Тьма над Бездной. Глава 14

Глава 14. ИРИСНАЯ НИЗИНА

Что такое друзья?
Никогда ранее Фридерик не задавался этим вопросом. Ведь с Мериком и Томми он был неразлучен с самого детства. Друзья для него были столь же обычным и нерушимым, как снег на вершинах гор, как солнце, встающее утром на востоке, как чистые реки, бегущие через леса и поля. Друзья были всегда и пребудут вечно, разве должно что-то меняться? Конечно же, случалось, и очень часто, что он не виделся с ними на протяжении многих месяцев, но всё равно знал, что его друзья где-то рядом, что тоже думают о нем и живут в ожидании скорой встречи и новых приключений. Солнце ведь тоже подолгу скрывается за облаками, особенно зимой, но оно же никуда не девается и возвращается с приходом весны! Так и друзья!
Почему-то хоббиту припомнились родители. Отца своего он почти не помнил, а вот смерть матушки Эмилии глубоко запала в его память! Конечно же, столь несвоевременно расстаться с близким человеком было горько и болезненно, но на то и существуют родители! Дав тебе жизнь, они должны уходить в невозвратные края раньше своих детей, и ничего тут не поделаешь… Совсем иное дело друзья!
Фридерик вдруг почувствовал себя бессовестно обманутым и всеми покинутым. Что-то умерло в его душе! А может быть, умерла часть его души…
- Мерик! Томми! – всхлипывая, в который раз повторял молодой человек, закрыв лицо руками. – Альфа, собачка моя… Это нечестно! Это несправедливо…
Хоббит настолько погрузился в свои переживания, что даже не обратил внимания, как его окружили прочие путники. Они похлопывали молодого человека по плечам, гладили по голове и говорили ласковые слова в утешение, но Фридерик плохо понимал, о чем идет речь. От такого, совсем ненужного внимания, ему только стало не по себе, и он, стряхнув с плеча чью-то руку, вскочил и бросился на другой конец маленького островка…

- Оставьте его в покое! – произнес Палландо, угрюмо поглядывая в сторону, куда направился хоббит. – Пусть погорюет немного. Уверяю вас, наш маленький друг скоро возьмет себя в руки…
- Надо бы осмотреть лодку, пока ее не унесло течением, - сказал Странник и, недолго думая, шагнул в темные воды реки. Без особого труда дотянувшись до медленно проплывающего остова, он выволок челнок на каменистую отмель и с помощью Тобольда перевернул его. Вода с шумом вылилась из лодки сквозь проломленное днище…
- Следов крови нет, - промолвил Страж, внимательно оглядывая челнок. – Только пробоина, царапины на носу да борт растрощен… Похоже, в них угодил один из камней, выпущенный из катапульты!
- Или свалившийся с моста обломок каменного парапета, - добавил беорнинг.
- В них стреляли, - заметила Мена. – Всё дно лодки утыкано орочими стрелами!
- Стреляли в лодку, а не в них, - возразил человек. – Мне кажется, орки просто развлекались, метя в перевернувшийся челнок… Что будем делать?
- Хм… - проворчал маг, вновь покосившись в сторону, где скрылся Фридерик. – Надо бы нам принять правильное решение…
- О чем ты говоришь? – фыркнула Мена. – Какое решение? Надо выяснить, что стало с нашими друзьями и прийти им на помощь, пока не поздно!
- Если наши друзья погибли, мы ничем не сможем им помочь, - промолвил Палландо, упорно глядя в одну точку. Кустистые брови закрывали глаза волшебника, а седые волосы, которые трепал легкий, утренний ветерок, норовили и вовсе скрыть лицо мага. – Впрочем, что-то подсказывает мне, что самого плохого не случилось пока…
- Пока мы знаем лишь одно, - произнес человек. – Наши спутники потеряли свою лодку! Это – трагическая случайность, и не более! Нам следует вернуться и разыскать их!
- Я тоже так думаю! – воскликнула девушка.
- Лезть в самую гущу сражения мне не по душе, - добавил хмурый Тобольд. – К тому же рана моя еще не зажила… Но я обязан вам жизнью, а потому последую за вами даже в самое пекло!
- Вы меня не слышите… - произнес Палландо.
- Почему же? – откликнулась Мена. – Последнее время мы только к тебе и прислушиваемся!
- Вы меня не слышите… - повторил волшебник, подняв голову и глянув на беорнинга, словно раздумывая, стоит ли при постороннем говорить то, что он собирался сказать. – Слушаете, но не слышите…
- Может быть, обойдемся без этих штучек? – предложил Страж. – Еще немного, и с легкой руки нашего гнома я приму тебя за проповедующего друида…
- Не примешь… И не говори глупостей, Странник! – воскликнул маг. – Мы знаем друг друга вечность! Неужели, до тебя так и не дошли мои слова?
- Смотря, какие… - неуверенно промолвил человек и нахмурился.
- Я же говорил, и повторял неоднократно, – продолжал волшебник, - что в делах, так либо иначе касающихся нас, мудрых, случайностей не бывает и быть не может!
- Что ты хочешь этим сказать? – спросила Мена, прищурив глаза. – Уж не считаешь ли ты, что Саари самолично перевернул лодку?
- Врядли он самолично перевернул лодку, - проворчал маг. – Но нельзя исключить, что он это умело подстроил…
- Что за бред ты несешь? – воскликнул Странник. – Ничего белее нелепого я и представить не могу!
- Попридержи язык, человек! – огрызнулся волшебник. – Я тебе не школяр безмозглый, чтобы меня вычитывать!
- Извини…
- Так-то лучше! А теперь ответь мне на один вопрос: с какой именно стороны камень угодил в днище лодки?
- Хм… Откровенно говоря, мне это показалось странным с самого начала, - растеряно признался Арата. – Он пробил днище с внешней стороны! Это видно невооруженным глазом…
- Это заметил даже я, - кивнул маг. – Лодка перевернулась задолго до того, как в нее угодила каменюга и принялись стрелять из луков! Поэтому я не исключаю, что это было сделано преднамеренно!
– Но зачем кому-то такое делать? – спросила девушка. – Зачем подвергать опасности жизнь наших друзей?
- Саари давно порывался уйти, - промолвил Палландо. – И это не ускользнуло от моего внимания. В чём причина подобного решения моего друга, мне неизвестно. Возможно, у него внезапно изменились планы, а возможно, он и не планировал двигаться вместе с нами к Минас-Тириту с самого начала…
- Не понимаю, - произнесла Мена в раздумье. – Если у него изменились планы, он мог бы в любой момент развернуться и уйти!
- Всё не так просто, как кажется со стороны, - сказал маг. – Ему пришлось бы объяснить причины своего решения. По крайней мере, мне!
- Мог бы ничего не объяснять, а просто смыться!
- И как бы мы поступили, проснувшись на рассвете и обнаружив, что Саари исчез? Как вы думаете?
Путники только переглянулись.
- Правильно! - промолвил Палландо. – Мы бы отправились на его поиски и, вероятнее всего, настигли бы беглеца. Теперь же мы этого сделать не можем…
- Почему это не можем? – воскликнул Странник. – Даже очень можем! Мы так и сделаем! Вернемся назад и разыщем наших друзей! И нечего понапрасну терять драгоценное время, как прилежно выражается кто-то! А заодно, если ты окажешься таки прав, проучим твоего дружка за подобное вероломство, чтоб впредь неповадно было…
- Я буду тебе крайне признателен, Страж, если ты соизволишь меня не перебивать, а дослушаешь до конца, - язвительно заметил маг. Человек только нахмурился, но промолчал. – Мы не можем вернуться назад по ряду очень простых причин: во-первых, мы не знаем, куда возвращаться! Из хоббитов, насколько мне известно, пловцы никудышные, а гном и вовсе не умеет плавать. Если им посчастливилось, и они сумели добрались до ближайшего берега, то, безусловно, либо убиты, либо угодили в плен. Вот только вопрос: в чей? Мы ведь не знаем, у какого берега они перевернулись, и куда их отнесло течением! Но даже если бы это стало нам известно, как незамеченными проникнуть в лагерь, где денно и нощно бодрствуют тысячи воинов? Вот – вторая причина…   
- Нет ничего невозможного, - упрямо промолвил Арата.
- Это будет необычайно сложно проделать, - поддержал человека Тобольд, - но я согласен со Странником: нет ничего невозможного. Нам только придется запастись терпением, чтобы всё как следует разведать, а не лезть на рожон. Иначе мы рискуем не только всё испортить, но сделать еще хуже…
- Ты всё усложняешь! – возразил человек и нетерпеливо махнул рукой. – Если мы проберемся в лагерь, уверен, никто не отличит нас от прочих воинов. Мы без труда найдем наших друзей… Кстати, шум сражения поутих! Похоже, осажденная сторона отбилась в очередной раз…
- Вы позволите мне докончить, судари? – поинтересовался маг. – Премного благодарен! Итак, причина третья! Поверьте, я давно знаю Саари и уверен, что, если он заранее решил нас покинуть при столь странных обстоятельствах, то, наверняка, продумал все последствия. Если наши друзья угодили таки в плен, то он найдет способ, чтобы освободиться самому и вызволить прочих путников…
- Есть еще четвертая причина! – воскликнула Мена. – Ты, маг, просто не хочешь тратить лишнее время на поиски и высвобождение наших друзей. Для тебя куда важнее, во что бы то ни стало, как можно поскорее, попасть в столицу южного княжества. А на наших друзей глубоко наплевать!
- Думай, что говоришь, девчонка! – грозно прикрикнул Палландо, и глаза его сверкнули гневом. – Ты обвиняешь меня в предательстве?
- Действительно, Мена, выбирай слова, - вмешался Странник, предостерегающе подняв руку и скосив глаза в сторону беорнинга.
- Я тебя ни в чем не обвиняю, маг! – продолжила девушка. – Но это низко, бесчестно и недостойно - просто так развернуться и плыть дальше, даже не попытавшись выяснить, что произошло с нашими друзьями. Это ты только что обвинил Саари в предательстве! А может быть, всё произошло иначе? Может быть лодка, действительно, случайно перевернулась, и теперь наши приятели ждут и отчаянно нуждаются в нашей помощи? Интересно, как ты объяснишь всё это Фридерику?
- Н-да, объяснить это хоббиту будет нелегко, - нахмурившись, согласился Палландо.
- Я никуда не двинусь, пока мы не выясним, что произошло, и не попытаемся помочь друзьям! – заявила Мена. – Уж хоббитов-то мы обязаны вытянуть – хотя бы ради Фридо! А ты, волшебник, можешь садиться в лодку и отправляться восвояси! Скатертью дорожка, как говорится!
- В жизни бывают моменты, когда надо собрать в кулак всё свое мужество, но прийти на помощь друзьям… - промолвил Странник. – Я полностью согласен с девушкой!
- В жизни также бывают моменты, когда надо проявить неслыханное мужество, чтобы принять нелегкое, но единственно правильное решение, - пробормотал Палландо. – Впрочем, как знаете… Не буду же я вас держать за руки.
- Только попробуй! – фыркнула девушка.
- Я тоже отправлюсь с вами, - сказал Тобольд. Но тут с другой стороны островка раздались громкие крики хоббита, и все в мгновение ока повскакивали на ноги…

