Австрийский грош

   Приятно внепланово слетать на Филиппины, несмотря на почти суточный перелет с утомительным ночным транзитом в одном из столичных азиатских аэропортов.  Незапланированная командировка в теплый регион, где уже поднадоевшая азиатская экзотика компенсируется в этой стране хоть отчасти более вразумительным влиянием культуры испанской и США. Командировочные опять же, бесплатное питание с одним, по крайней мере, вечерним выходом в ресторан за счет Савочкина, транспорт по любым прихотям, ну и тому подобное, с любыми другими приятностями, поджидающими командировочного или туриста в стране с почти полным отсутствием предрассудков, присущих восточному обществу.
   Только вот повод командировки был не совсем обычен, а, вернее, даже из ряда вон выходящий. Летел я как единственный в компании человек со знанием иностранного языка в Манилу забирать труп главного инженера Сергея Спирина.
   Спирин был сокурсник Олега Щекалина. Грамотный специалист, буквально за короткое время из простого мастера на участке был поставлен главным инженером. А после акционирования компании и перепрофилирования основной деятельности появились новые, в разы более ответственные и денежные задачи, - строить и ремонтировать за рубежом по линии МИД и других компетентных организаций. на этот прорывной участок он и был поставлен.
   Сергей не был женат, но жил с молодой женщиной Татьяной, воспитывал её ребенка, которому накануне той роковой поездки не исполнилось и года.
   Полноватый, лысеющий, немного суетливый Спирин ходил в паре с энергичным и скорым на шаг Олегом. Чуть отставая, как и положено подчиненному в кругу своего руководства. Любые шутки Олега и его братьев в адрес Спирина сопровождались его заливистым, слегка нагруженным смехом. Над его лишним весом открыто подсмеивались, как и положено в рабоче-крестьянском обществе, но авторитет Спирина в вопросах организации строительства и прочих сопутствующих технологий был непререкаем среди персонала, а также у Щекалиных. Братья Щекалины на своем большом, то есть расширенном совете с участием жён, всегда делали правильное решение в подборе того или иного сотрудника. Спирин, можно сказать, из низов на глазах выбивался в большие люди с благословением своего лучшего друга-сокурсника Олега, в такой перспективной компании, как "Ремстрой-валикс", получившей только что лицензию на стройку и ремонт без преувеличения в любой из ста пятидесяти примерно стран. А это деньги, весь мир под ногами, и еще раз большие деньги.
   С Сергеем я почти не общался, и он смотрел на меня немного снисходительно-осторожно. Я был блатной, и он был блатной, но я был блатной "от разведки" или "от безопасности", как любил говаривать Александр Николаевич в кругу бухгалтерии, сметчиков и прорабов, а он был блатной-свой из строительной среды. То есть разница присутствовала.
   Третья и последняя моя поездка на Филиппины. Виза делалась на синий паспорт в течение одного рабочего дня. Билеты в свободном наличии.
   - Дай денег на поездку, Александр Николаевич, - попросил я начальника в его кабинете накануне ночного вылета. Щекалин внимательно смотрел на меня, глаза с прищуром его блестели. Он прищуривался так, когда чувствовал какой-то подвох, когда не знал что ответить сразу, чтобы не попасть в двусмысленную ситуацию, что крайне он не любил. Или просто когда не хотел платить денег.
   - Денег что ль нет? Зарплату не получаешь? Савочкин тебе на месте выдаст… - и всё же вытянул из внутреннего кармана 100 долларов.
   Унылая ситуация, ничего возразить я не смог, да и не имел морального права – за трупом коллеги все-таки лечу, а не на пляж. Даст Савочкин или не даст – еще под вопросом, если даст, то сколько, наверняка мало, значит, ничего не купишь и, тем более,  не привезёшь для семьи. А как вообще гробы вывозятся из других стран? Как оформлять?
   Начальник, как всегда, читал мысли:
   - Там всем занимается похоронная контора, всё тоже самое, как и у нас, только деньги плати! Твое дело сопроводить гроб в самолете от погрузки до разгрузки. Савочкин все остальное сделает. Поэтому сейчас не до растрат лишних. 15 тыщ баксов... Я СавкУ сказал, чтоб на гробу не экономил, взял из красного дерева, чтоб не стыдно на нашем кладбище было. Похороны сотрудников это лицо фирмы, знай.
