Волчья страсть

                Волчья страсть.



Проведя носом по опавшей листве, одинокий волк быстрый трусцой устремился в самую глубь дремучего леса, следуя по пьянящему аромату оставленного волчицей.
 
Его серые лапы в быстрой спешке выдавливали на сырой земле ровные отпечатки, сердце бешено стучало ровным темпом, перебивая звуки окружающего его леса; а шерсть, густо покрывающая его загривок, — вздыбилась от столь приятного волнения поселившегося в его одинокой душе.

Столь необычное чувство ещё не было знакомо его молодому сердцу, но именно оно заставляло его повиноваться бешеному порыву чувств, неожиданно вспыхнувших в его душе.

Изредка останавливаясь и водя носом по бившему в морду плавному ветру, волк поднялся  на высокий холм, поверхность которого покрывали густые заросли молодых папоротников, а за самим холмом отрывался прекраснейший вид на быстро бегущую лесную речушку.
Где-то там, на каменистом берегу, за уходящими в  лазурную высь вершинами многовековых сосен,  ждала его возлюбленная.

Ему казалось, что её манящий запах пропитал каждый колыхавшийся на ветру листик, каждую щекотавшую лапы травинку, отражая её облик в редкой дымке белоснежных облаков, лениво уплывающих в голубые дали бесконечного горизонта;  унося с собой все печали и горести,  скрывавшиеся в его ритмично бьющемся сердце.

В глубинах этой манящей  бесконечности даже само время замедляло свой быстротечный ход, растворяясь в лёгкой дымке небес нависшей над зелёными пиками хвойных лесов, стремительно расплывавшихся в залитом солнцем пространстве.

Последний рывок в те неведомые дали, и перед его острым взором уже открывались широкие просторы усыпанного мелкой галькой речного берега, у самых краёв которого рассыпались огромные валуны, многие тысячи лет сдерживающие натиски бурлящих потоков северной реки, берущей своё начало в далёких просторах заснеженных гор.
 

Робко ступая по хрустящим камешкам, его волнение мгновенно усилилось, когда его острый волчий взор пал на вершину одного из камней, с которого на него с пристальным вниманием взирала сидящая волчица.

Её блестящая, серая шерсть, сказочно переливалась в солнечных стрелах, падающих с бирюзовых глубин бездонного неба, заставив волка в тоже мгновение замереть на месте.

 Сделав резкий прыжок, она ловким кульбитом спрыгнула на землю, медленным шагом устремившись в его сторону.

Волк завороженно ожидал:   следя за каждым движением её стройного тела; поражаясь красоте  её сверкавших карих глаз; любуясь навострёнными ушками; содрогаясь от каждого сделанного ей шага по мягкому речному настилу.

 Душа хотела петь, слившись с громким ритмом его сердца, заглушая пение паривших в небесах птиц и грозные всплески пенящихся волн.

Испытывая робость, волчица осторожно коснулась своим влажным носом его бархатистой морды, с волнением наблюдая за его поведением.
От прикосновения он моментально вздрогнул, в нерешительности повиливая тёмно-серым хвостом.

 И в это неожиданное мгновение их одинокие  взгляды, блеснули искорками надежды, в которых вспыхнуло прекраснейшее чувство настоящей волчьей любви. Любви, которая не была лишь простой тягой к слиянию их тел, а нечто большим, основывающемся на объединении их духовных миров; миров в которых правит безграничная преданность и взаимопонимании.


Нежно касаясь  друг друга мордами, они ощущали согревающую ласку, исходящую от их прикосновений медленно наслаждаясь сладостными мгновениями жизни, в которой их одинокие души переплетались в единую спираль, а вокруг них продолжался бесконечный круговорот жизни; лёгкое дуновение ветра над порогами журчащих вод, терялось в дали высоких лесов плотно скрывавших берега.

Сделав движение, волк с небывалой осторожностью провёл лапой по её блестящей шерсти, задел мордой кончик серого уха и тихо прошептал  три чарующих слух слова...
 
 … те самые слова, которых она так ждала; в которых открывалась его  клятва преданности и любви. 
       
Её сердце было тронуто.


Сделав шаг назад, она неожиданно лизнула его морду, а затем, игриво отскочив, подалась вдоль берега увлекая за собой.

Его лапы радостно притопнули, смиренно ступая следом. 

Играя подобно солнечным бликам на воде, они устремились к той далёкой ойкумене счастья, в которой ярко-алые облака зарева ложатся в объятия изумрудных лесов, а остроугольные звёзды касаются замёрзших горных вершин и сила времени не властна над бессмертным чувством  любви.