Оставшись, наконец, в одиночестве, Фридерик пересек почти весь крошечный островок и уселся на холодную гальку у самой кромки плещущейся воды, повернувшись ко всем спиной. Закрыв лицо руками, он еще долго шмыгал носом и поскуливал. Слезы текли по его рукам…
Наконец, он выплакался и немного успокоился. Первый шок от вида пустой, разбитой лодки прошел, и хоббит постарался размышлять осмысленно.
Действительно, надо ли заранее оплакивать друзей, когда неизвестно еще, что с ними приключилось? Возможно, они перевернулись задолго до моста, целехонькими выбрались на берег и где-то скрываются от непрошенного взора? Пройдет несколько дней, и, обманув бдительную стражу, приятели с волшебником их нагонят! Нужно только набраться терпения и немного подождать… Почему он решил, что друзья непременно погибли?
Фридерик открыл глаза и посмотрел на водную гладь. Утренний туман постепенно рассеивался. Уже даже стал виден противоположный берег… По реке, по-прежнему, проплывали трупы орков, но тел друзей видно не было. Это приободрило молодого человека и вселило в его душу уверенность, что самого плохого не произошло, что всё поправимо.
Конечно же, нельзя исключить, что друзья его попали в плен. Тогда их надо просто найти и вызволить! Чего проще? Неужели Палландо, Арата и Мена оставят его друзей в беде? Фридерику даже в голову не могло прийти такое!
И тут он вспомнил о призрачных всадниках… «Как же я про них позабыл? – всполошился молодой человек. - Конечно же, они мне помогут! Ведь удалось же им вызволить из гоблинских лап человека и девушку? Я их вновь попрошу – они мне не откажут! Надо сейчас же переговорить с магом!» С этой светлой мыслью молодой человек вскочил на ноги, собираясь бежать к прочим путникам. Взгляд его рассеянно скользнул по неторопливой глади Великой реки…
Он уже повернулся было к реке спиной, когда какое-то движение на противоположном берегу привлекло его внимание. Он остановился и внимательно пригляделся. И действительно, меж невысоким, густым подлеском, что подходил к самому краю обрыва над рекой, мелькнула знакомая, черная тень с рыжеватыми подпалинами…
- Альфа! – закричал во весь голос хоббит, не веря глазам своим. – Альфа! Собаця моя! Я здесь! Альфа! Альфа!
Собака на миг остановилась, вертя головой во все стороны.
- Альфа! Я здесь! Здесь! Альфа! – вновь закричал Фридерик.
- Что ты раскричался? – воскликнул Странник, внезапно появляясь рядом. – Еще беду накличешь!
- Альфа! Альфа! – продолжал кричать хоббит, не обращая внимания на озабоченного человека, подпрыгивая на месте и размахивая руками.
Наконец, собака сообразила, с какой стороны раздаются знакомые звуки. Она ненадолго застыла на месте, всматриваясь вдаль, и в следующую минуту бросилась вниз по каменистой осыпи и с размаху сиганула в воду – только брызги полетели во все стороны. На миг псина исчезла под водой, но вскоре ее голова показалась над волнами. Она задрала нос и, натужно работая лапами, постепенно приближалась к островку.
- Альфа! Альфа! – не унимался хоббит.
- Да угомонись же, молодой человек! – взмолился Палландо. Но Фридерик лишь оттолкнул руку волшебника и бросился в реку навстречу своей любимице. Тут же чьи-то сильные руки подхватили молодого человека и подняли в воздух. Хоббит лишь слабо дернул ногами, но оказался на берегу.
- Не лезь в воду! – рявкнул Странник. – Не хватало еще, чтоб тебя течением снесло куда-нибудь. Стой здесь! На-ка, подержи лучше! – И Страж, сбросив с плеч плащ, ступил в воду. Когда вода поднялась выше груди человека, ему удалось подхватить выбившуюся из сил псину, и так, держа собаку подмышкой, человек ступил на берег.
- Альфа моя миленькая! – воскликнул Фридерик, обнимая псину. Та лизнула хоббита в нос и принялась отчаянно отряхиваться…
- Альфа, родненькая, - причитал молодой человек, гладя собаку. – Что произошло? Скажи, что случилось? Где мои друзья, что с ними? Где гном, где Старик? – И, совершенно не отдавая себе отчета о возможных последствиях, добавил: - Можешь говорить, Альфа!
- Лока пе…евенулась… - промолвила псина.
Если бы у молодого человека на затылке были глаза, он немало бы повеселился, глядя, как вытянулись лица его спутников. Лишь Палландо неодобрительно покачал головой и потянулся за трубкой.
- Говорящая собака… - невольно промолвила Мена, разинув рот.
- Я-то думал, меня уж нечем удивить на этом свете, - признался Странник, подозрительно поглядывая на псину.
- Что, что она сказала? – спросил Тобольд, отступив на шаг.
- Она сказала «лодка перевернулась», - проворчал Палландо. – Это мы и так знали… Где это случилось?
Собака удостоила волшебника лишь мимолетным взглядом и вновь уставилась на хоббита.
- Она не будет с нами говорить! – догадался маг. – Фридо, задай ей вопрос: где это случилось?
- Где перевернулась лодка? – послушно спросил хоббит.
- Под мосом… - ответила псина. – Осень быстое те…сение…
- Таки под мостом! – вздохнул волшебник. – Очень быстрое течение… Наверное, лодка ударилась о мостовой пилон и перевернулась!
- Что случилось с нашими друзьями? – воскликнула Мена. Фридерик повторил ее вопрос.
- Саа…и и хофиты сватили аноцы… - промолвила псина. – Они в сита…теле… Кном с…сылся…
- Мага и моих друзей схватили арнорцы! – повторил хоббит. – Они – узники и заключены в цитадели… А вот гному удалось бежать! Теперь мы знаем, где искать наших друзей! – воскликнул он. – Ура!
- Эта не сё… - продолжила собака.
- Не всё? Что еще? – поинтересовался маг.
- Са…аи пасил пе…едать…
- Старик просил передать нам!.. – воскликнул Фридерик. – Но что?
- Не ссите… Отпавляйтесь в путь… Они вас нахонят…
- Что она сказала? – опять спросил Тобольд. – Я ничего не понял!
- Она сказала «не ждать их и отправляться в дальнейший путь». Саари с хоббитами нас догонят! - промолвил Палландо. – То же, что и я говорил некоторое время назад. А вы из меня чуть котлету не сделали!
- Как, мы отправимся дальше без моих друзей? – разочаровано произнес Фридерик.
- Твои друзья живы и здоровы! – сказал маг. – И когда ты их вновь увидишь – лишь вопрос времени! Или ты не веришь словам Старика?
- Спроси ее, Фридо, - воскликнула Мена, - куда подевался гном? Может быть, нам следует отправиться на его поиски?
- Она больше не будет говорить, - промолвил хоббит, наблюдая за псиной, и выпрямился. – Она сказала всё, что посчитала нужным…
- Туман почти рассеялся, - заметил маг. – Пора бы нам где-то укрыться до вечера. С наступлением ночи, если ничего более не произойдет, мы продолжим свой путь!
 
