Лекарь. Глава 10

День обещал быть ясным. За несколько дней в камере глаза Патрика отвыкли от солнца и теперь начали болеть и слезиться. Путешественники плелись по пыльной дороге, среди широкого луга. Глаз радовали яркие краски нового дня. Сочная зелёная трава, голубое небо, белоснежные облачка на горизонте. То там, то здесь в траве виднелись жёлтые, синие, красные цветы. После Серого города, как его окрестила Патриция, путники значительно повеселели. Ласковые цвета были для них как глоток воды для человека, которого мучает жажда. Патрик низко свесился с коня и на ходу сорвал высоко растущий цветок красного цвета и подарил его Патриции. Девушка покраснела и очаровательно улыбнулась своему возлюбленному.
– А ты знала, – начал Патрик, – что этот цветок может избавить тебя от головной боли. Или синяка. А если его смешать вон с тем, – лекарь указал пальцем на скопление жёлтых цветов у дороги, – то получится отличное обезболивающие. А если не соблюсти пропорцию – слабительное.
Девушка улыбнулась снова. После того взрыва она мало говорила и была замкнута в себе. Патрик, как мог, пытался её расшевелить, разговорить, развеселить. Получалось у него это с трудом. Поэтому он решил совместить приятное с полезным: скоротать время, а заодно поделиться с девушкой частью своих знаний по фармакологии.
На рассвете следующего дня они въехали в лес. Поначалу встречались молодые редкостоящие деревья, но чем дальше заходили путники, тем ближе деревья росли друг к другу, а стволы их были толще и чернее. Ближе к полудню свет почти перестал пробиваться сквозь густую крону деревьев. Дорогу укрыл ковер из прелых листьев. Кони ступали почти бесшумно, лишь изредка фыркая и разрушая сонную тишину этого места. Дорога чуть ощутимо поднималась вверх. Путники сделали лишь один привал после того, как зашли в лес. Во-первых, здесь всё было каким-то враждебным и неприветливым, а во-вторых, провизии осталось совсем немного. Ближе к вечеру Патриция высказала свои опасения относительно того, что они идут в никуда. На что Патрик возразил, что дорога не может вести в никуда, к тому же Роман сказал, что шёл именно этой дорогой. Девушка успокоилась, но тревога не покинула её сердца и, как оказалось, не зря.
Заметно похолодало. На ночь путники остановились прямо на дороге, углубляться в лес не решился даже Патрик. Старые деревья окружали их, как замершие чудища, выжидающие своего часа, чтобы напасть. После лёгкого ужина влюблённые сели, обнявшись, у костра. Под ласковый треск дров в огне Патриция начала клевать носом. Девушка укуталась в тёплый плед и легла на колени Патрику. Лекарь молча смотрел на танец языков костра, изредка постукивая длинной палочкой по горящим дровам, от чего в небо взметался целый выводок ярких искорок, одна за другой тающих в прохладном воздухе, и поглаживая Патрицию по шёлковистым рыжим волосам. Спать ему было нельзя. Ночь тянулась нарочито медленно. Звёзды не спеша двигались по тёмно-синему небосклону, заглядывая в прорехи лиственной крыши леса. Где-то вдалеке ухнула сова. Патрик встрепенулся. Ещё бы чуть-чуть и сон накрыл бы его своим цветным одеялом, но нет. Лекарь аккуратно переложил девушку со своих колен на свёрнутое одеяло и отошёл от костра. Прохладный ветер его взбодрил. Прогулявшись недалеко в обоих направлениях от лагеря, Патрик снова сел у костра. Патриция спала спокойным сном. Предыдущая ночь прошла не так гладко: девушка несколько раз просыпалась, а пока спала, губы её подёргивались, и лицо несколько раз искажалось страдальческой гримасой. Да, лекарь не спал уже две ночи, иногда ему удавалось подремать прямо в седле, но такой сон приносил мало пользы. Просить Патрицию дежурить вместо него он не мог, Патрик прекрасно представлял, что пришлось пережить девушке за эти дни. Сколько она потратила сил и нервов, чтобы спасти его и пережить смерть Романа. Лекарь смотрел на спящую возлюбленную, и в голове у него мелками мысли. Сперва они были тревожные, смутные, но затем Патрик залюбовался её волосами, красивой грудью, мерно вздымающейся под походной одеждой, стройным станом, красиво подсвеченным пламенем костра. Мысли стали изящнее, красочнее, нежнее. Лекарь прикусил губу, вспоминая минуты близости. Рука начала поглаживать шею девушки, щёку. Патриция улыбнулась сквозь сон. Патрик наклонился и поцеловал её в лоб. Все тревоги словно рукой сняло. Остаток ночи пролетел незаметно.
Когда сквозь бреши в густой листве начал пробиваться первый утренний свет, лекарь снова пошёл прогуляться. На этот раз он зашёл чуть дальше. Вдруг в стороне от дороги, но не далеко в лесу, мелькнуло что-то светлое. Приглядевшись, Патрик увидел, что это небольшое растение с крупными листьями. Оно светилось изнутри ровным тусклым лунным светом. Лекарю приходилось читать про такие растения. Встречались они крайне редко, стоили много и обладали очень сильными свойствами. Лекарь оглянулся на спящую девушку, убедился, что всё тихо, и пошёл к растению. Пробираясь сквозь мелкий кустарник, Патрик добрался до цели. Это именно то, что им было нужно сейчас. Его можно было как продать, так и использовать по назначению. Лекарь аккуратно выкопал растение с корнем и завернул в тряпочку. Но, когда он встал, готовый идти назад, сбоку опять что-то мелькнуло. Ещё один цветок.
