Боготольская тетрадь-2 второй том

               
 Очередность чтения:

  Красноярская тетрадь: Начало
  Боготольская тетрадь: Продолжение
 Ачиннская тетрадь: Продолжение
 Бирилюсская тетрадь: Окончание



              БОГОТОЛЬСКАЯ ТЕТРАДЬ





                2012 год
                Человек идет и улыбается…
    
    От  Ачинска до Боготола  дорога короткая  — всего шестьдесят километров.  В город  я въезжал в полдень.  Погода была пасмурной:     небо  затянуто серыми тучами, накрапывал мелкий  дождик.  Проезжая по центру  города,  я  с большим интересом  вглядывался в окно автомобиля.  Город показался мне совсем другим,не таким, как я себе его мысленно представлял. Знакомые с прежних времен старые улочки с деревянными строениями ушли куда-то на задний план, а  слева и справа дороги выросли красивые пятиэтажные коробки жилых корпусов.  Какого-либо оживления на  улицах я не заметил.  Да это и понятно… Понедельник — рабочий день. Мы с водителем не знали точно,  где находится редакция  местной газеты,  и поэтому приблизительно держали ориентир на городской вокзал.  Была надежда  на то,  что кто-то из прохожих — местных жителей — подскажет нам дорогу.  Заметив с правой стороны улицы идущего неторопливой походкой паренька, водитель притормозил у бровки тротуара. Я открыл дверцу машины  и поинтересовался  у молодого  человека, как нам проехать к редакции городской газеты или же к районной библиотеке.   Именно там должно было состояться назначенное мероприятие.  У парня оказалось  добродушное  и   открытое лицо.  Он приветливо улыбнулся:
     — А мне как раз в ту сторону.  Давайте,  я  вам покажу. 
     Случайный пассажир сел на заднее сиденье, и наша машина тронулась.   По дороге мы  разговорились. Константин, так звали молодого человека,  оказался местным жителем. Из беседы мы узнали, что не так давно ему исполнилось тридцать лет, что он  работает  водителем  у одного из предпринимателей города.  Работает, правда,    за небольшие деньги.
     — У нас с работой  плохо,  и каждый горожанин дорожит своим местом, —  разговорился  словоохотливый попутчик. — С большими деньгами-то и всякий проживет, а ты попробуй «на копейки»   семью  содержать. Тут талант нужен.  У меня  и  жена есть,  и маленький ребенок.  Вот и приходится крутиться:  и на работе, и в огороде. Но я не ропщу,  на жизнь не жалуюсь.  У нас ведь большинство так живет, и ничего, не горбимся,  а шагаем по жизни с улыбкой…
     Я слушал Константина и удивлялся.  Сегодня только ленивый власть не ругает:  и то ему плохо, и это, а этому парню все нипочем, — на доброту и позитив он настроен.  Вот так  бы вся страна рассуждала…  За разговором мы и не заметили,  как со стороны городского рынка подъехали к зданию редакции газеты. Я достал из портфеля флаер со своей фотографией и протянул  его  пареньку.
     —Так Вы и есть тот самый писатель, которого здесь ждут? — оживился паренек.
     Я утвердительно кивнул.
     — О Вас писали в нашей прессе.  Я читал. А можно я тоже приду  послушать?  Сегодня у меня  как раз выпал  незапланированный выходной,  так что я бы  смог  выкроить  время.
     — О чем речь, Костя?  Конечно же, приходи! Я буду только рад. 
     До встречи с читательским активом у меня оставалось еще полчаса.  Константин побежал на рынок, водитель принялся  копаться в  багажнике,  а я, выйдя из машины, с любопытством  стал разглядывать  приземистое двухэтажное здание редакции.  Мне вспомнились далекие шестидесятые,  и в  голове замелькали, прокручиваясь,  эпизоды той  жизни…

             Все начиналось с котлована
   
     В первой моей книге о Боготоле я вкратце упоминал о том, как готовилось основание для сруба нового редакционного здания. А тут мне вспомнилась совсем  другая картинка.  В те далекие времена оставаться по после работы в редакции и   работать  в тишине кабинета, когда никто тебе не мешает — стало моей привычкой.    И вот однажды вечером,  а  трудился  я  еще только всего лишь вторую неделю,   в редакцию влетел   возбужденный  Угольков,  и чуть ли не с  порога  прокричал:
       — Добили, наконец,  добили мы  райком! Просто гора с плеч….  Сколько можно  толкаться в этой тесноте! Полгода я поднимал вопрос о новом помещении для редакции,  и меня постоянно «кормили завтраками». А сегодня на бюро, наконец-то, решение это утвердили единогласно!  И не только утвердили,  но  и с  городским архитектором проект согласовали. —  В глазах главного редактора светилась нескрываемая радость.
     Я внимательно слушал своего начальника, стараясь не перебивать, а он все так же возбужденно продолжал:
    — Через месяц пригонят технику,   и закипит работа!  Одно плохо — с  кирпичом беда…   Не удалось мне настоять на своем. Но ничего!  Из бревен тоже добрый дом получится,  — теплый.  Паровое отопление проведем,  и  все будет у нас как у нормальных людей.  Эх, и заживем мы,  братцы! Кстати, у меня даже мысль появилась,  Борис! А не перейти ли нам на четырехразовый выпуск газеты в неделю? Если к следующему лету новое здание редакции поднимем,  то я и со штатами дополнительными в крае согласую,  и с постоянным жильем для сотрудников  вопрос решу.  Ты не думай,  я не забыл. Помнишь, в пригласительном письме я писал тебе, что ты получишь квартиру  в нашем городе в будущем году?  И получишь, это я тебе  точно говорю!  Угольков  своими словами  не бросается. Пойдем,  дружок, ко мне в кабинет,  да  обмоем это приятное известие...
     Юрий Николаевич долго копался в ящике своего письменного стола, пока не достал оттуда початую бутылку с питьевым спиртом.
     —  Сходи-ка, друг,  разведи в туалете водой из-под крана,  только  смотри — не переборщи!  Одну воду пить совсем не хочется.
     Мы разлили по мензуркам разбавленный спирт, и редактор произнес свой тост:
     — Давай,  коллега,  выпьем за новую жизнь!  И пусть она будет такой же крепкой, как и наши сибирские морозы. Я — коренной сибиряк. Ты знаешь,  не люблю я этой осенней слякоти. Мне по душе —   если  солнышко,  то щедрое,  а если морозы, — то настоящие.  Среднего не дано!
     Я наблюдал за нашим редактором и не узнавал его. Обычно немногословный и сосредоточенный  —  именно таким мне было привычно видеть его в редакционных коридорах, — сегодня он был неузнаваем и вел себя как задорный юнец.  Уже гораздо позже, когда я вошел в  его ближний круг, то понял,  что за  внешней угрюмостью и немногословностью этого человека прячется волевая и сильная личность. А пока...  пока я просто восхищался шефом,  и  мне очень хотелось подражать ему во всем.  Уж больно он был в своих планах заразителен…

 
                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...      Люди и годы

         Вместо пролога:

