Гл. 9 Космические будни, экомодуль, катализатор

                Будни командора

Командор как раз проходил бедную материей область F-7 Ориона и отчаянно страдал от однообразия космических будней. На данном участке совсем недавно была произведена экспериментальная замена Вещества Темной материей. Тёмная материя ничем себя не проявляла, на экранах локаторов не прорисовывалсь и никакими приборами не регистрировалась. От этого космос казался неживым, возникало гнетущее чувство одиночества и неуверенности в незыблемости мироздания.

  Же-Бо прикинул свои возможности, пошарил по карманам, нашёл в цивильном пиджаке заначку в сорок восемь гала, стрельнул недостающую десятку у Автопилота и по смешной цене выкупил у космоэкологов четырнадцать квадроовалов  угодий с лесом, речкой, болотом и вполне реальной гравитацией.

Гравитация была искусственной, достигалась вращением объекта, но это была гравитация, при которой можно было ощутить тяжесть собственного тела, увязнуть в болоте, прыгнуть в реку, запустить шляпой в пролетающую вороху, не боясь, что шляпа навсегда сгинет в невесомости.

Жаль только, что стрелять в таком лесу можно было только резиновой дробью, чтобы не повредить оболочку надувного контейнера.

Же-Бо любил по старинке побродить с ружьецом по лесу, съесть горсть кислючей свербилы, запить водой из ручья, посидеть на пне и принести домой (в пультовую) какой-нибудь затейливый корень, который потом ГЛАП птихоньку выбрасывал в мусорный контейнер.

Как-то Же-Бо изготовил картечь из старой подошвы и подстрелил довольно крупного олухря. Потом разложил костерок на берегу, изжарил добычу и съел честно добытый обед, приправив мясо ягодами солёного абрихостня. Потом вздремнул, положив под голову рюкзак и к вечеру вернулся на корабль по буксировочному тросу экомодуля, накинув на него карабин гермокапсулы.

Хорошее настроение ему не испортил даже ГЛАП, бесцеремонно вытолкав его из пультовой, куда Бо впёрся в грязных сапогах. Пока Командор проходил санобработку, ГЛАП заканчивал уборку, подтирал грязные следы на полу и ворчал, что, дескать, ходят тут всякие несознательные, а он, ГЛАП, не нанимался упражняться со шваброй и что у него есть дела поважнее.
– Там малява из ЦУПа, - ГЛАП последнее время увлёкся криминальным чтивом, - ужин на плите, подогрей сам, мне пора корригировать курс.
-  «Малява», - скривился Бо, - оставьте вашу фросю!
-  Не фросю, а феню, - поправил его ГЛАП, - знание сленга не помешает,  предосудительно  его неоправданное употребление.
-  Ну, вот, яйца курицу учат, - пробормотал Бо.
-  Яичницы сегодня в меню нет, - по своему понял ГЛАП, - а обедать ещё рано.
Бо разгладил зажёванный гамма-принтером листок. Это была шифровка из штаба ФСБ – Феотийского Совета Безопасности, а вовсе не из Центра Управления Полётами, что в принципе дела не меняло – пришла да пришла бумага.

Прочитав шифровку о капсуле и об Отшельнике, Бо усмехнулся: «Ну, думозвоны, ну, мыслящие инструкциями! От кого шифровать текст, если Отшельник – первый шифровальщик Военведа?!».

Бо глянул на пульт – всё светилось, жужжало, ничего не зашкаливало – навигационная часть ГЛАПа знала своё дело, а часть, которая бегала со шваброй и гремела посудой на кухне, любила воображать о себе невесть что.

Командор обошёл приевшееся кресло, сел на пол, прислонился к тёплой, гудящей низкими тонами панели блока питания, вытянул ноги и стал анализировать ситуацию.

