Лекарь. Глава 9

Палящее солнце почти закончило свой путь к горизонту. Крыши домов покрылись золотом его последних лучей. Жители были не такие уставшие, как обычно, но, тем не менее, утомлённые растянувшимися на весь день поминками очень уважаемого в городе человека. Это был уже почтенный старец, всю жизнь отработавший сначала на шахте, а позже на заводе. Когда он не смог работать и на заводе, его отправили на пенсию – дело само по себе необычное. Мало кто доживал до пенсии в этом городе. И вот он ушёл на пенсию, обучился грамоте, начал читать разные книги, которые находил или покупал у приезжих. И вечерами любил рассказывать собравшимся у него друзьям и товарищам, какие в мире чудеса, и что происходит за стенами города. А потом он заболел. Говорили, что болезнь не очень опасная, но, видимо, возраст дал о себе знать, и старик скончался. Тут же Первосвященник организовал похороны и торжественные поминки, растянувшиеся на весь день и охватившие весь город.
Ночь сгущалась над городом, укрывая его звёздным одеялом. В ресторане было не людно. Караванщики нагулялись ещё днём, а кроме них приезжих почти не было. Местным походы в ресторан были не по карману, заведение жило исключительно за счёт заезжих торговцев, караванщиков, артистов и, конечно же, Первосвященника. Он захаживал в ресторан несколько раз в неделю и проводил там почти всю ночь. Вот и сейчас глава города планировал вернуться в свою резиденцию ближе к утру и, скорее всего не на своих двоих. Однако его планы были нарушены внезапным появлением в открытых дверях девушки ослепительной красоты в бирюзовом платье. Её ярко-рыжие волосы водопадом спускались на нежные плечи. Таких девушек в этом городе Первосвященник никогда не видел. Красавица прошла мимо столика очарованного громилы, даже не взглянув на него.
Первосвященник причмокнул губами, провожая девушку взглядом. Когда она села за столик в углу зала, подозвал официанта и шепнул ему пару слов. После чего сделал знак охранникам – двум верзилам, которые стояли за спиной Первосвященника – и направился к красавице.
Бирюзовое платье прекрасно смотрелось с её рыжими волосами. Девушка сидела, элегантно закинув ногу на ногу. Довольно большой разрез на платье позволял Первосвященнику оценить всю прелесть её длинных ног.
В результате, когда мужчина подошёл к столу незнакомки, он уже был влюблён в эту девушку по уши. Хотя, скорее всего, в этом были замешаны куда более низкие чувства.
– Откуда такая красавица в моём городе? – сходу выкинул свой основной козырь Первосвященник. В его арсенале было не много приёмов, чтобы соблазнить девушку – деньги и высокое положение в этом никчёмном обществе, а так же два сильных охранника, если это не помогало. Деньги тут не помогли бы, платье было не из дешёвых, помощь охранников он решил приберечь на крайний случай, поэтому пришлось использовать то, что осталось.
– Твоём городе? – переспросила нахальная девица, любому другому это стоило бы пары передних зубов, но Первосвященник был очарован. Давно ему не встречались такие девицы. С каждой минутой всё становилось только интереснее. – Ты что, местный шериф? Или наоборот бандит?
Первосвященник расхохотался. На этот вопрос было трудно найти ответ.
– Я – Первосвященник. Тебе это о чём-то говорит?
Девушка тут же изменилась в лице. Вся её спесь куда-то делась, теперь на Первосвященника смотрела восхищённая и изумлённая мордашка милой девушки. Перемены понравились владельцу города.
– Да, я вижу, ты знаешь, кто я, – довольно произнёс Первосвященник, растягивая слова. – Позволишь угостить тебя? Как тебя зовут?
Девушка, не отрывая взгляда от своего ухажёра, закивала головой. Глупая улыбка не сходила с её лица.
– Конечно, можно.
Первосвященник щёлкнул пальцами, и тут же из дверей кухни выбежали несколько официантов с подносами. Уже через мгновение на столе перед девушкой стояли несколько бутылок отличного вина, лёгкие закуски, фрукты и сладости. 
– Так как тебя зовут? – переспросил Первосвященник, присаживаясь за свободный стул напротив девушки.
