Миры 6

6.

Какими-то непривычными, чужими казались развалины. Лишь кирпичами, из которых когда-то были сложены, напоминали они человеческие постройки. Но даже теперь, разрушенные почти до основания, они свидетельствовали, что не люди возводили их, а кто-то другой, непонятный и древний. Раньше Ромес даже представить себе не мог, что возможно построить такое. Такие здания могут присниться лишь во сне, они были совсем не такими, как надо было бы. Но в чём именно заключается эта неправильность, Ромес не смог бы сказать: не хватало слов и понятий; эти руины создавали в сознании ничем не заполнимую пустоту. К тому же эти развалины как бы уходили одна в другую, дрожа и меняясь пространствами, но в то же время оставаясь на месте.

Ромес и Синерок шли по разрушенному городу. Воды под ногами уже не было, а были гладкие каменные плиты. Казалось, это улица, но как только искатели сокровищ успевали увериться в этом, словно из-под земли перед ними вырастали престранные руины невесть по какой причине построенного именно здесь здания. Думая почти об одном и том же, искатели держались середины непредсказуемой улицы, пока перед ними не возникала новая величественная разрушенная громада, и не приходилось поэтому сворачивать куда-нибудь ещё. И часто за этими зданиями эта же улица продолжалась прямо от стены, будто кто-то бессмысленно натыкал руины уже после того, как дороги были построены и наезжены неведомым населением.

- Я боюсь подходить к домам, - признался Синерок. - По-моему, они опасные.

- Мне тоже так кажется, - согласился Ромес. - Но сокровища, где бы они ни находились, искать придётся. Сокровища, хм!.. Мне бы сейчас возле лесного ручья посидеть... Так нет, занесло меня в какие-то туманные дали, и брожу я среди пыльных руин, выискивая мифические сокровища... Ватагу археологов бы сюда приволочь, и пусть роются, я отдал бы им все сокровища мира - кроме своей кошечки, конечно, - только бы мне можно было смыться в какое-то менее неприятное местечко...

- И всё-таки, как мы собираемся добывать эти сокровища? - спросил Синерок. - Они где-то в этих руинах. Но до смерти не хочется туда лезть!

- Аналогично, - заключил Ромес.

И тут же они очутились внутри полуразрушенного дома. То ли провалились, то ли дом сам поглотил их - они не разобрали. Было темно, хоть глаз выколи. Синерок начал что-то бормотать насчёт детей подземелья с вставлением неприличных, но безобидных слов, а Ромес ощутил нечто непонятное: ему показалось, что посреди лба у него раскрывается третий глаз.

- Ты с собой прихватил обруч с фонариком? - удивлённо спросил Синерок.

Тут Ромес и сам увидел тонкий яркий лучик света, еле-еле рассеивающий мглу и исходящий из этого самого третьего глаза.

- Какой тебе обруч снится? - недовольно ответил Ромес. - У человека, может быть, знаменательный день, Открытие третьего глаза, а ему - фонарики... Да, кстати, ты тут поосторожнее: перед твоим лицом торчит нечто похожее на гнутый рельс, так что смотри, себе не поставь "фонарик".

Лучик метнулся к лицу Синерока, и тот вправду увидел упомянутый рельс.

- Это, значит, и есть сокровища, - оглядывая окружающую обстановку, сказал Ромес.

Человек не привык к таким сокровищам, поскольку тут был собран всякий металлический лом с редкими вкраплениями пластиковых и деревянных частей. Всё это вместе взятое напоминало уникальную коллекцию средневековых орудий пыток. Оставалось только прикидывать в уме, что, как и для чего использовалось. Повсюду лежали мотки колючей проволоки. Всё металлическое в этом помещении давным-давно почти насквозь проржавело, и всё покрывал толстый слой пыли. В лучике света вызывающе чисто вдруг сверкнул какой-то предмет.
Ромес вернул к нему свет и увидел, что это связка самых разнообразных ключей. И все они были новенькие, нетронутые ни ржавчиной, ни запустением. Было похоже, что кто-то только что повесил их на ржавый крюк, и они лишь секунду назад перестали покачиваться.
- Отлично, - удовлетворённо сказал Ромес и снял ключи с крюка. Они были ещё тёплые после чьих-то рук.

- Ну как, похожи они на сокровище? - осведомился Ромес.

