Такие разные миры глава 2. 8

Глава 44

Мефистофель

В конце концов приходится считаться
С последствиями собственных затей.

И. Гёте «Фауст».

После командировки в Корти Рич написал обширную статью в стиле «Тоскливая пора, очей очарованье». Главный редактор, разумеется, урезал эту статью наполовину, но в целом остался доволен. Ему понравилось, что Рич даже в «мёртвом сезоне» отыскал маленькие прелести и приятные сюрпризы. В итоге Рича послали в провинциальный Уртюг, в котором должна была состояться конференция на тему «Генетика и молекулярная электроника». Рич понял, что он всё ещё в опале, но свет в конце туннеля уже сиял радостными солнечными бликами. Правда командировка в Уртюг была для него скорее не наказанием, а наградой. О! Как давно он не видел старину Нора. От радостного предчувствия долгожданной встречи у Рича даже защемило сердце. Только теперь он уразумел, что адски соскучился по Уртюгу, по озеру Нэс, по сопкам и по чёлам, которые в своё время окружили его непритязательной заботой.

На пути в Уртюг Рич на два дня заглянул к Оразам. Нуркинэ очень обрадовалась зятю. Она готова была без конца расспрашивать его о внучках, о Синди, о Джанто и с удовольствием несколько раз просмотрела последнюю видеозапись из жизни малышек. Нуркинэ до самозабвения любила свою дочь, и теперь её пылкая любовь перекинулась на внучек. Относительно себя Рич окончательно понял, что чем дальше он находится от тёщи, тем он для неё роднее. Увы! Таковы реалии жизни. Поэтому надолго задерживаться в гостях у Оразов ему не следовало.

Перед отъездом Рич заглянул в управление ССБ. Там его ждал сюрприз. Ник представил ему Фрэда Марича, который наконец-то сделал пластическую операцию и за одним сменил имя и фамилию. Дил, как теперь звали Фрэда, вот уже несколько месяцев искал работу по специальности, но кроме должности лаборанта в физико-техническом институте ему, к сожалению, ничего не удалось подыскать. В итоге он обратился за помощью к Нику, и тот дал ему рекомендательное письмо в институт гравитационных исследований. Рич в свою очередь тоже пообещал замолвить за будущее светило науки словечко перед Тором. После ухода Дила Ник перешёл к более существенным для него вопросам.

— А у меня, Рич, неприятность, — со вздохом произнёс он. — Правда, не очень большая, но всё-таки. Из института гравитационных исследований украли макет малых «ворот», да ещё пульт управления из сейфа прихватили. И никаких следов. То, что «ворота» дефектны и имеют настройку только на открытый космос, утешает мало. Нам же неизвестно, кому и для чего они потребовадись?
— А почему макет не был демонтирован? — поинтересовался Рич.

— Тор хотел проверить на нём какую-то свою идейку, но у него до этого так руки и не дошли. Агенты ССБ опросили всех, кто мог знать о существовании макета и его назначении. Никтью для этого специально вылетал в Уртюг. В итоге был обнаружен всего лишь один вероятный источник утечки информации. Это Лон Бек. У парня не только явно завышенная самооценка, но и желания похвастаться хоть отбавляй. И хотя Лон Бек утверждает, что никогда никому ничего не рассказывал о своей работе в институте, Никтью уверен в обратном: трепался по пьянке и, что самое прискорбное, не раз. Разумеется, для совершения кражи мало знать, что макет существует. Следовательно, в институте завелась какая-то мелкая сошка, которая по крохам и собрала нужную для похитителей информацию. Но найти её не так-то просто. Поэтому у меня к тебе просьба, если наткнёшься на что-нибудь подозрительное, уведоми меня.
— Не беспокойся, Ник. Сделаю всё возможное.

— Прошу тебя, будь осторожен. В мире появился очень серьёзный и опасный враг, для которого не существует ни границ, ни расстояний. Я считаю, что кража макета в Уртюге и подземная лаборатория в Корти — это звенья одной цепи. Кстати за Корти тебе личная благодарность от Кчара, а Ваба за предотвращение взрыва в Аторе представлен к ордену «Мужества».
— Портите парня.
— Что поделаешь? Видно у твоего друга судьба такая, получать награды за чужие заслуги.

