Утро Адама

Всякий человек должен оправдать свое существование. То есть ответить на вопрос, зачем он жил, что делал.
                Б. Горбатов

“…На пожелтевшей от времени бумаге, неровным, торопливым подчерком было написано “Моему сыну, когда ему исполнится 13 лет”.

Перевернув этот сложенный вчетверо листок, мои глаза видят послание из прошлого, такого далёкого, что даже трудно себе вообразить. Человека, который писал, эти ровные строки уже нет, но в тоже время он существует в моём будущем и в нашем далёком прошлом. Это мой отец…

Вырванная страница из тетрадки в клетку, хранит тепло его руки, ясность мысли и веру в моё будущее. В конце своего письма папа написал: “…Мне очень хочется о многом рассказать тебе в этом маленьком письме... То, что я узнал, в последнее время - существенно меняет всё то, о чём я знал и на чём возможно, держался мой внутренний мир…
Нет, я не смогу объяснить тебе это в двух словах - скорее всего, получится скомканно и запутанно. Поэтому сын, начни по - порядку – изучи все диктофонные записи, сделанные хроноботом и мои заметки в блокноте. Начни сначала и всё станет ясно. Дорогу осилит идущий!

Старался писал лаконично, как ты меня и учил…”



1) ПЕРВЫЙ ДЕНЬ - 24 часа до “точки радуги”.

Он прибыл. Или так: он – проявился. Капсула дёрнулась в последний раз и замерла - верный признак окончания пути. Матовая поверхность аппарата – этого чуда двадцать первого века – после прыжка во времени была покрыта тонкой корочкой наледи и имела глубоко отрицательную температуру. Именно по этому, после проявки себя в нужном времени, капсула некоторое время дымила испаряющимися кристаллами воды со всей своей поверхности.

Автомат, после получения благоприятных результатов условий, убирает защитный экран и капсула подставляет здешнему солнцу большое носовое стекло-иллюминатор, по которому тоже скользят разбегаясь в разные стороны маленькие капли воды. Самая важная часть работы, на которую запрограммирован компьютер – выполнена, теперь в дело вступает пилот – человек, находящийся внутри этой маленькой скорлупки, пролетевшей бездну времени.

Медленно поднимается прозрачное носовое стекло и через обруч ограждения осторожно перешагивает мужчина. Его оранжевый комбинезон, с яркой белой эмблемой на груди контрастно выделяется на окружающим фоне. Высокие чёрные ботинки оставляют на песке вокруг капсулы глубокие следы. На голове белым листком выделяется облегчённый респиратор. Пилот приседает и медленно потягивается, видно, что его тело затекло от долгого сидения в кабине. После очередного приседания он немного отходит вдаль от капсулы и оглядывается по сторонам.

Видимо, удовлетворённый своим любопытством, он поднимает голову и сильно жмурясь, смотрит на солнце.

Солнце медленно поднимается над ближайшими горами. Их силуэт тянется чёрной полоской на горизонте.

Недалеко от капсулы, примерно метрах в двухстах, тихо шурша галькой на берегу, лениво перекатываются маленькие волны. Морская гладь стремительно розовеет. Ветра почти нет. Его слабое дуновение приносит утреннюю свежесть и желанную прохладу.


…когда  мне сказали, что предстоит прыжок, я очень часто стал представлять для себя это мгновение – я стояю в мире в котором нет людей. Каков он этот мир? В моих мыслях было отсутствие человека и его одиночество. Реальность, в которой я очутился – было гораздо хуже. Капсула забросила меня согласно расчётам института в заданную точку. Место красивое, но на мой избалованный взгляд жителя современного мегаполиса – совершенно дикое и пустынное. Ландшафт, с голыми, холодными камнями, на которых нет даже намёка на мох. Здесь не  поют птицы по утрам, пробуждая своими трелями жёлтое солнце и не провожают его вечером стрекочущие сверчки. Тихо и очень пустынно. Только иногда налетит ветер и воет, воет, монотонно пересыпая невесомые песчинки. И в этой монотонности неживого - присутствие человека становится ещё невыносимей…

Если кто-то думает, что такое происходит только здесь, в этой «точке возникновения» - то он глубоко ошибается - на целой планете кроме меня никого нет. Ни единого человека. Ни одного животного или насекомого. Да что насекомого – нет даже бактерий с которыми можно поговорить. Только ты и песок, песок и ветер. И волны древнего моря.

В конце концов, мусора тут тоже нет, так как сорить пока просто не кому и нечем…

Лагуна моря, возле которой он появился, с высоты была похожа на распустившуюся розу. Только с лепестками синего цвета, немного переходящими в бирюзовый и разными оттенками индиго по краям.

В детстве у него была такая игра - что на что похоже? По этому, когда компьютер выдал на экран это место с высоты птичьего полёта, ассоциации сработали чётко - неровные края, подводные выступы, различные цветовые оттенки синего и голубого – вот и сложился весьма осмысленный образ цветка. Только цвет немного подкачал - синий. Но так как и место было не совсем обычное - поэтому он мысленно дал название стоянки своей хронокапсулы - «Лагуна Голубой розы».

…солнце медленно ползло в зенит. День, наверное, будет жаркий. Почему наверное? Я не знаю какие здесь дни, какая тут стоит погода. А приборы? Что они могут сказать о «жарком» или «душном» дне? Железки бездушные…

Небо надо мной начинает стремительно голубеть. Его краски выцветают. Я вижу, как они меняют цвет - от тёмно -синего, почти чернильного - до лазурного.

Песок вокруг тоже меняет свой цвет, превращаясь из бежевого - в ослепительно белый. Кое-где из него торчат камни. Некоторые, стоят почти вертикально и похожи на острые зубы дракона. Самый большой камень, лежащий у воды, немного похож - тут опять сыграло моё воображение - на гигантскую серую лягушку. Не маленькую, скажу я вам, а весом в пятьдесят тонн - не меньше. На мгновение, мне показалось, что будь при моём появлении побольше шума – камень бы ожил и, не раздумывая прыгнул бы на дно лагуны. Так, на всякий случай…

Ветер дул не переставая. Песчинки заносили мои следы на песке. Единственные отметки на всей планете…

Даже в самой забытом Богом месте на Земле, вы не будите одиноки и всегда можно отыскать следы пребывания других. Это будет банка из под пива или вездесущая пластиковая ­ бутылка, птичье перо, травинки и мелкий природный мусор. Везде можно найти жизнь, только не здесь. Здесь – у начала начал – ты совсем один...

…Ловишь себя на ощущении внутренней тишины. От этого навалившегося одиночества стало немного страшно. На миг показалось - закончилась дыхательная смесь и я вот- вот задохнусь в своём респираторе. Захотелось стянуть его с лица и всеми лёгкими вдохнуть воздух этой юной Земли.
Я постарался успокоиться и посчитать до «пятнадцати». Почему то все говорят  – надо «до десяти», но мне помогает счёт именно до цифры «пятнадцать».

«… тринадцать… четырнадцать… пятнадцать». Страх прошёл.

Стало смешно и досадно – я могу нарушить чистоту эксперимента и стать отцом ещё не родившейся жизни. Она ведь могла возникнуть от чего угодно, от моего неосторожного выдоха, например. Интересно, а как себя чувствовал на Луне Армстронг? Ведь Земля была так далеко… Хотя, у него же был компаньон?…

Мелькнула мысль: Хватит валять дурака Алёша, надо заняться работой - пойти проверить показания приборов…


****

Мы никогда не узнаем о чём думал Герострат, поджигающий храм Артемиды. Есть предположение, что он хотел прославиться и тем самым обратить на себя внимание любимой девушки Эвридики. Это подтверждает и Геродот, проболтавшийся об этом случае в своих многочисленных заметках.

Так же, существует гипотеза, что отец этой самой девушки взял его на «слабо» и подтолкнул к тому, что бы пылкий юноша доказал свою любовь, бросив вызов богам. А что? Храм Артемиды? Почему бы и нет. Иди – и поджигай.

И не известно кто виноват больше – тот, кто не побоялся и смог, или тот, кто хотел посмеяться над чувствами и подтолкнул к злодеянию.



…Леночка Зосимова была  для меня как Эвридика для Герострата. А возможно даже больше.

Я приходил на работу по раньше, что бы по возможности больше любоваться её скульптурными формами, каждую свободную минуту. Она была моей Музой. И хотя, она не летала вокруг меня с арфой в руке, от её присутствия в нашем отделе, я испытывал неописуемый творческий подъём. Она совсем не отвлекала меня от работы. Ну… почти не отвлекала. Испытывая не преодолимые трудности в работе, она своим взглядом, улыбкой, воодушевляла меня на поиск неординарных решений. Любые проблемы отступали перед её озорным взглядом карих глаз. А смех? Её смех звал на новые остроумные шутки и искромётные каламбуры...

И я давно для себя уяснил, что проявляя себя творчески на работе - постоянно подкидывая “дрова в личный храм Артемиды”, можно завоевать благосклонность её расположение. Молодые люди, которые уделяли слишком много внимания флирту с Леночкой и мало работе – у нас, как правило, долго не задерживались. Поэтому я работал на сто пятьдесят процентов - решал поставленные передо мной задачи и помогал с трудными вопросами моей богине. И этот мой коварный план вполне удался - я числился на хорошем счету у руководства, а Лена всегда могла на меня положиться в трудную минуту. А минут этих набегало очень и очень много…

Начальник нашего отдела - Василий Степанович - старый дядька, Леночку недолюбливал, не провожал взглядом, а аппетитные формы девушки – просто игнорировал. Считал её - “пустышкой” и “прилипалой”. Он с сожалением смотрел на меня и бурчал себе под нос что - то о её “папаше”, который устроил её в институт “нам всем на шею”.

Наполовину я был согласен со Степанычем, потому что - ну куда может пристроить своё дитя директор института, как не себе под “крылышко”? Но Леночку считал милой и весёлой, заодно прикидывая в уме - сколько бы у меня впустую уходило рабочего времени на передвижения по длинным коридорам, если бы она работала в соседнем корпусе. Иногда я мечтал к чертям поджечь наш институт и вынести её на руках из огня…

Я был доволен своей судьбой. И не раз благодарил её за то, что она ко мне была явно расположена, и по-своему даже любила. И при всех крутых поворотах жизненного пути – правильно направляла по нужной дороге. Иначе чем можно было объяснить появление в его жизни профессора - Игоря Алексеевич Стародубцева.


Часто Алексей задавал себе вопрос - почему профессор выбрал именно его из всей большой группы воспитанников детского дома. Взял шефство над обыкновенным маленьким “гадким утёнком”? Ведь не секрет, что были и смышлёней его ребята, и миловидней. Почему же всё-таки он? Став взрослым, он постарался выяснить, кто из его одногрупников детского дома хорошо устроился в жизни – таких было очень мало, буквально один - два человека. Сравнивая их жизненный путь и свой, он всегда удивлялся этому странному выбору госпожи Фортуны…

Так и не разобравшись с этим давно мучившим его вопросом, Алексей просто попытался всё списать на свою природную удачливость - мол, всё дело в каких-то там его счастливых генах, оттого и подфартило. Ведь может же просто банально повезти в жизни? Хотя конечно, ему не просто улыбнулась удача – он вытащил самый настоящий счастливый билет.

Как-то Алексей, которому уже было на тот момент не полных десять лет, не сдержался и спросил об этом своего отца - Игоря Алексеевич Стародубцева. Тот подумал и с весёлыми нотками в голосе ответил:

- Этому есть два объяснения. Во-первых у тебя имя Алексей - это подходит к моему отчеству. А во-вторых, и это главное - у тебя мои глаза. Сказав это - он улыбнулся мне.