При свете дня небольшой островок посреди Андуина оказался всего лишь каменистой отмелью, на которой и спрятаться-то от посторонних глаз было негде.
Фридерик прилег меж невысоких, скальных образований, которые хоть как-то схоронили его от непрошенных взоров со стороны ближайшего, правого берега, но никак не могли защитить от лучей палящего солнца. Не прошло и часа, как дневное светило отправилось в свой ежедневный поход по ясному, голубому небу, как хоббит, обливаясь потом, уже постаскивал с себя все одежки, какие только можно было (в пределах приличия, естественно).
Альфа, некоторое время мужественно возлежавшая рядом, давно уж перестала терпеть изнурительное, дневное пекло и отправилась к реке, чтобы поплескаться в прохладных водах и улечься на холодной, прибрежной гальке. Молодой человек вначале всполошился и принялся было звать собаку, но вскоре осознал бесполезность своих потуг и просто махнул на псину рукой. «Пусть себе поплавает, - решил хоббит. - Ведь известно, что животные переносят жару куда хуже людей… Ах – проклятье! – как бы хотелось к ней присоединиться!» Но, вздохнув, Фридерик лишь перевернулся на другой бок, подставив спину лучам жаркого солнца, и попытался занять себя тем, что до недавнего времени у него лучше всего получалось – неспешно поразмыслить о том да сём…
Как мы уже упоминали, хоббиты устроены не так, как обычные люди. Долго горевать по поводу и без повода они не умеют – не обучены, надо понимать… К тому же, слова Старика, переданные собакой, вселили в душу молодого человека уверенность, что ничего страшного не произошло, и скоро он вновь увидит своих друзей.
Но была во всем, что недавно произошло, некая странность, на которую молодой человек не мог не обратить внимания. Что означали слова Палландо «то же и я говорил некоторое время назад, а вы из меня чуть котлету не сделали»? Была ли эта фраза случайной оговоркой в присутствии Фридерика, или маг произнес эти слова специально для хоббита. В конце концов, именно Палландо подчеркивал в свое время, что случайностей, когда речь заходит о волшебниках, не бывает… Или, всё же, бывают?
Как известно, молодой человек и сам страдал столь распространенной болезнью – что-то ляпнуть ни к месту, а потому и сразу подмечал, когда кто-то вдруг оплошает в разговоре. Поразмыслив немного, хоббит пришел к выводу, что слова мага не выглядели случайной оговоркой. Скорее всего, они были продолжением спора, который вели путники, пока он, оставшись один, распускал нюни на берегу реки. Фридерик невольно нахмурился. «Но тогда из короткой фразы мага следует пренеприятный вывод, - подумал он, - что Палландо предлагал следовать дальше, не дожидаясь моих друзей, а Арата и Мена возражали! Но как маг мог такое предлагать? Неужели, он готов был бросить друзей в беде?»   
Фридерик поймал себя на том, что озадаченно почесывает затылок, размышляя над столь очевидным фактом. Что это могло означать? Может быть, волшебник настолько уверен в везучести Саари, что даже не сомневается в счастливом завершении столь неприятного эпизода их странствования? Либо же у него имелись иные, очень важные причины, чтобы так поступить? Конечно же, хоббит не знал ответов на эти вопросы…
Внезапно Фридерик припомнил свои недавние рассуждения о «предателе» в их отряде. «Если маг, действительно, уверился, что таковым является именно Саари, то он мог подумать, будто тот специально подстроил крушение лодки, чтобы всех путников заманить в ловушку и положить конец их походу!» - догадался хоббит. Но так и не мог себе представить, зачем это Старику надо? Должны же быть у самого Палландо какие-то соображения на этот счет?   
Возможно, следовало не гадать, а попросту обратиться с этими вопросами к волшебнику, либо, на худой конец, к Арате или Мене. Но молодой человек лишь покачал головой: что-то внутри подсказывало ему, что делать этого не следует ни при каких обстоятельствах…
Немного поворочавшись на месте, Фридерик почувствовал, что его клонит ко сну. Видать, сказывалась последняя, бессонная ночь и пережитые неприятности. Впрочем, засыпать под палящим солнцем – хуже не придумаешь! Хоббит перевернулся на другой бок и попробовал думать о своих друзьях. Но очень скоро его мысли опять вернулись к Саари.
Выполнит ли волшебник свои обещания? Хотелось бы верить! И в который раз молодой человек задал себе вопрос: верит ли он Старику? Старику – да! Но верит ли он Саари?.. На этот вопрос ответить было куда сложнее...
И тут он припомнил последний разговор со Стариком. Кажется, тогда маг сказал: «Нам с тобой предстоит вместе пройти очень долгий и тернистый путь»… Фридерик нахмурился… Нет, это было сказано несколько позже, когда Саари собирался покинуть отряд и отправиться на поиски Араты и Мены! А в «последнем» разговоре Старик неприкрыто намекал, что не следует особенно доверяться Палландо. Что это может означать в свете последних событий? «Нам предстоит вместе пройти очень долгий путь»… Хм… Значит ли это, что Старик не собирался надолго покидать отряд? Тогда крушение лодки – следствие обычной небрежности кого-то из гребцов, либо, действительно, трагическая случайность. Палландо же истолковал это по-своему… Конечно же, он ошибся! Старик найдет способ, как вывернуться из непростой ситуации и догнать нас – ведь он же волшебник!
«Но почему я должен не доверять синему магу? Вот вопрос! Может быть, Палландо предполагал, что в критической ситуации Саари бросит своих спутников на произвол судьбы, если это помешает его дальнейшим планам? Тогда, какие же у него планы?»
- Ах, ничего-то я не понимаю! – в отчаянии подумал молодой человек. К этому времени солнце уже стало клониться к западу, и рядом с невысокими валунами образовалась узкая полоска тени. В самый раз! Хоббит проворно переполз под спасительные камни и, свернувшись калачиком, позволил себе расслабиться и немного вздремнуть.

Остаток дня прошел спокойно. Лишь время от времени, с разных сторон, у реки появлялись конные дозоры, наблюдая за противоположным берегом. Один из них остановился прямо напротив островка, на котором нашли себе укрытие путники. Воины долго переговаривались, спорили, указывая руками на неподвижно лежащую у самой кромки воды псину и на перевернутый, с пробитым дном челнок, под которым странники искусстно припрятали невредимую лодку. Но, видимо, не придя к согласию, поскакали далее…
С наступлением сумерек путники вновь погрузили в лодку свои пожитки и осторожно двинулись вниз по реке. Плыть старались посреди реки, не приближаясь ни к одному из берегов...
Ночь, как и все предыдущие, была чистой, звездной и казалась спасительно прохладной после изнуряющего, знойного дня, проведенного на отмели. Впрочем, спокойной ее назвать было нельзя. В кромешной мгле, окутавшей таинственные берега Великой реки, там и здесь мелькали огоньки костров, а иногда и всадники, освещая путь факелами, проносились вдоль берегов. Тогда путешественники приникали к бортам лодки, моля Создателя, чтобы воины приняли их одинокий челнок за медленно плывущую вниз по течению обыкновенную корягу. Ведь Андуин в тех местах не настолько широк, чтобы лучники не могли причинить массу неприятностей одиноким странникам! А уже за полночь на севере вновь всполохнули зарницы и до слуха путников донеслись звуки отдаленного сражения.
- Южане вновь пошли на приступ прибрежного бастиона под покровом ночи, - заметил Странник. Но никто ему не ответил…
Зарумянившийся рассвет принес путникам не меньше волнений. Чтобы схорониться где-нибудь на день, следовало пристать к берегу! Но к какому из них? И будут ли странники в безопасности, когда повсюду шныряют дозорные? Поэтому, с молчаливого согласия всей компании, Палландо принял единственное, казалось бы, верное решение – продолжать плыть вниз по реке…
И вновь путникам сопутствовала удача! Никто так и не потревожил их спокойное плавание в течение всего долгого дня. Но, несмотря ни на что, они всё же не решались подолгу приставать к берегу, продолжая неуклонно отдаляться от столь несчастливого и трагического места под названием Каррок…
Весь последующий день взор Фридерика был прикован к далекому, северному горизонту. Хоббит всё надеялся, что вот-вот увидит вынырнувшую из-за поворота, нагоняющую их лодку с веселыми, беззаботными друзьями на борту. Но ничего подобного так и не произошло… Он почти не спал; лишь ненадолго забывался тревожной полудремой, кое-как умостившись на дне мерно покачивающейся лодки. И молил Единого, чтобы во снах явились его призрачные всадники, которых он мог бы попросить о спасении друзей из неволи. Но призраки не приходили…

На второй день плавания, на правом берегу реки, девушка заприметила странную «просеку». Деревья были порублены, кусты смяты, невысокий обрыв вытоптан…
- Что это такое? – воскликнула она. – Вы видите? Подплыть бы поближе да оглядеться.
- В этом нет нужды, - промолвил беорнинг и нахмурился. – Это следы недавней переправы…
- Кто ж тут переправлялся? И на чей берег?
Фридерик безо всякого интереса повернул голову и бросил безучастный взгляд в сторону подозрительного берега. «Какое нам до этого дело? – подумал он. - Пусть себе сами разбираются…»
- Надо бы, действительно, осмотреться, мало ли чего! – решительно заявил человек, поворачивая лодку. – Вдруг те, кто здесь переправился, тоже направляются вниз по реке?
- Только недолго… - проворчал маг. – Мы и так много времени потеряли.
- Хорошо-хорошо, - кивнул Страж.
Не успел еще челн уткнуться носом в каменистую отмель, как Странник соскочил в воду и размашистыми шагами двинулся в сторону ближайших деревьев.
- Я иду с тобой! – воскликнула девушка. Беорнинг тоже вскочил на ноги.
- В этом нет нужды! – усмехнувшись, промолвил Странник. – Я не собираюсь надолго отлучаться. Оставайтесь лучше в лодке! 
Тем не менее, беорнинг и раздосадованная Мена тоже спрыгнули на берег. Девушка прихватила с собой лук и заблаговременно натянула тетиву. Тобольд присел у откоса, разглядывая отчетливые следы на влажном песке меж камней, Палландо же принялся раскуривать трубку.
- Мне эти отпечатки подошв знакомы, - негромко произнес молодой воин, слегка повернув голову в сторону Мены.
- Мне тоже, - только фыркнула та.
Странник, действительно, отсутствовал недолго. Вскоре его долговязая фигура появилась у края обрыва и человек, легко спрыгнув вниз, сообщил:
- Полным полно следов орков!
- Это мы давно поняли, - нетерпеливо промолвил волшебник.
- Впрочем, меня больше интересовало, отыщутся ли следы людей, - сказал Страж. – Но человеческих следов я не обнаружил, или их затоптала эта орда… Переправлялись с левого берега на правый не более, чем пару дней назад. Возможно, дня три….
- Почему ты так решил? – спросил Тобольд.
- Там, в кустах, припрятаны остатки плотов. Так вот: веревки, которыми они были связаны, почти просохли, но сами бревна еще сырые…
- Хм… И сколько же орков переправилось на правый берег? – спросил Палландо. – И куда они направились?
- Здесь они не задерживались, - ответил Страж. – Сразу припустили в сторону гор. А вот сколько их было, сказать трудно… Думаю, не меньше полутора тысяч…
- Ого! – воскликнул беорнинг. – Поверьте мне, по теперешним временам это внушительная силища!
- Итак, южане, похоже, решились таки прижать защитников моста с фланга или напасть с тыла, - сказала Мена. – Ясно, как майский день! Почему же они раньше до этого не додумались?
- Нет-нет, здесь что-то не так! – промолвил Странник, нахмурившись и почесывая лоб. – Вы сами видели бастион у моста. Несколько тысяч орков, напавших с тыла не смогут доставить серьезных неприятностей защитникам столь мощного укрепления… К тому же, повсюду шныряют конные разъезды арнорцев! Готов спорить, эту гурьбу мерзавцев обнаружат задолго до того, как они приблизятся к мостовым укреплениям! Нет, хозяева этих тварей задумали что-то другое. Но что, ума не приложу!
- И не надо прикладывать, - проворчал маг. – Приречный бастион – не единственный в этих местах! Есть еще южный и северный форты, которые стоят на страже цитадели, прикрывая ее с флангов. Мимо них так просто не проскочишь! Меня смущает другое… Если ты, Арата, прав, то эти твари переправлялись на правый берег реки именно тогда, когда мы проплывали под мостом. Не нравится мне это! Впрочем, что бы ни затеяло это зверье, мы никак не сможем предупредить западное воинство об угрозе. А потому, думаю, можем смело продолжить наш путь!
«Но ведь там где-то, возможно, мои друзья», - хотел было воскликнуть Фридерик. Но промолчал…

