Тапочки по-итальянски

      За два дня до Нового года Костя Барабанов, с неохотой выйдя из запоя, прилагал титанические усилия, что бы вернуть домой жену. Утром, от дома тёщи, верным псом, провожал её на работу. Плелся сзади, канюча о прощение. Вечером тащился в обратном направлении, не меняя диспозиции и темы беседы. Весь день бессменным часовым стоял у дверей магазина, сглатывая слюну, ревниво наблюдал через стекло витрины, как супруга, продавец винного отдела, отпускала товар.
     И прощение получил. Но только, когда пообещал жене, что в Новом году устроиться на работу и они, наконец, смогут поменять в квартире старые деревянные окна, на новые, пластиковые.   
- Да этот дом триста лет назад Демидов построил! –  воздев руки к небу, просвещала жена Костика. – Все люди уже давно окна поменяли! И не только окна, а вообще, сменили этот барак  на нормальное жильё.      
    И вот, теперь муж пообещал сделать всё, как она хочет. Хотя самого Костика в его жилье всё устраивало. И он пошел ещё дальше. В благородном порыве предложил пригласить маму и папу жены, что бы вместе встретить Новый год. Супруга дрогнула и помирилась с мужем.   
    За пять минут до наступления Нового года Барабанов охнул и выскочил из-за праздничного стола, суетливо забегав по всем комнатам своей однокомнатной квартиры.
- Ты чего? – испуганно воскликнула жена у заметавшегося из угла в угол Костика. Наполненный шампанским бокал  задрожал в её руке, роняя капли вина на белоснежную скатерть. Тесть замер с занесенной рюмкой у рта.
- Я сейчас! Я сейчас! – ответил ей Костик, а про себя всё повторял: - Как же я забыл! Как же я забыл!
    Костик, упал на пол и на четвереньках пронесся по комнате, заглядывая под стол, диван, и прочую мебель. Затем кинулся в прихожую, стал шарить по вешалке, снимая и роняя на пол вещи. Не найдя что искал вновь вернулся в комнату.
- Ага! Вот они! – радостно возвестил он, доставая с шифоньера пару старых, закаменевших от времени и грязи, тапочек.
    Домочадцы, не меняя поз, с тревогой на лицах следили за хозяином. Увидев эти лица, хозяин зашелся в громком смехе.
- Чего испугались? – стал он успокаивать тех. – Всё в порядке! Просто я хочу встретить Новый год по итальянской традиции.
- Как это, по итальянской? – поинтересовалась жена, и фужер перестал дрожать в её руке.
- А так, - объяснил супруг, - как только часы  начнут бить двенадцать, надо успеть выкинуть из дома какую-нибудь старую вещь, что бы старое ушло, а новое пришло.
- Новые тапочки? – поинтересовался тесть, опрокидывая рюмку в рот.
    Костя сострадательно поглядел на тестя, как смотрят на умом обделенных. 
- Это так, в общем, образно, говорится о плохом и старом и новом с хорошим. Старое плохое выкидывается из дома, новое хорошее придёт в него.
     Присутствующие задумались над сказанным, пытаясь его осмыслить, с уважением взирая на тапочки. Часы начали отбивать последние мгновения Старого года.
- Ура! – закричал Костик, подбегая к окну. Он влез на табурет, открыл форточку, замахнулся, но тут ножка табурета подломилась, стараясь удержаться, Костик навалился на раму, но и рама, сделанная на совесть, но триста лет назад, затрещала и вывалилась на улицу, увлекая за собой крепко вцепившегося в неё хозяина. 
-Хорошо, что весь день шел снег, - размышлял Костик, без энтузиазма барахтаясь в сугробе среди обломков. 
    По комнате по-хозяйски разгуливал свежий морозный воздух, выдувая старый затхлый.       
    На подоконнике, прижавшись друг к друг и глядя в Новый год, стояли тапочки.