Преступная молитва. Отрывок из повести

 В музыкальную школу я ходил из-под палки. Учительницу сольфеджио почти ненавидел. У нее был острый, выдающийся вперед подбородок и маленькие глазки. Диктантов боялся, как бомбардировки. Тогда везде говорили про Хиросиму.  Отсутствие музыкального слуха не давало мне шансов.  Придумали фокус!  Эльза Эдвардовна проигрывает мелодию, а я должен записать ее нотами!!! Я понятия не имею, какую клавишу она нажала! Но к моему изумлению, я по неведомой мне интуиции первые 4-5 нот всегда угадывал, и учительница твердила,  что в начале диктанта я был внимателен, а потом рассеялся. Я не хотел смотреть в ее колючие глаза. Ничего не объяснял и царапал парту – мягкая краска забивалась под ноготь указательного пальца. Эльза грозилась нажаловаться директору, что я  порчу школьное имущество.

      Уроки по специальности шли немного лучше. Фортепиано преподавала добрая пожилая женщина, она всегда рассказывала занимательные истории, прежде чем показать мне новую пьеску, и очень подхваливала за любой пустяк. Она говорила, что скоро даст мне разучивать «Смелого наездника» и я воодушевлялся.

         Был я, понятно, атеистом.
             В одной интересной книге мне встретились непонятные слова: «христосе воскресе». Герой повести выходит на улицу и слышит от всех: «Христосе воскресе!»  Я попытался так и эдак прочитать непонятные сочетания букв и решил, что это вроде стишков - если поставить ударение на последние слоги: ХристосЕ воскресЕ. Побежал к бабушке и спросил:

-Что такое ХристосЕ воскресЕ?
Бабушка фыркнула сердито:
- Что это ты болтаешь? «ХристОсе воскрЕсе» надо говорить! 
-Так ведь будет нескладно!
- Не выдумывай! - бабушка коротко меня отчитала, но ничего не объяснила.

 Опять  я остался нехристем. Некому было объяснить, что говорить надо: "Христос воскресе!"  И что пострадал и воскрес Христос ради нас, грешных людей. И что такое грех - тоже бабушка не объяснила, она только вздыхала и вязала теплые варежки.  Но все же какие-то знания о вере откладывались в уме благодаря тем же книжкам. Я знал, что такое молиться. И когда добрая учительница фортепиано заболела, и ее подменила злая училка сольфеджио, и «Смелого наездника»  не играла, а  задала какого-то «Сиротку», я встал на коврик в туалете и стал молиться, не заботясь, кому адресованы мои просьбы. Пусть выздоровеет хорошая, а плохая заболеет!
 Помню четкое ощущение, что творю преступление.

    Добрая выздоровела, а  плохой так ничего и не сделалось. Скоро наступила добрая весна, ученические проблемы канули в лужи. В желтом сентябре привалило мне счастье. Мама решила, что спорт для  мальчика полезней и отвела меня на гимнастику, где очень скоро я стал делать успехи.