Свингинг

               

                Прямо таки не знаю с чего начать, о том, как я преуспел в жизни.
А когда  не знаешь с чего начинать,  как говорил мой отец, начни с главного,  остальное само всплывёт,  не утонет.
              Я – Михаил отчество   Севостьянович,  отроду двадцати пяти лет.  Жене Галине двадцать три года. Живём в большом благополучном селе. Нас  если всех вывести в чисто поле и построить, то почти полк армейский наберётся.  От нашего села до райцентра езды  всего - то двадцать минут на моей  ниве.  До самой  Москвы  двести километров .
           Места у нас замечательные. Леса еловые,  сосновые, березняки грибные, озёра с карасями «лапотными».  О ягодах и говорить нечего,  только не ленись,  собирай и ешь - не хочу.
Мы с  Галинкой три года женаты. Решили пока детей не заводить,  а дом перестроить, машину новую купить, а там  и до деток очередь дойдёт не задержится.
            Я в нашем сельскохозяйственном кооперативе, по старинке в колхозе,  бригадир механизаторов. Техникум заканчиваю.Поступаю в Академию Сельского Хозяйства, на заочное отделение. Галина на молочно товарной ферме отделение возглавляет,  учится на последнем курсе того же техникума.  Я ещё в отличие,  от многих сельчан,  не пью денно и нощно, а так только по праздникам и дням рождения.  Председатель меня за это особо  уважает и ставит всегда всем в пример, неудобно прямо.
Галинка  моя,  первая на селе красавица.  В талии стройна,  в иных местах полна, как и положено,  волосы русые, глаза озёра голубые.
И никто в селе к ней не пристаёт,  грубого слова не скажет.
Я в спецназе служил, если что могу и покалечить ненароком, вот так то.   И ничего в моей жизни не изменилось бы  до старости, я думаю. Как  в марте,  умирает  наша соседка справа, баба Марфа.
Сын приезжает  из Москвы хоронит,  как положено, по -божески,  справляет  поминки на сороковой день, и выставляет затем  дом на продажу.
               В мае  новые хозяева, дома бабы Марфы,  на огромной машине Хонда пилот приезжают из Москвы.  Молодой мужик в форме лётчика гражданской авиации и с ним   девица симпатичная глазищи, как два  больших изумруда ,  и  худенькая,  словно былинка,  дунь на неё слегка,  согнётся,  переломится,  как потом выясняется жена.
                Нам конечно  любопытно,  что за люди в дом Марфы приезжают, кто такие, соседи всё - таки, а не  хлам в кладовке. Про москвичей, только ленивый человек,  плохого не скажет и гордые не в меру и зазнайки всезнайки  и прочее,  всего не пересказать. 
              Соседи по саду проходятся  разок другой, и в дом входят, видно отдыхать с дороги.  Май, тепло,  солнышко весеннее припекает. Я у забора, между домами  нашими, на верстаке скамью  в баню сбиваю, старая развалилась совсем. Галинка,  радость моя,  рядом цветы у калитки сажает.
             Вдруг из открытых окон  соседского дома раздаются такие стоны, такие ахи – охи, да кувалдыкалки, куда там до них фильмам американским –  в  тех  просто отдыхают.  Ну думаю,  понаехали соседушки.  А у самого, от их ахов,  да охов желание проснулось не унять,  не согнуть.  На Галину свою гляжу, как она цветы ладно нагнувшись,  сажает  в  землю, бегом к ней и говорю:
                -  И что это мы с тобой в воскресный день отдохнуть не можем,  -  Как  все люди нормальные, пойдём домой сейчас же.-
              Галинку видимо тоже «цепляет»  соглашается  – легко.  Спустя время выходим,  а соседи в саду столик туристический  раскладывают, снедь  достают.  Мужик в шортах,  футболке, подходит к штакетнику руку протягивает и говорит:
                - Привет люди добрые  -  Мы соседи ваши новые –               
                -  Давайте познакомимся.-
               И  приглашает к столу  накрытому.  Мы с женой соглашаемся, себя в порядок скоренько  приводим   к соседями отправляемся. Присаживаемся,  знакомимся.  Мужик,  недолго думая,  выставляет на стол литр коньяка хеннесси.  Галинка грибочки  белые, один к одному, собственного посола, выкладывает в тарелки,  буженину  домашнего приготовления нарезает. Соседи на столе раскладывают деликатесы московские, сидим как в ресторане.  Попиваем коньячок, разносолами закусываем, степенно  не торопясь разговоры ведём.  Виктор говорит, что летает вторым пилотом на боинге,  на следующий год,  собирается сдавать экзамен на классность, чтобы летать первым пилотом. Мила работает  в МИДЕ референтом.