Лёша потом долго стоял около настенного зеркала и смотрел на своё отражение. Размышлял и не мог ни как понять - что это за подход родительский такой – выбирать детей под цвет своих глаз? Чудно как-то…

Глаза и правда, были у них с отцом одинаковые. Светло-серого цвета. Это разъяснение – от части успокоило мальчика, так как он решил, что нашёл ответ на терзающую его много лет загадку.



2) 21 час до “точки радуги”

Здесь по- своему очень красиво.
Пустынно, безлюдно, печально. Такие места повсеместно ищут и любят поэты и художники.

Многим людям из современного мира они бы точно приглянулись.Человек “сегодняшний” – уже вплотную приблизился к критическому шумовому, информационному и волновым порогам. Многие не выдерживают этого давления современного мира и переселяются в глухие деревни и заброшенные посёлки. Меняют все блага цивилизации на тихую радость уединения и покоя. Отказываются от телевидения, связи, интернета и вездесущей назойливой рекламы ради такой вот первозданной природной тишины.

Конечно, их можно понять. Это спокойствие мира вокруг, заставляет прислушаться к внутренней тишине в самом человеке, к его внутреннему содержанию. Заставляет сильнее звучать слабые нотки души, скрытые за повседневной городской суетой. Но если человек пуст – то он только и может быть наполнен окружающим его современным шумом…

…тишина. Никак не привыкну. Начинает мерещится всякая чертовщина – протяжный вой ветра складывается в слова, шум волн становится похож на шопот… Наверное так и наказывали когда-то в «Старые времена» - пытка одиночеством. И от этого даже сходили с ума.

Всё это кажется похожим на какой-то странный флеш-моб. Вот сейчас все разом появятся - вся эта массовка - в триста человек. Начнут прикалываться, отстёгивать микрофоны, подначивать друг - друга и брать интервью. Режиссёр спустит с небес десяток дрон - камер, которые зафиксировали недовольное лицо, видимое даже под респираторным лепестком. На мониторах зрителей отпечатаются крупным планом мои глаза - полные вселенского одиночества. Все начнут смеяться, говорить, что это просто репетиция, и ты по прежнему находишься в своём мире, а “прыжок”- он только предстоит. Возможно после-после завтра. Но это – не точно…


В наше время человечество уже сталкивается с проблемой перенаселения своей планеты. Осваиваются площади «вечной мерзлоты» на Севере, живут в модульно-гибридных домах в пустынях Гоби и Сахаре, островные государства штурмуют прибрежные шельфы и строят искусственные острова в Тихом океане. Япония продвигает технологию расширения и достройки своего архипелага островов.

В кулуарах Института Пространства и Времени ходят упорные слухи о том, что в случае удачного завершения этого проекта, часть землян переселится в триас или мезозой. Будет происходить культурно - технологическое освоение этого временного отрезка, постройка современного общества в удалённом историческом прошлом. Всё остальное человечество, обещает не бросать колонистов и помогать им. Ловкие дельцы недвижимости уже сейчас продаются наделы земли на недавно составленных топографических картах и проводят отбор желающих первопроходцев. Уже есть первые составленные пары «семей мезозоя»…


****

Разработка темпоральных переходов была уделом писателей - фантастов. Во многих умах «переход» ассоциировался с невероятным выбросом энергии, невозможным в ближайшем будущем получить на Земле.

Отдел, в котором работал Алексей, изучал эту проблему, но всё упиралось в пресловутый «рубеж энергии»- тот самый энергетический потенциал, который надо было преодолеть.

Но недавно, всё кардинальным образом  изменилось…


Алексей, как и все в его отделе, искали ответ на этот мучающий всех вопрос - откуда взять этот колоссальный источник энергии? Вопрос этот «висел» над группой логистики как Домоклов меч. Теоретическая часть программы была завершена, и требовалось приступить к практическим экспериментам. Но где взять необходимую энергию для финального тестирования?

В качестве решения, предлагались альтернативные пути – например, объединение ресурсов стран, для совместного решения поставленной задачи. Но как заинтересовать мировые государства в этом проекте, что бы они поделились существующей у них энергией?

Требовалось составить приблизительные списки стран согласных принять участие в столь смелом эксперименте и их государственные интересы. На первое место, конечно выходила политика, экономика и бизнес и всё это упиралось в связи, связи, связи…     Это была практически не выполнимая задача.



И тут у него зазвонил телефон. Самый обыкновенный сотовый телефон. Номер был не знакомый, но он всё равно ответил. Собеседник оказался его старым другом Женькой, который сейчас находился в Америке. Как Алексей узнал из состоявшегося короткого разговора – его друг, весной, зафрактовался на судно моряком. После сдачи большого улова в порту иностранного государства, зашёл с друзьями в местный кабак, немного выпил, и потянуло его, как это водится по «пьяной лавочке» - поговорить с кем-то по душам. Начал перебирать все старые номера в телефоне и попал в итоге на меня.

Они ещё немного поговорили - так, трёп за жизнь - ничего важного, но по окончанию разговора – у Алексея была интересная идея относительно решения временного «перехода»…



Сотовый телефон с минимальным зарядом аккумулятора - способен дотянутся до абонента на другом конце земного шара. Так? С помощью чего? Посредством сотовых станций, которые передают сигнал по цепочке.

Почему бы не создать такие условия, при которых капсулу с исследователем времени внутри, передавать по цепочке, на любую продолжительность временных интервалов, подпитывая по дороге, вглубь времени на таких же узловых точках?


Алексей выпил чай и засел за вычисления. Часы показывали начало первого, очень хотелось спать, но расчёты говорили о решении поставленной задачи.

Действительно, энергии требовалось в разы меньше и его предположение обретало реальность. Роль станции - соты выполнял бы преобразователь энергии, который по прибытию в заданную временную точку, пополнял севшие аккумуляторы капсулы из любых источников энергии - магнитной, солнечной, тепловой. А роль “розеток” во времени выполняли бы природные катаклизмы, которые в избытке происходили на нашей старушке планете.

Надо сказать, что за последние пятьдесят лет, в научном мире прокатились ураганы новых теорий и догадок. Благодаря накоплению статистических данных, анализу и обработке новыми компьютерами невероятной мощности, почти сравнимыми уже по некоторым параметрам с человеческим мозгом - полученные результаты не оставили камня на камне от многих фундаментальных выкладок и устоявшихся мировых взглядов.

Появилось множество научных работ, основанных на новых алгоритмах решения. Возможность с этим подходом строить различные ситуационные задачи с учётом широкого спектра возможностей, допусков и второстепенных причин, которые раньше не учитывались, усреднялись или просто игнорировались в следствии малой мощности компьютерного парка.

Как итог – после детальной проработки различных задач и их переосмыслению – аксиомы и “единственно верные”  выводы - были откорректированны...



Один из таких столпов, не выдержавший натиска научной мысли стала теория Дарвина. Не секрет, что теория создавалась учёным в спешке. Плохо и то, что фундаментальные выкладки, учёный отложил на потом, оставив потомкам дописывать за него, не достающие ответы. Всё равно как если бы вы пришли на экзамен, вытащили билет, а педагог уже несёт написанной своей рукой элегантное решение и отдаёт его Вам. Каково?

С течением времени, вопросов к эволюционной теории накопилось достаточно, что бы её в корне пересмотреть. Но учёные мужи, так сильно укоренились своими авторитетами на вершине знаний, что всякие намёки на не состоятельность данной теории, с гневом  и нетерпимостью ими отметалась.

Но против законов диалектики не поспоришь. Факты, ещё раз факты и наконец - только факты переросли из количества в такое гремучее качество, что просвещённый мир заговорил о заговоре в науке и потребовал коренного переосмысления, казалось бы не зыблемых вещей.



Пересмотра подвергся и вопрос о зарождении жизни. Благодаря многим найденным и обработанным данным стало известно приблизительное время возникновения жизни на старушке Земле. А после посылки в прошлое, с чрезвычайной осторожностью, миниатюрных темпоральных ботов, и примерное место её появления.

Когда временной интервал появления жизни сузился до дня, а исследуемая площадь уменьшилась до величины футбольного поля – это стало большой победой нашего Института и всей страны в целом. Этот проект стал называться «Точкой радуги».  На место возникновения жизни было послано несколько зондов начинённой всевозможной аппаратурой. Последний аппарат, к сожалению не вернулся...

Загадка не давала учёным покоя и было принято решение - послать во временной туннель человека. Первого исследователя времени.


После того как «авария» зонда была разобрана на составляющие, пересмотрены многие конструкторские решения - усилена многократно цепочка дублирования приборов, были проведены успешные эксперименты на крысах и мышах (колоссальный объём энергии потребляемый при заброске, не позволял учёным перемещать более крупных животных). Помимо этого на хронокапсуле применили побочный результат исследований Института  – во время скачков, создавалось поле, делающее нашу машину абсолютно не видимой для посторонних сканирующих приборов.

Процент вероятности на «возвращение» существенно вырос и составлял- 93,3%...



3) ВТОРОЙ ДЕНЬ - 18 часов до “точки радуги”

Алексей обошёл по периметру всё пространство поля и засеял его всевозможными датчиками. Диапазон их реагирования составлял довольно большой сектор различных величин - температуры, влажности, радиации, давления на грунт. Они измеряли весь диапазон звуковых колебаний и прослушивали широкую полосу радиоволн. Были приборы следящие за изменением окружающего объёма и датчики запаха, множество миниатюрных видеокамер. Попутно, брал пробы местной почвы.

Наконец, довольный, он оглядел законченную работу. То тут, то там - стояли, лежали на земле, его маленькие и верные помощники – приборы, которые помогут найти ответ на самый главный вопрос человечества - вопрос возникновения жизни.

Он был доволен. Большая часть рутинной работы была проделана - осталось проверить поступление многочисленных сигналов на главный компьютер и начать записывать поступающие данные. Потом наступает самое тяжёлое время - ожидание самого контакта. Датчики визуально были похожи на разную по величине гальку и при соприкосновении с грунтом на месте установки - принимали, словно маленькие хамелеоны цвет данной местности. Очень удобная мимикрия.



Расположившись в удобном разгрузочном сиденье хронокапсулы, стал настраивать инфо-потоки идущие от датчиков. После, расставил сканирующие метки приборов и создал трёхмерную карту местности. При переходе на тепловое сканирование, монитор выдал очень интересный рисунок. Это был странный и одновременно красивый узор. Это было похоже… Алексей на мгновение задумался, подбирая определение из своей памяти.

Да, сомнения не было - узор складывался в подобие лабиринта круглой формы, с явно видимым входом и запутанным полем путей, ведущих к его центру.



Лабиринт был виден, только когда он его рассматривал через объектив тепловизора. Стоило отвести взгляд от монитора и посмотреть в защитное стекло капсулы и он видел лишь ровное поле камней, без определённой структуры и смысла. Странно было осознать, что жизнь Земли появится на этом поле. И как ещё большую загадку, воспринимать её рождение в самом сердце лабиринта.

Разница между тем, что показывали приборы и тем, что он видел, была настолько разительной, что Алексей замер в каком - то оцепенении. Прижавшись лбом к холодному стеклу, он всматривался в невидимый лабиринт на этом каменистом плато. От этого созерцания, его вдруг охватило умиротворяющее спокойствие. Даже показалось, что зазвучала тихая и печальная музыка, которую он слышал когда то в детстве…



… тишина в этого места сделала своё дело - я начал её бояться. Всё-таки современное общество состоит сплошь из шума проникающего ото всюду - рекламы, работающих приборов, разговоров, музыки. Потом, я поймал себя на странном ощущении, что мне не хватает этого современного шума большого города. Я старался включить погромче плеер, громко пел, кричал, уставившись в горизонт… Видимо тяжесть от осознания того, что я здесь один, а не на институтском полигоне - давала о себе знать.


