Моя служба. 30-я база технического имущества

Годы моей воинской службы связаны с Латвией и запомнились мне как довольно светлые и веселые дни. Не у всех моих одногодков служба прошла гладко. Один попал в артиллерийскую часть, где было 50% азербайджанцев, 50% таджиков и 3,5 русских. Сказать, что ему пришлось несладко - не сказать ничего! Учитывая его крайне драчливый нрав, неприятности были гарантированы на все последующие два года. Чуть ли не каждый день был похож на Куликовскую битву, пока его под крыло не взяли таджики.

У нас в береговой части было спокойно. В метрах двадцати от красной казармы мирно плескались воды Балтийского моря, а рота в 70-80 человек жила относительно дружно и без межнациональных раздоров. То ли специально кто-то работал над укомплектованием личного состава, то ли вышло все непроизвольно, но в основном подразделение состояло из славян. По пару человек было из кавказских народов, Молдавии, Прибалтики и Средней Азии.

Нельзя не сказать и о нашем жилье. Насколько правда, не знаю, но говорили, что здание было построено еще во время войны и было немецкой казармой для персонала, обслуживающего гидросамолеты. Очень было похоже на правду. Неподалеку, на технической территории видны были остатки деревянных сооружений, похожих на причалы, а также бетонный спуск в воду.

Первое, на что обратил я внимание в новом жилье - это почти метровая толщина стен. Зачем такая прочность для двухэтажного здания - немцам было виднее. Может это свидетельство их привычки все делать добротно и на века? Потолки в кубриках были высокими, но койки - на зависть всем корабельным экипажам! - одиночными, без всяких там многоярусных наворотов. Лепота! И все же, несмотря на всю массивность сооружения, когда по каналу проходили некоторые подводные лодки, то не только окна дребежали, а казалось оживала вся домина. Может это дизельный двигатель норов показывал?

Воинские обязанности тоже были непыльными. Нашей задачей было хранение и проверка ракет морского базирования. Поскольку наша часть в Лиепае была переведена в Калининградскую область в 1994 году, то мое повествование вряд ли нанесет ущерб военно-морской мощи Балтийского флота. Волен я еще и потому, что моя подписка о неразглашении военных секретов благополучно истекла еще в середине 1990-х годов.

Как и всякая часть, мы располагались за высоким деревянным забором. Не настолько высоким, чтобы его нельзя было при желании перелезть, но все же постороннему наблюдателю он должен был внушать уважение. В глубине располагалась еще одна территория с забором. На этот раз из колючей проволоки в несколько рядов, как и надлежит быть настоящей военной базе. По углам стояли вышки, а посреди по ночам выпускали злых собачек.

Учитывая, что часть располагалась в бухте, где полно было боевых кораблей, защитные меры должны были обеспечить относительную безопасность. Часть охранного периметра проходила прямо по берегу моря. Как по мне, то при желании диверсанты все же могли проникнуть на запретную территорию, будь у них такой интерес. Я заметил наличие участков, где можно было бы к нам прошмыгнуть без труда. Знаю, что иногда среди ночи срабатывала сигнализация, предупреждающая о вскрытии важных объектов, но при тщательной проверке нарушителей замечено не было. Может это электроника с электрикой баловалась, а может и супостаты ловкими оказались.

Техническая зона - это наша священная корова, за которой следили так, как не каждый водитель надзирает за четырехколесной возлюбленной. На техническую территорию можно было пройти через пост №2 и то на определенных требованиях. Все курильщики должны безоговорочно расстаться с зажигательными приспособлениями и не курить пока не вернутся. Входишь - расписываешься, выходишь - фиксируется выход. Если автомашина заехала, должна либо выехать в установленное время, либо водитель должен слить бензин с бака и вынести его в канистре.

