Лекарь. Глава 7

Солнце как бы нехотя поднималось за серым городом, изо всех сил пробиваясь сквозь плотную завесу удушливого смога. На фоне светлеющего неба и белых облаков с позолоченными краями, город выглядел, как ощетинившийся дикий зверь. Отовсюду в небо впивались чёрные иглы заводских труб, впрыскивающие в белые облака иссиня-черный яд гари. Зрелище это завораживало и пугало.
Постепенно из палаток стали выбираться сонные и грязные люди. Началась утренняя рутина. Торговцы умывались, укладывали личные вещи в обозы, запрягали лошадей. Когда их новый знакомый отправился к коллегам, лекарь поспешил разбудить Патрицию.
– Я так понимаю, ворота скоро откроют, идём. Не хочу, чтобы они знали, куда мы направились.
Парочка спешным шагом покинула лагерь и подошла к воротам. Они всё ещё были закрыты, то из города уже слышались какие-то разговоры, шум. Город просыпался. Оживал.
Патриция заметила, что по меркам её города сейчас позднее утро, и многие люди уже возвращаются с работы. Лекарь, молча, кивнул.
Ворота начали медленно открываться. Где-то внутри башни гремел шестерёнками гигантский механизм. Патриции стало страшно, и она робко прижалась к Патрику. Справа послышались тяжёлые шаги лошадей и скрип колёс обоза. Влюблённые поспешили протиснуться в открывшийся проход и оказались в городе.
То, что Патриция увидела внутри, напугало её ещё больше, чем грохот невидимого механизма. Город был гигантских размеров, дома, даже двухэтажные, походили на здание городского суда у неё дома – самое большое здание, которое она видела. Более того, девушка не заметила ни одного деревянного строения. Казалось, что город целиком был выбит в скале. Жилые дома, магазины, склады, беседки – всё было сделано или из тяжёлого серого камня или же из чёрного металла. Несмотря на это, Патриция не могла отделаться от мысли, что город горит. Тут было ужасно жарко и задымлено, но никто из немногочисленных жителей, которые вышли утром на улицу, этого не замечал. Лекарь вёл спутницу вглубь города по главной улице. По пути они миновали строительный магазин, здание почты, таверну, и заводскую столовую прямо напротив неё. Над крышами невысоких зданий, выстроившихся вдоль главной дороги, величественно и пугающе возвышались великаны-заводы. Массивные закопчённые стены, высокие трубы. Патриция постоянно осматривалась по сторонам, задрав голову и открыв рот, от этого у неё закружилась голова, и девушка чуть не свалилась на Патрика.
Патрик тоже внимательно рассматривал город, но взгляд блуждал гораздо ниже. Он исследовал людей, внимательно всматривался в окна и вывески. Вскоре он нашёл то, что искал. Ещё ночью он подумал, что из этого города можно извлечь выгоду. Лекарь не хотел заранее пугать девушку, но в этом городе могло случиться, что угодно. Раньше, когда Патрик только начал свой путь, он очень хотел попасть в такой вот оплот цивилизации. Ему казалось, что городки, такие как город Патриции, где люди живут за счёт земли, очень отстали в плане прогресса. Патрик надеялся, что сможет узнать что-то полезное для себя в рабочих городах. Но то, что ему рассказывали в различных барах местные выпивохи, слегка расходилось с тем, что он увидел в первом же таком городе-заводе. Жители тут озлобленные, болезненные, недружелюбные. Никто даже не мог подсказать ему, где гостиница. Жители городов-заводов вечно уставшие и замкнутые. Дом-завод-бар-дом – это их ежедневный маршрут. Вопреки своим ожиданиям, лекарь не нашёл ни в одном таком городе ни одной библиотеки или школы. Максимум, что ему удавалось найти, был книжный уголок в клубе работников завода. Там были книги по металлургии, инструкции по эксплуатации техники и станков и одна детская книжка, в которой, судя по картинкам, говорилось о том, как маленький мальчик вырос и пошёл работать на завод. В книжке не было слов, лекарь точно помнил, что в его голове мелькнула мысль:
«Как удобно. Ребёнок не сможет сам попытаться вникнуть в суть, пока ему не объяснят родители. Очень удобно».
