Война с готами и узурпация Эмилиана, 253г

Провинция Нижняя Мезия, 253г.

           Энергичный Эмилиан, прибыв в Мезию, активно принялся за дело, инспектируя войска и крепости, снабжая их всем необходимым, готовя к скорой встрече с готами. Этот человек был вызван Требонианом Галлом с противоположного конца империи, из Мавритании, уроженцем которой Эмилиан был, и где успешно начальствовал уже более десятка лет. Теперь ему поручили самый тяжелый участок границы. Прежде всего, он постарался занять, пока не началась война, разрушенные ранее города, восстановить их стены и построить новые склады вместо сожженных, чтобы можно было разместить там припасы. Все это было успешно сделано, и быстрее, чем можно было ожидать.
         В мезийских гарнизонах жизнь сразу наладилась и пошла веселее. Были доставлены всевозможные припасы, нищая и полуголодная жизнь, которую солдаты влачили последние полтора года, осталась в прошлом. Войскам выдали паек, показавшийся им роскошным - вяленое мясо, сало, сухари, сыр, масло, вино, изюм. Все лучше, чем до этого, когда сегодня был горох с солониной, завтра — солонина с горохом, и так далее. Докучливое сидение в крепостях и акрополях городов, стены которых были разрушены, тоже закончилось. И даже чума утихла, хотя в других областях империи, особенно на востоке, она продолжалась.
         В восточных провинциях ситуация становилась тревожной не только из-за эпидемии. Пошли слухи о военных приготовлениях персов и о скорой войне. За девять лет, прошедших после разгрома у Ресаены, царь Сапор восстановил силы и снова начал угрожать римским границам. Это не оставалось тайной для римлян; в столицу шли донесения от наместников провинций, начальников границы. Император Требониан Галл готовился отразить возможное нападение, направлял в Сирию и Каппадокию новые войска, призванные усилить находившиеся там легионы. Среди прочих, этой зимой ушла на восток из Мезии и когорта фризов Арномана. Прочие остались на прежнем месте, попав под начальство Эмилиана.

          Зима 252-253г. долго была, как осень. Снег выпал поздно, Данувий не спешил покрываться льдом, только нес вниз по течению грязно-серую кашу из снега и воды. Лишь в середине января реку сковало льдом. В это время и появились за данью готы. О Книве больше не было слышно, варвары приходили без него. Вели себя надменно, как победители. Узнав о новом начальнике, Эмилиане, послали ему письмо:
- Согласись платить дань, - писал один из готских вождей, поставленных главным, - И тогда ты и твои люди будете под нашей защитой. Откажешься — пеняй на себя, ибо я приду с людьми, которые жаждут смерти так же, как ты жаждешь жизни.
           Эмилиан на варварские угрозы отвечал смиренно, что заплатит. Когда же послы варваров явились для получения дани, им были переданы подарки в меньшем по сравнению с оговоренным количестве и худшего качества. Но самое вызывающее - вместо золота им был подсунут пироп, (1) словно невежественным дикарям. Готы разгневались и бросили подношения, как унизительные.
- Вы быстро забыли прошлое, римляне? Мы напомним вам! К этому у нас такой избыток войск и по числу, и по силе, что меньшей частью их мы напали на лежащие при Данувии города и заняли всю Фракию, совсем недавно, если вы не помните! Мы выставим в поле двадцать тысяч конницы, и это не сброд разноплеменный, а чистые готы, чья слава в конном бою всем известна! Наших пеших воинов вдвое больше против конницы. Бойтесь!
- Известно нам ваше пешее войско, известно и конное, - отвечал Эмилиан, не смущаясь напором варваров, - И мы, сколько станет силы, будем им противостоять. Мы идем на бой с уверенностью, мы отступаем с предусмотрительностью, потому что во всем у нас порядок, от которого всякая сила получает особенную твердость. А вы? Вы нападаете с поспешностью, и, по недальновидности, подвергаетесь неудачам. Ваши дела поспешны, вы действуете с невежественной дерзостью, а мы с рассудком и силой, малое число которого преобладает над большой силой. Не обольщайтесь прошлыми нечаянными успехами, которые вы снискали случайно и по-воровски. Иначе тот факт, что сила, безрассудно действующая, не способна побеждать, станет вам яснее из вашего собственного опыта, чем из моего описания.   
         Эмилиан намеренно обошелся с варварами дерзко и грубо, и они уехали, рассказав о случившемся дома, и возбудили страсти в среде своих диких соплеменников, вызывая обиду за оказанное им грубое пренебрежение.
           Разозленные готы перешли Данувий по льду, встали лагерем на имперском берегу, как в своей собственной земле, ничего не боясь и ожидая вскоре устроить Эмилиану новый Абрит. И однажды ночью, когда они беспечно спали в своем лагере, Эмилиан с римским войском напал на них, как за два года до этого нынешний император Требониан Галл в Мезии, и полностью разгромил. Немногие уцелевшие в беспорядке бежали по льду Данувия на ту сторону и спаслись лишь благодаря наступившей оттепели. Лед подтаял, и Эмилиан не решился преследовать остатки готского войска. Римляне ликовали, в столицу императору шли победные реляции. Позорная дань варварам была забыта, как дурной сон.  Однако, Эмилиан не считал дело сделанным.