То, что капсула хранится у Отшельника (если тот, действительно, завладел ею), Бо не сомневался. Выбросить капсулу Отшельник не мог. Он несомненно читал инструкцию и знал, что капсула обладает защитной антигравитацией и не может упасть ни на какую звезду и сгореть в её недрах.
«Какие там «недра», – испытал досаду Бо от штампованности своего мышления, – пшикнет в верхних слоях любая гравимелочь и … и всё!»
Кроме того, активизированный Румберций-238 постоянно излучал в нанокварковом диапазоне слабый, но всепроникающий сигнал. Сигнал легко пеленговался, и, стало быть, свободно парящий, не могущий упасть ни на одну звезду  объект легко обнаруживался.

Бо подвигал плечами и согнул ноги в коленях – постоянное ерзанье невесомого тела раздражало. Магнитные ботинки он не носил – они годились только для ремонтных работ, а одежда с ферромагнитными включениями липла к полу и стенам, словно мокрая.
 «Как надоел этот металл, - подумал Бо, - на ближайшей же лесорастительной планете сделаю настоящий деревянный пол…»
- И будет у тебя всегда полная… поясница заноз! – подслушал его мысли ГЛАП.
Он как раз вешал на систему телепатическую прогу.
– Куда девать будешь занозы? - на ГЛАПа явно нашёл шутливый стих.
-  С тобой поделюсь, - вяло отшутился Команлор.

Он сбросил комбинезон, надел прихваченный из дому ватник, потертые штаны и войлочные ботинки «Здравствуй старость». Сразу стало уютнее.

Он уселся на прежнее место.

– Сооруди единичку, – сказал он ГЛАПу.
– Энергию надо экономить, – отозвался Автопилот.
– Не жмись, – сказал Бо, – выйдем на карлика, пополним запасы, зальём полные баки. Или радиоактивный метеорит раскурочим.
Бо сознательно употребил пару сленговых терминов, чтобы показать ГЛАПу, что тот не один такой грамотный.
– Как бы карлик нами не пополнился, – отрезонировал ГЛАП.
– Поговори у меня! – прекратил дискуссию Бо.
Автопилот заскрипел винчестером, застрекотал контактами, загудел, затрясся и выдал Бо требуемое одно жэ - единичку силы тяготения. Для этого надо было создать эфирный ток между между кровлей и почвой (потолком и полом), который и припечатал к полу тело Же-Бо, измученное невесомостью. Бо сделал стойку на плечах и продолжил анализ. 

Уничтожить капсулу Отшельник тоже не решился бы – за пределами просчитанных вариантов сохранялась возможность сочетания ингредиентов, могущих спровоцировать распад неучтённых масс Галактики с очень далеко идущими последствиями. Так это или не так, или эта оговорка в инструкции была только страшилкой от ГБ, никакой здравый ум не стал бы проверять.
«Здравый ум не станет экспериментировать с уничтожением, – подумал Бо, – а где гарантия, что с разумом Отшельника будет всё хорошо в дальнейшем?!»

Судя по всему, Отшельник поместил капсулу в физерный экран, который, подобно абсолютно чёрному телу, не выпускает никакое излучение наружу. Зеркальный слой физера постепенно испаряется, но его хватит ещё на два-три поколения после Отшельника и только потом капсула может заявить о себе. Долго ждать. Новый вид энергии должен быть взят под контроль как можно скорее, пока он, Командор и Долгожитель, обладает реальным авторитетом и правом влиять на решение Высшего Совета.
 
Бо цыкнул зубом, вспомнив восхитительный вкус мяса олухря, пропахшего дымом, пропитанного соками трав, которыми Бо-же-ван набил выпотрошенную тушку, и ему захотелось домой, на родную планету; захотелось послать к чвряковой бабушке Отшельника с его капсулой и всё военное ведомство заодно.

Потом он подумал, что космоэкологи – большие жуки, что они неплохо имеют на обороте угодий, несмотря на нереально низкие цены. Дело в том, что покупатели довольно быстро избавлялись от экомодулей. Таскать на себе такой хвост было неэкономно. Уместно было побаловаться природными ресурсами во время дрейфа, но ускоряться с пятнадцатью квадроовалами было дорогим удовольствием. Брошенные экоугодия не спеша дрейфовали в сторону ближайшего офиса фирмы, а поскольку офисов было несметное количество, дело имело хороший оборот.
 
