Адмирал

     Сначала в этой квартире жил мой друг Лёва, а затем его тёща. Звали тёщу Софья Афанасьевна, в девичестве Касатонова, и знаменитый хоккеист доводился ей  внучатым племянником. Поначалу, я думал, что он гордость всей семьи, но, вскоре убедился в том, что это совсем не так. Скорее, он был "гадким утёнком", который, конечно, не позорил, но славу семье не приносил, это точно. Муж Софьи Афанасьевны, был одним из военных советников председателя Мао и, с той поры, в доме остались какие-то безделушки. Советник давно умер, и Софья Афанасьевна переживала явно не лучшие времена. Как-то посетив её на правах соседа, я сильно удивился, взглянув на стенку. Со стены, с портрета, выполненного, как "учебное пособие", на меня сердито взирал седой, осанистый старик-адмирал. Причём это звание, как мне помнится, пишется  -  Адмирал Флота Советского Союза. Во всяком случае, на том месте, где у галстука узел, красовалась маршальская звезда, во внутренних углах которой были изображены 5 бриллиантов, размером с карат. Старик был копией Софьи Афанасьевны, в мужском исполнении. Как выяснилось после расспросов, адмирал доводился соседке родным братом, и занимал должность -  Первого Заместителя Командующего Военно-Морским Флотом СССР, адмирала Горшкова. Сын адмирала и, соответственно, племянник Софьи Афанасьевны, в то время, был уже Командующим Черноморского Флота, и готовился, со временем… Так что хоккеист, в такой семье смотрелся, как крановщик – чемпион по профессии, в семье потомственных хирургов – офтальмологов.
    Как-то, возвращаясь, домой, я заметил у подъезда черную, слегка помятую, "волгу". За баранкой сидел матросик, с весёлым гюйсом на плечах. Настроение само собой поднялось – я люблю моряков. Однако оно несколько омрачилось, когда у лифта я столкнулся со старичком в форме адмирала. Налицо было явное не соответствие оригинала с портретом. Грозный властелин морей, был скорее похож на какого-то лесовичка-пердунка. Все мы с годами выглядим не лучше, но... На плечи моряка - автора первого похода вокруг "шарика" под водой на
атомоходе, была накинута маскарадная шинель контр адмирала. Т.е. он понизил себя в звании на четыре ступени, как если бы майор, нарядился младшим лейтенантом. Наверное - так положено, но всё равно произвело на меня не лучшее впечатление. Кого ему было опасаться?!  Маленький  старичок  озирался,   а   на   моё   "здрасти"   (в подъезде я со всеми здоровался), как-то опасливо посмотрел вокруг, как будто боялся, что его здесь оставят навечно, и сказал - "Какое убожество…" – И главное я, чёрт бы побрал воспитание, почему-то попытался ему что-то объяснить, как бы извиняясь за отсутствие кариатид, поддерживающих потолок. При этом, по-моему, я даже слегка наклонился… Потом, рассказывая жене о визите и оценке нашего жилища, я имел глупость спросить - "Что, действительно у нас так скверно? "- В ответ я получил такой всплеск эмоций, который помог мне понять, почему адмирал флота приехал в маскараде.
   По сути дела, ему даже где-то со мной повезло. У меня был сосед, этажом выше - кузнец с Кировского завода. Мне очень нравилось поговорить с ним, ни о чём. Особенно, зимой, после рыбалки. Лицо у него приобретало цвет обожжённого кирпича, но всё равно, он был красив какой-то чистой красотой, необычайно здорового человека. Выскажи адмирал свою оценку ему, а не мне, чёрт его знает, чем бы всё обернулось…
   После катастрофы подлодки "Курск", я видел в "Новостях", как Командующий Северным Флотом ходил по квартирам моряков. Я видел квартиру командира лодки – каперанга Геннадия Лячина. Наш дом – кооператив от Балтийского Морского Пароходства, располагался на проспекте Ветеранов, напротив шикарной больницы Кировского завода. Можете мне поверить, он выглядел значительно респектабельнее, и не только на фоне ленинградских хрущёвок.
   Этот случай я вспомнил через несколько лет, когда мой  друг Лёва, вернувшись из Москвы, начал рассказывать мне всякие небылицы. Находясь в столице, он был удостоен чести побывать в апартаментах жёниного дяди. Во первых он запутался в количестве комнат. Их было явно больше 7, но вот 8 или 9, тут Лев начинал сбиваться в подсчётах. В углах комнат стояли хрустальные напольные вазы, доходящие ему чуть ли не до груди (Лев был где-то 1 метр 75 см роста). Но больше всего его поразила огромная, ручной работы, серебряная ладья – подарок президента Сухарто и чудо ковер – подарок "кровавого шаха" Мухаммада Резак Пехлеви. СССР поставил тогда Ирану что-то очень необходимое для народа Персии. Огромный  6*6 метров ковёр, никак не ложился на пол, и его пришлось загнуть на стену, почти на пол метра. Я не ханжа, и никогда не хотел, чтобы высоко стоящий, заслуженный человек, а особенно идущий во власть, проживал в соседней со мной квартире. Скорее наоборот, я с некоторой долей опаски, отношусь к людям, не способным устроить свою жизнь, и "грозящимся" устроить мою… Однако, мне всё же показалось странным, что дипломатические подарки, воспринимались адмиралом, как личные. С моей точки зрения, вполне можно было пригнать матросиков, и перенести ковёр в дом офицеров.
   Как-то в Питере, я побывал в таком доме. Прошло более 70 лет, со дня октябрьского переворота, а следы прошлого,  всё ещё поражали роскошью и уважением к защитникам отечества. Люди, вальсирующие со своими дамами в таком собрании, вполне могли затопить "Стерегущий" и "Варяг". Да и с Чечнёй маху бы не дали, во всяком случае, не торговали бы оружием…


                Посёлок  Ган-Нер, Израиль.
                29.03.2004
    
P.S. Несколько лет тому назад, в "новостях", я прослушал сообщение, о том, что на Русском острове, несколько моряков погибли от голода.
Мне, по необразованности, казалось, что до острова не доплыть из-за непогоды, а тут знакомая, родом из Владивостока, сообщила мне, что туда ходу 15 минут, а по слухам, даже есть туннель, как под Ла-Манш.
Казалось бы, ну что мне, сегодня гражданину Израиля, Русский остров? До него лететь-то часов пятнадцать, а всё же, богом клянусь, дышать стало бы легче, если бы пару "золотопогонников", вывели бы на мол, и шлёпнули бы к чёртовой матери…