Листопад

 Аллея золотилась опавшими листьями. Они медленно прогуливались, взявшись за руки. Свежесть воздуха и чистота горизонта бодрили затисканные в обыденности души обоих.

- Знаешь, что меня больше всего пугает
- Что?
- Умереть в туалете. Со спущенными штанами и грязной не вытертой попой.
- Аха ха ха! Ну, ты шутник!
- Какие шутки. Представь себе, что ты только и успел выкрикнуть "Помогите!", а когда вскроют кабинку, то обнаружат там тебя без штанов, с грязной попой и листком туалетной бумаги в руке!
- Боже! Что за мысли. И не всё ли равно тебе будет после того как ты… того?
- В принципе, всё равно. Но не хотелось бы оставлять после себя такую память. Память, о человеке, которого смерть застала в туалете.
- Ты сумасшедший. Ты вообще слышал хоть раз о такой глупой смерти?  Похоже на новый вид фобии.  Аналотуолетофобия какая ни будь, ей Богу. Ты знаешь, про случай, когда один Сириец покончил жизнь самоубийством потому, что был счастлив. Он просто боялся последующих несчастий?
- Нет. При чём тут это.
- Просто теперь, каждый раз, когда ты будешь вытирать попу, я буду следить за тобой, не готовишься ли ты к самоубийству.
- Хех. Спасибо. Хоть кто-то обо мне заботиться.
- А знаешь, чего боюсь я?
- Конечно, знаю, тараканов на кухне.
- И этого тоже. Но больше всего я боюсь остаться одна, когда ты уйдёшь.
- Что ты, дурёха, я никогда тебя не оставлю.
- Нет, ты не понял. Я боюсь, что когда мы состаримся, и придёт время заснуть навсегда, ты сделаешь это первым. Я сойду с ума, когда я думаю, об этом мне становится очень плохо. Почти физическая боль, понимаешь? Я всё время думаю об этом Сирийце в такие минуты…

 Он остановился и обнял её крепко, они стояли так ещё очень долго. Наверное, если бы листопад усилился, то ещё немного, и их бы завалило рыже-золотистым сугробом.