Утром третьего дня, если брать за точку отсчета бессонную ночь, проведенную путниками вблизи Каррока, странники вновь ненадолго пристали к правому, каменистому берегу реки. К левому берегу они старались и близко не приближаться, памятуя о том, что на стороне южан сражаются орды мерзких тварей. Мало ли, какая неприятность может быть уготована неосторожным путешественникам!
К тому времени, когда заспанный и помятый хоббит вылез из лодки, вблизи реки оставался только маг. Прочие путники разбрелись кто куда…
- Интересные места мы проплываем… - в раздумье промолвил Палландо, вглядываясь в противоположный, сплошь поросший могучими деревьями и густым подлеском берег Андуина.
Фридерик, непроизвольно, скосил глаза в ту сторону, куда взирал маг, но ничего интересного не заприметил. К тому же, раннее солнце било в глаза, отчего те только слезились…
- Что ж тут такого примечательного? – лениво спросил молодой человек, лишь бы что-то сказать.
- Где-то там, если я не ошибаюсь, - маг указал пальцем куда-то за реку, - в нескольких милях от опушки, должен быть Росгобел…
- Росгобел… - невольно повторил хоббит. Название это почему-то показалось ему знакомым…
- Именно! Когда-то этот деревянный, спрятанный в гуще леса замок был вотчиной Радагаста Карего…
- Я вспомнил! – воскликнул Фридерик. – Ну, конечно же!
- Я несколько раз порывался навестить старого друга, - продолжал, между тем, Палландо, - да всё откладывал… А когда, наконец-то, решился, усадьба оказалась покинута, и даже мелкие деревца уже поселились на крышах строений… Ах, как же давно это было!
- Разве вотчина карего мага располагалась не на восточной окраине Великой Пущи? – спросил незаметно подошедший Странник.
- Нет-нет! – заверил Палландо. – Его лесной дом расположен совсем недалеко отсюда! Можете мне поверить! Если он, конечно же, существует до сих пор…
- Насколько мне известно, в этих местах пребывает клан «горного сокола», - промолвил Тодольд, бесшумно спускаясь вниз по каменистой осыпи. – Я в этих местах никогда не бывал ранее, но рассказывают, что рядом с одним из их поселков, действительно, расположена заброшенная лесная крепость, где, по преданиям, некогда жил старый волшебник. Меж ними – я имею в виду «соколов» - бытует давнее поверие, что когда-нибудь волшебник возвратится, и горе тому, кто позарится на его хозяйство! Конечно, это только древняя легенда, но многие относятся к ней весьма серьезно и оберегают дряхлеющие стены от непрошенных гостей…
«Ах, - подумалось Фридерику, - если бы рядом был Мерик, он – уж точно! – стал бы клянчить, чтоб прогуляться к заброшенному жилищу мага. Но Мерика рядом нет, а я этим заниматься не буду».
- Впрочем, - продолжил молодой воин, - тот поселок расположен куда севернее этих мест! Совсем недалеко от заброшенного старого тракта…
- Да? Хм… - покачал головой волшебник. – Очень даже может быть, ведь я пробирался к нему через леса Заповедной Пущи, а не вдоль реки. Мы, маги, знаете ли, тоже можем ошибаться!   
- А где сейчас этот Радегаст? – спросил хоббит.
- Радагаст! – поправил молодого человека Палландо. – Радагаст Карий! Помнится, мы уже обсуждали этот вопрос… - И маг укоризненно глянул на молодого человека.
«Ну, конечно же, как это я не сообразил? Нельзя «ляпать» лишнего при беорнинге! Какой же я недотепа всё-таки», - подумал хоббит и вконец расстроился...

К концу следующего дня правый берег реки стал заметно понижаться, леса редеть, и вскоре, за очередным поворотом, перед взорами странников предстала зеленая, болотистая низинка. Течение реки замедлилось. Каменистые осыпи и мели вдруг исчезли, уступив место многочисленным островкам, поросших исключительно неприхотливой, криволапой ольхой. Берега островков терялись в зарослях осоки, и многочисленные протоки были сплошь укрыты знакомыми хоббиту девственно белыми кувшинками. А в прогалинках меж зарослей Фридерик увидел поляны, покрытые ковром странных цветов, стройные стебельки которых заканчивались утонченными лепестками. Цветы были всевозможных оттенков: белоснежные, солнечно-желтые, небесно-голубые, лиловые, сиреневые и пурпурно-фиолетовые, как летние, грозовые тучи… К ним и направили лодку умаявшиеся странники.
- Что это? Что это за цветы такие? – невольно воскликнул хоббит. – Никогда в жизни таких не видывал! Целые поля цветов…
- Это ирисы, - сообщила Мена, наморщив носик. – Не знаю почему, но мне совсем не нравится их запах… Если вы, судари, когда-нибудь надумаете таки преподнести мне цветы, то пусть ими будут ландыши…
- Ландыши нынче уж отцвели! – серьезно сообщил Тобольд. Странник только бросил хмурый взгляд в сторону беорнинга…
- И умоляю, – продолжила девушка, – никогда не дарите мне побрякушек, сделанных из сандалового дерева!
Про такое дерево Фридерик услышал впервые! «Что, и такое есть? А я-то думал, что за последнее время выучил названия всех деревьев…» И тут он встрепенулся и воскликнул:
- Ирисы! Неужели, это и есть знаменитая Ирисная низина?
- Знаменитая? – откликнулся Палландо. – Хм… В каком-то смысле – да! Поверьте, нигде более на белом свете не сыщется места, где бы росло столько этих замечательных цветов… Но, если вы имеете в виду известные события, связанные с гибелью Исильдура, то знаменитой я бы эту долину не назвал! Вот уж нет! Как можно назвать «знаменитым» место, где в бесславной битве погиб один из героев Последнего Союза? Правильнее было бы назвать это место скорбным, но никак не знаменитым…
- Так это и есть Ирисная низина… – покачав головой, удовлетворенно произнес хоббит. – Признаться, я представлял ее совсем иначе!
- Чем же так знамениты эти болота с лугами? – осведомился Тобольд.
- Именно средь этих болот, в свое время, отыскалось Кольцо Всевластья! – беспечно воскликнул молодой человек.
- Кольцо Всевластья? – удивился беорнинг.
- Фридо! – предостерегающе воскликнул Палландо.
Конечно же, Фридерик догадался, что маг лишь призывает его к осторожности. И хотел уж прикусить язык, но было поздно! А потому, хоббиту пришлось (очень сжато, под пристальными, тяжелыми взглядами попутчиков) пересказать известные всем давние события… 
- Эта легенда мне знакома в общих чертах, – кивнул беорнинг, выслушав рассказ молодого человека до конца. – Но я не знал, что Кольцо было утеряно где-то в этих местах. И где же, где именно нашел свою гибель величайший из правителей древности, и где отыскалось это Кольцо?
«Эх, - подумал Фридерик, - будь с нами гном, он бы – уж точно! – задал точно такой вопрос, а Мерик, пожалуй, даже сиганул в омут с головой – вдруг еще что-нибудь завалялось на дне…» И хоббит горестно вздохнул.
- Легенда… Н-да… - проворчал маг. – Я уже перестал удивляться тому, что нынешние обитатели Средиземья воспринимают свою собственную Историю, как некие грозные байки, состряпанные на скорую руку на базарном торжище…
- Возможно, я неправильно выразился, - возразил пристыженный Тобольд.
- Не будем отвлекаться! – Палландо лишь махнул рукой. – Ты, молодой человек, задал вопрос, и я на него с удовольствием отвечу! Где именно это произошло – неизвестно!
- Как так? – невольно воскликнул хоббит.
- Летописи тех времен пестрят неточностями, - произнес маг. – А летописцы противоречат друг другу… В большинстве своем предания, дошедшие до нас, скупо сообщают лишь о самом факте: битва грянула где-то в районе Ирисной низины… Хм… Возможно, тогдашние летописцы были столь удручены гибелью молодого короля, что попросту позабыли внести в древние повествования необходимые подробности столь нелепого сражения!
- Нелепого… - повторила Мена и фыркнула.
- Известно, - повысив голос, продолжил Палландо, - что первый год, в течение которого молодой король наводил порядок в стране после войны Последнего Союза, Исильдур провел в Минас-Тирите. Затем он назначил наместником Государя в Гондоре Менельдила, сына своего младшего брата Анариона, убитого при осаде Барад-Дурара, и покинул южную столицу. Известно, что Исильдур, отправившись в поход в начале сентября, намеревался достичь до наступления холодов Имладриса, где оставались его жена и младший сын. Поэтому он избрал хорошо знакомый и считавшийся достаточно безопасным маршрут, что пролегал по восточному берегу Андуина. В этом походе его сопровождали трое его сыновей – Элендур, Аратан и Кирьон - и дружина из двухсот закаленных в боях воинов… Как проходило их путешествие, пока они не достигли границ этой области – и маг указал рукой на восток, -  летописи умалчивают. Но где-то на двадцатый день похода зарядили проливные дожди. Андуин вздыбился и забурлил, и местные низины наполнились мутными водами. Возможно, поэтому Исильдур приказал свернуть к восточным холмам, чтобы обойти разлившееся мелководье под сенью леса… Несколькими днями позже, на самом исходе дня, воины Исильдура заслышали воинственные крики орков, что сбегались отовсюду. Именно тогда, почуяв неладное, молодой Государь призвал своего оруженосца - охтара и велел ему, во что бы ни стало, спасти и доставить в Имладрис осколки меча Нарсил… 
- Нарсил… - невольно повторил Арата и поднял голову.
- Кстати, - заметил волшебник. – Некоторые летописцы утверждают, что Охтар – собственное имя оруженосца-воина. На самом же деле «охтар» в переводе на всеобщий язык означает всего-навсего «солдат». Говоря иными словами, самое начальное звание в гондорском воинстве тех времен – воин, что не был еще возведен в чин «роквен» - рыцарь! Впрочем, не будем отвлекаться…
- Действительно, - промолвила Мена. Фридерик только кивнул, словно завороженный, слушая рассказ мага.
- Охтару и еще одному воину, имя которого история не сохранила, удалось скрыться еще до начала сражения. Орки их не преследовали, посчитав, видимо, мелкой добычей. Поэтому о всем, что произошло далее, можно судить лишь со слов некоего Эстельмо, оруженосца Элендура, который чудесным образом уцелел, оглушенный и заваленный мертвыми телами… С его слов следует следующее: дружина Исильдура стойко выдержала первое нападение орков и отбросила мерзавцев за холмы…
- Как, - не удержавшись, воскликнул Фридерик, - было еще и второе нападение?
- Помолчи! – прошипела Мена. Хоббит надулся и замолчал.
- Посчитав, что самое трудное позади, Исильдур продолжил свой путь… Здесь я должен кое-что пояснить! – продолжал маг. – В те времена считалось, что орки – никчемные вояки, которые тут же удирают, стоит лишь им оказать достойное сопротивление… Хм… Как я уже упоминал, это не совсем соответствует истине! И орки с Мглистых гор, что атаковали отряд Исильдура, не были исключением… Они перегруппировались и вновь напали на воинов Гондора в ночной темени. К утру – рассвет еще не наступил – большая часть воинства молодого короля была уничтожена… Орки бросались на уставших воинов по трое, а иногда и впятером; они гибли на клинках дунадацев, но подоспевшие на подмогу вершили свое черное дело… Говорят, силами орки превосходили дружину Исильдура в десятки раз… Впрочем, не будем забывать, что это – лишь показания чудом уцелевшего воина, как я уже говорил…
- Что, что же случилось дальше? – вновь воскликнул хоббит.
- Ближе к рассвету битва превратилась в побоище… - покачав седовласой головой, промолвил Палландо. – Исильдур пытался скрыться, одев на палец Кольцо, что делало его невидимым… Летописцы утверждают, что за остаток ночи он преодолел немыслимое расстояние – около семи лиг – пока не достиг берега Андуина. Он бросился в воды реки и, казалось, уже достиг противоположного берега, когда орки, притаившиеся в засаде, расстреляли его отравленными стрелами… Непонятно, признаться, как эти мерзавцы его высмотрели. Считается, что Кольцо к тому времени покинуло молодого короля и он стал видим затаившимся у берега дозорным… А может статься, Элендилмир – символ королевской власти еще со времен Нуменора - что светился на челе, выдал его присутствие… Не знаю! Летописи о том умалчивают… Известно лишь, что тело Исильдура так и не нашли…
Фридерик, человек и Мена лишь переглянулись, но промолчали.
- Через несколько дней лесные эльфы набросились на остатки орочьего войска, что глумились над останками погибших воинов, и прогнали их прочь, - продолжал маг. – Впрочем, где покоятся дунаданцы из дружины Исильдура, неизвестно… Нет в этих местах ни погребальных курганов, ни каменных надгробий… Остается надеяться лишь, что останки доблестных воинов схоронены с подобающими почестями, и что стародавнее проклятье, повисшее над этой долиной, нас никак не коснется…
- Остается надеяться, к тому же, что на дне этой заводи не притаилось еще одно Кольцо, - заметила Мена и тут же воскликнула: – И чего это ты, волшебник, крутишь головой из стороны в сторону?
- Высматриваю островок, где мы могли бы спокойно скоротать ближайшую ночь, - ответил Палландо. – Признаться, я чувствую, что было бы нелишним выспаться, как следует… Не знаю, как вы, но я прилично устал за последние дни и чувствую себя, как выжатая половая тряпка!
Фридерик согласно кивнул и тоже принялся высматривать подходящее для ночевки местечко…
- Кажется, этот островок подойдет, - промолвил Странник, направляя лодку к очередным, приречным зарослям. – Ольхи здесь предостаточно, а ирисов почти нет…
- Очень мило с твоей стороны, Арата, - заметила девушка.
«Они стараются себя приободрить, - подумалось хоббиту, - но только нагоняют на себя еще больше страху и тревоги…»
- Ну, хорошо, - кивнул Тобольд. – Где произошла битва, остается тайной за семью печатями… Но где было найдено Кольцо – это, хотя бы, известно?
- Живым свидетелем этого события было лишь одно существо, - ответил Палландо. – Звали его Голлум! Но, насколько мне известно, этот мерзавец никогда не рассказывал, где именно в его костлявые лапищи попало Кольцо…
- Он не мерзавец! – воскликнул Фридерик. – Вернее, тогда он еще не был мерзавцем!
- Чего это ты за него заступаешься? – недоверчиво поинтересовалась Мена.
- Как же мне-то не заступаться? – воскликнул молодой человек. – Ведь как получается? Народец сей, который жил в этих местах, приходится нам, хоббитам, как-никак родней. Когда мои далекие предки заселили пустующие земли Арнора, племя это так и осталось жить вблизи Ирисной низины… Старики рассказывали, что тогдашние жители Хоббитании знали про это племя, но никогда не поддерживали с ним близких отношений…
- Почему ты остановился? – спросил Палландо.
- Я? – удивился Фридерик. – Я не останавливался! Просто вы меня перебили…
- Да, не ты! Странник, почему ты остановил лодку?
И только тут хоббит обратил внимание на то, что их челн уж некоторое время никуда не плывет, а лишь покачивается на ленивых волнах реки...
- Дым… - прошептал человек. – Запах дыма… Где-то, невдалеке, горит кострище… Признаться, вначале я подумал, что вечерний туман опускается на долину…
- Я тоже чувствую запах костра, - негромко промолвила Мена.
- Ветер постоянно приносит запах пепелищ, - возразил Тобольд. – Здесь – повсюду! – могут стоять дружинники арнорцев!
- Не скажи… - возразил Странник. – Запах воинского лагеря ни с чем не спутаешь! Нет-нет, это что-то другое… Надо бы пристать к берегу да разобраться… - И, отринув прочие возражения, Арата направил лодку к ближайшему берегу.
- А как же островок? – уныло произнес Фридерик. – А как же – выспаться?
- Да рыбку половить на сон грядущий… - в тон молодому человеку промолвила Мена.
Но тут челнок вонзился носом в мягкий, прибрежный песок.
- Оставайтесь здесь! – промолвил человек. – И не шумите!
- У меня есть предложение! – произнесла девушка. – Давайте, отправим на разведку собаку! Она всё разузнает и расскажет нам!
Фридерик лишился дара речи!
Он, конечно же обратил внимание, что после его необдуманного поступка (заговорил с Альфой при всех – надо же!) друзья стали по-иному относиться к псине… Каждый раз, когда кто-то затевал очередную беседу, он, невольно, поворачивался в сторону собаки, словно ожидая, что и она примет участие в разговоре. Естественно, ничего такого не произошло бы! Или Фридерик оч-чень плохо знал свою любимицу! Но дойти до подобной наглости!?
- Она не годится в разведчики, - воскликнул молодой человек, закрывая своим телом собаку. – Ишь, чего удумали!
- Да ладно… - пожала плечиками Мена. – Я пошутила…
- Когда хочешь сделать дело как можно лучше, - серьезно промолвил Странник, - никому его не доверяй! Ждите меня здесь, никуда не девайтесь!
- Я тоже пойду с тобой, Арата, - воскликнула девушка.
- И я пойду! – промолвил беорнинг.
- Поверьте, друзья мои, в этом нет нужды! – отрезал Страж и двинулся было к прибрежным зарослям.
- Погоди, Арата! – произнес Палландо. – Прислушайтесь! Или мне это почудилось?..
Все застыли на месте и последовали совету мага. Фридерик тоже навострил уши, но поначалу ничего подозрительного не расслышал. Впрочем, вскоре к привычному шуму ветра в кронах деревьев, плеску неторопливых волн, писку мелких пичужек меж ветвей и кваканью лягушек среди осоки примешались еще какие-то звуки, доносящиеся издалека…
- Крики! - догадался молодой человек. – Где-то кричат!
- Мы пойдем все вместе! – заявил волшебник. – Надо выяснить, что там творится, а разбредаться по лесу на ночь глядя не следует… А ты, - обратился маг к хоббиту, - держись сзади, да следи за собакой, чтобы она нас, ненароком, не выдала раньше времени!
- Она будет молчать, - пообещал Фридерик, погладив псину по холке. 