В Уртюг Рич и Дил прилетели в полдень, и уже в два часа дня они вместе с Нором сидели в кабинете Тора. По случаю приезда Рича Тор достал из сейфа бутылку «Мадраса», и все присутствующие выпили по рюмке коньяка, закусив его крошечными бутербродами. После этого Тор сразу перешёл к сути визита и поинтересовался у Дила:
— Чем бы Вы хотели заняться у нас?
— Ник считает, что Дилу надо дать небольшую лабораторию, в которой он мог бы заняться исследованиями свойств глауберита, — ответил за него Рич.
— А что это такое? — удивился Тор.
— Это минерал, добываемый в пещёрах Дьёра на Криде, — пояснил Рич.
— Хорошо. Пусть будет так, как вы просите, — согласился Тор.
— Когда можно будет приступить к работе? — в свою очередь поинтересовался Дил.
— Сразу же после оформления в отделе кадров. Пока займитесь организационными вопросами, закупкой необходимого оборудования и обустройством помещения, выделенного под лабораторию. А на следующий год я постараюсь включить работы по исследованию глауберита в официальный план института.

Рич ясно прочёл в мозгах Тора, что Дила он принял в качестве протеже только из чувства глубочайшего уважения к Нику. Поэтому на особую помощь в работе Дилу рассчитывать не следовало, но зато и мешать ему никто не будет.

Вечером Рич был уже в коттедже Нора. Пик сразу узнал его, но вначале отнёсся к нему настороженно. Он долго обнюхивал Рича и, наконец, довольно завиляв хвостиком, позволил ему себя погладить. Весь вечер Рич пробеседовал с Нором, которому было интересно абсолютно всё. А в истории с планетой Ардо, Нор неожиданно для себя нашёл подтверждение своим взглядам на природу пространственных аномалий. Рич по этому поводу даже задал уточняющий вопрос:

— Допустим, что Крид, так же как и планету Ардо, кто-то мощным взрывом разнесёт на куски. Что тогда будет с планетой Марс в параллельном мире?
—Всё зависит от силы взрыва, — ответил Нор. — Если взрыв вызовет нелинейные эффекты в пространстве, то Марс может оказаться в зоне пространственной аномалии, и силы локального неравновесия также разнесут его на куски. Как в нашем мире аукнется, так в том мире и откликнется. К сожалению, вселенная устроена так, что наши миры не могут существовать друг без друга.

— Но как же тогда Земляне объяснят подобную космическую катастрофу? Ведь она будет противоречить известным физическим законам.
— Объяснят. Обвинят в катастрофе либо Юпитер с Солнцем, либо колоссальные внутренние напряжения в центре Марса. Необъяснимые явления, противоречащие физическим законам, отнюдь не перечёркивают известные знания, а просто подчёркивают их недостаточность.
— Значит, если Земляне по неразумности, взорвав свою собственную планету, вызовут нелинейные эффекты в пространстве, то погибнет и наша Дэкки?
— Да! Погибнет и она. Для Салехской системы это будет всего лишь булавочным уколом, но она будет существовать уже без нас. К счастью, устойчивость наших миров колоссальна, и Земляне пока ещё не обладают энергетической мощью способной разрушить наши планеты. Но следить за ними надо. Мы им не враги, но и не друзья. Если они затеют глобальную войну, способную уничтожить жизнь на Земле, то пусть резвятся. Это их дело. Но если дело коснётся безопасности нашей прекрасной Дэкки, то придётся вмешаться и вырвать ядовитое жало у плесени, паразитирующей на теле не менее прекрасной Земли.