– Патриция, – нежно проговорила девушка.
– А меня можешь звать Маркус.
Первосвященник расплылся в гадкой улыбке и придвинул стул ближе к Патриции, его рука сразу же легла девушке на коленку.

***
Была уже глубокая ночь, Первосвященник много пил и горланил на весь ресторан, что всё здесь его, и все ему подчиняются. Возразить ему никто не решался, попытаться успокоить тоже, поэтому вскоре в зале не осталось никого кроме Первосвященника, Патриции и двух охранников.
– Маркус,– девушка наклонилась к уху Первосвященника и, чуть не касаясь его губами, прошептала, – А им обязательно тут стоять? Они меня пугают.
Девушка кивнула на охранников, которые с каменными лицами так и стояла в паре шагов от стола.
Первосвященник обернулся, посмотрел на охранников так, будто видел их впервые в жизни, задумался, затем снова повернулся к Патриции.
– Они меня охраняют вообще-то, но если ты хочешь, я могу отпустить их. Тебя-то мне бояться нечего.
И он полез к девушке обниматься, напрашиваясь на поцелуй. Однако, Патриция вывернулась из его объятий и игриво ударила по его руке. Маркус сделал, как и хотела девушка. Охранники сильно удивились приказу хозяина, но виду не подали и ушли, думая, как теперь быть, где ждать Первосвященника и что им скажет начальник охраны.
– Ну вот мы и одни, куколка, – прошептал Маркус на ушко девушке, от чего её передёрнуло, – если ты хотела мне что-то сказать, или может сделать, то самое время.
– Ты знаешь, я бы хотела тебя сначала попросить кое о чём. Не мог бы ты отпустить лекаря, которого завтра должны казнить? Ради меня, – вкрадчиво проговорила Патриция, поглаживая Первосвященника по руки и потупив взгляд.
Патриция подняла глаза на Маркуса, и тут же сильнейший удар его огромной ладони обрушился на щёку девушки. В глаза потемнело, Патриция упала со стула, слёзы брызнули из глаз, а из разбитой губы начала сочиться кровь. Первосвященник вскочил и начал орать, нависая над девушкой:
– Ты что, шлюха, совсем страх потеряла? Ты думала, я не знаю, кто ты и с кем ты пришла сюда?! Да ты будешь с ним завтра же в петле болтаться! Ты думала, что сможешь со мной справиться? «Охранников отпустить»? Да я тебя и сам уделаю!
Вдруг он замолчал и закашлялся. Гнев сменился удивлением и страхом. Патриция поднялась на ноги встала рядом с согнувшимся от кашля громилой и смотрела куда-то вдаль. Девушка элегантно провела рукой от края опухающей губы к подбородку, стирая кровь.
– А ты думал, что я не перестрахуюсь? – девушка резко развернулась к Первосвященнику, который перестал кашлять, но так и не разогнулся, и удивлённо смотрел на неё. Патриция схватила его за плечи, резко потянула на себя и со всей силы ударила его коленом. Маркус согнулся, упал на колени и повалился на бок, жалобно скуля. Девушка поправила причёску и продолжила, – Если бы ты меня дослушал и не поднял руку на девушку, всё могло бы быть намного проще и твоё достоинство не пострадало бы. Да, забавный каламбур получился.
Девушку усмехнулась и села на стул, закинув ногу на ногу. Первосвященник снова начал кашлять.
– Если я не ошибаюсь, ты сейчас должен чувствовать жжение во всём теле, – сказала девушка, и в тоне её прозвучали нотки жалости и сожаления, но они быстро исчезли и она снова начала диктовать свои условия. – Вместе с одним из этих десятков бокалов ты выпил добротную порцию яда, который теперь распространяется по твоему телу, отравляя и разрушая твой организм. Мой друг сможет вылечить тебя. Поэтому вставай и поехали к тебе. Ты же это и планировал сделать. Да, детка?
Кряхтя и сгибаясь в три погибели, Первосвященник сел с Патрицией в своё личное ландо. Увидев хозяина с девушкой, кучер сразу всё понял, и карета тут же понеслась по безлюдным улицам к апартаментам Маркуса. Старый кучер не удивился, и когда хозяин приказал ехать быстрее. Да, его можно понять: девица-то горячая.