«Да это просто Рай какой-то» – подумал Патрик и поспешил туда, совсем забыв про осторожность. Периодически он поглядывал на костёр, который всё ещё тлел и был виден из-за деревьев, как маленький маяк. Когда лекарь, наконец, перестал находить новые растения, в его руках было пять чуть светящихся цветков. Патрик начал пробираться на чуть заметный огонёк на дороге и вскоре вышел из леса. Цветки выпали из его рук, ноги стали ватными. Лагерь был пуст. Костёр, их вещи были на месте, но Патриции не было. Лекарь схватил растения и подбежал к вещам. Чуть поразмыслив, он подумал, что девушка могла проснуться и просто куда-нибудь уйти, но разве она бы не попробовала позвать его? Патрик проклинал себя и ненавидел. Он сел на бревно у костра и закрыл лицо руками. Ему нужно было собраться с мыслями. Когда эмоции отступили, лекарь осмотрелся вокруг: почти сразу же ему на глаза попались примятые листья с восточной стороны лагеря. Кое-где они были разбросаны. Тут были люди, Патриция сопротивлялась. Патрик пошёл по следам, через пару метров они скрывались в лесу. А где же Зигрфид? Не дай Бог, чтобы он в этот момент был не в лагере. Лекарь собрал вещи, свои и Патриции, и двинулся в лес. Найти, куда тащили девушку, было несложно. Сломанные ветви, примятые кустарники. А вот пробираться через лес с двумя мешками, хоть и не тяжёлыми, но большими, было трудно. Тем более двигаться нужно было бесшумно, чтобы не привлечь внимание похитителей. Около получаса Патрик шёл по следу, когда заметил, что сломанных веток и примятых кустов становится больше. Лекарь удвоил бдительность и вскоре вышел к большой поляне, на которой находился лагерь. В центре было кострище, со всех сторон окруженное брёвнами, а по кругу за ними стояло семь палаток. У кострища сидели три человека и чистили картошку, ещё четверо, судя по ногам, торчащим из палаток, спали. По количеству палаток выходило, что где-то ходят ещё семеро. Патрицию он увидел не сразу, она лежала за дальним бревном со связанными руками и ногами, рот её был завязан какой-то тряпкой. На секунду голову лекаря посетила совершенно неуместная в данной ситуации фантазия, но тут же сменилась тревогой и чувством опасности. Вдруг где-то сверху раздался шорох и, не успел Патрик среагировать, как ему на плечо сел ворон.
– Молодец, что проследил, – похвалил лекарь друга.
 Патрик оценил ситуацию и решил, что лучшего случая не представится. Он бросил вещи, достал револьвер и взвёл курок.
– Доброе утро, милейшие! – Негромко сказал лекарь, выходя из-за дерева.
Трое у костра тут же повернули к нему испуганные лица. Один только успел набрать воздуха в грудь, чтобы поднять тревогу, а револьвер Патрика уже смотрел ему прямо в лоб.
– Не надо шума, я пришёл с миром. Заберу девушку, и мы уйдём, – ласково проговорил лекарь, обходя кострище и приближаясь к девушке.
Вдруг сзади послышался какой-то шум, а за ним голос:
– Роман?
В мгновение ока Патрик развернулся и нацелил револьвер на говорившего. Это был мужчина средних лет, довольно упитанный, лысоватый, с густыми чёрными усами. Должно быть не все в палатках спали, про это лекарь не подумал.
– Роман, ты чего? Это же я! Друзей не узнаёшь? – удивился усатый.
– Я не Роман, – недоверчиво проговорил Патрик, – но я его коллега, и знал его.
– Почему знал? Что с ним случилось? – спросил усатый встревожено, вылезая из палатки.
Патрик опустил пистолет.
– Сначала развяжите её, – лекарь указал рукой на девушку, – она со мной.
– Конечно, не проблема, – растерянно пролепетал усатый, – парни, уважьте гостя.
Парни, которые чистили картошку (только теперь лекарь заметил, что им от силы лет по 16), тут же бросились развязывать мычащую Патрицию. Когда этот вопрос был улажен, все сели у костра. Девушка прижималась к Патрику и с опаской поглядывала на мужчин. Лекарь рассказал новым знакомым, хотя имён их он так и не узнал, что случилось с ним и Романом, как они познакомились, и как Роман ушёл в свой последний путь. В лагере повисла напряжённая тишина.
– Прости, что так вышло, – сказал, наконец, усатый. – Мы услышали взрыв, увидели дым и решили проверить, что случилось. Когда пришли на место взрыва, то нашли только воронку. Вот обратно идём, девку твою на дороге нашли, побоялись, что она может быть из шайки. Ты знаешь, мы ж подумали, что это могут быть грабители. Заложили взрывчатку, да и подождали какой-нибудь караван. А Романа мы хорошо знаем, правда, давно уже не видели. Теперь-то ясно почему. Он у нас врачевал. Довольно долго жил, многим людям помог. В общем, друг Романа – наш друг. Надеюсь, что ты считаешь так же.
Усатый протянул свою ручищу Патрику, и тот тут же её пожал.