   Я вспомнил, как предлагал руководству после подписания первого контракта с мидом страховать сотрудников, выезжающих за границу. Расчет классически прост и дешев: доллар за человека в сутки, бригада 10 человек выезжает на 2 месяца; 60 дней умножаем на 10 человек и на 1 доллар, получается всего 600 долларов. Тем более, эти расходы шли отдельной сметной статьей за счет мидовского бюджета. Страховое покрытие - те же 15-20 тысяч на вывоз лишь одного застрахованного, или как говорится на профессиональном страховом языке, на репатриацию тела. Поскольку Спирин не был военнослужащим, то категория-определение "груз 200" ему не подходила.
   Озвучить это в данный момент было бессмысленно. Хорошо, будет повод заняться страховкой будущих рабочих за границей сразу же после возвращения.
   Олег появился в кабинете лишь на минуту. Сам только что вернулся с Филиппин.  Напутствий не давал. Смерть главного произошла на его глазах. Может быть, он чувствовал свою вину, хотя ее, судя по обстоятельствам дела, и не было. Была такая небольшая косвенная вина, потому что они были вместе в тот вечер.
   Нельзя эту смерть назвать нелепой. ДТП вообще не бывают нелепыми, так как в них задействовано очень много факторов и, в первую очередь, человеческих. Грузовик въехал на полном ходу на стоящее на перекрестке такси, где сидел Олег на переднем сидении, а на заднем сидении трое: две проститутки и мирно спящий Сережа, прислонившись своим грузным телом к правой двери. Вся мощь моторного отсека фуры пришлась на эту дверь. Такси отбросило в сторону, Сергей, получив смертельные травмы, прикрыл своим телом несчастных девчонок и фактически спас их, Олег стукнулся о лобовое стекло или еще обо что-то, серьезно рассек лоб. Про таксиста ничего не говорили, но точно, остался жив, а вот водила грузовика сбежал. Олег сказал, что тот намеревался подойти к автомобилю и оказать маломальскую помощь, но, увидев белых людей и среди них одного в плачевном состоянии, убежал. Есть такое непреложное правило у водителей-азиатов: если ты наехал со смертельным исходом, то надо бежать – в джунгли, на необитаемые острова, горы. Законы против таких жестоки, не говоря уже об опустошающей материальной компенсации со стороны судебных органов. А если самосуд, то нередко и око за око.
   - Был трезвяк шофер, как ни странно, - бодро рассказывал по приезду Олег, пытаясь завуалировать свое расстройство и волнение по поводу смерти друга и неизбежных последствиях ситуации. – Его поймали вскоре, как сообщили в полиции, в ту же ночь. А всё дело в тормозах. Ну, нет в Азии машин с тормозами, это последнее, на что тратится водила, все ездят без тормозов.
   Олегу светило как минимум три неприятных объяснения. Первое, это в миде Корженкову. Филиппинский контракт – первый и соответственно решающий в новой, зарубежной деятельности "Ремстрой-валикса". Как это отразится на компании, карьере самого Олега? Второе объяснение перед женой. Третье - перед Таней.
   Когда щекалинские работяги делали в моей квартире ремонт, плитку в ванне клала Светочка, скромная, тихая, с тоненьким голоском, прям как главная героиня из фильма "Морозко". Вместо двух-трех дней, положенных по нормативам, Света работала у меня неделю. Плитка ложилась медленно, но идеально. Каждый, кто входил в ванную, на протяжении двадцати лет после этой отделки, говорил: "Ну и красивая ж у вас, ребята, плитка, а положена как!" После продажи квартиры хотелось эту плитку сохранить, как антураж в янтарной комнате, для последующих жильцов и поколений.
