Внучка Ксения 7, 8, 9

Первая мечта

На даче появилась у Ксюши первая заветная, почти недостижимая мечта, – съесть все маленькие камешки на альпийской горке. Стать счастливой мешали все! При виде невзрачных сероват белых камешков глаза  малышки загорались хищным блеском, но враги бдили и не пускали к ним.
Сначала Ксения простодушно рвалась прямо к ним, потом поняла, что надо менять тактику. Она прикрывала хитрые глазки, медленно топала вдоль бордюра горки, оглядывалась, и, если взрослые зевали, то реакция захвата камешков была молниеносной. Ладошка с добычей сжималась и разжималась только возле рта. Язык перекатывал камешки во рту, потом задвигал за щеку… Наслаждение! И вдруг с верху раздавалось чьё-то грозное приказание: - Ксюша, плюнь!
Ноги пытались бежать, руки пытались лететь, но получалось только упасть на травку и попытаться не разжимать рта. Голос  притворялся добрым и сладко спрашивал: - Как Ксюшенька плюется? Покажи, пожалуйста. - Она умела! И показывала – камешки выпадали. Взрослые радовались, что купили ребенка, провели, как лиса ворону, что папа научил ребенка самому главному в этот период жизни – плеваться. Потом им всем стало стыдно за подлый обман доверчивой детской души, и методика изменилась.
- Ксюша, скушай морковку! – предлагали ребёнку, снова увидев заполненный камешками рот.
Морковку она любила, но чтобы засунуть и её в рот, камешки приходилось на время выплюнуть.

Мальчики - девочки

В годик Ксюша уже говорила «ба-па», «ба-ба», «дя-дя», «ку-ку», «ка-ка», «га-га», «дадинь» -дай, «тя-тя», «ба-тя» и даже ругалась: «дя-дя-дя-дя!»; больно кусалась, но, чтобы компенсировать укусы, стала обниматься, а также кокетничать, запрокидывая голову со вздохом «ах». Капризничала, не отпуская маму ни на шаг, при этом мамой не называла, а обращалась к ней «ням-ням»…

Мне, бабе Вале, с некоторых пор гулять с внучкой по парку с внучкой стало стыдно. Деревья ей давно надоели, а люди двигались, смотрели на нее, даже улыбались. И всех, улыбающихся ей, она называла «дя-дя»! Тети, естественно, обижались.
Увидев издалека движущееся двуногое, одетое а-ля унисекс, внучка орала на весь парк «дя-дя»! От этого радостного крика узнавания вороны взлетали с веток деревьев, а я тихо поправляла: - те-тя! Я поправляла, но понимала, что ребенку объяснить разницу между этими словами будет невероятно трудно. И парк с частотой пять-десять минут снова оглашался воплем «дя-дя»!
Вскоре мои настойчивые поправки дали результат: в возгласе внучки появилась вопросительная интонация - «Дя-дя?! Восторженные вопли сменялись удивленными, как будто она видит эти существа в первый раз. 

Когда Ксюша стала ходить более уверенно, она начала преграждать дорогу всем, идущим навстречу. Смотрела прямо в глаза, улыбалась и чего-то явно ждала в ответ. Одни с удовольствием входили в контакт, другие, забыв напрочь понятие «улыбка», вынуждены были напрягаться и вспоминать. Получалось подобие - некий оскал, но Ксюше нравилось все.

Особенно любила Ксения бродить в зарослях кустов и крапивы, прятаться за стволами деревьев и ждать моего нападения. Визжала от восторга и писала. Рефлекс закрепился, теперь и для «больших дел» внучка пряталась и без помех, наслаждаясь, делала их.
Вот она заходит за скамеечку – прячется, становится задумчивой и тужится. Потом глаза заволакивает благодать освобождения от скверны. Мне оставалось только не мешать процессу, а по окончании его увозить внучку домой. Задача выполнена – набегались до результата.
Все, кто был поставлен в неловкое положение вынужденным общением, снова идут навстречу: дефилируют туда и обратно. «Дядя»! «Дядя»! И так до самого выхода из парка.
 
Надо было все-таки что-то делать с ориентацией полов. Выход был найден. Компьютер в зале был огорожен картоном. Я оклеила его большими фотографиями девушки и юноши. Теперь на мой вопрос «Где тетя?» ребенок бегал  и с удовольствием тыкал пальчиком в огромную фотографию рекламной дивы. Но само слово – тетя - выговорилось гораздо позже. Пока на вопросы отвечал ее пальчик. Оказывается, что левый. Творческое полушарие превалирует. Признано, что ничего страшного, но мне не совсем это нравится. Весь мир заточен под правую руку. Теперь ненавязчиво я хвалю правый пальчик, и прошу показывать картинки именно им, ибо левый уже умеет.
Терпение и настойчивость через несколько месяцев дали положительный результат. Помогали совок и песок, помогли игры: я ловила ее правый пальчик, она правой рукой ловила мой. Массаж спины расслаблял и напрягал мышцы правой руки. Но тут выступила мама и запретила переориентировку. Так внучка и осталась левшой.
А ориентация по половому принципу закрепилась, дяди остались дядями, а тёти стали тётями.

Песок, вода и ягодки

И снова дача. Теперь Ксюша могла играть в песок, который мы с дочкой промыли и прокалили… и высыпали в пластмассовый таз! Дно расплавилось. Его закрыли картоном и сели наслаждаться покоем на скамейку, пока ребенок будет играть в безопасный песок. Ребенок почему-то печь куличи не желал, а вот есть – желал очень. Что за напасть! Таз задвинули подальше до следующего лета, пока сознание ребенка не прояснится.

Был куплен надувной бассейн. В августе наступила жара, и Ксения испытала дикий восторг от купания на свежем воздухе. Надо признаться, что купаться она любила с самого детства, то есть буквально год назад. Купал ее всегда папа. Он брал ее за подбородок и за ручку и переворачивал с животика на спинку, со спинки на животик…

Этим летом бабушка Вера и дедушка Толя угостили ее первыми ягодками с собственных грядок, а потом Ксюша сама их научилась находить.

Еще Ксюша с мамой съездили в гости к моему другу на дачу. Там было тоже не менее интересно, особенно в лесу. Высокая трава, мох, ягодки земляники… Еще у там был трактор с прицепом. Ксюша изображала тракториста, но больше всего ей нравилось молотить по дну прицепа  ладошкой – гремел гром на всю округу, приводя в восторг.
Купали здесь Ксюшу в глубоком большом стальном баке, изготовленном для квашения капусты на зиму. Было не менее любопытно в нем попрыгать, держась за края руками, а вода выплескивалась прямо на пол!