Леонардовна

   Как ленинградец, а это звание, как у академиков – пожизненное, можете мне поверить, должен заметить, что ленинградцы, в общем, делятся по количеству посещений Эрмитажа. Первая группа посещает его один раз, в третьем классе, с экскурсией и на этом общение с прекрасным заканчивается. Вторая группа посещает его ещё, и количество посещений зависит от того, сколько раз приезжали  в гости родственники, из расчёта  один раз в первый приезд. Третья группа – это один раз в два года, плюс значительные выставки. И четвёртая, это те, кто посещает лекции в Эрмитажном театре. Последняя это, интеллигенция рафинированная, потомственная, правда, несколько занудная, за редким исключением.
    Лично я, начиная с шестнадцати лет, старался, как мог, "облагородится".  После  окончания  восьмого класса я поступил в 281-ю химическую школу, при ленинградской  "Техноложке". Вскоре выяснилось, что я не сильно образован, плохо начитан, и, в общем, для этого места, элементарно безграмотен. Т.е. для обычной школы ничего, а тут все отфильтрованы и у большинства родители – врачи, наука, учителя. Ребята много знают и о многом слышали. И если в обычной школе просто могли "засветить", но уважать, то в "альма матер" можно было столкнуться с грамотными и утончённо-циничными шифаревичами – спортивными, умненькими и аккуратно "напомаженными", эдакими "русскими арийцами".
   Тогда среди ленинградской интеллигенции, в большинстве своём, антисемитом считалось быть неприлично. А государственный, скрытый антисемитизм, означал лишь запрет на некоторые профессии и должности. В быту всё было практически "затушевано", т.к. "свой Рабинович" получал те же 170р., и бока ему мяли в тех же трамваях...
   Все трудности продолжались до десятого, пока в школу не пришла новая учительница биологии. Приехав из Польши, где с мужем инженером-строителем работала по контракту, она сразу сбила вокруг
себя группу ребят. Т.к. своих детей у неё не было, а дом она держала открытый, то всё свободное время я проводил у неё.
   
   Звали учительницу Елена Леонардовна и, насколько я помню, она доводилась   внучатой  племянницей Тадеушу Костюшко.
      На первый урок она пришла в платье – колокольчиком, где по чёрному полю, как горох, были пробиты металлические заклёпки. Вместо пуговиц тоже были пришиты металлические застёжки, как  сцепленные в замок пальцы. Ансамбль довершали туфли на массивном квадратном каблуке и с квадратными же носами. На дворе стоял 1970-й год... Мы пережили культурный шок с примесью абсолютного доверия.
   Как-то сама собой организовалась компания ребят. Абсолютно интернациональная, интерклассная и даже, я бы сказал, разная по жизненным устремлениям. Вот вам несколько примеров:
   Лёша Баринов – великолепный химик, председатель Менделеевского химического общества, что в химической школе совсем не пустячок. Сейчас он хозяин колбасного завода (не знаю радоваться или плакать).
   Слава Хрисанов – добродушнейший парень, пропавший где-то в недрах Министерства Обороны, после окончания военного училища "по классу" Ракетные Войска Стратегического Назначения.
   Аркаша Черноморский – красавчик, с римским профилем отличавшийся в группе тем, что все девушки у него были необычайно красивы и все, при ходьбе, так покачивали бёдрами, что Толька Пашин – лучший физик школы, сделавший в последствии серьёзную научную и политическую карьеру на Кольском полуострове, об ту пору высказывал предположение, что вышеописанные девушки, перед "вылетом на задание", долго тренируются, вставив в попки карандаш и выписывая восьмёрки на листе бумаги (зависть, как известно, – сильное чувство).
   Аркаша сегодня вице-президент какай-то компании в Сан-Франциско. Разработал прибор, который, работая наподобие эхолота, позволяет определить, при раке груди, уплотнение в ткани и, по-моему, даже помогает вырезать в полуавтоматическом режиме.
   Лена Фролова – красавица с удивительной, обманчиво – мягкой внешностью, умудрившаяся развалить четыре семьи (три свои закончила ЛГУ, вела какое-то время авторскую программу на Ленинградском ТВ, причём в программе поучала сограждан как семью строить!?! (одно время я тоже был в неё безответно влюблён, наверное поэтому желчен …). Сегодня, по-моему, редактирует многотиражку в  Сестрорецке. Да всех и не перечислишь.
   Через этот дом прошло огромное количество молодёжи, и какой молодёжи! Тут начались мои университеты. Я узнал прорву интереснейших, и хотя зачастую абсолютно бесполезных в обыденной жизни вещей, но зато дающих возможность с лёгкостью переносить тычки мерзавцев и абстрагироваться от окружающей тебя дураковки. Скажите мне, многие ли из вас знают, что такое евгеника и коэффициент цефализации? Сколько детей теоретически может родить женщина сразу? Что такое клуазонизм и пуантилизм? Не просто, особенно в десятом классе.
    Мы слушали настоящий польский джаз. Стали изучать, что такое импрессионизм, и чем он отличается от постимпрессионизма, Веласкес от Риберы. И что оказывается белый цвет можно написать белой краской, а можно чёрной, положив её лепёшечку в центр зрачка под свет таким образом, чтобы отблеск был глубоким и настоящим. Так великий Веласкес написал один глаз, в портрете Себастьяна де Морро, из серии Туаренс (люди для развлечений).
    Это вам не химия и не физика!
   С этими знаниями можно устоять против чего хочешь…
   Удивительнее всего было то, что Леонардовна практически никого никуда не вела, и не навязывала своего мнения. К концу десятого класса, нас это даже одно время раздражало. Часто поддакивая, и меняя точку зрения "по ходу пьесы", она производила впечатление сто процентного конформиста, неизменно выводя нас, каким-то причудливым образом на позитив.
   Один раз, за два месяца перед ремонтом, нам даже отдали спальню -
под графити. Тогда,  не зная, что это такое,  мы наслаждались эти два
месяца как могли.
    С тех пор я стал ходить в Эрмитаж, однако к тридцати годам больше двух раз в Эрмитажном театре не был. Ну, да и профессия, была бы гуманитарная, а то чистый технарь...
    А потом было прощание с Ленинградом. Я прошел под знаменитой аркой, где, после салюта, все свистуны проверяют мощность лёгких. Обошёл вокруг колонны, твёрдо веря в то, что в её основании лежат все виды медалей 1812 года. По Неве шёл лёд с Ладоги. Неожиданно подкатил комок… Чтобы не увеличивать влажность, я подошёл к  углу Эрмитажа, там, где закреплена табличка об уровне воды во время наводнения 1824 года, достал ключи и слегка поцарапал между глыбами фундамента. Блеснувший серебром свинец подтвердил, что я вхожу в группу избранных, знающих этот маленький фокус, и успокоился…
   Иногда вести  из Санкт-Петербурга долетают и в наши  жаркие края,
и я знаю, что Леонадовна благополучна, также ходит в школу, и также
устраивает домашние кружки. Это позволяет мне смотреть в будущее, в прошлом моего города, наверное, не близкое, а скорее очень далёкое
будущее, с некоторой долей оптимизма... Почему далёкое, да потому, что слишком рьяно ОНИ взялись всё перекраивать, не спросив, а главное, не выслушав совета людей, которые понимали про "отблеск в зрачке".
   А, обложившись хоругвями и не уверовав, в особенности в сто национальном государстве, слишком трудно "добраться до света" не раздавив по дороге большинство своих сограждан…


                Поселок Ган-Нер, Израиль
                09.08.2003