Однако у этих городов были и полезные стороны. Например, аптеки. В каждом городе была своя аптека, в которой можно было купить, как ингредиенты, так и готовые лекарства. Вот и сейчас, лекарь пытался найти именно аптеку, и удача улыбнулась ему. Правда, аптека была ещё закрыта. Патрик указал на неё Патриции и сказал, что нужно будет сюда зайти, а пока есть время прогуляться. Девушка кивнула и они пошли.
Улицы постепенно наполнились людьми, одетыми в комбинезоны, с касками в руках. Люди или просто их не замечали, или смотрели с явным презрением. Особенно на Патрика. После того, как один из рабочих «случайно» толкнул его плечом, Патрик раздражённо фыркнул. Ему было неуютно находится в городе, где мужчина, не работающий на заводе, не считался таковым вообще.
Парочка вышла на центральную площадь, правда, о том, что это какая-то особенная площадь говорила, пожалуй, только виселица, стоявшая ближе к левому краю. Никаких украшений, торговых лотков, гуляющих молодых мам. Ничего такого. Обычная площадь. Патриция вдруг поняла, на что она ещё не обратила внимание. В городе не было деревьев. Совсем. Ни единого деревца, на подоконниках не стояли цветы, возле домов не было клумб. Пожалуй, только эта виселица и напоминала дерево. Возможно, единственное сооружение в этом городе из дерева, почерневшего от времени и постоянной гари. Путники стояли, молча глядя на виселицу, взявшись за руки.
– Да, в таких городах всегда есть виселица, – медленно проговорил Патрик.
В голове сразу же всплыла фраза из какой-то книги, которую он читал в детстве. Фантастика, в которой действие происходило в другом мире. В жестоком мире, где императоры завоёвывали всё новые земли, рабы служили своим хозяевам, а пленные воины бились насмерть на аренах перед многотысячной публикой. «Хлеба и зрелищ» – такой был девиз у знати этого мира. Пока есть, что есть и на что смотреть, люди будут довольны. Так же и тут, дешёвая еда в столовых и периодические казни поддерживали моральный дух рабочих. Патрик очень хорошо помнил, как на его глазах вот на такой же виселице повесили одного бедолагу. Он показывал фокусы на улице – бродячий артист. Паренька обвинили в колдовстве и связи с тёмными силами. Лекарь благодарил небеса, что ему не пришло в голову кого-то лечить тут с помощью пентаграмм, а то висел бы рядом.
В это городе всё было до боли знакомо кроме одной детали. Новой, пугающей детали. Помост виселицы был украшен алыми вымпелами с золотой буквой “P” посередине. Подобная помпезность не свойственна городам-заводам.
Людей на улице становилось всё меньше, да и те, кто остались, лишь мельком бросали враждебные взгляды на парочку и спешили по своим делам. Когда на улицах стало совсем пусто, где-то на севере раздался протяжный гудок, который был слышен, наверное, во всех закоулках города и за его пределами.
–Ну вот, – стараясь перекричать гудок, сказал Патрик девушке, – теперь и аптека, я думаю, открылась.
Патриция кивнула, и они развернулись по направлению к аптеке. Внезапно гудок стих, и над городом повисла такая тишина, что даже в ушах зазвенело.
– Думаю, лучше я пойду туда один, – почему-то шёпотом сказал Патрик, – Не хочу задерживаться в этом городе ни на полчаса. А ты лучше погуляй, найди магазин и купи продуктов. Встретимся возле виселицы.
Лекарь достал несколько золотых монет и передал их Патриции, нежно провёл рукой по её плечу, поцеловал в щёчку и пошёл в направлении аптеки.
Девушка посмотрела вслед удаляющейся фигуре своего возлюбленного и пошла по перпендикулярной улице.