          В один из последних февральских дней в преториуме крепости Никополя собрались начальники всех воинских частей, расквартированных в Нижней Мезии – и префекты обоих легионов провинции, и командиры вспомогательных формирований. Эмилиан собрал всех их на совет.
- Я вызвал вас, соратники, чтобы посоветоваться, что нам делать дальше. Варвары разгромлены, Мезия избавлена от их ига. Я выполнил то, что возложил на меня август Требониан Галл. Однако, за все злодейства готов на римской земле мы еще не воздали им должного наказания.
         Несколько командиров, слушавших Эмилиана, встретили эти его слова одобрительными воклицаниями. Он же продолжал.
- Мы можем пойти на варваров, внести войну в их земли, и покарать за все сполна. Однако, император не уполномачивал меня на это. Но и не запрещал. Мы можем это сделать. Поэтому, я оставляю все на ваш выбор, и последую вашему решению.
         Префект 3-ей когорты васконов Ардуэннис, сидевший в дальнем углу, заметил:      
- Хитрый мавританец. Очень хитрый.
- А то.., - флегматично подтвердил сосед баска.
                Эмилиан продолжал.
- Мы решим это дело сейчас. За занавесом стоит кувшин. Пусть всякий, кто за то, чтобы не ходить за Данувий, бросит туда белый камень, а тот, кто за войну с варварами, бросит черный. Приск! Выноси!
             Появился раб-фракиец, несший в руках поднос. На подносе лежали две кучки камней, белого и черного цветов, по количеству собравшихся.
- Прошу брать по одному камню каждого цвета, и голосовать по очереди, - разъяснил Эмилиан, - У каждого один голос. Я не голосую. Я приму то, что вы решите.
         Он сел на стул, а собравшиеся стали по одному брать камни, и исчезать за занавесом. Сделав выбор, начальники возвращались обратно.
- Выноси, - махнул Эмилиан рабу, когда голосование завершилось - Высыпай.
          Раб подошел к столу, и перевернул кувшин. Камни с грохотом высыпались наружу.
Все, кроме одного, были черными.
- Решено, - ровным голосом сказал Эмилиан, - Скажу честно, друзья и соратники, я ждал именно этого. Начнем же. У нас три недели на сборы и подготовку.
          Эмилиан раскатал по столу пергамент с картой. Начальники столпились вокруг.
Солнце, уже по-весеннему яркое, клонилось к закату, наполняя преториум мягким теплым светом. День угасал. Решение было принято. Впереди вновь была война.



Нижняя Мезия, март 253г.

