Роза Амура

ГЛАВА ПЕРВАЯ

                1
Коттедж, новодел из кирпича, без всякого стиля. Интерьер блещет антиквариатом при сиянии за окнами белой ночи. В спальне Эста. Она спит то в беспокойной позе, то с негой умиротворения и счастья, словно вся освещенная светом весеннего дня; у нее тонкие черты лица, золотые локоны, шея и одна грудь полуоткрыты, как на картинах с изображением Венеры.

В полудреме, погружаясь то в сновидения, странные, требующие разгадки, то просыпаясь на какие-то мгновенья, она видит себя в Царском Селе, как вышла на прогулку с Леонардом.
- Мы одни, кажется, впервые в нашей жизни! – воскликнул с удивлением Леонард, в первой юности невысокого роста, широкий в плечах, странно похожий на Лермонтова и Пушкина вместе, а сейчас высокий и стройный, словно в соответствии с акселерацией, феномене XX века, а лицом похожий на Аристея, то есть среднерусский тип лица, на Чехова и Есенина вместе. – Как это случилось?
- Кто это спрашивает? – рассмеялась не без грусти Эста. – Казалось бы, страстно влюбленный в меня, ты постоянно куда-то исчезал.
- Это Эрот по своей природе и в поисках Психеи уносился.
- Не надо все заново… Разве ты не решил вочеловечиться?
- Да, Эста, - заявил Леонард, - чтобы любить тебя и жить с тобой, как хотел всю жизнь.
- Кто же тебе мешал? – горько упрекнула Эста.
- В отроческие годы я отвлекся на Диану, ты знаешь, а затем я вообразил себя Эротом – в русле исканий и приключений Аристея, с метаморфозами, когда Эрот в христианском мире предстал, ты знаешь, кем…
- Знаю, знаю, - расхохоталась Эста. – Эрота в объятиях Психеи няня моя Фима приняла за Сатану…
Леонард решительно замотал головой, и Эста поправилась:
- Да, конечно, за Люцифера, который в гневе унесся, чтобы засиять вечерней звездой.

Неужели все это было? Они с удивлением переглянулись, при этом погружаясь в свои воспоминания, каковые не могли совпадать в точности, и они теряли друг друга.

Казалось, это была всего лишь игра: на студенческом балу-маскараде в Дворянском собрании объявились Афродита и Эрот, вступившие между собою в спор из-за Психеи, красота которой вызвала зависть и гнев у богини, и она повелела сыну наказать ее, пусть, мол, она полюбит, это царская дочь, кого-нибудь, без всякого положения в обществе, чуть ли не чудовище, как возгласил оракул. Так и случилось. Эрот натянул лук с золотой стрелой и вдруг, ослепленный красотой девушки, перевернулся в воздухе и сам себя поранил, с тем загорелся всем пламенем любви к Психее, поссорился с матерью и унесся за пределы Эллады.

Психея, преследуемая Афродитой, тоже отправилась в странствия по свету. Но, пребывая в разлуке, Эрот и Психея по их природе вносили в мир любовь и красоту. Нередко по странам и столетьям они встречались в обликах юноши и девушки, что, вероятно, и случилось с Леонардом и Эстой, вовлеченных с юности в удивительную историю художника и путешественника Аристея Навротского (см. роман «Восхождение» и поэму «Аристей»).

Эсте представилось, как Диана, заподозрив неладное в отношении племянницы и кузена, на ее глазах разыгрывающих Психею и Эрота, увезла ее к няне, то есть привезла по дороге с театра… Эста не стала спрашивать, почему, она сама любила иногда оставаться на ночь у няни, обитавшей в мансарде высокого дома, откуда виден  город сверху. Первым делом она раскрыла настежь створки окна и выглянула наружу, чему воспротивилась Серафима Ефимовна, попросту Фима, мол, продует.
Эста улеглась в постели няни у окна, а Фима – в подобных случаях на кухне, и невольно рассмеялась, испытывая наплыв неги и желаний по всему телу. Ведь Леонард впервые прямо заговорил о свидании, правда, пребывая в ауре мифа и сказки Апулея «Амур и Психея», ему нужно было удостовериться, насколько реальны его представления об Эроте, что он и есть Эрот, стало быть, намечалось нечто вроде бракосочетания, о, боги!

Эста сама пребывала в ауре сказки и не очень удивилась, заметив, как в окне промелькнула словно бы тень птицы, спускающейся на крышу, и там показался Леонард. Она в одной ночной сорочке подскочила к окну, раскрыла створки настежь и оказалась в объятиях Эрота, который перенес ее в постель, тоже опасаясь, как бы она не простудилась.

Они впервые целовались и обнимались восхитительно просто и нежно, переговариваясь быстро в русле сказки Апулея… Казалось, только это было, как вдруг подала голос за дверью Фима, встревоженная, напуганная, не решаясь войти, мол, с кем ты там разговариваешь?

Пришлось быстро спровадить Эрота. Леонард, уже стоя в окне, возмутился, мол, старушка ей дороже, как Фима, открывая дверь, вскричала: «Изыди, Сатана!»
Эста невольно рассмеялась, как с ужасом заметила: постель размята со всеми признаками любовной схватки, - что же тут было?
Леонард скатился по крыше и исчез… Упал с мансарды шестиэтажного дома и уж, верно, разбился насмерть. Теперь встревожилась за него и Фима. Эста вне себя решила, что у нее был не пресловутый Эрот, а Сатана. Впрочем, Психея и ожидала, что окажется в объятиях чудовища.

- Эста! Я снял квартиру, - они остановились у коттеджа в три этажа, с башенкой, это был новодел, - где мы можем поселиться на некоторое время.
- Поселиться, как супруги? А венчанье? – улыбнулась Эста.
- Как влюбленные! – воскликнул Леонард. – Для венчанья у нас и документов нет никаких. У меня есть план, как всем обзавестись.
- Хорошо. А мы влюблены? Или как последние могикане вынуждены жить вместе?
- Что касается меня, я всегда был влюблен в тебя, Эста, - серьезно, почти торжественно заговорил Леонард. – Даже влюбляясь в других девушек, или как Эрот в Психею, я любил тебя, как Лермонтов Вареньку Лопухину. Кстати, ты с нею в родстве?
- Да, благодаря тебе, я в родстве и со Психеей.
- Ты воплощение женственности, любви и красоты, и так просто, без тени кокетства. Ты Психея и есть.
- Увы! Счастья мне мало это сулит.
- Итак, ты не влюблена в меня?
- Кто же влюбляется в Эрота или Люцифера? Выбор за ним. Психея лишь подчиняется ему по своей и его природе.
- Мы одни, мы единственные, и выяснять отношения нам не имеет смысла?
- Но так ведь чувствуют себя все влюбленные! – воскликнула Эста, бросаясь на шею Леонарда.

                2
Входит Леонард осторожно, раздеваясь на ходу.  Эста, проснувшись, приподнимается с удивлением.
- Где мы? Ты разобрался, какое тысячелетье во дворе?
- Эста! – Леонард сел на кровать, продолжая раздеваться. - Мы в России в новом, в XXI, веке, где олигархи захватили власть, как некогда в Элладе, в век Перикла, на его закате пышном и кровавом.
- Как! Олигархи через тысячелетия вновь объявились?
- Увы!
- Что в мире никаких перемен?
- Есть. Кое-какие технические новинки, к коим люди быстро привыкают. Величайшие достижения лишь подчеркивают ограниченность возможностей как человека, так и сообщества.

Эста задумывается и заговаривает, как стихами:
- Как это грустно. Любви с тобою предаваясь ночи, я больше сплю то беспокойно, то в неге пребывая, как в раздумьях, и любопытство всякое гоню, чтоб лампой не обжечь плечо Эрота…
Леонард отвечает в том же тоне:
- В чем дело, Эста? Отсыпалась ты, а я занялся нашими делами… Повсюду казино! Вот я решил составить состоянье, - что же делать? Весь мир помешан, больше, чем всегда, на деньгах, даже и искусство ныне всего лишь шоу-бизнес и успех любой ценой, как в бизнесе и в войнах.
- Ах, вот как! – Эста рассмеялась. - Игрой занялся ты, как бес, обыгрывая, конечно, всех и подчистую?
- Играю честно, впрочем, как и все, - игра нечестна по законам рынка, по правилам финансовой системы, чреватой обрушением глобальным.
- Но ты-то преуспел! Какая роскошь!
- Нет, этот дом не нам принадлежит. Мы гости здесь. С хозяином его я свел знакомство в казино, привлекши его вниманье смелою игрой, проигрывая крупно, но с реваншем, выигрывая словно и немного, и тем довольный, пусть-ка привыкают к удачам и известности моей. С тем буду вхож повсюду, где элита купается в сияньи золотом властителей бизнеса и шоу-бизнеса, успеха головокружительного, в чем смысл единственный всей этой жизни, прельстительный успех любой ценой!
- Старо!
- Ну, да. Но к этому свели все ценности и выражают в баксах, в бумажках дутых США, страны в долгах, развал которой мир потянет в бездну.
- Идешь ко мне, иль мир спасать от бед? Ах, нет! Постой! Я есть хочу! С любовью, сказать по правде, ты мне надоел.
- Я надоел!
- С любовью в смысле секса пресыщенье рождает скуку или любопытство, в чем провинилась бедная Психея. Мне надо выйти из дворца Эрота и в жизни дело для себя найти.
   
Эста выскальзывает из постели, куда залезает Леонард.
- Выиграл крупно, больше миллиона, настолько ж разогрелась страсть во мне! А ты бежишь? Я надоел любовью, счастливейшими мигами для смертных!
Эста оглядывается.
- А мы бессмертные, не забывай. И пресыщение для нас – отрава, почище, чем хандра, и даже смерть.
Леонард, засыпая, бормочет:
- Я счастлив слышать только голос твой; я счастлив видеть только, а объятья, одни объятья – как вершина счастья! А секс – всего лишь ласки без стыда, разнузданные до потери сил.
- А все хочешь, - Эста возвращается. – Спи! Спи! А я слегка здесь приласкаюсь к кое-кому.
- Боже! Боже! Иди сюда. Ты вся такая прелесть – груди, бюст, плечо, живот, воистину Психея, а красотой лица пленительней богинь и всех цветов. И ты меня ласкаешь, как вакханка!
- Молчи. Я люблю тебя! Я счастлива до слез, лучших дней, быть может, у нас и не было.
Леонард смеется, теребя золотые локоны Эсты.
- Да, в смысле секса, чем ныне дорожат и больше, чем любовью. А я любил тебя, как возносясь все выше по ступеням к высшей красоте…
Эста приподнялась, раскрасневшись вся от смущения, чем занималась, и волнения любви.
- Так, ты хочешь спать или примешь наездницу?
- И куда мы поскачем?
- В Петербург, в казино. Жду недождусь, когда ты меня возьмешь с собой.
- У Психеи есть, по крайней мере, один недостаток: любопытство.
- Это любознательность.
- Хорошо! Поехали!
- Сейчас, что ли? Не торопись! Так еще лучше… Да, да!

                3
Проведя с Леонардом два вечера в ночном клубе в Петербурге, Эста обрела весьма неожиданную для нее известность, - поначалу ее приняли за одну из голливудских кинозвезд, а когда недоразумение рассеялось, все нашли, что она и прелестней, и моложе американской актрисы, а по красоте и грации – не сравнить, небо и земля.
Но в эти два вечера Леонард, как нарочно, все проигрывал и задолжал владельцу коттеджа в Царском Селе крупную сумму, правда, не настолько крупную, чтобы тот отказал в кредите.
Леонард предложил Эсте остаться дома, мало ли что может случиться.
- Хорошо, я останусь, - согласилась Эста. – Только Михаил не только тебе не даст больше денег взаймы, а потребует долг, может, под угрозой расправы. Он такой.
- Знаю, знаю, он такой, - рассмеялся Леонард. – А если ты будешь со мной рядом, он не устоит.
- Не в этом дело. Я буду взята, пусть пока условно, в залог. Нам лучше куда-нибудь уехать и найти более надежный источник дохода, чем игра в казино.
- С этим я согласен. Вот я поеду в город один и попытаюсь отыграться. Возьму лишь ожерелье.
- Это твой подарок. Тебе будет жалко, если проиграешь.
- Нет, ожерелье я верну.
Леонард уехал в Петербург. Эста, принимая ванну, лежала в полудреме в воде, покрытой пеной…

                4
Леонард уехал в Петербург. Ближе к полуночи позвонил Михаил и сказал, что надо остановить Леонарда, он столько выиграл, что его не выпустят живым. Во время игры Леонард не отзывался на звонки. Эста выбежала на улицу ловить такси, а тут остановилась черная иномарка, дверца открылась,  Эста решила, что хотят ее подвезти, и заглянула вовнуть, кто там, и тут же оказалась на заднем сиденье рядом с мужчиной, который умудрился во мгновенье ока втащить ее, и машина понеслась.
- Красавица, каких свет не видывал! – вскричал мужчина, заботливо усаживая девушку рядом с собой на заднем сиденье.
- Это вы так меня решили подвезти? – Эста в испуге и в гневе на какое-то время лишилась сознания.
- Это еще что? В обмороке? – удивились в машине.
- Какая удача!
- На ловца зверь бежит!
- Тсс!

Эста очнулась, когда куда-то подъехали, и машина остановилась.
- Это не похищение, а деловое предложение, - заговорил мужчина, который сидел впереди, рядом с водителем. – Просто нет времени на нормальные переговоры. Не подумайте ничего плохого…
- Плохое будет, если не сговоримся, - полушепотом произнес тот, кто втянул в машину.
- Мы предлагаем вам выступить на конкурсе красоты, который на носу… Девушки уже давно готовятся… Хорошеньких мало, одни притязания и выкрутасы… С вашей исключительной красотой вы станете победительницей.
- Я должна вам поверить? – Эста наконец пришла в себя. – Все-таки увезли вы меня неизвестно куда обманом.
- Обмана не было, сама захотела, чтобы тебя подвезли, - снова проговорил негромко мужчина, сидевший рядом.
- Вы меня втянули в машину силой! – возмутилась Эста.
- У нас нет времени. У вас один выбор: согласиться, - и вы свободно поедете с нами дальше. Иначе мы применим меры предосторожности.
- Милочка, всякое сопротивление бесполезно. Расслабься. Мы любим действовать с вами по-хорошему, - полушепотом наговаривал сосед. Может быть, он молчал, а его мысли угадывала Эста.
- Значит, это все-таки похищение. Ну, хорошо. Я пойду на риск. Но до какого предела – я сама решу.
- Разумно! – удовлетворенно заключил сидящий впереди.

После первого испуга, точнее возмущения, что так грубо с нею обошлись, Эста, придя в себя, даже внутренне повеселела, вообще после безумных ночей любви, словно за целый век, и посещений ночного клуба она почувствовала вкус жизни, ее потянуло, как и сказать иначе, к приключениям и авантюрам, как и Леонарда. Это любопытство Психеи в ней пробудилось, видимо. Спокойная жизнь в коттедже без всяких забот и дел стало тяготить ее…
Принять участие на конкурсе красоты – это не приходило ей в голову, но, если вдуматься, почему нет? Вообще, чем ей заняться, кроме любви и сна? Ходить по магазинам и выбирать наряды – ей было скучно. Да и современная одежда такова: во что бы она ни оделась, в джинсы, в короткие или длинные платья и юбки, - во всем, как в них родилась.
Отказавшись от шампанского или виски, Эста выпила воды и вскоре почувствовала, что засыпает, даже не засыпает, а впадает в бессознательное состояние. Полулежа на правом плече на заднем сиденье, казалось, она спала, но и с закрытыми глазами все видела вокруг, слышала голоса мужчин, двух, кроме шофера. Один из них, сидя на переднем сиденье и оглядываясь, все удивлялся ее красоте: «Очень хорошенькая! Красавица!» - и вздыхал. А второй проронил: «Ну и отлично! На целый слиток золота…»

                5
Эста очнулась, лежа на диване под пледом. Окна занавешаны. Горела настольная лампа. Тишина, как в лесу.

Ей представилось, что она высоко в горах в поднебесном княжестве у страны света, куда вознесся Золотой парусник…

На кровати у стола в углу сидела девушка в синих джинсовых брюках и кожаной куртке, опершись спиной о подушки, прижатые к стене. Пребывая в унынии и грусти, она была хороша: небольшое, почти круглое, с тонкими чертами лицо, с крашенными волосами, - по типу лица похожа на Эсту с ее золотыми локонами.
Взгляды девушек встретились, грустная улыбка слабо тронула их тонкие губы. Они обе ясно сознавали, что попали нежданно-негаданно в крайне неприятный переплет.
Эста опустила ноги на пол, где лежали ее туфли, машинально пошарила рукой вокруг себя, ее сумочки не было. Девушка указала в сторону двери, где на тумбочке лежала сумка Эсты.
- Они не нашли твоих документов, - произнесла девушка полушепотом, - никаких. И денег никаких. Только косметика, очень дорогая. Кто ты?
- Эста.
- Это такое имя?
- Эста Лопухина.
- Ну, да. Во сне ты бредила и проговаривала нечто странное. Звала Эрота, а себя называла Психеей. Это тебе снилось?
- Да, наверное. Где мы? Который час?
- Ночь. А где мы? Мне кажется, у финской границы.
- Вывозят на конкурс красоты где-то в Европе?
- Мне об этом толковали, но я и не подумала поверить. Просто нас хотят продать.
- Как продать?
- С неба свалилась? Я это сразу поняла, как избили без обиняков, чтобы не рыпалась. Пригрозили надругаться, если не успокоюсь. Я сказала, что за меня могут получить выкуп. Но, узнав, кто мой дядя, они присмирели.
- А кто твой дядя? – спросила Эста. – Я спрашиваю на случай, если меня выпустят за выкуп. Но я не против принять участие на конкурсе красоты. Надо же мне выйти в люди.
- Да, с твоей красотой действительно надо подняться на подиум, и весь мир у твоих ног.
- Ах, и ты хороша! Как тебя зовут?
- Оксана.
Девушки улеглись рядом на кровати и всю ночь проговорили.

А утром их поспешно увезли куда-то в лес, съехав с шоссе на проселочную дорогу, очевидно, решили спрятать. У озера с несколькими домиками и гаражами у самой воды остановились. Один из охранников направился к гаражу, другой вступил в разговор с кем-то из рыбаков. Оксана вышла из машины, без куртки и сумки, мол, справить нужду, и вдруг побежала по тропинке, которая могла привести к поселку. Видимо, она решила выйти к людям, поднять тревогу и спасти Эсту тоже.
Эста была вынуждена побежать за Оксаной, подхватив ее куртку и сумку заодно, двоем все-таки будет легче. Тропинка шла наверх через покатый холм, заросший соснами. Где-то за лесом пронеслась электричка. И вдруг внизу проступила асфальтированная улица вдоль дачного поселка, где девушек поджидал, выйдя из машины, один из похитителей. А другой уже настиг Оксану и схватил обеими руками с явным намерением надругаться над нею.
Эста в ужасе остановилась, как вкопанная. В этот миг заискрились провода высоковольтной линии у вышки, с зигзагами до земли, две шаровые молнии разлетелись, в огне которых исчезли машина внизу и две фигурки в вышине. Взрыв на шоссе и следы черного дыма в вышине, больше ничего.

Это последнее, что видела Эста, чтобы очнуться у себя в постели в коттедже на окраине Царского Села.
- Как! Все это был сон? – нет, сны, воспоминания, наваждения она различала от действительности. Леонарда не было дома. Задействовав некие в себе силы, как шаровая молния, он не сразу приходил в себя, словно в гневе терял человеческий облик и вынужден был проноситься  во времени и в пространстве до утраты исполинских сил.

В горах разыгрались воздушные бои типа звездных войн, с бомбежками, с реальной угрозой разрушения страны света, в которой нашел было пристанище Золотой парусник, и он был должен срочно покинуть Землю, только бы удалось взлететь, тут-то впервые применил Леонард исполинские силы светового тела, и Золотой парусник взлетел и унесся в Космос.

Эста приняла душ, припоминая события последних дней, вплоть до вспышки шаровой молнии в ореоле двух человеческих фигур в их насильственных объятиях. И вот она как ни в чем не бывало принимает душ. Радуйся жизни! Нет, случилось непоправимое. Не просто смерть, а убийство. И это сделал Леонард? И как с этим жить?
В гардеробной Эста нашла свои вещи, какие были при ней, Леонард не решился выкинуть, и куртку Оксаны, которую та оставила, выходя из машины на сиденье, а Эста инстинктивно подхватила, заодно с их сумочками.
Подкрепившись на кухне, Эста вернулась в гардеробную и оделась примерно так, как была одета Оксана, в ее куртке весьма похожая на нее.
Эста все делала машинально. Она оставила записку: «Леонард, не ищи меня. Считай, что это я сгорела в шаровой молнии. Мне так представляется, я вся в огне. Если удастся мне сбить жар, я выживу, но уже как смертная. Прощай!»


ГЛАВА ВТОРАЯ

                1
Леонард заметил среди голубого океана крохотный островок с зеленой отмелью вокруг. Чем он привлек его внимание среди континентов, которые мелькали под ним в его почти мгновенных полетах вокруг Земли? Следовало остановиться и выяснить. Одна мысль остановиться, как он упал в море, правда, неподалеку от берега, противоположного к бухте, где по склонам гор высился город. Проплыв довольно большое расстояние, он вышел на берег обессиленный вконец и упал, с сознанием, что он снова человек.
Едва отдышавшись, он стал подниматься по скалам наверх, уже зная, где он, на острове, где на вершине горы вилла графа Орсини, что население называет замком или чертогом Люцифера, вероятно, потому что он высился над ущельем, откуда поднимались пары серы.
Графа Орсини здесь нет, кому принадлежит его вилла, неизвестно, но Леонард явился здесь, верно, недаром. Действительно, он почувствовал в потайном кармане у пояса возбуждение, как оживает мобильник, только он вынул брелок из слоистого сердолика, нэцкэ в виде старца, глаза которого засветились.
- Странно, впервые в моих руках ты подаешь признаки жизни, - с невольным упреком произнес Леонард, стоя высоко над морем.

Даймон рассмеялся, явно весьма довольный:
- Ну, это впервые пересеклись наши пути. Ведь ты пребывал в странствиях после годов учения у Аристея то как Эрот со Психеей, то как Люцифер…
- Как! Наше пребывание в Элизиуме, наше всплытие в море исчезающих времен в эпоху Возрождения в Италии – это были странствия для завершения нашего образования? Мы путешествовали, как школяры?
- Да, как юные влюбленные, чуть ли не как брат и сестра…
- Ты все знаешь?
- Я же был при тебе, правда, как во сне. Вы путешествовали в самом деле, как школяры на каникулах, не помышляя ни о чем, кроме любви.
Леонард слегка смутился и важно заметил:
- Но любовь и есть познание первосущностей природы, истории и культуры.
Даймон улыбнулся:
- Согласен!
- Отлично! Теперь самый насущный вопрос, почему наши пути пересеклись именно здесь, на крохотном островке в океане?
- Да это же вся Земля, крохотный островок во Вселенной!
- В масштабах Вселенной, да, - невольно согласился Леонард.
- А если конкретно, здесь аура та же, какая была у замка в горах в Гималаях у страны света, где все порушено и искрывлено, увы!
- Нам нужно обосноваться здесь?
- Необходимо.
- Хорошо. Нам необходимо пристанище. Я думаю, граф Орсини оставил виллу актрисе Джулии, в которую был безнадежно влюблен.
Даймон нахмурился:
- В наказание ей?
- Что если мы обоснуемся здесь как ее охрана?
- На время, так лучше!

                2
Проследив за виллой, Леонард решил, что новые хозяева, кто бы они ни были, не объявились: охраны не видать, участки сада имели запущенный вид… Возможно, здесь не ведают, что случилось с графом Орсини, да и откуда? Леонард спустился в город по весьма извилистой дороге и на рынке навел справки, мол, кто обитает в замке – вон в том!
- Граф Орсини! – отвечали в один голос, а кто-то добавлял. – Только его давно не видать. Не видать и не слыхать… Не пускал фейерверков!
Нашлись и более сведущие:
- Джулия уехала, и он уехал!

Леонард вернулся на такси к вилле графа Орсини. На его звонок у ворот отозвался сторож, которому лицо Леонарда на экране показалось знакомо, и тот воскликнул:
- Граф Орсини!
- У меня нет денег на такси. Открой ворота и вынеси баксов, сколько надо! – повелел Леонард, решив играть роль графа Орсини, ведь перемены в его внешности для охраны не новость.
Как оказалось, сторож, дядя Джулии из Венесуэлы, знал о графе Орсини лишь понаслышке, но достаточно, чтобы относиться к нему со страхом и почтением. Предстояло вступить в контакт с Джулией, только перед нею придется открыться, но лучше при личной встрече.

Между тем Гонсалес успел позвонить Джулии, и та, похоже, не усомнилась в том, что объявился действительно граф Орсини. Она страшно обрадовалась, со слов Гонсалеса; впрочем, это понятно, ведь исчезновение графа после того, как он стал из мужчины средних лет, для нее старика, снова юным, с завещанием виллы в десятки миллионов, - все это скорее сбивало, чем радовало. Он жив? И слава Богу!

Джулия, несмотря на радость, не стала сама звонить, да она первая никогда не звонила к графу Орсини, влюбленность которого была для нее всего лишь лишней докукой: то в годах, то слишком юн, владелец замка Люцифера, - разберись с ним!

Леонард после ужина уединился в кабинете графа и достал нэцкэ, который оживился и заявил, что все хорошо, место здесь идеальное, с Адом, с Чистилищем и с Раем поблизости, и замок этот – дейстивительно Чертог Люцифера.
- Что это значит, я знаю? – усмехнулся Леонард.
- Разберемся! Прежде всего необходимо обновить оборудование.
- Нет, прежде всего придется встретиться с Джулией. У графа Орсини на счетах всего-ничего.
- Обобрала?

                3
Леонард позвонил Джулии узнать ее местопребывание и договориться о встрече.
- В эти дни абсолютно нет времени, а затем я вылетаю в Европу, буду на фестивале в Венеции…
- Позвольте мне там увидеться с вами, - попросил Леонард голосом и интонациями графа Орсини.
- Хорошо. Только там, среди прочих, я буду не одна.
- Я буду среди прочих, с которым вы готовы переброситься парой слов. На большее не рассчитываю.
- А что с вами случилось? – рассмеялась девушка.
- В каком смысле?
- Уж слишком скромны.
- Уж слишком соскучился.
- О, не начинайте!
Леонард вылетел в Лос-Анджелес, оттуда в Санкт-Петербург и приехал в Царское Село, где его не было неделю или две, впрочем, это время он мог сократить до нескольких часов. В коттедже Эсты не было. Он нашел ее записку, которая всколыхнула все его чувства до грусти, смятенья и величайшего беспокойства. В таком состоянии он мог легко проследить за Эстой, примерно так, как свидетельствуют экстрасенсы.

                4
Приехав в Москву, Эста с вокзала позвонила по городскому телефону к дяде Оксаны, о котором та говорила больше, чем о матери. Ответил женский голос, особенный, очевидно, это молодая жена Тимофея Ивановича, которую звали Лариса.
- Лариса! – произнесла Эста, голос ее пресекся от внезапно нахлынувшего почти до слез волнения.
- Оксана! – воскликнула Лариса, и тут же у нее перехватили трубку.
- Оксана! – мужской голос произнес имя девушки осторожно, полный сострадания. – Где ты? Как ты?
- Тимофей Иванович?
- Не узнаешь, что ли?
- Я на площади у Ленинградского вокзала.
- Мы сейчас подъедем, - Тимофей Иванович разговаривал и по мобильнику.
- Тимофей Иванович…
- Стой на месте. Сейчас к тебе подъедут мои люди. Приезжай с ними к нам. А матери звонила?
- Нет еще. Тимофей Иванович…
- Слава Богу, ты жива. Тебя уже увидели. Я с ними на связи.
Эсту приняли за Оксану, не только ее дядя по голосу, но и его люди, из охранников, которые как раз ехали к боссу.  Эста с этим на время смирилась и даже обрадовалась.

