Легенда о Финисте 8

Глава 8. Благая весть

В день осенней торговой ярмарки Настенька проснулась раньше обычного – ни свет, ни заря. Нужно было успеть сделать множество новых дополнительных дел, связанных с организацией торгов. Торжище начиналось после восхода солнца с общей благодарственной молитвы восходящему Яриле – к Ра-молебну-крамоле, ; которую Прави-славные жрецы совершали в кРаме (храме) Солнца. Со всего окрестного мира на Ярмарку прибыли, приплыли и прилетели гости, и расположились на торговом дворе в постоялых домах. На пристани столицы славного племени аратов Яр-Города ; так называли родной городок Насти, ; вытянутой вдоль набережной Великой Студёной Гой-Неси (Быстро-несущей) реки, текущей прямо на север, в Арктику, стояло несколько сотен лодий и однодревок, гружёных товарами, в основном житом и скотом. Больше всего купцов прибыло от ближних соседей.
Араты были южными соседями мангазейцев, а мангазейцы ; южными соседями ариев; а севернее ариев был только Седой Ледяной окиян – родина сакрального предка ариев, белого медведя. Под покровительством мистической Белой Медведицы процветала бы благословенная земля аратов, если бы не племена лесных великанов-людоедов, обезьян, так называемых хомо сапиенс неандерталос, совершающих злобные ночные нападения на поселения аратов и, особенно, на южных их соседей ; хакасов, алтайцев и тувинцев, тибетцев, а также землю ведунов и бРахманов Индры, которая граничила с Тёплым Южным Окияном. Чем южнее, тем больше было этой злобной, полудикой нечисти, ворующей женщин и детей, угоняющей скот, убивающей рыболовов, охотников, путешественников и купцов, разоряющей недостаточно бдительные небольшие поселения людей, выедающей их обитателей…
Звёздным гостям продавать что-либо на торжище в Яви было строго запрещено, даже если у них были разовые или многократные визы на посещение, разрешение на временное пребывание или даже на временную работу, которые получить в условиях закрытого и строго охраняемого полигона Минобороны было очень не просто. Покупать же какие-либо товары звёздным негоциантам не запрещалось. Но все торговые операции проводились под жёстким контролем таможенного поста Старших. Ангел таможни незримо сопровождал такого гостя в Яви и контролировал правильность каждой торговой сделки.
А ещё существовал категорический запрет на вывоз с Земли драгоценных камней, так как это могло нарушить энергетический баланс планеты: они были важной частью системной конструкции духовно-энергетического каркаса и сенсорными датчиками двухстороннего действия. Драгоценные камни и самоцветы ведающие волхвы и жрецы вообще называли «слезами Архангелов», считая их концентрированной энергией Небес. Архистратигу Михаилу принадлежал синий небесный сапфир; Архангелу Рафаилу – изумрудно-зелёный жадеит; Варахаилу – огненный рубин; Уриилу – изумруд; Гавриилу – топаз; Иеремилу – шпинель; Иегудиилу – опал; Селафиилу – александрит. Драгоценные камни выполняли целый набор специальных функций: от средств конфиденциальной двухсторонней связи до обережных, энергетических, сакральных, и других.
Был при таможенном посте и пункт обмена валют – торговля велась только на земные деньги. Большая часть звёздных гостей была из ближнего Внеземелья – в основном из Солнечной системы; но были и настоящие звёздные странники и транзитные путешественники – туристы, любители космического экстрима, или молодые, подающие надежды, освобождённые учёные-исследователи ; оборонщики, ; работающие над защитой учёных степеней.