   Свету на объект привозил и увозил Сергей Спирин. Тогда я уже слышал среди сплетничающих братьев Щекалиных и прорабов, что Серега Светку обхаживает, и вообще, любитель он пройтись по женскому кадровому составу. Но как объяснить его гражданской жене, матери его ребенка, что Сережа погиб в машине с проститутками, то есть погиб не геройски или пусть даже по вине водителя-оболтуса в чужой стране, а в тот момент, когда вёз баб из ночного клуба к себе в гостиницу. А над всем этим стоял его начальник и лучший друг Олег Щекалин.
   - Если бы не спал он, - говорил Олег, - Я-то видел тот КРАЗ (типа), успел сгруппироваться, а он размякший, конечно всё у него внутри посыпалось.
   Посол РФ на Филиппинах, отбывающий последнюю свою командировку перед пенсией, не стал раздувать скандал вокруг несчастного случая. Ему нравилось, как рабочие «Ремстрой-валикса» самозабвенно делали свою работу. Небольшой подряд со скромной сметой по ремонту протекающей крыши позволил устранить многие другие мелкие, но неприятные неполадки и в основном здании, и в посольской резиденции, денег на что центр почти никогда не выделял.
   Виктор встретил меня в аэропорту на старенькой посольской тойоте без кондиционера, которую начальник гаража выделил ему для выполнения оперативно-разъездных задач. Как-никак - внештатный сотрудник министерства.
   Поговорили о Сергее, последних днях его жизни, о Щекалиных, о проблемах стройки. Савочкин выдавал мне информацию дозированно, зная, что я приближен к начальству, а значит, могу сболтнуть или заложить.
   Виски и еда были из соседнего магазина, покупали вместе до заезда на территорию посольства, где жила и работала бригада Савочкина.
   Стандартный сувенирный набор командировочного в российские загранучреждения – черный хлеб, банка селедки, пара бутылок водки – был принят с благодарностью и тут же отдан рабочим.
   - Сегодня можете выпить, раз приехал руководитель за Серегой, помянуть, но в это только исключение, - громко вещал Савочкин. Сухой закон действительно царил на посольских стройках. Люди не могли рисковать ежемесячной тысячью долларов из-за минутной слабости или пристрастия.
   Ремонт крыши подходил к концу, оставались небольшие доработки. Последняя инспекция во главе с Щекалиным была энной по счету поездкой. Смета давно уже была израсходована,  дополнительно денег в департаменте просить никто заикаться и не мог, учитывая, что это был первый контракт. Щекалин отправлял Савочкину деньги из Москвы из своих средств. Подряд надо было закончить в срок и с наивысшей оценкой.
   Кроме акта выполненных работ, очень важно было получить отзыв посла в письменном виде и торжественно вручить его в департамент, а еще лучше продублировать короткой, но позитивной ш/т. Это стоило очень дорогого, и напутствия Щекалиных начальнику участка Виктору Савочкину, которому выпала честь быть первым среди прорабов возглавить бригаду первопроходчиков из самых лучших работяг, в основном сводились не к качеству выполняемых работ – тут и так всё ясно! – а к тому, как ублажить посла, офицера безопасности, начальника референтуры и специалиста по эксплуатации, а за неимением такой штатной единицы, завхоза.
   Большой Савва жаловался на опухшие в жарком климате ноги, недосыпание, завхоза, который с первого дня прилепился к нему как клещ и сосал на халяву, Людку-маляршу, единственную среди рабочих женщину, которая вошла в состав бригады как женщина-космонавт в мужской коллектив перед годовым орбитальным полетом.
   - Я что, себе здесь бабу не найду что-ли?- верещал Витька. Он знал, что Щекалин подсунул Людку специально, и считал, что не ради заботы о праведной сексуальной стороне Савочкина, а по блату, еще со времен РСУ, а также, чтоб и поиздеваться. – Людка и в Москве халтурила последнее время, а здесь как королева вообще расслабилась.
   Это была его первая заграничная поездка, и, надо сказать, в целом Витя был доволен, пожинал все блага статуса не самого младшего росзагранработника, а скорее всего и уровня советника, на хорошей зарплате и представительских, относительной свободе передвижения, без контроля со стороны супруги и почти в полном отсутствии физического труда.