Пока машина медленно продвигалась по Москве, один из охранников постоянно переговаривался по мобильнику с Тимофеем Ивановичем. По отдельным фразам и взглядам Эста поняла, что тот засомневался, Оксана ли она, мол, все-таки не совсем на себя похожа, не то, что не в себе, а вся светится, как в золотом сиянии. И тут Эста почувствовала, что силы покидают ее, клонит ее в сон, может быть, теряет сознание.

Очнулась Эста в постели, в ночной сорочке. В комнату заглянула миловидная женщина.
- Мама? – подумала девушка вслух.
- Оксана! – женщина заплакала, сразу превращаясь в старушку.
- Я Оксана?
- Не помнишь?
- Но я-то Оксана?
- Конечно, моя Оксана ты. Только от пережитых страданий, как после болезни, сделалась поразительно красивой.
- Ты узнаешь меня?
- Конечно. И Тимофей Иванович сразу признал. Только Лариса усомнилась, но это она из ревности.
- Из ревности?
- Из ревности к твоей красоте.
- Где я?
- Ты в своей комнате. Осваивайся заново.
- Но это же детская комната.
- Правильно. Память восстанавливается, все будет хорошо.
- Да, повзрослев, я заняла кабинет отца.
- Хочешь туда перейти?
- Да нет.
- Антон звонил, приезжал, видел тебя спящей в полуоткрытую дверь… Но я его к тебе не пустила.
- Спасибо. Мне не до него. Я встаю. Мне кажется, я совершенно здорова.
- Ты вся светишься. Такой я тебя не помню.
- Что касается Антона, не уверена, что я по-прежнему хочу выйти за него замуж.
- Что ты? Жених хоть куда, да и Тимофей Иванович доверяет ему.
- Еще неизвестно, как похищение невесты может пережить жених. Это психологически вынести сложно в настоящем или со временем, как измену или насилие.
- Не выдумывай, Оксана! Ничего худого с тобой не сделали. Значит, достойно держалась. И обрела свободу сама, хотя и не помнишь как. Ты молодец! Тимофей Иванович в полном восхищении. Он думал, это на него наехали.

                5
Прошло несколько дней, как началась новая жизнь у Эсты как Оксаны, она приняла эту роль, как актриса под другим именем живет на сцене или на экране в предполагаемых обстоятельствах.
В субботу за Оксаной подъехал Антон, и они уехали в Подмосковье, в загородный дом Тимофея Ивановича на какой-то прием. Она вышла из дома и села в машину Антона, едва он подъехал, устроилась на заднем сиденье, отстраняясь от поцелуев.
Антон, стройный молодой человек, жгучий брюнет, красавец, можно сказать, правда, с бородкой и усиками, тщательно подстриженными, что говорило скорее о рефлексии, чем о донжуанстве, принял ее поведение, как обычное для нее, тем более после событий с похищением. Оксана не любила с ним целоваться на людях, все-таки уже взрослые люди, жених и невеста в глазах родных, любовники, что же еще играть на публику?

Тимофей Иванович Алексеев, женившись на молодой актрисе, покровительствовал кинематографистам, устраивал премьеры в его загородном доме, снаружи обычный новодел, а в интерьере, как дворец, в котором центральное место занимал бассейн в зале с экранами на стенах и со столиками, как в кафе.
Тимофей Иванович, встретив племянницу радостно, но без всяких нежностей, вернулся к обсуждению предстоящей поездки на Амур, где он начал предпринимательскую деятельность и продолжал вести. Там он возвел первый коттедж, куда любил приезжать на отдых, то есть на рыбалку.
- Оксана, - внезапно осенила новая идея Тимофея Ивановича, - ты едешь с нами, да?
- Куда, Тимофей Иванович?
- На Амур!
- На Амур?
- Ты же там родилась! Вот кстати все вспомнишь, как вступая в жизнь вновь! – шумел высокого роста, широкий в плечах, детина, с крупными чертами лица, который полжизни проработал учителем и директором школы на Дальнем Востоке, пока не ушел в бизнес и тут преуспел.
- И Антон едет?
- Нет, он здесь останется за меня.
- Хорошо, - неожиданно для самой себя согласилась девушка, невольно сторонившаяся жениха.
- Отлично!

И все же на обратном пути Антон привез Оксану к себе, даже не спрашивая ее, очевидно, так завелось у них. Едва вошли в квартиру, весьма просторную, Антон схватился за Оксану, и они, останавливаясь на поцелуи, побежали в спальню, на ходу скидывая одежду, и бросились на широкую кровать, чтобы здесь закружиться в объятиях.
- Постой, я сейчас, - Антон потянулся к тумбочке и достал из ящика презерватив.
- Боишься заразиться?
- Ну, что ты!
- Разве не ты сам настаивал, чтобы меры предосторожности принимала я?
- Разве?
- Не бойся, меня не насиловали.
- Слава Богу!
- Слава Богу? – девушка приподнялась, собираясь сойти с высокой кровати.
Антон обнял ее.
- Ну, прости, если я что не так сказал. Не уходи! Не сердись. Я не находил себе места. Это ужасно! Я за эти 14 дней сделался злее и беспощаднее, чем сами бандиты. Если бы поступил звонок о выкупе, я бы сам отправился на встречу и расправился по цепочке от мелкой сошки до заказчика. Тимофей Иванович дал мне «добро», и я начал подготовку.
- Ух, ты!
- А что?
- Ты и в киллеры можешь выйти?
- Смеешься? – Антон разозлился. - А, может, никакого похищения не было?
- А что это было?
- Поездка на Мальдивы, нет, в Париж! Тебя ведь не узнать! Прости! Всякое приходило в голову.
- И будет приходить. Давай лучше расстанемся, - Оксана оделась и собралась выйти.
- Нет, нет, Оксана, - Антон схватился за брюки, - постой! Я отвезу тебя, чтобы снова чего не случилось. Мы и так расстаемся на неделю или две. Ты придешь в себя. И все у нас будет хорошо.
- Ты прав. Давай так условимся.
- Ну, так мы, - любовное волнение снова накатило, - может, по-быстрому?
-  Хорошо.
Сладив по-быстрому, захотелось еще, как вдруг стыдно стало, Эста проглянула в Оксане, и в полутьме ночи она увидела глаза Леонарда: «Как! Он видит меня и знает, что со мной? Что я делаю?»

                6
Леонард нашел хозяина коттеджа в ночном клубе, вернул ключи и расплатился. Искать встречи с Эстой он не стал, в их положении и разлука была кстати, разумеется, на время. До открытия Венецианского кинофестиваля Леонард побывал в Монако, где выиграл достаточно, чтобы пополнить кошелек графа Орсини и чтоб его заметили.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

                1
С высоты птичьего полета видны синие цепи гор по горизонту и водная ширь, несущаяся всей массой неудержимо, дальний берег обозначен тонкой полоской земли, точно наплаву, а где-то и ее нет, сияние воды без края и конца...
У высокого берега  протоки Амура разрезают луга, заросшие ивами у воды; на одном из островов коттедж с черепичной крышей; со стороны протоки пристань с яхтой и моторками, со стороны Амура через высокий луг с увалами, проросшими кущами черемухи, яблони и груши, бесконечные пляжи...
Несколько молодых женщин и мужчин, кроме охранников, которые держатся в стороне, и хозяин коттеджа Тимофей Иванович Алексеев у пристани.
- Я на рыбалку, а вы, молодежь, на пляж, на пляж! Прежде всего искупайтесь всласть. Я к вам подъеду под вечер, и мы там устроим пикник, - усаживается в моторную лодку и уезжает с двумя охранниками.
Молодежь весело машет им вслед и направляется мимо коттеджа в сторону Амура.

На возвышенности, поросшей лесом, среди скал хижина, откуда коттедж на острове, как на ладони. На лужайке у дома старик-китаец, которого зовут Семен Михайлович Сэм, а попросту Кун Фу, и молодой человек, тонкий, стройный, высокого роста, которого можно принять за китайца, корейца или японца, его зовут Денис Дункан, по фамилии, выходит, он нанаец. Оба наблюдают, как моторная лодка Алексеева уходит вниз по течению мимо села на холмах, покинутого жителями и занятого дачниками из Хабаровска. Им все ясно.
- Алексеев охотно поехал бы с тобой на рыбалку, Денис, - рассмеялся Сэм.
- Сейчас не лучшее время, - рассмеялся и Денис. - Я съезжу искупаюсь.
- Хорошо. Я займусь ужином.
Денис в синей футболке и джинсовых брюках, прихватив спортивную сумку, сбегает вниз по крутой и весьма извилистой тропинке между скал. Внизу, у залива, словно спрятанная от посторонних глаз лодка, с мотором, спрятанным отдельно, Денис все находит, он быстр в движениях, словно куда спешит, но время от времени задумывается, либо оглядывается вокруг, словно желая отметить, как день хорош, или трава в воде... В глазах его мелькает тихое восхищение и вместе с тем грусть...

Денис уже несется вверх по протоке, огибая обширный остров, и пристает к берегу, не выезжая на Амур. Здесь начинаются пляжи вверх и вниз по течению, и там вдали он видит гостей Алексеева. Он раздевается и в легких трусах бросается в воду, могучее течение подхватывает и нас вместе с ним и стремительно несет в сторону...  Кажется, пловец тонет и всплывает, чтобы снова уйти в глубину, но затем плывет против течения с быстрыми взмахами рук...

Далее - это движение воды, сияние до песчаного дна у берега, небеса в воде и в вышине постоянно возникают в связи с перебивом плана, ракурса, темы диалога, действия, с переменой места действия, создавая стремительное развитие и сюжета...

Песчаный берег, проросший местами то кустами, то рощицами ив, то травой... На лужайке в тени нависающих ветвей ивы Лариса Васильевна Суздальская, киноактриса и молодая жена Алексеева, у нее длинное стройное тело и красивое лицо... Она лежит на бело-синей подстилке после купания, а рядом на песке на солнце сидит Иннокентий Кент в легких брюках, босой, в расстегнутой безрукавке, крупнотелый, из обрусевших англичан, у него вид скучающего на природе интеллигента. Он щурится, не видя, кажется, ничего, кроме глаз, линий тела Ларисы.
 
Выходит на берег Борис Ягурский, невысокого роста плотный детина веселого нрава:
- А?! Каково! Это вам не на море купаться...
- Чего кричишь? - щурится Кент.
- Да, я, кажется, оглох. Боюсь, поднялось давление. Ладно, ладно. Не стану вам мешать.
Лариса приподнимается, надевает солнцезащитные очки и грозит указательным пальцем правой руки.
- Что я?! - удивляется Ягурский. - Природа! Земной рай!
- Не ори, Борис. Ты знаешь, о чем я, - проговорила вполголоса Лариса.
- Здесь тайна? Я и говорю: не стану вам мешать.
- Борис, перемени тему, - вскидывается Кент. - Во всяком случае, это не предмет для шуток.
- А я шучу? Но лучше мне быть с вами откровенным, чем за глаза, - уходит в сторону девушек.

Лариса, сняв очки, смотрит на Кента не без смущения.
- Он знает?
- Откуда? Он вместе нас увидел лишь в Хабаровске.
- Слухи?
- Зачем бы меня взяли с вами на Амур?
- Мне это показалось странно. Но Тимофей Иванович всегда знает, что делает.
- Да, он предложил мне организовать съемки видеофильма о вашем пребывании на Амуре.
- Постарайтесь понять, что у Ягурского на уме.
- Он просто прислуживается к вам.
- Таким образом?
- Балагур.
- Опасный балагур.
- Где опасность, если мы столь чинно-невинны.
- Да, роман на старинный лад... Тоже интересно, - рассмеялась Лариса, глядя откровенно-ласкающим взглядом на Кента.
- Вам хорошо, у вас муж, а мне каково?
- Бедненький! Искупайтесь, станет легче.
- Еще смеетесь?
- Да, что с вами? Поздно вам влюбляться в меня.
Синева ее глаз вспыхивает сиянием неба  в воде до песчаного дна, вспыхивающего золотинками...

Девушки - подруги, одна из них Оксана, другая Валя, она из Хабаровска. Давно не виделись... Раздевшись, в одних трусиках и бюстгальтерах, они приглядываются друг к другу и идут вдоль берега, иногда пробуя воду ногами.
В Хабаровске в аэропорту среди встречающих Тимофея Ивановича к Эсте подбежала девушка с возгласами:
- Оксана! Не узнаешь, что ли? Я – Валя!
- Валя?
- Мы учились в одной школе в Троицком!
- Ну да!
- Мне звонила твоя мама, - снижая голос, Валя заговорила озабоченно-сочувственно. – Ты выглядишь чудесно! Все будет хорошо.
Тут к ним подошел Тимофей Иванович и пригласил Валю поехать с ними по Амуру на яхте, чему девушки крайне обрадовались.

Девушки прохаживались по песку с накатывающими на него водой. Валя многое припомнила из детства и ранней юности в Троицком, прихватив с собой и фотографии тех лет, и Эсте уже казалось, что она действительно росла вместе с ней в районном центре высоко над Амуром.
- Оксана! – воскликнула Валя. - Сдается мне, ты ничуть не изменилась, но вся - как спелая слива!
- А ты округлилась, как чернослив, продолговатый и спелый. Тоже хорошо!
- Ты так и не была замужем?
- Нет. Но пора, пора, и это грустно. А ты?
На фоне стремительно несущейся воды девушки с их легкой поступью словно вступают по воздуху... За ними наблюдает Ягурский, переглядываясь с охранниками.

- В студенческие годы вышла было замуж, чтобы не трахаться с кем попало, а потом... О, много чего было потом... Ты права, пора остепениться, родить, пока не поздно. А Иннокентий Кент не женат?
- Нет.
- Он заглядывается на тебя?
- Только не на меня, - машет рукой Оксана, невольно оглядываясь на Ларису, около которой прохаживается Кент.
- Что такое?!
- Не бери себе в голову. Борис Ягурский тебе как? Балагур и себе на уме. С ним не соскучишься.
- Ты советуешь мне обратить на него внимание?
- Не знаю. Но он явно на тебя глаз положил.
- Да, просто ему больше не кем тут заняться, поскольку у тебя есть жених. А я рада подцепить хоть одного из ваших охранников и уехать в Москву.
- Им запрещено чем-либо заниматься, кроме их прямых обязанностей.
- Надо же.
- Ах, что там?

Плыть против течения бесполезно; Денис опрокинулся на спину, вытянул руки вдоль головы, при этом ноги всплыли, он лежал наплаву без всяких усилий, - лицо, плечи, кисти рук и пальцы ног то всплывали, то уходили под воду, - глаза заливала вода, уши под водой, звуки дня и голоса слышны, как из иного мира, и будто ты один на свете, чувство одиночества охватывает тебя, и уже хочется к людям, какие они ни есть...
- Утопленник! - Кент прищурился.
- Этого еще не хватало, - Лариса поднялась на ноги.
- Пусть уносит...
- Утопленник?! - Валя переглянулась с Оксаной.
- А что если он еще жив? Максим! Нельзя ли его вытащить? - обратилась Оксана к одному из охранников, который парился в одежде и, наконец, собрался искупаться.
Максим недоуменно повел головой и бросился в воду.
Лариса тоже вышла к воде, повторяя:

«Тятя! Тятя! Наши сети
Притащили мертвеца...»

Максима относит течение, а утопленник уходит под воду.
- Где он? - Максим поднимает голову из воды и оглядывается вокруг себя.
Денис выходит на берег как ни в чем не бывало... Смех… Охранник в досаде плывет к берегу, а заметив, кто его разыграл, размахивается, но сам летит в воду. Никто не успел уловить, что случилось.
- Это кто? - Лариса вернулась на свое место и улеглась.
- Абориген, - Кент рассмеялся.
Денис, которого встретили не очень дружелюбно, направился было в свою сторону, как заметил моторку Алексеева, шедшую вверх по течению.

- Я где-то видела его, - сказала Валя, оглядывая Дениса с головы до ног.
- Это он нас снимал, когда мы сходили с яхты, - узнала Оксана  и помахала рукой. Денис обрадованно ответил ей, мол, и я вас узнал, радость его была столь явна, что девушка невольно рассмеялась.
- Нет, раньше.
- А он хорош собой.
- А ну его!
- А что?
- У нас косятся на русских девушек, которые гуляют с аборигенами.
- Что за вздор!
- Увы! Ты давно не была на Дальнем Востоке. Здесь все переменилось по сравнению с нашим детством.

И тут подъезжает моторка Алексеева, и затевается пикник, всем распоряжается Ягурский:
- Вот вам скатерть-самобранка...
Моторка пристает к берегу. Алексеев показывает улов из карасей, весьма скромный, Денису, он доволен тем, что посидел с удочкой.
- Денис, оставайся на пикник.
- Спасибо. Но меня ждет к ужину Сэм. Мне пора, Тимофей Иванович. Лодка моя там, - взмах рукой вверх по течению.
- Я пройдусь. Разомну ноги, - сказал Алексеев Ларисе, которая занялась сервировкой скатерти-самобранки, а к нему присоединились Оксана с Валей, которая не преминула вполне дружелюбно осведомиться у аборигена:
- А где я могла вас видеть?
- Кажется, и я вас видел...

- Дядя, кто это? - спросила Оксана у Алексеева, смеясь с удивлением.
- Я с ним езжу на рыбалку, - улыбнулся Тимофей Иванович.
- Я поеду с вами.
- Оксана! Что ты задумала?
- Еще не знаю. А что?
- Наши дамы на моих глазах пытались его приручить, - взглядывая вокруг с горделивым чувством, - природа здесь волнующая, как видишь, но он не из тех, не из обслуживающего персонала, так сказать.
- Разве он не охранник?
- Нет. Здесь сторож со своей семьей живет, а Денис летом гостит у китайца в его хижине на горе, откуда наша усадьба, как на ладони, и ясно, если они заметят злоумышленников, придут на помощь сторожу. Это ясно для нас без слов.
- Чем же он занимается?
- Работал оператором на телевидении. Намерен снять фильм по собственному сценарию, этим и занят. А ради заработка он снимет видеофильм о нашем пребывании на Амуре.
- Что-то я не видела его за работой.
- А он это делает так, что мы даже не заметим, - рассмеялся Тимофей Иванович.
- Скрытой камерой, что ли?
- Ему дозволено все - для вящего эффекта!
- Вы шутите! - рассмеялась Оксана, взглядывая на Дениса, который посматривал, к ее удивлению, узнающим взглядом, будто они раньше встречались.
- Денис снимает природу, что ему всего интереснее, а люди попадают в кадр нечаянно, и это у него хорошо получается.

Уже солнце садится, водная ширь окрашивается в цвета закатного неба.
Девушки в легких полосках бюстгальтеров и трусиков, Алексеев, широкий в плечах, высокого роста, в свободных дачных брюках и блузе, на босу ногу, время от времени любуется ими, не скрывая своего восхищения, что у него выходит хорошо, и всем весело.
- Скажите мне, Денис, - заговорила Оксана вполголоса, чтобы ее не слышали ни дядя, ни ее подруга, - мы с вами раньше встречались?
- А мы встречались? - опуская слегка голову в ее сторону, Денис повторил ее вопрос.
- Я первая спросила, - она смотрит на свои груди, куда он невольно заглядывает.
- Я и ответил.
- Значит, нет. Но почему вы поглядывали на меня, будто узнали?
- А вы где родились?
- Здесь, на Амуре. Училась в школе в Троицком.

Денис подпрыгивает, будто играет в футбол.
- Значит, это были вы?!
- Вы меня видели в Троицком?
- На районной олимпиаде. Вы бегали или прыгали в длину, не заметил, но помню ваше лицо... Только у вас были черные волосы, мне кажется, жгучая брюнетка, яркая, как роза.
- Как роза? - рассмеялась Оксана. - А этот цвет мне не идет?
- Идет. К новому вашему возрасту.
- Я постарела?
- Нет. Просто слегка повзрослели. А в общем мало изменились, несмотря на золотой цвет волос, как у Афродиты.
- Нет, если кто сойдет у нас за Афродиту, так это Лариса.
- Это точно. И Валя, только иной комплекции и эпохи.
- Она понравилась вам? - обрадовалась Оксана.
- Валя? Или Лариса Васильевна? - Денис искоса взглянул на Оксану, мол, ясно, кто ему приглянулся. Оксана поняла его и осеклась.

Денис из лодки смотрит на девушек на фоне водной шири: они будто несутся стремительно над водой! А Алексеев протягивает за ними руки.
Между тем закатное небо освещается рассветными лучами, и солнце сквозь полоски облаков, словно вращаясь, как амфора, восходит где-то над Тихим океаном...

                2
Дождливое утро. Местность вокруг коттеджа, с теннисной площадкой, интерьеры коттеджа, в столовой прислуга сервирует стол к завтраку, - это камера Дениса фиксирует...
Дверь приоткрывается, показывается Валя в ночной сорочке и машет рукой, мол, иди ты...
- Кто там? - голос Оксаны. - Денис? Пусть входит.
- Он с камерой.
Две кровати, как в гостиничном номере, на одной из них Оксана; она отбрасывает одеяло и встает на ноги...
- Он же нас видел на пляже.
- На пляже одно, а здесь другое.
Голос Дениса:
- Меня здесь нет.
- Все зависит от того, что ты имеешь в виду. Вообще тут Дениса нет, а только камера.
- А кого ты приветствовала со словами: "Входи"?
Девушки смеются. Обе в белых ночных рубашках с вышивкой на голое тело, что фиксирует камера при их движениях в потоках света от бра и люстры, в чем они, вероятно, не отдают отчета.
- Я не так сказала.
- Но могла иметь в виду.
- Хватит. Что подумает о нас Денис?
- Его тут нет. Я хочу одеться. И это хочешь снять? - Валя снимает через голову рубашку, мы видим только движение ее рук вверх.
Оксана, смеясь, машет рукой Денису, в окно видны струи дождя, что превращается в струи над ванной за полиэтиленовой пленкой с очертаниями мужской фигуры.

- Кто там? - показывается голова Ягурского. - Черт! Иди ты...
Капли воды на пленке стираются, и проступает зеркало с лицом Ларисы, она перед зеркалом в спальне, за ее спиной показывается Кент:
- А где же Тимофей Иванович?
- Он уехал на рыбалку затемно.
- Боже! Что же не дали мне знать?
- А я знала?
- Проспать часы клева!
- Я спала, как сурок.
- Ясно.
- Ну, что вам ясно?
- Он-то не проспал.
- Оставим эту тему. И вообще держитесь от меня подальше. Боюсь, это западня.

В полуоткрытую дверь мы видим в зеркале лицо Ларисы и ее голову сзади, как она схватывает волосы на затылке, и ее плечи... Молодая женщина вздрагивает, встает, оборачивается, но смотрит в сторону вопросительно, как можно, понять, ты попал в кадр? Мы видим рядом с Ларисой и Кента, который делает не совсем понятные телодвижения, словно не может объяснить, как он здесь оказался.
- Завтрак подан. Вас ожидают к столу, Лариса Васильевна, - бормочет Иннокентий Кент.
- Я готова, - поднимается и направляется к двери.

Компания за завтраком, речь о съемках, возможно, съемки идут и сейчас...
Лариса, усаживаясь за стол:
- Денис, оставьте камеру и садитесь завтракать.
Голос Дениса:
- Не беспокойтесь, Лариса Васильевна. Камера меня кормит.
- Он питается нашими телами, - рассмеялся Кент.
- Он каннибал! - вскричал Ягурский.
- Калибан? - Лариса оживилась.
- Он особенно любит проглатывать живьем хорошеньких женщин, - продолжал Кент.
- Калибан с камерой. Надо же, какой прогресс! - Лариса с веселой улыбкой смотрит в камеру.
- Нет, у Дениса знаете какая фамилия? Дункан, - подала голос Валя. - Он потомок Айседоры Дункан.
Голос Дениса:
- Оксана, ваша реплика.
Оксана встает из-за стола и идет к выходу:
- У меня к вам вопрос, - и показывает пальцами, мол, это уже не для съемки. Компания за столом переглядывается: кажется, нас поставили на место.

Оксана и Денис на веранде... Идет дождь...
- Вы знаете,  мне припомнилось, что и я вас видела на олимпиаде, - улыбнулась Оксана с грустью, глядя сквозь нити дождя.
- Как! - ведь он смотрел на нее, как на взрослую девушку, будучи сам еще совсем мальчиком. - Не может быть! Я был тогда еще совсем пацаном.
- Рослый мальчик из футбольной команды детского дома... Это были вы?
- В самом деле!
- Вот так встреча. Я очень рада за вас.
- За меня?
- Без родителей вырасти в такого молодца, это замечательно.
- Природа. Вся природа у нас такая.
- Да, конечно. Я рада и тому, что вы внушаете доверие моему дяде.
- Это по поговорке: «Рыбак рыбака видит издалека».
- Я поеду с вами на рыбалку.
- Как прикажете, мэм.
- Смеетесь?
- Разве вы не смеетесь?
- Мне весело. Идемте искупаемся. Ведь и в дождь можно купаться.
- А ваши женихи?
- Кто вам сказал? Жених мой остался в Москве. Он правая рука моего дяди.
- Понятно. Лучше мы отправимся поудить рыбу тут неподалеку в заливе на лугу.

Узкий залив на лугу. С берега свисают удилища, поплавки на воде, идет мелкий дождь... Оксана, Валя, Ягурский в легких дождевиках и резиновых сапогах поодаль друг от друга стараются хоть что-то поймать, поскольку на их глазах Денис успел вытащить десяток карасей и принялся их чистить, развел костер, и уже на вертелах вверх хвостами они поджариваются прямо у огня...  Лишь отдельные кадры...

Коттедж, спальня... Тимофей Иванович после рыбалки и обеда собрался соснуть... Из-за дождя и молодой жене предлагает соснуть, не очень уверенный, что это правильно, и его смущение Лариса принимает за намек.
- Как! И в ночь, и сейчас?
- Я утром постеснялся тебя разбудить, да перед рыбалкой нельзя иметь дело с женщиной, - заулыбался Алексеев, - такое поверье существует у местных рыбаков.
- Я не знала, что ты бываешь таким ненасытным.
- Здесь такой край. Разве не чувствуешь мощное движение Амура? Точно несет и тебя в омут любви и счастья... Или смерти и небытия.
- Да, ты прав. Я лягу с тобой, если хочешь.
- Нет, если сама хочешь.
- Хочу ли я? Меня никогда не покидает желание, - начинает раздеваться, привлекая взор мужа к своим телодвижениям, который между тем укладывается на кровати в трусах и майке.
- Это твоя молодость.
- Молод и ты, мой друг.
- Это ты возвратила мне молодость.
- Но зачем эти съемки здесь? Я хочу расслабиться и отоспаться.
- Чтобы сохранить твою красоту в ее лучшую пору.
- О, дорогой! Но, боюсь, что если потом, мало ли случается в жизни, тебе будет неприятно смотреть на меня в видеофильме?
- Что бы с тобой ни случилось, красота твоя, вся из света и неги любви, останется незапятненно чистой.
- Откуда в суровом Алексееве столько поэзии?
- От тебя, милая. Я же говорю, ты вернула мне молодость. Я полжизни в этом краю учительствовал, прежде чем перейти к административной работе и к бизнесу. Я всегда оказывался на передовой. Таков уж характер.
- Это точно, - выключает свет, сбрасывает лифчик и трусики и идет в постель в протянутые руки мужа.