Я уже почти свыкся с мыслью о своём одиночестве и заглушал ее, увлёкшись очередным делом, думая о своей миссии первопроходца – о великом одиночке, посланным человечеством на край истории мира. Готовым ради прогресса науки - даже умереть (но мне хотелось верить в счастливый финал своей истории).

Работа забирала всё моё внимание, поэтому я не придал ни какого значения лёгкому шороху в кабине капсулы за моей спиной. Возможно, моё подсознание интерпретировал эти звуки, как очередные причуды ветра - который запутался в многочисленных антеннах и датчиках, расставленных возле аппарата…



И когда за спиной Алексея тихий голос спросил: “Который сейчас час?”- это произвело на него эффект разорвавшегося рядом снаряда. Он подпрыгнул, ударился головой о потолок капсулы и с дико вытаращенными от ужаса глазами - не переставая впрочем чесать набитую на голове шишку - уставился на сложенные позади его пилотского кресла куртки - комбинезоны. Эта одежда входила в необходимый комплект хронокапсулы и была сложена вместе с сух пайками.

Из вороха спец одежды показалась миниатюрная девичья рука. Она откинула край куртки и единственный на планете Земля испытатель – учёный, мужественный первопроходец и смелый разведчик - увидел симпатичное заспанное девичье лицо. В голове возник единственный вопрос, нелепый с любой стороны – «Ира?»
Девушка медленно села и, не открывая глаз, потёрла их кулачками. Затем, сонно посмотрела на Алексея и виновато улыбнулась. Тот продолжал, полными удивления глазами рассматривать незваную гостью.

Иришка между тем, оглядевшись по сторонами и со свойственной ей любопытством и не принуждённостью спросила:
- А где это мы находимся?
- Ка-а-ак? Ка-а-к ты здесь о-очути-илась? – от удивления парень стал немного заикаться...



****

…как я уже говорил - Леночка Зосимова была тем лёгким весенним ветерком, который в моей душе превращался в калифорнийское торнадо. Мы обменивались шутками, красноречивыми взглядами, но я всё ещё набирался смелости пригласить её на первое свидание.

Мою решимость останавливало одно обстоятельство. Дело в том, что моим начальником и непосредственным руководителем, являлся ни кто иной, как отец этого ангела - Геннадий Андреевич Зосимов - директор нашего Института Пространства и Времени.


Этот цербер Эдема, быстро понял, что я не равнодушен к его дочери и стал строить свои коварные планы по извлечению наибольшей пользы из этих взаимоотношений…



Расстановка сил - была как на шахматной доске. Алексей был подающим большие надежды, но младшим научным сотрудником и одновременно являясь, приёмным сыном профессора Стародубцева. Имеющая вес фигура Игоря Алексеевича - моего приёмного отца, стояла ниже фигуры Зосимова, который в “под ковёрной борьбе” и “дворцовых интригах” добился главного - стал директором нашего Института. Стародубцев же был основателем Института и возглавлял отдел Перспективных Темпоральных Исследований нашего института. Их борьба за лидерство никогда не заканчивалась. В стенах института ходило множество анекдотов о их упёртости и изворотливости в достижении своих целей.


В глубине души Алексей надеялся, что первым хроно пилотом будет Геннадий Андреевич - директор получит ещё больший вес в институте и это позволит закончить его монографию о темпоральных исследованиях. Стародубцев – старший на роль исследователя – не годился. Срок его участия в смелых экспериментах уже давно закончился - недавно отцу Алексея исполнилось шестьдесят два года.


Но в планы вмешалась судьба - Зосимов решил продвигать кандидатуру младшего научного сотрудника – Алексея Стародубцева, подчёркивая, как это важно сделать ради науки и его будущей блестящей карьеры. К большому сожалению Алексея, приёмный отец – Игорь Алексеевич, не препятствовал бурным планам директора и всячески ему в этом помогал. Это было непонятно Алексею, и он недоумевал, стараясь объяснить отцу, что это, по крайней мере - не дальновидно:
- Вот увидишь - я что-нибудь напутаю, и достанется «на орехи» не только мне! Ты же знаешь этого пройдоху Зосимова – он ничего просто так не делает. Наверняка у него есть какой-то «туз» в рукаве. И потом, тебе не страшно за свой пост? За меня, в конце концов?

На что Игорь Валентинович улыбаясь, говорил:
- Не бойся и верь в себя – это главное. А остальное – как-нибудь само получится…
- Прекрасно!- «кипятился» сын – отличный ответ учёного с мировым именем. Верить в «авось» и «не бось», так что ли?


Алексей тогда не мог понять той спокойной уверенности, которую излучал отец. Ему казалось, что в случае неудачного окончания эксперимента, Игорь Алексеевич потеряет его - как надёжного помощника в борьбе против Зосимова, а он… он никогда не увидит Леночку.
Почему-то, его судьба в случае непредвиденного результата прыжка во времени не так пугала, как само обстоятельство разлуки с Леной.
А отец улыбался и его глаза светились каким – то тихим счастьем, хотя молодой человек, не видел ничего в этой ситуации, хоть отдалённо похожее на то, что могло бы вызвать эту умиротворённую улыбку...


От того, что отец не объясняет ему в чём причина такой уверенности, Алексей начинал тихо “закипать” - как чайник на огне - чувствуя себя то подопытным кроликом в чьих-то играх, то глупым мальчиком, который не понимает простых вещей. Он сразу вспоминал как отца - “за глаза” - называли в институте, частично из-за осторожности в поступках, частично из-за его загадочной улыбки – “Чеширским котом”.

Игорь Валентинович же, видя , что ещё немного и сын просто взорвётся от бешенства, как перегретый паровой котёл, вдруг, неожиданно спросил:
- А тебе уже показывали три-дэ модели нашего хроноскафа? Мне недавно прислали файл. Хочешь взглянуть?...


Отец умел одним вопросом переводить разговор в “нужное русло”- кажется это называется у политиков - “словесное ай-кидо”:
- Я настоял на том, что бы кабина скафа была обязательно двухместной – серьёзно продолжал он.
- Зачем? - Алексей снова был удивлён - полетит ведь, всё равно один человек? Я или Зосимов – но всё равно один?
- Нет, я применил все аргументы и настоял на двухместном варианте аппарата.

«Чеширский кот» опять вернулся и смотрел на меня. Смотрел и снова улыбался. Нет, совершенно невозможный человек, этот профессор Стародубцев!...



4) 15 часов до “точки радуги”

Иришка сидела на камне - лягушке и молча смотрела на воду в лагуне. Лёгкий ветерок, медленно играл её тёмными каштановыми волосами. Белый спортивный костюм и синий топ подчёркивали её фигуру и контрастно выделялись на фоне неба. Немного портила этот вид пластиковая кислородная маска, закрывающая пол лица.

Алексей был готов спорить с кем угодно, что ни кто из учёных, ни на каком суперсовременном компьютере не смог просчитать его экспедицию с таким результатом.


Как ему рассказала Ирина - за два часа до старта в прошлое, к ней подошёл профессор Стародубцев. Он взял её за руку и с самым серьёзным тоном спросил “Тебе нравится мой сын Алексей?”.
Сама постановка вопроса немного смутила девушку. Она покраснела, но глядя в глаза моему отцу тихо ответила - “да”. Тогда - продолжала Ириша - он сказал, что очень рад этому, потому как сын, ни как не может открыться ей в этом (и тут пришлось уже краснеть Алексею). Профессор, с сияющими от счастья глазами, сказал, что "знает, как это устроить".

После этого он отвёл её в лабораторию, где шли приготовления к старту. «На мне был белый халат - сказала девушка - и я не сильно выделялась среди окружающих меня людей». Когда все ушли на пятнадцати минутную предполётную планёрку, профессор помог мне залезть в хронокапсулу. Сказал, что мне следует затаиться и укрыл меня пакетами с сух пайками и куртками.

Пришедшим людям Стародубцев сообщил, что лично проверял снаряжение и в кабине - всё в полном порядке. «Затем, я видимо заснула - продолжила свой рассказ девушка. Твой отец перед этим полётом - выразительно посмотрела на меня – и дал мне стакан воды, что бы я не “волновалась” - видимо он был со снотворным»…


Когда она пришла в себя и осознала где, нет - скорее “когда” она находится, то тихо опустилась коленками на песок и начала машинально набирать его в руку, медленно разжимая пальцы. Ветер подхватывал лёгкие, невесомые песчинки, свободно падающие с тёплой ладошки девушки и уносил их вдаль, к далёким скалам…


Это продолжалось, наверное, минут пятнадцать. Наконец, она пришла в себя, посмотрела на Алексея с низу вверх и сказала:
 - А здесь очень тихо.

Иришку, как и Алексея поразила та особая тишина стоящая здесь - только редкие природные звуки и тихий шум от  двух людей на планете - скрипом песка под ногами и шорохом мелкой гальки.

Потом девушка улыбнулась посмотрев на него и попросила:
- Ну раз я всё равно здесь, покажешь эту свою “Точку радуги”?...


Каменистая площадка Ирину не впечатлила. Видимо она ожидала гораздо большего. Ровное поле, разбросанные тут и там кучки камней, песок. Немного дополняли эту аскетичную картину кое где расставленные Алексеем приборы. Но в принципе - ничего удивительного – пустынное место с разбросанными камнями. Девушка посмотрела на младшего научного сотрудника. В её взгляде читался немой вопрос - и над этим работал целый институт и её отец? Нет, она не могла в это поверить.

Тогда Алексей пригласил её взглянуть на каменную пустошь через визоры приборов. Девушка прильнула к экрану и… не могла себя сдержать. Милый ротик выкрикнул восхищённо:

- Ва-а-ау! Как красиво!

Ещё минут десять она сосредоточенно рассматривала тепловые линии, потом перевела взгляд своих серых глаз на него и спросила:

- А ты дошёл до центра?

- До какого центра?- не понял он.

- Ну вот видишь, эти линии - образуют странный рисунок, который ведёт в центр этого … этого… «объекта» - нашлась она.

- Нет - озадаченно произнёс Алексей - мне как то это и в голову не приходило. По инструкции надо обозначить периметр и только. Я воспринимаю ЭТО - он выделил слово интонацией - как некую странную формообразующую тепловую субстанцию, на которую лучше не соваться и исследовать изда…
Молодой первопроходец не успел закончить свою мысль, как Ирина уже бежала во всю прыть к “Точке радуги”.

… женщины. Даже у начала всех времён, они остаются странными и неподдающимися логическому осмыслению существами.
Ему ничего не оставалось, как топать вслед за ней…



- Вот смотри - она указала рукой на красный камень с жёлтыми прожилками - я запомнила - здесь был в ход в этот - как его? Скажи сам!
- Лабиринт - подсказал Алексей.
- Да, лабиринт. Потом сюда, поворот налево и вот так… А ты знаешь – она на минуту замерла, как буд-то к чему-то прислушивалась - я чувствую тепло. Да! Точно - тепло!

Это становилось интересно. Но исследования, на то и исследования - он старался узнать обо всём как можно больше.

- А ты это чем чувствуешь? - стал допытываться молодой учёный, одновременно включая дополнительный диктофон на своём снаряжении. Запись велась постоянно, с момента его прибытия, но резервное копирование - ещё никому не мешало.
- Чувствую это рукой. Правой - уточнила Ирина - Ой! А теперь всем телом.

И тут ему пришла в голову одна интересная мысль. А что, если…
- А давай я проведу тебя по всему лабиринту?! Я только сейчас отбегу назад к своим приборам, а ты иди по линиям - какие чувствуешь. Если вдруг собьёшься - я тебя поправлю. Идёт?
- Ладно, давай - согласилась она...


Алексей прикрепил к милому ушку девушки миниатюрный динамик с выносным микрофоном и отбежал к кабине капсулы. Через некоторое время Ирина увидела взмах его руки. Одновременно в кабине хронокапсулы прозвучал задорный голосок:
-Ну, я пошла. Направляй меня!


