Фрида

- Кукушка, кукушка, сколько…, - подумала Фрида и подняла глаза на небо, как будто все кукушки мира жили именно в небе. Но в небе никого не было. Одна тишина. И то, может, не в небе, а в листве, траве… пряталась в коре деревьев. Это же здорово, в коре деревьев! И Фрида провела по дереву рукой. А вдруг кукушка услышит ее. Или она кукушку.  Кора была шершавой по своему предназначению  - скрывала возраст дерева. Или охраняла его. А вдруг кто-нибудь заберет его? А вдруг кто-нибудь будет крутить кольца.. считать их…
Кора вдохнула воздух и стала настоящим панцирем. Фрида почувствовала, что кора закрылась…не захотела с ней говорить. А может, не именно с ней… а так … вообще….по этикету…
Листва тихо перебирала звуки, вплетая их в свои косы…и что-то шептала…
Фрида прислушалась к шепоту. Кукушки не было. Наверное, в этом лесу она не жила. А где вообще она жила? Между вбросом и выбросом? Между чужими заказами? Или просьбами? А заказ и просьба разве отличаются? Как и гнезда?
Фрида решила найти гнездо кукушки. И двинулась в самую лесную гущу. Почему-то она была уверенна, что гнездо там – в конце коридора. И ей надо было найти его.
Ветки хлестали по лицу, по рукам. Фрида раздвигала их и двигалась куда-то туда, где был центр вселенной. Гнездо.  Сложенная мандала. Правильная и неправильная одновременно. Непохожая на кольца дерева, но несущая их память. В своем орнаменте.
Гнездо должно быть. Даже если его нет, - сказала Фрида сама себе. И почувствовала, что она уже тоже не она. Она есть и ее нет. Как и гнездо. Есть память. Гнезда.
Фрида остановилась. И села на землю. Холода не было. Да и тепла тоже. Было вне. Внеощущений. Внечувств. Внепамяти. Она не помнила, сколько прошло времени. Как в гнезде. Ветки окружили ее. Они больше не хлестали, не кололи. Они хранили ее. Фрида знала, что теперь ее точно никто не найдет. Да и не надо. Никто не ищет. В своем гнезде. В чужом гнезде. Какая разница в каком.
И Фрида погрузилась в сон.
- Входи, - сказал Сон. Он широко открыл прозрачную дверь и Фрида ступила в невесомость. Комнаты были знакомыми. Они больше походили на знакомые дворы, закоулки, в которых разворачивалось действо. Действие повторялось много раз, как будто режиссер хотел добиться от актеров идеальной игры. Актеры покорно повторяли движения.  Декорации были старыми, но с новым реквизитом. Фрида знала, что это ее сорочки, ее сапоги, сумки, но и не знала их. Зато знала актеров. Они не менялись во времени. Не старились, не молодели. И Фрида тоже была неизменной.
Она обернулась на стук. Стук был и актером и реквизитом. Он выплясывал по миске с тестом, напевая какую-то песенку. Фрида втянула воздух. И пирожки в своем, еще воображаемом хрусте разместились у нее во рту. Фрида уплетала пирожок за пирожком: за бабушку, за дедушку, за папу, за маму… за всех… и ей впервые было приятно от этого действа. И впервые компот, кисель и закрашенная вода, называющаяся чаем, казались газировкой.
Фрида засмеялась и побежала по лужайке. Лужайка бежала вместе с ней. Они понимали друг друга. И от этого становилось еще радостнее, разноцветнее и воздушнее. Фрида поняла, что она летит. Высоко. Над лужайкой. Над домом. Она парила в воздухе, постукивая ножкой о ножку, об облако, о крыши домов. Она слушала стук. И он ей казался самой удивительной музыкой на свете.
Усталости не было, хоть и было множество подушек. А может, это вовсе не подушки, а теплые крылья птиц. И Фрида была одной из них. Мягкой и теплой.
Сон внимательно смотрел за Фридой. Он не мешал ей. И даже чему-то радовался.
Фрида открыла глаза: - Я знаю, кто ты, - сказала она. – Ты – это я. А я – это сон. И свернулась калачиком.
Ветер накрыл ее вздрагивающее тело. Погладил ресницы. И посмотрелся в прозрачную каплю в уголке глаза. – Все как всегда, - сказал ветер и вздохнул. Он достал книгу и стал листать. – Каких перемен надо стать… Каких перемен…потом захлопнул книгу и подошел к окну.
Он не касался подоконника и не касался стен. И стекла. И рамы. Он завис. Между Фридой и окном. И что будет теперь окном, он еще не выбрал. Безветрие было нескончаемым. Как лежащая восьмерка. Наконец, ветер безразлично посмотрел на Фриду и вошел в нее.
Фрида открыла глаза. Что-то впивалось в ее тело. Рука занемела. Отпечатки веток на ее коже как послание памяти выстроились в уже знакомый орнамент. Фрида посмотрела на них безучастно. Встала и вышла из гнезда.
Это было не ее гнездо. Возможно. Так думала она. Но рисунки на коже говорили, что ее. - - Какая разница. Перемена мест слагаемых. – Ухмыльнулась Фрида и задумалась, а куда собственно она шла. – Я что-то искала…
- Кукушка! – воскликнула Фрида и стала слушать…
Кукушка была совсем рядом. Она смотрела на Фриду и что-то щебетала-щебетала…
Фрида услышала стук каблучков… и ноги сами стали отбивать знакомый ритм…