Солнце уже скрылось за остроконечными горными пиками, когда путники, соблюдая крайнюю осторожность, приблизились к неширокой прогалине на берегу болотистой поймы, и замерли у самой опушки. Их глазам предстало следующее зрелище: наверное, когда-то через эту поляну проходила лесная дорога. Но ныне она почти заросла, хоть и угадывалась по более низкорослой поросли. Вдоль дороги, как попало, стояли три, крытые серыми тентами повозки и пара телег. До ближайшей повозки было ярдов пятьдесят, не более, а до самой дальней около ста. Лошади же, стреноженные, жались к поросшему невысокой осокой бережку и нервно похрапывали. Посреди прогалины догорал костер, и сизый дым, смешиваясь с хлопьями наползавшего тумана, стелился над самой землей… Поэтому Фридерик не сразу заметил неподвижные тела, распростертые в высокой траве. Над одним из них, упав на колени, сгорбилась молодая женщина (как показалось хоббиту издалека). Она заламывала руки и горестно причитала:
- Кимушка! Ким! Кимушка, мой любимый…
По всей вероятности, именно звуки ее голоса и привлекли внимание странников, когда они высадились на безлюдном берегу илистой низины. Еще хоббит заприметил фигуру старика, прижавшегося к колесу одной из повозок…
На самой же прогалине кипела работа! Посреди луга, у самого костра, на гнедом жеребце восседал могучий, полуобнаженный, заросший густыми волосами детина. Из-за спины у него торчал приличного размера топор, мечом же он размахивал из стороны в сторону, отдавая короткие указания направо и налево:
- Брось барахло в костер! Это берем! И это пригодится! Тащи его в крайнюю повозку, все остальные сожжем! Ты, вислоухий, дуй за лошадьми! Этим придуркам они уже не понадобятся…
Вокруг всадника сновали шесть или семь таких же чумазых мужиков с мечами на перевязях, деловито и неторопливо роясь в повозках и выбрасывая из них на землю всё, что только попадалось под руки. 
- Ким! Кимушка… - не умолкала женщина.
- Задрала она меня своим пением! – крикнул кто-то из толпы на поляне. – Эй, Рот, садани-ка ее по башке, чтоб умолкла!
- Не трожь бабу! – гаркнул детина на коне. – Возьмем ее с собой! Она нам холодными ночами петь будет!
Раздался дружный хохот…
- Побойтесь гнева западных владык! – слабым голосом воскликнул старик у повозки. – У нее же грудной младенец на руках…
- Заткнись! – вновь гаркнул всадник. – Кишки выпущу!
Фридерик невольно вздохнул. Понять, что именно происходит на поляне, было несложно…
- Разбойники… - прошептал он, не отрывая взгляда от сцены побоища. – Бандиты…
- Мародеры… - произнес Странник, и голос его зазвенел гневом.
- Похоже на обоз беженцев… - в раздумье добавил Тобольд.
- Сколько всего бандитов-то? – спросила Мена, берясь за лук.
- Сколько бы ни было - все наши! – вновь прозвучал голос Стража, и человек, небрежным движением руки набросив на голову капюшон, широкими шагами двинулся в сторону костра. Беорнинг неторопливо извлек из ножен короткий меч и, ни слова не сказав, направился к берегу реки…
- Мразь! Нелюди… Хуже орков! - произнесла девушка, и, презрительно сплюнув, легкими шагами скользнула влево вдоль опушки, натягивая по дороге тетиву и извлекая из колчана стрелы. Фридерик тоже ухватился было за рукоять меча, но остановился в нерешительности и перевел испуганный взгляд на мага.
- А нам-то что делать? – спросил он с дрожью в голосе.
- Не путаться под ногами… - глухо промолвил Палландо. В этот момент собака у ног молодого человека вдруг зарычала и бросилась вперед, вдогонку за человеком. Лошади на берегу тревожно заржали…
- Альфа! – запоздало воскликнул хоббит.
Всё остальное произошло столь стремительно, что позже, прокручивая в голове эту битву, Фридерик даже не решался предположить, как долго она продолжалась. Тогда же ему показалось, что время попросту остановилось…

