Трус

Он бежал по лесу, не разбирая дороги. Ноги увязали в опавшей листве. Сучья рвали одежду, хлестали по лицу. Он падал, зацепившись за корни, но поднимался, и продолжал бежать. Преследователь не отставал, за спиной трещали сучья, казалось, что вот сейчас силы оставят его и погоня закончится смертью. И страх сковывал его душу, и гнал все дальше и дальше. Он вырвался из бурелома и перед ним вдруг открылся овраг. Он не смог остановиться и сорвался вниз. Он катился по склону, усыпанному разноцветными листьями, и вдруг со всего маху врезался в ствол дерева. Боль пронзила все тело. Угасающим сознанием он почувствовал, как к нему кто-то подходит, он попытался сфокусировать зрение, и увидеть того, кто его преследовал, но все погрузилось в темноту, оставив в памяти лишь размытую тень.
***
Сознание возвратилось, а вместе с ним и сильная боль. Тело ломило, раны саднили. Сил хватило лишь на то, что бы перевернуться. Он застонал от боли. Лежа на спине, он видел над собой вечернее небо, синее-синее без единого облачка, он вдохнул полной грудью, и закашлялся. В этот момент он услышал приближающиеся шаги, но что-то в этих звуках было странным. Ни один сук не сломался под ногой идущего. Как будто кто-то невесомый летел над землей, едва касаясь ее своими ногами. Снова стало страшно, он закрыл глаза, и стал ждать. Но никаких звуков до него больше не доносилось. Где-то прокуковала кукушка, потом донеслась дробь дятла, но эти звуки были далеко, а рядом с ним, было тихо. Может быть, ему шаги только послышались? Он напрягся, затаил дыхание, и стал напряженно вслушиваться. И вдруг его щеки коснулось что-то мокрое и холодное. Прикосновение было настолько внезапным и неожиданным, что он вздрогнул всем телом. Он открыл глаза, и чуть было не закричал. Прямо над ним стояла и смотрела ему в глаза волчица.
***
Ему с трудом удалось перевернуться на живот. Боль постепенно отпускала, только все суставы затекли и одеревенели. Он уперся руками в землю, и приподнялся. Через некоторое время ему удалось сесть. Он прислонился спиной к стволу, о который ушибся при падении. Вечерело, на землю медленно наползали сумерки. Ему до тошноты захотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Но реальность была далека от того, чего ему хотелось. Он сидел посреди осеннего леса, раненый, в рваной одежде, и вдобавок ко всему, в нескольких метрах от него сидела дикая волчица, и внимательно следила за всеми его действиями.
Прикрыв глаза, он стал молиться. Он молил Бога не за свою жизнь. Даже если он выживет, то его жизнь, уже никогда не будет такой, какой она была прежде. Он молился за тех, кого он любил за тех, кто был ему дорог. Он боялся, что времени у него осталось совсем немного, и поэтому торопился.
- Пусть они будут здоровы и счастливы! – прошептал он, и открыл глаза.
Сумерки сгустились. Он увидел, что волчица улеглась, положив голову на лапы, и закрыла глаза. Казалось, что она спит, но легкие подёргивания ушей говорили ему, что это только видимость и на самом деле она на чеку, и в любое мгновение готова напасть.
Боль поутихла. Ему удалось встать, на ноги. Он был очень слаб, но мог держаться на ногах. Волчица открыла глаза, и приподняла голову. Нападать она не собиралась, и от этого стало спокойно. Он размял затекшие суставы,  ему даже удалось присесть, а потом встать. Силы возвращались и уже через некоторое время он смог отпустить ствол дерева и сделать несколько шагов. Немного покачивало, голова  кружилась, но он уже мог ходить. Когда он сделал первый шаг, волчица приподнялась и села. Ее присутствие больше не вызывало страха. Напротив, то что она была рядом с ним помогало ему. Ее близость не позволяла ему сникнуть и окончательно сдаться. Вдруг послышался треск ломающихся сучьев. Кто-то пробирался сквозь бурелом к тому месту, где они находились. Душу вновь сковал леденящий страх. Волчица поднялась и, наклонив голову, зарычала. Шерсть на ее спине встала дыбом, она оскалилась,обнажив белые острые клыки, но вдруг совершенно неожиданно рванула в противоположную сторону и скрылась в чаще леса. Шаги приближались, страх достиг апогея, и он неожиданно для самого себя, вместо того, что бы вновь пуститься в бегство, ринулся вперед на то, что приближалось из темноты.
***
Человек, или то, что он принял за человека, остановился посреди поляны. Он не двигался и не издавал ни звука.
- Кто ты? – крикнул он призраку.
Но в ответ только ветер зашуршал опавшей листвой.
- Ответь мне, почему ты меня преследуешь! – снова крикнул он тени, стоящей посреди поляны.
Но в ответ только ночная птица ухнула, пролетая над ним.
- Отвечай, кто ты такой? И почему не оставишь меня в покое?
Но человек, стоящий в вечернем сумраке, молчал.
Оставался только один способ получить ответы на свои вопросы, и он, превозмогая страх, направился к призраку. Подойдя к нему вплотную, он в сумраке четко различил глаза, нос, рот. Ему казалось, что он уже когда-то видел этого человека, что знает его. Но вспомнить, кто этот человек, он не мог.
Стало совсем темно, и вдруг сразу со всех сторон завыли волки. Казалось что целая стая завыла в одно и то же мгновение. Их протяжный вой наполнил душу странным и непривычным покоем. Незнакомец вышел из оцепенения, и опустил руку в карман. Волки выли все громче и громче. Их вой наполнил лес и ночное небо невероятной, безбрежной тоской. Призрак вынул что-то из кармана. Потом он поднес руку к своему лицу. Они стояли посреди ночного леса, тот, кто убегал и тот, кто преследовал. От одного до другого было не больше полуметра. Они смотрели друг на друга, глаза в глаза, и все вокруг было наполнено их ожиданием и волчьей тоской. Вой волков прекратился так же внезапно, как и возник. И сразу же после того, как вой стих, в руке незнакомца хрустнула кремнием зажигалка, и вспыхнуло пламя. В ту же секунду все резко изменилось. Прямо перед ним стоял он сам. Исчез лес, волки, призрак, исчезло все, что только что его окружало. Он стоял в своем доме перед зеркалом, и в руке у него горела  синеватым пламенем обычная зажигалка.