******** 

- Она тебя не любит.

Эти слова произнесла маленькая, сероглазая девчёнка, хмуро смотревшая на меня из под своей коричневой чёлки. Она была в приталенном, скромном тёмно-зелёном платье, в проколотых ушах - в тон платью – зелёные серёжки. На вид ей было лет тринадцать - четырнадцать. Опасный возраст детского взросления - когда ломаются окружающие стереотипы, свергаются с пьедесталов прежние боги, а каноны жизни становятся узилищем пробуждающей плоти. Время, когда юные девушки осознают себя молодыми женщинами.

Я пришёл в себя и оторопело спросил (ну должен же я парировать этот выпад?):
- С чего ты это взяла? – потом пробежал взглядом по заполненному залу лицам похожим на улыбающиеся маски с лицемерными взглядами  и добавил, обращаясь к ней - Давай и дальше будем на ты, согласна?


Пришёл долгожданный день и Алексея пригласили домой к директору института на День рождение Леночки Зосимовой. Сказать что он волновался - ничего не сказать. Подготовка к этому событию заняла неделю полную нервозной суеты, перемежающуюся с пробежками по многочисленным магазинам.
Отец понимал важность момента и помогал, чем мог. Чаще всего пустым советом - “Не волнуйся, всё будет хорошо!”.


Домашняя обстановка, когда Алексей переступил порог квартиры директора, ненавязчиво напоминала отдел, который возглавлял Геннадий Андреевич - негромкие разговоры, тихий смех в многочисленных коридорах и углах. Мимолётные, холодные взгляды, полные то ли зависти, то ли презрения, шёпот за спиной. Фальшивые улыбки на лицах, исчезающие, стоило ему от них отвернутся - как утренний туман. Разговоры тут же стихали, как только он приближался к группе оживлённо беседующих людей.
По обрывкам их разговоров, по мимолётным взглядам, он вдруг начинал понимать, что здесь нет чужих - здесь только «свои и наши». А его тут терпят только потому, что был приглашён «хозяйкой бала» и с этим приходиться как то считаться.
Геннадий Андрееевич, как истинный прагматик и стратег, и День рождение дочери превратил в повод, что бы собрались нужные ему люди…


Леночка была просто “на расхват”, она появлялась то здесь, то там, порхала словно «бабочка с цветка на цветок», среди собравшихся людей. Улыбалась, отпускала шутки и комплементы. На ней было великолепное кремовое платье отделанное кружевом. Тон платью задавал незаметный розовый рисунок – лёгкие нити жемчуга расшитого по подолу, чередовались с линиями выложенными из страз. Открытая спина и красивое декольте дополняли это убранство. Это был её День - и она была на этом дне - королевой.


- Здравствуйте Алексей!
Лёша вздрогнул. Пока он смотрел на Лену, незаметно подошёл её отец, который являлся моим непосредственным начальником - Геннадий Андреевич Зосимов. Геннадий Андреевич внимательно проследил за моим взглядом.
- Любуетесь Леночкой? - и не дожидаясь моего ответа продолжил - действительно - она хороша!
Потом, вспомнив о правилах и спросил:
- Как чувствует себя Ваш – он помедлил - отец, Игорь Алексеевич?

Конечно, он был в курсе того, что Алексей приёмный ребёнок и что его отец болен. Он уже отнёс записку об этом секретарю Зосимова. Но таков уж был Геннадий Андреевич – придерживался холодного этикета и не упускающий случая уязвить в чём-нибудь собеседника. Естественно, который находится по рангу ниже чем он. 
- Поправляется. В понедельник будет в институте – я не отрывал глаз от Леночки и старался не смотреть в сторону директора.
- Что ж, скорейшего ему выздоровления. Мы все ждём его, в родных стенах института.
Он кивнул мне и пошёл к группе людей с сияющей улыбкой на губах. “Леночка - донеслось до меня - посмотри кто к нам пришёл!”

“Ловко, это он про стены-то” - подумал Алексей. Отец ему рассказывал, как выбивал проект, как собирал первую группу учёных, закладывал первый камень в фундамент институтского корпуса, а теперь всё это находится в руках пройдохи Зосимова и его окружения.

Он присмотрелся к кому направился директор. Это были люди из нашего института, почти весь Отдел Информационных Технологий. Среди них особо выделялся новый руководитель - Михаил Глядунов, высокий сутулый мужчина, с рыжими волосами.
Держался он скованно. Было видно – в квартире директора он впервые и кроме нескольких человек пришедшими одновременно с ним, никого не знает. Но по его лицу было видно, что ему льстит, находится в обществе Зосимова. А тот, рассыпался в любезностях и старался во всём угодить своему новому гостю. Стремительно “вспорхнувшая” к ним иммениница, была вновь представлена своим отцом. Леночка взяла Глядунова за руку и повела того в соседний зал. По дороге она продолжала весело “щебетать”, заглядывая тому в глаза, но руку его так и не отпустила. От этого Глядунов покраснел, его походка стала вялой, ноги у него немного «заплетались».


Алексей решил не ждать, когда его пригласят к столу. В конце концов, Леночку он видел, подарок был приподнесён - голубая роза из сада Людовика XIV, перенесённая хронозондом вчера утром и записанная в реестр как объект 2/12/34. Бокал шампанского за здоровье именинницы был выпит почти до дна, а прогнозы на дальнейшее, говорили только об ухудшении его настроения. Он был полностью уверен, что банкет легко пройдёт без его присутствия.


И тут у него за спиной, мелодичный голосок произнёс фразу, которую он ни под какими пытками не произнёс бы вслух, хотя очевидность увиденного говорила ему об этом напрямую целый вечер:
- Она тебя не любит.



5) ТРЕТИЙ ДЕНЬ - 12 часов до “точки радуги”

- Ну, вот и всё! – весело воскликнула Иришка, переступая очередной камень и становясь рядом со мной. Плутание в лабиринте заняло немало времени, но девушка не выглядела уставшей. Наоборот, создавалось такое впечатление, что она хорошо отдохнула.
- Ну, и много я ошибок сделала? – озорно склонив голову на бок, и глядя на меня немного прищуренными глазами спросила девушка.
- Ты знаешь… это удивительно – я смотрел на неё с восхищением, как на новое Чудо света – и даже немного странно, но ни одной. Как тебе это удалось?- я не мог скрыть своего восхищения.
Она задумалась.
- Ну… Не знаю. Как то само получилось. Сначала я ощутила тепло в руке. Потом оно медленно переместилось сюда – она показала на низ своего живота – а потом я и вовсе не помню. Просто шла как во сне. Даже странно, что не упала, а ведь там много острых камней.
Она вновь повернулась к лабиринту, как бы оценивая снова, весь пройденный свой путь.
- Ну что, пошли вместе?


Алексей уже хотел было покорно кивнуть - все приборы работали штатно и было ещё время побродить по лабиринту, как вдруг снова, посмотрев на её лицо, он тихо произнёс:
- Погоди минуточку…Как это?…- молодой исследователь подбирал вмиг разлетевшиеся в его голове все слова – У тебя… Как так получилось? – наконец закончил он свою фразу.
На лице девушки промелькнул неподдельный ужас. Её рука машинально потянулась к щеке.
- Что там? Что со мной не так? - голос выдавал её полную беспомощность.
- У тебя изменился цвет глаз. Он стал… стал тёмно - опаловым.
- Каким? – не поняла она.
- Тёмно - синим.
Она посмотрела на Алексея и смущённо произнесла:
- Это плохо? Тебе не нравится?
- Нет - нет, напротив. Это необычно и очень- очень красиво.

Он осторожно взял в ладони её лицо и заглянул в глаза. На него смотрели два огромных синих озера, в которых возникали и исчезали крупинки золотого дождя. Синева была не однородной. Ближе к зрачку она становилась чернильно - фиолетовой, а к краю радужной оболочки глаза - перламутрово - зелёной.
Казалось, что ты пролетаешь на большой высоте над двумя глубокими водоёмами с чистейшей водой. От такой картинки немного кружилась голова…


Приборы, когда девушка проходила лабиринт, выдавали вполне усреднённые цифры, не показывая ничего аномального. Алексей потом сравнил характеристики - они и ни чем не отличались от данных полученных до эксперимента и этими же данными, полученными позже.

И всё же… И всё же результат одного «прохода» был на «лицо»- он усмехнулся- занятный получился каламбурчик. Перед ним стоял свершившийся факт вмешательства лабиринта. Воздействия настолько тонкого, немного похожего на дуновение летающего вокруг нас ветерка.

- Волшебство… - это всё что он мог сказать, не отрывая своего взгляда от лица девушки.

- У тебя нет зеркальца? – кокетливо спросила Иришка.


********

Отец воспитывал его в строгости. Ни каких поблажек, почти всё по расписанию, которое он сам же и составил под его мудрым руководством. Маленький Алёша научился беречь и экономить своё время. Иногда ему казалось, что он физически ощущал - как оно течёт. И мог явственно представить это самое «время». У него оно вызывало ассоциацию с мелким кварцевым песком - ещё миг назад его был полный кулачок и вот уже немного погодя - только мелкие песчинки остались в складках пальцев его ладошки.

По этому он совсем не удивился когда узнал где работает его папа - в Институте Пространства и Времени.


Про свою жену Анну отец говорил не охотно и скупо.  Впервые рассказал о ней, когда Алексею было почти двенадцать лет – как познакомился в институте на втором курсе, влюбился.
«Многие отговаривали меня тогда от столь необдуманного поступка - говорил отец - ведь впереди маячила голодная, не устроенная студенческая жизнь, но я… настоял на своём - проявил мужской характер и женился...

А дальше -продолжал он – родился ребёнок, похожий на тебя. Назвали его Юрой. Весёлый и симпатичный малыш. Шумный очень - но ведь все дети такие? Счастливое это было время, несмотря на некоторые трудности…»
Тут он всегда замолкал, потому, что ему всегда было трудно произнести эту часть своего монолога.
«… Работал на двух работах, а Нюша сидела в это время на съёмной квартире с ребёнком. Иногда, если мне удавалось - я брал “левак” ещё на дом - это были случайные, маленькие деньги, но как говорится – отец слегка улыбнулся- лишняя ложка сахара - ни когда лишней не бывает…
За работой летели дни, месяцы. Иногда я приходил домой, пил чай и падал на кровать - сил раздется уже не было. Я был погружён в добывание денег, как шахтёры в толщу своей угольной породы…»

«…Но вот я стал замечать – продолжал он – что в Нюше неуловимо меняется характер - то вспыльчивая и грубая, то ласковая и спокойная. Я доверял и любил её, по этому, так долго не замечал этих изменений…»
Однажды, всё-таки решил проверить - на что идут заработанные деньги. Составлял списки покупок и сравнивал расходы. По моим расчётам выходило, что большая часть денег  - уходит не известно на что. Спросить Нюшу? Она может обидеться, что я её подозреваю чёрти - в чём. Решил провести маленькое расследование.

Меня немного мучила совесть, но я решил узнать всё до конца…


С помощью своего друга – программиста, я взломал её страничку в социальной сети “Ученики”. Выяснилось, что в последнее время она много переписывалась с неким “Лордом”. При этом Аня называет его “отдушиной” и “моим спасением в повседневной рутине жизни”.
Прочитал всю её переписку -  я понял, Лорд используя к себе доверие Нюши - стал продавать ей “цифровик”.
- Что?- не понял сын.
- Наркотик такой. Распространялся по интернет сетям. Прибыльное дело было, многие от него тогда пострадали.
Но как говорится - беда не приходит одна- пока я устраивал жену в реабилитационный центр, пока договоривался с докторами – отец взохнул- к нам в квартиру нагрянула Ювенальная полиция и ребёнка забрали. Насовсем.