- Да не очень, - признался Синерок.

- А какая нам, впрочем, разница, - всё рано ведь больше ничего существенного не найдётся. Но раз есть ключи, должны быть и замки, не так ли? Что ж, поищем, - и Ромес наугад выбрал ключ. Ключ этот неожиданно вырвал всю связку из руки Ромеса и вместе с ней полетел к какой-то точке в пространстве. Потом он застыл в воздухе и медленно повернулся. Из ничего открылась дверь, и Ромес с Синероком увидели за ней другой мир. В этом мире бушевало пламя, воздух был наполнен жгучей пылью, из красных кратеров, над которыми багровело зарево, вылетали клубы раскалённых газов, змеями струилась жидкая лава, летели полурасплавленные камни. Волна жара вырвалась оттуда, и Ромес поспешно вытащил ключ из замочной скважины двери. И огненный мир, и дверь сразу исчезли, и стало прохладно и спокойно. Ромес выбрал другой ключ, протянул руку с ним вперёд и сделал такое движение, будто отпирает замок. Тотчас открылась другая дверь. За ней была ночь, шёл сильный ливень, дул пронизывающий ветер, непривычная местность на миг освещалась яркими причудливо изогнутыми молниями. Ромес закрыл и эту дверь.

- Да, это и есть подлинное сокровище, - подтвердил Ромес сказанное ранее. - С этими ключами можно пройти в любой другой мир.

- Давай тогда уйдём из подвала куда-нибудь, - предложил Синерок. - Только не в этот ночной дождь и не в огненный мир.

Ромес и сам того хотел и внимательно присмотрелся к связке ключей. На всех ключах имелись разные знаки. На уже проверенных, как оказалось, были выгравированы молния и огонь. Синерок посоветовал остановить выбор на ключе со знаком, изображающим одну линию, сначала прямую, а затем переходящую в волнистую. Свой выбор Синерок обосновал тем, что этот символ может обозначать берег моря. Ромес не стал отрицать и открыл этим ключом дверь в другой мир. Не без опаски они вдвоём заглянули туда. Мир не встретил их ни беснующимися волнами, ни тёплым песком пляжа, ни пустынной неприветливостью скалистых берегов, ни зелёной пустыней водных пространств... Не было ни берега, ни моря вообще. Был простой город с высокими зданиями, движущимися потоками транспорта и толпами обыкновенных людей, спешащих по своим делам, посещающих магазины и выходящих из них. Ничего подозрительного, разве что все краски неярки, даже рекламные щиты не бросаются в глаза. Всё выдержано в мягких полутонах, ничто не раздражает глазные нервы.

- По-моему, ничего, - неуверенно сказал Синерок.

- Да, но вообще-то я предпочёл бы место, где людей поменьше. - Но всё равно - рискнём?

- Рискнём. Вот не помню, кто когда и в каком мире сказал... Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

- Я его не пью.

Они вошли в этот мир и закрыли за собой дверь. В конце концов, ключи при них, любую дверь можно открыть всегда и везде.

- Здесь что-то не так, - сказал Синерок, едва только его ноги коснулись покрытия улицы этого мира.

- Неужели мы такие тяжёлые? - Ромес смотрел вниз. Покрытие, похожее на асфальт, продавилось под его весом, и его ступни помещались теперь в ямках, провалившись почти до половины.

- Может, оно расплавилось от жары? - предположил Синерок, тоже увязший в асфальте.

- По-моему, не жарко. И на людей посмотри: они ходят нормально.

- Как-то тут всё туманно... Может быть, это смог?

- Какая тебе разница? Лучше подумай, что нам делать: стоит ли тут оставаться или пора перебираться в другое местечко.

- Давай ещё немного побудем в этом мирке, посмотрим... Я ещё не достаточно готов для того, чтоб шляться в различных вероятностях миров и времён.

Они попробовали осторожно идти по улице, смешавшись с толпой. Это им почти удалось, если не считать глубоких следов на асфальте. Из любопытства они заглянули в один из магазинов. Товаров было много, причём самых разнообразных, но в то же время товары казались неяркими, как всё в этом мире, а поэтому представлялись однородной неинтересной массой.