Рич глубоко задумался и, наконец, задал ещё один вопрос:
— Так в чём же кроется эта таинственная природа сил локального неравновесия?
— Постараюсь объяснить тебе попроще, — ответил Нор. — Ты что-нибудь слышал о спаренных электронах?… Слышал. Ну так вот, Земля и Дэкки летят в параллельных пространствах подобно спаренным электронам. И этому соответствует некое энергетическое равновесие между ними и пространством. Если с одной из планет что-то случится, то энергетическое равновесие между другой планетой и пространством неизбежно нарушится, и возникнут силы локального неравновесия. И если эти силы превысят амортизационные возможности, то и другую планету также постигнет печальная участь. Но силы локального неравновесия можно вызвать и на самой Дэкки. Например, если льды Аскольда за очень короткий промежуток времени перенести на экватор и растопить, то тогда Дэкки под воздействием сил локального неравновесия, рождённых пространственным перераспределением масс, попытается принять новое устойчивое положение. Однако это приведёт к многочисленным глобальным катаклизмам. Во-первых, резко возрастёт сейсмическая активность планеты. Во-вторых, возникнут мощные течения, которые, ударяясь в восточные берега Замбези и Квиндры, вызовут крутящий момент, и тем самым отправят полюса Дэкки в длительное путешествие, в-третьих... А впрочем, всего не перечесть. Теперь ты понимаешь, в каком хрупком мире мы живём?

В разговорах время пролетело незаметно, и Рич заснул далеко за полночь. А в викди всё семейство Дежей собралось в коттедже Нора. Дик полностью разуверился в телепатии, и россказни о ней считал теперь нелепыми детскими сказками. Поэтому в присутствии Рича он больше не чувствовал себя сковано. Энни с удовольствием посмотрела видеофильм из жизни семейства Харов. Особенно рассмешил её Джой, который, ухватившись зубами за ветку дерева, кувыркнулся на ней как на турнике, и она даже не удержалась от восклицания:
— Где вы такое чудо отыскали?

Рэм приехал к деду только для того, чтобы послушать рассказы о дяде Вабе. Ему уже исполнилось двенадцать лет и, глядя на него, Рич с горечью подумал, как быстро всё-таки бежит время. Рэм учился в той же школе, в которой некогда учился и Рич. В коридоре школы висел стенд, посвящённый наиболее выдающимся выпускникам, и на нём не последнее место заняла фотография Вабы. Рэм мечтал окончить полицейскую академию и стать таким же, как Ваба. Рич, разумеется, в несколько видоизменённой версии рассказал ему о последнем подвиге своего друга, за который того представили к ордену «Мужества». Дик и верил рассказу Рича и не верил, но Вабе завидовал. В конце концов, он не выдержал и выразил своё недоверие в конкретной форме:
— Заливаешь. В управление ССБ не то что бомбу пакет с молоком просто так не пронесёшь.

На это Нор резонно заметил:
— Но ведь стащили же из нашего института макет малых «ворот», а он-то покрупнее бомбы будет.
Дик скептически фыркнул:
— Уж не хотите ли Вы сказать, что только Ваба способен успешно бороться с преступниками? Чушь всё это. Парню просто крупно повезло.

Дика раздражало то, что вместо живого дела он был вынужден заниматься ежедневной рутиной, и вот теперь не он, а какой-то молокосос Ваба стал для его сына объектом для подражания.

После возвращения из Уртюга жизнь Рича наладилась. И всё было бы хорошо, но в тынеше грянула катастрофа. Рич сидел в редакции за своим столом и редактировал статью о последних событиях в Барабии. И вдруг по его мозгам ударило чувство брезгливого отвращения и яростного негодования. Рич поднял голову, к нему приближалась журналистка Элли, обладательница эффектной фигуры, броской внешности и скандальной репутации. Она славилась умением задавать каверзные вопросы, после которых обычно разражались грандиозные скандалы. Многие известные политики боялись её как огня. Но самыми неотразимыми у Элли были глаза, в которых постоянно горел огонь желаний. И этими глазами она буквально пожирала Рича, изредка делая ему чересчур прозрачные намёки. Но Рич не нуждался в намёках, помыслы и желания Элли ему и так были понятны. Она своим женским чутьём умудрилась чисто инстинктивно оценить генную сущность Рича, и теперь ей нужно было его тело, а точнее ребёнок от него. Вода камень точит, а тем более упорство женщины в реализации своего природного предназначения, и, может быть, она бы добилась своего, но Рич не хотел с ней связываться, уж больно у неё был ум догадлив и на всякие хитрости повадлив. И, кроме того, Рича смущала её стопроцентная непредсказуемость. Импульсивная Элли и сама зачастую не догадывалась, какой фортель она выкинет в следующий момент. Рич чётко понимал, что дай ей только повод, и она вобьёт множество клиньев в отношения между им и Синди, и жить спокойно уже никому не даст. Элли подошла к Ричу и со словами:

— Так вот, Рич, на каких полях ты сеешь и пашешь! Теперь понятно, почему ты мною брезгуешь, — гневно швырнула на его стол книжку. При этом она с удовольствием раздавила бы Рича, как жалкого и ничтожного червяка. Это же надо, пренебречь ею ради вонючей кишки. А она-то, дурочка, думала, что он хранит верность жене. Вот тебе и непорочный агнец!

