Похождения сыщика Силачёва. Часть 6

Предыдущая часть была здесь: http://proza.ru/2012/12/28/1800

24 февраля, рано-рано поутру, Силачёв и его ребята приступили к плановому патрулированию Сосновки. На этот раз Михаил Николаевич для разнообразия взял себе центральную часть парка. Некоторое время он петлял по дорожкам, потом в очередной раз вышел на главную аллею (бывшая аэродромная взлётно-посадочная полоса времён Великой Отечественной) и сел на скамеечку отдохнуть.

Настроение у Силачёва было отвратительное. Не далее как вчера с ним случилось большое несчастье: у него кончились подозреваемые по «делу Артиллериста». Проверили уже всех, кого только можно – и без толку. Требовалось где-то найти новую категорию подозреваемых. А где их взять, сыщик не знал. И рукопашники, и представители силовых видов спорта, и даже баскетболисты – все они поголовно подвергались проверкам, но результат оказался отрицательный.

Кроме того, провалились и попытки вычислить маньяка по его печати. Ни одна организация, занимающаяся изготовлением таких изделий, не признавала эту печать за свою. Вероятно, Артиллерист её сделал сам.

Короче, облом был полный. Пока оставалось надеяться только на то, что маньяк попадётся во время патрулирования.

Михаил Николаевич ещё немного посидел на скамеечке, потом снова отправился гулять. По дороге он не торопясь выпил поллитровый пакет кефира, заранее взятый с собой на дежурство. Через некоторое время навстречу сыщику прошёл мужик богатырского роста и комплекции. Силачёв хотел было его тормознуть, но, увидев его физиономию, вспомнил, что этот чувак уже подвергался проверке как спортсмен-баскетболист. Мужик тоже узнал сыщика и поздоровался с ним.

– Здравствуйте, – ответил Силачёв и подумал: «А всё же не так и плохо мы работаем. Вон сколько народу перетрясли!»

Самым заковыристым путём, сворачивая с дорожки на дорожку, Михаил Николаевич дошёл до Светлановского проспекта и остановился на пригорке. Посмотрел налево, потом направо, потом вперёд. Потом захлопал глазами и вполголоса произнёс: «Ух ты!»

На другой стороне проспекта, у светофора, стояла изумительно красивая девушка. С волосами сатанинского ярко-рыжего цвета (она была без шапки), собранными в узел на затылке и ослепительно сверкающими в лучах восходящего солнца. С пышными формами, но без малейшего намёка на лишний вес. Одета она была во всё чёрное: обтягивающая кожаная курточка, заканчивающаяся намного выше колен, небольшие сапожки и чулки, красиво подчёркивающие мощные рельефные икры.

Дождавшись зелёного сигнала светофора, девушка стала переходить Светлановский проспект, направляясь в Сосновку.

«Её нельзя оставлять без присмотра, – подумал Михаил Николаевич. – Ни в коем случае. Да если только её увидит Артиллерист… Страшно подумать!!!»

Уверенным шагом он двинулся навстречу девушке. Ростом она оказалась примерно как сам Силачёв, а то и повыше (правда, в сапожках с каблуками). Сыщик вынул служебное удостоверение и представился:

– Здравствуйте, я майор Силачёв, из уголовного розыска. – Демонстрация  удостоверения: сначала в закрытом виде, потом в раскрытом. – Вы знаете, что по субботам здесь гулять опасно?

Девушка посмотрела на него с выражением презрительного недоверия.

– Это почему?

– Потому что в городских парках орудует сексуальный маньяк. Вы что же, телевизор не смотрите?

– Вообще-то я живу в Новосибирске, а сюда в гости приехала. Два дня назад.

«Твою мать! Только этого ещё не хватало. Теперь наш город опозорился в глазах туристов».

– Понятно. Так вот, если вы собираетесь идти через Сосновский парк, то – ничего не поделаешь – мне придётся вас проводить.

– Чёрт знает что. У вас не город, а криминальная столица какая-то.