"Жену-то я спас, а вот ребёнка не упел – закончил отец – После того, как Аня вышла из наркодиспансера, я с ней развёлся".
- Пробовал через чиновников отыскать следы Юрочки, но так ничего и не узнал – продолжал он - запутанно там у них всё, коррупционеры проклятые! Извини- он посмотрел на меня- вырвалось. Я каждый год шлю им запросы, но со временем шансов всё меньше и меньше. Как я хотел вернуть то время, те мгновения счастья! Я бы успел, я бы вмешался и спас обоих! Ты мне веришь?- он заглядывал мне в глаза, ища там поддержку.
- Да, папа - я верю.
- Понимаешь, Алёша, я всегда знал, что у меня получится. Просто не было стимула это осуществить. Меня никогда особо и не привлекала разработка временных парадоксов. А здесь - он воодушевлённо продолжал - я как с цепи сорвался. Только работа, только значимый результат со знаком плюс! Ничего меня не интересовало - я просто хотел вернуть своё счастливое время!


"Потом как-то однажды ночью проснулся и понял, что из близких людей вокруг меня уже ни кого и нет" - отец задумчиво наклонил голову и опять повторил по слогам - "ни- ко-го". Да и годы поджимают - уже полтинник "стукнул. Я хоть и добился колоссальных результатов в своей работе - есть институт, проблемы, возникающие по работе - решаются, на нас смотрит и учится весь мир - но к своей цели я так и не подошёл. Я не нашёл своего мальчика"…

"...По этому, мне нужен наследник, продолжатель моего дела, мой сын. И потом - он лукаво посмотрел на меня- есть одно обстоятельство, при котором скорее я нуждаюсь в тебе больше, чем ты во мне".
- Это как, па? – не понял подросток.
- Потом… потом как-нибудь тебе объясню - он уже не грустил, он улыбался счастливой улыбкой родителя, нашедшего своё счастье. Ты не поверишь Лёша - закончил он - как я счастлив, что ты со мной! А теперь спать - на дворе уже поздно - закончил он свой разговор.



6) 9 часов до “точки радуги”

…Дни здесь немного похожи на летние - я решил для себя считать так. Они тёплые, а когда солнце припекает- то становится довольно жарко. Поэтому комфортно себя чувствуешь только ночью. А ночи здесь недолгие. Какие – то, я бы даже сказал не серьёзные - всего несколько часов - и вот снова солнце встаёт из-за горизонта и начинается новое утро. Потом быстрый день, закат и снова ночь. Ты не успеваешь всмотреться в ночную сказку звёздного неба, как наступает утро.

Небо ночью, тоже не похоже на наше - у него очень много звёзд. Они все яркие и по этому ночью - относительно светло.


До того как здесь появилась Ирина - Алексей успел полюбоваться короткой ночью - сутки здесь небольшие и длятся всего шесть часов. Он знал, что и день здесь короткий, но привычка к “нормальным” суткам, плюс погружённость в работу - сделала своё дело – учёный не заметил, как как солнце быстро опустилось в воду и наступила звёздная ночь.

Первая его ночь - была как сказка.  Такое - не забудется никогда! Она напоминала детские сны или фантазии о далёких мирах. Небо было всё в звёздах и созвездиях, всё сияло космической пылью, везде проносились кометы и метеориты. Не передаваемое феерическое зрелище!


Он заблаговременно поставил таймер, что бы не пропустить это событие в следующий раз. По этому, когда сигнал стал тихо пищать - Алексей уже знал - до тьмы, которая накроет их «своим крылом» - осталось минут двадцать…


На этот раз он подготовился и просчитал всё заранее – даже не значительная ошибка испортила бы весь момент. Он тихо подошёл к камню - лягушке, забрался на него к девушке, смотревшей на лагуну своими новыми глазами, заглянул в них и негромко спросил её:
- Ты веришь в сказку?
Ирина посмотрела на него. В её глазах читался молчаливый ответ и желание увидеть волшебство.
Тогда Лёша посадил девушку к себе на колени, грудью прижался к её тёплой спине и закрыл руками её глаза:
- Потерпи, надо только немножечко подождать. Совсем чуть-чуть…

Теперь он видел - как приближается ночь. Стремительно гасло солнце, опускаясь в воды залива. Его лучи на прощание слабо коснулись их лиц и исчезли совсем. Звёзды наползали на остаток дня, торопя его и подталкивая. Они теснили его, заставляя съёживаться и тихо исчезать в прохладе ночи. Небо покрылось необъятным ковром мириадами живых огней - они переливались, подрагивали и мерцали. Казалось - море и небо слились воедино – они все переливались разноцветными жемчужинами белого, жёлтого, красного и фиолетовых оттенков.Алексей осторожно опустил свои руки.
- Всё! Можно смотреть.
Наградой за его маленькое волшебство, был восторженный возглас Иришки:
- Ух, ты-ы-ы! Как здорово! - и посмотрев на него, восхищённо добавила – а ты и правда волшебник!
Лучшего момента для  поцелуя нельзя было и придумать. Он обнял Синеокую (она не возражала), и… сделав глубокий вдох и сняв маски – они припали губами друг к другу…


Через миллион лет, когда их поцелуй закончился, Ира, не отпуская его руки озорно сказала:
- А у меня тоже есть для тебя сюрприз. Можешь даже не гадать - ни когда не угадаешь.
Она сунула руку в карман своей куртки и достала из него яблоко.
- Я про него совсем забыла. Специально взяла из дома, что бы перекусить, когда проголодаюсь.
И она протянула мне его на ладони.
- Ну вот - радостно подытожил Алексей -  а говоришь, что не можешь удивлять! Твоё яблоко на берегу этой лагуны, как и ты сама - это и есть маленькое волшебство в этом мире.
Над ними проносились яркие метеориты, кометы чертили в небе огненные траектории, галактики рождались и в одночасье гасли, а мы не могли оторваться друг от друга. И только камень - лягушка, продолжал всё так же неподвижно смотреть, в середину тёмной лагуны Синей розы - в которой уже постепенно разгорался рассвет нового дня.



***************

…Часто, предметы становятся ключами к цепочке последующих событий. Так случилось и с моей розой. Я принёс её как подарок одной девушке, а она пришлась по сердцу другой. И я рад, что случайно подобрал нужный ключик…



- Как ты меня нашла?- удивлённо сказал Алексей, внезапно возникшей у него из-за спины девушке.
Передо мной стояла та самая незнакомка, которую я встретил на Дне рождения Леночки Зосимовой.
- Мы тогда толком не познакомились, а ты уже ушёл - она говорила, словно не слыша моего вопроса - меня зовут Ира. А Лена Зосимова- моя старшая сестра.
- Очень приятно - Алексей. Можно просто Алекс - научный сотрудник Алексей Стародубцев был очень рад знакомству.
- Тебя не трудно найти - ты работаешь вместе с отцом в одном институте и знаешь мою сестру. Всё просто! От сестры я узнала о тебе - она строго посмотрела на него - почти всё.
- И что же сестра сказала обо мне? – нарочито равнодушным голосом спросил научный сотрудник.
- Ну… В общем - ты не в её вкусе - сказала как отрезала Ирина.
«Странно - подумал он, когда встречались в институте, всегда улыбалась, шутила. Можно сказать - давала слабую надежду… И вдруг - не в её, понимаешь вкусе. А кто тогда в её вкусе?»

На мгновение сердце его часто застучало от хлынувшего в кровь адреналина. Так это были только флирт? «Ладно попробую поиграть в эту игру и я» – подумал Алексей. Впрочем, кто сказал, что можно верить её сестре? Он посмотрел на стоящую перед ним девушку, прищурив левый глаз - а вдруг меня банально проверяют? Тем более сестра. Почему не провести с ним такую игру? Девчонки любят читать в новомодных журналах советы по определению верности у парней… «Точно… Это - тест! - закралось в его голову подозрение - надо успокоится и взять себя в руки».


Ирина с интересом наблюдала за метаморфозами, происходящими на лице научного сотрудника - такое она видела впервые. Девушка посмотрела на Алексея и видимо переборов себя, тихо спросила:
- Скажите, Вам очень …– она помедлила с поиском нужного слова – …больно?
- Но я решила пусть лучше Вы узнаете сейчас – продолжила она - чем когда это будет слишком поздно.
Алексей ещё раз взглянул на неё – серые грустные глаза, плотно сжатые красивые губы, строгий взгляд из под длинной чёлки на лбу. Волосы спадали на плечи и открывали красивую, нежную шею. “Эге - подумал он - а девушка то - симпатичная!". "Но с характером" - тут же одёрнул он себя.
- А ты не похожа на сестру. И потом – мы же перешли на “ты”- помнишь? Ужасно не люблю когда мне “выкают” - либо хотят этим поставить тебя на место или ты чувствуешь как этим самым “Вы” – выстраивают непреодолимую стену рангов, при котором собеседник стоит несоизмеримо выше тебя. Либо – он посмотрел на Ирину - как в моём случае, чувствуешь себя старым рядом с таким созданием…
- Мы разные. Она больше похожа на маму, потому и слушается и подчиняется ему. А я – она вздохнула  - на него. Поэтому и спорю с ним. У нас характеры одинаковые - я тоже очень упрямая!


Алексей посмотрел на часы -  обед уже заканчивался. И вот - вот могли подойти остальные сотрудники его отдела. А он не хотел что бы их видели вместе и он предложил прогуляться в институтскую оранжерею. А что бы не вызывать не нужных взглядов по дороге туда, достал из тумбочки запасной белый халат:
- На вот, накинь - он отошёл на два шага и полюбовался преобразившейся девушкой - теперь тебя ни кто не отличит от наших студенток- первокурсниц.
Погрузив свой комп в запароленный “сон”, они вышли из комнаты.


По дороге в оранжерею, он как бы невзначай, поинтересовался подаренным Елене цветком - как мол, там его розочка? На что услышал: “С цветком всё в порядке и она, Ира, лично его поливает и подкармливает.”
После ухода гостей голубая роза занимала внимание Леночки ровно пять минут, нужных для того,чтобы переместить подарок Алексея со стола - куда он его поставил когда дарил, на подоконник и… забыть о нём.
Он задумался. Потом тихо спросил, как-бы у самого себя:
- А тебе моя роза нравится?
- Очень. Она такая… не обычная, синяя.
- А это, правда – немного помолчав, вновь спросила она - что эта роза из сада самого Людовика XVI?- поинтересовалось любопытное создание...


По дороге, они много говорили о цветах. О малейших ньюансах, которые окружают каждый сорт при их выведении. «Тонкости» вида иногда - просто не просчитываются.
Алексей вспомнил одну старую историю: в Советском Союзе, в Крыму, существовал Никитский ботанический сад. Там выводили новые сорта растений и цветов. Вывели и чёрную бархатную розу -  изумительно красивую и изящную. Дали ей очень звучное название - “Чёрная королева”.
И вот, при посещении сада очередной иностранной экскурсии, один любопытный господин стал узнавать – «А как пахнет эта роза?»
Экскурсовод не знала ответ на этот вопрос. Но она была профессионалом своего дела и с лёгкостью переключила внимание всей экскурсии на другую тему. Вопрос был забыт…


Вечером того же дня, когда всё закончилось, девушка-экскурсовод подошла к цветку. Целый день вопрос любопытного туриста не давал ей покоя. Она постоянно отвлекалась и думала только о “Чёрной королеве” - о её запахе…
Она подошла к цветку. Наклонилась и вдохнула аромат розы. Потом, резко выпрямилась и - чихнула. Таинственный цветок, который был так красив и загадочен в своём траурном убранcтве - пах… табаком.