Из затемнения - свет на экране, это просмотр видеофильма в гостиной, которая то и дело исчезает, и, кажется, мы на берегу Амура, где идет игра в пляжный волейбол... Является и публика из дачников, в основном, из детишек и мамаш, а также подростков, которые держатся отдельно...
Играют Кент, Ягурский, Максим с одной стороны и местные - с другой, здесь и Денис... Лариса и Валя болеют за первых, Оксана за местных... Кент владеет мячом и команда его побеждает, к радости Ларисы...

После просмотра Ягурский входит вслед за Алексеевым в его кабинет.
- Здорово! - восклицает с изумлением Ягурский.
- Что? - Тимофей Иванович обернулся.
- Невероятно, - вполголоса заговорил Ягурский. - Вы не обратили внимания, как  Лариса Васильевна оглянулась через плечо, бросая нежный-нежный взгляд...
- Прекрасный кадр, - Тимофей Иванович насторожился. - Что ты хочешь сказать?
- А на кого она так? На вас? Нет, камера тут же показала, на кого.
- На кого? Черт!
- Не знаю, не знаю. Может быть, абориген что заметил и подает сигнал? Или хочет их подставить?
- Не твое это дело, - Тимофей Иванович усаживается за стол. - Но я тебя знаю: если что взбредет в твою голову, ты будешь копать...
- Нет, Тимофей Иванович, без вашего одобрения я не предпринимаю никаких шагов, хотя сбором информации я должен заниматься постоянно во всех сферах жизни и бизнеса. Иначе нельзя.
- В этом ты прав и здесь ты незаменим.
- Добро. С Кентом мне нетрудно сойтись.
- Иди, - собирается позвонить. - Мне рано вставать. Не знаю, еще когда удастся вот так поудить рыбу.
- Поднимается ветер.
- К утру стихнет.

Оксана во сне иной раз заговаривалась, Валя, проснувшись, прислушивалась с любопытством, поскольку речь у нее шла о странных, но взаимосвязанных событиях, как в воспоминаниях… Поначалу Валя думала, что Оксана переживает недавние события с похищением, там действовал Леонард, может быть, один из похитителей, в которого она успела влюбиться, - ни фига! Затем всплыла вовсе другая история, в которой она называла себя то Эстой, то Психеей… Запутавшись совершенно, Валя приступила к расспросам:
- Оксана, кто этот Леонард, с которым разговариваешь ты во сне?
- Леонард? О, это давняя история! – отмахнулась Оксана.
- Ты любила его?
- Любила и люблю… во сне! – рассмеялась она.
- А почему ты называешь себя то Эстой, то Психеей?
- Это же сказка! Я ее сочинила еще в детстве.
- И до сих пор ею бредишь? – недоверчиво посмотрела Валя на подругу. – Давай выкладывай.
- Ты хочешь, чтобы я рассказала сказку? Хорошо. Как-нибудь, хотя мне всего не припомнить.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

                1
От сильного ветра против течения на Амуре бушевали волны, с пеной на гребне, разлетавшейся по пляжу... В такую погоду хорошо на лугах, обдуваемых ветром, комаров нет, и компания отправилась на прогулку по тропинкам вдоль увалов, заросших кустами и черемухой, а в иных местах яблоней и грушей, словно это остатки заброшенных садов...
Оксана и Валя, выбрав тропинку наугад, вскоре оказались по ту сторону залива, где удили рыбу, а Ягурский, Кент и Лариса между тем ушли вглубь небольших рощ... Лариса шла впереди; Ягурский, выразительно взглянув на Кента, махнул, мол, прогуляйтесь далее сами.
- Мы без вас можем заблудиться, - проговорил Кент.
Ягурский на доверительный тон Кента ответил тем же:
- Здесь остров. Заблудиться невозможно. Разве что?
- Что?
- Знаешь, Кент, Тимофей Иванович посвистывает...
- Посвистывает?
- Не знаете, что это значит? Впадает в беспокойство, как Отелло.
- Бросьте! Хотите разыграть меня?
- Разве мы не на "ты"?  Хорошо. Дело вот в чем. Некоторые кадры видеофильма недвусмысленно показывают, как Лариса смотрит на вас...
- Как?
- Как влюбленная в вас женщина. Будьте осторожнее!
- Как влюбленная женщина? - рассмеялся Кент. - Просто у нее такая улыбка и взгляд, впрочем, как у всякой красивой женщины. Мы думаем, они обольщают нас. Нет, это самообольщенье красоты, как бабочки или цветка, - взгляд его следит за бабочкой с красными, с черными линиями и пятнами, крыльями.
- Я говорю: земной рай! Не теряйте времени. Всю жизнь будете жалеть. Я буду с девушками там, у вас на виду, а вас за деревьями, стоит вам лечь, никто не увидит.
- Черт! Чего вы добиваетесь, Борис?
- Одного. Чтобы гостям из столицы было хорошо на Амуре, - поспешно уходит в сторону Оксаны и Вали, вышедших на тропинку по высокой части увала.

- Остановимся здесь. На высоком месте свежей и комаров нет.
- А где Лариса с Кентом? - спросила Валя, переглядываясь с Оксаной.
- Мне кажется, там прошел Денис, - сказала Оксана.
- Правильно! - обрадовался Ягурский. - Они задумали там снять некий эпизод. Не станем им мешать.
- Я бы хотела посмотреть, - улыбнулась Оксана. - Не стану им мешать.
- Да, не отвлекайте их. Особенно Дениса, который рад только вас снимать.
- Меня? - удивилась Оксана. - Разве я главная героиня фильма?
- Я о том и говорю.
Оксана сошла с высокой тропинки к низине и исчезла за кустами и деревьями кое-где. По лугу, заросшему тростеполевицей, ходили зеленые волны от сильных порывов ветра.

Ягурский в футболке и шортах и сандалиях на босу ногу занялся Валей в легком летнем платье, которое расстегивалось, как халат.
- Что вы задумали? - Валя сидела на стволе дерева, без коры, омытого дождями до бархатистой поверхности светло-серого цвета. Ягурский опустился перед нею на карточки, взял ее руку, поцеловал пальцы, а затем, перевернув руку, в ладонь. Валя вскрикнула и потрепала Ягурского по голове, крепкой, крупной, с редеющими волосами.
- Я?! Мое дело - привечать гостей. А что задумал Тимофей Иванович, не совсем понимаю.
- О чем речь, Борис? - Валя слегка защищалась, отводя его руку, норовившую залезть ей под платье.
- Я не думаю, что Тимофей Иванович не догадывается об отношениях Ларисы и Кента...
- Об отношениях? Неужели они так далеко зашли? - одергивая его руку. - Это безумие.
- Куда дальше, чем я. Кент - один из друзей Антона...
- Жениха Оксаны?
- Да. Значит, он в курсе... Но не предстерег друга от этой поездки на Амур, где его отношения с женой шефа уже не укрылись бы, как мы видим. Возможно, Антон вознамерился погубить Ларису...
- Зачем?
- Это ясно. Женившись на Оксане, Антон становится одним из владельцев компании и он заинтересован, чтобы доля Тимофея Ивановича досталась не Ларисе, а его супруге.
- Оксане?
- Кент рискует головой, но отказать Ларисе не может.
- Это она его обкрутила?
- Это замысел Антона.
- Какой подлец! - ударяя и по руке Бориса, возмутилась Валя.
- Почему? - изумился Ягурский. - Это Лариса играет с Кентом, в собственных интересах, он ее продюсер, правда, на деньги ее мужа. Антон лишь воспользуется ситуацией.
- Значит, и с Оксаной он лишь воспользовался ситуацией?
- Как всякий на его месте.
- Хороши вы все! - Валя оттолкнула Бориса и поднялась.

Ягурский упал на спину и расхохотался.
- Впрочем, ты не знаешь Антона. Может статься, это Оксана воспользовалась ситуацией. Антон - финансовый гений и красавец.
- Правда?! Что-то не слыхала я от Оксаны ее восторгов...
- Но, знаешь, - поднялся Ягурский на ноги, подошел к девушке и потянул ее к земле, чтобы их не видели, - у меня есть подозрения, что он голубой.
- Кто?
- Антон.
- Как!
- Тсс! Не разболтай. Есть голубые, которые и до женщин охочи. Хотя, конечно, это гадость, как и лесбиянство. Ты женщина и настоящая. Это сразу видно. Без всяких выкрутас актрис и стриптизерш.
- На настоящих женятся.
- Давай поженимся, - обнимая девушку и целуя на земле.
- Этим не шутят.
- Какие шутки! Я весь дрожу.
- И я дрожу. Но земля так царапается.
- Это интересно!
- Так ляг ты на спину, а я сверху.
- Здорово! Я, ей-богу, на тебе женюсь. У тебя и туловище как раз для вынашивания младенцев и родов без проблем.
- Так серьезно? - Валя поднялась на ноги. - Ну, значит, все после свадьбы.
- Здорово! - Ягурский в восторге вскочил на ноги.

Оксана снова вышла на тропинку, чтобы не прятаться ни от кого, и увидела Дениса, шедшего к ней навстречу.
- Привет, - улыбнулась Оксана, взмахом руки запретив ему ее снимать.
- Куда вы, если не секрет?
- А что?
- Мне позвонили о предстоящем свидании в роще, что следует заснять.
- Кто звонил?
- Не знаю. Мужской голос. Я решил, это один из охранников.
- Наверное, Ягурский. Я увидела вас и за вами-то последовала. А Борис сказал, что там будут съемки, не мешать.
- Ясно.
- Так, идемте. Я не помешаю.
- А если там свидание?
- Боже! Это ловушка? Ловушка и для вас. Уходим.
- А помешать не хотите?
- Э, нет! Люди взрослые. Пусть живут, как хотят.
- Смотрите. Здесь яблони и груши.
- Как! Это заброшенный сад?
- Вы не знаете? Это дикорастущие плодовые деревья, яблони мелки, как вишни, спелые розовые и без косточек, зимой и вовсе сладкие, лакомство для людей и птиц, а груши крупные, как садовые, дозревают, упав на землю в траве...   
- Груши я помню. Груши я ела... Сладкие-сладкие.

В это время на повороте тропинки показались Лариса и Кент, шедший за нею. Поведение Ягурского смутило их.
- Денис с камерой. И Оксана. Нас хотели застукать на месте преступления, - проговорила Лариса негромко, оглядываясь на Кента.
Они остановились, чтобы обсудить положение.
- Не они же. Это Ягурский. Вопрос лишь в том, сам старается, как ищейка, или действует по поручению босса? В любом случае, Лариса, не лучше ли нам самим открыться, пока не поздно?
- Признаться в прелюбодеянии? А у нас здесь, на краю света, ничего и не было.
- Как женщины легкомысленны! Ничего не было...
- Денис! - Лариса подала знак, мол, если с камерой явился, снимай.
Между тем ветер усиливается, в небе громоздятся тучи, и молнии где-то сверкают...
- Сейчас ливень прольется. Бежим! - распорядился Денис.

Проливается дождь, но это уже за окном. В ночь подруги обсуждают последние события, то есть Валя воспроизводит рассуждения Ягурского.
- Послушай, у тебя нет фотографии твоего жениха?
- Нет. Зачем?
- Могла бы похвастать.
- Чем?
- Говорят, Антон - финансовый гений и красавец.
- Кто говорит? Ягурский?
- Да.
- Странно, зачем он возносит Антона?
- Он не только возносит... Но не следует мне все это повторять. Он явно ведет какую-то игру.
- Что он говорит еще про Антона? Мне надо все знать. И слухи про него.
- Он голубой, говорит и прямо с отвращением. И лесбиянок не жалует.
- Вздор какой!
- Ты точно знаешь?
- Хочешь спросить... Да, мужчина в полном смысле слова. Но откуда такой слух?
- Если хочешь, я попытаюсь разузнать у Кента. Он, конечно, не выдаст друга, но станет ясно и так.
- Не надо. При случае я сама спрошу у Антона.
- А не обидится?
- В любом случае, нет. Он правдив, хотя в себе на уме.
- И красавец?
- Ну, как? Денис скорее красавец, чем мой Антон.
- Денис. Нашла о ком думать.
- В самом деле, из головы не выходит! - рассмеялась Оксана, укладываясь спать.
- Хочешь закрутить роман? - шепотом спросила Валя.
- С ним так легко не получится.
- И слава Богу! Перекрестись и ты, - выключает свет настольной лампы.
- Он не Антихрист.
- Язычник.
- Нанайцев обратили в православную веру еще до революции. Так что он из православных, как мы.
- Есть разница.
- Никакой. Во всяком случае, с ним я этого не чувствую. Он мне в чем-то даже ближе, чем мой Антон.
- Боже! Влюбилась, что ли?
- Нет, это нечто из детства на Амуре. Какое-то родственное чувство. И то же я чувствую - у него ко мне.

Алексеев с Ягурским в кабинете, то и дело вступают в переговоры по телефону, а Лариса и Кент с кем-то из охранников смотрят по телевизору какой-то фильм.

Валя и Оксана в постели.
- Но ты же не знала его в детстве. И он тебя нет.
- Он видел меня однажды и запомнил...
- Оксана, да ты его погубишь!
- Как!
- Никто этого не потерпит. Не те времена.
- О чем ты?
- Да, его просто уберут. Если не твой дядя, то Борис, чтобы услужить Антону. Он Дениса терпеть не может.
- Ну, так будь осторожней с ним... о моих сердечных делах и вообще, если он такой страшный человек.
- Я-то его не боюсь. Еще неизвестно, кто кого, но все равно в накладе не останусь, - проговорила Валя тоном шутки, и подружки, рассмеявшись, погрузились в сон, в котором проступал яркий солнечный день на песчаных отмелях Амура....

                2
Взгляд с вышины, словно кто-то меж кучевых туч поглядывает на землю, на несущуюся ширь Амура, на узкую полосу песка вдоль правого берега с фигурками людей...
Денис и Оксана идут по мокрой полосе песка, вступая босыми ногами то на горячий сухой песок, то на воду...
- Золото выгорит на солнце, и я снова предстану такой, какой вы меня запомнили, - задумчиво произносит Оксана.
- Как Роза Амура.
- Есть такой сорт?
- Я говорю, помимо реки, об Эроте.
- Об Эроте?! – Оксана вздрогнула и огляделась вокруг, словно от взгляда неизвестно откуда. Денис старался на нее не смотреть. - Роза Амура. Это в вас есть нечто от розы Амура...
- Как вы угадали! - Денис даже подпрыгнул.
- Что я угадала?
- Нет, нет! - смутился Денис и схватился за камеру. - Вы будете купаться?
- Да.

Денис исчезает, лишь голос его слышен, мы видим на фоне неба, песка и стремительной водной шири одну Оксану.
- Ну, раздевайтесь, - голос Дениса. - Вы здесь одни.
- А вы?
- Меня нет. Или я - это небо, песок, река, что приветствуют вас теплом и сиянием света, и вы отзываетесь на эту ласку.
Девушка расстегивает пуговицы белоснежной кофточки, пальцы ее рук длинны и изящны, снимает ее, предоставляя груди в легких полушариях бюстгальтера солнцу и свежим порывам ветерка, далее спадает на песок легкая юбка...
- Все снять? - Оксана спрашивает не без вызова.
- Снимите, - голос Дениса.
- Как!
- Не знаете, как?
- Знаю как. Только если я здесь одна-одинешенька, все снимать незачем. Да стыдно!
- Ох, вы правы. Простите! - Денис, смутившись, прекращает съемку, и мы видим его рядом с Оксаной. Он раздевается, чтобы искупаться тоже.
- Но если вам нужно, - смеется Оксана, - придумайте ситуацию, в которой естественно мне с себя все снять. Ведь там вас не будет, - бежит к воде, Денис за нею, и мы вслед за девушкой в брызгах воды окунаемся в воду, подхватывающую нас в ее стремительном, неудержимом движении и сиянии бликов света, чуть касаясь ее пяток, ее ног, ее удлиненного тела и рук, ищущих опору в сверкающих струях; она поворачивается вокруг себя, и мы с нею, то всплывая, то погружаясь, когда нужно выпрямиться, чтобы поскорее всплыть, ее глаза в воде смотрят невидяще, как рыбьи, всплывая на поверхность, они вспыхивают радостью и счастьем.
- Бог мой! Как хорошо!
- Да. Но через несколько минут, самое большее полчаса, уже нет сил наслаждаться этим блаженством, - едва переводя дыхание, говорит Денис. - Слаб человек.
- Да, вы правы. Мне уже почти дурно.
- На берег! Хватайтесь за меня!
- Нет! - поспешно возразила Оксана. - Еще подумают, что я обнимаюсь с вами.
- Ложитесь на спину и спокойно плывите к берегу.

Оксана на спине, руки не забрасывает вперед, а вытянуты в стороны и лишь слегка загребают воду; он плывет у ее ног, она вся у него на виду под легким покровом воды, она догадывается об этом и, смущаясь, нежно смотрит на него, как завлекает женщина мужчину, когда все покровы спали, остается лишь погрузиться в омут любви.
Руки Оксаны касаются песка, еще одно усилие, спина и туловище  на песке, выступая из воды, она опускает голову и замирает, а в вышине из синевы возникает фигура Дениса.
- Надеюсь, вы живы, - бросает он не без иронии в голосе.
Оксана, опомнившись, поднимается и уходит в сторону.
- Вы повернули не в ту сторону.
- Я хочу пройтись.
- Пожалуйста, только мы ушли далеко. Пройтись можно и в том направлении. А я пока вздремну здесь, - Денис улегся на горячий песок, чтобы согреться.
- Боже! Вы это нарочно делаете? - Оксана повернула назад в сторону лагеря и идет мимо Дениса.
- Что?
- Чтобы мне было завидно.

Ощущая на себе чей-то взгляд, девушка оглядывается: Дениса не видать, а все другие выше по берегу едва заметны, - и чувство одиночества перед высоким небом и безмерными далями охватывает ее, словно и она уносится стремительно, как воды Амура. И вдруг на нее глянули – то был взор Леонарда.
- Это ты?
- Эста, я слышу тебя, - отозвался Леонард, словно из-за кустов. – Что случилось?
- Ты меня слышишь? Где ты?
- Я могу быть, где угодно. Отвечай ты.
- Я засомневалась, зачем я сделалась Оксаной, когда она заживо сгорела?
- Из сочувствия и сострадания. Ты поставила себя на ее место, и в тебе проступили ее черты, ее образ, вся ее жизнь в момент, когда душа отлетает от тела. Все это могло остаться всего лишь чувством сострадания, но твоя восприимчивость столь исключительна, что ты предстала Оксаной, как на сцене бытия. Тебе поверили, тебя приняли за Оксану, которой столь рады ее родные.
- Да, особенно жених, - невольно рассмеялась Эста.
- Помимо всего, - продолжал Леонард, настроенный предельно серьезно, - это возможность для тебя прожить еще одну жизнь на Земле, кроме своей.
- Но здесь же присутствует обман, который может в любой момент раскрыться?
- Если что, ничего страшного. Ты объяснишь, как все это случилось, и тебя поймут.
- Хорошо, - обрадовалась Эста. – Но мне вовсе не хочется выходить замуж за Антона.
- Другой на примете? – с грустью взглянул Леонард, и его не стало.

В это время из рощи ив послышались вскрики... Валя выбегает из рощи, за нею выходит Ягурский, весело ухмыляясь...
Оксана и Валя, улегшись на песке, секретничают...
- Что случилось, Валя?
- Пока ничего. Но чуть не попалась.
- Он становится опасным?
- Как всякий мужчина, если его раззадорить.
- Ты не заигралась?
- Не более кого-либо здесь. Надо мне осадить Бориса, но так, чтобы он не шутя заговорил о женитьбе. Ты не могла бы мне помочь?
- Как?
- Не знаю, - Валя приподнялась. - Мне надо окунуться. Что если Денис снимет меня с Борисом в момент, когда он проявит готовность жениться, чтобы только... Ну, ты понимаешь.
- Денис не стал снимать свидание Ларисы с Кентом в роще, как только понял, что кто-то их хотел подставить.
- Ясно кто. Его мы и подставим.
- И тебя?
- Меня не убудет. В худшем случае, я буду жертвой обмана.
Девушки рассмеялись и бросились в воду, поднимая ликующие брызги вокруг их женственных фигурок, что привлекает внимание всех, кто находился поблизости на пляже.

В брызгах и сиянии воды проступает радуга, которая нависает над горой.
Денис у Сэма возится с аппаратурой. Телефонный звонок Оксаны:
- Денис.
- Оксана.
- Вы можете сейчас придти на луг у залива, где я вас встретила третьего дня?
- Да. Выхожу.
- Это будет не наше свидание, а Вали с Борисом.
- Жаль. Что вы затеяли?
- Это Валя. Я звоню по ее просьбе. Будет объяснение. Ей нужны свидетели.
- Я приду, если и вы будете там.
- Буду, буду. Я вас встречу.
- И это не свидание? Хорошо! - Денис отключился.
- Оксана? - осведомился Сэм без обычной его улыбки. - Денис, с Оксаной тебе нельзя связываться.
- Я знаю. Она выходит замуж за одного из менеджеров Алексеева, что отвечает его интересам.
- Я не о том, выходит замуж или нет. Ты еще не встал на ноги. Влюбиться в такую девушку легко и легко тебе сбить себя с пути, когда ты еще только в начале.
- Я знаю, мне предстоит восхождение, а она на вершине, до которой я могу не дойти. Она для меня, как Роза Амура.
- Нет, пока она всего лишь современная девушка.
- Красива и богата, к тому же, - рассмеялся Денис. - Топ-модель. Золотой феномен. В ее мире я более, чем никто. Но у меня есть свой путь.
- Заноситься тоже не следует, - рассмеялся Сэм.

Денис с сумкой поскакал с горы вниз и словно перенесся по воздуху на луг вдали за рощами ив у дальнего берега протоки Амура, где светло-синим пятном перемещался зонтик.
Оксана в длинном платье по старинной моде и под зонтиком (от солнца и отчасти от комаров)...
- И это не свидание? - повторила слова Дениса Оксана, встречая его интимной улыбкой ласки. - Отчего вы добавили: "Хорошо"?
- Свидание на лугу средь бела дня в зной - это мучительно.
- Случалось?
- Нет, нет. Мы встретились с вами здесь по просьбе вашей подруги. Где она?
- Там, - Оксана показала рукой в кусты. - Бориса еще нет.
- Вы можете к ней выйти?
- Да.
- Скажите ей, что это будет "Завтрак на траве".
- По картине...?
- Эдуарда Мане.
- С голой женщиной?
- А мужчина пусть останется в одежде, ну, пока завтрак... Дальше съемки прекращаются.
- Как хорошо вы придумали! - Оксана близко подошла к Денису, откидывая зонтик. - Можно вас поцеловать?
- Нельзя. Это не наше свидание.
- Хорошо.
- Вот вы сами ответили.
- Я сейчас, - Дениса одарили любовным взглядом, чему он отнюдь не обрадовался: игра!


ГЛАВА ПЯТАЯ

                1
Денис, находясь в низине, увидел Ягурского с сумкой и с пледом, шедшего по тропинке по верху увала. Девушки тоже его увидели, Оксана тут же вернулась, испытывая волнение.
- Что с вами?
- А что? Я волнуюсь, точно замуж выдаю подругу.
- Она поняла замысел?
- Да. Но съемки должны идти до тех пор, пока не прозвучит предложение до клятв о женитьбе.
- Ну, этого можно не снимать, достаточно голосов.
- Тоже верно.
- Тсс!

Лужайка по склону увала, с переходом к низине, с поблескивающей водой залива... Разостлавши плед на траве, Валя сказала:
- Борис, не оглядывайся покамест.
Ягурский в мягких свободных брюках и блузке и сандалиях на босу ногу, опустившись на корточки, вынимал из сумки припасы к пикнику и раскладывал с видимым удовольствием деликатесы на трех подносах. Потирая руки, он поднял голову и глазам своим не поверил: на пледе полулежала обнаженная женщина.
- Здорово! Сразила наповал.
Валя подняла руку, мол, оставайся там и в одежде.
- "Завтрак на траве". Есть такая картина.
- Не видал.
- Сейчас видишь. Там женщина, как я, и, кажется, двое одетых мужчин.
- Я сойду за двоих.
- Да, конечно. Весь эффект в том, что ты одет за затраком на траве, а я - нет.
- Здорово! Выпьем! - разливает вино.
- За нас?
- Разумеется, за нас. За кого же еще? - протягивает стакан с вином и опускается на плед, а Валя садится, одна нога коленом вверх, другая полусогнута тоже и лежит на пледе.
- Можно бы и за дитяти.
Борис видит ее всю перед собой, хотя со стороны поза молодой женщины вполне невинна.
- Черт! Ты ждешь в сию минуту от меня предложения, что ли?
- Время и место - и выбрать лучше невозможно.
- Как! - вскакивает на ноги Ягурский. - Нельзя вот так сразу бросать человека на обе лопатки.
- Меня можно?
- Сама разделась.
- Похоже, задушевного разговора у нас не получается.
- Сначала надо выпить и закусить, - начинает есть.
- Выпей и закуси. А я оденусь.
- Нет, нет! Давай выпьем за дитяти! - доливает стаканы.
- Не шутишь?
- Какие шутки! Дети - это святое, за что и стоит вкалывать, как я вкалываю. Пашу один за всех.
- Поклянись.
- Достала. Клянусь! - Ягурский, срывая с себя одежду, ринулся на девушку, которая в испуге вскрикнула:
- Мы здесь не одни!
- Черт! Так и знал. Вы меня разыграли.
- Вы?
- С Оксаной. Что ж, я не против. Пусть и она присоединяется к нашему завтраку на траве.
- Здесь и Денис.
- Что-о?! - Ягурский рассвирепел не на шутку. - Да я его убью!

Оксана поспешила увести подальше Дениса, а сама вернулась за подругой, опасаясь, что Ягурский отыграется на Вале, и застала нечто, что заставило ее отшатнуться и повернуть назад. Денис поджидал ее.
- Что там?
- Не знаю, - помотала головой Оксана не без смущения.
- Понятно.
- Что вам понятно?
- Пикник превратился в пирушку и вакханалию.
- Как вы догадались?
- Кажется, ваша подруга достигла своей цели. Поздравляю.
- Меня-то с чем?
- Ведь и у вас впереди свадьба.
- Да. А вы чем недовольны? Завидно?
- Нет. Почему-то все думают, что богатым завидуют. Я не из тех.
- Вы никому не завидуете?
- Нет. Разве что вашей красоте, красоте неба и вод. Жизни в ее вечности, когда наша жизнь всего лишь миг.
- Жаль, что вы не позволили мне вас поцеловать, а теперь я боюсь это сделать, даже помыслить.
- Прощайте.
- До завтра, - Оксана протянула руку. - Я ведь немножко старше вас и смотрела на вас, как на юношу, который лишь слегка подрос после детства. А вижу, вы взрослый молодой человек, чем-то очень особенный, не знаю чем.
- Абориген.
- Нет, вас можно принять за китайца, корейца, японца и даже за русского.
- Аборигены Дальнего Востока.
- Верно!

Перед нами пристань с яхтой, бегущая мимо вода приводит ее в движение... Это прогулка на яхте по Амуру, что снимает Денис с моторки, которой управляет Сэм.
Ягурский с Валей попадает в кадр.
- Он мне надоел! - Ягурский взрывается.
- Его голыми руками не возьмешь, - как бы про себя проговорил Максим. Ягурский переглядывается с охранником. Валя понимает, что происходит.