       Написать очерк о Софье Ивановне Молчановой  я собирался давно. Когда  был еще  жив и здоров  бывший редактор боготольской районки Иван Николаевич Екимов,  то по телефону мы частенько вспоминали  с ним  ныне здравствующих сотрудников того советского периода.  Несколько позже это время было названо годами «брежневского застоя».  Вспомнили мы и секретаря-машинистку Галину Пестереву,  и бывшего корректора Софью Молчанову.   К сожалению,  о судьбе других  творческих работников Иван Николаевич ничего не знал. Жизнь разбросала их по разным уголкам нашей огромной страны.  И если  в то далекое время  с машинисткой Галиной мне приходилось тесно контачить  и общаться по работе практически ежедневно,  то с  корректором Софьей Молчановой  мы почти не встречались.  Ее рабочее место было в типографии,  а в редакцию Софья Ивановна заходила не так часто, как бы  нам этого хотелось.  Но зато, когда мы сталкивались  с ней лоб в лоб в редакционном коридоре,   то непременно находили,   о чем поговорить.  Я  очень хорошо запомнил  лучезарную улыбку этой женщины,  ее    бархатный голос, а также  ее изысканную,  яркую,  эмоционально-насыщенную  и интеллигентную  речь. Именно благодаря своему правильно поставленному театральному голосу  Молчанова по-совместительству выполняла обязанности диктора на местном радио.  Софья Ивановна    была очень неприметной и скромной женщиной.  Даже на редакционных посиделках, которые иногда случались в нашем коллективе, она  не любила привлекать к себе лишнего внимания.  Как-то,  спустя уже лет пять или шесть после моего отъезда из Боготола в город Ленинград,   я случайно обнаружил в ящике письменного стола свой старый профсоюзный билет с печатью райкома культуры, выписанный мне нашим редакционным профгруппоргом Молчановой.  Этот самый билет так и хранился в моем архиве вплоть до самого отъезда в эмиграцию…      И в тот момент,  когда я  ехал по боготольским улицам на творческую встречу с читательским активом,  я   уже твердо знал,   что обязательно навещу свою старую знакомую.   
     И вот наша «Шкода» подкатывает в район старых городских построек и  останавливается  у небольшой приземистой избы.  Перед  калиткой выложена аккуратная поленница дров.  Поднимаюсь на крыльцо,  взволнованно нажимаю на кнопку звонка и с нетерпением жду…..  Проходит некоторое  время,  и я слышу чуть шаркающие шаги. Дверь открывается  и на пороге появляется  чуть сгорбленная и подслеповатая старушка с годовалым ребенком на руках.  Лоб ее изрезан тонкими морщинами,  лицо говорит о почтенном  возрасте,   но взгляд женщины  не потухший,  а довольно живой и сосредоточенный.  Признаюсь, я не сразу узнал  в этой пожилой женщине ту молодую и веселую, с искрящимся взглядом  Софью Молчанову.  Зато  прежний  корректор  узнала меня сразу.  И я был приятно удивлен тем,  что бывшая   коллега  читала мои повести и рассказы. Значит, кто-то из редакции   приносил ей мои книги.  К глубокому сожалению,  поговорить толком с Софьей Молчановой в тот  день   мне не удалось,  —  я застал хозяйку дома за домашними хлопотами,  а тут еще  и малолетний правнук на руках.
     Но все же  я решил написать очерк об этой интересной женщине, собрав необходимые информационные материалы не в общении с ней, а с помощью  журналистов  нынешнего состава редакции. По моей просьбе  по электронной почте из Боготола  в мой адрес  прислали несколько машинописных листков воспоминаний самой Софьи Ивановны и ее тогдашних сослуживцев.  Так, по мелким фрагментам, как в детской мозаике,   я  —  эпизод к эпизоду —   и склеил краткую  историю ее жизни.

             Гадание на ромашке
   
     Биография моей героини самая,  что ни на есть типичная для советского времени. Родилась  Софья в годы расцвета НЭП в 1928 году, место  ее рождения —  Красноярский край. Когда маленькой Соне исполнилось восемь лет,   семья  девочки переехала   в Боготол.  Здесь Соня и пошла  в школу. Надо отметить, что  до учебы она оказалась очень   жадной.  Мало того,  что способная первоклассница  с упоением слушала свою учительницу в школе, она и детские  игры частенько отвергала, так как  чтение букваря и сказок занимали ее гораздо больше.  Рассудительная не по возрасту,   учебу в школе  Соня считала серьезной работой.   «Вот папа с мамой трудятся —  денежку зарабатывают, значит и я не должна их огорчать, а приносить в тетрадках только отличные отметки».
    А в стране в это время прокатилась волна репрессий.  В газетах все чаще и чаще  писали о вредителях и врагах народа. Народ стал молчалив и подозрителен друг к другу.  Но если в таких больших городах, как Москва или Ленинград, аресты инакомыслящих приняли массовый характер, то в малых населенных пунктах такой «эпидемии» не отмечалось. Как-то в городке Боготоле пронесся слух о том, что ночью приезжал «черный воронок» и увез одного из  ответственных работников местной исполнительной власти в неизвестном направлении.     Соне тогда  шел десятый год;   девочка перешла в третий класс с похвальной грамотой и летом — такая уж сложилась традиция, — помогала матери ворошить сено.  Сонина мама трудилась в колхозе,  а летом в страдную пору каждая пара рук на вес золота.  На дворе стоял 1937 год.  В последние месяцы в районе усилились аресты местных  руководителей,  и  люди  в городе почти перестали общаться друг с другом. Любой анекдот на политическую тему, рассказанный даже в дружеской компании,  мог стать причиной доноса и   ареста. 
     И вот однажды, в один из жарких дней лета,  в обеденный перерыв Соня отдыхала в поле под раскидистым деревом.  Девочка сидела в густой траве  и гадала на ромашке. Эти цветы  с белыми лепестками рассыпались  по всему огромному полю. Отрывая от ромашки лепесток за лепестком, девочка тихонько шептала:  «Арестуют — не арестуют, арестуют — не арестуют». Соня беспокоилась за судьбу папы, который в колхозе слыл местным активистом.  На каждом  колхозном собрании  он  открыто  критиковал  лентяев и пьяниц.    Оговорить и донести на него — было легче простого.  На ромашке осталось несколько  тоненьких лепестков,  и девочка  сжалась от  неизвестности.  И вот последний лепесток….
     — Не арестуют! Не арестуют! — сердце Сони встрепенулось. — Девочка подбежала к матери и уткнулась лицом в материнский  подол.  Из глаз ребенка выкатились  прозрачные бусинки.  Это были слезы радости…