Патрик неспешно подошёл к аптеке. Как он и думал, она уже открылась. Лекарь толкнул тяжёлую входную дверь, и в задании раздалось звонкое пение колокольчика. Аптекарь встал из-под витрины и удивлённо уставился на посетителя.
– Мы только отрылись, подождёте пару минут?
   Последняя фраза была скорее утверждением, нежели вопросом, тем не менее лекарь решил оставить это без внимания:
– Да-да, конечно, я пока посмотрю, что у вас есть, – и Патрик принялся изучать наклейки на банках, стоявших вдоль стен аптеки. Аптекарь исподлобья недовольно посмотрел на него и принялся заниматься своими делами.
В аптеке стоял терпкий запах трав. Некоторые лекарь знал, о некоторых только слышал. Несколько минут Патрик ходил между полками, но видел лишь часть из того, что ему было нужно. Этот факт его немного озадачил. Выбор был огромен, но банальных, на его взгляд, вещей он не находил. Лекарь неспешно подошёл к аптекарю.
– Простите, любезнейший, у меня есть список вещей, которые я бы хотел купить у Вас. Но, хотя у Вас и великолепный выбор, почему-то я не нахожу некоторых. Вы мне не поможете?
С этими словами Патрик протянул аптекарю клочок бумаги с аккуратно выведенным на нём списком трав, микстур и порошков, которые были необходимы. Аптекарь, молча, взял листок, достал из-под прилавка старые засаленные очки, приложил их к глазам и начал изучать список.
– Это у нас есть…это тоже…и это, – короткая пауза, – это вчера завезли…этого я никогда не видел у нас.
Снова пауза. На этот раз немного дольше, после которой аптекарь положил очки на прилавок и посмотрел на лекаря.
– А вот последнее у меня есть только на складе. Если будете брать, я могу сходить за ним сейчас.
И, не дождавшись ответа, мужчина вышел из-за прилавка и, звякнув колокольчиком, вышел на улицу. Патрик слегка удивился такой прыти, но решил, что такой оптовый покупатель, как он, тут не частый гость. Продавца не было какое-то время, достаточно долгое, чтобы лекарь успел ещё раз обойти все полки. В руках у аптекаря была большая стеклянная банка.
– Вот то, что Вы искали, – как-то нервно сказал продавец, когда встал за витриной.
Патрик подошёл к нему и уже собирался достать деньги, чтобы продавец не переживал из-за оплаты, когда колокольчик на входной двери истерически звякнул, будто дверь открывали ногой настежь. Не успел лекарь обернуться, чтобы посмотреть на этого наглого покупателя, как услышал сзади топот нескольких пар ног.
– Именем святой церкви! – услышал Патрик в полуметре от себя прежде, чем рассмотреть несколько человек в черных одеяниях, а потом вдруг всё исчезло, и голову разорвала резкая боль.
Сквозь всепоглощающую боль лекарь услышал постепенно затихающий разговор. Звук был будто сквозь вату.
– Я так испугался, когда он пришёл. Чужак, да ещё и в маске! А когда увидел список, сразу понял – это терист! – озабоченно причитал аптекарь.
– Террорист, – поправлял его низкий, стальной голос. Голос офицера.
« Наслышался я таких голосов…» – последняя мысль, которая мелькнула у Патрика до того, как он окончательно отключился.

Патриция неспешно шла по опустевшим улицам серого города. Все дома были похожи, как братья. Никаких изысков, украшений, даже клумб, которые так любит её мама. Девушка быстро заскучала и в полной мере поняла настроение своего любимого – ей тоже совсем не хотелось задерживаться тут дольше, чем это необходимо.
Через пару почти одинаковых серых домов Патриция с радостью поняла, что её нос всё ещё способен ощущать другие запахи, кроме запаха гари. Еле уловимо её обоняния коснулся аромат свежей выпечки. Было так необычно ощущать что-то такое родное и уютное в настолько мертвом, бездушном месте. Девушка робко зашла в магазин. В нём было довольно просто, но продуктов было в достатке. Продавщица, невысокая худая женщина, могла бы быть даже милой, если бы не болезненный цвет кожи и недобрый взгляд исподлобья. Быстро осмотрев прилавок и полки за ним, девушка решила просто показать список продавщице.