- Наверно, это не конечный мир, - предположил Ромес, - а какой-то промежуточный. Но, конечно, это уже не Междумирье. Но и не реальный мир. Мы с тобой слишком реальны для него, вот почему мы спокойно продавливаем асфальт. И это ещё хорошо, что только продавливаем: ведь мы могли бы провалиться сквозь землю, пробив эту планетку и пролетев их Вселенную насквозь.

- А что тогда?

- Мы упали бы в более реальный мир - рано или поздно, сколько бы промежуточных нам ни пришлось лететь и пробивать их.

- И за нами остался бы след?

- В промежуточных вселенных мы, возможно, оставили бы "чёрные дыры".

- Конечно, это не исключено. О, надо будет когда-нибудь заглянуть в эти самые дыры, ты не против?

- Не против. Но сейчас нам оставаться или нет?

Решили всё-таки на некоторое время остаться. Синерок немножко привалился к стенке и проломил её. Пришлось поспешно улепётывать в другую часть города, проваливая асфальт. Этот мир оказался слишком непрочным. От лёгкого прикосновения прохожие падали, как от сильного удара, их одежда расползалась, как только к ней прикасались Ромес или Синерок. Ромес случайно прогнул крышку канализационного люка. Синерок выворотил металлический турникет и обрушил часть тротуара куда-то аж до самой линии метро. В общем, люди на них стали уже косо посматривать. Ромес не хотел иметь с ними дело, хотя они против него были абсолютно бессильны. Синероку же хотелось ещё погулять в этом месте. Хрупкие лестницы проваливались под его ногами, но это его ничуть не волновало. И всё же пришлось покинуть мирок: когда Ромес переходил через дорогу, из-за угла выскочил грузовик и врезался в него. Ромес почти не пострадал, отделавшись большим синяком, а вот грузовик... Тот же эффект получился бы, если бы машина на огромной скорости врезалась в дерево. Сидящие в машине люди получили переломы, никто не погиб.

- Из-за нас может произойти немало несчастных случаев, - сказал Ромес и выбрал один из ключей в связке.

Он попал в нормальный по всем параметрам город, но не современный ему, а из какого-то прошлого: весь транспорт двигался по земле, в воздухе не наблюдалось никаких летательных аппаратов, за исключением изредка пролетавших где-то далеко и высоко серебристых самолётов. Во всяком случае, это было лучше, чем то, что попалось раньше. Люди не глазели потрясённо на Ромеса, а просто и обычно шли куда-то по своим делам. Жаль только, что Синерока не было рядом: видимо, этот мир исключал его присутствие и был с ним несовместим. Ромес решил побыть тут совсем немного, лишь поверхностно присмотреться, чтоб в случае чего знать, можно ли спасаться бегством в этот мир, или же такой путь опасен. Пока ничего настораживающего не наблюдалось. Ромес увидел небольшую лавку, где продавались книги, в основном литература для детей, и решил зайти, питая тайную страсть к такому архаичному занятию, как чтение, а других книжных магазинов он поблизости не обнаружил. И как давно к тому же он не читал хороших книг! Кажется, с тех пор, как ушёл из дома.

Ромес толкнул дверь из жёлтого полированного дерева и медленно вошёл внутрь. Дверь благодаря сильной пружине сама закрылась за ним, и он очутился в темноте. Точнее, это оказался тёмный подъезд, в котором кое-что всё-таки можно было разглядеть. Тут было много каких-то ходов и цементных лестниц без перил, ведущих неведомо откуда неведомо куда и наклоненных под самыми разнообразными углами относительно бетонного пола. По коридорам и лестницам сновали люди с папками, бумагами, и Ромес понял, что это служащие. Он почувствовал себя не в своей тарелке среди этой деловой суеты и решил делать то, что делали все. Как все, он спешил куда-то и неожиданно для себя попал в коридорчик, тускло освещённый электрическими лампочками, одним рядом тянущимися вдоль всего потрескавшегося и серого от вечного холода и сырости потолка. Коридор был недлинный, Ромес заметил одну дверь в левой стене. У всех стен на обшарпанных стульях с откидными сиденьями сидели хмурые, оборванные и небритые люди, вооружённые до зубов. Дверь открылась, оттуда высунулась хилая непримечательная личность, что-то коротко каркнула, и всё вдруг пришло в движение, все забегали, засуетились, а вооружённые люди вскочили и куда-то помчались. Ромеса куда-то заволокли, сунули в руки оружие и толкнули вслед за всеми. И он побежал. Были ещё коридоры, тусклые лампы, темнота, молчание и частое дыхание бегущих рядом людей, звяканье металла и шуршание грязной рваной одежды.

