Ее звали Рюмочкой

Ее звали Рюмочкой. Неприметная, тонкая. Ей нравилось ее имя. Но саму себя она презирала. За некрасивость. За обычность. За нерешительность. Сколько в ней ее? Она даже не рюмка, а всего лишь  рюмочка. Грамм на 50. Пригубил и все.  И вкуса нет и жажда осталась. А он ушел, хоть и ремонт сделал. И полы с подогревом для одиночества, и плита, забывшая тяжесть булькающих кастрюль. И чай всегда в достатке – пить ведь некому. И даже кофе. И кофемолка, и сахарница. Все, как у людей. А он ушел. Вроде не навсегда. Все-таки ремонт был – ни ей, ни ему. А любовь. Да, вот картину подарил – «Осенний букет». А может, ремонт не тот: цвет спальни по фен-шуй не подходит. Подруга, знающая толк то ли в ремонтах, то ли в востоке, то ли в мужчинах в спальне посоветовала бабочек, пусть и бумажных, впустить. Авось, вернется. Только авось и фен-шуй как-то не катят вместе. Не уживаются, хоть и двое детей. А она хозяйственная, экономная, как сберегательная книжка: все по капельке. Вот и босоножки купила. Каблук жуть высоченный и тонкий-тонкий. Рюмочка примерила босоножки: тонкое к тонкому. А он, видимо грубый. Завернула их в пакет, спрятала его в сумочку, сунула ноги в видевшие грубый асфальт туфли. И побежала к подружке. Авось куда-нибудь выйдут. Все-таки та знала толк в бабочках.