День открытия торгов для поста Службы таможенного контроля был исполнен большой ответственности и напряжённой работы. По секрету Небесное начальство их департамента сообщило, что сегодня планируется посещение объекта самим Генеральным, чего ранее никогда не случалось. Старший по объекту Участковый второго ангельского чина отдал команду Ангелам-хранителям приготовиться к инспекторскому смотру-проверке; привести в порядок отчётные материалы, удалить, по возможности, с объекта нежелательных сущностей. Был в Яви вид существ, от которых Архангел замаскироваться или утаиться под личиной-легендой не мог – это живущие в мире людей демонические существа инкубы и суккубы, другие омерзительные создания и гибриды людей с Духами Преисподней, так называемый класс хомо сапиенс демонос: бесоилы, сатаноилы и сатаноиды, демоноилы и демоноиды, фавны и нимфы, и другие основные виды сознательно порченных полукровок – всего 16 разрядов или разновидностей, в зависимости от специализации, изготовленные в Пекле, в их научно-генетическом центре. Это был специально созданный для Яви класс полудемонических существ, используемых Преисподней в процессе отбраковки дефектных заготовок человеческих душ – хомо сапиенс сапиенс, посредством их испытаний, искушений и соблазнов. Увидев Архангела, такой демоноид или полукровка замирал, как вкопанный, поражённый энергетическим столбняком, и с ужасом ожидал решения своей участи; представлялся своим заветным именем, предъявлял паспорт, вид на работу или командировочное удостоверение. Нелегалу же Преисподней лучше было с Архангелом вообще не встречаться… Немедленное испепеление! Бесу-искусителю – официальному Тёмному воспитателю ; отвечать разрешалось, только если ему задали вопрос. Чаще он так и оставался стоять по стойке смирно, провожая грозного Начальника глазами; а вокруг свиты в это время творилась невообразимая суета. Для ведьм и колдунов встреча в Яви с Гавриилом была равнозначна мгновенному Страшному Суду: они сразу, досрочно, получали по заслугам всё, что им полагается ; незримая Свита Архангела своё дело знала хорошо! Вообще визит Гавриила на Землю представлял сложное составное действие, развиваясь одновременно по двум согласованным, но совершенно разным сценариям.
…Настя, часть души которой, после ночных сновидений, оставалась в Райских кущах, как зачарованная или заворожённая, на автопилоте (так сказали бы военные), быстро и тщательно обежала и осмотрела своё большое хозяйство. Всем дала необходимые распоряжения и указания, сделала замечания нерадивым и ленивым, похвалила радетельных и достойных похвалы. Настенька помнила, что от её требовательности и дотошной внимательности зависит, будут ли везде чистота, порядок и дисциплина, или ; грязь, разруха и разгильдяйство. Её подчинённые, за редчайшими исключениями, не были способны и склонны к самоорганизации и самоконтролю, и ей приходилось прибегать к разным методам поднятия уровня исполнительной дисциплины и старательности. Хорошо, что в те времена ещё не было воровства, ведь тогда ещё у людей не было примеси генов крысиной крови, полученных позднее от гибридов человеко-обезьян.
Настя внимательно осмотрела своё садово-огородное хозяйство. Здесь, хвала Создателю, её вмешательство практически не требовалось. Служивший у них по найму лукоморский садовник-кудесник Благоцвет, который любил девушку, как будто бы она была его родной внучкой, и который всегда искренне и восхищённо следил и любовался, как расцветает её несравненная красота, вдруг почувствовал, что у Настеньки сегодня Особый день, и не удержался – сорвал божественной красоты полураскрытый бутон садовой розы и бережно вплёл в русые волосы своей молодой хозяйки. Настя признательно улыбнулась ему и поблагодарила. Но сердечко её, по-прежнему, было далече отсюда. Она побежала дальше хлопотать по своему беспокойному хозяйству.
