Самородок

Я думаю, что золото каждый из нас видел не раз и не два в своей жизни. На шее, на руках, в ушах у жен, сестер, любовниц, да и просто у посторонних женщин, но после одного случая произошедшего на моих глазах, я его возненавидел.
Работал в восьмидесятых годах на Колыме в Магаданской области на прииске. Работа в общем то интересная. Зимой, мы, золотоносные пески вскрывали, освобождали от намытых сверху на них пустых пород- песка, глины, щебня. Все эти пласты намертво закабалены морозом, одним словом вечная мерзлота.
Вы  помните диалог собутыльников из кинокомедии: -Приезжайте к нам на Колыму…? Так вот, я взял и приехал. Просто так, захотелось романтики. Направили меня на прииск «40 лет…» на один из открытых участков по добычи золота. В общем то работа в принципе знакома, но…в теории. Это же Магаданская область, район приравненный к Крайнему Северу, а значит жить, отдыхать и работать придется на вечной мерзлоте. Красивейшие места. Горы, тайга поросшая лиственницей, кедровым стлаником, карликовой березкой. Болот, зверья, кедровых орехов, грибов ВО! Вода только дистиллированная, бежит из тающих ледников и в ней ни миллиграмульки солей. А уж гнуса…комаров, мошки, мокреца, слепня, а еще и кровососущих мух -осенней жигалки, коровьей жигалки море. В общем рай шиворот на выворот, но мне край нравился, нравился своей дикой красатой, открытостью и прямодушием людей. Люди живут там по принципу- работать так по полной, отдыхать так от души. А уж про золото я вообще скажу вам. Прожужжали все уши. Не дай Бог, в быту найти хоть пылинку, выброси и забудь куда, молчи, и на смертном одре не вспоминай.
Зимой мы бурили скважины глубиной метров до 8-10, потом заряжали взрывчатку и…взрывали. Потом в ход пускали тяжелую технику. Бульдозеры японские, американские и итальянские не чета нашим. Высота одних только  гусениц достигает почти полутора метров. А уж уважало нас начальство-жуть. Все продукты привозные, и вот как то прихожу на раскомандировку на участок, а там пусто, нет ни одного рабочего. Сидит мой начальник подперев голову руками и с тоской смотрит на график работ.
-Здоров, Михалыч!- спрашиваю начальника- А где народ?
-Тю, тю, забастовка, водку вовремя не завезли, вот народ и не вышел на работу, в знак протеста.
-И что дальше?
-А то! Я по рации уже связался с прииском, те с районом, завтра пришлют вертолет, извинятся перед работничками, и опять на пахату.
-А как же нам?
-А вам, в смысле тебе, полетишь обратным рейсом на вертолете и дальше на Сибирское море -Северный океан, в командировку за водяными пушками.
Водка прилетела на следующий день, председатель наш извинился перед рабочили и дело было улажено.
А мне, что, лететь так лететь. Полетел из Магадана прямым рейсом, остановился в гостинице, поселился с интересным человеком в двухместном номере. Десять часов утра. Сидим, значит, никого не трогаем, достали бутылку водки и разговариваем, знакомимся значит. Открывается дверь, заходит мужик, эдак под два метра ростом и подойдя молчком к нашему столу, своей лапищей шириной…ого-го, наливает себе полный стакан водки, под завязку, и одним махом в рот ее родненькую. Я ошарашенный, такой наглостью язык проглотил, а мой напарник по комнате, махнул рукой и улыбается. Ты говорит не удивляйся, у человека трубы горят, а магазин закрыт еще. Вот через минут десят откроется, и все утрясется. И точно, через пятнадцать минут, входит тот же мужик, ставит на стол две бутылки Столичной, наливает себе опять полный стакан, одним махом в рот опрокидывает и молчком уходит.
Вот тут мне сосед и рассказал, обнародовал для меня некоторые «законы» севера.
Уходишь на работу, дверь не зарываешь, а накидываешь щиколду и все, все знают, что  тебя дома нет. Никто не зайдет.