Бо дёрнул за шнурок звонка и зычным голосом сказал в переговорную трубу: «Разворот на 90 градусов!». "Есть девяносто!" - отозвался ГЛАП. За кормой, забурлила вода, закричали чайки, космолайнер загудел низким басом и накренился в развороте. С полки упал чемодан, по полу прокатилось пустое ведро, потом в имитаторе что-то захрипело, щёлкнуло, чемодан завис на полпути к полу – эффект круиза по морю оборвался. 
-  На румбе девяносто, - доложил ГЛАП, - что дальше?
-  Догоняй Отшельника!
ГЛАП срезал угол, протарахтел по бездорожью, скользнул по внутренней поверхности диска какого-то газового гиганта, реактивной струей сдул пыль с подвернувшейся холодной планеты и  сел на  хвост Отшельнику.

«Лихач! – подумал Бо о ГЛАПе, - моя школа!»

Бо оглянулся. В клубах пыли нельзя было рассмотреть пройденную планету.
-  Нарушаем экологию, - сказал он ГЛАПу.
-  Ничего, - бодро отозвался ГЛАП, - один раз можно! Пыль осядет и всё будет как прежде.
-  Осядет, - отозвался Бо, - ровным слоем. А исследователи после нас будут голову ломать: планете три мильярда  лет, а на ней ни одного метеоритного кратера!
Бо засыпал в пневматическую пушку тысячу лепестковых вымпелов с датой нынешнего сезона и выстрелил в сторону  пройденной планеты.
Вымпелы достигнут планеты, когда пыль уже осядет и будут хорошо заметны на поверхности.
-  Ты больше так не делай, - сказал он ГЛАПу.
-  Было бы сказано, - отозвался ГЛАП.
-  Что-о!?
-  Будет, как сказано! – уточнил ГЛАП.
-  Обгони-ка его и через часок пути притормози.

«Отшельник не пойдёт на контакт, но он не посмеет отказать в помощи терпящему бедствие.» – подумал Бо.
Он отвинтил три болта крепления одного из двигателей, четвертый расслабил, на дырках от болтов взорвал сигнальные петарды, чтобы копоть создавала впечатление рваных дыр, сунул дымовую шашку в другой двигатель, и в таком виде завис прямо по курсу Отшельника. Оторванный двигатель болтается на одном болте, другой двигатель горит, корабль окружает облако выброшенных «взрывом» бытового мусора и ваты из распотрошенного матраса, а сам Командор, герой космоса, в неловкой позе висит вне корабля, захлёстнутый за ногу кабельно-шланговым жгутом базового питания.

– Вот из зе хэппенд виз ю? – на чистейшем эмчеэсовском спросил Отшельник.
– О-о-о… – простонал Бо-ван, – да вот, задремал и на встречную выехал…
– А что же ваш Автопилот? – вдумчиво спросил Отшельник.
– Да он… как раз в туалет отлучился, – растерялся Бо.
– Я не имею права идти на контакт с Вами без сигнала SOS, дублированного ЦУПом, – сказал Отшельник и Бо понял, что горит как студент, пойманный со шпаргалкой. Он не стал подавать ложный сигнал SOS, это был подлый приём космических пиратов. Он посчитал, что разыгранного спектакля хватит для истосковавшегося по впечатлениям Отшельника.
– Командор, кончайте валять дурака! – Отшельник отложил стереотрубу, – я узнал Вас ещё при первой встрече. Чего Вы хотите?
– Сейчас… минуточку…
Бо засуетился, чтобы скрыть смущение. Он выбросил дымовую шашку из третьего двигателя, стал лихорадочно закручивать болты второго, пылесосом собрал забортный мусор, вытер руки паклей и сделал Отшельнику приглашающий жест в сторону входного люка своего корабля.
Отшельник закрутил головой.
Тогда Бо ткнул себя пальцем в грудь и указал на люк Отшельника. Хозяин согласно кивнул головой и с улыбкой постучал по микрофону.
Командор рассмеялся.
– Совсем одичал, – сказал он, – забыл о микрофоне, общаюсь жестами, как мутант!
Контакт был налажен.