     Праздник первого снопа
 
     Конец июля 1942 года. Идет Великая Отечественная  война. Немец стоит  у ворот города Сталинграда.  Соне  исполнилось четырнадцать лет,  она успешно окончила шестой класс и,  наряду с  взрослыми,   допоздна работала  на колхозных полях. Сводки информбюро были скупы и тревожны:  враг рвался к Северокавказской нефти;  шли ожесточенные бои на Ленинградском направлении;  берега Волги кишели трупами с обеих сторон. Вот и  приказ Сталина за номером 227 начал действовать. А это означало, что пришла пора прекратить отступление,  и так  больше половины территории страны было под сапогом Гитлера.  Наступать и только наступать!  Ни шагу назад!  Любой ценой!
     Под палящим солнцем — с утра до вечера  Соня с   мамой,   а также с  подругами и  с другими  колхозницами   вязала снопы. Руки саднило от боли.  Жатва только что   началась,  а народу было —  «что кот наплакал».  Мужиков в городке совсем не осталось, и  бабам с подростками  приходилось   совсем не сладко.  Не щадя своих  сил и здоровья,   до изнеможения,   до темноты  они работали в поле.
      Чтобы поднять боевой дух своих подчиненных,  в один из дней  председатель  привез в поле два бочонка деревенского кваса и несколько связок баранок.  Где он раздобыл это добро в тяжелое военное  время —  остается только гадать. Руководитель артели прямо с телеги обратился к работницам даже не с  речью,  а с огромной просьбой:  приложить все свои силы, чтобы с тыла поддержать   родную советскую  армию и флот.  Пока он  выступал,  бабы украдкой утирали слезы. Соня пила из эмалированной кружки  прохладный хлебный напиток и душа ее наполнялось гордостью за свою страну. Она верила в боевой дух  советских солдат.  «Еще чуть-чуть,  совсем немного,   и перелом наступит,  иначе просто  быть не может,  — думала в эту минуту девушка. — Красная армия всех сильней!»

     Кисет для лейтенанта

     … На днях Софье исполнилось шестнадцать лет. Заневестилась девушка:   грудь ее приняла привлекательную форму,   на щечках появились симпатичные ямочки.  Но в  тяжелое военное время молодым девушкам было не до любования собой, тем более  не до  косметики.  Лишь изредка  Соня доставала из тайничка осколок старого зеркала, внимательно  рассматривала свое лицо  и  осторожно проводила  пальчиком  по тонким бровям…
     По радио все чаще и чаще стали передавать ободряющие сводки.  Вот уже полностью освобождена от немецких войск  Украина, одержана важная победа на Курской дуге. Идет наступательная операция в Белоруссии. Скоро и войне конец. Соня училась в восьмом классе и хорошо успевала по всем предметам. Особенно она любила русский язык и литературу. Последнее  сочинение прилежной восьмиклассницы привело в восторг  ее учительницу:
     — Сонечка, тебе обязательно нужно  развиваться  по   гуманитарной линии. Из тебя   отличный педагог  получится, —  напутствовала ученицу пожилая литераторша, она же и классный руководитель. — Последнее твое сочинение на свободную тему меня просто потрясло. Хороший слог, плавная речь, интересные мысли.  Молодец,  девочка…
     Соня нежилась в постели,  сегодня был выходной день  — единственный,  когда можно от души выспаться.   А будние дни были  забиты заботами:   школа и домашние  уроки,  уборка и стирка,  стряпня  и огород.  Сонина мама света белого не видела,  работая в колхозе.  Да еще  девушка  и  вышиванием   занялась по совету соседки. Та санитаркой в госпитале работала.  Забегала  соседка к ним с мамой  по вечерам  в гости  и  рассказывала, как тяжело приходится  раненым солдатикам, как грустят они по своим родным,  какие мучения испытывают при перевязках.  Вот  бы радость какую-нибудь им принести…
     — Ты бы, Сонечка,   платочек  какой вышила красивый или кисет для махорки…
     Целых две недели  Софья урывками мастерила кисет из обрезков старой холщевой отцовской рубахи, а в завершение —  украсила  кисет  вышивкой «крестиком».  Получилось  довольно нарядно. В один из выходных дней  отважилась девушка  пойти в гарнизонный госпиталь. Их в округе нынче было много. Тыл есть тыл. И железная дорога под боком. Каждый день на станции суета. Успевай только развозить вновь прибывших раненых солдат.  Больничная палата, куда вошла Соня,  была насквозь пропитана запахом лекарств,  и несвежих бинтов. Оглядевшись по сторонам, в углу палаты  на одной из кроватей девушка  заприметила молодого паренька с перебинтованной грудью. Это был  офицер-пехотинец, получивший  ранение штыком в рукопашном бою. Глаза раненого  были грустными и задумчивыми.    Софья поздоровалась с парнем и,  немного смущаясь,  положила сшитый ею кисет на тумбочку.
     — Я не знаю,  курящий  Вы или нет,  но  этот подарок для Вас —  от всей моей души!  Выздоравливайте поскорее и продолжайте бить проклятых  фашистов…
     У молоденького лейтенанта  от волнения на глазах появились слезы. Он дотронулся до руки девушки и тихо произнес: 
     — Спасибо тебе,  сестренка...

     Аттестат зрелости

     …Прогремели залпы долгожданной Победы. Страна  залечивала раны.    В район стали возвращаться фронтовики и жизнь в колхозе оживилась.  А вот Сонина мама  стала частенько болеть,  и девушке нередко приходилось  подменять ее на работе.  Впереди   у Сони было   окончание школы и получение аттестата зрелости.  И если  осенью Соня  вынашивала планы о том, что после школы поедет учиться в Красноярск или  в Томск, то к летним выпускным экзаменам  изменила  свое решение. Получилось так, что местная  городская газета заинтересовалась   комсомолкой-отличницей. Софья частенько  приносила  в редакцию свои небольшие заметки на молодежную тему. В редакции девушку заприметили,  и ей была предложена работа.
     … И вот, наконец,  аттестат зрелости получен, а в нем почти все пятерки. Но,  как не строй  планы на будущее,  а жизнь всегда  делает коррективы по своему усмотрению. До осени Соня решила поработать учетчицей в колхозе.  Денег практически не платили, а  заработанные трудодни оплачивались зерном и натуральными продуктами. И все равно матери —   помощь!  Девушке хотелось многого, но ее возможности были ограничены. К работе в редакции  она должна была приступить осенью,    там как раз  должно было  освободиться место корректора. А пока необходимо было вооружиться терпением. Будущая работа в редакции Соню не пугала. Что-что, а с грамотой она  дружила, да и речь у нее сложилась  ровная и выразительная. На последнем школьном комсомольском собрании девушка  выступила так  убедительно и красноречиво,  что  ее  похвалила сама директриса школы.  Софья не сделала в своем выступлении ни одной запинки,  хотя заранее к докладу не готовилась.   Девушка была уверена:   с новой должностью корректора она справится…