Валя находит Оксану на капитанском мостике с Тимофеем Ивановичем, который стоит у руля.
- Боюсь, Ягурский с Максимом что-то затевают против Дениса, - Валя проговорила негромко, взглядывая и на Алексеева.
- Ну, что такое, барышни мои?
Оксана смутилась.
- По нашей просьбе Денис снял свидание Вали с Ягурским...
- Посмотрим! - расхохотался Тимофей Иванович.
- Получилось, по-моему, хорошо, - рассмеялась Оксана, - как по картине Мане «Завтрак на траве». Но речи...
- Слово не воробей, вылетит - не поймаешь?
- Дядя! Вина наша, но Денису несдобровать. И Максим на него сердит. Он спасал утопленника, а тот сбросил его в воду.
- Вот-вот, им с ним не справиться.
- Дядя! Они могут с ним расправиться иначе.
- Иначе - нет! А поединок - это честно. Денис не должен был идти у вас на поводу.
- Вы хотите устроить поединок между Ягурским и Денисом?
- Денис - ученик Сэма. Пусть с Борисом выступит и Максим.
- Дядя, вы такой же, как они?
- Это будет честно. Ты увидишь. Судьей будет Сэм. Возвращаемся.
Яхта поворачивается против течения на фоне высоких белоснежных кучевых облаков.

Сэм и Денис в летней кухне, похожей на веранду, после ужина. Предвечерняя тишина, когда малейший звук проносится далеко, слышны музыка и голоса с дачного поселка, со стороны коттеджа и даже с Амура, где проносятся быстроходные катера и моторки и даже движение крупных теплоходов.
Звонит телефон. Сэм берет со стола свой мобильник и выходит на лужайку. Денис убирает посуду, как всегда, быстрый в движениях, хватается за стаканы, будто они падают, и он их ловит на лету, но что-то в самом деле летит и разбивается об пол.
- Это Алексеев, - Сэм заглядывает в летнюю кухню на звук разбившейся посуды. - После просмотра видеофильма, говорит, принято решение о поединке...
- Он собирался сам позвонить к вам. Я рад, что он вмешался, решив вражду превратить в спортивную борьбу.
- Но против тебя выступают двое, хотя Алексеев говорит, второй -это фора?
- Пусть так.
Сэм качает головой.
- А ты готов?
- Я уже веду бой мысленно, - Денис показывает свои движения, и мы его видим на песчаном пригорке, заросшем кое-где кустами и травой на виду водной шири, но довольно далеко от берега. На него нападают то Ягурский, то Максим...

Среди публики, кроме Алексеева, Сэма, Ларисы, Кента, Оксаны, Вали и охранников, прислуга и дачники, которые прослышали о предстоящем поединке и съехались, все-таки развлечение.
Максим, оказывается, не промах, да и Ягурский, и по началу кажется, что Денису достанется, достается уже весьма, женщины в испуге, даже Алексеев уже готов прекратить бой, но Сэм спокоен; если чем он недоволен, то только непростительными промахами его ученика, который, впрочем, не имел настоящего опыта реальных столкновений, пусть, благодаря случаю, набирается, - поэтому бой вышел продолжительным и воистину зрелищным, к удовольствию публики...
В конце концов, Денис, подвергшись одновременному нападению обоих противников, которые решили покончить с ним, исчезая меж ними, столкнул их лбами буквально, и те рухнули с искрами в глазах, к восторгу местных, хотя и русских, но в Денисе они видели своего, а его противники - приезжие.

Между тем начинается дождь, и все весело разбегаются. В небесах меж туч проступает просвет, день сияет, дождя и в помине нет.

На берегу Амура детишки с мамашами и подростки из дачников, Валя и Оксана, -  Ягурский уехал с Алексеевым в Хабаровск, - Дениса не видать... Лариса и Кент, - последний бунтует:
- Я не могу больше так. Всего лучше нам надо признаться - не в прелюбодеянии...
Лариса в длинном платье в стиле ретро и с зонтиком от солнца.
- А в чем?
- В любви.
- Признаться в измене?
- В любви, в любви, если ты любишь меня.
- Здесь, на Амуре, он такой ненасытный и так любит-голубит меня, что я стану стервой, если еще к вам буду бегать, хотя, видит Бог, я вас люблю, а ему подчиняюсь, как моей судьбе... Что же мне делать?
- Выбрать кого-то одного из нас.
- Я и выбрала, выйдя за него замуж. Зачем он не разлучил нас?
- Вероятно, он решил, что я буду оберегать вашу честь лучше кого-либо в свете, вне его глаз.
- Правда!
- Так продолжаться не может. Прежде я любил молодую особу с артистическими амбициями, ради кино готовой на все, ныне моя душа срослась с вашей. Я переговорю с Алексеевым...
- А я? Хочешь оборвать мне крылья? Он не даст денег никому, кроме тебя. То есть мне дает, как на наряды и драгоценности. Я могу и должна воспользоваться этим, чтобы стать настоящей актрисой, кинозвездой. Это твоя мысль, которая нас снова сблизила. И хочешь все разрушить?
- Воздушные замки.
- Кино и состоит из воздушных замков.
- Воздушных замков, как эти нагроможденья туч, а в основе деньги, деньги, деньги... А жизнь? А любовь?
- Милый, наша любовь - это уже полусъеденное яблоко...
- Остается только его выкинуть?
- Увы! Чуть не сказала: «Выкинь меня из головы!»
- Нет, я объяснюсь с Алексеевым, - решается Кент.
- Вам сказать ему нечего. Лучше поговорим о сценарии, над которым работает Денис. Тимофей Иванович поддерживает его.

Оксана и Валя, искупавшись, выходят из воды и оглядываются - никого не видать, им явно скучно. Да и вид Кента с Ларисой наводит на них скуку.
- Бедняга, - Валя и впрямь проявляет сочувствие.
- Оставь.
- Борис опасается, как бы Кент не выкинул чего-нибудь.
- Это он выкинул... Наговорил тебе три короба и накинулся на Дениса.
- Ладно, ладно. Ему и так досталось.

                2
Зазвонил телефон у Ларисы: известие о возвращении Алексеева с Ягурским из города, все собираются у пристани, здесь и Денис, к нему подходит Оксана:
- Денис! А где вы все время пропадаете?
- Дел всегда много.
- Какие у вас здесь дела, кроме купания и съемки, чем вы занимаетесь лишь урывками?
- А удить рыбу - целое утро, пока вы спите, уходит на это.
- Вы ездите удить с Тимофеем Ивановичем?
- Когда с ним, когда один. Сегодня я удил здесь.
- Что же не разбудили меня? Так друзья не поступают.
- Мы друзья - лишь в память о детстве, когда нас случайно свела судьба.
- Неужели вы обо мне помнили?
- Конечно. Еще бы!
- Еще бы?
- Роза Амура. Так звали одну из фей из страны в поднебесье, где живут небожители. В вас я и узнал ее, одно из ее земных воплощений... Вы были столь чудесны в 15-16 лет, что я запомнил бы вас и так, без всякой сказки, но и сказка была.
- Сказка о фее Роза Амура?
- Можно и так сказать.
- Расскажите мне ее.
- Но для этого надо совершить восхождение, - Денис показывает на гору, где хижина Сэма.
- Я готова. Давно хотела побывать там.

Переехав на моторке протоку, Денис и Оксана, - а охранник весьма неохотно остался на берегу, - начали восхождение на гору окольными путями. Мы видим их сверху. Голос Дениса, словно из его юности:
- В детском доме в Вятском однажды меня навестил Сэм, два года навещал, затем взял меня в свою школу восточных единоборств в Хабаровске, а на лето мы приезжали сюда. Он заботился о всех своих учениках и особенно ревностно о лучших.
- А вы были из лучших, - рассмеялась Оксана, раскрасневшаяся от жары и подъема.
- Нет, мне не хватало прирожденных свойств борца, да и интересы мои не были связаны со спортом, что, впрочем, вполне устраивало Сэма. Нас связывало нечто иное. И вот однажды он заговорил о том.

Лужайка у хижины, откуда видны просторы Амура в летний полдень, когда все замирает от зноя и как бы погружается в сон. Сэм и Денис в тени деревьев...
- Иногда мне кажется явственно, - Сэм смеется беззвучно, - что я сплю где-то высоко в горах, в поднебесье, в яшмовом павильоне, как один из небожителей, и вижу сон о своей земной жизни... При этом я помню последний пир, в котором принимали участие и феи... Одну из них звали Роза Амура...
- Моя мама была феей, сошедшей с вами на землю? - Денис будто это знал из детских сновидений и грез.
- Я не знаю, но то, что я через тебя принимаю участие в ее земной жизни, закончившейся очень скоро, быстротечна земная жизнь, это недаром.
Денис склонил голову с благодарностью, а Сэм продолжал:
- Я же продлил свою жизнь тем, что был всегда в пути, избегая крайностей, не доводя свою жизнь ни до возжделенного счастья, ни до катастроф, начинал жизнь наново в разных местах и странах.
- Так, вы действительно жили в Америке?
- Конечно. Я приехал в США на первенство мира по боевым искусствам... У меня не было цели стать чемпионом, что ведет к соперничеству, чаще кровавому, со смертельным исходом. Я открыл школу боевых искусств и жил бы припеваючи, если бы мафиози не заинтересовались моими учениками... Однажды мне пришлось покинуть Америку, чтобы, защищая школу и свою жизнь, не учинить худших бед для своих учеников, а самому не превратиться в убийцу.

Это раскрывается в ряде кадров с видами городов США и ринга...
- Я не стал возвращаться в Китай, а приехал сюда, на Амур, где и сошел на землю однажды, то есть я родился у нанайской женщины, когда ее муж ушел на войну и погиб, и меня усыновил одинокий китаец. Затем он вернулся в Китай, подвергся гонениям в годы культурной революции и погиб, а я вернулся на Амур, уже владея тайнами и навыками восточных единоборств... В эту пору я принял участие в жизни Розы Амура...
- Как! Разве это не легенда?
- Жизнь твоей матери и твое рождение? Впрочем, жизнь в ее высших проявлениях превращается в легенду, это естественно.
- Девушка из маленького селения приглянулась лейтенанту строительного батальона, возводившего мосты через горные речки, - что же тут высокого? - возразил Денис.
- Она была неописуемой красоты и прелести.
- И, говорят, чуть ли не с детства никому не отказывала.
- Она не отказывала в любви, поскольку сама была воплощением любви. Другое дело, мало кто это понимал. Не понял ее и тот, кого она полюбила всей душой и родила от него ребенка, плод ее любви. Лейтенант вернулся на родину, и она, не дождавшись его, решила уйти из жизни. Она вознеслась в поднебесье и снова стала феей Роза Амура.
- Покинув ребенка?
- Она позаботилась о нем и, думаю, не забывает о нем, если судьба, по сути, ничем не обделила тебя.

Оксана остановилась отдышаться от восхождения.
- Как! Это сказка о фее Роза Амура? Или история вашей матери?
- Здесь всё, как в этих далях и нынешний день с нашим присутствием, и тысячелетия истекших жизней.

В небесах поверх облаков словно проступают сцены из жизни то ли из древности, то ли из легенды...
- С вами и радостно, и грустно.
- Это мне грустно. Особенно здесь.
За стволами деревьев заброшенное сельское кладбище, куда и вступить ногами боязно, и его обходят стороной, по самому краю обрыва.
- Денис, куда мы?
- Вот сюда, - он протянул ей руку, Оксана схватилась за нее, чтобы удержаться на крохотном пятачке выступа и перехода.

Под сенью кедра на глыбе черного камня была высечена стелла с эмблемой из цветка, что нельзя было понимать иначе, как Роза Амура. Это была могила матери Дениса.
Оксана потянулась к Денису и поцеловала его в щеку.

Сэм выглядывает Дениса с Оксаной (он заметил, как они подъехали на моторке) и в предвечерней тишине слышит выстрел, произведенный явно с винтовки с глушителем, и замечает переполох у коттеджа, ему ясно, что произошло...
- Эй, Денис! Кто там? - вскричал Сэм, очевидно, с намерением поднять шум и вспугнуть киллера. Он видит его и, запрокидывая руки назад, падает, - приглушенный звук выстрела проносится далеко в предвечерней тишине далей земли и неба.

Вскоре шум отъезжающей машины... И телефонные звонки... Денис и Оксана с их мобильниками бегут к Сэму, который лежал, весь в крови, но поднимается не без смущения, ведь решил, что умер...
- Сэм!
- Пустяки. Царапина.
- Он сумел уклониться от пули, упав на спину, - сказал Денис Оксане, - она лишь коснулась его груди...
- Слава Богу!
- А как там? - Сэм кивнул в сторону коттеджа.
- Слава Богу! Дядя отделался тоже, как говорит, царапиной.
- Денис, дай мне переговорить с Алексеевым, - сказал Сэм, проходя в дом, чтобы оказать самому себе первую помощь, отказываясь от услуг Дениса. - Я сам.
Оксана подала свой мобильник.
- Стреляли отсюда, - сказал Сэм. - Я услышал выстрел и закричал: "Эй, Денис! Кто там?", хотя Дениса поблизости не было...
- С Оксаной мы были на кладбище, - сказал Денис.
- С Оксаной он был на кладбище.

Алексеев, которому делала перевязку Лариса, - у него была простреляна край груди у подмышки, говорил:
- Вы вспугнули киллера и спасли мне жизнь, Сэм. Говорят, был еще один выстрел.
- Это он в меня стрелял, - рассмеялся Сэм.
- Вы ранены?
- Нет. Я увернулся от пули, он стрелял снизу, и она лишь обожгла кожу на груди.
- Очень рад. Спасибо, Сэм.
- Спаси нас Бог, - Сэм, не отключаясь, передал мобильник Оксане.
- Дядя.
- Сейчас подъедет милиция и "Скорая помощь". Пусть Сэму окажут помощь, а затем надо врачей перевезти сюда, чтобы мне не мотаться. Денис все сделает. А со следователем я переговорю.
- Хорошо.
- Мы возвращаемся в Москву. Как говорится, хорошего помаленьку, и за это надо быть благодарны судьбе.
- Дядя! - напугалась Оксана. - Вы ранены опасно?
- Нет, нет. Минор в данном случае лучше, чем эйфория. Радоваться нечему.
- Когда мы уезжаем?
- Завтра. Оставаться скучно.
Денис показывает на камеру.
- Денис спрашивает, продолжать ли съемки?
- Да.
Оксана кивнула утвердительно и, отключившись, говорит с грустью:
- Мы уезжаем завтра.

На следующий день сборы к отъезду у яхты на пристани... Денис и Сэм подъехали на моторке... Оксане грустно, она расстается с местами детства, с Денисом, и ей все хочется о чем-то с ним переговорить, - она с ним прощается на берегу у пристани:
- Если не сегодня, все равно через пару дней мы бы уехали, правда, проехав до Троицкого или Амурска. Я расстаюсь с вами с хорошим чувством, как с детством, а с новой встречей - как с юностью, -  слова ее звучат признанием в любви, в глазах нежность, смех, слезы, - она забывает о камере, вспохватывается, исчезает, машет ему с палубы, - он на моторке с Сэмом снимает отплытие яхты и выход его на Амур...

Ягурский с Валей в стороне.
- Послушай, - он серьезен, - если станут тебя спрашивать...
- Меня?! О чем?
- Мало ли о чем, мы все под подозрением... У меня просьба: не повторяй моей болтовни...
- Значит, была одна болтовня? А я, дура, развесила уши...
- И о наших отношениях распространяться не следует...
- Ну, конечно!
- Послушай. Стоит заговорить, слово за слово, ты выдашь меня или Кента с головой... А другие выйдут сухими из воды... Делай вид: ничего не было, ничего не знаешь, тебе же лучше - от тебя отстанут.
- Ничего не было?!
- Была игра. «Завтрак на траве». Мне это нравится в тебе. Но если ты впутаешь меня неосторожными словами в это скверное дело, я пропал, и моим клятвам - грош цена.
- Твои клятвы остаются в силе?
- Конечно! Прикольная ты женщина. Нам будет весело и любить друг друга, и детей растить.
- Это другое дело, - повеселела Валя. - Нема, как рыба.
С выходом на Амур моторка Сэма подошла к яхте, и Денис со своей сумкой поднялся на борт. Сэм с Алексеевым обменялись прощальными жестами, и мы видим с высоты птичьего полета, как яхта и моторка разминулись.

- А как с видеофильмом? - Кент справился у Дениса.
- Надо спросить у Тимофея Ивановича, - сказала Лариса.
- Денис должен подготовить фильм к просмотру и сам его показать в Москве, - сказал Тимофей Иванович. - Это и для него реклама как оператора и режиссера.
- Я готов! - искренне обрадовался Денис, и он почти бегом направился на переднюю палубу, где принимали солнечно-воздушную ванну Оксана и Валя в одних трусиках и лифчиках.
- Что случилось, Денис? - Оксана поднялась на ноги.
- Ничего, - рассмеялся радостно молодой человек, весь в неуловимых движениях, на фоне несущейся водной шири словно летящий по воздуху. - Кроме того, что еще случится.
- Что? - девушка словно загорелась его радостью.
- Я лечу с вами в Москву.
 - Как! - для Оксаны снова неожиданность, что Денис летит в Москву. - Я с вами все прощаюсь, прощаюсь... Больше не стану. Видно, вы вошли в мою жизнь навсегда. Ну, что ж.  Добро пожаловать!
- Вы не очень рады. Вам грустно. И все же вы сказали нечто удивительное.
- Что я сказала?
- Добро пожаловать в мою жизнь.
- Не берите в голову. Мне грустно, потому что в жизни из ряда возможностей приходится выбрать лишь одну.
- Лишь одну, которая может оказаться не из лучших.
- Да.


ГЛАВА ШЕСТАЯ

                1
В Венеции, в отеле, в котором остановилась Джулия Холлис, в Леонарде не признали графа Орсини, поскольку знали его хорошо уже в почтенном возрасте, тем не менее решили предупредить актрису о самозванце, на всякий случай. «Он и не должен быть стар!» - подумала Джулия.
- Сейчас я выйду в маске в вестибюль и посмотрю на него, - сказала она по телефону портье. – Возможно, это сын графа Орсини, с которым я едва знакома.

В старинном вестибюле отеля, похожем на музейный, в галерее на уровне второго этажа, показалась женская головка в черной бархатной полумаске. Леонард поклонился, уверенный, что это и есть Джулия, смуглая дама в полумаске была явно из латиноамериканок. Она взмахнула рукой вверх, при этом, как нарочно, роняя веер, который поймал на лету граф Орсини, быстрым шагом устремляясь к боковой крутой железной лестнице.
В галерее актрисы не оказалось, а в каком она остановилась номере, ему не сказали. Пройдя туда-сюда по коридорам, Леонард вдруг вышел на террасу на крыше, откуда просматривался канал внизу, с одинокой женской фигуркой, обернувшейся головкой в полумаске.
- Как вы меня узнали? – заговорила она по-английски.
- По взгляду, - отвечал Леонард.
- А вы же не граф Орсини?
- Граф Орсини – это то, что нас с вами связывает.
- Как это? Объясните!
- Вы знали графа Орсини в уже почтенном возрасте, не правда ли?
- Да.
- Однажды он предстал перед вами снова молодым, совсем юным, не правда ли?
- Да.
- А затем он распрощался с вами, оставив вам все, что принадлежало ему на Земле?
- Вполне возможно, вы все знаете из слухов, как и другие, из тех, кто преследует меня, желая заполучить замок графа Орсини в Антилуне. Мне достаточно спросить вас, чего вы от меня хотите?
- Джулия, я не из тех, кто вас преследует. Если вы что-то слышали от графа Орсини об его воскресении, с возвращением юности, то он мог обо мне упоминать. Я – Леонард.
- Демон?!

Послышались голоса, несколько человек шли к террасе. Пришлось прервать разговор. Джулия метнулась в сторону, словно готова выпрыгнуть в канал, но испугалась она не Демона, а одного из мужчин, который так и уставился на нее, а другой преградил ей дорогу у двери на террасу.
Леонард подал руку своей даме и прямо направился к выходу. Им естественно должны были уступить, посторониться, чтобы своей компанией занять террасу. Но их не думали выпускать, во всяком случае, без разговора.
- Красотка! – проговорил один из мужчин отчетливо. – Вы меня знаете. Я – Перголези! Дела наши пока на стадии торга. Не надо от нее уходить.
- Может случиться, что и торг не понадобится, - добавил другой, тот, у двери.
- Подождите! – вдруг заговорила Джулия спокойно и миролюбиво.
- Мы.. – нетерпеливо заявил было Перголези.
- Подождите! – Джулия снова произнесла вообще-то весьма странную фразу в данной ситуации.
- Федералы вмешаются! – вскричал подручный Перголези.
- Подождите! – снова повторила Джулия, и слово подействовало как магическое.
Их выпустили, с обещанием новой встречи.

Джулия оделась в маскарадный костюм для бала, куда хотела явиться инкогнито. Однако мафиози ее узнали, и теперь опасно туда идти, очевидно, они станут следить за нею. Надо было что-то придумать.
- Кто такие? – осведомился Леонард.
- Настоящие мафиози. Им приглянулся замок графа Орсини. Но он приглянулся и другим, даже думаю, спецслужбам из США… Любое мое решение кого-то не устроит, и мне крышка!
- Продать готовы, а не можете?
- Да. От наследства графа Орсини у меня одна головная боль.
- Объявите, что отыскался владелец замка граф Орсини, - рассмеялся Леонард.
- Да вас просто убьют как самозванца.
- Поднять стрельбу и я могу. Объявите, мол, отыскался племянник графа Орсини, с которым вы вынуждены вступить вместе в права наследства. Со всеми вопросами пусть обращаются к графу Орсини. Я сумею защитить замок и вас.
- Я буду в вашей власти. Зачем тогда мне этот замок?
- Нет, вы будете сами по себе, голливудская кинозвезда, я сам по себе, места там хватает. Это уникальное место на Земле, где опыты с воскресением умерших возможны.
- Невероятно! Но если вокресение возможно, то где же юный граф? – впервые всерьез задумалась Джулия.
- Он не говорил вам?
- Я не очень интересовалась тем, что он задумал. Он говорил, что отправляется в путешествие… Я даже не спросила у него куда. Если человек стал снова юн, у него и должны быть всякого рода фантазии… Я сказала, что когда он вернется, верно, будет значительно старше, и мне с ним будет интереснее, хотя он и так всем хорош. А он с грустью заметил: «Джулия, это безвозвратное путешествие». Только дети могут говорить такие вещи. Я пропустила мимо ушей.
- Джулия, юный граф Орсини среди тех, кто несется на Золотом паруснике среди звезд!
В это время они вышли на шумную улицу, у магазина, в котором предлагали на прокат или купить маски и одежды… Джулия и Леонард переглянулись с одной и той же мыслью и исчезли – то ли в толпе, то ли в магазине.

На бал Джулию с Леонардом пропустили по ее звонку к одному из его организаторов, по пароли, но вскоре стало ясно, что за ними следят.
- Засекли ваш звонок?
- Возможно. Тогда эти нам не опасны. Они выслеживают мафиози, а я для них как приманка.
- Ну, так этим следует воспользоваться!
- Легко сказать. Им важно поймать мафиози на месте преступления…
- Если они устроят похищение?
- Или убьют меня!
- Все это так или иначе можно разыграть, без всякой опасности для вас, - Леонард загорелся.
- Без всякой опасности – вряд ли. Они могут поймать мафиози с поличным или перестрелять, при этом найдут способ и ко мне придраться либо просто убрать, чтобы завладеть замком графа Орсини.
- Если у них такая цель, да! – согласился Леонард.
- Теперь, я думаю, они заинтересовались и вами, граф Орсини, - заметила Джулия серьезно.
- Тем лучше! Именно я стану приманкой, а вас пусть оставят в покое.
- У вас есть план?
- Разборки устраивать в Венеции мы не станем. Лучше нам вернуться на Карибы. Вы поселитесь, как обычно, в отеле Рестон, я в замке графа Орсини, согласны? Пусть явятся все претенденты и штурмуют замок, включая Интерпол и даже спецслужбы США. Но, думаю, дело до этого не дойдет. Важно, чтоб нашелся законный владелец.
- Увы! Вы не граф Орсини.
- Замок начал строить я, граф Орсини лишь осуществил мой проект.
- Как?!
В это время подошли две  маски под последних президентов США и слегка приоткрыли лица, - это были Перголези и его подручный. Последний протянул Джулии кипу листов, схваченных скрепой, со словами:
- Достаточно вашей подписи на каждой странице пастой, вот вам ручка, чтобы это же не проделать кровью.
Перголези протянул чек со словами:
- Вот вам чек на 50 миллионов долларов. Все честно. И жизнь, красотка!
- Я хочу подписать, - сказала Джулия Леонарду.
- Здесь что-то не так, - Леонард замотал головой. - Вас могут задержать вместе с ними.
- Что же делать? – взмолилась Джулия.
- Снимите маску! – рассмеялся Леонард. – И выходите на красную дорожку.
Публика узнала актрису и зааплодировала. Джулия в сопровождении Леонарда, принятого за ее охранника, сошла с красной дорожки на другую часть зала. Двум последним президентам США не дали пресечь красную дорожку.

Из Венеции Джулия вылетела с графом Орсини на Карибы, на остров, где любила отдыхать в память детства и юности.

                2
Взгляд с высоты птичьего полета: самолет идет на посадку с видом Москвы вдали. Аэропорт.
Антон, молодой человек, стройный, довольно высокого роста, черноволосый, с аккуратно подстриженной черной бородкой, одетый в черный костюм, белая рубашка, красный галстук, выглядит скорее как интеллектуал, чем бизнесмен, встречает Алексеева с женой и Оксану, Денис снимает... Алексеев с Ларисой и охранником усаживаются в одну машину, в которой сидит водитель; Оксана, расцеловавшись с Антоном, садится в его машину, куда усаживается и Кент с охранником, Денис остается на обочине.
Оксана открывает дверцу:
- Денис, вы поедете с нами до гостевой квартиры.

Виды Москвы за стеклами машины; за рулем Оксана, рядом с нею Денис...
- Денис, я звонила к вам раза два. Чем вы так заняты?
- Видеофильмом. Материала много.
- Я хотела показать вам Москву. За ваше гостеприимство на Амуре. Долг платежом красен.
- В Москве я жил три года, когда учился на Высших литературных курсах, - улыбнулся Денис. - Много бродил по Москве.
- Один?
- Один.
- Неужели и романа не затеяли?
- Нет. У меня не было на это ни времени, ни лишних денег.
- Жаль, что мы тогда не встретились, - вполне серьезно проговорила Оксана.
- Вы бы не обратили на меня внимания.
- Нет, нет. У меня нет предубеждений. Наоборот. Ведь мы с вами родом из СССР.
- Я сойду здесь. Мне было приятно увидеться с вами у Тимофея Ивановича и спасибо, что подвезли.
Притормозив у тротуара, Оксана спросила вполголоса, словно не отпуская его:
- Денис, вы не хотите со мной знаться?
- С Розой Амура? Это же сказка! - Денис вышел из машины и помахал Оксане, которая рассмеялась, не зная, что и подумать.

Загородный дом Алексеева: прием с показом видеофильма в крытом бассейне, с сиянием воды, со столиками вдоль стен, избранная публика из сферы кинематографа и журналистики... На экране - ряд эпизодов видеофильма, воды Амура словно сливаются с  сиянием воды и кафеля бассейна, что всех приводит в восторг.
Антон и Оксана за отдельным столиком. Оксана смотрит на экран не без смущения, что замечает Антон:
- В чем дело?
- Там, на Амуре, все было для меня просто, возможно, из-за Дениса, который был ненавязчив со своей камерой, а тут все на меня смотрят... Но я же не актриса.
- Это и видно, - возразил Антон. - Это и хорошо. Ты куда естественнее актрисы. И очень мила. Такой я тебя не видел.
- Как?! - изумилась Оксана.