Мила коньяк пьёт крохотными глоточками и всё больше налегает на нашу буженину и грибочки,  ест, нахваливает и приговаривает:
                - У нас в МИДЕ в буфете такой вкусной,  как ваша   буженинка,  днём с огнём сыщешь. –
                Расспрашивают нас о нашем житие – бытие. Говорят, что купили дом, как дачу, на лето приезжать, как время будет.    Не зазнаются вовсе.  Думаю,  зря на москвичей наговаривают,  хают.
                Виктора чуть развозит от хеннесси,  комплименты   Галинке рассыпает, но как джентльмен без хамства.  Я тоже стараюсь, как могу Милу развлекаю разговорами.  Славно отдыхаем, сами этому удивляемся вечером, у себя дома.
                По воскресеньям, у нас ещё дедом заведено, банный день  и точка. Чтобы,  как дед говаривал от грехов отмыться на всю следующую неделю. Я безо всяких задних мыслей возьми да  жене скажи:,
                -  Давай соседей  пригласим.-
 Галинка,  меня улыбкой одаривает белозубой,  в макушку чмокает и в ответ:
                - Правильно Миша делаешь  -
Я с Милой хоть поговорю, посплетничаю,  а то всё с коровами больше общаюсь.
На том и соглашаемся.  Утром  соседи выходят  в сад прогуляться.  Я  тут же с предложением, попариться в баньке,  косточки размять, душу от грехов очистить. Виктор,  тот прямо в ладошки,  как мальчишка хлопает, радуется.
Баня говорит дело  первейшее,  спасибо  за приглашение обязательно прибудем,  не задержимся.
Я баню протопил, как следует,  венички запарил. Банька у меня первоклассная.  Ольховой доской изнутри облицована,  чистая  душистая.  Каменка, парку поддать ожидает раскалённая, когда на неё кваском хлебным плеснут. В предбаннике лавки удобные резные. Поначалу  по первому пару  мы с Виктором пошли париться. Он хоть и городской от меня не отстаёт  веником, разогретым то себя, то меня охаживает, парит,  причём очень умело.
Спрашиваю:
                - Где париться научился? –
Виктор отвечает, что он в Сандуновские бани с детства с отцом париться ходил и сейчас захаживает, правда реже.
Отмываемся,  грехи смываем чистой родниковой водой и на воздух весенний ,майский подышать выходим,  отдышаться.  Я  баклажку Очаковского ледяного несу. Виктор в свою очередь дюжину чешского пива   из пакета достаёт. Пьём пиво, неторопливо с чувством.  Жёны наши в баньке парятся, благодать Божия  да и только.
Мила дверь приоткрывает и просит Виктора её попарить веником липовым.
Минут через десять Виктор выходит и кричит:
                - Ох  хороша банька твоя Миша.-
Глаза выкатывает шутливо и снова
                - Прямо глаза  на лоб лезут.-
Пиво наливает себе в бокал, пьёт и говорит:
                - Я их обеих,  веником прожарил,  отпарил, -               
                - Теперь они, словно ангелы с неба,  нам в руки упадут чистенькие. -
Я чуть пивом не захлёбываюсь.  Представляя себе, как он мою  жену веником пошлёпывает, парит.
Тут Мила просит им пива пару бутылок принести в баню. Виктор с ленцой в голосе предлагает:
                - Миша сходи,  отнеси пива,  будь человеком.-
                Я пиво в руки и в предбанник вхожу.  Мила ждёт, как есть,  нагишом,  раскрасневшаяся, вылитая куколка Барби только живая,  ко мне тянется.               
                - Спасибо за пиво Миша.-
 Хочу глаза закрыть неудобно вроде,  а они глаза мои наглые Милу прелестницу всю оглядывают,  ощупывают. Я пиво передаю и вон из бани, сижу сам не свой.  Виктор смотрит на меня пристально и заявляет:
                - Миша не обращай внимания. –
                - Мила,  чувствую,  опять  прикалывается. – 
                - Пей пивко пока холодное не бери в голову.-
                - Клади в карман.-
С тем спустя время  и расходимся по домам.
          Виктор с Милой приезжают через  неделю. Встречаемся,  словно друг дружку с малых лет знаем.
          Виктор  -   только поздороваться успеваем,  подарок нам с  Галинкой преподносит.  Толстенную,  большую книгу, обёрнутую  в темный пластик и написано практическая физика. Я спрашиваю:
                -  В чём  прикол? -
 А  Виктор улыбается и просит открыть. Я нехотя открываю страницу наобум,  на цветной картинке во всю страницу индиец и индианка сексом занимаются  в немыслимой для русского человека позе. Внизу мелким шрифтом позиция  сорок шесть.