     Говорит Боготол

    —  Говорит Боготол. Красноярское время восемнадцать часов тридцать минут. Начинаем нашу вечернюю  радиопередачу.  — С этих слов начинался каждый Сонин эфир.
     Впервые Софья Ивановна  взяла в руки микрофон совершенно случайно. Внезапно уволилась диктор местного радиоузла,   был объявлен набор на эту должность,   и редакционный корректор решила попробовать свои силы,   — а вдруг получится.  Руководству понравился ее мягкий,  приятный тембр голоса и женщину зачислили в штат. Так и проходили дни Софьи Ивановны:  вычитка газетных полос  днем  сменялась вечерним эфиром на радио. Три раза в неделю радиослушатели наслаждались  бархатным голосом своего любимого диктора.
     Нельзя сказать, что Софья Ивановна не подумывала о получении высшего образования. Девушка  мечтала об этом и даже собиралась поступать на заочное отделение института, но тут случилось замужество, — а вскоре родилась дочка,  и поход за знаниями опять  отодвинулся на второй план.  Но в своей личной жизни Софья Ивановна все же  вытащила счастливый билет  — ей повезло с мужем.
     В свою журналистскую бытность мне довелось познакомиться с мужем Софьи Ивановны.  Федор Молчанов работал в той же типографии машинистом печатной машины. Скромный и неприметный, как и его супруга, он не любил быть на виду.  В основном был молчалив,  а если и говорил,  то только по делу.  Я довольно часто прибегал в типографию по рабочим и своим личным  делам:   с  директором  типографии меня связывала не только работа, но и личная дружба. Пробегая мимо станка,  за которым «колдовал»  Федор Молчанов,  я всегда останавливался и любовался  ловкими движениями его рук.  А руки у него были  по-настоящему золотыми,  и  все движения  отработаны до автоматизма.  Никакой суеты…  Не работа,  а  просто загляденье.  Уже  тогда,  наблюдая за супружеской парой Молчановых,   я думал о том, что настоящие и крепкие браки рождаются не на небесах.  Найти свою половину в жизни — такая же проблема, как и отыскать иголку в стоге сена.  А вот Софье с Федором явно повезло. Они и характером схожи,  и  сердца их светятся искренней добротой…

              Соня,  Сонечка,  Софья Ивановна

       Уже после моей творческой командировки в Сибирь, когда я  работал над этим очерком дома в Германии,  мне в голову  пришла мысль:  «А не расспросить ли о корректоре редакции ее бывших сослуживцев?»  Уж очень  хотелось добавить новых мазков в портрет моей героини.  Ведь  трудилась Софья Ивановна Молчанова  в стенах редакции без малого сорок лет.  Сколько редакторов сменилось за это время — подсчитать трудно.  Тридцать семь лет, и все на одном месте — это что-нибудь,  да значит!  Быть может,  и правду говорят, что лежачий в одном месте камень  мхом обрастает?   Вот, что рассказал мне по телефону бывший редактор газеты, а ныне пенсионер, проживающий в Абакане,  Юрий Николаевич Угольков:
     «Во время  работы в редакции  я придерживался такого правила:   если мой  сотрудник не приносил  мне никаких огорчений,  то я смело мог зачислить его в стан хороших людей.  Софью Ивановну Молчанову  я помню как бесконфликтного человека.  С этим сотрудником у меня никогда не было никаких проблем.  Иногда наш корректор  писала материалы для газеты.  Я хорошо запомнил  одну ее коротенькую миниатюру на сатирическую тему.  За  оригинальность и остроту сюжета мы даже  поместили  ее на «красную доску».  С Молчановой я проработал мало —  всего-то два года, но она мне запомнилась тихой и неприметной женщиной.  Софья Ивановна просто светилась своей  интеллигентностью, добротой и надежностью. Последнее качество, пожалуй, я бы поставил на первый план».
     А вот что говорит о Софье Ивановне сегодняшний редактор газеты Светлана Дмитриевна Семенова:
     «В редакции газеты  «Знамя Ленина» я работала урывками. В 1969 году пришла сюда литературным сотрудником, но,  немножко поработав,  сменила свой профиль работы. Когда же вернулась в журналистику вновь, Молчанова вышла уже на заслуженный отдых.  Запомнилась мне эта милая женщина своей скромностью и безотказностью.  Я  никогда не видела ее хмурой и недовольной, на лице ее всегда светилась улыбка. Даже после выхода на пенсию Софья Ивановна не прерывает связи с нашей редакцией.  Нет-нет,  да и заходит к нам. И мы продолжаем ее любить. Подумать только, прошло столько лет,  а наш  бывший корректор так и остался для коллектива своим  человеком…».
     Что здесь можно добавить? Пожалуй,  разве что  многоточие…

      Из одного металла льют  — медаль за бой,  медаль за труд…

     Из  телефонных разговоров с бывшими сослуживцами     Софьи Ивановны Молчановой я отметил,  что никто из моих собеседников не припомнил случая,  чтобы на какое-либо торжество их корректор приходила с наградами на груди.  Всегда скромно и аккуратно одетая,  Софья Ивановна не носила никаких знаков отличия.  А между тем я узнал,   что за многолетний  добросовестный труд бывшая юная труженица тыла была награждена медалью «Отличник печати», юбилейной Ленинской медалью, федеральной медалью «Ветеран труда».  А уж о грамотах, ведомственных значках и благодарностях — тут и говорить не стоит.  Их такое огромное количество, что все не перечесть. Одних только благодарностей — целый вкладыш в трудовой книжке.
     Как это здорово, когда государство не забывает пожилых россиян:  и ветеранские льготы им дает, и  поздравлениями к праздникам балует. Только вот мало этого!  Ведь наши старики сделали для страны столько,  что и не перечислить…   Медали — медалями, а почет и уважение должны выглядеть весомее. Будь моя воля, я бы каждому заслуженному ветерану  присудил медаль «За патриотизм и  высокое сохранение человеческого достоинства». И денежное содержание сделал бы выше!  Мы, представители послевоенного поколения,  у наших стариков в неоплатном долгу…

     Вместо эпилога:

     Бегут по рельсам поезда… Составы за составами проходят  мимо окон пристанционных построек и жилых домов. Дальним эхом отдается железнодорожный гул   сквозь окна,  где  и сегодня в стареньком доме живет ветеран труда Софья Ивановна Молчанова. Живет она  со своей дочерью, внучкой и двумя правнуками. Скучать пенсионерке не приходится.  Несмотря на свои недомогания, которые естественны   в пожилом возрасте,  бывший корректор не сдается болезням. Да и правнучек Миша не дает…  Он постоянно висит  на руках у  любимой прабабушки.  В доме  Молчановых царит постоянное оживление.  А  ведь раньше  Софья Ивановна жила одна.  Родителей она схоронила  давно;  ушел из жизни и  верный  ее спутник Федор Молчанов.  Дочка, жившая  раньше с семьей в Анжеро-Судженске,   вернулась в свой  отчий дом.  Теперь Молчановы живут одной  большой семьей. Старший правнук ходит во второй класс, а двухлетний Миша  постоянно  находится под неусыпным присмотром Софьи Ивановны…
     И кто знает! Вырастет Миша, выйдет в люди, обзаведется семьей,  в которой родится маленькая девочка Соня или мальчик Федя. Софья Ивановна свято верит:  продолжение рода Молчановых следует…



    Андрей Артибякин:  «СЛУЖИТЬ ОТЕЧЕСТВУ — ПОЧЕТНАЯ МИССИЯ»

     Не так давно в рамках творческого визита в Красноярском крае побывал писатель и публицист из Германии Борис Бем.  В Боготоле он встретился с Главой администрации города и задал мэру ряд вопросов.
   Сегодня мы публикуем запись этой беседы:

     — Андрей Николаевич,  мне известно, что Вы —  бывший кадровый офицер вооруженных сил России. Четыре года Вы стоите у руля муниципальной власти в Боготоле.  Какова она, чиновничья ноша?  Как Вы понимаете и оцениваете государев хлеб?  И если копнуть поглубже, скажите,  пожалуйста:  народ  существует для чиновника,  или все же чиновник для народа?