          Над Данувием занималось весеннее утро – прохладное и сырое. На востоке горела заря, но солнце еще не появилось на небосклоне. На краснеющем небе голубым огнем горел Люцифер. (2) Ветерок гулял над рекой.
          Эмилиан стоял на холме близ берега Данувия, скрестив руки, и исподлобья смотрел вдаль.
          Через реку был переброшен наплавной мост. С мезийского берега, из-за холма, вытекала длинная колонна римских войск. Вытягиваясь, она вступала на мост, а затем выливалась уже на противоположном, дакийском берегу, строясь там и занимая позиции. Две алы батавской и паннонской кавалерии выступили еще до рассвета, первыми вступив на тот берег. За ними последовали другие войска. На реке встали в боевом порядке и корабли дунайского флота, имевшие на борту дальнобойные баллисты и катапульты – их помощь не помешала бы на случай появления варваров.
               На холме, не доходя до Данувия, выстроились 1-ая аквитанская когорта Кариовиска, 3-я когорта васконов Ардуэнниса, 2-ая смешанная когорта кантабров Бурбура – войска, почти не разлучавшиеся уже не один год. Тускло блестели в предрассветных сумерках пластины лорик, (3) шлемы, оружие. Солдаты-аквитанцы выставили вперед свои овальные щиты синего цвета, с изображением жезла Меркурия – бога, столь популярного на их родине, в Галлии. Квадратный вексиллум -  знамя когорты, из темно-синей ткани с золотым тиснением, лениво колыхался на ветру. 
- Не выспался, благородный Кариовиск? – Эмилиан лично приветствовал командира когорты.
          В голосе мавританца слышалась насмешливая нотка. Он шутливо постучал по изображению кадуцея на щите ближайшего солдата — известна была способность Меркуриева жезла нагонять на людей сон.
- Ничего, не страшно, - пробормотал префект аквитанцев.
- Вы не пойдете со мной на готов. Я издал приказ. Корникулярий! Зачитать!
- Нашим префектам когорт Кариовиску, Ардуэннису мы предписали вернуться в Карсиум и поручили им наблюдение за переправами через Данувий, так как мы знаем, что никто лучше их не выполнит всех обязанностей, которые мы на них возлагаем. В дополнение к их когортам, мы даем им сто воинов из Исаврийской области, пятьдесят человек катафрактов, тридцать римских всадников, тридцать арабских стрелков. Ведь хорошо, если мы поручим им войска для наблюдения и защиты Мезии на время нашего похода, ибо, по давности их нахождения, нельзя найти людей, лучше знакомых со здешними местами, чем они.
          Удивленным префектам оставалось лишь повиноваться приказу и отдать команду своим готовиться к выступлению назад. В поход против готов пойдут другие.
- Возможно, и к лучшему, - переговаривался кто-то в рядах солдат, - Вспомни Абрит и Берою!
- А что Бурбур? – спросил Ардуэннис.
- Про Бурбура приказ умолчал. Значит, он уходит туда, - Кариовиск махнул рукой в сторону реки.
         
          Солнце всходило. Армия продолжала переходить Данувий. Двинулись колонны легионеров, лязгая металлом и гремя сапогами. Пять тысяч отборнейших солдат, во главе с самим Эмилианом, шли весело, предвкушая успешный ход дел. За ними покатились повозки, везшие легионные орудия – катапульты, баллисты и скорпионы. Возницы пускали лошадей с горы вскачь, и телеги вкатывались на мост лихо, гремя колесами по доскам. Один здоровенный баллистарий, ехавший в тесной повозке, словно медведь в коробе, что-то приветственно прокричал остававшимся на берегу. Кариовиск оглядел еще раз окрестности, сел в седло, и махнул рукой аквитанцам. Когорта двинулась в обратный путь, к Карсиуму. 