Теперь уж не понять, что именно отвлекло главаря банды от созерцания нежданно свалившейся на его голову добычи. Возможно, его насторожило ржание стреноженных лошадей у берега реки или отдаленное рычание псины, а может быть, до его слуха донеслось неосторожный возглас хоббита. Впрочем, не исключено, что он просто случайно бросил взгляд на луг… Важно ли это?
Итак, хоббит заметил, как детина на коне резко обернулся и увидел одинокую фигуру человека в широком плаще, с наброшенным на голову капюшоном, что, не скрываясь, приближался к нему, отмеривая оставшееся расстояние широкими шагами.
- Что за срань этакая? – воскликнул бандит, разворачивая коня. – Откуда взялся этот клоун? Эй, вислоухий, прикончи этого недоумка!
Бандит с лицом, испещренным оспой, которого главарь прозвал «вислоухим», в самый раз направлялся к стреноженным лошадям, но вмиг выхватил кривой меч и, ухмыляясь, направился было наперерез человеку. Но тут в руках Стража блеснул белый клинок, и разбойник застыл на месте, как вкопанный, растеряно глянув на приятелей. Арата же продолжал двигаться в сторону главаря, и столь грозным спокойствием веяло от человека, что мародеры невольно попятились… Казалось, взгляды бандитов были прикованы только к мерцающему в наступающих сумерках мечу – так оно и было, кстати сказать! Но главарь банды был не из пугливого десятка!
- Чего испугались, недоноски? – воскликнул он и, расхохотавшись, направил своего коня галопом навстречу приближавшемуся незнакомцу. – Бей его, рази! Режь на куски!
Разбойники, словно очнувшись от кошмарного сна, заулюлюкали и бросились бежать вслед за своим предводителем…
В этот момент Фридерик скосил глаза в сторону и заметил, как беорнинг, прижавшись к земле, словно крадущийся лис, приближается к негодникам справа. Мена же, широко расставив ноги, замерла с поднятым луком у самой опушки леса, прищурив глаза и переводя стрелу с одной цели на другую, но пока не торопилась спускать тетиву…
- Бей! Руби его, братцы!..
Тут молодой человек заметил, как один из бандитов, тощий такой, метнулся куда-то в тень ближайшей повозки, но в следующий миг  показался с арбалетом в руках, и принялся судорожно натягивать тетиву… Но не успел он заложить короткий болт и прицелиться (а Фридерик не успел даже вскрикнуть, чтобы предупредить Стража), как раздалось уже знакомое хоббиту шипение, и тонкая стрела вонзилась в грудь негодяя. Тот покачнулся, выронив арбалет, сделал шаг назад и, даже не вскрикнув, замертво рухнул наземь. Всё это произошло за спинами прочих разбойников…
- Бей! Руби! – продолжал орать главарь, направляя коня прямо на спокойно идущего ему навстречу человека.
Возможно, предводитель разбойников раньше был неплохим, бесстрашным  воином, потому что хоббит даже не заметил, когда в его руках появился внушительного вида топор. Но ему, наверняка, никогда прежде не приходилось сталкиваться с таким противником, как Арата! Когда расстояние между ними сократилось до нескольких футов, и казалось, что конь вот-вот растопчет человека, Странник, взмахнув плащом перед самой лошадиной мордой, вдруг присел и отскочил в сторону. Белый клинок мелькнул в воздухе и лезвие его – плашмя! - ударило по коленям животного. Конь всхрапнул, споткнулся и, теряя равновесие, бросился в сторону… Арата крутанулся на месте под самыми копытами коня и мгновенно выпрямился, как разжимается тугая пружина. Оказавшись вмиг позади противника, он рубанул его наотмашь по незащищенной спине и, увернувшись от запоздалого удара топором, тут же развернулся в сторону бегущих навстречу верной смерти прочим бандитам и продолжил свой путь, даже не глянув, что там произошло с их главарем. А глянуть бы не мешало! По крайней мере, так показалось Фридерику!
Конь с пошатнувшимся в седле предводителем разбойников, сбившись с шага, еще раз шарахнулся в сторону от набежавшей, рыкающей псины и, наконец, зарывшись передними копытами в мягкую, приречную глину, перевернулся через голову, протяжно заржав. Главарь вылетел из седла и, чудом не угодив под круп своего же коня, стеная и матерясь, потеряв топор, кубарем скатился вниз по пологому склону прямиком к ногам Тобольда.
- Курва, твою мать! – воскликнул при этом он. И это были последние слова, которые вылетели из его грязных уст…
- Беорнинги орков в плен не берут, - промолвил хмурый Тобольд. В следующее мгновение в его свободной руке блеснуло лезвие ножа и он полоснул им по горлу противника. И тут же, перешагнув через бездыханное тело, молодой воин неторопливо двинулся к центру схватки. 
- Бей! Руби! – продолжали орать бандиты, не успев сообразить, что же происходит на самом деле…
Первым, захлебываясь собственной кровью, пал «вислоухий», оказавшийся – оч-чень некстати! – ближе всего к грозно надвигающемуся человеку…    
- Бей! Руби, бра… - Стрела с серым оперением прошила насквозь горло следующего мародера…
Только в этот миг бандиты, как показалось со стороны, поняли всю безнадежность своего положения и бросились врассыпную. Но не тут-то было! Альфа, грозно рыча, набросилась на них с тылу и заставила опять сбиться в кучу. Вновь мелькнул белый клинок, и очередной негодяй, издав короткий стон, уткнулся носом в землю. Вновь пропела стрела, и раздался еще один предсмертный вопль…
Последний бандит, грязный, лысый и толстый, бросился было бежать в сторону реки, но путь ему преградил Тобольд.
- Пощадите, - бросив на землю меч, заверещал мародер. – Я сдаюсь! Пощадите!
- Беорнинги орков в плен не берут! - повторил молодой воин и взмахнул мечом…   
Над неширокой поляной воцарила мертвая тишина, даже птицы с лягушками приумолкли… Лишь похрапывали лошади, где-то жалобно плакал ребенок да молодая женщина, по-прежнему, причитала:
- Ким! Кимушка, мой родименький…
- Теперь и мы можем идти… - вздохнув, промолвил Палландо, похлопав по плечу дрожащего хоббита…

Растерянный Фридерик стоял посреди поляны, усеянной мертвыми телами, не решаясь даже двинуться, не то, что сесть на залитую кровью траву. Казалось, никому нет дела до одинокого хоббита… К тому же, от вида «свеженьких» мертвецов и запаха крови молодого человека прилично подташнивало. Но хоббит мужественно подавил желание тут же поделиться с окружающими содержимым своего желудка. «Надо привыкать, взглотнув, - подумал он. - Ведь мы в самом центре ужасной войны, что разразилась на просторах мирного - когда-то - Средиземья! И пусть пока война эта коснулась нас лишь ненароком... То ли еще всех нас ждет впереди? Надо привыкать, а не падать в обморок каждый раз, как только на дороге объявится очередной покойничек…» При этом, сцена ожесточенного побоища среди северных льдов как-то вылетела из головы молодого человека!
- Спасители! Родненькие! Век помнить будем! – восклицал старик, кланяясь во все стороны, прихрамывая и опираясь на сучковатую палку. Вслед за ним из-под подводы вылезла преклонных лет женщина. За ее спиной маячили перепуганные до смерти девичьи личики… Впрочем, у хоббита возникло подозрение, что вид изувеченного Странника нагонял на этих детей куда больше страху, чем почившие ныне разбойники!
- Эй, Тобольд! – крикнула Мена через поляну. – Твои стрелы, действительно, что надо! Ничуть не хуже моих собственных!
- Я же говорил, что они не подведут, - откликнулся беорнинг. – Кстати сказать, ты хорошо стреляешь, девушка! Будь с нами и мой лук, мы положили бы всех мерзавцев, не сходя с места…
- Трое бандитов, в том числе и главарь – беглые каторжники, - промолвил Арата, оглядывая вместе с магом тела на поляне. – Один, похоже, дезертир… Но из какого войска, судить не берусь… Прочие – простолюдины…
- Ким! Кимушка, мой миленький… - продолжала рыдать молодая женщина, обнимая бездыханное тело, распростертое посреди поляны. Присмотревшись поближе, Фридерик с удивлением отметил про себя, что молодая женщина – скорее девчонка, которой не более шестнадцати лет от роду…
Вскоре из лесу потянулись и прочие свидетели недавнего побоища. А именно: вусмерть перепуганный лысый, одутловатый мужик с рыжей бородищей, немолодая уже его жена и двое хмурых пареньков, старшему из которых было не более пятнадцати годков… Под конец, за одной из телег обнаружилась древняя старушенция, которая только и делала, что глядела вокруг бессмысленным взором и бормотала, не унимаясь, нечто нечленораздельное…         
- Спасители! Избавители! – продолжал восклицать старичок, кланяясь…
- Как тебя зовут, старче? – спросил Палландо.
- Ах, - бодренько отозвался тот. – Имени-то я своего уж и не припомню, господин разлюбезный, потому, как давно уж все кличут меня просто Горбань… Понятно, почему! - И старик указал крючковатыми пальцами на свои сгорбленные плечи.
- Горбань так Горбань, - пожав плечами, промолвил маг. – Кто такой этот Ким? – И он указал на неподвижное тело, над которым рыдала молодая женщина.
- Ах, это муженек Снежинки!
- Снежинки? – удивленно приподнял брови маг.
- Ну, да! – воскликнул старичок. – Снежинка! Молодой человек так ее всегда называл… А почему, признаться, я даже и не спрашивал. Теперь уж и неудобно как-то…
- А эти кто? – спросил Странник, указывая на тела еще двух подростков.
- Ах, это Рудик… Славный был мальчишка, с моими племяшками любил поиграться во всякую ерунду… Горе-то какое… А вон там лежит Стриж! Приятель Рудика… Тоже ничего паренек. Он как-то ближе с Томасом рыжим сошелся и с сынками его, хотя матушка их, Лита, не очень-то приветствовала подобную дружбу… Всё говорила, что, мол, добром это не кончится… Накаркала, как говорится!
- А старуха, что за телегами приютилась?
- О, эта их дальняя родственница! – махнул рукой старик. – Она, признаться, и раньше была умом поведена, а нынче уж, после того, как один из бандитов треснул ее по голове, и вовсе, видать, разума лишилась…
- Надо бы эту Снежинку как-то успокоить, - промолвила Мена, подходя поближе. – Лица на ней нет… Ребенок плачет, а ей хоть бы хны… Эй, Горбань, или как там тебя! Пусть твоя жена ею займется, Лита эта пусть поможет! Нельзя же так! Вы же для нее не чужие люди, как я понимаю!
- Конечно, конечно… - засуетился старик. – А как же… Мигом организуем! Вот только…
- Что - только? 
- Похоронить бы мертвецов не мешало…
- Кто ж людей, на ночь глядя, предает земле? – проворчал Странник, глянув на Горбаня исподлобья. – Поутру схороним! А этих… - он покосился на трупы мародеров, - свалим на той стороне поляны и сожжем, как орков! Большей чести они не заслужили!
- Как же, как же… - вновь засуетился Горбань…