Когда мы пришли в оранжерею, я снова взглянул на свою юную попутчицу - от её скомканности и неуверенно-поджатых губ не осталось и следа. Девушка раскраснелась от быстрого шага, на щеках её играл румянец, а на губах спала улыбка. В её глазах, в её удивительно красивых серых глазах - летали искорки счастья…





7) ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ - 6 часов до “точки радуги”

Наступил четвёртый и последний день нашего прибывания (по графику) в этом времени.
Они так и сидели в объятиях друг друга на камне, когда из-за горизонта начало вставать яркое солнце. День обещал быть солнечным и жарким. Ветра почти не было, волны из лагуны лениво набегали на песок, лаская слух тихим шуршанием. Кроме ветра и волн, больше не существовало ни каких посторонних звуков.
И тут неожиданно раздался противный писк зуммера оповещения. Алексей понял - сработала программа «Охранник» и нужно срочно выяснить - что случилось?
Звук настойчивый и неприятный, к тому же, так заложено было в программу - от интервала к интервалу постоянно увеличивалась его громкость.


Почти скатившись с камня – он подбежал к боту. Мельком взглянул на экран и тут же заорал Ирине:
- Ириша! Дуй сюда! Быстрее! Да просыпайся уже… - ситуация и вправду была критическая, тут уж было не до церемоний.


Всё в девушке говорило о том, что она ещё не отошла от сладкого сна - сонные глаза, медленные, ленивые  движения. Но постепенно к ней приходило понимание - где и главное, когда она находится. И это заставило её двигаться быстрее. Она расторопно слезла с камня и пулей примчалась к Алёше:
- Что случилось?
- Залезай скорее в кабину бота и пригнись! Потом объясню в чём дело…
Ирина молча повиновалась. Он заскочил следом и быстро закрыл дверь их тесной кабины, загерметизировав её и включил режим невидимости. Вовремя! Через мгновение мы увидели странную картину- в небе над нами возникла яркая вспышка. Потом небо выгнулось - полное ощущение, что на нём появился пузырь. Пузырь этот был зеркальным - он отражал небо с облаками, воду, песок на пляже и наш камень-лягушку. Потом перспектива исказилась до неузнаваемости, свернулась в точку и пропала. А на месте только что исчезнувшего объекта, висел над землёй странный металлический объект - сферической формы с множеством торчащих из него антенн разной длинны. Временной зонд из далёкого будущего (или нашего прошлого- смотря как на это смотреть). Секунд двадцать он висел не подвижно над нами, потом беззвучно пропал.
- Всё. Можешь не прятаться, вылезай - сказал Алексей - сейчас объясню, от чего мы скрывались...


Когда ставилась задача изучить и найти время и место возникновения жизни, в прошлое отправляли автомат временной разведки - “Секунда-5”. Он по всем характеристикам больше всего подходил нам для выполнения поставленных задач. В этот отрезок времени он летал три раза. Из третьего полёта он не вернулся.

После первого “прыжка” он принёс информацию о том, что здесь разбит какой-то лагерь. Изучив внимательно фотоматериалы, мы увидели на хроноботе логотип нашего института и поняли - в будущем мы пошлём сюда экспедицию. Выяснилось так - же, что профессор Стародубцев, мой отец - был прав и машину надо делать двухместной, так как на фотографии был изображен именно двухместный бот. Мы ещё гадали - как он предугадал это…
Про то, сколько человек находятся в экспедиции - в нашем Институте -  не знали. Алексей заблокирывал эту часть передачи, а боту передал немного откорректированное послание - какие приборы стоят на его боте, что надо взять для экспедиции и примерное время до “Точки Радуги”.
Главное, что он передал координаты узловых точек прыжка самому себе в прошлом -  это очень пригодилось нашему институту.
- А зачем я пряталась? – Синеокая хотела выяснить - зачем я её разбудил и не дал досмотреть интересный сон.
- Всё очень просто. Будущее не обозначено. Нет чёткого контура так сказать. Есть лишь расплывчатое пятно неопределённой формы. И чем больше информации – тем эти границы приобретают большую чёткость, становятся более детализированными. По этому, я не хотел бы, что бы тебя увидел отец. Вполне возможно, что он приложит все силы, чтобы не допустить этого. И мы – сегодняшние - просто перестанем существовать, как возможное, но не реализованное ответвление будущего. Я внимательно посмотрел на слушающую меня девушку, и мой взгляд говорил «Надеюсь я понятно сказал?»
- В моём прошлом, я не знал о тебе, и твоё появление явилось для меня полной неожиданностью. Значит, так и должно быть. Как-то так. А если вкратце – бережёного - Бог бережёт – закончил своё выступление ответственный научный сотрудник Алексей.
- Даже тут? – недоверчиво спросила Ирина и её левая бровь немного приподнялась в удивлении.
- Даже тут.


***** 


Когда я понял – что всё серьёзно и мою кандидатуру на самом деле выдвинули в команду на временную разведку, мне стало не по себе. У меня была слабая надежда, что всё пересмотрят и пошлют какого-нибудь другого аспиранта - Антохина например или доцента Жолобова. В конце концов - наш директор Зосимов - лучший претендент на место №1 в испытательном запуске хроноскафа.


Была у Лёши, такая - очень слабая надежда, что Геннадий Андреевич отправится посмотреть на место зарождения жизни, а он останется и разберётся с этим “любовным треугольником” сам, спокойно и без давления со стороны директора. Ну, а если тому выпадут не самые счастливые проценты, из оставшихся от её величества Фортуны, то Алексей становился на прямую дорогу, ведущую к сердцу его “Сакуры в саду императора” – Леночки. Была у него такая уверенность. Ма-а-аленькая, но была...


Но видимо у Зосимова, были совсем другие планы. По этому он отверг все предложенные ему кандидатуры (и свою естественно) и заявил - что лучшего специалиста, которому он может доверить нести знамя науки в прошлое, кроме младшего научного сотрудника Алексея Стародубцева – в упор - не видит. После такого утверждения директора - кандидатура Алексея – прошла на «ура».
Единственным человеком, кто был очень доволен этим результатом (кроме Зосимова) - был мой отец. Профессор Стародубцев, ходил по коридору института, гордый и счастливый – словно его вызвали в Кремль для вручения правительственной награды за заслуги перед Родиной президент Мутин.


Но для Алексея это был удар судьбы! С одной стороны – он может, не вернутся – это плохо. Очень плохо. С другой, провалив задание - стать посмешищем среди коллег на работе и потерять расположение Леночки, а вот этого он допустить ни как не мог. В третьих – мог подвести отца, который верил в него. И хотя шансы на благополучное возвращение - были велики, но к сожалению, они не составляли полных сто процентов. А значит, место сомнениям всегда оставалось…


В это же время Алексей искал подтверждение своих догадок насчёт Глядунова – этого малозаметного из всех известных ему людей нашего института, назначенного недавно начальником информационных технологий, с переводом из другого института. По слухам, усиленно гуляющим в наших коридорах, по протекции самого Геннадия Андреевича.
Имея в союзниках такого человека можно было с лёгкостью шпионить за сослуживцами и перехватывать нужную информацию. А при случае – и шантажировать их этим.
Теперь Алексею стали понятны туманные намёки коллег, что у «Зозо» - так называли за спиной нашего директора - есть свои «глаза и уши».
В последнее время, он так был окрылён любовью к Леночке, что ничего не замечал вокруг. И хотя на людях, Геннадий Андреевич при каждом удобном случае подчёркивал его роль в проекте “Точка Радуги”, Алексей стал замечать, как уже не скрывая от сотрудников НИИ, он стал оказывать “знаки внимания” этому «сиське» Глядунову, приглашая его в гости на «чашечку чая, по случаю торжества»…


Будущий первопроходец ходил по коридорам института хмурый и не разговорчивый. Окружающие же истолковывали его уныние - как внутреннию подготовку к предстоящему «забросу» в прошлое.


А недавно случившиеся происшествие, только подтвердило догадки Алексея.

После того, как ему в голову пришла идея по подпитке энергии на всём протяжении прыжка капсулы во времени, он стал более внимательно перепроверять данные по прыжковым выкладкам. Часть работы он проделывал дома, часть - за институтским компьютером. Эту работу он делал параллельно институтского проекта.
Он перепроверял результат несколько раз - всё сошлось. Его идея оказалась жизнеспособной и вполне могла осуществиться на практике. Отец, после того как Алёша рассказал о своей гипотезе и предоставил ему для ознакомления черновые расчёты, посоветовал показать их после получения всех результатов – Зосимову.
Он уже было хотел пойти с докладом к шефу, как вдруг тот сам вызвал его в кабинет.


- Скажите, Алексей Евгеньевич - вкрадчиво начал директор - Вы в последнее время над чем трудитесь (было замечено что шеф абсолютно не мог терпеть слова «работа», по этому заменял её любым словом из своего богатого лексикона) - очень мне хочется знать?
- Понимаете, Геннадий Андреевич, меня недавно посетила интересная мысль о темпоральных прыжках с минимальными энергозатратами нашей хронокапсулы. Энергии потребуется меньше, чем обсуждалось ранее…
Он не договорил. Зосимов опять настойчиво, но уже с железными нотками в голосе спросил:
- Я ещё раз спрашиваю, какое у Вас задание стоит на повестке дня?
“Хм. Ещё и спрашивает - сам же его и давал в понедельник на планёрке у себя в кабинете” - подумал Алексей.
- Расчёт энергии броска темпоральной капсулы - убитым голосом ответил он.
- Вы уже закончили свои вычисления?
- Нет, но моя идея…
Директор перебил его.
 - Ваша идея подождёт. Вы пока не начальник исследовательского центра и не директор института. Не Вам решать, что важно, а что нет. Я завтра же жду от Вас полный отчёт по броску капсулы, к десяти ноль-ноль…
Когда Алексей Стародубцев выходил из кабинета директора, в его голове всплыла фраза из одного "бородатого" анекдота - "...а глаза такие добрые- добрые"...


Алексей отлично понимал, почему в России не любят обращаться на «Вы». Это скрытая форма рангов. Или форма запрета вхождения. Если на «Вы»- значит – кто-то из двоих начальник. Или вы вдруг явно попали не по адресу - везде свои, а ты чужой. Тебе сразу дают понять, что «Вы»- лишний на этой территории.
А ведь с первого взгляда кажется - обычная такая форма вежливости. Ага, как же…


Лёша бросился за свой комп и погрузился в вычисления. Работы навалилось много - на планёрке не обсуждались сроки сдачи – у нас в НИИ могли с цифрами тянуть и месяц. По - этому здраво рассудив, что придётся ночевать на дежурной кушетке, он мысленно попрощался с горячим ужином и завтраком.
Уныло посмотрел в ящик своей тумбочки и увидел там - «заначенную» на чёрный день пластиковую коробку «Доширака». Мысленно похвалил себя: «Запасливый чертяка!". После этого он, с более оптимистическим настроением засел за подсчёты.


Алексей успел с цифрами в срок.
Но после доклада, когда он пришёл в свой отдел, там уже во всю трудилась «Бригада Ух»- сисадмины под предводительством Глядунова. И трудились они не где нибудь, а возле его компьютера.
Как оказалось, его машина внезапно подхватила какой-то страшный вирус и уже успела заразить три институтские машины.
“Ничего страшного - как успокоил его Главный Сиська – Глядунов - переформатирование жёсткого диска всё прекрасно вылечит”.
Естественно, после этого аутодафе, все его выкладки по расчётам идеи ступенчатого конвертера безвозвратно пропали…





8) 3 часа до “точки радуги”

Они по прежнему сидели внутри кабины хронобота. Мысли о недавнем событии с появлением временного зонда, навеяли Алексею воспоминания об институтской работе.
- Чёрт! - вырвалось вдруг у него - я же совсем забыл…
- О чём? - тут же заинтересовалась Ирина.
- Я совсем забыл о своём железном обещании закончить здесь работу по прыжковой энергии.
- И кому же ты давал это обещание?- недоверчиво посмотрев на него, спросила девушка.
- Самому близкому и любимому человеку. Себе конечно же - он улыбнулся - времени осталось мало, а я хотел эти вычисления послать вместе со вторым ботом в наш институт, а теперь - Лёша посмотрел на циферблат часов - просто напросто не успею.
- Как странно - улыбнулась моя неожиданная попутчица - у путешественника во времени - совсем не хватает его драгоценного времени!
Он снова улыбнулся краешком губ и вынул из кармана флешку, на которой была записана половина расчётов. Снова посмотрел на таймер и погрузился в вычисления.


