Подарок

               
                Рассказ
           Для Стёпки приближалась круглая дата, хотя она была и небольшая, всего десять лет, но мать решила его обрадовать и купить  подарок, - настоящий, мальчишеский, - чтобы это событие отложилось в памяти и запомнилось надолго.
           Они ходили по всем отделам универмага, выискивая подходящую игрушку. Внезапно Стёпка остановился и встал как вкопанный и не мог оторвать своего зачарованного взгляда от игрушки. Это был серебристого цвета  самолётик. Для него он показался настоящим: двойные крылья, резиновые колеса и большой деревянный пропеллер. Мальчуган обернулся и взглянул на мать большими блестящими глазами. Во взгляде она увидала восхищение и неописуемую мольбу.
          Мать спросила цену, тихо ойкнула, затем обречённо вздохнув, достала кошелёк.
          - Всё – таки, десять лет мальчугану. Что мы ему дарили? Так ненужные безделушки, а это вещь. – Успокаивала она себя. -  А что деньги? Ну, были – уплыли. Снова появятся, -  вслух произнесла она.
          Она отдавала себе отчёт, что в садике ещё двое.А всего-то четверо. За всеми  нужен уход и внимание. Родили, значит поднимать их надо.
Хотя они оба с мужем работают, и  хозяйство держат, всё равно деньги в обрез.   Хорошо, что денег не занимают,  выкручиваются своими силами.  Венька, старший, почти уже взрослый, отцу помогает. Правда,  переходный возраст у парня начался. Ломается и голос, и характер, теперь к нему нужен особый подход и внимание. Чуть чего не так скажешь, - обижается. Иногда по-взрослому рассуждает, даже советы предлагает. Мужает, одним словом.
Дома братья натянули в комнате шпагат, закрутили винт и отпустили  самолётик, тот резво полетел по шнуру, раскручивая резиновые нити.
       - Здорово! Вот, здорово! Ура! – Кричал младший брат, пробегая рядом с механической игрушкой с довольной миной на лице.
           У старшего брата, что-то загорелось в груди, он понял, что это зависть. В его времена ничего подобного не продавали. Настроение у него упало, он расстроился и ушёл к себе. У Веньки в последнее время, прибаливала голова, скорей всего тревожила юношеская гипертония.  Влияла перестройка организма. А тут ещё  Стёпка довольный бегал по дому, не давал покоя своими радостными криками, а из-за этого парню было  не по себе. «Если ли был у меня самолётик, - думал Венька, - мы бы сейчас наперегонки гоняли».
 Он не только в школе ходил сам не свой, отвечая друзьям невпопад, но и дома был таким же молчаливым и грустным.
        Мать, конечно, чувствовала, что Венька переживает.
        - Эх, пацан. Ребёнок ты ещё, - думала она. – Ну, что ж мне делать?
        Она подошла к старшему сыну, села рядом на кровать, сказала:
      - Ну, ладно Веня, куплю и тебе хороший подарок на день рождения. Сын запротестовал:
      - Ага, ему хороший подарок, а мне потом! Не хочу потом, хочу сейчас! - Артачился парень.
       Тут пришёл с работы отец, он подошёл к жене, обнял её за плечи, и они запели:
         «Расцветали  яблони и груши,
         Поплыли туманы над рекой…»
         Мать, повернувшись к мужу, что-то прошептала ему тихонько. Они собрались и, одевшись, вышли.
        Вскоре родители возвратились и мать, подойдя к Веньке, протянула ему коробку, на снимке которой красовался белоснежный воздушный лайнер.
       - Возьми, сынок, на память. От всех нас. Будь умницей. Вырастай быстрее.
       Отец работал в торговой системе и, хотя числился экономистом, исполнял так же обязанности товароведа («плановик, ты наш», - уважительно называли его женщины). Иногда на работе задерживался, - то привозили новый товар, то расценки не соответствовали ГОСТу или ещё что-нибудь.  В общем, жена, иногда, выговаривала ему: «Что ж ты муженёк, пашешь, как папа Карло». «Да, - ладно, отнекивался тот: «Больше денег заработаю».
Она сама работала в лесхозе бухгалтером, и когда наступало время отчётов, сидела за столом допоздна, сверяя дебит и кредит.
       Короче говоря, помощи в учебе отец оказывал мало, приходил задёрганный и усталый. Лишь  поев и отдохнув, присаживался возле парнишек, спрашивал про учёбу и настроение. Затем оказывал внимание малышне:
      - Ну, что боевая команда, бузуем?
      - Детишки радостно улыбались и тянулись к папе.
      Прошло несколько дней, братья играли со своими игрушками. Но Веня особой радости не чувствовал. Он добился своего, получил то, что хотел. Самолётик скоро повис  на шпагате, тускло поблёскивая от сумеречного света. Какая-то опустошенность завладела парнем, подарок его уже не радовал, на душе было гадко и тоскливо. Ему было стыдно за себя, за мать, за всех, - он ушел в свою комнату и упал на кровать. Слёзы душили его.
Но особенно ему было жаль матери, которая, выбиваясь из сил, тащила тяжёлый воз на себе. Вместе с отцом еле-еле сводили концы с концами.
      - Дурак, дурак, - корил он себя.
       Венька вспомнил, что совсем недавно мать  долго сидела за столом и что-то шила, он не видел, когда она ложилась спать. А утром снова видел её спокойной и весёлой.
        - Это, я виноват. О себе только думаю, скотина, - вновь и вновь ругал он себя, для меня деньги зарабатывала.
      …Продолжая раскручивать спираль своих воспоминаний, он, словно, наяву видел мать всегда в работе, всегда в движении. Каждое воскресение она пекла пирожки, и он просыпался от приятно пахнущего жареного масла  на сковороде.
      И когда вся детвора от мала - до великого, садились за стол, где уже горкой громоздились горячие пирожки, попахивая жаром, мать стояла рядом. И никто не замечал, как у матери радостно горят глаза и яркий румянец полыхает на лице…
Венька соскочил с кровати, подбежал к матери, прижался лицом к её щеке и дрожащим голосом повторял:
       - Мама, мама, мамочка…
       - Ну, что ты, что ты, сынок. Всё нормально. Мы ведь хорошо живём, правда? Успокойся, мой родной. Иди, отдыхай.
        Вениамин в эту минуту встал взрослым…