Когда минут через пятнадцать за ними закрылись двери кабинета Первосвященника, Патриция спустила одну бретельку платья с плеча, взъерошила волосы и выглянула из дверей. Когда на неё обратил внимание один из охранников, девушка поманила его пальчиком, а затем шепнула ему что-то на ухо.

***
Патрик лежал на сене и смотрел в потолок. Почти сутки, как Зигфрид улетел с запиской к Патриции. Лекарю было не по душе подвергать свою любимую такой опасности, да и картины соблазнения, всплывающие в воображении, не прибавляли радости. Но другого выхода Патрик просто не видел. Теперь оставалось только ждать. Либо этой ночью они покинут этот город, либо завтра утром он покинет этот мир. Чтобы скоротать время, Патрик начал расспрашивать о ВААЛ у Романа. Тот отвечал неохотно, но и молчать не хотел. К вечеру Патрик уже примерно знал, как туда попасть, какие на пути могут попасться ловушки и препятствия. Роман разговорился только, когда речь коснулась пустынных жителей. Лекарю нравился этот народец, и он мог часами рассказывать о их быте, культуре, традициях и забавных случаях, связанных с ними. День кончился, вечер плавно перетёк в ночь, а ночь в полной мере вступила в свои права, но изменений не было. Ни весточки о том, как всё прошло. Патрик начал волноваться и беспокойно ходить туда-сюда по камере, то и дело зачёрпывая ногами очередную кучку соломы. Вдруг в ночной тишине они услышали цокот копыт по мостовой, отдающийся эхом по ближайшим улицам. Цокот приближался, кучер остановил лошадей, и через несколько секунд хлопнули огромные двери. Патрик тут же бросился к столу Романа, дремавшего у противоположной стены, и начал быстро смешивать в миске необходимые ингредиенты. Перемешав всё, он залил в миску воду и поставил на медленный огонь. И снова надо было ждать. От нетерпения лекарь постоянно вертел регулятор пламени на горелке. То ему казалось, что пламя слишком слабое, то наоборот. Вскоре он снял миску с плиты и сцедил получившийся отвар в маленькую бутылочку.  Как раз в этот момент дверь в камеру открылась, и в проеме показался сонный охранник.
– Эй, клоуны, быстро к Первосвященнику, – охранник глупо засмеялся, ¬– и прихватите с собой что нужно, ну, чтобы это…короче, чтобы с девкой получилось. Хотя, как с такой может не получится, не ясно.
Последнюю фразу он сказал тише, сам себе. Патрик взял первые попавшиеся баночки и свою маленькую бутылочку и потащил заспанного Романа с собой. Когда они вошли в кабинет, Патриция тут же бросилась на шею Патрику и принялась целовать его. Патрик тоже был рад видеть свою любимую, но теперь он предстал перед ней без маски. И это его смущало. Он с самого утра боялся этого момента, однако, Патриция даже не обратила внимания на его уродство. Её губы покрывали поцелуями всё его лицо. Когда Патрик понял это, он обрадовался даже, пожалуй, больше, чем тому факту, что его план сработал, и они скоро будут на свободе. Когда Патриция ослабила объятия, лекарь увидел Первосвященника, он лежал на диване у стены и непрерывно кашлял, отплёвывая кровавую слюну на пол.
– У меня есть то, что тебе нужно, – начал Патрик, одной рукой обнимая девушку, которая так и обнимала его за шею, когда их с Первосвященником взгляды встретились – у тебя есть то, что нужно мне. Дай ключ от той маленькой комнаты.