       —  Считаю, что человек, который избрал изначально путь служения государству, особенно в части вооруженных сил — это, действительно, человек, который имеет совести и ответственности чуть больше остальных. Служить Отечеству в любой ипостаси — это почетная миссия. Так было всегда,  так  есть и, надеюсь,  будет. Что касается чиновничьей ноши, то я никогда себя не считал и не считаю чиновником. Я не назначался, а избирался народом  и представляю интересы населения.  Что же касается государева хлеба,  то он чересчур  нелегок... Даже за очень маленький временной интервал радикально меняются политические, экономические,    идеологические формации.  И люди все это на себе испытывают, через сердце  пропускают. Конечно, все  очень непросто. Сейчас приятно отметить, что наступила некоторая экономическая стабильность. И это не может  не радовать…

     — Есть такая поговорка: «Где тонко, там и рвется». Бюджет  города,  которым Вы управляете,  далеко не резиновый. Выделяемых средств на многое не хватает. Как  Вы маневрируете и какие проблемы для Вас, как Главы города, сегодня приоритетны?

     —  Действительно, денег никогда не бывает много. Их всегда не хватает. Та налоговая политика, которая сегодня у нас существует для местного самоуправления, не обеспечивает надлежащего достойного развития территории. Потому и денег мало. В первую очередь необходимо пересмотреть перераспределение финансирования для муниципалитетов. Об этом сейчас много говорят и лидеры нашего государства.   Теперь о приоритетах.  Это, на мой взгляд, перспективные направления развития территории.  Мы  все  это ясно обозначили,  четко понимаем  слабые места и хорошо видим,  что и как делать.  И уже, исходя из этого,  и выстраиваем свою программную политику.

     — Каковы Ваши рабочие отношения с администрацией края? Оказывает ли Губернатор  края практическую помощь в реализации Ваших адресных программ?

     — Отношения у нас всегда нормальные. В администрации края, могу сказать уверено, нет монолога, у нас есть диалог региональной и муниципальной ветвей  властных структур. Алгоритм взаимодействия выстроен четко.  Тому свидетельствует последнее поручение, которое было предложено на съезде муниципальных образований Губернатору. Для более эффективного и оперативного решения всех вопросов, в каждом   министерстве и агентстве закреплены ответственные люди по работе с муниципалитетами.  Считаю, что это очень правильное и своевременное решение.  Оно поможет нам еще более четко выстроить наше взаимодействие. Что касается адресных программ, то если мы действительно  их защищаем, то  они реализуются. 

     — Я лично не был в Боготоле больше сорока лет. Помню его городком со скособоченными домами, кривыми улочками. Известный боготольский журналист Иван Николаевич Екимов образно назвал свой любимый город  «озорным городком в испачканной одежде». Признаюсь, у меня тоже было такое ощущение. Сегодня Боготол не узнать. Появились новые жилые кварталы, радуют глаз современные фасады домов, школ,  объектов культурного и бытового назначения. В этом, видимо,  есть  приложение  и Ваших сил?  Расскажите, что сделано в городе за четыре года Вашего правления?
   
     — Я бы не концентрировал внимание на моем правлении.  Нельзя сделать на какой-либо отдельно взятой территории революцию.  Такие изменения происходят у нас в целом по всей стране и в крае. Вы посмотрите, какой стала столица нашего Красноярского края,   как изменились в лучшую сторону многие другие территории! И наш город Боготол тоже живет в направлении поступательного движения. На сегодняшний день сделано очень много...  Город меняется. Преобразился центр, сейчас мы там строим бульвар. Работы ведутся в рамках проекта «Дворовый вопрос». Он получил финансирование по краевой грантовой программе «Жители города — за чистоту и благоустройство». Конечно, мы готовили программу на 8 миллионов рублей с целью сделать большой проходной сквер между улицами Советская и Кирова,  но   денег выделили значительно меньше. И мы приняли решение начать работы со стороны улицы Кирова,  оттуда вид выигрышнее...   Дорога вымощена брусчаткой, посажены газоны.     В ближайшее время установим фонари. На следующий год все работы по благоустройству на данном участке нам необходимо будет завершить.  Следующий год  будет юбилейным для Боготола, потому хотелось бы, чтобы финансирования было побольше. Нам нужно привести в порядок центральную часть города, улицы Кирова и 40 лет Октября. Работ по благоустройству  выполнено довольно много и они не прекращаются ни на день.   Что касается выделенных средств,  то у нас проведен аукцион на 12 миллионов на работы по замене царского водовода.  Ствол протяженностью 1,7 километров со стороны улицы Совхозной, по улице Комсомольской и до Строительного переулка. Но это лишь малая толика всех денег, поступивших на территорию в этом году. Также выделено 42 миллиона рублей на прокладку водовода от насосно-фильтровальной станции и через нефтепровод. Все технические согласования мы уже получили. Это, конечно, очень серьезные суммы. Реализовав их, в городе будет решен ряд остро стоящих проблем.  И работы впереди — непочатый край, успевай только разворачиваться.

     —  Я знаю о том, что в вашем городе проживает свыше двадцати тысяч жителей и железнодорожный комплекс является, как бы мягко сказать, градообразующим предприятием. Все ли трудовое население города занято в производственно – бытовой сфере, или в Боготоле все же есть безработица? И,  если есть,  как Вы боретесь с этим социальным злом?

     — Действительно, своим основанием город обязан развитию железнодорожного узла. Но, хочу сказать, что если раньше более 60% населения работало на железнодорожных предприятиях, то сейчас эта цифра составляет примерно 40%.  Практически каждая боготольская семья,  в той или иной степени, связана с железной дорогой.  Что касается безработицы, то на сегодняшний день социально-экономическая ситуация в городе оценивается как стабильная. И уровень безработицы с каждым годом у нас уменьшается.

     — В городах Сибири проходит миграция населения не такими темпами, как в мегаполисах. В малых городах нет массового притока молодых и здоровых кадров. Население городов стареет. Пенсии россиян постоянно повышаются, но их рост съедают частично инфляционные процессы. Что делается в городе для реальной помощи пенсионерам?  Не должна же эта категория населения стать отрезанным от буханки ломтем хлеба? Используется ли труд пенсионеров в народном хозяйстве? И как востребован их большой производственный опыт? Известно, что многие предприниматели осознанно идут на омоложение кадров. А что же,  пенсионеры – полностью отработанный материал?