          Время пошло праздное, сытое и веселое. Эмилиан с армией воевал за Данувием в варварских землях, и вести оттуда приходили хорошие. Делать в тылу было нечего, в гарнизонах, снабженных всем необходимым, царило изобилие. Хотя ходили смутные слухи о тревожном положении на восточной границе, угрожающих передвижениях персов, это мало кого беспокоило – Персия и Сирия были далеко. Солдаты и командиры мезийских гарнизонов предпочитали жить сегодняшним днем и наслаждаться его спокойствием.
- Бурбур шлет Ардуэннису привет, - читал вслух префект когорты васконов пришедшее из-за Данувия письмо, - Завидуй, друг мой. Я взял в плен двадцать девушек из Сарматии. (4) Из них пять я изнасиловал в одну ночь. Всех их я, в меру своих сил, в течение пяти дней сделал женщинами.
- Ну, дает пройдоха Бурбур! – смеялись слушатели.
- Сколько? Двадцать?!
- Пятью четыре. Если так для тебя понятнее!
- Пусть поделится! Зачем ему двадцать? Мы бы тоже не отказались!
- Что варвары, что их жирные девки! Пусть лучше живет с козой!
- Кому вы верите? – смеялся тоже Кариовиск, префект аквитанцев, - Какие пять за ночь? Что может сделать горький пьяница?
- При августе Филиппе Арабе, когда ходили на карпов, он красивую девчонку добыл, - вспоминал кто-то из давних знакомых Бурбура, - Не притронулся он к ней, волок за собой до самой Ромулы, а там продал грекам. Торговался еще, как лавочник, все продешевить боялся. Слушайте его больше!
- Ха-ха-ха, Бурбур сказочник!
- Хватай, Бурбур, побольше девок, - сочиняли тут же, все вместе, ответ, - Вернешься, не будет на свете богаче тебя сводника. Будешь разорять дотла семьи и имения. С лучшими людьми сойдешься! Заискивать они перед тобой станут, пировать с тобой будут!      

            Мезия оправлялась после бедствий прошлых лет. Земля готов, напротив, претерпевала все то, что раньше пережили имперские провинции. Эмилиан с войском хозяйничал за Данувием, сея повсюду опустошение. Готы, почившие на лаврах после недавних побед, были поражены, узнав о переходе римлян, и в ужасе бежали, рассеявшись в разные стороны. Смирив свой необузданный нрав, они спешили перевезти свои семьи и скарб подальше в глубину страны. Римские войска рассеялись по всей стране неприятеля, опустошая ее огнем и мечом. Сожжены были жалкие мазанки варваров, множество людей перебито. Караваны готских пленников потащились с севера в Мезию и дальше на юг. По полноводному в начале лета Тирасу (5) барки работорговцев поднимались вверх по течению, поближе к войску, где загружались купленным за бесценок живым товаром. Невольников связывали, наскоро метили краской, древесным углем, или выстригая клок волос, или надрезая ухо, и загоняли на суда. Их доставляли в Тиру (6) в устье Днестра, откуда на кораблях везли дальше через море, во фракийские и азиатские порты.
- Готы — полуживотные. Они едва различают добро и зло, - объяснял свои жестокости Эмилиан, - Если хочешь, чтобы до них что-нибудь дошло, сделай это способом, наиболее грубым и потому наиболее доходчивым для дикарей!
         Захваченный у варваров скот стадами гнали по наплавному мосту через Данувий у Карсиума. Когорты гарнизона, оказавшиеся на бойком месте, спешили взять свою долю. Для своего стола солдаты по дешевке покупали понравившийся скот у погонщиков, а то и вовсе брали даром.

          В один из дней довольные васконы 3-ей когорты, расположившись на пригорке с
видом на Данувий, в одном стадии от крепости, деловито разделывали барана, отнятого из прогоняемого по мосту стада. Префект когорты Ардуэннис жарил кусок мяса, вздетый на острие спаты, (7) и приглашал появившегося аквитанца Кариовиска поесть с ним.
- Прислал бы лучше мне барашка, - проворчал тот.
- И барашек же! - шутя, отпирался баск, - Я еще не видел такого заморыша. Кожа да кости. Купил его, чтобы быстрей прирезать, пока он сам не подох. Лучше было бы, наверное, хоронить отдать.
- Однако, ешь же за обе щеки.
- Столько скота прогоняют из-за реки. Добудьте себе сами. Давай, садись же. 
- Шучу, Флавий. Но жулики же погонщики — старого самца «в соку баран» величают. Эх, попадется мне такой где-нибудь - и барана изувечу, и его погонщика.
- Не злись. Чего ты? Времена теперь посчастливей настали, если я не ошибся? 
            Солдаты-баски болтали о чем-то на своем euskara, (8) на котором их предки говорили еще в те времена, когда вечный лед, покрывавший в незапамятные времена Европу, таял и отступал, оставив далеким пращурам васконов их земли в Испании. Ардуэннис отозвал приятеля в сторону.
- Гай, слышал ли ты о происшествии, которое обсуждают воины?
- О каком?
- Вся когорта только об этом и говорит! В виду всех моих солдат имагинифер (9) уронил изображение августа Требониана Галла. Он упал лицом в грязь. Все говорят, это дурное знамение!
- Знамение?
- Да. Очень плохое!
- А, чтоб ты провалился с этим карканьем! - махнул рукой Кариовиск. 