 Он указал на дверь справа от дивана. Первосвященник трясущимися руками расстегнул парадный китель и вытащил из-за пазухи ключ. Было больно смотреть на этого бледного, испуганного старика, который сейчас лежал перед ними. В нём не было той силы, грозности. Чуть заметные морщинки, которые придавали ему солидности, теперь превратились в глубокие колеи, оставленные колёсами безжалостного времени. Роман выхватил ключ из рук своего мучителя, стараясь не прикасаться к нему.  И побежал открывать дверь. Первосвященник умоляюще смотрел то на него, то на Патрика, не зная, от кого ждать помощи. От того, кого он держал несколько лет в темнице, или того, кого завтра собирался казнить. С каждой минутой он всё отчётливее понимал, что помощи ждать неоткуда. Тем временем Роман зашёл в комнату, Патрик за ним. Свои вещи они нашли не сразу, Патрику было легче, он их хотя бы помнил, а вот Роман долго колебался между двумя мешками. Вскоре лекарь вышел в кабинет в полном облачении. Первосвященнику стало хуже за это время, он совсем скрючился и, казалось, высох.
Патрик подошёл к дивану и достал бутылочку, сперва он хотел отдать её больному, но взгляд его упал на Патрицию.
– Ты поднял руку на девушку?! – взорвался он, когда увидел опухшую губу своей любимой.
– Не переживай, я ему отомстила, – вмешалась девушка, – скажем так, если выживет, не сразу сможет приставать к девушкам.
 Оба лекаря посмотрели на Первосвященника и скривили рты, внизу живота неприятно заныло. Патрик вложил в руку тирана бутылочку с отваром.
– Выпей, не бойся, если б я хотел тебя убить, просто ушёл бы. Выпей, тебе станет лучше. Действие яда прекратиться тут же, а сила вернётся в течение суток. Не поминай лихом, прощай.
Договорив, он посмотрел ещё раз на Патрицию, Романа, кивнул им и побежал к дверям. Через мгновение он уже врезался в двери с разбегу и выбил их. Несколько выстрелов разорвали в клочья тишину тёмных коридоров. Два тела упали на холодный пол. Путь был открыт. Как только дверь была выбита, Роман побежал было за Патриком, но остановился перед Первосвященником, выхватил из его слабых ещё рук бутылочку и положил её на стол в нескольких шагах от дивана. Это была его маленькая месть за все те годы, проведённые в заточении. Троица побежала за Патрицей, которая знала дорогу к выходу, по коридору без окон. Вскоре они выбежали в просторную галерею с множеством окон, на противоположной стене от которых висели старые картины. Тут были и портреты неизвестных Патрику людей, и виды близлежащих полей и лугов. Иногда попадались доспехи, бюсты, горгульи, стоящие вдоль стен или в небольших нишах. Патриция бежала впереди, за ней Патрик, сзади – запыхавшийся Роман. Девушка выскочила из-за угла в коридор поменьше, и тут же чья-то сильная рука потянула её назад. Падая на спину, Патриция заметила длинный ствол карабина, торчащий из-за уродливой горгульи. Тут же раздался выстрел, пуля врезалась в стену в том месте, где только что стояла девушка, на пол посыпались мелкие куски камня. Патрик, который дёрнул на себя Патрицию и теперь лежал под ней, в мгновение ока поднял револьвер и выстрелил из-под подмышки девушки. Стрелок вскрикнул и сполз по стене без дыхания. Лекарь перекатился, накрывая девушку своим телом, но больше выстрелов не последовало, только когда он встал из тёмного проёма двери в дальнем конце коридора послышались щелчки затворов. Патрик подтолкнул Патрицию к Роману, который без труда поймал девушку и прикрыл её собой. Лекарь прижался к стене, прячась за небольшим бюстом на высоком постаменте. Как только из двери показалась голова, Патрик открыл огонь. Один был готов, а второй не спешил показываться на глаза. Тогда лекарь обогнул своё убежище и побежал к двери вдоль стены на полусогнутых. Роман сказал девушке не выходить из укрытия, а сам достал из кобуры свой старый револьвер, на котором уже были следы ржавчины, и последовал за Патриком вдоль противоположной стены. Но не успел старый лекарь пройти и половины пути, как из двери выскочил охранник и прицелился в него. Одновременно грянули два выстрела. Охранника и Патрика. Револьвер Романа не выстрелил. Дуло разворотило, от взрыва лекарь отшатнулся назад, прикрывая лицо, и это спасло ему жизнь. Пуля, выпущенная из карабина, попала в плечо, не задев важные органы. А сам стрелявший был тут же уложен Патриком выстрелом почти в упор. Патриция подбежала к раненому и, оторвав край платья, наложила повязку на рану. Кровотечение было не большое, пуля прошла по касательной и застряла в стене. Вскоре троица снова бежала по коридорам. То ли охраны было совсем немного, то ли они все спали где-то вне этих стен, но больше никто на пути не встретился. И вот беглецы уже вдыхают свежий запах поздней ночи.
