Лекарь. Глава 12

Утренний свет бил в глаза, а с улицы доносились окрики мистера Литви, стук копыт, лязганье сбруи и ещё какой-то шум. Патрик сел на кровать, в комнате было уже светло, сколько же они проспали? Судя по всему, утро уже уступало место яркому дню. Лекарь ужаснулся: «Боже, у меня же ещё уйма дел! Почему меня не разбудили? А может будили, но я отмахивался? Что я мог наговорить сквозь сон? Как неудобно-то!»
Патрик подскочил с кровати и начал быстро одеваться. Спустя пару минут он уже спустился вниз, где его встретила младшая дочь мистера Литви и сказала, что папа велел накормить гостей, когда те проснуться, так как сам уже будет в это время занят работой.
Патрик поблагодарил маленькую хозяйку дома и поднялся к Патриции. Девушка крепко спала, совершенно не потревоженная начавшимся днём. Патрик залюбовался спящей красавицей, присел на край кровати и поцеловал девушку в лоб. Патриция медленно открыла глаза, потянулась и улыбнулась.
– Уже пора вставать? – сонно спросила она.
– Уже давно нужно было вернуться в гостиницу, – мягко, но с лёгкой тревогой ответил лекарь.
Патриция быстро оделась, умылась и присоединилась к Патрику внизу за завтраком. Когда вкусные оладьи мисс Литви-младшей были съедены, а свежесваренный кофе выпит, пара поспешила навёрстывать упущенное время.
До вечера они переезжали от ранчо к ранчо, везде их встречали дружелюбно, приветливо, угощали и чуть ли не боготворили. Когда ночь накрыла долину своими крыльями, лекарь уже сидел в баре в компании своих обожателей. Каждый в городе считал себя должником Патрика по гроб жизни, и каждый намеревался отдать этот долг этим вечером спиртным. В самый разгар веселья двери шумно распахнулись, и в бар ворвался гонец.
– Тревога! – прокричал взлохмаченный парень лет пятнадцати, – Оборона! Все по местам!
Шум тут же смолк, но лишь на мгновение, тут же за ним последовал грохот падающих стульев и звон бьющейся посуды. В один миг помещение опустело, остались лишь Патрик с Патрицией, да бармен за стойкой.
– Что случилось? – взволнованно спросила девушка.
– На нас кто-то напал, – серьёзно ответил бармен.
– Мы можем чем-то помочь? – спросил Патрик поднимаясь.
– Патриция может остаться тут и помочь мне с продуктами, их нужно сложить все в одном месте, чтобы мы знали, сколько сможем держать осаду, а вы, Патрик, бегите к западной сторожевой башне.
– Почему именно западной? – удивился Патрик.
– Этот мальчишка – гонец от западной башни, – раздражённо пояснил бармен и поспешил в подсобное помещение.
Патриция побежала за ним, чмокнув на прощание Патрика в щёку. Глаза её были широко раскрыты, по щекам катились слёзы.
– Не волнуйся, всё будет хорошо! – заверил её Патрик и побежал вслед за всеми.

В темноте лекарь различил силуэты, услышал топот десятков ног, гомон. Все были взволнованы, но паники Патрик не заметил.
– Стройся! Разобрать оружие! Разойтись по постам!  – командовал Ксандр.
Когда все разбежались по своим местам, лекарь поинтересовался у него:
– Куда мне встать? Что делать? Что вообще случилось?
– Идём, покажу, – сказал Ксандр и повёл Патрика на башню.
Когда они поднялись и встали возле дозорного, лекарь увидел тех, кто напал на город. Вернее сказать, он увидел огромную толпу людей с факелами. Присмотревшись, Патрик понял, что перед ним не толпа, а войско.
Время замерло. Войско не двигалось. Городские тоже замерли на своих местах, ожидая дальнейшего развития событий. Сверчки перекликались в траве, первые капли утренней росы выпали на сочную траву пастбищ. Солнце уверено поднималось за спинами защитников города.
Патриция присоединилась к защитникам на башне, когда уже совсем расцвело. Она настояла на том, чтобы ей позволили быть у башни, а не с другими девушками в тылу.
Факелы погасли, день разгорался, и Патрик увидел до боли знакомую форму на солдатах врага.
– Это армия Первосвященника, – выдохнул он.
– Конечно, а чья же ещё, – отмахнулся Ксандр.
– Что им нужно?
– Не знаю. Думаю, скоро узнаем,
От войска отделилась фигура, за ней ещё две. Впереди шёл человек в красных доспехах, за ним двое в чёрном. Троица прошла примерно полпути до города и остановилась. Ксандр позвал двух своих помощников и остановил Патрика, когда тот собрался идти с ними:
– Мне кажется, что за тобой они и пришли. Будь пока тут.
Так неуютно и тревожно лекарю ещё никогда не было. Мысль о том, что это пришли за ним, появилась в тот же момент, когда распахнулись двери бара. Но это было лишь полбеды, куда хуже был тот факт, что Ксандр думает так же и, что самое страшное, не хочет решать вопрос миром. Во взгляде, в каждом слове и жесте Ксандра чувствовался холодный металл. Словно последняя капля упала в чащу его терпения.