Экран гаснет, всплеск аплодисментов... Раздаются голоса:
- Великолепно!
- Это же почти готовый фильм!
- Прекрасный материал для полнометражного художественного фильма!
- А это идея, - Алексеев поглядел вопросительно на Ларису, Кента и Дениса.
- С местом действия на Амуре, с внесением мотивов и тем из видеофильма и событий с покушением? - Денис заволновался: такой поворот означал, что он и будет ставить фильм на деньги Тимофея Ивановича.
- Мне свою жизнь сыграть в кино? - Ларисе это не нравится, да она понимает, что с Кентом под подозрением.
- Почему бы и нет? Не всякой актрисе выпадает такое счастье! - Кент с готовностью поддержал идею Алексеева. - Реклама есть, раскрутка будущего фильма началась.
- Да, подумайте. Теперь главное, не промешкать. Денис внушает доверие, деньги есть. А пока повеселимся!

И в самом деле началось веселье, даже с купанием хорошеньких женщин в бассейне...
Лариса нашла минутку переговорить с Кентом:
- Знаете ли вы, что мы с вами под подозрением, и это я чувствую кожей, как косуля в фильмах о дикой природе, на которую набрасывается лев?
- Не может быть. Тимофей Иванович умен и любит тебя. Он может подозревать только меня, но это вздор.
- Он скорее может подозревать меня, а не вас. Словом, мы у него на крючке, безвинны или нет.
- Мы безвинны, иначе он давно бы нас разлучил.
- Он просто не знает ревности к нам, что тоже обидно.
- Какая ревность, когда мы безвинны и верны ему!
- Значит, все в порядке.

Антон и Оксана в машине по пути к нему.
- Жалею, что не поехал с вами на Дальний Восток. Я думал, будет скучно. Ты там была совсем другая, чем здесь. Или это ты смотрела так на того, кто снимал тебя?
- Как?
- Это видно.
- Что видно?
- Как влюбленная девушка, счастливая до самозабвения.
- Неужели? Впрочем, там, на Амуре, где я родилась, временами я ощущала себя совершенно счастливой, как бывало лишь в детстве.
- Это видно и сейчас.
- Что?
- В его присутствии ты совсем другая, чем со мной и со всеми.
- Я с ним другая? - задумалась Оксана и, встряхивая головой, произнесла, как пропела. - Нет, милый, с ним я чувствую, что мы друзья. Это тоже из детства. С вами, конечно, ничего подобного нет.

В спальне оба поспешно раздеваются, бросая вещи куда попало, и залезают под одеяло.
- Ты с ним спала?
- Перестань!
- Не было случая?
- Может быть. Не понимаю, чего ты добиваешься?
- Любви.
- А чем мы занимаемся?
- Это секс.
- Значит, ты не любишь меня?
- Я-то люблю. Ну, как не любить тебя?
- Ну, так и я могу сказать. Ты всем хорош, как не любить тебя?

Дело доходит до веселых вскриков и умиротворения.
- Можно бы еще.
- Ты, право, неутомим.
- Я знаю толк в любви, - улыбнулся Антон.
Оксана лишь рассмеялась, сама не уверенная в том, ведь сексуальные усилия - это еще не любовь.

Утром за завтраком Антон и Оксана.
- Давай поженимся в ближайшее воскресенье. Впрочем, нет.
- Нет?
- Скажут: хочу укрыться за твоей спиной.
- Какая чушь!
- Неужели не понимаешь, что я в числе подозреваемых?
- Не может быть. Я переговорю с дядей.
- Нет, нет, не хлопочи за меня! - поднял указательный палец Антон.
- Я и не думаю хлопотать за тебя. Я просто знаю, кто может быть прежде всего причастен к этому делу.
- А ты давала показания?
- У меня и не спрашивали. Я думала, дяде все ясно.
- Кент?
- Нет, нет. Если Кента подозревать, значит, и Ларису. Но им сподручнее было бы действовать здесь, чем на Дальнем Востоке.
- Как сказать.
- Ты хорошо знаешь Ягурского?
- Когда он приезжал в Москву, мне приходилось его встречать как новичку в фирме, и он со мной не церемонился, выбалтывал все, чем занимался и жил. Я понимал, что он хотел сделать из меня своего человека в столице, а поскольку он действительно там проворачивал колоссальные операции, я, вникая во все детали, мог докладывать о них Тимофею Ивановичу со знанием дела. Но Ягурский молился на Тимофея Ивановича, ибо вся его сила исходила от него. Если искать из нашего круга, что, по-моему, безосновательно, скорее это Кент, который запутался с Ларисой и испугался за свою жизнь.
- Мне кажется, дядя знал о связи, но отчего-то не пресекал, заставляя разыгрывать их перед ним преданность и любовь.
- Конечно, знал. Ведь Ларису привел к нему Кент. То есть они вместе появились у него в поисках финансовой поддержки как продюсер и актриса. Тимофей Иванович - колоритная личность, Лариса вполне могла влюбиться в него. Вот он и женился, поскольку ему надоели особы, оказывающие всего лишь услуги.
- Это он влюбился в Ларису и именно как в актрису, а просто жена - это ему неинтересно.
- Измены жене не простил бы, а у актрисы - это игра, пусть тайная?


ГЛАВА СЕДЬМАЯ

                1
У Алексеева в его загородном доме Оксана, одетая, кажется, в обычные вещи, но с шармом исключительного достоинства.
- Где Денис? Не отвечает на звонки.
- Не отвечает? Молодец! Ради Бога, не сбивай его.
- Как я могу его сбить? Я как раз хочу ему помочь.
- Лучше я помогу ему снять фильм, а ты не вмешивайся.
- Почему?  Ах, что вы сказали?
- Я велел Иннокентию организовать съемки фильма, с участием, разумеется, Ларисы. Денис загорелся и заторопился с подбором актеров, чтобы съемки начать в августе, в лучшую пору на Амуре. Вот я говорю: не сбивай его, выходи замуж, и он это понимает. Молодец!
- Молодец? Или ему сделали внушение? Что за была эта история с его задержанием?
- Нет, нет. Это обратили внимание на его внешность и проверили документы. Мы забыли об его регистрации. Обошлись с ним грубо, он среагировал соответственно... Если бы он не успел позвонить мне, ему бы досталось.
- Боже! У меня к нему очень хорошее чувство, как будто материнское, щемяще-нежное... Ничего подобного в отношении Антона нет, он прекрасный партнер в любви и в деле.
- Это и нужно, дорогая, для жизни сегодня больше, чем когда-либо... Кстати, к Денису приехал на помощь именно Антон и уладил все.
- Что же он мне ничего не сказал?
- Ты хочешь сказать, Антон знает о твоем чувстве к Денису?
- Увы! Кто-то донес. Я сказала ему, что мы друзья. Это всего лишь память о детстве на Амуре.
- Хорошо. Молодцы!
- Так, мой Антон вне подозрений?
- Думаю, да. Но идет следствие. Не хочу я думать, что в этом деле замешаны мои ближайшие сподвижники. А врагов, ты знаешь, предостаточно.

Антон, придя на помощь Денису по звонку Тимофея Ивановича, счел себя вправе прямо объясниться с ним. Разговор происходит в машине, за стеклами вечерняя Москва...
- До меня доходили слухи о вас... о флирте одной особы с аборигеном.
- Ясно, от Ягурского. Я думаю, он хотел и вас запутать в какую-то историю.
- Нет, нет, я об Оксане.
- Да, да. Если бы я сказал вам, что не влюблен в Оксану, разве вы мне поверили бы? Помимо красоты, а шарма даже слишком, открытое, правдивое, умное создание. Мне к ней не с чем подойти, - усмехнулся Денис, - кроме камеры. Зато могу уловить сияние самой жизни в облике молодой женщины, как Мане. Чего же больше?! Чем она еще может одарить меня чище, светлей и навеки?
- Как чем? Любовью.
- Любовью?  - рассмеялся Денис. - В любви современные девушки все на один манер, столь успешно усвоены все изыски косметики, моды и секса, что не остается места чувству нежности и неги... Я знаю, что такое бесконечная нега любви, когда любишь.
- Странно. Я нечто подобное слышал от Оксаны...
- Она говорила с вами о бесконечной неге любви?
- Нет, не говорила, но в ее повадках я замечал, что она чувствует нечто большее, чем я, то есть независимо от меня...
- Счастье - в ней самой. Поэтому она такая особенная.
- Да, вас послушать... Вы просто задурили ей голову. Если вам нечего ей предложить, держитесь от нее подальше.
- Это я знаю. Мне необходимо прежде всего найти точку опоры в своей сфере, а с девушками нет проблем.
- А Оксана?! Уж с нею-то проблем не оберетесь.
- Да. Поэтому я с нею не стану связываться.
- Вот это правильно.
- С нею, да, но ее образ занимает меня с тех пор, как я вновь ее встретил на Амуре. Образ Феи, сошедшей на землю. Образ Розы Амура.
- А, с этим вы можете носиться сколько душе вашей угодно. А мы повенчаемся в церкви, как в старину, и уедем в свадебное путешествие в Париж. Не возьметесь снять видеофильм? У вас хорошо получается.
- Заманчивое предложение. Но вряд ли Оксана согласится.
- Я положительно начинаю думать, что между вами что-то было.
- Было и есть.
- Что?
- Я говорил вам. Нечто в высшей степени существенное для замысла фильма "Роза Амура".
- «Роза Амура»?
- Я выйду здесь. А к вашей свадьбе хорошо бы написать ее портрет, - неожиданно для самого себя проговорил Денис.
- А ты еще и художник! – усмехнулся Антон, невольно переходя на «ты». – Сколько возьмешь за портрет?
- Много! – рассмеялся Денис: он загорелся идеей портрета девушки, столь исключительной.

Машина останавливается, Денис выходит, вдали вид Москвы-реки и небеса на закате, куда мы уносимся, сменяются видами Флоренции и Лондона.

                2
Идея портрета Оксаны напомнила Денису историю с портретом англичанки к ее свадьбе. Специализируясь в сфере киноискусства, он не искал живописной манеры или школы, какой придерживаться, а исходил из форм современной жизни, то есть моды. Схватывать образчики внешности и поведения, разумеется, прежде всего девушек и молодых женщин помогала фотография, но она запечатлевала внешние формы и цвета и лишь намек на то живое впечатление, какое нередко западало в душу при мимолетных встречах.
При подобных случаях фотографии разочаровывали, как бледный, отцветший снимок, но по нему, как по рисунку, если сохранилось в памяти живое впечатление, можно было воссоздать образ, чем-то примечательный, и выходил портрет промелькнувшей перед ним девушки с ее особинкой и умонастроением.
Разумеется, кроме фотографий девушки, чем-то уникальной, заполучить бы ее и в качестве модели, - это идеальный случай, который редко выпадает, и именно такой случай и произошел во Флоренции.

Прилетев в Рим, он не стал там задерживаться, все было столь знакомо, словно здесь он уже жил некогда, только без нынешнего многолюдства, да не из римлян, а приезжих со всех континентов, он уехал поездом во Флоренцию…
Неделю он провел в прогулках, делая снимки, а затем его потянуло рисовать, разумеется, уже не здания и памятники, а лица, какие тоже спешил схватить на пленке, если удавалось, обыкновенно на ступенях у храмов и фонтанов, чтобы сверять свой набросок… Бывало, он просил позволения сделать рисунок, думали, на деньги, и не всегда соглашались просто так, как и на фото.

И вот однажды он заметил девушку, чем-то примечательную, на его взгляд, схватился за блокнот, но, спохватившись, достал фотоаппарат и заснял ее, при этом его поспешные действия были замечены. Девушка внимательно посмотрела на молодого человека, который среди туристов из разных стран ничем вроде не выделялся, но все же отличался чем-то, интуитивно узнаваемым, как узнаешь соотечественников, и сказала по-английски:
- Мы с вами знакомы?
- Простите! – извинился Денис.
Он замолк, не очень уверенный в своем английском, зато не преминул еще раз щелкнуть, чтобы поймать живой взгляд и улыбку и вообще осанку девушки, в которой проступали ее достоинство и прелесть.
- Превосходный портрет может выйти! – пробормотал он невольно, то есть по-русски.
Девушка заинтересованно улыбнулась:
- Русский?
И тут они заговорили, мешая английский и русский, посмеиваясь, что оба говорят на ломанном языке другого. Анна, как звали девушку, жила в Лондоне, а родилась в Австралии, у нее русские корни. Англичанка вдруг приложила палец к губам и отошла в сторону, откуда ее окликнули, как станет ясно,  ее жених и подруга. Она с ними поспешно свернула на боковую улочку.

Денис достал блокнот и уселся на ступеньках храма… Он поспешно водил карандашом, больше водил, чем что-то обозначал, лишь отдельные черточки… И вдруг проступил силуэт девушки…
- Это я? – почти со страхом произнесла Анна, склоняясь сверху.
- Могли бы вы хоть немного попозировать?
- Да, сколько угодно, - рассмеялась Анна, - только в Англии. Мы улетаем утром.
- Очень жаль!
- Говорите со мной по-русски. Я понимаю по-русски хорошо, но говорить стесняюсь. Мой русский примерно такой, как ваш английский, не смущайтесь, нам нетрудно понимать друг друга.

Анна улыбнулась – для нее всего лишь ободряющей, для него – невыразимо обворожительной – улыбкой.
Денис вскочил на ноги и неожиданно для самого себя сказал:
- Я могу приехать?
Девушка рассмеялась не без удивления и лукавства:
- Приезжайте. У нас начались предсвадебные хлопоты. Буду убегать к вам на сеансы, чтобы отдышаться.
- Вы смеетесь? Понятно, для вас это всего лишь шутка. – он решил не отступать. - А фотограф вам не нужен? Я буду снимать вас в шутку. А всерьез я хочу написать ваш портрет.
Анна посерьезнела:
- Вы настоящий художник?
- Если получится, портрет я подарю вам к вашей свадьбе.
- Откуда такая щедрость? Наверное, вы не хотите понять, что я буквально в течение этого месяца, лишь день еще не назначен,  выхожу замуж.
- Вы думаете, я флиртую? Нет, уверяю вас. Есть в вас особинка, что хочется запечатлеть.
- Вы засняли меня.
- Фото – это миг, только живопись в силах запечатлеть жизнь.
- Увы! Не уверена, будет ли у меня время просто видеться с вами.
- Я сделаю портрет по вашей фотографии и покажу вашим родным. Свадебная суматоха это позволяет.
- Ну, хорошо. На всякий случай вот вам образчик приглашения. Здесь указан телефон моей тети по линии матери. Кстати, она хорошо говорит по-русски, но не любит русских, из нынешних.
- Благодарю! Теперь у меня повод побывать в Лондоне.
- Не хотите меня поцеловать? – неожиданно спросила Анна, завлекающе взглядывая ему в глаза.
- А что такое? – недовольно вскинулся Денис. – Вы хотите?
- Я просто не знаю, как русские целуют и любят, - проговорила девушка смущенно, словно отступая.
- Что Россия для вас закрытая книга?
- Нет, я выросла на русской литературе. Там-то все у вас сложно, никогда не поймешь до конца.
- Это ваша юность, Анна!
- Увы! Юность моя давно отцвела. Я ощущаю себя старой девой, которой и замуж-то не очень хочется. Я не знаю, чего хочу, кроме семьи и дома.
- Идемте. Я провожу вас.
- Мне рано возвращаться в отель. Они, я думаю, предаются любви.
- Как!
- Я сама им позволила, разыгрывая из себя лесбиянку. А вы мне отказали даже в поцелуе.
- Это пустяки, если мы о том говорим. Идем ко мне.
- Позировать?
- О, да!
- А можно, я позвоню им и скажу, что мы делаем?
- А, позовите их, пусть посмотрят, что мы делаем.
- Ух, ты! Прикольно.

Как оказалось, они остановились в одном и том же отеле.

                3
Звездная ночь. У хижины Сэма появляется темная фигура с винтовкой, дверь не заперта, она входит и тотчас вылетает во двор, роняя оружие, это киллер; выходит Сэм, подбирает винтовку; тот уже вскочил на ноги и набрасывается на Сэма, раздается выстрел, и киллер падает... Сэм стирает следы своих пальцев, бросает винтовку и исчезает в темноте... Вскоре у хижины возникают две фигуры, это Ягурский и его водитель-охранник.
- Черт! Это не Сэм, - говорит охранник.
- Где Сэм? Сэм! Сэм! Мы пришли тебе на помощь, - подает голос Ягурский.
Ночная тишина со всплесками рыб в реке.

Звонит телефон у Алексеева в его загородном доме. Здесь вечер. Алексеев поднимает трубку.
- Слушаю.
Это Сэм.
- Пришел за мной. Пришлось убрать. Лежит у хижины со своей винтовкой. Тут явился Ягурский с водителем. Если они уберут труп, значит, замешаны. Я возвращаюсь восвояси. С Денисом я буду держать связь.

Квартира Алексеева в Москве. В столовой за столом Алексеев, входят Лариса и Денис.
- Не хотел я  по телефону, -  Тимофей Иванович жестом приглашает гостя к обеду.
- Что случилось? - Денис взглядывает на хозяйку и качает головой, мол, обедать не буду.
- Звонил Сэм и загадал мне загадку, - улыбнулся Алексеев. - Пришел за мной, говорит, пришлось убрать. Лежит у хижины с винтовкой. Тут явился Ягурский с водителем. И подсказал: «Если они уберут труп, значит, замешаны. Я возвращаюсь восвояси. С Денисом я буду держать связь».
- Значит, с ним все в порядке?
- Я тотчас позвонил в Хабаровск, и следственная группа выехала... В доме Сэма было все перевернуто, в подвале вскопано в разных направлениях... Чего-то искали. Трупа не было. Но следы крови были найдены. И Ягурский с водителем оставили следы. Вероятно, они думали спалить дом, да не успели. Ягурский с водителем задержаны. Сэма не было. Не был он и в Хабаровске в своей квартире. Что значит, Денис: «Я возвращаюсь восвояси»?
- Он вернулся в Китай? - предположила Лариса.
- Или в Америку? - улыбнулся Алексеев.
- Вряд ли. Его уже никуда не тянуло, - призадумался Денис.
- Он обещал держать с тобой связь, значит, даст о себе знать? - Алексеев поднялся. - Мне пора. Ягурский утверждает, что пришел на помощь Сэму, а Сэм с киллером, который явился покончить с ним, исчезли бесследно.
- Сэм не станет ничего выдумывать, - поспешил сказать Денис.
- Я тоже так думаю.
- Я возвращаюсь восвояси, - Денис повторил слова Сэма, имея в виду себя.
- Да, для съемок фильма. Пусть Кент составит смету, - Тимофей Иванович взглянул на жену.
Он достает мобильник, направляясь к двери. Лариса его целует.

                4
Квартира Алексеева в Москве. У Ларисы Кент и Денис собрались для обсуждения сценария; подъехала и Оксана, к сценарию у нее личный интерес. Еще ее занимает вопрос о портрете, о котором ей сказал Антон.

- В основе сценария те фабульные линии, которые проступают в нашем видеофильме, разумеется, со свободной разработкой характеров и ситуаций, - сказал Денис, что явно не понравилось Ларисе.
- Неужели нельзя ничего лучше придумать?
- Именно на такой фильм с местом действия на Амуре Тимофей Иванович готов выделить деньги, - вынужден напомнить Кент.
- Поначалу у меня была идея снять фильм по легенде Сэма о Розе Амура, - Денис взглянул на Оксану, - но одни воспоминания из детства, по сути, из младенческих лет, сменились другими, из отроческих лет, откуда я вынес новый образ Розы Амура, и легенда обернулась современной историей, продолжение и конец которой предугадать нетрудно, исходя из нынешних реалий.
- Неужели происходит нечто ужасное? - Оксана взмолилась, складывая руки перед собой - ладонь к ладони.
- Мы переходим из сферы жизни, что нашло отражение в видеофильме, в область кинематографа, - Денис повел плечом. - Это самое интересное. Здесь и нечто ужасное может быть прекрасно.
- И что же с нами происходит, Денис? - Оксана смотрела на него чуть ли не умоляющими глазами, мы же видим ее в профиль с ее изящно-тонким носом, носиком, будет точнее сказать.

- Пока мы здесь, в Москве, - мы видим в окна виды столицы, - там, на Амуре, - мы переносимся на гору с хижиной Сэма... Входим в дом, где все перевернуто, и никого... Мы на лужайке, перед нами открытые пространства Амура до синей цепи гор...
Кадры перемежаются голосом Дениса, как его рассказ о фабуле его фильма, но, кажется, что все происходит на самом деле...

Это Денис; не зная, что с Сэмом, он появляется у коттеджа, где на него сразу накидываются двое из охранников Алексеева, пытаются схватить и связать, но не тут-то было... Он исчезает, и его не могут найти... Денис снова у хижины... В чем дело? Почему на него накинулись?

И тут звонок от Оксаны; она звонит из Хабаровска, из аэропорта:
- Денис!
- Оксана!
- Ты где?
- Силы небесные!
- Что такое? Или ты догадался? Я сейчас прилетела...
- Оксана, здесь неладно. Я возвращаюсь в Хабаровск. Сэм не дает о себе знать.
- Я остановлюсь в гостинице, что над Амуром, и буду ждать твоего звонка.

Гостиница. Номер с видом на просторы Амура. Оксана и Валя. За окнами закатное небо.
- Оксана, я тебя предупреждала. Ты его погубишь, - говорит Валя, слегка пьяная, с сигаретой меж пальцев.
Оксана тоже курит.
- Я хочу его спасти.
- Зачем он тебе?
- Я Роза Амура, - Оксана произносит с восхищением в глазах.
- Ты сходишь с ума.
Стук в дверь.
- Это он! - Оксана бросается к двери.
- Хорошо, хорошо. Я ухожу. Позвони, - Валя заторопилась, хватаясь за сумочку.
- Увидимся, - подруги целуются, дверь открывается, Валя исчезает со словами: «Меня здесь нет», входит Денис. Лицо его сумрачно.
- Сэм?
- Я был в его квартире. И там все перерыто. Баксы что ли искали, дурачье.

- Здравствуй, - Оксана потянулась поцеловать Дениса. Он схватил ее и закружил вокруг, обнимая и целуя ее с мучительным упоением. Но вдруг он остановился и отошел в сторону.
- Меня там поджидали. Одного пришлось сбросить с лестницы. Боюсь, погиб не за грош. Теперь меня ищет и милиция.
- Что происходит? - в глазах Оксаны слезы. - Нет, это не из-за меня.
- И все же вам не следовало приезжать.
- Почему? Если именно здесь расцветает моя душа?
- Это всего лишь ностальгия по детству и юности.
- Всего лишь? Когда ничего лучше не бывает, - Оксана снова в его объятиях, исполненная неги и любви.
- Вам должно вернуться в Москву.
- Поговорим после.
- «После» не будет. Сюда могут явиться в любую минуту.
- Кто?
- Люди Алексеева...
- Не может быть. Дядя из тех, кто поймет нас.
- Тимофей Иванович, возможно, но не его люди. Они ищут, мне ясно, нефритовую шкатулку Сэма. В ней он хранил ценные бумаги. Он смеялся над ними. Говорил, они достанутся мне, если по-настоящему мне понадобятся.
- Сэм был состоятельным человеком?
- Не здесь. В США. Теперь я думаю, он был весьма богат, если затеяли за ним охоту. А поскольку он скрылся, началась охота за мной. Я скроюсь, придут за вами. Уезжайте, прошу вас.
- А ты? Нет, это будет бегством. Я переговорю с дядей. Мы улетим в Америку.
- Сказка, у которой не будет доброго конца.
- Что будет, то будет. А эта ночь высоко над Амуром принадлежит нам, если я вправду Роза Амура.

И вдруг Москва за окнами, Оксана в слезах, Денис смеется, смеются и Лариса с Кентом.
- А что нас ожидает с возвращением на Амур? - справилась Лариса.
- О, это еще надо продумать! - развеселился Денис.
- Мне пора, - Оксана посмотрела на Дениса. - Могу подвезти вас.
- Это сделает Кент, - сказала Лариса. - Впрочем, как вам угодно.
- Мне нужно купить подарки для Вали.
- Бедняжка!
- Денис, а концовка? - спрашивает Кент, с арестом Ягурского он сам не свой.
- По легенде и в ее современном варианте неминуемо трагическая. Стало быть, ваша линия должна иметь иной исход,  хотя еще не знаю какой, - рассмеялся Денис, раскланиваясь.

В машине, медленно продвигающейся по вечерней Москве, Оксана прощается с Денисом, что звучит как объяснение в любви в подтексте.
- Я выхожу замуж, хотя уже не уверена, хочу ли я этого...
Денис смотрит в ветровое стекло, столпотворение на улице отвлекает его внимание.
- Я бы хотела уехать за вами на Амур, и ничего ужасного в том не было бы, даже случись все так, как вы придумали, понимаю, вполне в духе современных реалий...
- И легенды о Розе Амура. Стало быть, я ничего не придумал, все складывается так, как бывало и бывает в жизни, - возразил Денис.
- Нет, нет. Тимофей Иванович не стал бы преследовать вас из-за меня, если бы я последовала за вами на Амур, чтобы спасти вас. Он не способен на это. Большая душа принимает жизнь такою, какая она есть, особенно в ее лучших проявлениях. Он не способен даже разлучить Ларису с Кентом.
- Возможно, вы правы.
Оксана вся вспыхнула:
- Так, измените концовку в наших отношениях!
- Какая концовка в наших отношениях? Речь пока о сценарии и фильме - здесь вся моя будущность.
- Так, вы не ставите точку в наших отношениях?
- Разве не вы сказали: «Добро пожаловать в мою жизнь»?
- Отлично. А когда же вы думаете писать мой портрет?
- Я пишу его с тех пор, как мы увиделись с вами на Амуре, - Денис достал из баула блокнот. – Вот наброски.
Оксана, свернув за угол, остановила машину.  Рисунки тушью, в китайском стиле, изумили ее. Но для портрета Денис предложил акварельный набросок восхитительной красавицы в сияющей белой тунике.
- Это же Психея! – воскликнула Оксана.
- Вы хотите сказать, кич? – рассмеялся Денис. – Для портрета невесты, думаю, кстати.
- Хорошо. Я сама закажу раму.
- Это же набросок! Над портретом еще придется поработать.
- Это чудесная работа!
- Очень рад! Это мой подарок вам.
- Спасибо! – Оксана потянулась к Денису, обняла за плечи и поцеловала в губы.
Денис едва удержался сделать то же самое, но, осторожно высвободившись, вылез из машины.

                5
В номер отеля во Флоренции, где англичанка позировала русскому художнику, заглянули ее жених и подруга, полуодетые, уверенные, что здесь какая-то шутка. Анна стояла у окна, где еще сиял солнечный свет с подвижными бликами текущей воды, там внизу протекала река Арно.

Девушка была в темно-синих, благородного тона, джинсах, не совсем в обтяжку, в широко растегнутой блузке, с распущенными волосами, темными в корнях и золотыми в лононах, синеглазая, правильные черты и некая серьезность не делали ее ни красавицей, и даже сколько-нибудь хорошенькой, но исполненной как бы утаенной гордости и грации, что и привлекло художника. Облик Анны обладал достоинством моделей или женских портретов старых мастеров.
- По-настоящему нам бы выйти на берег реки Арно, - говорил художник, выглядывая в раскрытое окно. – Одеть вас в легкое платье… Я должен смотреть на вас снизу, - он, рисуя, сидел в кресле.