– Тесновато у вас, – сказал Командор, пробираясь между стенкой и бородой Отшельника.
– Я привык, – отозвался отшельник.
Кровать находилась на потолке, письменный стол – на стене слева, под иллюминатором  полка для приёма пищи – кухня. На полу - обмотки, якоря, статоры-роторы, гайки и прочая техническая рухлядь. Санузла не было, по нужде Отшельник выходил в открытый космос.
 
Такие вылазки были сопряжены с известной долей риска. Как и все люди умственного фронта, Отшельник был достаточно рассеян и часто забывал пристёгивать страховочный тросик. Однажды он с таким удовлетворением управился с насущной потребностью, что его унесло далеко в межзвёздное пространство. Для возвращения он использовал струю сжатого воздуха из баллончика кратковременного жизнеобеспечения. Реактивная сила два раза проносила его мимо корабля, попал он только с третьего раза, когда дыхательной смеси оставалось на два вдоха.

В другой раз он сидя задремал и очнулся, когда корабль светился на горизонте маленькой точкой. Пришлось расстаться с заплечным ранцем в котором был кондиционер, печка и поглотитель влаги. Отшельник сильно оттолкнулся от ранца ногами и, манипулируя тем же баллончиком, догнал корабль.
После этого астронавт мёртвой хваткой держался за растяжку антенны во время вынужденных вылазок, и никакая сила не заставила бы его разжать пальцы.

Три дня провёл Бо на корабле Отшельника, Командор говорил, Отшельник жадно слушал новости о родной планете, за ужином они выпивали по стаканчику фухунгорского из запасов Командора, потом ещё по стаканчику, потом ещё и ложились только под утро, и то после того, как ГЛАП со своего борта отчитывал их по вакуумному матюгальнику.

На второй день Отшельник побрился, и в кабине стало заметно просторней.

Бо пригласил Отшельника на охоту и Отшельник принял предложение. Перед выходом Отшельник замешкался, засомневался, извлёк из-под кровати облепленный паутиной физер с капсулой, повертел в руках, украдкой взглянул на равнодушно отвернувшегося Командора и сунул физер обратно. Потом пошарил в хламе на полу, извлёк невесть как попавший на корабль амбарный замок и для спокойствия души повесил его на входную дверь. На замке белой краской был написан инвентарный номер Военведа.

Командор снабдил Отшельника забродными сапогами, полдня протаскал по болоту, по пням, по кочкам. Отшельник поймал кураж, битый час скрадывал крупного олухря и, в конце концов, добыл его. Затем с наслаждением полез на дерево за повисшей птицей, с наслаждением упал и отшиб себе зад, и с таким же наслаждением шёл, прихрамывая и потирая ушибленное место.

Он пихал в рот всё, что растёт, зрелое и незрелое, морщился, глотал, и только потом спрашивал: «А это не ядовито?». Командор смеялся и говорил, что от этого не будет ничего, кроме поноса. Изголодавшийся по естественным витаминам Отшельник наелся свербиллы, истёк слюной, ушибленное место перестало болеть, но стало чесаться.
 
Потом они сидели у ручья, Же-Бо подбрасывал прутья в костёр и наблюдал, как Отшельник, постанывая от удовольствия, разгрызает и высасывает косточку.
– Жаль, что ГЛАП не ест бренную пищу, – сказал Бо.
Отшельник на секунду сосредоточился.
– А этот ваш ГЛАП, он не того...?
– Чего? – не понял Командор.
– Он это… с капсулой не… аннигилируется?
– ГЛАП очень порядочный механизм. И очень высокоразвитый. Иногда он, правда, бывает несносен, но никогда не пойдёт на подлость.

Однажды Отшельник натёр ногу и остался на корабле. Бо вымок в болоте, зверски устал и заночевал в лесу. Сапоги он оставил на просушку у костра и уснул, выставив босые ноги из шалаша.