– Доброе утро, Дениз! – крикнул Ксандр ещё на подходе к троице. – С чем пожаловали?
– А ты чего мне дерзишь? ¬– грозно спросил человек в красном. – Неужели нашёл, кому больных лошадей продавать?
– Не за лошадьми ты пришёл, – проговорил Ксандр, облизывая край самокрутки.
Затем он зажал её в губах и зажёг об ноготь спичку. Сквозь сизый дымок папиросы Ксандр посмотрел на своего оппонента в красных доспехах. Как часто в кошмарах ему являлись эти доспехи. Но вот пришло время выйти из тени. Ксандр смотрел, прищурившись, на своего врага. Да, теперь уже точно врага. Пора ставить точку. Хватит. Хватит за бесценок отдавать лучших лошадей этим извергам. Хватит!
– Нет, не за ними, – ответил после паузы Дениз, видимо, приняв новые роли. – В вашу сторону бежали наши пленники, я думаю, вы укрываете их в городе.
– Если бежали, значит уже не пленники, – заметил Ксандр, перекладывая языком папиросу в другой уголок рта, – А с чего ты взял, что мы их укрываем?
– Это не я так решил, – ответил Дениз, всё больше злясь.
Ксандр хмыкнул, будто говоря: «Кто бы сомневался». Дениз уловил смысл и цвет его лица начал приближаться к цвету доспехов.
– Первосвященник уверен, что они будут вам полезны и сами будут не против помочь. Поэтому я требую, чтобы вы выдали их нам, иначе мы придём и возьмём их сами. У вас час на размышление.
Дениз развернулся и прошёл между двумя в чёрном, которые тут же последовали за ним. Ксандр какое-то время смотрел ему вслед, затем выплюнул недокуренную папиросу и поспешил со своими помощниками к башне.

– Я сдамся им, а Патриция пусть бежит! Так будет лучше для всех! – выпалил Патрик после того, как Ксандр рассказал, о чём он говорил с парламентёром.
– Мальчишка! Послушай, что тебе говорят опытные люди – они не дадут ей сбежать! Или ты хочешь стать героем и спасти город? Так ты, видимо, не понимаешь, кто кому тут должен остался! – прокричал Ксандр, вплотную подходя к Патрику. Толпа сзади них одобрительно загудела.
– Даже, если так, это не значит, что нужно за меня погибать! У них армия, а что у вас?! – не унимался лекарь.
– А у них семья, – тихо заметила Патриция, которая вдруг оказалась сзади Патрика и положила руку ему на плечо.
Лекарь обвёл взглядом собравшихся и только сейчас заметил, то тут был и стар и млад. Все были тут с оружием в руках и ждали начала боя. Он так же знал, что женщины сейчас в городе готовятся принимать раненных, своих и чужих сыновей, мужей, братьев, отцов. Да, в словах Патриции была истина – эти люди будут стоять до последнего.
– Что же тогда сделать? – спросил он как-то очень по-детски.
– Главное не паниковать, – сказал ему Ксандр, а затем начал говорить так, чтобы его слышали все. – Во-первых, по команде все займут свои места, во-вторых, как только враг пойдёт в наступление, наша задача всеми силами заставить его остановиться, не пустить в город! Пусть они проклянут нашу землю и наш город! – горожане громко одобрительно закричали.
– А затем вы, – он обратился к Патрику и Патриции, – когда их войска увязнут на подходе к городу, должны будете бежать. Мы дадим вам самых быстрых коней, и вы поскачете на восток, за пределы долины. Там вы будете в безопасности.
 Патрик согласился. Не потому, что хотел этого, а лишь потому, что понял этих людей. Их желание сразиться за то, что они любят и ценят, выразить свой протест и погибнуть с оружием в руках во славу своих детей и их детей.