Правила на зоне исполнялись неукоснительно. Один отважный срочник решил преступить табу и укрывшись в уборной, тайком раскурил папироску. Дым был замечен бдительным офицером сразу, а преступник угодил на гауптвахту. Не пойму я, как сегодня взрываются артиллерийские склады в России и Украине от чьих-то "бычков". Куда отцы-командиры глядят?! Где соблюдение правил?! Неужели армия сегодня полностью впала в тотальный пофигизм? Ведь не могут не понимать какой груз охраняют и чем может обернуться халатность.

В техзоне было несколько огромных ангаров, в которых располагались цеха для обслуживания ракет. Когда я только попал в часть в конце апреля 1987 года, то был удивлен употреблением в воинской части такого, как мне казалось, абсолютно гражданского слова, как "цех". Ничего удивительного! Там размещалось оборудование для проверки функционирования ракет и тоже существовали жесткие правила.

Почти рядом с казармой, сразу за колючей проволокой, располагался цех №2, где обслуживались крылатые ракеты. Чаще всего, это были ракеты противокорабельного комплекса "Малахит", используемые малыми ракетными кораблями, коих в Лиепайской морской базе было в изобилии. Огромные ворота распахивались и гостеприимно принимали в себя этих десятиметровых громил на специальных тележках.

Как я понял, самым лучшим специалистом в цехе №2 считался капитан-лейтенант Красов. Не знаю, случайно ли, но как он, так и другой лучший специалист по проверке зенитных ракет в цехе №3 капитан третьего ранга Карпунин, были выпускниками гражданских институтов, а не военных училищ.

За вторым цехом, сразу за бетонной площадкой, пристроился цех №3, занимавшийся зенитными ракетами. Собственно, в нем мне и пришлось служить около года, пока не перевели в секретную часть. Управлял хозяйством капитан третьего ранга Триполко. Оказалось, он был земляк! Тоже из Крыма и причем не так далеко от Армянска - из Евпатории! Как заядлый футболист, он знал и нашу городскую футбольную команду "Титан" из второй лиги. Тесен все-таки мир!

Зенитных боеприпасов было немало. За исключением ракет комплекса "Оса", все остальное было несколько старовато даже для 1980-х годов! "Волна" и "Шторм" уже тогда были неким атавизмом 1960-х, а ведь до сих пор их вижу в Севастополе на российских кораблях!

В помещении цеха все было словно вылизано языком. Естественно, матросским, а не мичманским или офицерским. Техника сложная и обслуживали ее в основном офицеры, мичманы помогали, а матросы были на подхвате. Пол огромного зала был выкрашен красным цветом, а стены в человеческий рост - синим. В атмосфере витал какой-то специфический запах, ранее никогда мною не нюханный. Мне почему-то казалось, что так, наверное, должны пахнуть и объекты с ядерным оружием. От чего была у меня такая мысль и чем ее можно было рационально обосновать - не представляю! Это некий априорный аргумент.

Меня допускали к проверке ракет, позволяя сделать некоторые подключения кабелей и волноводов, предварительно открыв специальные лючки. Меня почему-то поражал запах из нутра ракеты. Такое впечатление свежести, будто она вчера только с конвейера сошла! Главным делом было не забыть отсоединить разъем пиросвечей двигателя перед тем, как ее начнут проверять. Тут уж офицеры следили строго! В противном случае, при проверке, когда производится имитация полета, заработают пороховые двигатели и опасный снаряд начнет взлет прямо в цеху. Нам многократно рассказывали о подобном случае где-то на Кольском полуострове, который привел к взрыву целого арсенала.

Саму ракеты подорвать нечаянно очень сложно. Говорили, что у нее пять степеней защиты. Честно говоря, мы по своей матросской дурости, опытным путем как-то проверили истинность этого утверждения. Ракета из комплекса "Оса" небольшая, всего весом 127 кг и по длине около трех метров. Иногда их надо было на небольшой тележке вручную отвозить на склады там же на технической зоне.