Я книгу, в тот же вечер, начинаю штудировать основательно,  с толком и применять знания на практике. Кое -  что непонятное,   жена подсказывает,  женщине ей всегда виднее.  В  общем, краткий курс  тридцать четыре позиции осваиваем с Галиной за шестнадцать дней до автоматизма.
Я прямо  худею на глазах. Но в  глазах жены вырастаю до небес.  С книгой не расстаюсь даже на собрании у председателя. Сяду в сторонке и изучаю,  изумляться не устаю.  Председатель, как то механизаторам на очередном собрании  говорит:
                -  Вам бы только водку «жрать», а потом дрыхнуть лежебоки. – либо баб своих учить.-
                - С Миши пример берите,  и не пьёт и с  практической физикой не расстаётся,  всегда с книгой, время зря не тратит –
Галина с  Милой сходятся, не разлей вода. Как встретятся,  так шушукаются,  хохочут,  словно им смешинки во  рты  попадают.
Мила ей из библиотеки МИДа учебники по изучению французского языка привозит. Галинка  задумывает французским языком овладеть. Мне как то вечером говорит:
                -  Если Мила может тараторить,  чем я,  то хуже.
Вначале сентября Виктор привозит  Милу на дачу,  а сам уезжает,   дела говорит, срочные дома в Москве объявляются,  присутствия требуют.
Час спустя жена просит:
                - Миша сходи к Миле, -  У неё с раковиной проблемы -

                - Вода не идёт, почини, пожалуйста.-
  Я инструменты в пакет  и к Миле. Мила встречает меня,  в пеньюаре розовом с рюшами, босая, идет ко мне выгибается, как кошечка,  пальчиком указательным,  с ногтем длиннющим, розовым лаком выкрашенным, на раковину показывает. Я к раковине подхожу,  вентиль поворачиваю, вода льётся,  закрываю,  не течёт.  Поворачиваюсь к Миле  и меня,  как  разрядом высоковольтным пробивает, с головы  до самых пяток.  Мила стоит передо мной нагая, сосочки розовые на грудях рубины чистой вода, по кудряшкам   рукой небрежно проводит  и просит:
                - Mon cheur  Мишенька поцелуй меня.-
          Сумка с инструментом у меня из рук падает. Хватаю я Милу, птицу райскую и несу к кровати. Позиция двадцать восьмая, из книги занимательная физика мгновенно перед глазами, как на широкоформатном экране .
         Спустя час я домой возвращаюсь.  Галинка сидит за столом, учит свой французский, глаголы спрягает.  Спрашивает недовольно, что я так долго с раковиной вожусь.  Я  отвечаю, что всё сделал, работы много, не одну, а две прокладки менять приходиться.
Утром жена заявляет, что едет в отделение, удои уменьшились.  Может доярки ленятся,  или рацион питания  поменять надо.
    Галинка  уезжает на ферму, а я перехожу с шага на галоп и к Миле прыгаю прямо в  тёплую постель. Час спустя лежим, отдыхаем после повтора.  Легкость в теле у меня немыслимая. Я думаю,  что  даже взлететь смогу,  если захочу.
Мила, Богиня моя великосветская, мне живот ноготками почёсывает, покалывает.
Вдруг дверь открывается настежь и влетает в  комнату Виктор с неизменной бутылкой хеннесси в руке, и  Галина моя следом с букетиком    васильков голубеньких.
Виктор кричит:
                -  Surprise!-   Гостей не ждёте?-
А  Галина   букет в кровать кидает,  мне прямо в голову целится.
Меня,  от гостей дорогих трясёт мелкой дрожью, зубы клацают непроизвольно  чувствую , если палец  в рот суну, чтоб клацанье унять,  перекушу.
Мила же,  лежит себе улыбается рассеяно. Вот что значит выучка дипломатическая.
Виктор видит моё беспомощное  состояние,  идёт ко мне,   бутылку в руке сжимает. Каюк приходит,  думаю я,  сопротивляться не могу,  вроде виноват.
Виктор подходит,  мне бутылку протягивает и с добротой в голосе заявляет:
                - Миша глотни коньячку,  а то тебя «кондратий» хватит.-
Галина ко мне в кровать куницей юркой проскальзывает,  обнимает, целует, успокаивает, и жалобно просит:
                - Мишенька успокойся,  приди в себя.-
То ли коньяк  подействовал,  то ли близость жены,  но скоро я в нормальное состояние прихожу, ноги руки не трясутся,  зубы морзянку не выбивают.
Виктор улыбается и  обиженно выдаёт,  не задерживает:
                -  И что это я один на ногах,  а остальные в постели мягкой.-
  И к нам в постель бросается.
К Миле под бочок тёплый. Похихикали, пошутили и любовью занялись  с жёнами любимыми, затем выпили ещё коньячка на брудершафт, и большая волшебная  любовь нас страстным неистовым чувством накрыла,  словно покрывалом сказочным.