Оторвав взгляд от слегка подрагивающих локонов гордо удаляющейся Элли, Рич взглянул на обложку книги, это было творение Мур «Адель в космосе». «Быстро же она напечаталась», — удивился Рич. — «Другие так годами ждут». Он полистал книгу и, дойдя до вложенной в неё закладки, прочёл о том, как Адель, случайно попав в соседнюю каюту, оказалась свидетельницей отвратительнейшей оргии «голубых», основными заправилами которой являлись Рич и Доб. Причём их фамилии и имена Мур не изменила, а словесные портреты сделала необыкновенно узнаваемыми. Она настолько талантливо и эмоционально описала омерзительнейшие подробности этого гнусного зрелища, что Рич сам к себе почувствовал глубочайшее отвращение. Заканчивался эпизод сценой, в которой злобные извращенцы набрасываются на свидетельницу своих гадких деяний с тем чтобы, вдоволь поиздевавшись над ней, предать её мучительной смерти. Но благородный герой-любовник Мом появился вовремя и каждому из «голубеньких» воздал по заслугам. Рич бегло просмотрел содержание книги. Оказывается, в ней он являлся главным злодеем, так сказать стержнем интриги, без которой роман был бы пресен и неинтересен.

«Ну и фантазии же у этой Мур», — задумался Рич. — «И чем же они мне грозят? Во взрывной Элли играют молодость, здоровье и оскорблённое женское самолюбие. Она немного побушует и затихнет. Для меня это даже лучше, по крайней мере, я для неё стану неинтересен. Но вот Конк обязательно подсуетится. И тогда жди крупных неприятностей. Хорошо ещё, что Синди не читает низкопробную литературу. Но доброжелатели наверняка помогут, и раскроют её глазки на недостойное поведение супруга. Н-да! И что же делать? Может быть, подать на Мур в суд? Да она только этого и ждёт, чтобы ославить меня на всю страну. Шумный и скандальный судебный процесс превратит её литературного героя в реальную личность, то бишь в меня, и тогда в моей интимной жизни начнут копаться все газетчики мира. Понапишут такого, что потом никто не разберётся, что было и чего не было. А впрочем, дамочка-то наблюдательная, и её пути-дорожки на Криде не раз пересекались с тайными тропами Мома». Рич ещё раз внимательно перелистал роман Мур и пришёл к выводу, что в нём достаточно зацепок для придания поискам Мома дополнительного импульса.

Конк действительно подсуетился, да ещё как. На следующий день он с большим удовольствием сообщил Ричу, что его ждёт Главный редактор. Явившись к редактору, Рич сразу же заметил на его столе книжку в знакомой обложке. Редактор долго и с любопытством рассматривал Рича, а потом с металлом в голосе поинтересовался:
— Надеюсь, что Вы уже ознакомились с творением Адель Мур? И как же Вы прикажете расценивать его содержимое?
— Да. С пасквилем Фрогги Мур на меня я уже ознакомился.
— Вы что? Лично знакомы с Фрогги? — удивился редактор.
— Увы!
— Тогда я Вам не завидую, — голос редактора стал мягче, и в нём появились сострадательные нотки, — и помочь могу только советом: не судитесь с Фрогги. Судебный процесс принесёт её роману бешеную популярность, а Вам только пустые хлопоты. Желаю Вам достойно выкрутиться из этой истории.

«На этот раз удар Конка пришёлся в пустоту», — удовлетворённо подумал Рич. Но радоваться пока было нечему. Дома его встретила взбешённая Синди с книгой в руках:
— Ты только посмотри, Рич, какую пакость мне прислали по почте, да ещё с издевательской дарственной надписью.