Солнышко было уже в зените, когда примчался посыльный мальчишка от городской стражи и сообщил, что в царский двор идут бродячие волхвы-гусляры. Настя сама всегда встречала калик и странников, с детства любила слушать их песни и сказы. Она сразу, исполненная какого-то необъяснимого предчувствия, своей летящей походкой поспешила в странноприимный домик – сказочный теремок. Там быстро отдала распоряжение по приготовлению обеда, проверила чистоту отхожих мест, наличие воды в рукомойниках и чистых рушников. Убедившись, что теремок и его обслуга готовы к приёму странников, с деревянным резным ковшиком и кувшином колодезной воды вышла на крылечко встречать волхвов. Последним в веренице сказителей шёл высокий, худощавый, согбенный старик с белоснежно-седыми волосами и бородой. Настя не могла отвести глаз от его пронизывающего магнетического взгляда, который показался до боли знакомым; но в то же время она была уверена, что в этой земной жизни видит этого человека впервые. Наваждение не отпускало её всё время, пока длилась их удивительная встреча. Благословив вкушённые на трапезе дары и поблагодарив Отца Небесного после обеда, таинственный старик, раскланявшись, вышел из-за обеденного стола и направился к выходу. Настя бессознательно, как на верёвочке, вышла за ним, хотя до этого ей очень хотелось послушать песни сказителей-музыкантов.
То, что сказал ей удивительный старик, наполнило сердечко, которое билось в её груди испуганным воробушком, неисполнимой, невозможной, неземной радостью. Он подарил ей заветное драгоценное колечко с небесно-голубым, изумительной красоты самоцветом. Но самым дорогим подарком было сверкающее ослепительным радужным светом перо её ночного, сновиденного Возлюбленного и весточка от него из Его невозможно дальнего далёка.
Передав благую весть от её Суженого, волшебный старик растаял в воздухе и оставил зачарованную Настеньку стоять на крылечке с красивой перламутровой коробочкой в руках. Настя прижала её к груди, попыталась успокоить своё сердечко. Затем бросилась в свою девичью горницу; крепко-накрепко закрывшись внутри, она не выходила оттуда до следующего дня – любовалась заветным пером.
Батюшка и сестрицы не на шутку встревожились – не заболела ли Настя? Та успокаивала своих родных, но двери не открывала: боялась сглазить своё счастье и не хотела никому показывать волшебное перо. Сама же не могла им налюбоваться, бесчисленное количество раз вновь и вновь открывая бесценную коробочку, не могла дождаться, когда же придёт долгожданная сладкодрёмная Ноченька, и когда душа её снова улетит на встречу с желанным Возлюбленным, с её Суженым-пряженным Финистом – Ясным соколом, который умчит её на своих могучих крыльях в немыслимые сказочные, восхитительные, запредельные дальние космические дали, где они будут кружиться до самого краснолалового утра в целомудренном танце – вальсе внутри хоровода бриллиантовых звёзд…
Последние полгода просыпаться ей по утрам было жалко и обидно. Не хотелось открывать глаза и прерывать сладкий волшебный сон, который снился ей каждую и каждую ночь. Сердечко было переполнено радости и нежности, и предчувствия какого-то необъяснимого и необъятного счастья. Настя пробуждалась с мокрым от слёз радости и счастья лицом, просыпалась каждый раз с отчаянным сожалением, расставаясь со своим ночным Возлюбленным. Ей так хотелось, чтобы этот сон никогда не кончался. К ней прилетал из каких-то неведомых звёздных далей Тот, кто стал для неё теперь дороже жизни, дороже всего, что у неё было, дороже всего, что у неё могло бы быть. Только Настя засыпала, и – её душа с замиранием и невыразимым, незнакомым для неё чувством блаженной радости, исполненная трепетного предчувствия и ожидания, уносилась в Небесный Ирий – прекрасный, удивительный, утопающий в цветах и зелени, наполненный ароматами и благовониями, птицами и бабочками, стрекозами, изумительной красоты жуками и цикадами Райский Сад, где её уже ожидал Он. Он бережно брал её за руку и с чувством нежности смотрел ей в глаза; и душа Настеньки, как в бездонном омуте, безнадёжно и без остатка тонула в его ласковых, ясно-голубых глазах. Всё, что происходило потом, было исполненное сладкого и непреодолимого наваждения. Он подхватывал её на руки, и они уносились ввысь, в немыслимые дали и миры, в переливающееся и сияющее бесконечное пространство, исполненное безграничного солнечного света, где вообще отсутствовали тени и полутона – одно золотое и радужное сияние.