Из научных расчётов Алексея вывел сигнал зуммера. Он быстро его выключил и покосился на симпатичную девушку. В кабине было тепло и уютно. А это недавнее пробуждение не дало досмотреть ей интересный сон. Иришка  в расчётах не участвовала и потому тихо сопела во сне. Младший научный сотрудник  известного НИИ - тихо укрыл её куртками - стекло бота не прозрачное, но всё - же.

Снова появился пузырь и из него “выпал” зонд. Алексей взглянул на дисплей - зонд передавал телеметрию. Эти данные были мне знакомы - я сам их загружал в него, в далёком будущем. Зонд повисел секунд двадцать и тихо растворился в небе…

Он вычислял соотношения энергии прыжков и думал о третьем зонде. Как известно - зонд из этой экспедиции не возвратился. И, как выяснилось позже, этот временной отрезок стал для нас полностью закрыт.
Когда он посмотрел на результаты вычисления – «толпа мурашек» пробежали по его спине. На душе стало неуютно и тоскливо.
- Мда-а-а - только и смог сказать молодой учёный.
- Ну, и что там у тебя получилось? - полюбопытствовала Синеокая. Она уже не спала и сонно щурилась на мою взъерошенную голову - дурная привычка Алексея - когда думает, то постоянно “копается” руками в волосах.
- Понимаешь, Ириша, наши прыжки строились на том, что капсула с нами - подпитывались во времени со всех более менее крупных катаклизмов случившихся на планете Земля. Извержение вулкана, падение крупных метеоритов – всё выделяет энергию и всё идёт нам в дело. И если мы думали, что бот будет черпать рассеянную энергию в пространстве - времени, то мои расчёты говорят немного о другом. При использовании этой самой энергии, наш бот, провоцирует этот выброс в геометрической прогрессии. Это как… как.. - он посмотрел на серую обивку хронобота и наконец нашёл нужное сравнение - как тушить пожар бензином. И мы – волей - не волей, косвенно отвечаем, за все глобальные возмущения в нашей мировой истории. Мы и являемся её прародителями. Ты можешь конечно не верить - но в гибели динозавров, которое случилось шестьдесят пять миллионов лет назад - виноваты мы - ты и я, ну и наш институт в целом – это он нас сюда послал. Падение метеорита в Мексиканском заливе шестьдесят пять миллионов лет назад, может ни кто и не заметил бы, как и падения Тунгусского в тайге, так, маленький всплеск в океане. Если бы не мы - спохватился Алексей - Мексиканского залива - тоже не было бы. А если бы и был- то не с такой протяжённостью. Но мы явились катализаторами процесса, при котором его всплеск энергии возрос на несколько порядков. И к стати - закончил он -  нам ещё возвращаться домой, а это тоже дополнительные энергетические всплески к уже существующим… Эх! Если бы прилетел третий зонд - можно было всю информацию передать в институт.
- И что тогда?
- Тогда нам возможно бы запретили и не отправили бы в прошлое никогда - ответил тихо он.
Ирина посмотрела снисходительно на меня:
- Но это же не возможно!
- Почему? - не понял Алексей. Он ещё был во власти расчётов и дальше колонок цифр почти ничего не видел.
- Но если ты говоришь - начала “доносить” до меня свою мысль девушка - мы виноваты в гибели динозавров, то если бы мы не прилетели бы сюда, нарушилась бы временная цепочка. Не было бы взрыва - динозавры не вымерли и правили миром возможно до сих пор. А нас - точно бы не было. Мы всё равно должны были сюда прилететь.
Научный сотрудник с уважением посмотрел на Иришку. Её синие глаза сияли - “ Что, уела я тебя?”- как бы говорили они. Надо было признавать своё фиаско:
- А тебе говорили, что ты не только красивая, но и умная?- улыбнулся он ей.
- А тебе говорили - парировала она - что ты подлиза? И её указательный палец дотронулся до носа Алексея - и дальше своего носа не видишь?...


Алексей уже хотел было парировать в ответ на словесный выпад девушки, как "взвыли" датчики северо-западного охранного периметра. Одновременно мы с Ириной посмотрели на монитор, который передавал изображение с прибора.

Монитор показывал что-то странное. Огромное, белое, амёбообразное существо, высотой с четырёх этажный дом не спеша двигалось в нашу сторону. Передвигалось оно на шести отростках - щупальцах, лениво, толчкообразно передвигая каждую “ногу-колонну” вперёд. В передней части этого существа был виден шарообразный нарост, с двумя чёрными пятнами внутри. Издалека эти пятна казались двумя чёрными размытыми зрачками, скрытыми под молочно - белой субстанцией.
Движение объекта- завораживало. Ритмично и неторопливо, однообразно покачиваясь, оно приближалось.

Пока девушка любовалась невиданной картиной, Алексей максимально активизировал всю имевшуюся у него в наличии защиту - хронобот моментально стал невидимым, слившись по цвету с ближайшими камнями. Одновременно, он прекратил любой обмен информацией между датчиками. Хронобот теперь работал только на приём, питание - минимизировал, что бы по степени энергопотреблению, мы не отличались от окружающего нас ландшафта. Камней например.
- Ира -  прошептал Лёша одними губами - замри на минутку пожалуйста!
Существо приближалось к нам, медленно и неторопливо покачиваясь на ходу. В это время пространство над нами выгнулось пузырём и появился третий зонд…

 

***** 

- Нет, ну я не понимаю тебя - в очередной раз восклицал отец - она тебе нравится или нет? Вот скажи мне честно - нравится? Да. Она симпатичная? Да. Ну и откройся ей! Тем более что времени у тебя совсем не осталось. Посмотри - какая то неделя и ты отправишься в прошлое на задание.
- Тебе легко говорить - пробовал возражать Алексей - у тебя опыт, представительность. Я думаю тебя подстричь по модней, одеть посовременней и никакая женщина, да что - там - он разошёлся - никакая студентка не устоит против такого профессора.
- Ну-ну - улыбнулся отец - прям так и студентка! На хрен я ей сдался - старый чёрт? Что бы пыль с меня по утрам сдувать? - он лукаво посмотрел на меня.
- Не знаю - не знаю - тут и Алёша не удержался от улыбки – возможно, вы найдете, чем заняться вдвоём - кроме общего вытирания пыли. И потом, мне нужен “знак судьбы” что ли. Мы встречаемся, да - нам вместе интересно, есть о чём поговорить. У нас есть общие интересы… Но во-первых дело в возрасте - мне двадцать пять, а Ирине только пятнадцать недавно исполнилось. Я ей кажусь наверняка очень старым.
- Смотри какой старик нашёлся! - не унимался отец - милый мой, после того как наши чокнутые либералы при власти снизили так называемый “возраст согласия” до двенадцати лет, многих юных девушек уже не загнать в привычные рамки. И потом Евгения Онегина читал? Так вот, позволю напомнить тебе, что настоящий возраст юной Татьяны, в романе классика - тринадцать лет и её отец открыто сватает за Евгения. Хотя, должен признать - и не удачно…


Отец долго ещё говорил со мной по этому поводу, но меня не убедил - дружить это одно, а говорить о любви с юной девушкой, как-то рано, да и не зачем. Мне хотелось проверить свои чувства расставанием - вот слетаю в прошлое, проведу научную работу, выполню отчёт по прибытию - а потом - посмотрим. Откровенно говоря, меня немного пугала серьёзность такого шага.
И я совершенно не разделял точку зрения отца, при которой мне надо, до начала моей “командировки” в “Точку Радуги”, расставить всё по полочкам в своих отношениях с Ириной. Эх, знал бы я тогда, чем закончится моя экспедиция…

Как говорится в пословице - если бы молодость знала, если бы старость – могла…




9) 00. 00 Время - “Точки радуги”

"Что делать? – галопом пронеслись мысли в моей голове – при сбросе информации - мы себя обнаружим. Затаиться? – и можем тогда упустить редкий шанс предупредить в прошлом - наших коллег и возможно себя".
Он вспомнил одну похожую загадку из дзен буддизма - ответ там был один - просто проснуться…


Пока Алексей - человек науки - раздумывал как поступить, ситуация решилась сама собой. Пришелец вдруг выгнулся и из передней части его туловища, стремительно вылетела струя какой - то жидкости. Струя в полёте затвердела и превратилась в сияющее на солнце алмазное копьё. Оно с глухим чпоконьем пробило оболочку зонда и рухнуло вместе с ним в метрах восьмидесяти от нас. От сильного удара о землю, аппарат рассыпался на части и блестящие куски разлетелись на десятки метров кругом.
Чужак замер, из его “головы” медленно выросли молочно - белые антенны, а вверху туловища появилось что-то, отдалённо напоминающее на цветок лилии. Пришелец медленно обвёл своей “мордой” вокруг, как будто прислушиваясь к чему - то.
Мы с Ириной - замерли в кабине капсулы. “Морда” минуты две слепо смотрела на нас, потом, видимо успокоившись, пришелец повернул её по направлению своего прежнего движения.


Хронобот обработал и выдал на экран последние данные, полученные от зонда. Они напрямую касались странного шестистопного объекта. По выкладкам, что успел считать зонд, выходило - молочно- белый монстр, существо инопланетное.  Искусственного происхождения. Некий мобильный биологический контейнер - машина, с находящимся внутри экипажем. Машина, основанная на других представлениях о робототехники. Творцы этого объекта, скорее всего, находятся на очень высоких ступенях развития бионики, копируя или частично воспроизводя реально существующие виды живой природы. Столь  подробное сканирование биомиметического организма, вызвало его ответную реакцию, после которой, наш зонд прекратил своё существование. Алексей на всякий случай проверил радиационную обстановку территории вокруг нас - на зонде находилась компактная ядерная батарейка- радиационный фон был в норме, утечки изотопов не наблюдалось.



Между тем, “Объект белый Слон”- как окрестил он пришельца, видимо закончил изучение пространства вокруг себя, втянул все отростки и антенны внутрь и сделал пару шагов по направлению к горизонту. На его боку появился раструб. Он завибрировал и из него вылетел какой-то тёмный сгусток.
Пролетев метров двадцать, сферическое тело ударилось о скалы, отскочило и упало почти в центр нашего Лабиринта.
- Что это?- прошептала Ирина.
- Не знаю – так же тихо ответил Алексей - на вид - похоже на яйцо. Может, так они размножаются? – хмуро предположил он...



Лёша приобнял девушку за плечи.
- Не бойся Ириша! Пока мы в кабине бота - нам ничего не угрожает. “Надеюсь”- подумал про себя он.
Ему хотелось ещё добавить каких-то нужных слов, как-то успокоить её - про то что они с ней большие молодцы и по прибытию нам всем дадут медаль. «После того как дадут по шее ему» - подсказала тут же его совесть.
Как вдруг, его рука нащупала в капюшоне Синеокой, сложенный в несколько слоёв, лист бумаги.
- Что у тебя там? - спросил Алексей -  кулинарные рецепты? - он знал что его неожиданная пассажирка увлекается выпечкой (берлинское печенье- это её "конёк").
Они вместе достали из капюшона обыкновенный лист бумаги, вырванный из тетрадки в клеточку. Он весь был исписан быстрым, мелким почерком.
- Это не моё - испуганно посмотрев мне в глаза, сказала девушка – какие – то каракули.
Но он уже всё понял. Почерк был его отца - профессора Игоря Алексеевича Стародубцева.