Рич взял книгу в руки и на обратной стороне обложки прочёл набранный печатными буквами текст: «Душечке Синди от мурмурочки Адель. Читай, мужа вспоминай, себя поругивай, локотки покусывай, да слёзки проливай». Синди искренне посчитала, что кто-то захотел поиздеваться именно над ней, и поэтому книгу она даже не пролистала. Дарственная надпись, конечно, была очень глупая, и явно исходила не от Мур, та бы уж не постеснялась оставить собственноручный автограф. «Кто бы это мог быть?», — с тоской подумал Рич. — «Конк так грубо не работает. Элли скорее залепит мне публичную пощёчину, чем опустится до игривой пошлости. Наверно у Синди появилась очень «заботливая» подруга. Уж не Кунни ли? Ведь женщины, когда дело касается мужчин, становятся по отношению друг к другу такими язвами. Синди с этим творением ещё не ознакомилась, но скрывать от нее, пожалуй, ничего не следует». Рич быстро пролистал книгу и, убедившись, что никаких посторонних вложений в неё нет, произнёс:

— Успокойся, Синди. Этим подарком намеревались унизить меня, а не тебя. Госпожа Мур написала гнусный пасквиль на меня, и кому-то очень захотелось, чтобы ты с ним ознакомилась.
— Пасквиль на тебя, ты с ним и разбирайся. Если он тебя так уж достал, подай на Мур в суд, — раздражённо ответила Синди.
— Я считаю, что со склочной бабой лучше не связываться. Если ты не возражаешь, то я отошлю её творение Нику. Надеюсь, что оно ему окажется полезным.

Синди не возражала, и книга с сопроводительной запиской была отправлена Нику. Рич окончательно успокоился, семейных дрязг удалось избежать. Но через неделю на имя Рича пришла повестка, и он был вынужден посетить кабинет инспектора полиции по делам нравственности. В кабинете его встретила физически крепкая тридцатилетняя женщина, пудов эдак под семь. «Н-да», — невольно восхитился Рич, отдавая ей повестку. — «Такая любого мужика в два счёта завалит».

Инспекторша с любопытством уставилась на Рича. «Какой симпатяга! Ух! Но что это со мной? Так хочется его потискать, что аж груди горят!». Потом она перевела взгляд на повестку и вздрогнула от отвращения. «Да он же извращенец! Каков мерзавец!». И уже не скрывая брезгливости, инспекторша сунула Ричу два листа.
— Заполните анкету и дайте подписку в том, что Вы уведомлены о постановке Вас на особый учёт.
— На каком основании? — возмутился Рич.
— Потому что у Вас, извиняюсь, имеется патологическая склонность к сексуальным преступлениям и тому есть документальные подтверждения, — не скрывая раздражения, ответила инспекторша.

— Вы имеете ввиду роман Мур? Но это же литературный вымысел, — возразил Рич.
— Помимо романа на Вас имеется и дополнительная информация.
— Но ведь на спецучёт ставят только потенциально опасных рецидивистов, а я пока ещё никаких преступлений не совершил.
— Вот именно, пока. Поэтому для Вас и сделано исключение. Радуйтесь, что Вас ещё в передвижении не ограничили, — жёстко произнесла инспекторша, и, глянув на расстроенного Рича, уже помягче добавила, — Но если госпожа Мур засвидетельствует, что её литературный герой не имеет к Вам никакого отношения, то тогда мы снимем Вас с учёта.

«Так вот почему Конк так доволен», — понятливо усмехнулся Рич. — «Оказывается, он донос на меня накатал. Оно и не удивительно, зависть с подлостью всегда под ручку ходят. Ну а мне-то что теперь делать? Постановка на спецучёт означает, что в любой момент я должен быть готов к ответу на вопросы: «Где я был со стольки до стольки? Чем занимался? И есть ли у меня алиби?». А это сильнейший психологический пресс не только для меня, но и для Синди. Пожалуй, без Ника на этот раз я не выкручусь».