    — Непростой  вопрос. Особенно, что касается пенсионеров. Действительно, у нас в городе процентное количество людей пенсионного возраста    очень большое. Что касается молодежи, так она и должна мигрировать. Только  в каком плане? Люди уезжают учиться, работать. Ведь сегодня для них открыт весь мир!  Для пенсионеров, я считаю, в нашем городе есть все необходимое, чтобы их жизнь была полноценной. У нас создан и успешно работает прекрасный, инициативный Совет ветеранов. Для людей пожилого возраста организован досуг. Наши пенсионеры активно работают в общественных организациях. Многие из них трудятся на производствах, уже находясь на заслуженном отдыхе.

     — Дети, Андрей Николаевич, — это цветы жизни. Им принадлежит будущее страны. Что делается в городе для организации внешкольного досуга ребят, как поставлена работа по организации дополнительного образования школьников, их профориентации на будущее?

     — В этом вопросе мы также ведем активную работу. Сегодня в Боготоле практически все общеобразовательные учреждения оборудованы спортивными площадками.  Специальные городки строятся во дворах многоквартирных домов. И молодежь, да и люди старшего возраста, активно посещают их. Школьные  площадки становятся центром физического развития как детей, так и педагогов…  В городе хорошо развита  и культура. Наши хореографические коллективы, вокальные группы, спортивные кружковцы прославляют Боготол не только на уровне края, но и во всей стране.  Что касается профориентации подростков, то одним из направлений развития системы образования является формирование осознанного отношения молодых людей к своей будущей профессии. Сегодня старшеклассники при выборе места обучения, зачастую, руководствуются не ситуацией на рынке труда, а «модностью» профессии. И действительно,  успешные ребята стараются стать экономистами,  юристами, менеджерами, а потом, после окончания учебы, не могут найти работу по специальности. Поэтому сейчас в сфере образования выстраивается такая система профессиональной ориентации, чтобы молодой человек смог сознательно готовиться к будущей профессии, начиная еще  со школьной скамьи.

     — Не могу не коснуться такой болезненной темы как здравоохранение. Что делается в городе для оснащения медицинских учреждений новым современным оборудованием? Как решается проблема с квалифицированными кадрами? Работает ли программа жилищных субсидий для закрепления врачебных кадров?

        — На сегодняшний день сфера здравоохранения переживает этап модернизации. Начался капитальный ремонт нашей центральной районной больницы. Вложены серьезные деньги, закуплено очень хорошее, современное оборудование. 19 миллионов 900 тысяч рублей направлено на перепланировку операционного блока отделения хирургии. Сейчас у нас эти работы уже в стадии завершения. Проведен аукцион на 9,5 миллионов рублей на ремонт гинекологического отделения больницы. Эти работы также в стадии завершения. Нам удалось сэкономить  крупные деньги на последних аукционах, и за счет этих средств мы меняем оконные блоки в больнице. Сейчас проводятся работы по установке пожарной сигнализации. Качество выполняемых работ мы контролируем. На сегодняшний день уже проведен аукцион и определен подрядчик для проведения работ по ремонту кровли главного корпуса.    В целом, планируемая сумма выделения финансовых средств в рамках программы «Модернизация здравоохранения Красноярского края на 2011-2012 годы» составляет около 12 миллионов рублей. На оснащение оборудованием планируется направить  около двух миллионов рублей и около пятисот тысяч будет выделено на современные информационные системы. Единственный вопрос — это кадры. Но дефицит врачебных кадров свойственен не только нашему городу, но и всему краю и стране. В этом направлении администрация города разработала свою муниципальную программу, за счет которой мы планируем привлечь на нашу территорию молодых специалистов, которые и будут работать в нашей больнице. Мы готовы их принять, и ведем активную работу в этом направлении. Я убежден, изменится политика подготовки кадров и на Федеральном уровне.

 
     — Многие боготольцы имеют в пригороде свои земельные наделы, где выращивают овощи, а это, как ни говори, хорошее подспорье для семейного бюджета. Существует ли в городе программа обеспечения жителей огородами?

         — На сегодняшний день садовое хозяйство, на мой взгляд, не актуально. В связи со строительством многоквартирных домов у нас идет активное переселение людей. И у нас высвобождается очень большое количество земельных участков, которые находятся непосредственно на территории города. Вот в этом направлении мы проводим определенную работу. Администрация города на льготных условиях предоставляет горожанам данные земельные участки для ведения дачного огородного хозяйства. 

     — Андрей Николаевич , а какова криминогенная обстановка в городе? Ведь известно, что незанятое в производственной сфере население склонно к пьянству и бытовому разложению. А это — прямой путь к криминалу. Ведется ли в городе профилактическая работа с таким контингентом?

      — Профилактические работы с таким контингентом у нас всегда. Я каждый день начинаю с объезда городской территории, участков, где ведется строительство либо ремонтные работы, встречаюсь с руководителями и жителями города. И могу сказать,  что люди в большинстве своем сегодня заняты делом, они ответственны за свои семьи, за судьбы детей. К сожалению,  пьянство — было,  есть и будет. Это наша национальная боль. Однако, на сегодняшний день,  благодаря руководству Боготольской полиции, целенаправленной политики МВД в целом, ситуация взята на контроль. И боготольцы могут чувствовать себя вполне защищенными.

     — Сегодня очень модно говорить о привлечении в бюджет города инвестиций со стороны. Существуют ли в городе такие программы? Как реагируют бизнесмены и промышленники на открытие в Боготоле частных хлебопекарен,  кафе, ресторанов, мастерских по ремонту обуви, радиоаппаратуры, оргтехники и т.д.?
     — Конечно же, важную роль в развитии экономики города играет малый и средний бизнес. На территории зарегистрировано более 400 субъектов предпринимательства. В данной сфере занято 30% от всех работающих в городе, ежегодно субъекты малого и среднего бизнеса расширяют свою деятельность во всех отраслях экономики города, и создают новые рабочие места. Мы со своей стороны всегда идем навстречу и поддерживаем все начинания. Хотелось бы,  чтоб бизнесмены уделяли еще и должное внимание благоустройству города. Его украшению, озеленению.

     — Город Боготол известен многими народными талантами. Среди них есть артисты, писатели, журналисты и художники. Мне говорили, что целесообразно открыть местный литературный музей и вспомнить литераторов – боготольцев. Многие из них не дожили до наших дней, но есть еще и живые люди, которые с удовольствием поддержат эту инициативу. Я могу лишь согласиться  —  это неплохая идея. Что Вы думаете на этот счет?
     — Действительно, Боготол богат талантливыми людьми, которые прославляют наш город на разных географических   уровнях.  У нас  ведется специальная работа с одаренными детьми. Это и элективные и специализированные курсы по интересам учащихся, активная проектная деятельность, олимпиадное движение,  занятия в заочных школах при  ВУЗах, экологические и краеведческие  экспедиции, лабораторный практикум, учебно-исследовательская деятельность и многоуровневые научно-практические конференции.    Одним из направлений работы с одаренными детьми является ежегодная научно-практическая конференция школьников. В городе успешно функционируют Дом детского творчества, школа искусств,  музыкально-хоровая школа. Это, что касается молодежи. Не отстает у нас в этом направлении и старшее поколение. Регулярно во всех городских и краевых конкурсах принимает участие ансамбль «Родные напевы».
      Что же касается открытия местного литературного музея,  то мы не против этого. Если определенная группа людей считает,  что настал момент реализовать этот проект в связи с тем, что в нашем городе действительно много талантливых людей,  то  давайте эту тему изучим более детально и   в этом направлении примем определенное решение.