Помню в одном месте дорога была под наклоном и мы решили, сев сверху на контейнер с ракетой, съехать на нем вниз метров пятьдесят. Чтобы было понятно, как можно было управлять сим чудом, представьте обычную телегу без лошади. Ты сидишь на передке и вывернув к себе дышло пытаешься по ходу рулить. Что могло из такой затеи выйти? Перевернулась тележка с ракетой. Слава Богу ездоку ничего не поломало и ничего не взорвалось. Теперь мы точно знали - ракеты надежно защищены технически, а от дураков, как известно, не застрахует ни один ученый.

Можно, конечно, спросить как нам удалось совершать шалость и оказаться безнаказанными. Прелестью зоны было громадное количество деревьев, по преимуществу сосен. Отличный воздух и, если начальство где запропастится, можно было и полежать на травке в летнюю пору. Благодаря лесонасаждениям командирские глаза не всегда все могли усмотреть...

Почва в Лиепае песчаная и даже в большие дожди трудно измазаться. После первых двух лет службы я даже уверился, что научился ходить на марая брюк. В первый же день отпуска, пройдя от ж/д вокзала на другой конец города и испачкав форменные брюки до колен, миф о приобретении аккуратности в ходьбе рухнул не дотянув до родительской двери.

Еще чуть дальше нашего цеха были помещения цеха №4. Там хранились боеголовки разной мощности. Если память не изменяет, то по 300-500-800 килограмм каждая. Ухнет - мало не покажется! Все склады были обнесены земляными валами, но только в случае форс-мажорных обстоятельств такая защитная мера вряд ли помогла жителям военного городка. Хотя ядерных боеголовок у нас и не было, фейерверка бы хватило всем. Атомную гадость хранили в другой части. Между собой мы их представителей называли "толчеевцами". Видимо, по фамилии командира части.

Впечатлили меня контейнеры для хранения ракет. Оказывается, это целое искусство. Мало того, что их периодически обязаны проверять, смазывать, лелеять, так еще и режим хранения нужен особый. Помню как возились с ракетами зенитно-ракетного комплекса "Шторм". Дура весом  где-то в 1837 кг - запомнил благодаря дате смерти Пушкина! - и боевая часть 127 кг. Ее с тележки по специальным полозьям перекатывают в контейнер с тыльной и более широкой стороны, закрепляют намертво и "подселяют" несколько мешочков силикагеля. Затем закрывают толстенной крышкой с резиновой прокладкой заднюю часть и торцовыми ключами прикручивают до состояния "больше нельзя".

Словно предпринятых мер было мало, компрессором закачивается воздух определенного давления. Герметичность полная! На корпусе контейнера есть индикатор, меняющий цвет при попадании туда влаги. А откуда там взяться воде?! Силикагель все возьмет на себя, а проверка манометром воздушного давления покажет отсутствие непрошеных гостей!

Разнообразие в размеренной цеховой жизни добавляли периодические разгрузки-выгрузки наших "питомцев" с боевых кораблей. Как правило, все это проходило рядом на пирсе и вся наша легенда о "просто технической базе" шла прахом на глазах прохожих. С "Воздушного моста" каждый лиепайчанин мог созерцать собственными очами, что там за "техническое имущество" притаилось у нас за забором.

Мне повезло с тем, что я через год смог перейти на "повышение" и углубиться в прелести иного характера, но это уже другая история...

На фото зенитно-ракетный комплекс "Шторм", который мы обслуживали в части и не только его...
Касается темы в/ч 49393:
http://www.proza.ru/2012/09/03/680 - статья "Судьба наркомана"
http://www.proza.ru/2012/12/01/1080 - статья "Будни секретчика"
http://www.proza.ru/2013/01/05/65 - статья "Моя служба. Терминатор 30-й БТИ"
Начало службы в Кронштадте:
http://www.proza.ru/2013/01/25/2018 - статья "Урок от мичмана Кузнецова"