После звонка Рича Ник ещё раз проанализировал роман Мур и задумался. Мом исчез, и ССБ даже не пыталось его разыскивать, считая поиски уголовников делом полиции. С предыдущим посланием Рича Ник тщательно ознакомился, но мер никаких не принял. Памятуя, что любая инициатива наказуема, он не решился тогда соваться к Кчару со столь сомнительным материалом. Да и что собой представляет книга Адель Мур? Обыкновенное женское чтиво, правда, очень востребованное. Конечно, лёгкость пера у Мур неимоверная, но и глупость тоже. Однако теперь Рич просил о помощи, и поэтому надо было что-то предпринимать. Итак, какие аргументы можно выставить в пользу открытия дела по розыску Мома? Судя по содержанию книги, Мом вёл на Криде очень активный образ жизни, и из этого следовало, что прилетал он туда неспроста. Возможно, таринам вновь потребовался кридол. А если это так, то, значит, Мом готовил почву для очередных хищений стратегически важного источника энергии, и это превращало его из простого уголовника в государственного преступника. Мур в своей книге детально описала чёлов, с которыми Мом встречался на Криде, и, следовательно, её на основании её же собственного опуса просто необходимо было привлечь к этому делу в качестве свидетельницы. Ник позвонил Кчару и поинтересовался, может ли тот его принять.

Кчар в это время переваривал неприятный телефонный разговор с сестрой. Она была замужем за агентом Крэбом — дуболомом и редкостным грубияном. Кчар не раз удивлялся тому, как его умная и тактичная сестра живёт с таким хамом и по существу очень недалёким чёлом. «И что она в нём нашла?» — раздражённо думал Кчар. — «И за какие же это грехи Господь наградил меня таким родственничком?». По просьбе сестры он в своё время устроил Крэба в ССБ и теперь раскаивался в своей слабости. А сейчас вот сестра позвонила ему по телефону и учинила скандал. Некоторые, мол, без года неделю работают в ССБ, а уже имеют высокие правительственные награды. А её муж верой и правдой прослужил в этом учреждении более десяти лет и ни разу ещё не то что награды, но даже благодарности или повышения в окладе не заслужил. Неужели в ССБ не может найтись для него подходящего дела, на котором он смог бы себя проявить? Звонок Ника отвлёк Кчара от неприятных размышлений, и он попросил его зайти немедленно.

Когда Ник достал из папки роман Мур, Кчар вначале рассмеялся. Но, уяснив суть дела, он вызвал Глоба и приказал ему подготовить план мероприятий по розыску Мома. Вспомнив неприятный разговор с сестрой, Кчар неожиданно для себя предложил поручить работу с Мур Крэбу. К его удивлению Ник не только согласился с этим предложением, но даже подчеркнул, что более удачной кандидатуры для общения с госпожой Мур и придумать невозможно.

И госпожа Мур была вынуждена познакомиться с агентом Крэбом, который своей невыносимой тупостью и педантизмом проел ей все печёнки. Дело в том, что Мур патологически ненавидела имя Фрогги, данное ей родителями. «Как же надо было не любить собственного ребёнка, чтобы дать ему такое мерзкое имя», — не раз подумывала Мур. Ещё в детстве она выбрала для себя имя Адель, звучащее так нежно и благородно. А имя Фрогги воспринималось ей как нечто скользкое и неприятное. Особенно это грубое и пошлое «Фр-р-р». Она с самого детства умела постоять за себя, и любой, кто пытался назвать её Фрогги, незамедлительно знакомился с её острыми зубками и крепкими ноготками. Когда подошло время получения паспорта, Мур официально попыталась сменить своё имя, но тут в самый поддых ей врезала её же собственная бабушка, написав в завещании, что своё немалое состояние она оставляет наследнице только по имени Фрогги и больше никому. Пришлось смириться и оставить в паспорте это гадкое имя. Но везде Мур представлялась как Адель.

Свой допрос Крэб регулярно начинал с диалога:
— Ваше имя?
— Адель — кокетливо отвечала писательница.
— А точнее?
— Адель Мур.
— А ещё точнее?
— Фрогги Мур, — отвечала писательница, глотая слёзы.
— Адель — это что? Ваша преступная кличка?
— Да как Вы смеете так обращаться со мной! Это мой литературный псевдоним.
— Значит Вы на самом-то деле Фрогги, а не какая-то там Адель, — уточнял Крэб. Причём имя Фрогги он произносил как-то по-особому противно и гадко. Своим раскатистым «Ф-ф-р-р-рогги» он доводил писательницу до исступления, вызывая у неё бессильные слёзы ярости. И Мур рыдала, размазывая штукатурку по лицу, и требовала адвоката, но тут и адвокат был бессилен.