Развязки долго ждать не пришлось – войско первосвященника сдвинулось с места, стремительно сокращая расстояние до города, ещё до того, как солнце достигло зенита. Патрик всё так же стоял среди обороняющихся, хотя его и пытались отправить сразу в тыл, но лекарь был непоколебим. Патриция последовала его примеру и теперь держала в руках старое охотничье ружьё, которое им выдал один из фермеров. Подростки подтаскивали к баррикадам ящики с боеприсами, собранными со всего города. Лекарь приметил патроны нужного калибра и начал спешно заполнять ими патронтаж и барабан револьвера. Потом ещё раз посмотрел на надвигающееся войско, и кинул пару жменей смертоносных цилиндриков в карман. Вообще вооружение оставляло желать лучшего. У защитников города была несколько ружей, около десятка револьверов и несколько арбалетов. Остальные же вооружились вилами, топорами, молотами и прочими орудиями труда, которые в момент крайней необходимости могут стать орудием смерти. У подростков в руках были рогатки и пращи. Патрик поразился тем фактом, то родители вняли желанию детей участвовать в обороне города. Грохот от сотен ног всё усиливался, войско скрылось в тумане пыли, который оно же и поднимало. Вдруг напряжённую тишину, как нож масло, разрезал командный голос Ксандра.
– По моей команде! Готовься! – прокричал он, вглядываясь в серо-коричневое облако. А когда оно чуть рассеялось, командовал, – Пли!
Эхо нестройного хора выстрелов разнеслось по долине, несколько солдат упал, но остальные продолжили наступление. Ксандр повторил команду ещё несколько раз, когда вдруг крикнул:
– Пулемёт, пли!
Патрик с удивлением обернулся на голос и тут же увидел тот самый пулемёт. Довольно странный агрегат располагался справа от основной массы стрелков. Видимо, пулемёт был сделан руками местных умельцев и, когда ушей защитников коснулся звук его смертоносной трели, с их губ сорвался выдох облегчения. Первые ряды нападающих легли, оставшиеся в живых растерялись и остановили движение. Как тараканы они разбежались по всем мало-мальски надёжным укрытиям. И началась перестрелка. План взять город с наскока провалился, но перевес всё ещё был на стороне солдат Первосвященника. Началась битва. Пули свистели над головами защитников. Вдруг что-то взорвалось на левом фланге обороны.
Взрыв оглушил Патрицию, и она упала на дорогу, прижимая ладони к ушам. Сквозь туман от выстрелов и пыль от взрыва девушка различала фигуры горожан. Вот мистер Федсди стреляет из револьвера, держа его одной рукой, а рядом с ним, стоя на колене, из-за укрытия ведёт огонь из ружья его сын. Тот самый паренёк, который любит читать сказки. Этот самый паренёк сейчас видит смерть, несёт смерть, и смерть стоит у него за спиной. Что-то в этом не правильно, что-то не сходится. Он сидит и, не отрываясь от прицела, посылает во врага пулю за пулей. Слипшиеся волосы прилипают к мокрому лбу, рубашка насквозь мокрая. Вдруг мистер Федсди падает, держась за плечо. Его револьвер глухо падает в дорожную пыль. Сын лишь на минуту отрывается от стрельбы. На его лице капли отцовской крови. Мальчик зовёт кого-то, прижимая рукой рану отца, но в глазах его нет страха, есть лишь решительность и сила. К раненному подбегает девушка, с очень уставшим лицом. Одежда её в крови, руки трясутся, но она подхватывает мистера Федсди под плечи и тащит подальше от поля боя вглубь города, где оборудован госпиталь. Только, когда девушка прошла совсем рядом с Патрицией, та поняла, то это Мари Литви. Та самая Мари, которая заигрывала с Патриком. Теперь на ней нет её модных нарядов, она будто постарела лет на десять. На лицо девушки пала тень горя и потерь. Боже, как же преобразились они все перед лицом опасности.
Патриция поднялась на ноги, в голове ещё гудело. Патрик всё так же тоял рядом с ней и вел огонь из своего револьвера, не жалея патронов. Только девушка хотела поднять своё ружьё, чтобы помочь лекарю, как к паре подбежал посыльный и сообщил, что Ксандр приказал им бежать прямо сейчас. Патрик схватил девушку за руку и буквально потащил её к дому, возле которого были привязаны их кони.