   – Тут все девки низкорослые, которые повыше – подороже, а мне нравятся, которые по пояс… И постоянных тут любят, дешевле обходится… Ну, в общем, как везде. Завтра дела сделаем, съездим.
   - Лечон будет? - в прошлых двух поездках я так и не попробовал лечон. Это примерно тоже самое, что побывать на Кавказе и не попробовать настоящее лобио, или съездить в Таиланд и не отведать настоящий том-ям.
   - Поросенок запеченый что-ли?  - скривился Савочкин. – Будет лечон, тут он на каждом шагу.
   На самом деле лечон на Филиппинах готовят с ночи, а до 11 утра его распродают прямо возле печей. И во второй половине дня или вечером его можно откушать только в клубах и ресторанах. Но ясно, что это уже не то.
   На следующее утро Савочкин протянул мне 400 долларов, мои командировочные – не обманул все-таки начальник, – и мы поехали в морг.
   Морги в филиппинской столице носят черты американскмх. Широкий ритуальный зал со скамейками, как в церкви, светлые обитые драпировкой стены с гобеленами на известную тематику, высокий потолок. Лакированный гроб был белого цвета, внутреннее убранство смотрелось богато. Небольшого роста старенький филиппинец стоял, как положено, со скорбным выражением высушенного лица, скрестив руки спереди, как защитник ворот перед штрафным. Произошла церемония прощания с усопшим на этой земле, после чего крышку закрыли. Сотрудник морга вручил Савочкину запорную ручку.
   - Афанасий, только, умоляю тебя, не потеряй, держи при себе, - смахивая слезы, попросил Савочкин. – Без нее крышку придется ломать, там замчище такой… специальный гроб мы купили – для перевозки, мне всё разъяснили.
   Виктор сообщил, что остались небольшие формальности. Похоронное бюро взяло на себя всё оформление вплоть до таможни ("Ещё бы, за такое бабло"), а самолет Люфтганза послезавтра через Франкфурт ("Всё лучше – Европа, а не эти узкоглазые"). Следовало присутствовать при загрузке гроба на борт ("Твоё дело – все проверить и проконтролировать, чтоб загрузили Серегу, а не наркоту").
   Два оставшихся дня провели в кабаках. В эту поездку платил по счету с Савком наравне. Был лечон, вернее то, что оставалось к ночи от утренней туши – crispy pork, или, по нашему, хрустящие свиные ножки. Были и низкорослые, и высокие девчонки с ровными ногами и европейскими чертами лица. Подметил, что филиппинки весьма отличаются от жительниц соседних стран юго-восточной Азии. Нет буддийского налета, скажем так. Отсюда раскрепощенность при знакомстве и в общении, отсутствие всей этой вымученной пошлой свободы нравов чрез тенеты восточной религиозной благопристойности. Пели в караоке популярную песенку "Мальчик хочет в Тамбов", в английском оригинале, конечно же.
   Сквозь громкую музыку периодически прорывался на мобильный Александр Щекалин, справлялся, всё ли мы оформили, все ли заплатили, не просрали ли ничего... Савочкин махал руками у меня перед лицом, делая страшные глаза.
   - Афоня, смотри… - голос начальника звучал с угрозой. Будучи полностью выключенным из процесса подготовки тела к вывозу, я бодро докладывал, что всё под контролем. Зная природную доброту начальника, был почти спокоен.
   День перед вылетом выдался действительно спокойным. На аэродром приехали заранее, предварительно удостоверившись, что гроб уже был доставлен. Встречал представитель морга, который вручил документы, сообщил, что гроб на складе, и я могу проследить лично за его погрузкой на борт. Савочкин распрощался, сказав, что больше на это смотреть моральных сил у него нет, и уехал.
   В качестве груза на самолет кроме гроба шли коробки с рыбками. Республика Филиппины благодаря своим уникальным коралловым атоллам является крупнейшим мировым поставщиком рыбок для аквариумов. В каждой коробке с упаковкой, похожей на бутылочную с картонными перегородками, помещалось двадцать литровых банок, в которых резвились разноцветные рыбки. Этот живой груз, также как и гроб, бережно отправился в чрево Боинга.
   Получены последние отметки о проверке груза, и я наконец на борту.