Ник руководил Крэбом непосредственно, регулярно выдавая ему перед каждым допросом список вопросов, которые должна была осветить Мур. Кроме того, он в качестве помощника подключил к нему Никтью. Крэб понимал, что ему наконец-то дали шанс как-то выделиться, и он что называется рыл землю рогом. И его старания увенчались успехом. Вскрылись дополнительные подробности, и Нику с помощью показаний Мур удалось нащупать некоего снабженца, работавшего на Криде в управлении компании по добыче и скупке кридола. От него могла потянуться ниточка и на Дэкки. Крэба теперь ждало повышение оклада и вполне возможно продвижение по службе, о чём ему недвусмысленно намекнул Ник. На Крид для проведения расследования на месте срочно вылетел многоопытный агент Клак.

Крэб ушёл в отпуск, и дальнейшую работу с Мур продолжил Никтью. Он сразу же попытался прижать писательницу, заявив ей:
— Ну что ж, госпожа Мур, настало время приступить к расследованию причин возникновения массовых беспорядков на космолёте капитана Сноу.
— А я-то тут причём? — возмутилась Мур.
— Причём. И даже очень причём. Из заявления капитана Сноу и представленных им видеозаписей следует, что как раз Вы и являетесь основной причиной этих беспорядков.
— В таком случае я буду разговаривать с Вами только в присутствии моего адвоката.

Адвокат был вызван незамедлительно. После предварительной консультации с ним Мур заявила:
— Я готова заплатить штраф.
На что Никтью ей вежливо возразил:
— К сожалению, госпожа Мур дело обстоит намного серьёзнее, чем Вы себе это представляете. Есть основания предполагать, что беспорядки Вы спровоцировали не по собственной инициативе, а в результате преступного сговора с наёмным убийцей Момом.
— Ни с кем я не сговаривалась. Да и Мому эти беспорядки были ни к чему.
— Ошибаетесь, госпожа Мур. Беспорядки Мом использовал для того, чтобы обделать свои делишки и за одним подготовить пути ухода от слежки. В результате наш спецагент Доб, летевший на космолёте под видом сантехника, упустил его.

— Что? Этот кретин Доб ваш агент? — неосторожно удивилась писательница.
— Довольно оскорблений, госпожа Мур. Вы и так над ним достаточно поиздевались в своём романе. Кстати, Вам придётся ответить и за это.
— Но это всего лишь литературный вымысел. Если он вас раздражает, то персонаж по имени Доб попросту будет выкинут из моего романа. Невелика потеря.

— Интересно, как Вам это удастся, госпожа Мур? Книга-то вышла миллионным тиражом и разошлась почти моментально. Поэтому Вам придётся письменно подтвердить, что наш сотрудник Доб никакого отношения к одноимённому литературному персонажу не имеет. Просто, мол, получилось досадное совпадение.
— Хорошо. Подготовьте соответствующие бумаги, я подпишу.

— Тогда Вам придётся подписать и бумаги, касающиеся журналиста Рича Хара. Он друг Доба. И мы не можем допустить, чтобы нашего агента обвиняли в порочащих его связях.
— Нет! Эти бумаги я подписывать не буду. Журналист оскорбил меня.
— И чем же он Вас оскорбил?
— Как чем? Своим невниманием ко мне.
— Зато мы уделяем Вам слишком много внимания, госпожа Мур. А агенту Крэбу просто не терпится возобновить с Вами диалог.

Упоминание о Крэбе заставило Мур нервно вздрогнуть, но, несмотря на это, она упрямо заявила:
— Бумаги, касающиеся журналиста, я подписывать не буду. Если он считает себя оскорблённым, то пусть подаёт в суд.
— Увы, госпожа Мур. Если дело дойдёт до суда, то Рич Хар выступит на нём не в качестве истца, а в качестве свидетеля. И это Вам ничего хорошего не принесёт. А пока я вынужден взять у Вас подписку о невыезде. И не вздумайте нарушать её, санкция прокурора на Ваш арест уже получена.

