Нэцкэ часть 1. Рыбак

Спасаясь от зноя, я укрылся под стеной домика. Привыкшему к каменным и деревяным строениям, мне трудно было назвать это домом. Издалека доносился гул большого города. Но здесь, в мире крохотных бамбуково-бумажных домиков, он казался рокотом моря, или могучей реки, который еле достигал моего убежища, теряя свою мощь и грозность, разбиваясь и поглощаясь садами, оградами, пагодами и домами. Ко мне направился пожилой японец, с улыбающимся вежливым выражением лица. Я тоже попробовал изобразить улыбку, но думаю, что получилась гримаса, выдающая моё неважное самочувствие. Подошедший человек, что-то проговорил по-японски, я отрицательно помотал головой, выдавив - "инглиш". На плохом английском, он попросил меня подняться с памятника(!), кому-то-там, (я присел было на камень), что я и сделал, несколько суетливо и поспешно, принося свои извинения. Но любезности на лице господина Сикото, как он мне представился, не убавилось. Он, с пониманием глянув на меня, улыбнулся чуть шире, что должно быть означало, что недоразумение исчерпано, и я не подвергнусь наказанию самурайским мечом. В голове позванивало, я удивился, что могу ещё шутить в таком состоянии, видимо мой вид обеспокоил хозяина двора, так как я был препровождён в дом, и усажен на вполне европейский стул. Вошла пожилая женщина, и подала мне чашку с напитком, выпив который, я почувствовал, как мне стало получше. Постепенно приходя в себя, я мимо воли оглядывался, рассматривая непривычную обстановку. За этим занятием я и был застигнут г-ном Сикото. Поинтересовавшись моим самочувствием, и удовлетворившись ответом, он предложил мне стол, выражая надежду, что я не откажусь от скромного угощения, и окажу честь дому. Мне оставалось только столь же изысканно принять приглашение. Описывать процедуру обеда я не стану, по нескольким причинам, одна из которых – моё полное незнание всех тех блюд, что подавались во время «скромной трапезы».
После принятия пищи, г-н Сикото завязал беседу, интересуясь целью моего появления в Японии. И очень оживился, узнав, что меня интересуют нэцкэ.  Спросив меня, располагаю ли я временем до вечера, и, услышав утвердительный ответ, он пригласил меня пройти на соседнюю улицу, в нескольких минутах ходьбы от его дома, где находится музей нэцкэ. Я с радостью принял его приглашение.
Воображение рисовало привычный нашему пониманию музей, и каково же было моё удивление, когда мы пришли, почти к такому же домику, как и у г-на Сикото. Лукавая улыбка, промелькнувшая на лице моего провожатого, сдержала меня от расспросов недоуменных.
Комнаты были небольшими, но хорошо продуманное освещение делало их больше, чем они  были на самом деле. А экспонаты, ещё больше усиливали эту иллюзию. В казалось бы хаотическом порядке на разномастных подставках, и полочках располагались нэцкэ. Глаза разбегались, мне хотелось осмотреть их все одновременно. Детское желание взять и прижать их к себе, как понравившуюся игрушку, в которую влюбляешься на всю жизнь, обуяло меня. И только присутствие смотрителя и г-на Сикото отрезвило меня. Я восхищённо оглядываясь, то на сопровождающих, то на экспозицию, наконец выбрал фигурку справа от окна, и сев на предложенный мне стульчик, окунулся в рассматривание этого чуда рук человеческих.
          Старый, весь изрезанный каждым прожитым годом человек, смотрел на море. Взгляд его выражал надежду, что в этот раз ему непременно повезёт, и он поймает достаточно рыбы. Руки привычно держали снасть, которая тоже видала виды. Море шумело, слепя глаза бликами подхваченными у солнца. Старик прищуривал слезящиеся глаза. Но решительность не покидала их. Бамбуковая лодка раскачивалась волнами, и её сносило к берегу, как птицу отдыхающую на груди моря. Море шумело, навевая дремоту. Нашёптывая тихую быль или сказку, стараясь приспать утомлённого рыбака. Но старик крепился, помня о глазах жены, в которых была непоколебимая вера в него, в его умение и удачу. Глаза потеплели от воспоминания о Дайго-ши. Сон подкравшийся к нему отпрянул. Вот сейчас, я почувствовал этот момент, он размахнётся и забросит сеть, и она придёт с рыбиной,  которой им хватит надолго.
Еле слышимый шорох раздвигаемой двери, вернул меня в мир реальностей. Я оглянулся, приходя в себя, словно проснувшись в незнакомом доме. В комнату вошёл мальчик, с неприкрытым любопытством рассматривая меня, и разрушив иллюзию. Но я улыбнулся ему, и просиявшее лицо его, стоило того. Он поклонился и показал на дверь. Только теперь я обратил внимание, что за окном было темно, и улица освещалась фонарями. Попрощавшись со смотрителями, я испросил разрешения прийти завтра.
Ночью мне снилось море и одинокий челнок с фигуркой старого рыбака, который поймал таки свою заветную рыбу.