Когда пришли жених и подруга, на листе довольно крупного блокнота обозначились четко лишь головка и фигурка в легких линиях, словно в струях полупрозрачного платья мелькают изгибы обнаженного тела.
Идея портрета была схвачена, а после некоторого обсуждения она чрезвычайно понравилась жениху. Анна подсказала Генри заказать портрет художнику, который готов приехать в Лондон.

Так, нежданно-негаданно, Денис оказался в Лондоне, точнее в загородном доме, где должна была состояться свадьба. Приготовления шли в городе, а здесь тихо, сюда в некоторые дни приезжала Анна с подругой или с женихом. Позировала она терпеливо, не выдерживали Генри или Кира, которым нравилось покутить с русским художником, как они провели ночь с ним и во Флоренции.

Анна, приезжая с женихом, не оставалась здесь на ночь, хотя и уединялась с ним, обыкновенно перед отъездом, и застенчиво прощалась с художником, вышедшим проводить ее. Приезжая с подругой, иногда она с нею оставалась на ночь, и тогда веселью девушек не было предела. Очевидно, им нравилось флиртовать с русским художником, даже выпивать с ним, тем более что он не тянулся к ним руками, даже изрядно пьяный, держался корректно.

Однажды Анна, целуя его с полупьяной улыбкой, шепнула:
- Мне нельзя, а с Кирой вы можете переспать. Она не против, разве не видите?
- У вас жених, а у меня невеста, - кивнул в сторону портрета Денис, который в самом деле влюблялся в образы, лелея их неотступно в ходе работы.

В конце концов, девушка на портрете оказалась с ногами в воде, в белом с синими линиями платье, мокром, обнажающем строение ее тела, с задумчиво устремленным взором в сторону части сада над прудом со скульптурой сатира. Синие небеса, белые облака… Вечность летнего дня… Одна из графинь Гейнсборо наших дней.

Картина понравилась Генри, но менять, по желанию невесты, условленную цену он не стал, поспешил рассчитаться с художником и расстаться с ним за несколько дней до свадьбы. Что касается Дениса, он был доволен заработком и пребыванием в Лондоне.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

                1
Гостиница над Амуром. В номере у Ларисы Кент со сценарием.
- Он что это нарочно? - возмущается Лариса.
- Это же сценарий, - Кент тоже явно встревожен.
- Пусть продумает другой вариант. Разве Ягурского мало? Пусть Антона выведет на чистую воду. Но из тебя делать злодея - это уж слишком.
- Очень мило, - Кент берет руку Ларисы, как для поцелуя, но вдруг притягивает ее к себе, обнимает и целует с побуждениями пойти дальше.
- Что ты делаешь? Дорвался.
- Воистину дорвался. И ты другая совершенно. И как Алексеев отпустил тебя одну со мной.
- На съемки он не ездит. Но нам, боюсь, несдобровать. Недаром говорят: «Два раза в одну реку не входят».
- Можно выше и ниже... И много, много раз...
- Что с тобой? Что ты так стараешься, будто на прощанье?
- Боюсь, нас могут разлучить. Вот я хочу насладиться счастьем обладания тобой наперед.
- Это безумие. Ну, хватит, хватит! Мне дурно.
Кент торжествует.

Съемки фильма - лишь отдельные моменты... Съемки идут на бульварах Хабаровска, на яхте Алексеева, на песчаных отмелях у левого берега Амура и в коттедже на окраине города...
Съемки ряда сцен проходят на горе у хижины Сэма и на острове у  коттеджа Алексеева... Конец августа, воздух светел и чист...
В спальне Лариса и Кент, как в святилище, где они могли быть столь счастливы.
- Послушай, никто не поверит, что мы не воспользовались случаем, - с волнением ласкается Кент, однако Лариса сопротивляется.
- Да, что с тобой? Хочешь наверстать упущенное?
- Да, конечно!
- В номерах грех...
- Секс, а здесь любовь.
- Здесь прелюбодеяние.
- Это и есть деяние любви.
- Ты губишь меня.
- Я люблю тебя, как прежде не любил. Кто сказал, что дважды нельзя войти в одну реку? Я вхожу, как в воды Амура, и нас уносит река жизни.
- Бог мой! Я, как вакханка, в твоих объятиях. Мы оба с ума сходим.

Кент откидывается на спину, в глазах его слезы.
- Что с тобой? Ты боишься ареста? Ты боишься, что Ягурский может оговорить тебя?
- Если меня, он оговорит и себя, - Кент, одеваясь, поднимается с кровати.
- Что ты сказал? - Лариса притянула на себя покрывало, усаживаясь на кровати. - Кент милый, не таись от меня.
- Мотив у меня был, в самый раз для сценария... Игра стоила свеч: в итоге обретена любовь, я свободный продюсер, есть все условия для достижения твоей мечты стать настоящей киноактрисой и звездой.
- Это из сценария, - Лариса расхохоталась.
Кент оскорбился:
- Нет, милая, я лишь хотел осуществить все твои притязания на славу, помимо Алексеева, сам. А заговор против него зрел без меня.
- Боже!
Лариса в ужасе; она впадает в отчаяние, укладывается в постели в изнеможении.
- Лариса?
- Уходи, ради Бога.
В окно светит луна; она светит в вышине среди необыкновенно ярких звезд.

У хижины, приведенной для съемок в порядок, Денис; он смотрит на луну, в ее сиянии словно проступает обитель небожителей с полетами фей по небу... И вдруг словно тень спустилась на землю.
- Сэм?
Тень с повадками Сэма направилась в сторону кладбища, Денис, испытывая страх, не без колебаний последовал за нею, как тень исчезла у корней кедра у могилы его матери. Некоторые корни проступали, как ветви, ушедшие в землю и промытые дождями. Денис просунул руку под свисающие корни, пальцы его прощупали нечто, завернутое в полиэтиленовую сумку, и он вытащил ее.
- Нефритовая шкатулка Сэма! - радостно отметил про себя Денис.

Зазвонил телефон; было уже утро; Денис проснулся: он заснул за столом.
- Как! Это сон? - нет, полиэтиленовая сумка лежала на столе, а в ней нефритовая шкатулка, которую еще неизвестно, как открыть.
- Денис! Несчастье! - звонил сторож из коттеджа.
- Что случилось?
-  В доме прозвучал выстрел. Это Кент застрелился из охотничьего ружья. Это не все.
- Лариса?
- Говорят, она заснула, приняв большую дозу снотворного, когда уж не проснуться. Вот Кент и застрелился.
- Алексееву звонили?
- Денис, уж позвони ты.
- Да, конечно. Вызывайте «Скорую», милицию. Я сейчас буду. Пусть никто ничего не трогает.
- Понятное дело, - сторож отключился.
- Какая концовка! - восхитился Денис. - Нарочно не придумаешь.

Эпизод в спальне был снят тут же. Реальная смерть молодой женщины - и тело ее любовника на полу с разорванной от выстрела головой.

Москва. У Алексеева в офисе Оксана и Антон.
- Что же, теперь у фильма концовка другая? - Оксана рассмеялась.
- Не знаю, - Тимофей Иванович покачал головой. - Что же там намечалось?
- По легенде Сэма, то есть по современной ее версии, Роза Амура уходит из жизни со смертью ее возлюбленного.
- Ромео и Джульетта! - усмехнулся Антон. - Старо.
- Нет, это юность. Она вечна. И даже в смерти, - Оксана засобиралась.

С высоты птичьего полета коттедж на острове, гора с хижиной Сэма и высоким кедром над обрывом и водная ширь Амура до синей цепи гор по горизонту...
Полет продолжается, и возникает вид над Амуром в Хабаровске. Денис и Оксана на площади у парка на склоне холма над Амуром, на тумбе афиша о предстоящем кинофестивале во Владивостоке, с рекламой фильма «Роза Амура».
- А нефритовая шкатулка, Денис, - спрашивает Оксана, - это не сказка?
- Больше, чем сказка. Сэм оставил мне состояние, достаточное для покорения Голливуда.
- Вы решили уехать? Здорово!
- Я уже полгода в США, а сюда лишь возвращался, пока не устроюсь основательно там, - признался Денис как бы по секрету.
- Что же мне не сказали? – опечалилась Оксана.
И тут  он сказал нечто неожиданное для нее.
- Вы знаете, в фильме вы остались…
- Как?!
- Со смертью Ларисы документальный материал переснять было уже невозможно, поэтому я воспользовался всюду, где кстати им в полной мере. Хотя фильм посвящен памяти актрисы и ее жизни, изюминка в нем ваша роль.
- Моя роль? Я играла Оксану?
- Оксана Оксаной, вы играли Розу Амура, пленительное, светоносное создание. И как это у вас получалось, непостижимо. Речи Оксаны, а взгляд ваш, профиль, грация – Роза Амура! Вы превосходная актриса!
- Никогда не думала, - Оксана не поверила Денису.
- Если я найду или напишу подходящий сценарий, я дам вам знать.
- Хорошо, хорошо, я думаю, вы увлекаетесь, жизнь поставит все на место, - рассмеялась Оксана, весьма задетая тем, что объяснения в любви от Дениса она так и не дождалась, с предложением заодно вместе вылететь в Америку.
Ей стало ясно, с осени до весны она лелеяла какие-то грезы, связанные с новой встречей с Денисом, между тем как с Антоном обходилась не как с женихом, а скорее с бойфрендом.

После премьеры «Розы Амура» во Владивостоке и в Хабаровске Денис уехал в Америку, как о том он объявил на пресс-конференции.
Что касается Оксаны, она не вернулась в Москву, она исчезла. Поначалу Тимофей Иванович и Антон решили, что она уехала с Денисом. Антон порывался вылететь за ними. Но и Денис, как выяснилось с его звонком Тимофею Ивановичу, искал Оксану и не мог ее найти. Она исчезла бесследно. Валя кое-что знала, но лишь всплескивала руками, обращая взор вдаль. В конце концов, она объявила нечто несусветное, мол, Оксаны здесь не было, а была Роза Амура, и вознеслась она в небо.
- Денис сдуру ее упустил, и она бросилась с Ласточкиного гнезда.
В русле мифа так и выходило. Хотя нашлись свидетели, которые утверждали, что девушку сбросили в воды Амура. Оказалось, ее тело искали, но так и не нашли. Да непогода разыгралась страшная. Буря на Амуре, а в вышине сияла синева поверх кучевых туч.

Расставшись с Денисом, Оксана совершенно растерялась, ведь улетая на Амур, она сожгла все мосты и лучшим исходом для нее было бы уехать в Америку, даже без объяснения с Денисом.
Чей-то взгляд с высоты птичьего полета: это Сэм как небожитель из поднебесья видит Розу Амура? Или это взор Леонарда, пролетающего, как Демон?

У Оксаны зазвонил телефон, когда она одна бродила высоко над Амуром у Ласточкиного гнезда. На звонки Антона она отзывалась неохотно и не всегда. Проступил новый номер.
- Алло.
- Граф Орсини. Это я! – голос Леонарда.
- Граф Орсини?
- Да. Мысленные связи неустойчивы. Воспользуемся новинками техники. Если вы не против.
- Вы?
- С вами говорит граф Орсини.
- Хорошо, принимаю правила игры.
- Чем я занят, вы хотели знать. В итоге я поселился в замке графа Орсини… Долго рассказывать, увидимся, все поймешь… Приезжайте в Лос-Анджелес!
- Оксана или Эста?
- История с Оксаной сейчас закончится.

Разговаривая по телефону, Оксана сделала шаги в сторону и полетела вниз, не касаясь скал и кустов, словно далеко ее подбросили, и исчезла бесследно. Между тем Эсту, упавшую в воду, вытащил за скалами Леонард.
- Ах! А что случилось с Оксаной?
- Надеюсь, мы спасли ее.
- Она воскрешена?
- Я думал, что это не в наших силах. Ты сохранила ее душу от распада, и она вознеслась, условно говоря, в Рай, есть еще такое место на Земле, в ауре которого возможно воскрешение.
- Это на Карибах у графа Орсини?
- Да.
- Я все жду, - со смущением проговорила Эста. – Мы так еще не расцеловались как следует.
- Прости, - Леонард схватил Эсту за руку и привлек к себе. – Я все продолжаю играть графа Орсини, а он-то тебя не знает.
- Хорошо, - слегка отстранилась Эста, - не выходи из роли. И я все еще ощущаю себя Оксаной. У меня ее документы, которыми придется воспользоваться для въезда в США.
- Ну, и у меня есть все необходимые документы, - рассмеялся Леонард. – Оказалось, так спокойнее, чем быть перелетной птицей, даже для вестника.
- Вестника несчастий, - с сочувствием произнесла Эста.
- Вестника несчастий? Нет, порыва к высшему, к подвигу, к полету! А несчастия и смерть, увы, неизбежны.
- Увы! Я слушаю тебя, Леонард, рассказывай. Нередко я разговаривала с тобой и слышала твой голос… Ты отвечал мне, или мне казалось?
- Я тоже нередко вступал с тобой диалог, только не всегда у нас получалось синхронно. Но нам лучше поспешить в аэропорт!
Удалось вылететь лишь на другой день, что и кстати, провели в номере гостиницы над Амуром в полудреме и в любви чудесную ночь, как в Элизиуме.

                2
В Лос-Анджелесе в аэропорту Эста, к своему удивлению, среди встречающих увидела Дениса, который, вероятно, заметил ее раньше и не стал себя обнаруживать, поднимать руку, приветствовать, лишь глядел издали, не совсем узнавая в прелестно юной красавице Оксану. Эста в свою очередь смутилась, пройти ли ей мимо, когда она не Оксана? Но Денис, может быть, встречает именно ее, то есть Оксану? Или кого-то?

Леонард высматривал ее чемодан, Эста снова взглянула в сторону Дениса, и тут он кивнул ей,  и она подала ему знак подойти.
- Денис, вы кого-то встречаете?
- Я получил два взаимоисключающих известия, - Денис выражал и испуг, и радость. - О самоубийстве Оксаны и о том, что она вылетела сюда.
- Как ни странно, всё это правда! Сейчас никаких вопросов. Я вам всё объясню при случае.
К ним подошел Леонард, и Эста познакомила молодых людей.
- Граф Орсини?! – удивился Денис.
- Вы слыхали о нем?
- Из истории Джулии Холлис…
Эста взглянула на Леонарда, который повинился лишь в том, что не успел рассказать о всех событиях в его жизни в последнее время. И тут же добавил, что его ждут на острове, куда ему надо сейчас вылететь. Он посмотрел на Эсту с мольбой, но ей вовсе не хотелось в Антилуну.
- Мне надо обосноваться прежде всего здесь, - сказала Эста. – А Денис мне поможет.
- Вы займетесь завоеванием Голливуда? Что ж, желаю удачи!
Эста обрадовалась:
- Созвонимся, встретимся, Леонард! – Эста обняла его, и они расцеловались.

Выходя из аэропорта в сопровождении Дениса, Эста сказала, что для нее граф Орсини Леонард, которого она знает целую жизнь.
- Понятно, - проговорил Денис.
Эста рассмеялась, отлагая объяснения до подходящего случая.
- Я искал себе квартиру, - заговорил в такси Денис, - и знаю одну, слишком для меня дорогую…
- Есть ли у меня деньги, я не совсем уверена, - рассмеялась Эста, роясь в сумочке, куда положил Леонард кучу кредитных карт и денег на первое время. Уверял, что он теперь состоятельный малый, соответственно и она, Эста.
- Можете остановиться у меня, - предложил Денис. – Можем завести совместное хозяйство, которое буду вести я.
- Очень заманчиво для меня. Ну, на первое время, хорошо?
- Отлично! – обрадовался Денис.
- Я буду вносить плату за проживание у вас и возмещать все расходы на меня. Денег, видимо, у меня предостаточно.
- Благодаря Сэму, у меня тоже.

В квартире с мастерской Дениса была комната для гостей. Эста, наскоро приняв душ, улеглась спать, сообщив по мобильнику Денису, что будет спать до утра. И всю ночь словно летела в самолете, держась за руки с Леонардом, они переговаривались вполголоса, больше по пустякам. Он рассчитывал сразу из Лос-Анджелеса вылететь в Антилуну с Эстой, чтобы не рассказывать, а показать, где он нашел пристанище для них, в замке Люцифера, что ей не понравилось, и она высказала свои намерения найти себе занятие в жизни, сказать прямо, попробовать себя в кино. Против ее ожидания, Леонард поддержал идею, пусть, мол, ее облик останется в памяти человечества.
- Я не надеюсь так высоко взлететь! – рассмеялась Эста. – Неплохо бы мне вообще пойти учиться, поступить в университет…
- А что ты думаешь изучать?
- Астрономию и биологию.
- Это серьезно! – воскликнул Леонард. – И мне не помешало бы получить систематическое образование, а то нахватал в странствиях одни вершки человеческой премудрости.
- Значит, я останусь в Лос-Анджелесе и лучше одна, чтобы определиться самостоятельно. Это важно для меня.
- Хорошо. И у меня много дел. А ты будешь прилетать на уикэнд, если даже заведешь роман с режиссером или просто студентом.
- Надо подумать, - расссмеялась Эста застенчиво. – А ты?
- У меня в замке целый гарем… Шучу!
- Но девушки там есть?
- Конечно. Больше не расспрашивай. Приедешь – увидишь. Чертог Люцифера – это не шутка.
- Тем более не стану спешить.
- Хочешь приехать бакалавром?
- Магистром! – рассмеялась Эста.

Утром Денис принес Эсте, еще в постели, поднос с завтраком, как в американских фильмах.
- Спасибо! Только этого больше не надо делать, Денис! Я сейчас приду на кухню, и мы вместе позавтракаем, если хочешь.
- Хорошо.

За завтраком Эста сделала признания, весьма странные для Дениса, и он не знал, верить или нет, но в общем ему пришлось принять к сведению, что девушка с ее лучезарной кожей, взглядом и внешностью – не Оксана из его детства, с нею случилось несчастье, и ее нет.
- Что делать, у Розы Амура трагическая судьба! – вздохнул Денис. – Теперь я боюсь за вас.
- Почему, Денис?
- Это же ясно. Вы воистину прекрасны…
- Роза Эрота? – невольно усмехнулась Эста.
- Так и выходит! – удивился Денис. – Река Амур подобна стихии Эроса.
- Итак, мои планы таковы, Денис! – Эста решила закончить с объяснениями и приступить к делу. – Поступить на курсы или театральную студию, если примут…
- Примут, примут!
- И в колледж, чтобы затем получить университетское образование по биологии и астрономии.
- Да, вы скоро прославитесь как актриса!
- Но это же эфемерно. А с образованием связано мое будущее.
- С графом Орсини?
- Да! Как вы догадались?
- Ваш Леонард под стать вам.
- В самом деле, в нас много общего. Нас принимают за брата и сестру…
- А вы супруги, - утвердительно справился Денис.
- Да, как Амур и Психея, постоянно пребывающие в разлуке, из-за козней Венеры, по сказке Апулея, - тоном шутки, но вполне серьезно проговорила Эста.
- Ну, я вижу, в вас есть нечто чудесное!
- Однако пора перейти к осуществлению моих планов. А как ваши дела?
- Я обзавелся агентом, который в курсе всего и вся. Прежде всего следует переговорить с ним и о вас.

Эста с удивлением заметила, что нет звонков от Леонарда,  и это продолжалось день за днем, правда, у нее заполненных с утра до ночи, вся ушла в занятия, как бывало с нею в первой, уже столь далекой юности, сто лет, кто поверит. С утра в колледже, затем библиотека, по вечерам курсы актерского мастерства, ночь у монитора… Денис видел Оксану, как Эста продолжала с ним себя держать, лишь за завтраком и в ночь, когда он заезжал за нею в студию при театре, нередко они смотрели спектакли вместе.

Эста наконец сама позвонила Леонарду, отозвался автоответчик, а вскоре поступило от него сообщение: «Эста! Пока ты в миру, я стараюсь не вмешиваться в твою жизнь, пусть она протекает полноценно, как жизнь той же Оксаны или актрисы, как ныне я проживаю жизнь графа Орсини, а мы же с тобой связаны поверх всего! Единственная просьба: при всякой необходимости ты даешь о себе знать мне. И мы всегда можем встретиться!»
- Граф Орсини! – подумала Эста. – Надо будет посмотреть, чем он занят.
Между тем чувство Оксаны к Денису нет-нет проступало в Эсте, особенно, когда он проявлял заботу о ней, с благодарным чувством она была готова приласкаться к нему, просто коснуться его руки, поцеловать, что она стала проделывать, исподтишка наблюдая за его реакцией. А при встречах с агентом в присутствии Дениса Эста и вовсе держалась как его девушка, ведь недаром они живут в одной квартире, чтобы осадить того, который потянулся за нею, обещая ей успех и славу.

Однажды после душа Эста в белом мохнатом халате заглянула на кухню, где находился Денис, и произнесла фразу, с которой носилась уже несколько дней, да попросту название фильма:
- Секс по дружбе? – и сама рассмеялась.
- Ох, я с удовольствием! – воскликнул Денис, тоже рассмеявшись, но не сделал в ее сторону ни шага, наоборот, схватился за стакан с соком.
- Да?
- Мне видеть вас величайшая радость, да у себя дома, за завтраком, или как выходите из ванной… Что же будет, если овладею вами, даже если для вас это всего лишь игра? – Денис задвигался, высказываясь словно про себя. – Я пропал!
- Почему? Я была и останусь для вас Оксаной, - весьма смутилась Эста.
- Да, к тому же вы не Оксана, а Психея воистину, не по сказке, я говорю, а в жизни. Я не отказываюсь от вас, я счастлив, но прежде я должен встать на ноги, обрести статус, впрочем, как и вы.
- Вы правы! – с облегчением вздохнула Эста, перераспахнула халат и ушла.
- О боги! Какой кадр!
Денис вспомнил о намеках Нила, что самый быстрый путь к успеху для девушки с такой внешностью – сняться в …

Нил Вернер приводит Дениса с Эстой в какую-то студию, чтобы снять будущую актрису в лучшем виде, но, оказывается, это студия по производству порнофильмов, владелец ухватывается за русскую красавицу, обещая ей успех…


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

                1
В Москве новое исчезновение Оксаны вовсе вывело из колеи Тимофея Ивановича, и он прямо поручил Антону выяснить, это похищение, или Оксана уехала в Америку вслед за Денисом, не ставя никого из родных в известность. Это же как бегство из дома! Совсем потеряла голову? Или так и не оправилась после похищения? Тем более надо ее найти!
Антон прилетел в Хабаровск и вскоре выяснил, что Оксана была в списке пассажиров, вылетевших в Лос-Анджелес. Он вылетел в Америку, где принялся искать прежде всего Дениса Дункана, что оказалось проще простого: в Интернете хватало о нем сведений, вплоть до почтового адреса и телефона. Наконец он узнал и его домашний адрес. Ему важно было не просто выйти на Дениса, не очень-то хотел его видеть, а обнаружить присутствие Оксаны.

Антон нашел дом, весьма неказистый, но рядом с садом, похожим на детскую площадку с фонтаном, да неподалеку от Голливудского бульвара, что прояснилось для него лишь позже. Найдя дом и вход, он перешел на другую сторону улицы и стал прохаживаться вдоль ограды сада. Время от времени он поднимал голову и оглядывал окна четвертого этажа. Ему казалось, что он ощущает присутствие Оксаны. И тут показалась юная девушка сверкающей свежести, она шла к нему с улыбкой удивления, неуловимо похожая на Оксану. Но никак не Оксана, уж слишком юна и неописуемо прекрасна. И эта чудесная незнакомка явно узнала его! Сон!
- Оксана?! – произнес Антон почти шепотом.
- Антон? – рассмеялась девушка.
И они невольно, не без опаски, обнялись, воздержавшись от поцелуя, столь естественного недавно для них. Но и это неполное узнавание и признание было удивительно для них. Да и где? Не в Москве, а в Лос-Анджелесе! Будто встретились не в реальности, а в кино.
Они вышли на Голливудский бульвар неподалеку от «Аллеи Славы» и знаменитого кинотеатра, который носил странное название «Китайский театр Граумана». Антон настолько им заинтересовался, что предложил сходить в кино. Он не расспрашивал Оксану, что с нею, куда исчезла и как здесь она устроилась. Не упоминал о Денисе. Можно подумать, он достаточно разузнал или избегал объяснений девушки.

Между тем Эста знала молодого человека из Москвы, одетого, как американцы его возраста, но как-то лучше, все у него в превосходной степени, как он сам выглядел и держался, и даже свободнее, чем дома, - она знала его как Оксана и на уровне ощущений так его воспринимала, и на всякое его прикосновение, интимный взгляд ее тело отзывалось. Очевидно, Антон это чувствовал и действовал инстинктивно, приучая ее вновь к себе, если какие-то обстоятельства и разлучили их.

Эста отложила вечерние занятия, решив объясниться с Антоном и расстаться по-хорошему, не вмешивая в это дело Дениса, чтобы избежать соперничества молодых людей, что может все испортить. Столпотворения за билетами не было, вероятно, шел не ахти какой фильм, ведь премьеры бывают не каждый день. Билетов на ближайший сеанс не было, но Антону удалось купить с рук.
Интерьер кинотеатра, расписанный в старинном китайском стиле, и фильм отвлекли Эсту от объяснений, но, может быть, еще больше близость молодого человека, который брал ее руку, касался плечом и даже как бы невзначай срывал поцелуи с ее губ.

Затем поужинали в ресторане при отеле, в котором остановился москвич. Эста уже заговорила было о перемене обстоятельств…
- Я понимаю, - сказал Антон, заглядывая ей в глаза – Что произошло, то произошло. Я сам прохлопал тебя.
- Нет…
- Нет?! – Антон вскочил на ноги и обошел стол. Эста тоже невольно поднялась, и он ее обнял.
- Постой, - шепнула она со смущением, на что он ответил поцелуем.
Вокруг переглянулись одобрительно. Эста почувствовала, как нега любви или просто желания пронизывает ее тело, что отразилось несомненно в ее глазах и даже голосе. То же самое было и с Антоном, и они поспешили вон из зала, при этом он успел бросить на стол две стодолларовые купюры.

Придя в себя в постели в номере Антона, - он спал, - Эста поднялась, натянула на себя трусики и бюстгальтер, - других ее вещей здесь не было, - и нашла свою сумочку в передней. На мобильнике высветились два звонка – от Дениса и Леонарда, устыдившие ее. Ну, ладно, в Москве, но как в Лос-Анджелесе законченная история продолжается!
Естественно было ответить на звонки. Денис подъедет за нею, она выйдет с Антоном, который пожелает ее проводить… Она снова выдает себя за Оксану? Для кого и ради чего теперь этот обман? Ради секса?

Антон в халате выглянул в переднюю и залюбовался ею.
- Изумительно прекрасна! – воскликнул он. – Впрочем, русские девушки быстро хорошеют, стоит им слегка приодеться.
- Действительно, я слегка одета, - рассмеялась Эста, устыдившись и перед Антоном и устремляясь на поиски своей одежды.
- Уходишь? Останься до утра! Закажем вина, еды… У нас впереди райская ночь… в городе ангелов! Невероятно!