Если Горбань и помнил свое, данное родителями имя, то тщательно его скрывал. Возможно, на то были причины – трудно сказать… Во всем же остальном старичок был весьма словоохотлив!
Родом он, вроде, был из-под Лимира, небольшого городка у южных отрогов Белых гор, а попросту говоря – из Поморья. Жизнь в тех краях, как известно, течет размеренно. Те, кто живут рядом с морем, промышляют, в основном, рыболовлей… Ну, а тем, кому не повезло (родился вдалеке от Великой реки или Моря – в Лимире, к примеру) занимаются исключительно сельским хозяйством. Впрочем, земледелие – выращивание пшеницы и прочее – в южных областях Гондора не в почете. Да и ничего не вырастишь ты на этих сухих землях! Только здоровье угробишь раньше срока!
Потому, издавна жители Лимира занимались тем, чем можно заниматься на этих непослушных, капризных землях – растили яблочные сады, собирали апельсины и лимоны с неприхотливых, кривоватых деревец, тщательно ухаживали за небольшими оливковыми рощами и, конечно же, выращивали дивный виноград на южных склонах величественных гор. Всем известно, что вина местных сортов славятся на всё Средиземье!
Горбань не был исключением из правила. Как и у прочих селян, был у него свой домишко, немного земельки, скотина, птица и, конечно же, небольшой виноградник. Хозяйство давало не ахти какой доход, но с голоду не помирали. И на том спасибо! А вот чего у старика с его женой не было, так это детей… И потому, когда к их двору прибилась милая, голодная девчонка по имени Кира, старики только обрадовались, и приняли ее, как родную, став называть доченькой и – ласково – Козочкой. Прозвище это девчушка получила за то, что с малых лет была упрямой и своенравной. Но, в целом, старикам она особых неприятностей не доставляла, а когда выросла, превратилась в красивую, статную девушку…
Многие соседские парни увивались за «дочкой» стариков, но Кира, в отличие от своих подруг, не очень-то торопилась замуж! Горбань ее и не подгонял, понимая, что спорить с дочкой бесполезно. Но с годами пригорюнился: чего доброго Кира так и помрет в девках, и долгожданных внучат старики не увидят…   
С Алексом двадцатипятилетняя Козочка познакомилась случайно во время зимней ярмарки в Лимире, и произошло это вровень десять годков назад. Был он родом из северной Итилии, оттуда и прибыл на юг с караваном купцов. И хотя паренек был на несколько лет моложе «дочки»,  молодые люди сразу же как-то приглянулись друг другу. Вскоре сыграли нешумную свадьбу, и супруг поселился в их доме. Впрочем, как уже упоминалось, домишко стариков был невелик, и жить вчетвером было тесновато… А когда детишки народятся? Может быть, поэтому, а может быть, и по какой-то иной причине, но вскоре Алекс завел разговор о том, что следовало бы переселиться в его родные края. «У меня там и дом побольше, и земли вдоволь, - говаривал молодой супруг. – Можем еще один дом построить для родителей! И земли там другие, плодородные, не то, что эти скалы! Вот увидите, Итилия – рай на земле!»
Старики и вовсе приуныли, понимая, что как решит их дочка, так  и будет. И, конечно же, Кира уступила супругу, согласившись на переезд…
Впрочем, еще целый год молодая чета прожили под кровом стариков! Так случилось, что Кира ждала ребенка, и отправляться в дальний путь до рождения первенца наотрез отказалась… Поздней осенью она родила симпатичную девчушку, и лишь ближе к весне супруги стали готовиться к переезду. Горбань со своей старухой долго не решались бросить родимые края и отправиться вслед за молодыми людьми, хотя те и звали их. «Ну, куда нам, на склоне лет, пускаться в дальний путь и всё опять заново начинать?» - причитала старуха, но вскоре они поняли, что без дочки и – особенно! – премилой внучки жизнь их потеряет всякий смысл. А потому, поупрямившись немного, нашли таки покупателей на свой домишко, и в самом начале лета отправились в дальнее путешествие…
Итилия не обманула ожиданий стариков! Это, действительно, был благословенный край! Алекс, к тому же, сдержал свое обещание и построил небольшой домишко для родителей супруги рядом со своим. Домик пришелся старикам по вкусу, поскольку уж очень напоминал их прежнее жилище! А вскоре Кира родила еще одну девочку… Жизнь постепенно наладилась, и Горбань со своей женушкой только радовался, как правильно они поступили, послушавшись молодых…
Так продолжалось до весны 2488 года…
Бедствие, которое принесло на благоухающие равнины Итилии извержение проклятущего вулкана, трудно описать словами! Надо было это видеть! Пробудившиеся от зимней спячки сады, в которых только-то началось весеннее, кружевное цветение, вмиг превратились в мертвые, обугленные скелеты деревьев. Пылали буйные леса, а зазеленевшие было поля покрылись толстым слоем зловонного пепла… Улочки поселков были сплошь усеяны павшими с неба сгоревшими птицами, а домашняя скотина выла и стенала, задыхаясь в сернистых испарениях. Земля сотрясалась, и люди метались из стороны в сторону, не понимая, что происходит, и замертво падали посреди дороги…
Так, в одночасье, райский уголок на земле обетованной превратился в нещадное пекло… Впрочем, вначале еще была надежда, что вскоре кошмар закончится, и всё вернется на круги своя! Поэтому многие люди не торопились сниматься с места и очумя голову бросаться наутек. Но проходили дни, и становилось лишь хуже… И тогда старики вместе с молодыми собрали всё, что им удалось сберечь в этом хаосе, и направились вместе с прочими беженцами, вначале, на другой берег Андуина. Но и там не было покоя…
Так начались их долгие странствия по землям Средиземья…
- Ах, - горестно воздев руки, промолвил Горбань. – Вы и не представляете себе, во скольких местах довелось побывать нам последние годы…
Конечно же, в первую очередь старики бросились к своему домишку в окрестностях Лимира, надеясь выкупить его у соседей за любую разумную цену. Но оказалось, что дом их давно снесен, а на месте подворья разбит виноградник… К тому же, земли эти уж несколько раз переходили из рук в руки, а потому их нынешние владельцы даже слыхом не слыхивали про какого-то там Горбаня и видеть его не желали! 
В течение последующих лет молодое семейство с двумя малолетними дочурками на руках и стариками за спиной где только не побывало! Пытались даже осесть в безлюдных долинах Белых гор, но, знать, в тех местах могут прижиться одни лишь горцы… В отчаянии скитальцы хотели уж бросить всё и бежать на крайний восток, в земли Эстлинда, куда, кстати говоря, и подались многие жители некогда благодатной Итилии. Но как-то не сложилось…
Наконец, после долгих мытарств (где-то с год назад), выйдя к долинам Анориэна, они пристали к лагерю беженцев, что расположился на берегах реки Энтавы. И там повстречались с семейством рыжебородого Томаса.
Томас со своей супругой Литой тоже были родом из Итилии, но южной. Общие воспоминания о счастливо прожитых годах и общие горести сблизили семейства, несмотря на сварливый и склочный характер Литы. Вскоре семейства подружились и принялись сообща решать многие проблемы, что градом валились на их головы. Проблем же в лагере было предостаточно: постоянный голод, нищета, хвори, мелкое воровство и откровенный грабеж. Доходило, порой, и до смертоубийства, но это несчастье обошло стороной сошедшиеся семьи…
К осени прошлого года мужчины (старик Горбань, Алекс и рыжебородый Томас) пришли к неутешительному выводу, что искать счастья в землях погрузившегося в пучину хаоса и насилия некогда великого княжества немыслимо, и следует, не откладывая, пускаться в путь. Путь же у них вырисовывался только один – на север, где (по слухам) после предыдущих войн оставались пустынными многие земли. Путешествие, впрочем, решили отложить до весны…
И тут на их головы свалилось очередное несчастье! Вначале пошли слухи, а вскоре уж и во весь голос заговорили о каком-то новом советнике светлейшей княгини Эллейн. Звали его, вроде бы, Меллон, и был он не просто человеком, но великим колдуном и чародеем, и носил только белоснежные одежды. На людях появлялся редко. Но много странствовал, исколесив за немногие месяцы не только весь Гондор с мятежным Поморьем, но побывал в Умбаре и, говорят, даже в землях смуглингов. Часто – народ-то всё видит, всё подмечает! - передвигался он по небу на спине какой-то мерзкой твари… И еще: сопровождали его в этих походах странные спутники – девятеро, одетые во всё черное, не то люди, не то призраки какие-то! Лица их были постоянно сокрыты серебряными масками, веяло от них замогильным холодом; у тех же, немногих, кто осмеливался взглянуть на ужасные лики спутников чародея, ноги подкашивались со страху…
Конечно же, мало кто верил подобным россказням! Но слушали с интересом, посмеиваясь при этом, ведь развлечений в лагере было немного… Когда же в самом начале зимы лагерь оточили дружины регулярного войска, стало не до смеха. Война! – пронеслось над лагерем! А потому все мужчины от шестнадцати годков и старше по Указу Светлейшей призывались (попросту говоря, забирались под пристальным взором поручников!) в государево войско… Алекса схватили одним из первых, а вот Томас как-то умудрился вывернуться, притворившись смертельно хворым…
Кира восприняла уход супруга как-то странно: не причитала, не голосила, как другие женщины, но замкнулась в себе, перестав разговаривать даже с близкими. Даже с дочурками не общалась… Ее словно подменили…
Томас же после пережитых страхов буквально забился в истерике. «Надо уходить, - беспрестанно твердил он. – И поскорее! Не сегодня-завтра эти мерзавцы возвратятся и всех нас погонят на войну! Всех! И тебя, старик, не пощадят, и сынишек моих малолетних…» Кира долго молчала, отстраненно глядя куда-то вдаль, и, казалось, даже не слышала, не сознавала, о чем идет речь, но однажды промолвила: «Томас прав… Ничего хорошего не ждет нас в этих краях! Надо уходить! Останемся – лишь детей погубим!»
Скитальцы вновь собрали свой нехитрый скарб и уж готовились было пуститься в путь (тогда многие разбегались, куда глаза глядят), но в последний момент Кира неожиданно заявила: «Я остаюсь!» «Как же так?» - взмолились старики. «Негоже, - промолвила дочка, - если Алекс вернется и не застанет меня на месте… А вы уходите! Мы вас отыщем, куда бы вы ни подевались! Уходите в Серые земли, а лучше – на север, за Зачарованный лес. Уходите, не медлите!»       
Старики только повздыхали, зная, что спорить с дочкой бесполезно, и тронулись в путь-дорогу вдогонку за Томасом… Одно лишь их радовало: любимые, ненаглядные внучки были с ними рядом, а значит было ради чего жить и переносить всяческие невзгоды!
Впрочем, далеко они не ушли, а прибились к очередному лагерю беженцев у самой северной границы Гондора. Митлориэн – так, кажется, издавна назывались те пустынные места. Там они и познакомились с семейством Кима, которому чудом удалось избежать знакомства с княжескими поручниками. Молодая супруга, которую угрюмый паренек звал Снежинкой, вот-вот должна была родить, и это, невольно, задержало их дальнейшее путешествие. Собирались же они направиться на север, как и Горбань с Томасом. А потому, не долго думая, все вместе решили дождаться рождения Кимова первенца и продолжить нелегкий поход в поисках тихого уголка где-то на краю неспокойных земель…
Снежинка родила здоровую, крепкую девчушку в самом начале апреля, а в конце месяца обоз беженцев (три крытые подводы, две телеги, шесть лошадей и одна недойная корова на привязи) тронулся в нелегкий путь. Вел их Ким. Он же, несмотря на юные годы – было ему не более двадцати годков – командовал обозом.
Обстоятельства, вследствие которых к обозу беженцев пристали двое голодных мальчишек, иначе, как забавными, не назовешь! Темной ночью, когда кибитки остановились рядом с сухим руслом не то ручья какого-то, не то речушки, Рудик с приятелем по прозвищу Стриж пытались стащить еду из повозки Томаса, но были пойманы с поличным, биты вожжами, и прогнаны… Но когда спустя несколько дней выяснилось, что упрямые мальчуганы (лет им было семнадцать-восемнадцать отроду, на глазок) продолжают плестись вслед за обозом, подбирая по дороге каждую оброненную кость, беженцы сжалились и приняли их в свою компанию. И не пожалели! Мальчишки усердно батрачили на путников за краюху хлеба, прорубая путь обозу через лесную чащу,  выискивали иные сподручные пути, отправляясь с веселым гиканьем на разведку… Рубили дрова, ухаживали за лошадьми и коровой, ловили рыбу в неглубоких ручьях… И, конечно же, легко подружились с сыновьями Томаса и внучками Горбаня!   
За два месяца, пробираясь на север заросшими, нехожеными тропами вдоль Андуина, путники достигли таки устья реки Гладден, и здесь остановились на несколько дней, чтобы отдохнуть и решить, что же им делать дальше…
Ким не скрывал, что, во что бы то ни стало, продолжит путь, дабы достичь девственных лесов у самых истоков Великой реки. Это было заветной его мечтой, а робкая Снежинка, конечно же, во всем поддерживала своего мужа…
Но старику Горбаню, Томасу и, особенно, сварливой Лите долинка, усеянная полями ирисов, понравилась несказанно! В реке плескались крупные, серебристые рыбины, земля была черной, жирной, мягкой и податливой, лес казался крепким и древним… Чем не место для мирного, тихого поселения вдали от волнений и тревог?
…Когда бандиты гурьбой вывалили из лесу, размахивая мечами, Горбань сразу понял, что дело дрянь! А потому, схватив внучек и упирающуюся жену, юркнул под ближайшую повозку… Но больная спина его подвела, и он так и не смог согнуться в три погибели, чтобы спрятаться от мародеров. Так и остался он торчать у колес на всеобщее обозрение. Думал, сейчас и прикончат его, но пронесло… Создатель миловал!
Томас с Литой, похоже, заприметили лихо еще раньше и, бросив всё добро и полоумную старуху на произвол судьбы, драпанули с сынками в гущу леса – только пятки сверкнули! А вот Ким, по мнению старика, повел себя, как нельзя, глупо! Выхватив откуда-то короткий меч (никто об этом и не знал ранее!), он бесстрашно бросился на перерез мерзавцам, и даже заставил их, поначалу, отступить! Но тут, откуда ни возьмись, налетел главарь банды на гнедом жеребце… Он без труда свалил паренька наземь, а уж подоспевшие разбойники его прикончили… И всё это случилось на глазах Снежинки!
Рудик бросился было с вилами на помощь Киму, но его вмиг свалили стрелой из арбалета, а после добили… Стриж, казалось, смекнул, чем пахнет, и, отбросив в сторону топор, пытался убежать в лес вслед за Томасом с сыновьями, но его догнал проклятущий предводитель, и рубанул топором…
- Горе-то, какое! - простонал старичок, заламывая руки и скорбно качая головой. – Кто ж такое предвидеть-то мог? Ведь Ким-то был уверен, что места эти тихие, спокойные места…   
- Спокойных мест нынче уж не сыщешь! – хмуро промолвил Палландо, в очередной раз раскуривая трубку. – Радуйтесь, что живы остались…

