямлила Кармина. Но потом добавила, - хотя, знаете… я вот сейчас вспоминаю, я никогда не видела, чтобы кто-то с ней разговаривал или… вызывал к доске. Всё это так странно…
- …И причёска у неё какая-то дебильная всё время была, - не унималась Агнешка, совсем не слушая остальных. – Кто так сейчас волосы укладывает? А салфетку за столом держала, как какая-то принцесса, ножки вместе, ручки на коленках – просто падай перед ней и бей челом! Хоть она и использовала модные словечки, а внутри насквозь старуха!
- Вы думаете то же, что и я? – выслушав причитания ревнивой Агнешки, спросила Кармина, указывая поочерёдно на парней пальцем. - Старинная причёска, манеры…
- Ребекка Хилл – девушка-призрак школы Винтер? – подхватил Патрик.
- Срань Господня, - выругался Мак’лауд, - вы что… спятили? Мы же все ее трогали, она ела как паровоз уголь, ходила в сортир и… и… она человек вообще!
- Есть только один способ узнать это, - твердо произнес Сейнт, - и мы это сделаем сейчас… мы пойдем на колокольню.
- Патрик, ты псих, - заявила Агнешка, решительно скрестив руки, - до тебя с первого раза не дошло? Мастерс сожрёт нас, если мы опять что-то натворим, а ты опять что-то творишь. Ты всегда это делаешь, и за тебя нам приходится постоянно куда-то влезать, врать и страдать! И всё из-за твоей аномально выпученной жажды справедливости! Самозванка таких жертв не стоит.
- Но он прав, если мы не узнаем, по ком звонил колокол, к чему вообще было… это всё, - возразила Кармина. – Идём на колокольню. А ты можешь оставаться, Агнеша.
- Что? Ну и прекрасно. Идите! Идите навстречу смерти! Жалкие глупцы!
Вся команда двинулась к башне, Агнешка какое-то время стояла, скрестив руки, сердито поглядывая им вслед. Но потом сдалась, всплеснула руками, потопала ножкой и побежала их догонять.
Они старались ступать неслышно, когда крались к колокольне, чтобы звонарь не заметил их. Прилипнув к стене, они подождали, пока все лишние свидетели отвернутся или выйдут, и гуськом пробежали в башню, поднялись по винтовой лестнице в помещение под куполом.
Ничего здесь не казалось призрачным или мистическим, тем более при свете дня, пока Квентин случайно не наступил на половицу, которая вдруг со скрипом прогнулась.
- Не скрепи половицами, - шикнула на него Кармина, - внизу могут услышать.
- Я что виноват, это половицы такие кривые, - возмутился Мак’лауд и посмотрел под ноги, - погодите-ка… тут что-то есть.
Патрик подошел к другу и заглянул вместе с ним в щель, образовавшуюся от сдвинутой дощечки пола:
- Там внизу какая-то…
- Комната, - сказали они одновременно с Квентином и посмотрели друг на друга, затем на остальных.
- Надо убрать пол, - скомандовал Сейнт, - дерево старое, думаю, будет не сложно… Айвен, помоги нам.
Альбинос без особой радости присоединился к парням, которые отрывали прогнившие половые доски, поднимая тучи пыли. Когда «вековой осадок» улегся, и все вдоволь откашлялись, перед ними открылся ход в нижнее помещение.
- Не похоже, чтобы отсюда выходили каждую ночь. Тут лестница. Винтовой подъём не покрывает всей поверхности башни, и почему никто сразу не догадался о потайном помещении? - заглянула вниз Кармина и начала спуск.
- Кто вообще знает строение этого здания, заброшенные балетные классы, закрытые помещения, потайные лазы в каминах, - бормотал Квентин, спускаясь за Бураной, - это не школа, а Форт Буаяр какой-то…
- Фу, какая грязь… Если здесь прятался таинственный звонарь, то он явно не из самой приятной наружности, - брезгливо пожимаясь, Агнешка спустилась в комнату последней.
Тайное помещение казалось совсем нетронутым со времён последних хозяев фамильного поместья. Здесь стояла мебель, лежали ковры, изъеденные крысами, на стенах висели картины, на полу стояли толстые восковые свечи и старинные подсвечники. Вместо окон были проделаны узкие щели, едва заметные снаружи.
Квентин зажёг пару свечей, чтобы лучше разглядеть мрачную комнату.
- Мне здесь не нравится, - пискнула Агнешка, - про эту дыру никто из школы не знает, если нас здесь кокнут, наши трупы успеют сгнить, прежде чем кто-то сюда заглянет.
- Никто в этой комнате не умрет, - заверил всех Патрик, оглядывая одряхлевшую мебель. Ему в глаза бросилась одна из картин, единственная накрытая некогда белым, а теперь посеревшим и дырявым полотном. Он взялся двумя пальцами за край полотна и осторожно стянул его вниз. И тут… Глаза Сейнта расширились. Он вспомнил. Именно эта картина являлась ему во сне в виде фрески, именно ее изображение он видел и никак не мог вспомнить при пробуждении, но даже не явственность сна так удивила его!
- Вам лучше… это видеть, - прошептал Патрик, привлекая внимание друзей. Все тут же отвлеклись от своих исследований, и подошли к Сейнту, - эта девушка на картине…
- Это Ребекка!
- В рот мне ноги, это действительно она! – воскликнул Квентин.
- Ребекка, только не в форме. Я узнаю этот кулон, - указала Кармина на украшение у неё на шее. – А эти люди вокруг неё, должно быть…
- Родственники, - ответила Агнешка, сунув ближе к картине свою свечу и прочитав надпись на раме. – Здесь сказано «Лорд Хилл, его дражайшая супруга Антуанетта, и его дети, Ребекка, Элизабет, Эдмонд и юный Эдвард».
- Это семейный портрет владельцев Винтер-холла!
- Так вот по ком на самом деле звонил колокол… - прошептал Айвен.
По ком звонит колокол
© Copyright: Бен Беннет, 2012
Свидетельство о публикации №212122102190
Свидетельство о публикации №212122102190
Рецензии