Фрогги сдалась через две недели. Она подписала всё, что от неё потребовали, и, кроме того, дала подписку о невылете с планеты Дэкки. Когда все формальности закончились, она вопреки всякой логике, с криком:
— Верните мне Мома! — попыталась ухватить Никтью за грудки.
Тот бережно отстранил её и пообещал:
— Если мы отыщем Мома, то обязательно уведомим Вас об этом.

Несчастная Мур наконец-то навсегда покинула здание ССБ, стены которого принесли ей так много разочарований. И самым ужасным было то, что её мечты о Моме развеялись как дым. Но как бы то не было, Мур письменно подтвердила, что её литературные герои не имеют никакого отношения к реальным одноимённым личностям, и Рич вскоре получил из полиции официальное уведомление о том, что он снят с особого учёта. Экспедиция же Клака на Крид закончилась неудачно. Доставленный на Дэкки снабженец был убит в космопорту города Акки снайперским выстрелом в голову. Мом подтёр за собой, и тонкая ниточка, которая возможно могла привести к Джуринде, снова оборвалась.

Впрочем, ликвидации снабженца предшествовали некоторые шаги, предусмотрительно предпринятые Джуриндой. Когда Хамук представил Джуринде подробный отчёт о пребывании журналиста на Криде, он успокоился. К опасным узловым точкам журналист даже не приближался. Он добывал кридол, летал к монстрам, слушал россказни рудокопов, в общем, не делал ничего серьёзного. На всякий случай Джуринда поинтересовался у Хамука, удалось ли найти слабое звено в ССБ. Тут Хамук внезапно оживился и захихикал:

— Крэб недавно обмыл своё повышение по службе. Он теперь старший сержант. И знаете, за что он получил это звание? За амурный роман.
— Выражайся точнее.
— Крэбу поручили расследование фактов, изложенных в последнем романе Мур, и он что-то там накопал. Ну, Кчар и оригинал! Приобщить к следственным материалам такую легкомысленную книжонку! До этого надо ещё додуматься.

Джуринда внезапно почувствовал острое беспокойство. У демона Рагби на опасность был фантастический нюх.
— Немедленно достать мне эту книжонку, — распорядился Джуринда. — А к Кчару нужно относится очень серьёзно. Он на своём месте.

Хамук достал книгу только через три дня и то с большой переплатой. Оказывается, она уже успела превратиться в библиографическую редкость. Когда Джуринда ознакомился с содержанием романа, ему стало не по себе. Эта стервозина умудрилась высветить почти всю его агентурную сеть на Криде. На игровом поле появилась неприметная глупая серая мышка, которая едва не подгрызла сухожилия самому демону Рагби. Вот она непредвиденная случайность. Джуринда даже пожалел, что Маргинэ мертва. Уж та по капельке высосала бы из этой стервозины все чувства, которые она так мастерски описала. А впрочем, пусть живёт, она уже не опасна. Но вот с нелегальной доставкой кридола на Дэкки придётся пока завязать, а засветившихся поставщиков срочно подготовить к грядущим неприятностям.

Журналист-то тоже всплыл. Оказывается Джо Весельчак, то бишь Мом, пытался кое-что предпринять против него. Ну и дурак, потому и засветился. Сидел бы тихонько в своей каюте да решал бы свои ребусы-кроссворды, тогда бы и не пришлось делать пластическую операцию. Ну что ж, коли сумел наследить, так сумей и подчистить. Джуринда вызвал Хамука и дал ему соответствующие распоряжения.

Расследование, проведённое Клаком на Криде, успешно провалилось. Даже попавший под подозрение снабженец на поверку казался вроде бы чистым, как стёклышко. И хотя у хитрого Клака сложилось впечатление, что его искусно дурят, сделать он ничего не мог, улик было явно недостаточно. Поэтому Клак по чисто формальному поводу арестовал снабженца и сопроводил его на Дэкки. Но кто же мог рассчитывать на такой трагический исход? Однако Кчар вопреки ожиданию отнёсся к постигшей неудаче спокойно. Призрак бродящего на горизонте сильного и опасного врага начинал приобретать реальные контуры. Планы его были неведомы, но увязшие концы он умел обрубать быстро и жёстко.