Эста заколебалась: остаться Оксаной до утра – напоследок? А за окнами те же огни мегаполиса – Лос-Анджелеса или Москвы, зовущие, обещающие счастье. И надо же с ним объясниться, с ее возлюбленным последнего времени, помимо Леонарда и Дениса. Случилось так, что она проживала две жизни одновременно, скажем, как актриса в жизни и на сцене, точнее в кино, с происшествиями во время съемок.
- Был звонок от Дениса, - сказала Эста, чтобы более не хитрить вольно или поневоле. – Он потерял меня.
- Ты живешь у него?
- В его квартире временно. Очевидно, ты кое-что знаешь о нас, если я встретила тебя у дома, где мы живем?
- Ничего, кроме адреса. Нашел в интернете. Поговорим завтра. Есть хочешь? – он обнял ее мягко, как бы боясь касаться ее тела, хотя его неудержимо тянуло касаться и трогать ее всю. – Ты была хороша всегда, спору нет. В Москве ты была старше, в полном соответствии с возрастом. А теперь ты прекрасна, как богиня.
- Может быть, как Психея? – рассмеялась Эста, взволнованная снова от нахлынувших желаний и неги. – Хорошо, последний раз!
И тут зазвонил ее мобильник.
- Денис! Не беспокойтесь. Со мной ничего страшного не случилось.
- Звонил Леонард, - сказал Денис. – Вот он забеспокоился.
- С чего бы? Я позвоню ему сейчас. А когда буду дома, еще не знаю… Ждать меня не нужно. Может быть, заеду лишь утром, чтобы переодеться.
- Вы встретились с Антоном?
Придумывать что-то было нелепо. Все объяснения, как и с Антоном, хотелось отложить лишь до утра, побыть еще немножко Оксаной, девушкой из Москвы, где прошла у нее словно целая жизнь, с детством на Амуре. Как странно, проступила ностальгия по чужой жизни, как по своей. Хотелось вернуться в Россию, как в свою юность или юность новых поколений.
- Как вы догадались?
- Он искал меня, но со мной в контакт не вступил, ясно, чтобы выйти на вас.
- Действительно! Но, самое удивительное, я снова почувствовала себя с ним Оксаной, и меня потянуло в Москву…
- Как! – Денис чуть не выронил телефон. – Уж не собрались ли вы в Москву?
- Нет. Это мне нравится, как выйти на сцену и с удовольствием нечто разыграть, но это для меня уже проблема.
- Вы считаете себя его невестой?
- Вроде того, - рассмеялась Эста. – Нет, нет, мы сейчас объяснимся и расстанемся.

Между тем Антон проявлял все большее нетерпение, но воздерживался от вмешательства в разговор если не словами, то касаниями и даже поцелуями, естественными в их ситуации, правда, не без оттенков пошлости.
- Простите! – сказала Эста. – Еще один звонок.
Леонард не отозвался.
- Простите? – Антон выразил недоумение, тем более что он не узнавал Оксану в девушке ослепительной красоты и прелести.
- Да, простите, - Эста, уединившись в ванной комнате, оделась и с виноватым выражением на лице вышла в гостиную. Предчувствуя весьма серьезное объяснение, Антон тоже оделся и заказал в номер холодный ужин и шампанское.
- Сейчас принесут нам ужин, - Антон усмехнулся. – Я слушаю вас.
Эста заговорила серьезным и вместе с тем чуть виноватым тоном:
- Несомненно вы догадывались, что с Оксаной что-то не так, как и ее родные. Но все приписывалось беспамятству из-за похищения. Дело в том, что были похищены две девушки. Воспользовавшись случаем, они сбежали; за ними погнались на машине и вскоре догнали… В это время разразилась молния у высоковольной линии. Она ударила в машину, испепелила на обочине одного из похитителей, схватившего Оксану, и ее не стало.
- Странно, мне как будто нечто в этом роде снилось, - Антон вскочил на ноги и снова сел.
- Мы успели подружиться, о многом переговорили. У меня остались ее куртка и сумочка. Пребывая в шоке, я приехала в Москву, где родные Оксаны и вы приняли меня за Оксану… На время, сама приходя в себя, я приняла правила игры, всем приятные.
- Далее я знаю, - с некоторым разочарованием и даже недовольно проговорил Антон. – Кто же вы?
- Этого вопроса нам лучше не касаться.
- Вы авантюристка?
- А что я сделала по отношению к вам, чтобы прослыть авантюристкой в ваших глазах? Обокрала вас?
- Нет, нет, простите. Я просто ищу причину.
- Мой друг, тот, до которого я не дозвонилась, говорит, что я так поступила из сочувствия и сострадания. Но заменить вам Оксану, конечно, я не могла. Поэтому исчезла.

Принесли ужин. В гостиной за стеклами полыхали живые огни, занимая огромные пространства и словно сливаясь с плеядами Млечного Пути.
- А зовут вас как?
- Эста.
- Это такое имя?
- Эста Лопухина.
- А где вы жили в России?
- В Царском Селе и Петербурге.
- Ну, конечно, во времена Пушкина! – рассмеялся Антон.
- Нет, во времена Блока! – засмеялась Эста.
- А здесь что вы делаете?
- Учусь в колледже и посещаю театральную студию.
- А почему живете у Дениса?
- Встретила по приезде сюда. Но скоро у меня будет свой дом с садом и бассейном, как у всякой голливудской знаменитости, - рассмеялась Эста.
- Кто бы сомневался? – с грустью заметил Антон. – Ваш друг так богат?
- Мой друг, если сказать правду, он мой давний супруг, ну, как у Психеи Амур.
- Обалдеть! – воскликнул Антон. – Вот я слушаю вас и верю каждому вашему слову. А ведь вы шутите! Что произошло, то произошло. Это и с Оксаной… И с нами! Давайте закатим свадьбу в Америке?
- Мне надо сначала закончить колледж и театральную студию, да так, чтобы меня заметили в Голливуде.
Антон ожил и весь загорелся:
- Мне надо в Россию… Но вскоре я вернусь, Оксана! Эста!
- Меня клонит в сон. Дайте мне вздремнуть до восьми. А утром у меня уроки, - взмолилась Эста.

Она заснула на диване, укрывшись пледом. Антон оберегал ее сон, так и не сомкнув глаз. Около восьми он подошел к ней, чтобы разбудить: спросонья Эста потянулась к нему, и он поцеловал ее.
- Я люблю вас, - сказал он.
Когда же Эста, опомнившись, отодвинулась и засобиралась, он про себя произнес: «Я пропал!»
Прощаясь на улице, он твердил, что уезжает, но непременно вернется, ибо жить уже не может, не видя ее. Эста не знала, что возразить. Было ясно, он действительно по-настоящему полюбил, неважно кого, Оксану или ее, а это, как солнце из-за туч, источник радости или ослепительного счастья.

Эста приехала домой на такси, поспешно приняла душ и вышла на кухню, где Денис, как всегда, приготовил завтрак и уже поднялся, чтобы уйти в мастерскую. Завтракали они на ходу, не ожидая друг друга.
Эста почувствовала себя в весьма странном положении, ведь и Дениса она знает в большей мере как Оксана, как с Антоном невольно разыграла еще один эпизод, сбив парня окончательно.
- Денис, выходит, я всё продолжаю быть Оксаной в отношении вас с Антоном, и поведение мое становится двусмысленным…
Денис быстро возразил:
- Что касается меня, ваше поведение безупречно.
- Это вы так себя ведете. Боюсь, Антона я подвела, разыгрывая из себя его невесту.
- Но вы объяснились?
- Теперь он влюбился по уши, ему неважно в кого.
- А вы?
- Я связана с ним именно как Оксана, проступающая все еще во мне.
- Вам необходимо выйти из роли, к которой привыкли как актриса, - заявил Денис решительно, точно нашел решение проблемы.
- Как это сделать?
- Вжиться в новую роль! Поговорим позже, - Денис ушел в мастерскую, а Эста заторопилась в колледж.

                2
Некоторые вечера Денис и Эста, договорившись заранее или созвонившись днем, проводили вместе, с посещением премьер. На этот раз Денис позвонил, чтобы выяснить, когда Эста будет дома.
- А что? – рассмеялась Эста. – У меня свободный вечер.
Встретились за ужином дома.
- Вы знаете, в поисках сюжета или сценария я вспомнил о пьесе «Дикарка», - заговорил Денис со смущением, на что именно обратила внимание Эста.
- Есть такая пьеса? – рассмеялась она.
- Там главная героиня, приехавшая из провинции в Москву ведет себя, как дикарка, по ее же словам, и подвизается в шоу-бизнесе, отличаясь юностью и красотой. Вот бы вам сыграть ее как Оксана?
- А почему не под своим именем как Эста Лопухина?
- Под своим именем вы выступите в Голливуде у известного режиссера…
- А пока я всё Оксана, которая может сняться и в порнофильме?
- Нет, это ни к чему! – отмахнулся Денис. - Поскольку в России вас знают по фильму «Роза Амура», пусть из-за околокинематографических событий, можно этим воспользоваться. Что бы там не вышло, - это будет уже настоящий опыт как для меня, так и для вас.
- Если это важно для вас, я готова принять участие, по крайней мере, в кастинге, - согласилась Эста.

Денис, сжимая кулак, словно нанес короткий удар, как отмечал удачу или ее возможность.
- Я ознакомлю вас с текстом пьесы. Мне важно, как воспринимается ее содержание со стороны.
- Хорошо. Сейчас?
- Если вечер у вас свободен? – снова смущение проскользнуло в движениях Дениса.
С внезапным отъездом Антона в Москву у Эсты-Оксаны выдался свободный вечер, она и решила кстати провести его с Денисом, ведь она и с ним все чувствовала себя Оксаной.
Эста кивнула, и они отправились в мастерскую, где Денис уже набросал серию рисунков за отдельным столом в углу, с фотографиями на стене. Свет горел только здесь, а мастерская тонула в полутьме – с мерцанием огней города вдали.
И тут Эста подумала, что выйти для нее из роли Оксаны – это прежде всего ей предстать самою собой, то есть Розой Амура, но не в плане реки, Феи из сказки, а Эрота, которого в мире христианском приняли на Сатану и Люцифера, хотя это противоположности, как тьма и свет.
- Денис! – загорелась Эста. – Есть возможность расширить содержание фильма «Роза Амура» до вселенских масштабов, в чем, я думаю, охотно примет участие Леонард.
- Граф Орсини?! – заинтересовался Денис.
- Я расскажу вам в общих чертах фабулу… Она начинается с рождения Афродиты из пены морской и Эрота, который полюбил Психею, вопреки приказу матери наказать ее, богиня позавидовала ее красоте… Известно, по пророчеству Психея должна была выйти замуж неведомо за кого, за некое чудовище, а им оказался Эрот, и с ним со временем действительно произошла метаморфоза, о чем не подозревал Апулей, автор сказки о Амуре и Психее, - в мире христианском его приняли за Люцифера… С нами это и произошло воочию…
- С вами?
- У нас с Леонардом. Я всё вспомнила. От Оксаны у меня ничего не осталось.
- Что вы сказали? Вы уже не чувствуете себя Оксаной? – заинтересовался Денис прежде всего.
- Да. Сейчас я вновь в ауре мифа, вообще огней большого города, Лос-Анджелеса, на улицах которых молодежь вступает в жизнь, и я сегодня Эста, какой вступала в жизнь в России некогда.
- Здорово! – обрадовался Денис. – А как же с Антоном?
- Нет, с ним я больше знаться не буду.
- А со мной?
- Ну, от вас я съеду, - рассмеялась Эста. – А если я получу приглашение на кастинг и участие в вашем фильме, буду рада.
- Боюсь поверить.
- Чему?
- В возможность успеха! – воскликнул Денис и, задумываясь, добавил. – В вас действительно уже ничего от Оксаны, какой я увидел вас на Амуре, но то, что от Розы Амура, в вас осталось.
- Должно быть, - рассмеялась Эста, - ведь я Роза Эрота.
- Такая сверхзадача? – Денис даже подпрыгнул.
- До завтра! – Эста ушла к себе и позвонила Леонарду, который намеревался сам снять ей квартиру. Оказалось, снят дом на имя графа Орсини, где Эста может поселиться.
- Я там еще не был. Посмотри.
- Ну, так приезжай на новоселье! – Эста впервые поняла, как соскучилась по Леонарду, будто целый век не виделись.
- Это идея!

Первым прилетел в Лос-Анджелес Антон. Поскольку на его звонки Эста не отзывалась, он приехал к Денису, который был вынужден созвониться с Эстой. В это время Эста в сопровождении агента недвижимости осматривала небольшой в два этажа дом в саду с бассейном в местности у подножия горы, на вершине которой находилась Обсерватория Гриффита. Все это стоило баснословно, что, видимо, не смущало Леонарда. Первой мыслью у Эсты была, зачем ей столь уединенный дом, но место ей понравилось: посреди природы, вдали по округе мегаполис, океан и звездное небо, словно приближенное куполами телескопов.
Смущенная необходимостью объяснения с Антоном, Эста пригласила его с Денисом на осмотр дома. При этом она попросила Дениса запастись всем необходимым для ужина или празничного стола.
Леонард уже вылетел в Лос-Анджелес, Эста созванилась с ним поминутно, наконец, агент, переговорив с ним, отдал ей ключи и список кодов по системе безопасности и уехал.

Денис набирал продукты, созваниваясь с Эстой, тут же возникал Антон, и они приехали, весьма агрессивно настроенные. Что случилось с Оксаной, Антон не мог уразуметь, то есть просто принять, тем более теперь, когда идея свадьбы в Америке всецело захватила его.
- Я лучше тебя знал Оксану, - твердил Антон. – Я видел, что с нею что-то случилось после похищения, это естественно. Но это была Оксана!
- Нет. Я лучше тебя знаю эту девушку. Ее зовут Эста.
- Невероятно! Но пусть так! Я ее люблю! И она меня любит…
- Постольку, поскольку она была с тобой Оксаной, по роли, невольно ею принятой. Она поступала всего лишь, как актриса, ей даже было интересно…
- Еще бы! – горделиво поднимал голову Антон. – И мы бы давно поженились, если бы ты не встрял… со своей Розой Амура!
- Она и есть Роза Амура, Психея, залетевшая в наше время.
- Считай, как хочешь! А я с нею…
- Это ты с Оксаной… Ее нет.
- Ну, так я женюсь на актрисе, красивей ее нет и в Голливуде!
- Забудь!
- Ну, так она и тебе не достанется, - пробормотал Антон.

Дом и сад с бассейном произвели на Антона ошеломляющее впечатление. Он решил, что девушка нашла очень богатого покровителя, скорее всего старика, да из мафиози. Антон присмирел и уже не пытался обнять и поцеловать ее, как в первую минуту встречи.
Под вечер за ужином Эста сказала:
- Друзья, должна повиниться, что я, благодаря случаю, невольно вошла в ваши жизни как Оксана… Это была целая жизнь для меня, еще одна – на Амуре и в Москве, а выросла я в Царском Селе и Петербурге в баснословные года.
- В баснословные года? – на Дениса повеяло сказкой.
Быстро потемнело, и в окнах засияли звезды, как вдали здания и улицы мириадами огней, то неподвижных, то бегущих.
- Вы не поверите, но я вынуждена сделать признания, чтобы сохранить наши отношения уже в иной сфере жизни, или прервать окончательно.
- Что тут говорить? - заявил Антон, он уже изрядно выпил. – У вас объявился высокий покровитель…
- Нет, - рассмеялась Эста. – У меня есть друг, с которым я вступала в жизнь… в баснословные года… Он обосновался на Карибах, на одном из островов… Сейчас летит сюда или уже приземлился в аэропорту…
Денис поднялся со словами:
- Очевидно, нам пора восвояси.
Антон тоже поднялся, правда, выражая желание:
- Познакомиться не мешает!
- В другой раз, - сказал Денис, взглядывая на Эсту.
Эста кивнула:
- Приезжайте на новоселье. Думаю, граф Орсини пригласит Джулию Холлис.
- Граф Орсини? Джулия Холлис? – Антон и вовсе обалдел. – Я что-то слышал о них…
- Идем, - заторопился Денис.
- Отстань! – отмахнулся Антон от Дениса.
- Я привез тебя и увезу…
В это время зазвонил мобильник у Эсты, и она вышла из дома встретить Леонарда. Вслед за нею выкатились две мужские фигуры: одна наносила удары, другая отбивалась, пока не отбросила наземь нападающего.

В открытые ворота въехала голубая машина изящной формы, купленная Леонардом для Эсты, - из нее вышел молодой человек… Между тем Денис подскочил к Антону и протянул руку, мол, хватит, и тут прозвучал выстрел… Денис упал… Леонард подскочил к тому, кто стрелял, Антон и в него направил револьер, но в миг, когда он нажал на курок, его сбили с руки, пуля попала ему же в ляжки.
У Дениса рана оказалась посерьезней: раздроблено правое плечо.
- Что происходит? – удивленно осведомился Леонард.
- Я всё тебе объясню, - сказала Эста и уж хотела вызвать «скорую».
- Нет, как объяснишь полиции?
Денис со вздохом заявил, что лучше и проще для всех – отвезти их до ближайшей клиники и оставить там его машину, а они скажут, мол, подрались где-нибудь на обочине.
- А меня засадят? – Антон протрезвел и присмирел.
- Засадят, если явишься еще раз со своими замашками.
Леонард сел за руль машины Дениса, сзади оба с ранами, впереди неслась на феррари Эста, уже наведшая справки, куда ехать. Денис и Антон молчали, тем более то и дело переговаривались по телефону Эста и Леонард, между тем как они неслись по вечернему Лос-Анджелесу среди огней, в потоке света.
У клиники Леонард вышел из машины и сдал раненых в руки медперсонала. Эста попрощалась с Антоном холодно, было ясно, поднявшись на ноги, ему лучше уехать восвояси, с Денисом внимательно, с обещанием созвониться. Затем Леонард и Эста унеслиь в световом потоке вечернего мегаполиса, как если бы в просторах Вселенной.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

                1
После происшествий в Венеции Джулия доверилась Леонарду как охраннику и все же не решилась поселиться в замке графа Орсини, не вступив в права и с опасностью для жизни, а остановилась в отеле Рестон с ее самой изощренной системой безопасности. Леонард был вынужден согласиться и обосновался теперь открыто в замке графа Орсини как его племянник, по уговору с Джулией. Работы по благоустройству замка и его окрестностей, с выделением мест под названием Рай, Чистилище и Ад, шли теперь полным ходом, с подземной лабораторией, где хозяйничал даймон в виде нэцкэ с целью построить новый парусник.

Вскоре на острове объявились мафиози и опекающие их Интерпол и спецслужбы. Первые ни от кого не прятались, они поселились в отеле Рестон среди самых именитых личностей бизнеса и шоу-бизнеса, а вторые не имели туда доступа – до каких-либо важных происшествий, как-то кражи драгоценностей, убийства или самоубийства.
Джулия только что вошла в номер после ужина в ресторане, как раздался телефонный звонок. Далее все происходило, как в голливудских боевиках.
- Мы здесь, красотка! – проговорил вкрадчиво-грубый голос, уже хорошо знакомый. - Теперь самое время нам встретиться и совершить полюбовную сделку.
Джулия вздрогнула и невольно рассмеялась.
- Ничего не выйдет, - заявила она. - Объявился племянник графа Орсини, который уже обосновался в замке.
- При чем тут какой-то племянник? По завещанию замок переходит вам, не так ли?
- Он вправе оспорить завещение, и я согласна с ним.
- Коли так, нам всем надо встретиться и совершить полюбовную сделку. Перголези не отступает от своих планов!
- Разговаривайте с графом Орсини! – повысила голос Джулия в свою очередь.
- С какой стати? Переговори с ним и скажи, что мы с тобой приедем в замок!
- Мне там делать нечего!
- Звони! – вовсю заорал Перголези и добавил повелительно. – Поедешь с нами.

Джулия переговорила с графом Орсини, который, выслушав ее, сказал:
- Приезжайте сами, добровольно. Иначе они схватят вас как заложницу.
- Я вызову охрану.
- Нет, нет, не оказывайте никакого сопротивления. Выходите из номера, спускаетесь в гараж… Они уже будут сопровождать вас. Но усаживайтесь в машину, которая проедет мимо вас, открывая дверцу, - это ваша охрана, - и они последуют за вами. Это лучший вариант. Но если они повезут вас в своей машине, да с дополнительной охраной, не бойтесь.
- Это же мафиози!
- Тем лучше. Власти не станут вступаться за них и преследовать нас.

Поначалу сложился лучший вариант. Но это, видимо, насторожило Перголези, и он распорядился, чтобы в пути к ним присоединились несколько машин с вооруженными людьми. Машина, в которой ехала Джулия, была остановлена на зигзагах горной дороги, и ее усадили на заднее сиденье между Перголези и его подручным.
К воротам ограды обширной территории замка подошли четыре машины, которые хорошо просматривались на экране видеонаблюдения, вплоть до лиц за стеклами.

Ворота открылись и тут же закрылись, пропустив головную машину. Перголези лишь улыбнулся, зная, что в случае необходимости его люди снесут ворота к чертовой матери. Его машина медленно подъехала к подъезду замка, где стоял граф Орсини без всякой охраны. Первым из машины должен был выйти охранник, сидевший рядом с водителем, с автоматом на коленях.
- Сядь! – распорядился Перголези, сам вышел первым и подал руку Джулии, которая и представила друг другу хозяина и гостя. Пока они обменивались обычными любезностями, Джулия хотела пройти в дом, но подручный Перголези схватил ее за руку, а охранник вышел из машины с автоматом на руках. Можно было подумать, что граф Орсини тоже задержан.
Создалась угрожающая ситуация,  в которую мог вмешаться самолично даймон. Стало ясно, что Перголези ни перед чем не остановится.
- Отпустите Джулию! – повелел граф Орсини. – Я владелец замка. Вопрос о наследстве решен.
- Решен! – вскричал Перголези, вынимая мобильник и отдавая приказ о штурме.

Раздались звуки стрельбы по воротам, а затем три взрыва, то взорвались машины у ворот. Охранник направил автомат на графа Орсини, который попытался вырвать его у него – неудачно, и тут раздались беспорядочные выстрелы. Когда же автомат все-таки был вырван из рук охранника, с последней пулей, попавшей в него, оказалось, что он достал своих – Перголези, его подручного и водителя, выскочившего из машины, – и Джулию.
Леонард поднял Джулию, - она была без сознания, но живая, -на руки и унес к себе в кабинет, откуда за происшествием наблюдал даймон, нэцкэ на письменном столе.
- Что ты наделал? – заворчал он. – Действуешь, как мафиози, без всякой необходимости. Они могли все просто провалиться в пропасть, что сейчас придется вам устроить.
- Что с девушкой? – спросил Леонард, сознавая, что действовал не лучшим образом. Впрочем, с кем поведешься, так и ведешь себя. – Можно спасти ее?
- Проблематично. Она сама не будет рада. Воскресить – надежнее. И красота ее останется при ней.

                2
- Значит, Джулия не просто спасена, а воскрешена? – уточнила Эста, выслушав рассказ Леонарда о том, как он стал владельцем замка графа Орсини. – А другие?
- О них мы не стали заботиться. Пусть отправляются в Ад или в Чистилище, согласно христианским представлениям.
- А Джулия, как и Оксана, в Раю?
- У Джулии тело еще было живое, с воскрешением ее личности, она может продолжать свою артистическую карьеру при желании… Покамест она предпочитает уединенную жизнь в замке.
- Как принцесса у Аристея?
- Нет, скорее, как актеры, принявшие буддизм. Еще она занимается благотворительностью по всему миру.
- Небось, благотворит тебя?
- Нет, женщины никогда не были в особом восторге от меня, - не без грусти заметил Леонард. – Ты это знаешь и по себе.
- Ну да! – рассмеялась Эста. – Ни Эрота, ни Люцифера женщины не жалуют, хотя без них обходиться не могут.

И тут Эста заговорила о новом замысле фильма – в продолжение дальневосточной истории «Роза Амура» .
- Ты будешь играть Розу Амура, которого в мире христианском принимают за Сатану и Люцифера?! – воскликнул Леонард.
- Да. Как же всё это разыграть?
- В небесах и на фоне замка графа Орсини, - рассмеялся Леонард. – Нечто вроде лазерного шоу, с явлением Люцифера и Психеи.
- А фабула?
- Вся наша жизнь!
- О, нет! – взмолилась Эста. – Лучше как миф.
- Устроим покамест прием в замке с представлением, чтобы заинтересовать продюсеров и режиссеров идеей сериала, а?
- Пожалуй…
- Для меня-то это будет празднество в честь Психеи, - произнес с внезапно нахлынувшим волнением Леонард, влюбленный, словно как впервые, и то же испытывала Эста, как после долгой разлуки. Страсть накатила, как бесконечная нега и мука любви.

                3
Эста, приехав в клинику за Денисом, встретилась у него с Антоном, который, выписавшись раньше, оказывается, навещал его, возможно, в надежде увидеться с девушкой. На чужбине, в клинике, Денис даже Антона воспринимал как родственную душу.
Оба чувствовали вину за нелепую драку и прежде всего перед Эстой и невольно держались вместе до какого-то разрешения сложившейся ситуации. Эста это почувствовала и позвонила Леонарду, который уже улетел на Карибы. Ведь они решили, что новоселье имеет смысл отпраздновать не в снятом доме в Лос-Анджелесе, а в замке графа Орсини.
- Что же, приезжай с ними! – рассмеялся Леонард. – Один как режиссер или оператор, другой как менеджер найдут здесь дело, безусловно интересное и выгодное для них. Кстати, пусть заказывают необходимую аппаратуру для съемок и материалы для всяческих спецэффектов. Все расходы будут оплачены.

- Круто! – в один голос воскликнули Денис и Антон, услышав о приглашении на Карибы на новоселье, с участием в организации празднества и представления, с явлением Люцифера и Психеи.
Сборы, вылет, райские острова в голубом море – столь неожиданные события даже сблизили Дениса и Антона, и они деловито включились во исполнение проекта графа Орсини. Между тем Антон должен был решиться на перемену в своей жизни, о возможности которой он давно задумывался, как многие покидающие Россию: обретя свободу, как не воспользоваться ею для поиска лучшей доли, тем более что в стране, усеченной, под названием РФ, разруха все усиливается.
Исход русских из бывших советских республик, исход русских из РФ во все страны света в масштабах, несоизмеримых с тем, как было после Революции и Гражданской войны, пусть не вынужденный как будто, а по доброй воле, теперь вовлек и их, Антона с Денисом. Русские впервые осваивались в мире столь широко, когда другие народы открывали, захватывали и осваивали целые континенты за последние столетия войнами и торговлей всем и вся, достигнув в метрополиях высокого уровня развития бытовой цивилизации, что ныне подается под вывеской свободы и демократии, либерализма и рынка.