Ночью отключили электричество, экомодуль замедлил вращение и остановился. Гравитация исчезла.
Бо проснулся в подвешенном состоянии, рядом с ним парили составные части шалаша. Река вспучилась и крупным туманом расползалась по окрестностям, болотная муть амёбами колыхалась в воздухе, лягушки сучили лапами, пытаясь плыть в воздушной среде, птицы шарахались, потеряв соразмерность усилий в невесомости. Вся эта болотно-животная смесь под действием поверхностного натяжения обволакивала Бо, лезла под одежду, холодными струями липла к телу.

Деревья и кусты, лишенные противодействующей тяжести, встопорщились, как наэлектризованные волосы, всё было непривычно и жутковато. Забыв о сапогах, Бо рванулся к выходу, не рассчитал толчок и увяз в кроне петлистого кудобля. Хватаясь руками за ветви, он, как примат, перемещался на втором этаже леса, почти захлёбываясь от влажной эмульсии. Почвенный субстрат без гравитации потерял связь с синтетической подпочвой и тоже стремился рассредоточиться в объёме.

Бо всерьёз струхнул и хотел уже по рации вызвать Отшельника. Потом устыдился, успокоился, стал дышать сквозь зубы, сплёвывая влажный мусор и отфыркиваясь, как жром.
Он двинулся к обшивке, обошёл бублик модуля по кольцу, нащупал страховочный линь и по нему вышел к шлюзу.

Остаток дня он сушился, переодевался, связывался с космоэкологами и не стеснялся в выражениях.               

С Отшельником они договорились. Командор прерывал свою экспедицию и они с шифровальщиком возвращались домой. На Архипелаге Командор требовал экстренного созыва Большого Совета и предлагал без обсуждения ввести в Конституцию пункт о мирном использовании энергии распада фью-пергизонов.

Подписей они не ставили, клятв не давали, они сошлись во мнениях, как два порядочных человека.

Ещё около полусезона они дрейфовали по обширной дуге вокруг небольшого Скопления, постепенно выходя на нужный курс. Выигрывать время на крутых разворотах Командор не стал. Крутые развороты давали опасные перегрузки, транжирили горючее и всегда были крайней мерой в экстренных ситуациях.

Астронавты гуляли по лесу, сидели с удочкой на реке, иногда ночевали в шалаше. Отшельник нервничал, особо не надеясь на свой допотопный автопилот и всё порывался на свой корабль.
Командор поручил ГЛАПу опекать автопилот  Отшельника и тот успокоился.

Бо подарил ему вакуумный санузел, с освежителем и первичным регенератором, но Отшельник настолько отвык «осквернять»  жилое помещение, что выходил по-прежнему «на свежий воздух».

Когда пришло время ускоряться, Командор с сожалением расстался с экомодулем, а Отшельник со слезой согласился бросить свой транспорт, как морально и технически устаревший.
 
ГЛАП спрограммировал автопилот транспорта Отшельника на неспешный дрейф в сторону родной планеты, чему Отшельник был несказанно рад. Нужды в куче железок, чем был, по сути, был транспорт Отшельника, на Феотии не было - ГЛАП сделал это в качестве морально-психической поддержки Отшельнику.

Отшельник устроился в кладовке, вытеснив ГЛАПа с его швабрами в тамбур санузла – он не мог обходиться без привычного затворничества, что, в общем, шло на пользу обоим пилотам. Дозированное общение сводило на нет угрозу психологической несовместимости.

Так, где в дрейфе, где с ускорением, они двигались к исходной точке, замыкая замысловатую петлю, описанную в пространстве.

В секторе семнадцать два нуля они обнаружили брошенный спасательный буксир с замороженным реактором. Энергетическая закладка реактора была израсходована всего на треть. Бросать такое добро было полнейшей бесхозяйственностью. С подобным топливным ресурсом они могли позволить себе большее число маневров с ускорением и торможением.

Три дня в поте лица астронавты переносили энергомассу на свой корабль в освинцованных закрытых вёдрах, потом оттолкнулись от спасателя шестом, задраили люк  и дали полную нагрузку  двигателям.
                11.10.06
Далее: http://www.proza.ru/2012/12/22/119 Междоусобные войны