Потом они выбежали на берег реки, усыпанный крупной галькой. На другом берегу  темнел еловый лес, справа, на западе, там, откуда текла река, виднелись синеватые горы, на вершинах которых белел снег. Наверное, здесь была поздняя осень или даже начало зимы, потому что воздух холодной струёй достигал самого дна лёгких, и от дыхания шёл пар, хотя снега нигде, кроме горных вершин, не было, и быстрая неглубокая, но широкая река не замёрзла, однако она, по-видимому, на зиму не замерзала вообще.

Все прибывшие выстроились в шеренгу, и Ромес тоже оказался среди них. За ними заняли место другие вооружённые люди, и эта колонна, состоящая уже из трёх рядов, застыла лицом к реке. Ромес почувствовал на себе взгляд соседа слева и повернул к нему голову.
- А ведь ты не наш, - сказал сосед. - Ты другой. Как ты сюда попал?

- Мне дали оружие и направили за всеми... Я и пошёл.

- Да, случается, что сюда попадают непросвещенные прямо с улицы.

- Отсюда можно уйти?

- Нет, придётся тебе, парень, остаться до конца. Как тебя звать?

- Ром.

- А я - Дерсис. Будем знакомы.

- А кто вы все?

- Бойцы. Сейчас будет битва.

- Молча-ать! - заорал кто-то в чёрном костюме с белыми металлическими щитками на груди, животе, плечах, бёдрах и голенях, в белом с чёрным шлеме и массивных наплечниках. - Кто такие?

- Боец Дерсис! - бодро, но как-то испуганно гаркнул новый знакомый Ромеса.

- А ты? - обратился бело-чёрный к Ромесу. Что ответить, Ромес не знал, ведь он не был бойцом.

За него ответил Дерсис:

- Он не наш, сэр!

- Не наш? Господа, он не наш! - бело-чёрный сообщил это двум другим бело-чёрным, только что подошедшим.

- Наверно, это их шпион, - предположил один из них.

- Нет, они с людьми предпочитают не связываться. - возразил второй, и вся троица заржала, как над хорошим анекдотом.

- Какая разница? - перестав смеяться, сказал обнаруживший Ромеса. - Он чужой, неизвестный - и точка!

- Расстрелять, - вынесли приговор господа, и это доставило им видимое удовольствие.

Расстрела Ромес не боялся, но здешняя смерть могла забросить его в какой-нибудь другой мир, а ему было интересно.

- Осмелюсь вмешаться, господа, - робко проговорил Дерсис.

- Ну?

- У нас мало бойцов, а скоро наступление... Разрешите этому парню сражаться с нами, а я буду следить за ним. Если что - я его сразу застрелю на месте, но ведь он может помочь нам, если будет уничтожать врагов. Он умеет держать оружие... Ведь расстрелять всегда можно...

- Это верно, - согласились бело-чёрные. - Но ты смотри - если что, тебя ждёт суровое наказание, ты даже представить себе не можешь, какое именно. Ты понял?

- Так точно, господа!

- Короче, испытание покажет, - и бело-чёрные отошли.

- Начальство, - с непонятным выражением сказал Дерсис. - Зря ты сюда пришёл.

- А в чём тут дело?

- Война.

- С кем?

- Это не наша земля, но она должна стать нашей. Здесь живут твари, которые убивают нас. Они очень жестокие. Умереть в бою - это райское блаженство по сравнению со смертью от их... э-э... рук. Нам рассказывали жуткие истории. Они звери, они не знают жалости к людям. Если бы они были более миролюбивы, мы не воевали бы с ними, а так мы должны убивать, чтоб не быть убитыми. Тебе ясно? Поэтому ты тоже будешь убивать, или убьют тебя - если не они, то свои. И особенно не присматривайся к врагу, а всё время говори себе: они безжалостны, они вообще не люди, они убивают людей, и я буду убивать их.

- Я попробую... - Меньше всего сейчас Ромес хотел кого-то убивать. Но если враги - безжалостные убийцы... Время покажет.