Женщина взяла список в руки и начала напряжённо вглядываться в него, судорожно шевеля губами, силясь по слогам прочитать написанное в нём. Патриция сперва хотела помочь ей, но решила, что это будет невежливо. Спустя какое-то время, слишком долгое, как показалось девушке, женщина положила список и пошла искать необходимые продукты. Вскоре на прилавке лежало всё, что было нужно путешествующей парочке для долгой дороги.
– Сколько я Вам должна?
– Так, дай прикинуть. 30 серебра, да ещё 15 и 14, 5…
Далее последовал молниеносный поток цифр, который Патриция даже не успела воспринять, не то чтобы подсчитать. Однако через пару секунд она услышала:
– 5 золотых монет и 26 серебра.
Патриция была поражена. Мир цифр для неё всегда ограничивался лишь высчитыванием капель спирта в ту или иную настойку. А тут женщина, которая и читать-то толком не умеет, за несколько секунд выдала ей ответ. Проверять продавщицу, у девушки даже не возникло желания, чтобы не показывать, как долго она считает. Вручив женщине шесть золотых монет, покупательница собрала продукты в свою походную сумку и вскинула её на плечо. Лямка больно впилась в плечо девушки, но та лишь улыбнулась продавщице и сквозь сжатые зубы сказала, что сдачу она может оставить себе.
Женщина молча положила обратно в карман несколько серебряных монет.

На улице пыльный ветер ударил в лицо рыжеволосой девушке, выгодно выделяющейся на фоне этого вечно увядающего города. Его серость и невзрачность были, казалось, гротескной противоположностью её красоты. Патриция не смогла закрыть лицо – одной рукой она держалась за лямку сумки, чтобы та не так сильно врезалась в её плечо, а второй поддерживала сумку снизу. Девушка закрыла глаза, по её щеке скатилась одна робкая слезинка. Ах, если бы Патриция знала, что это лишь первая капелька ливня, который обрушится из-под её прикрытых век и длинных ресниц сегодня. Но она не знала, поэтому лишь ещё сильнее зажмурилась и постаралась представить, как ей быстрее попасть к аптеке. Наметив маршрут, девушка почти вслепую пошла на встречу к своему любимому.
Возможно, если бы глаза её были открыты, девушка увидела бы слева от себя на высоком фонарном столбе выцветший указатель с надписью «Апътек’а» и не пошла бы направо, но судьба распорядилась иначе. Патриция пошла в другую сторону и после первого же поворота начала блуждать в узких проулках незнакомого города. Из-за этого задержалась на добрых десять минут и, когда вышла-таки на улицу, на которой стояла аптека, увидела жуткую картину.  Под руки из аптеки выносили Патрика, её любимого Патрика. Рыжие волосы растрепались, руки безвольно болтались, а на белой маске были видны тоненькие струйки крови, бегущие от его затылка к длинному клюву. Двое в чёрной форме несли лекаря к карете, а сзади шли ещё двое. У одного из них, должно быть аптекаря, в руках был цилиндр Патрика, который он передал второму у самой кареты так, будто это была дохлая крыса. Второй, высокий статный мужчина с массивной челюстью, одетый в ту же чёрную форму, но с красным плащом, взял цилиндр двумя пальцами и брезгливо кинул в карету вслед за Патриком, которого почти так же туда бросили первые двое.
Если бы девушка пошла по прямой дороге, скорее всего, она лежала бы сейчас в этой же карете с Патриком. Но вместо этого она стояла, спрятавшись за угол здания, закрывая рот руками, чтобы не закричать и не выдать себя.
Тем временем человек в плаще и один из первой парочки, сели на место возницы, а третий встал на заднюю подножку, и карета тронулась. В этот момент на крышу её приземлилась тень цвета сажи. Никто не обратил на неё внимание. Кроме Патриции.