     — Андрей Николаевич, Вы уже несколько лет стоите у штурвала города. Очевидно, были в Вашей работе и досадные промахи, да и подчиненные делали необдуманные «ляпы». Скажите честно, Вам бывало стыдно за свою деятельность и за работу вверенного Вам аппарата?  Ведь «государева человека»  отличает не только чувство долга,  но и  груз большой ответственности. Не так ли?

    — Наверное, в каждой работе бывают не только положительные моменты, но   и отрицательные. Все мы переживаем и огорчаемся, если что-то упустили или  не получилось.  Это действительно обидно и грустно. Но бывает и эйфория от удовлетворения в труде. И это заряжает энергетически. А больше приходится сталкиваться именно с проблемами. Вы сами понимаете, что с хорошими новостями люди в администрацию города приходят крайне редко.  И,   тем не менее, когда общаешься с народом и слышишь простое человеческое спасибо, это очень трогательно. Особенно приятно посещать школьные и дошкольные учреждения, культурные мероприятия,  где слышишь смех, видишь улыбки и счастливые глаза. И, конечно же,  становится теплее на душе, когда замечаешь, что жизнь стариков становится лучше и содержательнее.   Вот это и есть  самое важное для нас.

     —  А что Вы считаете для города сегодня самым главным? Какова она  — центральная болевая точка?

     — Чтобы шло поступательное, прогрессивное развитие нашего города, всей административной территории. Вот это,  пожалуй,  самое главное.

     — Большое  спасибо Вам, Андрей Николаевич, за честную и откровенную беседу. Боготольцы верят в Вас, и искренне надеются на лучшую жизнь. 

   
     Иду по улице Рабочей…
    
     Эту,  некогда  сельскую улочку с покосившимися бревенчатыми хибарами,  сегодня уже не узнать.  Бревенчатые дома  кое-где еще  остались, но  на переднем плане выросли многоэтажные  красавцы¬–корпуса.  Я долго искал глазами деревянный домик своей бывшей хозяйки Клавдии Петровны  Парфенюк, но так и не нашел его.  Видимо,  снесли этот  домик за ветхостью.  Я остановился примерно в том же квадрате,  где когда-то жил,  и память моя  возвратилась в  далекое прошлое…
     У бабушки Клавдии Петровны я снимал комнату без всяких удобств. Туалет находился  во дворе,   рукомойник висел в сенях, и мне каждое утро приходилось бегать за водой на колонку.  Вместо зарядки  иногда разминался колкой дров.  Хочу сказать, что это занятие на свежем воздухе  прибавляло силы и бодрости.  Тихими зимними вечерами мы с  бабушкой Клавой  частенько сидели на маленькой кухне и чаевничали. Пожилая хозяйка  осторожно дула на горячий чай в блюдце,   макала в  него сахарок и  «убаюкивала»  меня  рассказами о  своей жизни. Я же наливал себе следующую кружку чая и внимательно  ее слушал…  А бабушка вела неторопливую беседу,  вспоминая о своем далеком детстве, о  том,  как  трудно приходилось местному населению во время войны.  Как   от зари до зари приходилось  трудиться в тыловых госпиталях,   как выхаживали они раненых бойцов, как оплакивали умерших и как со слезами и напутствиями провожали на фронт выздоровевших.
     Баба Клава была мастерицей на все выпечные вкусности и частенько  потчевала меня сибирскими шанежками,  которые просто таяли во рту. Так уж вышло, что у этой  женщины  не было детей.  Обошла стороной ее женская доля  —  всю жизнь прожила бабушка  одна.  И когда я пришел проситься к ней на постой,  для бабы Клавы  это было настоящим счастьем.  Насколько я помню,  у  старушки  всегда была неистребимая потребность о ком-нибудь заботиться. Когда я,  стесняясь, отдавал ей в стирку свои рубашки и нательное белье,  бабушка принимала эту нагрузку, можно сказать,   за  награду.  И я никогда не видел эту пожилую женщину  сидящей без дела. То баба Клава хлопочет  у плиты,  то  она  что-нибудь  вяжет,  то  курочек кормит или борову варево несет…   А я,  если и помогал ей по хозяйству,  то только в уборке картошки. Помню, как-то однажды уговорил  двух своих приятелей,   и мы выкопали на бабушкином огороде аж целых восемь мешков! Сентябрь в Сибири — сплошные урожайные хлопоты…
     Помнится,  что  бабу  Клаву  я и к журналистике пристрастил. Однажды она рассказала мне какую-то житейскую историю,  а   я ее литературно изложил и  поместил в газету.  Разумеется,  от ее имени. Вот радости–то тогда было!  Клавдия Петровна по этому поводу и петуха зарубила и выставила на стол большую бутыль самогона.
      Жаль, что в Боготоле тогда я задержался ненадолго.  Уезжая, обещал старушке писать, но каждый раз  откладывал это дело «на потом».  А когда минуло два года, стало  просто неудобно напоминать о себе. Сегодня я каюсь...   Мне в ту пору было только двадцать лет  —  в голове гулял ветер и я недооценивал многое в жизни. А зря. Ведь бабушка Клава,  хочется так думать,  любила меня как сына…