         А из-за Данувия все шли и шли победные реляции. Эмилиан не уставал расписывать свои успехи.
- Землю варваров мы разорили, на том протяжении, насколько могли достигнуть. Селения их обращены в пепел, от трупов их нет прохода по дорогам, захвачен огромный обоз. Мы захватили столько пленных, что каждый воин может взять себе двух или трех пленников. Римские провинции наводнены рабами-варварами. Давно не случалось подобного!
         Эмилиан, если и преувеличивал, то немного. Земли готов были подвергнуты опустошению. Большие и неукрепленные готские поселения, (10) расположенные на чистой равнине, становились легкой добычей римских войск. Варвары бежали, прячась по лесам и балкам, не оказывая сопротивления, а лишь перегораживая дорогу завалами из деревьев, и кое-как влача в чащобах жалкое существование. Множество готов было убито, еще больше захвачено в плен и обращено в рабов.
- Пусть они проклянут тот день, когда нарушили римскую границу! – ярился Эмилиан.
            Захваченные и разграбленные римлянами поселения сплошь горели на много переходов от Данувия. По приказу Эмилиана, войска травили поля, угоняли скот, вытаптывали посевы, желая оставить после себя мертвую землю, непригодную для жилья. Багровые отсветы пожаров по ночам озаряли пространство со всех сторон, нагоняя суеверный страх. Жарким и сухим летом римляне жгли траву, пускали пал по оврагам и балкам, стремясь выкурить тех, кто укрывался там, в труднодоступных местах. Готы горели, задыхались в дыму, спасавшиеся попадали в руки римлян. Длинные колонны невольников тянулись на юг и запад, в римские земли. Путь их обозначали трупы умерших в дороге от жажды, не вынесших тягот пути, ослабевших и убитых стражей, чтобы не задерживать передвижения. Хищные звери и птицы, расжиревшие от человечины, неотступно шли по следу этих колонн.
          Однажды вечером Эмилиан вступил в разгромленное, но пока еще не преданное огню поселение и остановился на ночлег среди валявшихся трупов, разломанных построек, обломков утвари. Поужинав, Эмилиан удалился спать в свою палатку, а рано утром был вдруг разбужен криками солдат.
- Эмилиан август! Эмилиан император!
         Появившегося из палатки командующего бурно приветствовали, а кто-то из приближенных протянул свернутый пурпурный плащ. Эмилиан сердито отказался, но войско стало требовать еще сильнее. Тогда Эмилиан, не став более упорствовать, дал себя уговорить и надел плащ, а на голову его был возложен венок-корона. Так своевольное войско в который уже раз возвело нового императора.
         Вскоре у Эмилиана были развязаны руки. Готские вожди запросили мира. Эмилиан потребовал, чтобы они возвратили всех пленных, которых захватили во время своих прошлых набегов и войн. Варвары согласились.   
         Решив не терять времени, Эмилиан закончил миром кампанию против готов и повернул назад, к Данувию. Ему следовало, не медля, идти на Рим, где сидел законный император Требониан Галл и его сын-соправитель Волузиан.      

1. пироп — сплав меди с небольшим количеством золота,
2. Люцифер (от лат. «несущий свет») - Венера, т. к. она появляется на утренней заре, незадолго до восхода солнца.
3. лорика — римский панцирь, набранный из металлических полос,
4. Сарматия — римское название земель Северного Причерноморья.
5. Тирас — река Днестр.
6. Тира — античный город в устье Днестра.
7. спата — длинный меч изначально германского происхождения. В IIIв., в процессе постепенной варваризации римской армии, вытеснил традиционный римский гладиус.
8. еuskara  - баскский язык. Является наиболее древним в Европе.
9. имагинифер — знаменосец, носивший изображение действующего императора.
10.  по данным археологии, связываемые с готами поселения Черняховской археологической культуры в Северном Причерноморье II-IVвв., не имели укреплений.


Иллюстрация: император Эмилиан (изображение на монете)