***
Тропою звёздных пилигримов
И трассой искристых комет
Я унесу на край Вселенной
Твоей души сиянный Свет…

Где ослепительные звёзды
Мерцают искрами свечей,
Где охраняют Херувимы
Живой воды Святой ручей,
Где драгоценные светила
Струят во Тьму извечный Свет,
Где воле грозных Серафимов
В любом пути препятствий нет ;
Седые Огненные Птицы
Сверкают стрелами речей,
Спокойны звёздные границы
Под сенью острых их мечей.

Споёт нам Кот-Баюн учёный…
И отойдёт былая боль.
В Мир ослепительный и чёрный
Господь, войти Ты нам позволь…

Душа Насти не хотела возвращаться назад, но Возлюбленный неизменно относил её к месту каждоночной встречи, и улетал, обещая прилететь в следующую ночь. Разлука, даже на один день, разрывала Настенькино трепетное сердечко, и, обливаясь горючими слезами, она просыпалась в своей горнице на мокрой от слёз подушке.
Настя не догадывалась, что все эти волшебные и сказочные, прекрасные сны ; не что иное, как тщательно отрежиссированное, постановочное наваждение, и что Суженый – это театрализованный и видоизменённый, адаптированный для неё искусственный фантом настоящего финиста, который пока об этих снах-наваждениях, да и о самой Насте, ничего не знал, не ведал…
Наконец на небесный синий сапфир неба выплыла полнолунная хозяйка ночи.

Полнолуние*

Усталостью сводит руки,
Бесшумною чёрной птицей
Спускается мягкий сумрак
На неба бездонный сапфир,
В предчувствии представленья
Медленно тают звуки,
Торжественно тают звуки ;
Стихает полночный эфир.

Нагая Луна бесстыдно
Вплывает на звёздный бархат
В брильянтах кремнистого света,
Как дива на киноэкран.
А следом крадутся тени
Коварно и осторожно,
Цепляясь лохматой лапой
За стены и за деревья,
Чтоб, мигом раскинув сети,
Украдкой похитить её
И в мрачной своей темнице
Глумиться от всех в секрете…

Но слышит она, что ветер
В ветвях ей поёт сонеты,
И листья, как струны, шепчут
Припевы к куплетам элегий,
И гладит дрожащим светом
Уснувшие мирно тени,
Что тонут в озёрах неги.

Серебряным наважденьем,
Мистерией сновидений
Наполнив уставшие веки,
Владычица царственной ночи,
Хозяйка гарема ;
Луна…
Подвластных поэтов она
Волнует и сводит
С ума.

Два Ангела – Ангел-хранитель и Ангел-аниматор ; из департамента Архангела Варахиила, дождавшись, когда душа Настенька унесётся в Страну Грёз, быстро установили в углу горницы передающий и принимающий терминал универсального телепортатора ближнего действия и телепортировали её тело (в сопровождении Ангела-аниматора) на зависшую на стационарной орбите научную станцию «Вифлеемская звезда».
Задержавшись в горнице, Ангел-хранитель, проинструктировав, отпустил Беса-искусителя на побывку домой до утра, оформив соответствующий разовый пропуск для Аргуса – стража Адских врат. Затем он расположил в Настиной постели куклу-фантом – точную дышащую копию девушки, снабжённую необходимой тревожной сигнализацией на случай несанкционированного вторжения посторонних. После этого наслал на всех обитателей дворца непреодолимый сон, предупредив об этом всех дежурящих в городке Ангелов-хранителей, и присоединился к коллегам, работающим с Настиным телом в перинатальном отделении орбитального центра.


*написано в соавторстве с Ниной Шалыгиной