 Ландо всё ещё стояло неподалёку. Теперь только Патрик смог рассмотреть, где они находились. Огромный дом чуть-чуть не дотягивал до замка, но был гораздо больше любого другого дома в городе. Стены были сложены из крупных серых камней. Именно благодаря им во дворе не слышали выстрелов. Воспользовавшись темнотой, лекарь подкрался к кучеру сзади и приставил ещё тёплое дуло к его затылку.
– Тихо, вези нас к восточному выезду из города, – шепнул он кучеру и сделал знак товарищам.
Вскоре троица уже стояла за воротами города. Два лекаря и обворожительная девушка в бирюзовом платье. Радоваться свободе было рано, кучера отпустили, и не было сомнений, что через пару минут он поднимет шум на весь город.
– Веди, – сказал Патрик Патриции и быстро поцеловал её в губы.
Лекари последовали за девушкой, которая вела их через луг в небольшой лесочек. Небо было затянуто то ли тучами, то ли смогом. Ничего не было видно, Патрик несколько раз опасно оступался, рискуя подвернуть ногу. Стараясь не шуметь и не получить травм, они крались всё дальше и дальше от города. Даже в этой темноте лекарь увидел, как элегантно Патриция порхала между высоких трав. Видно было, что ей привычно бегать по таким лугам. Она с лёгкостью перепрыгивала любую кочку, ямку, норку. В то время, как лекари выглядели на её фоне весьма карикатурно. Они оба пыхтели, приминали траву и спотыкались на каждой кочке. Вскоре троица оказалась в лесочке.
– Зигфрид! – громким шёпотом окликнула девушка ворона, – Зигфрид!
Откуда-то справа послышалось негромкое «Карр». Девушка тут же развернулась и пошла туда. Так повторялось несколько раз. Патрику это напомнило детскую игру, где ведущему завязывали глаза, остальные звали его или хлопали в ладоши, а он должен был поймать кого-то и узнать. Благо эта игра кончилась быстро, и узнавать того, кого они нашли было, не нужно. Ворон сидел на дереве, а под ним лежали вещи Патриции. Мужчины отошли от дерева убедиться, что за ними нет слежки, а заодно давая Патриции переодеться.
– Я готова, – сказала девушка, выходя из-за деревьев.
Выглядела она всё так же потрясающе, но уже не было того нежного романтического образа. Теперь перед лекарями стояла сильная, уверенная в себе девушка, которая только что спасла двоих человек из плена. Подобная перемена поразила Романа, который стоял теперь, открыв рот. Патриция заметила это, и звонкий смех девушки эхом отразился от деревьев. Этот смех как-то сразу снял всё волнение и страх. Пленники поняли, что они на свободе. Патрик обнял свою любимую, крепко прижал её к себе и поцеловал.
– На этом сюрпризы не заканчиваются, идём! – весело объявила она, высвобождаясь из объятий Патрика и увлекая его за собой.
Троица шла между деревьев дальше на восток.
– А где Зигфрид? – спросил Патрик, оглядываясь, стараясь увидеть тёмную тень в ветвях.
– Идём-идём, увидишь, – весело отозвалась Патриция.
Вскоре она остановилась, осмотрелась, и повторилась игра в жмурки с вороном. Выйдя на карканье из леса, троица увидела, что здесь небо чище, и яркий звёздный свет освещает полянку прямо на окраине леса. Карканье повторилось, и беглецы, повернув голову на звук, увидели, что ворон сидит на ветке большого старого дерева, под которым дремали две пегие лошади и вороной конь.
– Чур, чёрный – мой! – выпалил Патрик, как только смекнул, что к чему.
Он обнял Патрицию одной рукой, прижал к себе и поцеловал в нос.
– Умница, я даже не подумал про это.
– Правда, у нас теперь почти не осталось денег, – смущённо ответила девушка.