Я этой нашей первой любви сказочной,  никогда в жизни забыть не смогу, да я думаю и остальные тоже.
   Нас  целуют прекрасные молодые женщины, мы любим их нежно и ласково, шепчем им на ушко слова любви. Возгласы любовных признаний,  хрипло срываются с наших губ. Наши жёны подстегивают нас, словно плетью, осыпая  поцелуями, кричат от восторга, счастья  и наслаждения.  Временами  кажется, что мы вчетвером стоим и качаемся на огромных качелях над пропастью, внизу шумит река,  средь округлых камней – валунов. Мы стоим на конце доски, Я и Мила, крепко держимся за  верёвки,  прильнув тесно,  друг к  дружке. На другой стороне доски Виктор и Галинка.  Качели нашей любви несут нас высоко - высоко вверх к самому небу, а затем стремительно вниз к невидимой речке, усеянной каменными великанами. И мы все разом вдруг замираем, а затем  кричим от сладостного и жуткого восторга.   

  Поначалу мы себя неловко чувствуем, но благодаря Виктору и Миле  неловкость от случившегося проходит бесследно, тает, как прошлогодний снег. Любовь без границ и ханжества, любовь без правил установленных лицемерным обществом.  Любовь – где пограничные столбы  устанавливаем только мы сами,  цепляет нас,  как острый японский крючок, не соскочить,  не  отцепиться.  Любовь без принуждения , липких денег, без насилия, захватывает нас крепко накрепко невидимыми остальному миру непосвященных сетями.
Любовь, где каждый может сказать партнёру  да, или ответить, нет.
Короткое емкое  Да!  или Нет! не подлежат обсуждению. Эти короткие  слова, как приговор высокого суда,  окончательный и обжалованию не подлежат.

                Год пролетает, как один день. Я заканчиваю  заочно  второй курс сельскохозяйственной  академии.  Работаю в нашем кооперативе не покладая рук.  Наш председатель   обращается ко мне всё более уважительно,  раньше всё Мишка, а теперь Михаил, а иногда и Севостьянович , что мне особенно приятно.
Виктор сдаёт с присущим ему блеском,  экзамены на классность, через полгода будет летать  на своём Боинге первым пилотом.
Галина моя оказалась настоящим самородком по части изучения французского языка. Это так Мила авторитетно заявляет. Говорит на французском довольно  бегло, редко – редко ошибается.  Мила в ней души не чает, перезваниваются постоянно.  Матери звоню реже, она нам докладывает.
Мила пишет книгу о наших отношениях, где мы все под  (НиКами) скрыты. Издательство в Бельгии сулит  ей - автору немалые деньги и предлагает сотрудничество на постоянной основе.
В высотке на Смоленской её назначают на  должность заведующей сектором.  В подробности Мила не вдаётся  МИД всё – таки, не наш сельскохозяйственный образцовый кооператив.
 
PS
В мае решаем отметить годовщину нашего  знакомства. Под цветущими яблонями стол накрыли царских столов  не хуже.
Сидим,  болтаем о том,  о сём, коньячок попиваем. Нашими ненаглядными красавицами любуемся. Виктор тост поднимает и предлагает выпить за то, что мы в этом бренном  мире находим всё таки друг друга. Я предлагаю  за нашу любовь выпить.  Галина  предлагает выпить за продолжение рода, и  застенчиво добавляет:               
                - Ребёночка хочу, - Да и Мила тоже не против пополнения.-
Мила сидит на стуле,  платье длинное, тончайшего шёлка пурпурного,  с разрезом до талии слева, молчит,  улыбается, ногу на ногу закидывает . Туфелькой лаковой поигрывает и задумчиво негромко заявляет:
                -Мальчики,  девочки, я нам хочу подарок преподнести.-
                - Нас всех, господин Крис Пекконен с супругой к себе в гости приглашают. Обещают показать  страну Суоми. - Говорят наши люди.-
                - О книге моей прекрасно отзываются.-
 Мила роется в сумочке и небрежно рассыпает по столу фотографии.
PPS
           Едем в гости  в Финляндию на неделю. Если Пекконены понравятся нам, а мы им, то скажем  да. Если нет,  мы уедем, обратно оставшись просто друзьями. Таков наш Закон.
         Виктор за рулём своей хонды везёт нас в страну Суоми.  Мы молоды, успешны, мы любим и любимы. От полноты чувств и хорошего настроения, все вместе поём во всё горло.
Наш паровоз лети вперед,
В коммуне остановка.
Другого нет у нас пути,
В руках у нас винтовка.
А так, как винтовок у нас нет, дружно выбрасываем всему остальному, чуждому  миру, средние пальцы из сжатых кулаков.