Было уж давно за полночь. Фридерик всё еще уныло сидел у затухающего костра меж прочих путников… К тому времени тела погибших мальчишек положили у самой реки, накрыв белыми простынями. Трупы же бандитов свалили на другом конце поляны, предварительно тщательно обыскав, но ничего ценного, кроме оружия, не обнаружили. Снежинку с большим трудом удалось таки оторвать от тела любимого супруга, и теперь она неподвижно сидела невдалеке, пустыми глазами глядя перед собой, и руки ее машинально покачивали маленькое тельце посапывающей дочурки. А значит, оставалась надежда, что молодая женщина не сойдет с ума от горя… Прочие же беженцы к костру не приближались, собирая разбросанные по поляне пожитки, и лишь время от времени бросали настороженные взгляды в сторону своих спасителей…
 - Ах, горе-то какое… - в очередной раз произнес Горбань.
«Не нравится мне этот мерзкий старикашка, - подумал, вдруг, Фридерик. - Казалось бы, говорит о столь горестных вещах, а сам всё время ухмыляется и хихикает… Подозрительно это как-то…»
И тут молчавшую до этого Мену прорвало.
- Ну, что ты причитаешь, как баба? Козел старый, кретин! – воскликнула она, гневно блеснув глазами. – Кто вас надоумил пускаться в дальний путь, да по неизвестным местам без оружия? Пацан малолетний, что ли? А мозгов никто не надоумил занять? Кто же по этим местам без оружия-то бродит? Неужели, прожитая жизнь вас уму-разуму не научила?..
- Успокойся Мена, - промолвил хмурый Страж, примирительно подняв руки. – Сейчас уж горю не поможешь…
- Не поможешь, верно! – прошипела девушка. – Раньше надо было думать! И с чего они взяли, что места эти «тихие»?
Горбань только вжал голову в плечи, понурясь…
- Прекрати, Мена! – прикрикнул Палландо. – Хватит вычитывать! Давайте-ка лучше закругляться… Завтра нам всем вставать спозаранку! Дел по горло! Впрочем, похоже, вставать придется уже сегодня…
 - Зря вы так, сударыня, - промолвил старичок на прощанье. – Мы же – мирные жители. Нам ведь и так досталось! – И посеменил к своей старухе и внучкам…
- Про Снежинку не забудьте! – крикнул ему вслед Арата.

- Мальчишек жалко, - промолвила девушка, глядя вслед удаляющейся, сгорбленной фигуре. – Лучше бы его прикончили… Пацаны-то чем виноваты?
- Бандиты всегда так поступают, - отозвался Тобольд. – Убивают вначале тех, кто может хоть какое-то сопротивление оказать, чтоб других запугать до смерти… А после уж бесчинствуют всласть!
- Пойду я, пожалуй, прилягу где-то там, - сказал Странник, вставая на ноги и направляясь в сторону леса. – Не думаю, - добавил он, обернувшись, - что нам следует опасаться нежданных гостей, но осторожность излишней не бывает…
- Он прав, - кивнул беорнинг. – Лучше бы нам рассредоточиться. Мало ли что… – И направился в противоположную сторону.
- Похоже, мне не оставили выбора, - усмехнулась Мена. – Прикорну я, пожалуй, за вон той телегой… Впрочем, что-то мне подсказывает, что спать этой ночью никто не будет!
У костра остались только маг и Фридерик. Альфа же давно куда-то подевалась.
- Как ты себя чувствуешь, малыш? – спросил Палландо через какое-то время.
- Я? – вздрогнул хоббит. – Ничего, вроде бы… Только…
- Что – только?
- Они не приходят… - грустно сообщил молодой человек.
- Они? Кто – они?
- Мои призрачные всадники не приходят! – вздохнув, промолвил Фридерик. – Я их зову, зову, а они не приходят…
- Твои призрачные всадники? – удивленно повторил маг, и брови его поползи вверх, а по лбу побежали морщины.
- Ну, да! – кивнул хоббит. – Я хотел их попросить, чтобы они спасли моих друзей, но они не приходят… Наверно, они на меня обиделись! Ведь я что-то такое им пообещал, когда последний раз с ними разговаривал, но никак не могу припомнить, что именно! Похоже, что обещания я не выполнил, вот они на меня и обиделись…
- Хм… - только и произнес Палландо, нахмурившись, и принялся раскуривать потухшую трубку. – Вообще-то, я должен перед тобой повиниться, Фридо, - промолвил он через какое-то время. – Несколько дней назад, когда стало ясно, что с твоими приятелями, гномом и Саари произошло что-то крайне неприятное, я предлагал нашим друзьям продолжить наш поход, не смотря ни на что… Арата и Мена возражали…
- Я знаю… - вновь кивнул молодой человек. – Ты опасался подвоха со стороны Старика…
Брови мага поднялись еще выше, и он подозрительно глянул на хоббита.
- Но это не так! – уверенно продолжил Фридерик, глядя на затухающие уголья костра. – Саари никому не желает зла! Просто… Просто он идет своим путем…
- Н-да, - раскурив, наконец-то, трубку, проворчал маг. – Наверное, я что-то пропустил таки…