– Ничего. Думаю, в камере мне было бы труднее их раздобыть, чем на свободе, – улыбнулся Патрик, и беглецы прошли к лошадям.
Ворон слетел к хозяину на плечо. Всем своим видом он будто показывал, кто действительно спас пленников. Патрик поцеловал ворона и заметил, что тот что-то сжимал в лапке. Это оказалась та самая записка, которую лекарь писал в камере. Видимо, Зигфрид решил сохранить её, зная сентиментальность хозяина.
«Патриция, милая, я живой. Пока ещё. Послезавтра утром меня казнят. Но у меня есть план, который может сработать. Человека, который держит меня в темнице, зовут Первосвященник. Завтра вечером он будет в единственном в этом городе ресторане. Возьми все деньги, что у нас есть, купи самое красивое платье, которое найдёшь, и приди в этот ресторан. Когда увидишь Первосвященника – здоровый, бритый, скорее всего в чёрном – попытайся, я уверен, что у тебя получится, соблазнить его. Твоя задача проникнуть в его кабинет и вызвать нас от его имени. Зайди в ту аптеку, где меня арестовали, и купи 50 грамм корня периции. Не бойся, тебя не арестуют. Этот порошок пьют при простудах, но в меньших дозах. Постарайся подсыпать его в алкоголь, тогда эффект ускорится и усилится. Я смогу приготовить противоядие – это единственный механизм воздействия на Первосвященника. Удачи тебе, любимая!
Всегда твой Патрик»
– А здорово ты придумала повод, чтобы вызвать нас, – усмехнулся Патрик, когда дочитал и положил письмо в мешочек на поясе.
– Ну, а разве я кого-то обманула? Думаю, что в том состоянии он точно ни на что не был способен, – весело ответила слегка покрасневшая Патриция и запрыгнула в седло своей лошади.

Горизонт перед путниками окрасился первыми лучами нового дня. Опасность погони ещё не миновала, но путники дремали в сёдлах. Ночь выдалась слишком насыщенной. Роман иногда вздрагивал, хватаясь за рану, но потом снова опускал голову на грудь. Небо прояснилось, иногда по нему проносились белоснежные облачка, но не более. Природа дремала, где-то вдали щебетали птицы. Издалека до слуха путников донёсся еле слышный шум, похожий на рокот воды или топот десятков ног. Приглядевшись, Патрик увидел на западном горизонте облако пыли. Погоня. Лекарь криками разбудил Патрицию и Романа и пришпорил коня. Всё-таки кони Первосвященника были быстрее, чем те, что купила Патриция на ферме за стенами города. Топот приближался, уже можно было расслышать крики всадников, подгонявших лошадей.
– Патрик! – крикнул Роман, перекрикивая шум ветра и топот копыт, – Патрик! Там впереди развилка!
Лекарь заметил её чуть раньше и думал, по какой дороге им направить лошадей, но крик Романа вернул его к реальности.
– Я знаю эту дорогу – по ней я сюда и пришёл! – продолжал Роман, задыхаясь от пыли, которая попадала в открытый рот. – Вам с Патрицией нужно повернуть направо, а я поеду налево! Недалеко отсюда есть городок, вас там хорошо примут! Он почти у самой границы, там лекарей ещё чтят и уважают! Но учти, что город этот недалеко от Лондуса, а там война!
– А куда же поскачешь ты?!
– Я сделаю крюк и попробую всё-таки добраться до западных границ!
– Хорошо! – кивнул Патрик, мысленно пожелав Роману всяческой удачи на пути.
– Патрик! – после паузы крикнул Роман, – Я обязан вам жизнью и свободой! Открою тебе тайну, думаю, тех, кому я давал клятву молчать, она заботит меньше всего. Под академией сохранился архив! В нём ты можешь найти то, что тебе нужно! Если попадёшь в развалины академии, спустись на нижний этаж! Там найди лабораторию для химических опытов №4! Запомни – №4!!Там под столом будет люк, не знаю точно, как он выглядит, но он там есть! Откроешь его и попадёшь в архив! Смотри осторожней! Изнутри люк не открывается! И главная дверь заблокирована! Удачи тебе Патрик! Патриция! Я обязан тебе всем, ты удивительная девушка. Если у меня будет дочь, я назову её твоим именем! Спешите!! Удачи вам!!