         Прогулка с Иваном Екимовым   

     Заканчивая работу над первым томом своих записок,  я  стал искать живых свидетелей того времени.  В редакции «Ачинской газеты» мне дали номер телефона боготольской редакции. Вот тогда-то я и познакомился с редактором местной районки  Светланой Дмитриевной Семеновой. Каково же было мое удивление, когда в телефонной трубке раздалась радостная весть:  Иван Николаевич Екимов жив и здоров. Отработав большую часть журналистской жизни в должности главного редактора,  он в свои семьдесят семь лет чувствует себя молодцом и до сих пор трудится в редакции в должности редактора отдела. Я незамедлительно попросил Светлану Дмитриевну пригласить своего старого друга и коллегу к телефону.  И вот в трубке раздался слегка хрипловатый,  но бодрый голос.      Я весь загорелся от радости.  И всякий меня поймет. С Екимовым мы не общались целую вечность — больше сорока лет.  И хотя я звонил из Германии,  слышимость была отменная. По телефону  с Иваном Николаевичем говорили мы очень долго,  —  я специально затягивал разговор,  мысленно представляя  общую прогулку с ним по вечернему Боготолу. Вот мы идем по городу, мой бывший коллега   пыхтит своей неизменной трубкой и рассказывает мне   о своей жизни…
     Я всегда восхищался высокой работоспособностью Ивана Николаевича. Наш заместитель редактора никогда не пользовался пишущей машинкой и всегда писал от руки, причем хорошим каллиграфическим почерком. О грамотности я не говорю — она у него была  безупречной,  — хромала лишь пунктуация. Любил наш «газетный волк» (так мы называли его за глаза) ставить лишние запятые.  И что меня еще удивляло. Юность Екимова выпала на годину войны. К тому времени он успел окончить только семь или восемь классов. А как только прогремели залпы Победы,  пришло время  добывать хлеб насущный. Семье требовался кормилец, и  Иван пошел искать «муки на свои руки». Но потребность в творчестве  не давала  Ивану Николаевичу покоя: он постоянно что-то рифмовал, записывал и складывал в стол. А потом, через некоторое время приносил свои  стихи в редакцию. И парня там заметили, стали публиковать его вирши в местной районке. Собственно,  стихи Екимова  и явились пропуском в журналистику.  А с 1956 года начинающий поэт стал «тянуть лямку»  литературного сотрудника…
     …Однажды, когда в один из рабочих  дней мы с Екимовым чаевничали в его кабинете (в то время я занимал должность заведующего отделом),   я деликатно намекнул ему о том, что и в его тридцать семь лет еще не поздно подумать об аттестате. Грешным делом,  у меня в голове  возникла даже авантюрная мысль:   познакомиться и войти в доверие к директору городской вечерней школы рабочей молодежи,  рассказать ему о чудесном человеке и талантливом журналисте  и попросить  содействия в виде особого исключения в скорейшем получении документа о полном среднем образовании.  Ведь,   по сути,  аттестат — это пропуск в вуз. А уж  гуманитарный институт, я так думал, Иван Николаевич смог бы осилить с божьей милостью.  Каково же было мое удивление,  когда  заместитель редактора газеты «Знамя Ленина»,  положив свою руку мне на плечо,  деликатно промолвил:
     — Поздно мне, милок,  за школьную парту садиться.  Свой букварь я еще в детстве на завалинке скурил.  Да, грамотность  у меня и впрямь врожденная — я не страдаю, — да и стиль  литературного письма выработался.   А покупать аттестаты или всякие дипломы мне уже не с руки. Знаешь, стыдно как-то  мошенничеством заниматься,  ибо есть у меня еще совесть.  Давай-ка,  мил человек, закончим этот никчемный разговор. Что нам с тобой поговорить не о чем? Расскажи-ка, лучше, почему в «Проборкина»  сатирических материалов давно не даешь? Лень-матушка заела или дела на любовном фронте мешают?
     Для непосвященных замечу...  В нашей газете по инициативе того же Екимова был создан сатирический раздел под заголовком:  «За ушко да  на солнышко».    Демьян Проборкин  был вымышленным персонажем. Его-то Екимов и сделал ответственным лицом.  А мы,  творческие работники,  обещали регулярно давать тематические материалы в этот раздел, ведь случаев разгильдяйства и попустительства  хватало во все времена.      
      Я немного смутился,  а Иван Николаевич,  как ни в чем не бывало,  вновь запалил свою трубку,   и мы плавно перешли к другим темам…
      …После этого  почти полувекового телефонного разговора  из Германии я частенько стал общаться со старым другом по телефону. Нет-нет, да и выпадет свободная минутка, — я и наберу Боготол.  Екимов подробно рассказывал мне,   как он  проводил свои летние отпуска. В 2007 году они с женой посетили мой родной город Петербург,  излазили  все исторические места,  съездили в Петергоф полюбоваться фонтанами, а на следующий год Иван Николаевич уже делился со мной впечатлениями от поездки в Москву.  Я выслал в адрес своего старого друга бандероль  со своими  книгами, а в ответ  получил от него поэтический привет — свежую книгу его стихов с  дарственной надписью.
     Последнее наше телефонное общение состоялось осенью 2009 года. Голос  моего бывшего коллеги был бодрым, и вроде бы ничего не предвещало беды.  Но,    когда накануне Дня защитника Отечества, уже в новом году, я набрал номер  боготольского телефона, Светлана Дмитриевна сообщила мне скорбное известие:  Иван Николаевич скоропостижно скончался еще в январе. От неожиданности и  волнения я чуть не выронил телефонную трубку…
     И сегодня,  пользуясь случаем,  я  хочу сделать маленькое признание…    Запоздало я прошу у Вас прощения, дорогой друг моей   молодости!  Мы не встретились при жизни, а ведь так оба этого хотели. Много не досказанного осталось между нами. Пусть же земля будет Вам пухом, дорогой Иван Николаевич.  Вы оставили глубокий след в моем сердце,   и я признаюсь  в глубоком человеческом уважении к Вам.  Если Вы не возражаете, мы еще побродим с Вами по Боготолу и поразмышляем о жизни….  Пусть даже виртуально. Во сне! Как угодно. Просто очень хочется выговориться  до конца…

       Привет от Уголькова

     Гора с горой не встречаются, а человек с  человеком просто обязан, тем более, если есть общность интересов, воля и желание. Примерно  так  рассуждал я перед своей  последней поездкой в Восточную Сибирь.  Творческая программа была насыщена встречами с читателями и общественностью тех городов и сел,  где   предстояло выступать. Но мне очень хотелось посетить  Абакан. В этом городе жил  мой бывший  коллега — редактор боготольской  районки  Юрий Николаевич Угольков.  Также  как и с Иваном Николаевичем Екимовым,  мы  частенько созванивались с Угольковым по телефону,   разговаривали  по душам.  Еще в Германии  я мечтал и надеялся на то,  что,  приехав в Сибирь,  обязательно выкрою пару свободных  деньков и махну в столицу Хакасии навестить старого приятеля.  С этими мыслями я и отправился в дальнюю дорогу. Уже в Красноярске  попытался связаться с Угольковым,  но его  телефон молчал.  Свои попытки я повторял  из Ачинска и  Боготола. Все бесполезно.  На том конце провода было безмолвие.  Меня мучила досада от того, что я,  мол,   в Сибири —   до Абакана хоть и шестьсот километров,  но для Сибири это не расстояние, —  а поехать туда не могу из-за сложившейся  неопределенности. Не могу же я отправиться в путь,  если адресата нет дома…
      Командировка моя к тому времени закончилась. Из Красноярска я самолетом вернулся в Германию и о,  чудо, на том конце провода мне ответили.  К телефону подошел сам Юрий Николаевич. Бывший редактор поведал мне о том, что   был на даче. Там он заболел и лежал с температурой целых две недели. Телефонной связи не было, да и  компьютером  в лесных условиях пользоваться он не мог из-за отсутствия в деревне электричества.  Местные  варвары все алюминиевые провода оборвали. Юрий Николаевич выразил глубокое сожаление,  что нам  не удалось встретиться.  В телефонном разговоре он слезно просил передать привет коллективам редакций городских газет Ачинска и Боготола,  заверив меня в том, что если здоровье не подведет,  то   в будущем году  он обязательно приедет на презентацию моего двухтомника.
     Угольков даже прислал  по факсу   следующий текст:
     «Желаю коллективу редакции «Земля боготольская» больших творческих успехов и благополучия. До скорой встречи. Ваш Юрий Угольков»
     И я сегодня безгранично рад,  что честно выполнил данное обещание.  Писатель дал слово.  Писатель  сдержал его…