Если сидишь в компании, наливаешь водки себе столько сколько хочешь и без всяких тостов и приглашений, без навязывания…уважаешь, не уважаешь, пьешь. И так все за столом.
Если есть у тебя водка, вот так как этот мужик поделись, и он тебя отблагодарит в двойне.
И еще, ни чему не удивляться и принимать все как есть.
Все дела я сделал в командировке, вернулся на участок, зима полным ходом идет. Начали перегонять наши бульдоземы через Колыму, лед уже больше метра толщиной. Но мы, мастера, разметили Колыму поперек, вешками, и я сев в Каматцу вместе с бульдозеристом погнали 300 с лишком лошадиных сил вперед. Осталось до берега метров пять, и наш «малыш», проломив лед ушел на дно. Хорошо еще глубина дошла нам только до груди. Вылезли мы с бульдозеристом на крышу, а потом легонько так, с одной льдины на другую, Чоп-чоп и на берег. Морозец градусов под сорок, и мы легким бегом, без раскачки и нижнего старта, рванули к балку, вагончику. Нуууу, нас уже встречали с распростертыми объятиями. Молчком раздели в вагончике до…в чем мама родила, на матрац разложили у печки «буржуйки», и растерли спиртиком медицинским и с наружи и сами понимаете…Приняли мы на грудь граммов по 150, неразбавленного, занюхали мануфактурой, это значит рукавом и уснули. Поснулись, как будто и не плавали.
На другой день, работа шла как ни в чем не бывало. Бультдозер наш вытащили и отправили на трейлере опять на базу. Сидим, ждем когда пришлют еще один. Смотрим, по нашей главной транспортной магистрали, по Колыме, едет упряжка собачек с нартами, и заворачивает к нашему балку-вагончику. Входят два человека в кухлянках, расшитых бисером, и интересуются, нет ли у нас на продажу огненной воды, то биш водки. Оказывается это муж с женой едут в гости. Вот если бы не сказали, что один из гостей женщина, ни за что не поверил-бы. На одно лицо-это их так кухлянки подравняли. Посидели, поговорили, выменяли литр спирта на связку песцов и они «попылили» дальше.
О чем это я? А, да о самородке.
Настала весна, май месяц, наш поселок «закурился» буржуйками в теплицах. А теплицы здесь знатные! Землю для рассады приносят из тайги, с берегов речек ведрами. Наскребут, оттаявшую землю, и в ведерко, так и набирали. Едем мы как-то после смены, с работы на машине, поглядываем в окошки. Берег речки высокий, и наш поселок через речку виден как на ладони. Смотрим наш бригадир, орденоносец, без права выезда на материк за прошлые уголовные «заслуги» перед обществом, привстал, да как вспомнит мать. Ох и жарко стало. Тут и мы все, смотрим в окна машины, и видим, что самая большая его теплица разворочена, раскурочена и на ее останках копаются люди. Мы молчим, а наш бригадир матом…и по матушке и по батюшке. Вспомнил все кочерыжки, и люли малину.
Скоро все выяснилось. Жена бригадира Маша, надо сказать женщина колоритная, больше центнера весом, нашла в тепличке в землице самородок с фалангу большого пальца, и как честный человек пошла сдавать его нашему геологу. Тот естественно, вызвал милицию. Милиция приехала, посмотрела и доложила КГБ. А уж те…те дело свое знают. Объяснительных писали наверно томов двадцать. Где землицу собирали, когда собирали, с кем собирали, сколько приносили, где свидетели. В общем дело рутинное. Бригадир наш, жене за честность, отвесил оплеуху, и наказал: « Если ты, еще хоть раз пик-пик, найдешь, пик-пик, я тебя пик-пик (это так по телевизору маты скрывают)… в общем поругался на нее.
А сколько за это пик-пик, гребаное золото, людей погибло на Колыме. Как весна так глядишь «современного подснежникика» найдут- замерзшего человека, а сколько могил найдено времен ГУЛАГа… С той поры, это золото, что мы добывали на Колыме, по два кэгэ за сутки- ненавижу.