Привлекательная вывеска, что и говорить, как и сама природа, более мягкая и цветущая диковинными цветами и фруктами, чем в России, оказывается, северной стране, даже арктической. А повсюду в мире туристический рай! Войны, рабство, колониализм, капитализм стали историей, музейными реликвиями, а президентом США избран афроамериканец. Идеи французской и русской революций воплощаются в жизни, социализм отвергнут лишь в РФ, и она лежит в руинах.
- Ты решил поселиться в Америке, Денис? – осведомился Антон, с удовольствием занимаясь закупками всевозможного оборудования.
- Получить гражданство, хочешь сказать? – рассмеялся Денис.
- А что смешного? – слегка обиделся Антон, словно его уличили в задней мысли. – Если я не вернусь в Москву в ближайшее время, ведь я здесь в командировке, и не оправдаюсь в расходах, Алексеев уволит меня с треском.
- Объяснишь, как есть.
- Блин! А как есть? Этого нельзя объяснить! Вместо похищенной Оксаны у нас была другая девушка, и она укатила в США. Кто поверит? Я сам не могу поверить до сих пор.
- Будешь работать у графа Орсини, - проговорил озадаченно Денис.
- Да, на Карибах процветает преступный бизнес, как ныне в России. Еще неизвестно, в какой переплет мы можем попасть.
- Согласен, - покачал головой Денис. – Возвращайся в Россию. Не всем же ее покидать. Кто-то должен заниматься ее обустройством.
- Да, вернулся и занялся обустройством России Солженицын. А вышло что?
- Распад! – бросил в сердцах Денис. – Все разбежались. Все сочли за благо замкнуться в своих малых родинах, проклиная большую Родину, великую, грозную лишь для недругов и врагов. Даже русские, что для меня всего удивительно.
- А ведь и у меня такое же чувство: я лишен Отечества, - и это случилось не в конце XX века, как ты думаешь, а в начале… Советский Союз оккупировал Россию…
- Чушь собачья! – воскликнул Денис. – А сегодня кто оккупировал РФ?
- США!
- Чушь! Вы сами оккупировали Россию, изолгав ее историю и культуру, славянофилы и западники, православные и правоверные, превратив современное светское государство в средневековую страну из третьего мира.
- Это факт, - с горьким чувством согласился Антон. – А все большевики!
- И первый большевик на троне царь Петр, со слов Бердяева, а? – рассмеялся невольно Денис. – Революция не нарушила естественный вектор развития Российского государства, заданный преобразованиями царя-реформатора, лишь ускорила все процессы, с коллективизацией, индустриализацией, какие прошли по всем странам Европы, с завоеванием целых континентов и множества стран, вплоть до Индии, а у нас на основе величайшей культурной революции, повлиявшей на все мировое развитие… Лишь с либеральными реформами, то есть движением вспять, вектор развития России был нарушен, и вот РФ в разрухе, словно разграбленная иноземным войском.
- Ну, да, известно, откуда взялись у нас олигархи.
- Они отняли у меня страну, в которой я родился, свободный и равноправный со всеми, независимо от этнической и конфессиональной принадлежности, поскольку это личное дело. Теперь же именно это личное дело встало между людьми и народами, разъединяя всех до вражды. Даже в США, где процветали рабство и сегрегация до недавнего времени, этого сегодня нет.
- Ну, оставайся здесь! – махнул рукой Антон.
- Я могу поселиться где угодно. Если удастся, стану снимать фильмы здесь. Но Отечество мое там, где я родился и вырос. Только там сегодня смотрят на меня, как на чужого, то есть и знать не хотят. Впрочем, все там так смотрят на всех, все чужие, по разным признакам.
- Так оно и есть. Жить в родной стране нам всем стало неуютно. Я родился в Москве и вырос, я любил ее… А ныне выхожу на улицу и не узнаю… Это уже не мой родной город, а некий мегаполис, где обилие церквей вообще-то довольно странно. Раньше они не бросались в глаза, возникали, как исторический фон во времени, а ныне, особенно Храм Христа Спасителя, выступают отовсюду, как отели и магазины, как развлекательные центры для души и тела.

Антон и Денис, чужие в Москве, здесь, в Лос-Анджелесе, невольно сблизились, их принимали за русских, хотя второй обладал чертами китайца и даже латиноамериканца, но повадки и прорывающаяся русская речь решали всё. Будь ты кем угодно, ты представитель своей страны, вот и все. Предубеждения никуда не исчезают, но смягчаются политкорректностью, еще больше единством нации, то есть чувством Родины.

 
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

                1
На склоне горы у пляжей высится отель Рестон, самый фешенебельный на Карибах, для уединенного отдыха сверхбогачей и знаменитостей шоу-бизнеса. Справа высоко на плато руины античного храма, ниже над ущельем замок в готическом стиле, что местные жители привыкли принимать за павильоны для киносъемок, поскольку там действительно велись какие-то съемки.

Леонард, обосновавшись в замке как граф Орсини, который имел связи с Голливудом, решил воспользоваться ситуацией и счел за благо воссоздать Рай, Чистилище и Ад словно бы для киносъемок, включая и подземную лабораторию, с выходом к подземному озеру и к морю. Идея фильма «Роза Амура» пришлась как нельзя кстати. Сооружение павильонов для киносъемок было понятно и не вызывало особых вопросов у властей, наоборот, всячески приветствовалось: это будут новые объекты для привлечения туристов.
Леонард, одетый в белоснежный костюм (как капитан яхты, как выяснится) встретил Эсту в аэропорту на другой, более обширной части острова, куда приехал на яхте, чтобы вывезти кстати оборудование, закупленное Антоном и Денисом, которым пришлось лететь специальным рейсом.

Пока шла погрузка, Леонард повез Эсту по городу, в котором они некогда жили, как бы вновь вступая в жизнь в совершенно новых условиях. Ведь после революции в России Легасов и Диана, у которых жила Эста, оказались за границей, в Ницце, без всяких средств. Было решено уехать в Америку, да с Леонардом, воспользоваться каким-то образом его сверхъестествеными силами. Попали в бурю, с кораблекрушением… Казалось, все погибли, но спаслись те, кто обрел бессмертие, и они вновь вступали в жизнь… В Антилуне им нетрудно было выделиться, сделать карьеру, даже войти в правительство во главе с Легасовым. О, это была целая жизнь! Но она закончилась новой революцией и новой эмиграцией.

За полвека город, в котором главное очарование составляли голубое море, пляжи, пальмы и зелень лесов по склонам гор, мало изменился.
Леонард и Эста, сидя в машине с открытым верхом, типа кабриолета, лишь переглядывались, не без волнения испытывая странные чувства: они на родине, где их уже никто не знает, выросли новые поколения, несомненно более свободные и очень красивые.
- Сон. Это был сон! – Эста была одета просто, в джинсовых брюках не совсем в обтяжку, коротковатых, словно выросла из них, в блузке, на ногах легкие туфли, в темных очках, среднего роста, стройная, во всяком движении неуловимая грация и изящество, неприметная вроде бы, так она держалась, но привлекающая взоры, как известная кинозвезда или модель.

                2
Плавание на яхте вокруг острова, когда он предстал совершенно уединенным, посреди океана, безмерного на три части света, произвело удивительное впечатление на Эсту с Денисом и Антоном, словно они отплыли в какие-то дали в пространстве и во времени. Лагуны и пляжи, склоны гор, заросшие лесом или покрытые альпийскими лугами, и вдруг  голубеющий стеклом небоскреб - отель Рестон у городка, в котором проживал, очевидно, обслуживающий персонал.

И тут же в вышине руины античного храма и замок в готическом стиле! Что бы это значило?
Леонард рассмеялся и сказал:
- Это павильоны для киносъемок. Подобных объектов тут немало, как увидите.
Последние солнечные лучи, просиявшие радужной мозаикой на стенах отеля, погасли, и быстро стемнело. Яхта – это был относительно небольшой катер – свернула в ущелье, а затем в гроты, где была пристань с ангаром. Антон и Денис с помощью рабочих занялись разгрузкой оборудования, при этом что-то можно было оставить здесь, а что-то непременно доставить в лабораторию, как выяснилось, на лифте, на котором Леонард поднялся с Эстой мимо подземной лаборатории до замка.

Оказавшись в интерьере замка, с окнами на остров внизу и дали моря, Эста невольно рассмеялась:
- Так, ты живешь в павильоне для киносъемок?
- Такова версия и, можно сказать, практика. Режиссеры Голливуда давно оценили местные условия. Идем. Я покажу тебе покои Психеи…
- По Апулею?
- Нет, гораздо все проще, без всякой роскоши, в стиле модерн-классика.
- А есть такой стиль?
Леонард невольно вплеснул руками:
- Разве нет? Модернизм, постмодерн – это уже скучно. Здесь даже юмора нет. Говорят о сверхмодерне. Это и будет модерн-классика.

Анфилада комнат, стилизованных под разные стили, закончилась поворотом, в котором гостиная, спальня, кабинет, ванная комната, столовая были разрисованы по стенам и потолку в античном вкусе.
- Отлично! – обрадовалась Эста и расцеловалась с Леонардом, испытывая волнение и даже желание, как можно скорее броситься в постель и отдаться, выражая радость и благодарность: у них впервые появился свой дом! Она и проявила свои порывы, сознавая, что это у нее выходит, как в голливудских фильмах.

Леонард рассмеялся и отступил.
- Дел невпроворот. Приду позже! – шепнул он и ушел.
Эста в досаде рассмеялась над собой, и тут в дверь постучали, и вошла горничная, как представилась, молоденькая латиноамериканка. Ее звали Лоренс. Затем явился дворецкий, с чемоданами Эсты, которых оказалось что-то слишком много.
- Очевидно, реквизиты для киносъемок, - догадалась Эста.

В открытые двери, пока вносили чемоданы, влетел на роликах парнишка из местных, программист, он деловито показал хозяйке, как пользоваться техникой видеонаблюдения, что необходимо в целях безопасности. Можно было включать сразу три экрана и видеть одновременно всё, что происходит сейчас в замке и вокруг, вплоть до городка, отеля Рестон и пляжей.
Ими-то всецело заинтересовалась Эста. Перекусывая, она всё проникала в разные уголки, в интерьере лаборатории промелькнули Антон с Денисом, показался и Леонард у себя в кабинете, как вдруг он заговорил, взглядывая именно на нее:
- Эста, всё хорошо?
- Да, отлично!
- Ты включила экстренную связь.
- Что, нельзя?
- Без особой необходимости не стоит.
- Я нечаянно, - повинилась Эста.

На другом экране показалась девушка на лужайке, освещенной луной, столь похожая на Оксану, что она воскликнула:
- Это Оксана?!
- Ты узнала?
- Да. Только совсем юная и очень красивая… Настоящая Роза Амура! Где она?
- В Раю, - улыбнулся Леонард.
- Это так близко? – и вдруг Эста рассмеялась. – Это такой павильон для киносъемок?
- Ну, да. Только она живет там среди ей подобных.
- В настоящей жизни?
- Не совсем. Они живут, как поэты в башне из слоновой кости.
- Это всего лишь видео, Леонард? – усомнилась Эста с разочарованием.
- Хочешь встретиться с нею?
- А Антон может встретиться?
- Если она узнает его.
- И Денис?
- Да, вам следует сойтись всем. Опыт! Прости, я отключась. Тебе пора спать. А мне придется еще тут посидеть, - Леонард выдвинул на передний план нэцкэ, слоистый сердолик в виде старца, который взглянул со смешинкой в глазах, словно произнес: «Привет, красавица!»
Эста, приподнимаясь, вздохнула и заснула прежде, чем упала в постель. Она вроде бы просыпалась, когда оказалась в объятиях Эрота и снова заснула. И спала до полудня.

                3
Сразу после завтрака Эста решила отправиться в Рай, но не удержалась заглянуть на экране в уголки Чистилища и Ада, и тут на нее словно нахлынули воспоминания о посещении Аида Психеей, вплоть до Элизиума, и Данте Алигьери загробного мира, вплоть до высших сфер Рая. «Да это же живопись, оживающая при смене освещения!» - подумала Эста с восхищением и разочарованием.

Она вышла из замка в задний двор с лугами и рощами над ущельем, с небольшим горным селением, как в Альпах, с садами и возделанными полями, - всё выдавало присутствие людей, только их не было видно, или жизнь замерла в полуденный зной? Но где-то послышались голоса и смех.
- Оксана? – невольно позвала Эста.
Словно выйдя из слепящего потока света, показалась девушка невысокого роста, вполне взрослая по определившейся красоте лица и грации, в которой Эста узнала Оксану, сверкающую ослепительной юностью. Воистину роза во всей ее свежести!

- Я узнаю вас! – полушепотом проговорила девушка. – Но откуда я знаю вас? Нет, я знаю, кто вы! – она подняла глаза на замок в отдалении. – Мне кажется, я видела вас в России…
- Да, в связи с похищением…
Девушка мучительно воскликнула:
- Я сгорела заживо!
- Оксана, ты жива! Ты воскрешена, - Эсте хотелось ее утешить.
- Я знаю! – весело рассмеялась девушка, запрыгав вокруг себя, как ребенок.

В конце аллеи показались Антон и Денис, притихшие и смущенные, они делали знаки Эсте, чем тотчас заинтересовалась Оксана.
- Они вас ищут?
Эста рассмеялась:
- Они ищут тебя!
- А кто они?
- Светлый брюнет – это Антон. Его ты знала по Москве. Смуглый брюнет – Денис…
- Я его узнаю. Я видела его на Амуре… Впрочем, я припоминаю, как некие сновидения, какие-то дела, связанные с Антоном, стыдные, гибельные страсти. Как он здесь оказался?
- Позволь, я объясню ситуацию, сложившуюся в связи с похищением и… твоей смертью. Я, обретя свободу, нашла твоих родных, чтобы рассказать, что с тобой случилось.
- Эста! – благодарно воскликнула Оксана.
- Твой дядя Тимофей Иванович, твоя мама и твой жених Антон приняли меня за тебя, видимо, из сострадания к тебе, я сделалась очень похожа на тебя. Прости! Какое-то время мне пришлось вести себя как Оксана, поскольку Тимофей Иванович взял меня с собой на Амур, чтобы я (ты) пришла в себя. И представь себе, там я встретила Дениса, который с ранней юности помнил о тебе, а с новой встречей вообразил, что я (ты) – Роза Амура. Теперь всё разъяснилось. Денис как режиссер, Антон как менеджер займутся тут киносъемками.
- Хорошо! – обрадованно произнесла Оксана.
- Значит, ты готова встретиться с ними?
- Конечно! Только пусть Антон не мечтает о прежних отношениях со мной. Я ведь вновь вступаю в жизнь, да не там,  где я сгорела заживо, а здесь, - Оксана взглянула в дали голубого неба.
- А Денис?
- Но он же наверняка влюбился в вас, Эста? – рассмеялась Оксана.
- Нет, пока я была Оксаной, он влюбился именно в Оксану, запавшую в его душу еще в детстве. Он снял фильм «Роза Амура», в котором роль Оксаны играла я. Правда, сейчас у него, кажется, роман с одной англичанкой, портрет которой он написал, и, слышно, портрет пользуется успехом на выставке в Лондоне.
- Очень рада за Дениса! – рассмеялась Оксана, поднимая руку и приветствуя его издали. – Мне надо идти. Буду рада с ними встретиться как-нибудь.
- У вас строгий распорядок дня?
- А как же! Теперь мы готовимся к приему в замке и предстоящим киносъемкам. Разумеется, прежде всего в качестве статистов и Хора.

Антон и Денис приблизились, но девушка, сделав шаги по лужайке в сторону, в сиянии света исчезла.
- В это время здесь, возможно, Оксана появится завтра, - рассмеялась Эста. – Она будет рада встретиться с вами. Только теперь Оксана совсем юная особа и всецело занята, как в колледже, учебой и всякого рода репетициями.
- Это как вы! – закивал головой Денис. – Я сделал несколько снимков. Хочу написать портрет Оксаны, а над вашим продолжаю работать.
- Сделал снимок и все дела! – ревниво бросил Антон.
- Вечером я возвращаюсь в Лос-Анджелес, - сказала Эста. – А у вас какие планы?

- Пока я в отпуске, - Антон в движениях и тоном заговорил с Эстой отдельно, Денис невольно отошел в сторону, - мне бы хотелось действительно воспользоваться райскими условиями для отдыха…
- Хотите догулять российский отпуск на Карибах, прежде чем приступить к работе здесь?
- Да! И вам не помешало бы недельку провести здесь на пляжах, в катаньях на яхте, чему будет рад Леонард…
- Но, знаете, я не уверена, что Оксана согласится провести это время с вами, - снижая голос, произнесла Эста.
- Почему?! – с отчаянием в голосе воскликнул Антон.
- Я думаю, вам лучше не спешить. Просто возобновить знакомство вряд ли удастся. А вот новые отношения возможны.
- А отпуск? Да, где!
Денис вмешался шутливым замечанием:
- Бунгало для новобрачных на Карибах!
- Да, действительно, - Эста сочувственно улыбнулась. – Вот я говорю: не спешите!
Антон был вынужден отступить: теперь вся надежда на новую встречу с Оксаной. Это будет как новое знакомство в Раю, пусть у него вроде нет доступа в этот Рай.

Денис сделал несколько снимков, Эста, рассмеявшись, спросила, что еще ему нужно.
- Увидеть вас на пляже, на воде.
Эста созвонилась с Леонардом, и он сказал, что есть дельтоплан для спуска на пляжи и возвращения обратно. Антон с Денисом в курсе, первый может сесть за руль, поскольку уже летал на небольших самолетах.
- А мы можем взять с собой Оксану?
- Если она будет свободна и сама пожелает. В таком случае, пилот поведет дельтоплан и в два круга вас вывезет на пляжи.
- А если ты вместо пилота? – загорелась Эста.
- Сегодня не удастся. Ребятам будет веселее без меня. Да и тебе тоже.

                4
Действительно, это были восхитительные полеты и купание. Составить компанию Эсте Оксана была рада, даже сочла за свою прямую обязанность, кстати, разберется с молодыми людьми из России. Первыми в воздух поднялись Эста и Денис с камерой наготове… Дельтоплан, как объяснил пилот с гордостью, с мотором для взлета, имел крылья, покрытые солнечными батареями. Лишь пропеллер зашумел, как он устремился вперед и вверх, а затем пошел на снижение на белые пляжи внизу, начинающиеся за утесом. Это был стремительный спуск с гор, как на воздушном лифте.
Пробежавшись по песку, Эста хотела тотчас скинуть с себя всё, как Денис остановил ее просьбой попозировать прежде, стоя в воде в платье.
Дельтоплан легко взмыл вверх и вскоре вернулся назад.

Выпрыгнув на песок с легкой сумочкой и на ходу, снимая туфли, Оксана поспешила присоединиться к Эсте, стоявшей в воде, прозрачной на отмели, на тихой лагуне, до которой в это время не доходили проступающие на песке волны, плавные и отливающие светло-зеленым сиянием далеко вдоль берега, а вдали море синело до темносинего, словно в тени белоснежных кучевых туч.

Как только в поле зрения Дениса вошла Оксана, юная, вместе с тем в полном расцвете девичьей красоты, в шаге, в пробежке, во всяком повороте исполненная грации, как гимнастка в танце, - такой он запомнил ее с детства, - он оставил кисть и вынул из сумки фотоаппарат.
- Я помешала? – приостановилась девушка, миг, опять-таки исполненный особенной силы и грации, как если бы она замерла в прыжке.
Денис защелкал, заговариваясь вслух: «Как вы можете помешать? Это же как чудное видение, проступившее вновь в жизни, спустя много, больше десяти лет, с ослепительной силой юной женственности!»

- Не помешала! – оживилась Эста, спуская приподнятый подол легкого, светло-серого платья, не опасаясь намочить его и покрывая голову шляпой.
- Денис!
- Оксана!
- Вы знакомы? – с улыбкой осведомилась Эста.
- Нет, - покачала головой Оксана, - но я его откуда-то знаю, как и Антона, верно, встречались в моей прежней жизни, воспоминания о которой смутны, как сновидения с повторяющимися сценками.
- Конечно, знаешь, - шепнула Эста, и девушки отошли в сторону.

Антон, скинув обувь, рубашку и брюки, легкие, свободные, оказался в плавках, как в России привык загорать и купаться, и они ему шли, стройный, слегка полнеющий красавец. Денис, раздевшись, ходил в коротких штанах, похожих на шорты, только для купания, по моде в Японии.
Поглядев на девушек, вступивших между собою в интимный разговор, Антон и Денис сочли за благо броситься в воду и в невольном соперничестве уплыли далеко. Когда же девушки забеспокоились и замахали и закричали, они поднялись из воды, доставая дно ногами.

- Денис хорошо плавает, - говорила Эста, - только на Амуре такое сильное течение…
- Антон занимался плаванием, - сказала Оксана.
- Вспомнила?
- Он говорил. Еще он говорил, что мы любили друг друга.
- Ты не помнишь?
- Что-то помню… Как во сне, это самое, только как насилие скорее, чем ласка и любовь.
- Но надругательства не было, кроме похищения?
- От огня отшибло память, верно. Даже сияние моря и неба слепит меня, и в глазах темно. На Земле Рай соседствует с Адом.
- Я не слышала от Антона, будучи Оксаной в его глазах и даже в своих, - перевоплощение, мне кажется, временами было полным, - особых подробностей о вашем романе, кроме того, что вы воспринимали друг друга как жених и невеста.
- Я жила с ним?
- Да и, кажется, довольно долго, и если я правильно играла твою роль, прости, ты не очень хотела выходить за него замуж, а затем, увидевшись с Денисом на Амуре, ты явно была увлечена им.
- Я и чувствую доверие к Денису, не к Антону. В нем я чувствую угрозу, как от всей московской жизни, с похищением и смертью.

- Оксана, это было там. Здесь ты вновь вступаешь в жизнь.
- А Денис влюблен в вас?
- Как в свою модель. Он также влюблен теперь в англичанку, с которой познакомился во Флоренции и начал писать ее портрет там, а закончил в Лондоне – к ее свадьбе.
- Антон говорил, что Денис собирается в Лондон на выставку и у него роман с англичанкой.
- Романа никакого нет, я думаю, - рассмеялась Эста, - он просто как художник влюбляется в свои модели.
- Но и модели в свою очередь могут в него влюбиться?
- Для него это важно прежде всего для работы, чтобы схватить образ модели в превосходной степени.
- Вы хотите сказать, он бывает влюблен, но не домогается любви?
- Пока он всецело занят самоутверждением как художник. Он получил хорошее воспитание у китайца, который, я думаю, был его дедом.
- Он мне больше по сердцу, чем Антон, с которым повторения московского романа, каков бы он ни был, не хочу.
- Наверное, ты права. Мне его жалко.
- Не надо его жалеть. Тем более что он, поскольку между нами был роман, получил всё, чем я была хороша в своей первой юности. Вообще я начинаю припоминать, что между нами было, - вдруг расхохоталась Оксана.
- Вспомнилось?
- Вы же его знали как Оксана… Много секса, а больше ничего! – еще пуще расхохоталась девушка – в телодвижениях бега и прыжков вокруг себя, чему последовала и Эста.

Между тем Антон и Денис, доплыв до мелководья, побежали по воде и в изнемождении упали рядом на песок. В это время – к назначенному часу – прилетел дельтоплан. Оксана пожелала вернуться с Эстой, но, чтобы не обижать мальчиков, Эста вылетела с Антоном, они первыми по жребию, а позже Оксана с Денисом, который держался с нею сдержанно и смущенно, совершенно как мальчик, хотя теперь он выглядел куда старше ее.

Берег уходил косой, в двух местах скалы выходили к воде, а выше склоны гор, покрытые лесом, вдали маячили яхты и всплывали островки. Солнце в облаках повисло на горизонте золотым сиянием, непрерывный шум накатывающихся на белый песок волн словно усиливался.
Какими судьбами на другом краю света они встретились вновь?
Денис, достав блокнот, попросил девушку смотреть на золотой закат и попытался схватить ее фигурку с лицом в профиль, со слегка вскинутыми перед собою пальцами, словно она слышала музыку и фиксировала ее ими.
- Говорят, вы собираетесь в Лондон? – девушка слегка скосила глаза в сторону Дениса.
- Да. А еще что говорят?
- Что вы влюблены в одну англичанку.
- Ну, так я и в вас влюблен!
- Вы же меня не знаете? Лишь мельком видели в детстве.
- В ранней юности мельком, да чтоб запомнилось на всю жизнь… А еще я вас встретил на Амуре недавно…
- Не меня, а Эсту.
- Но я-то принял ее за вас. Эста – настоящая актриса. Она играла вас прекрасно.
- И вы влюблены в меня? – Оксана с ее удивительными телодвижениями силы и грации, как в танце, подбежала к Денису и словно закружилась вокруг него, заглядывая ему в глаза завлекающе.
- Ого! – воскликнул Денис. – Уж не хотите ли соблазнить меня?
- Я не подумала. А что? Или вам нельзя?
- Я свободен. Вам скорее нельзя.
- Почему?
- Антон не вынесет.
- Он мне не муж. А если посчитаться, он спал… с актрисой. Не думаю, что он не догадывался. Наверняка был рад воспользоваться.
- Оксана!
- Я утихомирилась было, а сейчас не знаю, что на меня нашло, чувствую себя монахиней, оказавшейся за стенами монастыря, наедине у целого мира с художником, который влюблен в мою красоту чуть ли не с детства.

В это время показался дельтоплан в небе над замком, но он не пошел на снижение в их сторону, а пролетел высоко мимо, очевидно, повез Эсту с Леонардом в аэропорт, а прихватит их на обратном пути.
- У нас около часа времени!
Девушка в ее изумительных телодвижениях танца, исполненных стыда и грации, стала раздеваться, и Денис в унисон ей проделал то же самое…
- Роза Амура на Карибах!
- Я Роза Амура? Нет, это Эста.
- Ты Роза Амура по реке и в память о моей матери.
- Да, это в память о нашем детстве.
- В память об Отечестве!
После объятий и бессчетных поцелуев, бега и купания, когда наконец приступили к делу, оказалось, Оксана - невинная девушка, и она, смелая, смелая, никак не решалась раскрыться вполне… Денис уж отступил было, пусть сохранит свою невинность для будущего, но Оксана со слезами на глазах от умиления прошептала: «Входи! Это ты Роза Амура. Со шипами для счастья!»

                5
Эста настояла на том, что она приехала на уикэнд, так и будет впредь, пока она учится, а бездельничать, когда Леонард весь в работе, ей стыдно. В принципе, многое Леонард мог делать на расстоянии, а в эти дни должна была состояться премьера фильма, в котором снялась Джулия, он вылетел с Эстой в Лос-Анджелес.

Эста очень обрадовалась и в самолете вела себя, как влюбленная девушка, привлекая всеобщее внимание. Упоминание о премьере и Джулии насторожило ее.
- Так, ты летишь в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Джулией?
- Не я, а граф Орсини. Я буду с тобой, а граф Орсини будет сопровождать Джулию на премьере фильма с ее участием, с приглашениями знаменитостей на прием в его замке.
- Ты будешь в двух лицах?
- Фигаро здесь, Фигаро там…
Эста наконец обескураженно догадалась:
- Джулия летит в этом самолете?
- Она вылетела предыдущим рейсом, на который мы опоздали.
- Но граф Орсини летит с нею?
- Нет. У нее своя охрана. А я – Розы Амура.
- Ах, ты!
- Послушай, Эста! Тебя снимают.
- Кто?
- Журналисты и папарацци. Одни уехали с Джулией, другие дождались графа Орсини с ее красавицей.
Эста устыдилась и примокла.
- Эста!
- Тсс! Надо было раньше сказать.
- Я сам догадался только сейчас. Тебя заметили. И это кстати. На приеме у графа Орсини в замке ты будешь хозяйкой, а в представлении сыграешь роль Психеи.
- А ты в роли Эрота?
- Но мы же в мире, в котором Эрота принимают за Сатану и Люцифера. Граф Орсини сыграет роль Люцифера.
- И что же это будет?
- Очевидно, лазерное шоу в павильонах для киносъемок, с красной дорожкой свисающей с неба, с грандиозным фейерверком, с выходом из ущелья парусника в море.
- Нового Золотого парусника? – прошептала с волнением Эста.
- Да.
- Так это не спектакль?
- Больше, чем спектакль в небесах, на море и на суше. Вся земная жизнь в ее прошлом, настоящем и будущем.

Белоснежный лайнер вышел из облаков, и внизу открылась морская ширь с зелеными островами то в синих, то прозрачно-зеленых, то изумрудных водах океана.
В золотом сиянии солнце исчезало за горизонтом, и в потемневшем небе проступили звезды, а на суше и на водах морей огни городов, словно вся Земля, летящая среди звезд.

©  Петр Киле