Почему в РФ неизвестна контркультура

Почему в РФ неизвестна контркультура

Некогда у Немирова взяли обширное интервью — к вопросу источники контркультуры в СССР. Это старое интервью, почти незаметное. Может быть, даже Немиров уже забыл. Я с удовольствием прочитал статью, так как на эту тему почти никто не писал. Разве что высказывался Саша Пессимист (Саша очень чуткий автор) и что-то когда-то говорили «международники». Последние - это группа привилегированных журналистов, имеющих доступ к закрытой литературе и даже какое-то время путешествующие по США или Европе. Помните Зорина, Бовина, Боровика?
Поэтому  я задался вопросом: как советская контркультура получала
информацию о западной контркультуре, ежели информация была  ограниченной, скудной.
Сегодня я не знаю ответа, я лишь могу строить гипотезы, собирать факты.
Прим. Казалось бы, сейчас, в наше время, очень легко познакомиться с
«подлинными» (это также «сомнительное» слово, видимо, надо бы написать с «американскими», но даже в этом случае звучит неубедительно) произведениями контркультуры. Однако и здесь видны сложности. Во-первых, проблемы правовые - многие книги
не переводят в России, так как тяготеет «проклятый копирайт» - такая
судьба у работ Теодора Роззака, его самую известную книгу чрезвычайно сложно  найти в электронном виде. Следовательно, переводчики испытывают трудности уже на первом этапе работы: текст надо отсканировать, «распознать», но сначала заказать за рубежом и купить. Во-вторых, проблемы коммерческие - книги многих «шестидесятников» писались исключительно для поколения бэби-бумеров, увы, они не будут пользоваться спросом у наших современников. По этой причине, как думаю, Пол Гудмен остался без читателя в РФ. Издатели просто не рискуют выпускать книги для ограниченной аудитории.
Как результат:  в России получили небольшую известность люди, внесшие серьезный вклад в западную контркультуру. Кого из «википедийного списка» мы знаем? см. в Википедии
статью «Новые_левые»: Чарльз А. Рейх, Теодор Роззак, Норман Браун, Рауль Ванейгем и т.д.
Кое-кого из списка уже перевели, например, в рамках «левых» русских
проектов.  И до сих пор в России мы слышим отголоски «культурной холодной войны». Здесь уже не русские ученые, издатели виноваты, а в том числе политика западных правозащитных организаций: нам предоставляют в основном пропагандистский, «выверенный» материал, практически отсутствуют переводы современных научных дискуссий, «острые» книги. Но еще больше искажает картину западной «контркультурной революции» сама либеральная российская тусовка — удивительно, но «западничество» подразумевает сокрытие каких-то фактов, якобы порочащих США или «передовые движения».
(Недавно в комментарии на мою заметку либеральный западник разразился истеричным сообщением в духе маккартизма. Дескать, С. Зонтаг, Г. Зинн и Н. Хомский великие подлецы.)
Иллюстрацией также может служить печальная судьба замечательной
феминистки Anne Koedt. В РФ известна только работа «Миф о вагинальном оргазме» (благодаря стараниям, кажется, Радуловой). Но интереснейшее эссе «Lesbianism and Feminism»
сознательно замалчивается. Почему? Русское гей-сообщество зачастую
пытается создать радужную картинку единомыслия феминисток и лесбиянок (ничего нового в этой концепции нет, именно против нее и писала Anne Koedt), геев как борцов за права человека, и всячески избегает упоминания реальных исторических событий. Вроде того, что в двадцатых годах прошлого века геи выпускали национал-патриотический журнал, а в шестидесятые существовали организации «коммунистических гомосексуалов».
Кроме того, в последние годы существования СССР
книгоиздательская работа велась в рамках жесткой идеологической борьбы. В результате мы сначала знакомились с работами психологов и авторов «социалистического круга», а крупные западные социологи (как люди, пишущие на актуальные политические темы) остались за бортом. Религиозная и даже атеистическая западная литература попадала в СССР в усеченном виде. Здесь показательна судьба даже прокоммунистического писателя А. Донини — если не ошибаюсь, сначала его работы опубликовали  в пересказе И.С. Свенцицкой.
На «искажения» представлений о контркультуре влияли: нежелание советских и русских ученых выходить за рамки узкоспециальных
тем (поэтому, скажем, не афишировались западные криминологи, много сделавшие для формирования конткультуры — пусть и отрицательные персонажи, с точки зрения самой конткрультуры); несовпадение социалистических и капиталистических «научных» дисциплин (культурология, антропология, наша «психология» и тамошняя «психиатрия», совпадающая с нашей психологией и т.д.);
отсутствие «религиозной школы» изучения контркультуры  - вместо нее нам до сих пор пытаются подсунуть какое-то мракобесие о «российском панк-православии»; отсутствие «полевой школы» исследований, пусть кто-то сразу вспомнит Ф.И. Рожанского, или «постстуденческую» работу Т.Б. Щепанской.
PS «Политический фактор» сегодня, кажется, снова висит дамокловым мечом над учеными. На мой взгляд, штука в том, что либеральная западная традиция во многом антиамериканская. А русская прозападная - наоборот. Поэтому наши либералы готовы загрызть западных, тем более не готовы переводить и публиковать работы своих идеологических противников.
Кажется,  проще продолжать тактику замалчивания и травли неугодных, нежели заняться серьезной издательской деятельностью.
Ну и в результате мы имеем российских «либералов», черпающих
вдохновение из западных «правых» книг, путаницу в умах.
Вот так Россия остается  без переводов блестящих работ Стюарта, Хэбдиджа, Стэнли Коэна и прочих, прочих, прочих. А мы до сих пор думаем, что «контркультуру» создали Керуак и Гинзберг, будто не было Брауна, Роззака и Гудмена и др.