Над морем  ярко светило солнце. Дул лёгкий ветер, разгоняя редкие маленькие волны по всей лагуне. Камень - лягушка, застыв над водой, всё также подставлял солнцу свои массивные округлые бока. Вдаль, медленно уходил, покачиваясь при походке, странный желеобразный объект молочно - белого цвета с шестью ногами. Каменный лабиринт, в котором “Белый слон” оставил своё “яйцо” -  не подавал признаков жизни. Казалось, он тоже спал убаюканный шумом ветра и шелестом волн.
И только мы с Иришкой, сидя в кабине бота, ничего этого не замечали. Всё своё внимание, мы сосредоточили на маленьком листке из обыкновенной школьной тетради в клеточку…


Профессор подстраховался и здесь - письмо было написано с помощью криптологического ключа, который знали только мы с ним вдвоём. Он был простенький, но даже это защищало информацию от посторонних глаз. Алексей читал вслух по ключу и одновременно представлял, как мог этот человек сохранить такую тайну в одиночку, воспитать его и не дрогнув отправить в прошлое…


“… Дорогой мой сын! Теперь уже такой далёкий и не достижимый в моём временном пространстве. Извини, что я вмешался в твою судьбу и вы с Ириной встретились при таких обстоятельствах. Тогда я не мог бы внятно объяснить цели моего поступка, да и пожалуй мало кто на Земле мог бы поверить и принять их полностью. Что бы ни ходить вокруг да около, скажу тебе сразу - ты мой отец, как бы дико и нелепо это не звучало. Да-да, именно отец. Не спорь, за время нашего проживания рядом - я убедился в этом не однократно и получил все прямые и косвенные доказательства. Одно из главнейших, как я считаю - это твой дневник, который ты мне переслал из того времени. Ириша должна вернуться и отдать его мне, маленькому мальчику, что бы я в будущем помог тебе отправиться к Началу Начал…”
Далее профессор сообщал, что все попытки забрать нас оттуда, заканчивались не удачами. Казалось, что кто-то посторонний просто не пускает нас в этот временной отрезок.


“…проверь ещё раз все расчёты - писал мой ещё не родившийся и уже постаревший сын - то что передал нам первый и второй зонд- говорит о том что временное поле получит максимальное возмущение и это критически отзовётся на Землю в целом. Для снижения негативных последствий, требуется как можно больше снизить массу перемещаемого вещества.

Дорогой мой Алёша, вернуться должен, как это не печально - только один…”


Он прочитал это и посмотрел на замершую Иришу. Девушка сидела, поджав под себя ноги и молчала. Алексей взглянул на неё повнимательней. С её щек медленно капали слезинки.
- Это всё из-за меня? Это я виновата? - со слезами на глазах и обнимая меня за шею, спрашивала она - зачем, ну зачем я послушалась его! Нет! Нет, я ни за что не оставлю тебя здесь, я никуда не полечу без тебя! Ведь можно что-то придумать? Ты придумаешь?...


Алексей огляделся - белого гиганта уже не было видно. Яйцо в лабиринте – оплыло и медленно теряло свою округлую форму. На экране высвечивались показания охранных приборов периметра. Данные говорили - возмутитель спокойствия давно миновал охранную зону и покинул предел видимости.
После этого я послал сигнал на детальное обследование сектора.


Положительного решения у этой задачи - не было.
Рядом сидела любимая девушка, с которой надо было навсегда проститься и больше ни когда не увидеть. Что бы отвлечься от этих не весёлых мыслей, Лёша вернулся к работе. Отец, вернее мой взрослый сын всегда говорил, что лучшее лекарство от всего - это работа, а работающий человек - сам себя лечит. И хотя он понимал - что давно знает ответ на свой вопрос. Ему не хотелось мириться с таким решением, а в голове уже складывался список нужных вещей, которые понадобятся здесь. Попутно, думал и о том, что необходимо передать в будущее с Иришей…


Алексей активизировал “многоножку”- дроида- разведчика по сбору грунта и отправил его в центр лабиринта делать соскоб с оставленного нам на память “яйца” Белого Слона. Он всё делал машинально, как предписывали правила, без лишней суеты и спешки.
Многоножка, получив команду, шустро перебирая своими подвижными манипуляторами, ползла в центр лабиринта, а он, погружённый в свои мысли, рассуждал сам с собой о том, сколько можно протянуть с оставшимися концентратами и запасами питьевой воды. Мысли были не весёлыми, но они помогали хоть чуточку отвлечься от ещё более горького расставания.

Робот между тем достиг “яйца” и после команды одобрения ввёл щуп в инородный организм. На моём экране было видно, как игла дозатора входит в нечто напоминающее серый мутный студень. После обработки информации появились цветные диаграммы и таблицы. Бот сравнивал взятый образец со своей обширной библиотекой.


Ирина, перестав плакать, но по прежнему с мокрыми глазами, смотрела на монитор. Она видела, как робот приблизился к “яйцу”.
- Выяснилось, что это? - шумно шмыгая носом, сказала она.
- Да - ответил единственный учёный на планете, не отрывая глаз от появляющихся графиков на мониторе - различные органические соединения.
Он вновь всмотрелся в столбцы цифр и текстовую информацию.
- Просто набор “всех и вся”- пошутил он - есть весь набор органических соединений - от углеводородов, до сложных жиров и аминокислот. Но соединение не устойчивое и оно само разрушится через несколько часов - превратится в жирную лужу - объяснил Алексей Ирише.
- А это точно не “зародыш будущей жизни”? – спросила девушка.
- Не похоже. Я проверял несколько раз и с модулировал процессы на нашем компьютере - нет, просто большой набор сложных соединений - просто мусор. Белковый.
- То есть как?- не поняла Ирина - мы тут ждём контакта, возникновения жизни, готовимся к встрече с Создателем, а они… Мусор раскидывают?
-Ну… Наша цивилизация сорит бумагой и пластиком, мы проливаем на землю бензин и машинное масло, а эти… разумные, сидящие внутри, управляют живым биоморфом. И как у всякого живого организма, у него есть продукты его жизнедеятельности. Вот и “погуляла” эта белая шестиногая собачка прямиком в центр лабиринта…
- Уж не хочешь ли ты сказать - с щурила она на меня свои синие бездонные глаза - что мы… мы…- было видно что она ни как не может произнести внезапно пришедшую ей в голову мысль - произошли от … мусора?

Признаться, была у него такая догадка, но он никогда напрямую так не сказал бы. Всё таки - произойти от Бога - это одно, а родится от мусорной кучи - это совсем другое. Пусть даже инопланетной.
- Я не знаю. Но по всем приблизительным выкладкам - одного только этого белого яйца - не достаточно. И потом – как мне кажется... Мне кажется должно присутствовать что-то ещё… катализатор какой-то. А его здесь нет.
- И вообще - Алексей посмотрел на Иру и их глаза встретились, поэтому следующие слова ему дались не легко - пора… рассчитывать прыжковый алгоритм в наше время. Домой...


Да, ему очень хотелось, что бы она осталась. Сразу вспомнилось - “Они жили и умерли в один день”. Но это хорошо звучало только в книгах и фильмах. В жизни всё получалось - иначе. Ему трудно даже думать было об этом - и поэтому он спешил. Подгонял себя с расчётами. Он понимал - если остановится – то у него просто не хватит духу нажать кнопку пуска. Возможно, он смалодушничает, а потом горько пожалеет об этой трусости, но будет уже поздно, очень поздно.
Он не знал, что его ждёт здесь, но это явно не должно касаться Ирины и её будущего…


После напутствий и слёз - искренних, а у начала жизни просто не может быть фальши - они простились.
Алексей вытащил на песок нужный ему провиант и запасные баллоны с кислородом, бесполезные приборы, даже второе кресло - просто, что бы облегчить хронокапсулу - оставил необходимые записи и расшифровку показаний датчиков. Их он распечатал на мини принтере, сделанном в нашем институте специально (опять же - по указанию профессора Стародубцева), так как технологии лазерных дисков или флешек, куда отправляется Синеокая – тогда ещё просто не существовали...


Ему хотелось на прощание подарить девушке частичку этого мира, какой-то предмет, который бы напомнил о нём и этом удивительном времени. Лёша окинул взглядом пространство вокруг капсулы и вдруг заметил странный камешек. Он был не большим, гладким, с ровным отверстием по середине.

- Знаешь, Иришь, в моём детстве этот камешек называли “куриный бог”. Не знаю почему, но мы верили, что он приносит удачу. Возьми его на память обо мне.
Дырочка в камешке позволяла с лёгкостью просунуть в неё мизинец Синеокой. Поэтому он одел его на пальчик девушки. На её маленькой руке он смотрелся немного неуклюже, но вполне уместно. Потом нажал на кнопку “пуск”, запускающую программу автопилота и закрыл откидывающуюся дверь капсулы.
Медленно отступая назад, он смотрел в кабину, на лицо девушки. Стекла хронобота перед стартом Лёша протёр на совесть, они было чистыми – абсолютно прозрачными, и было видно, как по её щеке медленно ползёт слезинка…


“…7…6…5…4…”- мысленно про себя он начал обратный отсчёт времени. Раздался хлопок - пространство с находящейся в нём капсулой выгнулось пузырём - потом эта линза вывернулась на изнанку и… всё исчезло. Лишь следы на песке от опорных полозьев хронобота, говорили о не давнем прибывании здесь чего то большого и явно в этом мире инородного.


Алексей не стал читать Иришке всё письмо профессора. В оставшейся части письма говорилось - «… береги её. Отправь её в 1969 год в середину апреля. Потому что в начале следующего года – у неё родится мальчик. Это буду я – твой будущий сын.
Капсулу после приземления, программируй на возврат в 1908 год, в район реки Подкаменная Тунгуска - оставшейся энергии для последнего броска - должно хватить. Предположительно на семнадцатое июня, с последующим уничтожением хронокапсулы. Взрыв от падения метеорита и дальнейший пожар - скроет все ваши следы.
Извини отец, что не мог открыть тебе всего раньше - это сорвало бы все временные маркеры, и ход истории – изменился. Ты ведь знаешь – «Величие человека заключается в том, что он - единственное из всех творений, способное превратить мгновение в вечность». Прости меня ещё раз.

Твой взрослый сын, профессор Игорь Алексеевич Стародубцев»…



…Тяжело принять брошенный мне вызов судьбы и времени.
Откинув не нужные страхи - я вошёл в лабиринт. На миг мне показалось, как лабиринт снова оживает - это стало понятно и без приборов. Тепло от него перемещалось от земли к моим ступням, от них - к голеням и дальше к бёдрам, поднимаясь всё выше и выше. Медленно переступая ногами по невидимым линиям лабиринта, находя правильный путь к его центру, к тому - что меня ждало в нём. Он сам меня вёл, без всякого клубка Ариадны…


Одиночества уже не ощущалось - в моей груди билась любовь. Она была всеобъемлющей, огромной как небо и меня с каждым шагом накрывало её тёплыми волнами. Секунды приближали меня к слиянию с этой прекрасной голубой планетой, которая даст жизнь мириадам живых существ, к миллионам людей возникшим позже, к каждому живому существу и растению - получившим от неё этот священный дар - жизнь... 

Мои шаги становились всё невесомее и легче. Ещё немного - и ноги совсем перестанут оставлять следы на песке. Я уже видел, как разгорается центр лабиринта тёплым, розово - красным огнём, готовым принять меня – того, кто пожертвует собой и зажжёт огонь жизни, на всей Земле. Странно себя чувствовать Адамом, являясь первопричиной возникновения бытия…


Над тёплым морем разгорался новый день. Просыпалось солнце, своими лучами согревая первый день жизни.

               
                2000- 2012гг.