Оборвана хрупкая нить юной жизни

Памяти юной оборвавшейся жизни…
                Что сделать мне тебе в угоду?
                Дай как-нибудь об этом весть.
                В молчаньи твоего ухода
                Упрек невысказанный есть.

                Всегда загадочны утраты.
                В бесплодных розысках в ответ
                Я мучаюсь без результата:
                У смерти очертаний нет.

                Тут все — полуслова и тени,
                Обмолвки и самообман,
                И только верой в воскресенье
                Какой-то указатель дан.

                Борис Пастернак

Милая девочка… Тебе было всего лишь восемнадцать лет. Никто тебя не уберёг, никто не удержал. Я не знала тебя. Наверное, сталкивались в коридоре института. Ненароком, да всё ведь некогда. У всех дела, заботы.

Педагогов спешно собрали, известили. С прискорбием сообщили, что ты ушла из жизни сегодня утром. Потом в голосе той, извещавшей, появились нотки  досады, что дело затрудняется тем, что ты еще и сирота. Теперь придётся, мол, бумаги море исписать в разные инстанции. Народ к сведению принял, даже поутихли. Через минуту все уже перешли к приятному – обсуждению новогоднего корпоратива… Кто, в чём пойдёт, какой нынче цвет в моде…
 
Что-то стало трудно дышать. Больно. Очень. Юная, хрупкая, нежная. Ты не будешь ничьей невестой, женой, матерью. Никогда. Петля решила всё.

Я тебе никто – не родная, не чужая, почти незнакомая. Но очень больно, девочка. За твою непрожитую жизнь.
Эй, там, на небесах! За что такая участь? Почему никто не вырвал из рук твоих ту злосчастную петлю? Не уберегли.

Девочка, я очень верю, что сейчас ты в мерцающем, сотканном из тысячи снежинок, ослепительно белом платье, паришь по небу звёздному. Вечная невеста небес вековых да звёзд холодных.