К этому моменту беглецы уже почти достигли развилки, пули уже свистели у них над головой. Роман, который ехал справа, резко потянул на себя поводья и, пропуская вперёд Патрика с Патрицией, оказался слева от них. У самой развилки старый лекарь махнул своим новым товарищам рукой и свернул влево, а влюблённые повернули направо. Догоняющие были уже так близко, что можно было расслышать, как они перезаряжают свои ружья и карабины. Патрик пригнулся как можно ниже и прижался к шее коня, Патриция последовала его примеру. Они неслись быстрее ветра, кони в жизни никогда так не бежали. Патрик уже успел попрощаться с жизнью, но поклялся, что без боя он не сдастся.
Вдруг сзади раздался оглушительный взрыв, земля содрогнулась, по полям разнеслись крики людей и ржание коней. Столб чёрного дыма вырос до неба. Патрик остановил коня и развернулся, Патриция проскакала дальше, ошеломлённая взрывом, но тоже остановилась. Прямо за спинами догоняющих всё было в дыму, люди кричали. Первые ряды развернулись и спешили туда. Это был шанс. Патрик развернул коня и пришпорил его снова. Но девушка не могла сдвинуться с места, она так и стояла, заворожено глядя на столб дыма, поднимающийся всё выше и выше, когда Патрик пронёсся мимо. Лекарь снова остановился:
– Патриция! Быстрее! Это наш шанс!– крикнул он девушке.
Только тогда она опомнилась и поспешила за Патриком. Погоня закончилась, когда солдаты Первосвященника снова бросились за беглецами, было уже поздно. Пришлось собирать раненных и возвращаться в город ни с чем.


***
Роман свернул влево и пришпорил лошадь. Только бы успеть, только бы убежать, а там уже и затеряться можно, спрятаться. А потом поселиться в какой-нибудь деревушке, лечить людей, жениться. Да, только надолго ли счастье это? Война скоро охватит всю страну, везде он будет вне закона. Везде его тёмное прошлое будет создавать проблемы. Он завидовал Патрику. У того была идея, цель в жизни. А он? Он доживает свой век. Ничего так и не сделал. Служил кровавому королю, потакал порокам тирана, а теперь бежит, поджав хвост. Роман обернулся – никого. За ним никто не поскакал. Даже врагам он не нужен, они не считают его проблемой. Ну что ж, пришло время показать им, чего стоит военный лекарь.
Роман развернулся и поскакал к развилке. Получилось, что он зашёл в хвост солдатам первосвященника, которые даже не заметили, что у них теперь на одного всадника больше. Ворвавшись в ряды солдат, Роман поравнялся с одним из них. Когда их лошади бежали почти вплотную друг к другу, солдат крикнул, поворачиваясь к Роману:
– Ты что, ослеп?! Куда едешь?!
В этот момент Роман перекинул ногу и прыгнул на солдата. Лошадь Романа, оставшись без седока, тут же сбавила темп и сбежала с дороги на луг. А старый лекарь из последних сил вцепился в солдата, чтобы удержаться. Завязалась драка, сзади и сбоку от них солдаты с удивлением наблюдали за этой картиной. Стараясь удержаться на лошади, уклоняясь от ударов солдата, старый лекарь чиркал не менее старым огневом, которое всегда хранил в своём мешке. Чирк-чирк, огниво отсырело, чирк-чирк. Искра. Роман получил болезненный удар в лицо, покачнулся и упал с лошади на пыльную дорогу. Кони, бегущие позади, топтали его своими копытами, но лекарь улыбался.
– Патрик, мы в расчёте, – прохрипел он.
В этот момент фитиль, который вёл к небольшим бутылочкам с тёмно-серым порошком, которые висели на его поясе, догорел. Взрыв! И добрая половина солдат буквально разлетелась во все стороны. Оружие отмщения, которое он готовил все эти годы, сработало. Сработало на славу. Оно не спасло жизнь Романа, но спасло его душу. Лекарь покинул этот мир победителем. Свободным победителем, вершителем своей судьбы.