Глава 31. про свалку

Глава 31. ПРО СВАЛКУ
   Как не старался я себя образумить чужими страданиями, а жизнь без Ольги Николаевны уныла и пуста, но работа на заводе и каждодневные обязанности перед родными и близкими поддерживают меня на поверхности бытия.
    В самые горькие моменты вспоминается мне внученька Лизонька, её неподдельная радость при виде меня, и то, как она всякий раз при встрече с восторженным визгом обнимает мои колени, как подставляет свою лукавую мордашку для поцелуя, ей я долго ещё буду нужен.
    И считая меня собственностью своей, старается использовать меня в своих интересах, например:
- Деда, принеси мне горшок, - кричит, занимаясь игрушками.
- Я не для того у тебя есть, чтобы горшки носить.
- А для чего? – интересуется она.
- Для того, чтобы учить тебя уму-разуму, - вспоминал я последнюю встречу с ней, и мои скорбные губы растягивались невольно в чуть живую улыбку…
   Плохо мне без женщины, без жены.
    Но, несмотря на внутреннее опустошение и тоску, обязанности свои я старался свято выполнять.
    Первым делом взялся за свалку, помните, что появилась вдруг за нашими садами-огородами. Кончился дождь, установилась хорошая погода. Альбина Ивановна приболела -  на огороде я один -  самое для такой работы время.
    Явился к свалке с тележкой, на которой надёжно укреплена из-под большого телевизора картонная коробка, твёрдая и прочная.
    Сначала я нашёл и расчистил на некотором расстоянии от свалки свободную площадку, куда мусор можно будет свезти и сжечь, затем стал закидывать его совковой лопатой в коробку. И заметил: владелец садового участка, что рядом был, пристально сквозь высокий забор, за мной наблюдает. Потом, этот хлопотливый лысоватый мужчина из своего укрытия вышел и спросил, что я тут делаю? Хотя дела мои были вполне  очевидны.
- Да, вот свалку решил убрать, - ответил, опершись на лопату.
- Так ведь не ты её здесь навалил, - уверенно заявил он, отчего я сразу его самого в этом деле заподозрил. Тем более вспомнил, что сад- огород его был заброшен и запущен в последние годы, и ещё в прошлом году жили и стонали здесь серые горлицы, мы с Лизонькой их наблюдали.
    Значит, он недавно этот участок приобрёл, почистил и свалку эту устроил рядом, себя особенно не утруждая.
    Делиться с ним своими догадками не стал, а только согласился, что, конечно же, навалил её не я, но я по этой тропинке с внучкой на Урал хожу купаться. Ни словами, ни чувствами сосед меня не поддержал, и не возразил, отчего я ещё больше укрепился в своих мыслях о нём, и молча скрылся за забором своим.
    Но только принялся я кидать мусор в тележку, как он явился с совковой лопатой и встал рядом.
    А что такое свалка любой величины для двух здоровенных, работящих мужиков?!
    Но скоро мы вынуждены были сделать перекур, потому что соседка с права, полная, малоподвижная женщина – Нина Андреевна всё видела и слышала из-за своего забора, и принесла нам двухлитровую банку студёного ядрёного квасу, желая хотя бы так принять в хорошем деле участие.
     Мы пили квас втроём по - очереди из одного стакана, Николай принёс – так звали моего помощника.
     Нина Андреевна всячески поносила бранными и не всегда приличными словами того, кто эту свалку накидал, я с ней соглашался, Николай помалкивал – закурил, отсев от нас подальше, чтобы на нас не дымить, и мне протянул свой, украшенный  цветным плексигласом самодельный портсигар, я признался, что не курю.
- Не куришь? – удивился он, - ты, может, и не пьёшь?
- Не пью, - пришлось сознаться.
- А жаль, - сокрушался Николай, - мне очень бы хотелось с тобой выпить и поговорить.
- А разве поговорить без выпить нельзя? - поинтересовался я.
- Какой без выпивки может быть разговор? Тебе, поди, с такими замашками нелегко живётся? – предположил он.
- Да уж, - поддержала его Нина Андреевна, - сейчас какое время? Всяк норовит кусок из горла вырвать у другого.
    И они оба уставились на меня с любопытством и участием.
- Что мне нелегко живётся, я бы не сказал, знаете пословицу – «не имей сто рублей, а имей сто друзей» - и друзья у меня находятся всегда, как вы сегодня, я же вас не приглашал, вы же сами пришли, - возразил я.
- И то верно, - легко согласилась Нина Андреевна, - к доброму человеку всегда тянуться люди.
- Откуда ты такой взялся? – не пьёшь, не куришь, убираешь чужие свалки, - интересовался Николай.
- Я – новый тип, недавно появившийся на русской почве и быстро распространяющийся, - шутя, ответил Николаю.
     Нина Андреевна, забрав пустую банку, простилась с нами:
- Я бы вам тоже помогла, да ведь еле хожу,
  На свой огород сил не хватает.
- Разве мы бы позволили вам этим заниматься? – запротестовал я.
    И за квас её поблагодарили, Николай сказал, что такой квас не каждая женщина делать умеет.
    После её ухода мы в полную силу принялись за дело, работали наперегонки, почти без перекуров. Я удивлялся, как это курящий Николай не просит у меня пощады? И всё же провозились до вечера.
    Свалив мусора первую тележку, разожгли костёр, Николай принёс для этого в жестяной банке бензину, пока мы привозили следующую, первая почти полностью сгорала. Когда свалили в костёр последнюю тележку, стали рыть яму, свалили в неё оставшийся, не сгоревший мусор – разные склянки, жестянки, пластиковые расплавившиеся бутылки, засыпали землёй, заровняли. Золу от костра сгребли, и Николай унёс её на свой участок для удобрения. Замели всё кругом веником из кленовых веток – свалки как не бывало! На её месте осталась примятая трава и поникший цветок розовой кашки.
- Слушай, Николай, а не сообразим мы полить эту лужайку?
- Почему же не сообразим? Мигом!
    Он ушёл к себе, немного повозился, перенося шланг, и через забор протянул его мне, отрегулировали подачу воды. И я спокойной рассеивающей струёй живительной влагой пропитал замученную лужайку, всё!
    Приятно ныли мышцы от такой слаженной, успешной работы.
- В случае чего, ты знаешь, где меня найти – летом на даче днюю и ночую. Я ведь на все руки мастер – сварщик, слесарь, плотник, электрик, если что надо, во всём помогу. И Николай показал мне хваткие свои, мозолистые руки.
- Ты тоже забегай, вон мой участок третий с краю.