   Лететь из Азии в Москву через Франкфурт казалось необычно. Через 10-12 часов можно бы и приземлиться дома, подлетая к московскому меридиану, ан нет – еще 4 часа до Германии, столько же назад, не считая пересадки.
   Во Франкфурте 4 часа пересадки. В аэропорту нашел стойку Люфтганзы и спросил насчет перегрузки. Потом еще раз перезвонил по врученному мне телефону для перепроверки. "The remnants of the human body", торжественно ответил я на вопрос, какой именно груз меня интересует. Пунктуальные немцы переспросили номер декларации и заверили, что "останки человеческого тела" на московском 320-м.
   Во Франкфурте-на-Майне крупнейший перевалочный аэропорт в Европе с "дьюти фри" торговлей. Надо бы прикупить домой для подарков, а все деньги потрачены на манильские развлечения, в кармане 5 долларов и где-то 40 с лишним центов (центы прихватил из дома). Обошел отдельно стоящие бутики, удостоверился, что ассортимент везде почти одинаков. Самый дешевый товар – шоколадка "Моцарт" за 6 долларов.
   Через минут пятнадцать бесцельного скитания по бесконечным ковровым переходам между терминалами прилета и вылета наткнулся на монету в 20 американских центов, которая лежала под ногами и на нее никто не обращал внимания. Поднял ее.
   Сидеть было скучно, тем более, не ни газеты, ни книжки. Я продолжил бродить по  аэропорту, благо был налегке. Снова нашел на полу монетку, на этот раз 50 пфеннингов.  Меня осенило, появилась цель. До объявления посадки оставался час. И мне надо было многое успеть, тем более тут и там сновали с пылесосами проворные уборщики-турки.
   Теперь я прочесывал аэропорт, незаметно склоняя голову к полу в поисках почти незамечаемой всеми металлической валюты. Скорее всего, транзитным пассажирам из развитых стран было ниже своего достоинства нагибаться. Еще монетка, вторая, третья, те же пфенниги Германии, американские центы - от 1 до 10, последней находкой был австрийский грош.
   Подсчитав курс пфеннинга к центу как 2 к 1, у меня набралось 5 долларов и 99 центов. Не 6 целковых, конечно, но есть же еще грош! Курс гроша я не знал.
   Продавщица скрупулезно отсчитывала негнущимся ухоженным пальцем мелочь, другой рукой пересчитывала на калькуляторе итог. С резким немецким акцентом она объявила на английском, что у меня не хватает 1 цента США, или 2 пфеннингов ФРГ, чтобы совершить покупку. Я с волнением протянул ей грош Австрии.
   Брезгливость на лице сменилась на сочувствие. Может быть, сыграла роль моя фраза, неожиданно пришедшая в голову, что шоколад "Моцарт" австрийский между прочим, и любим русскими… А, может, у немки взыграло другое чувство – жалость к русскому туристу, который еле-еле наскреб в своих карманах последнюю наличность на заграничный сувенир для семьи после того как в пух и прах растратился в своем отпуске. Шоколадка была куплена, а австрийский грош снисходительно возвращен владельцу. Потом, значительно позже, присмотрелся к этой спасительной полустертой монетке. Чекан выдал блеклую цифру 10.   
   В "Шереметьево" в ВИП-зале меня встречало много людей. Встретили уважительно. Первым делом я отдал ручку от гроба, и ребята поспешили в грузовой ангар.
   На похороны я не пошел, предупредив Щекалина об этом заранее, сослался, что мне хватило негативных эмоций в командировке. Тогда он ничего не сказал, но припомнил мне об этом где-то через год будучи в демоническом настроении. Он чертовски злопамятен, несмотря на свою природную доброту.
   Олег почти сразу после печальных событий был назначен главным инженером. На Филиппины по завершению контракта в гарантийный период рабочие, правда, меньшим составом и без Савочкина, вылетали еще дважды для устранения недоделок по той же самой протекающей посольской крыше. Всех, кто выезжал за границу впредь, страховали. Татьяна какое-то недолгое время изредка приходила в офис, скорее всего, за материальной помощью.