У сыщика перекосилась физиономия от обиды. Хотя, по правде сказать, ещё неизвестно, можно ли было его самого считать коренным ленинградцем. Михаил Николаевич родился и вырос в Коломягах, а Коломяги стали частью города фактически только в девяностом году. Именно тогда там начали появляться дома-новостройки. До этого Коломяги были обычной пригородной деревней, хотя чисто формально, может, в состав города и входили.

«Убью ублюдка, когда поймаю, – раздражённо подумал Силачёв. – Это надо же: мы – и криминальная столица!»

Девушка зашагала по дорожке вглубь парка, и сыщик последовал за ней.

– Вас как зовут-то?

– Наталья.

«Надо же, как официально!»

– А меня – Михаил Николаевич. Вы уж на нас особо не сердитесь, у нас работа такая.

– Да я понимаю, конечно… но почему вы взялись охранять именно меня? Смотрите сами, в парке полно людей, и все они тоже подвергаются опасности.

– Ну так я подумал, что вы самая красивая девушка из всех, кто находится в парке…

 – Спасибо.

– К сожалению, маньяк может подумать то же самое, поэтому, в целях вашей безопасности… А вы откуда путь держите?

– Из легкоатлетической спортшколы.

– А, из школы Алексеева? – уточнил сыщик.

– Да, там моя сестра занимается. Я её сейчас провожала на утреннюю тренировку, потом решила вернуться домой… Кстати, мы с ней тоже шли через Сосновку.

– Зря, очень зря. А ваша сестра – она постоянно в Питере живёт?

– Да.

– По идее, уж она-то должна знать про маньяка. Но вы ей расскажите – на всякий случай.

– Расскажу, обязательно расскажу. А что, поймать его вы не можете? – язвительно уточнила девушка.

Силачёв насупился.

– Хм… Ну это не так просто бывает! Того же Чикатило, помнится, лет десять ловили, пока поймали. А наш только три месяца назад появился.

– Михаил Николаевич… А вы бы не могли мне назвать приметы вашего маньяка? Ну, чтобы я хоть знала, кого опасаться.

Силачёв добросовестно изложил ей все известные приметы Артиллериста. Потом, в свою очередь, спросил:

– А вы на какой улице живёте? Ну, я к тому, что… правильно ли мы идём.

– На Северном проспекте. Да вы не волнуйтесь, у меня память хорошая. Мы с сестрой один раз здесь ходили, и этого достаточно.

– Тогда ладно. А то, помнится, встретил я как-то одного умника, который в нашей Сосновке заблудился. Вообще не знал, как выйти из парка…

 – Михаил Николаевич, а можно с вами посоветоваться? Вот я первый раз оказалась в вашем городе и хотела бы посмотреть тут разные достопримечательности, но не знаю, с чего начать. Может, вы мне подскажете?

Силачёв с готовностью ответил:

– А как же! Конечно, подскажу. У нас в городе бывает много интересного, но в первую очередь я бы посоветовал сходить на вечер профессионального бокса, который состоится ровно через четыре недели. Это будет суббота, двадцать третье марта. Я тоже буду там участвовать.

– Так вы, оказывается, боксёр?

– Да ещё какой! Правда, в этот боксёрский вечер меня включили не сразу – сначала мне предлагали провести поединок попозже. Последний-то раз я боксировал не так давно, одиннадцатого января, и моё руководство хотело дать мне время отдохнуть. Но я сказал: нет, ребята, мне бы лучше поторопиться – возраст поджимает!

– И сколько вам лет?

– Тридцать девять.

– Хм… многовато для бокса, – сказала Наталья. – А сколько будут стоить входные билеты на этот вечер?

– Не знаю, – ответил Силачёв, – но для вас – вход бесплатный.

Девушка засмеялась.

– Михаил Николаевич, вы понимаете, какое дело… боюсь, что через четыре недели меня в Питере уже не будет.

– Да ладно, какие проблемы! – легкомысленно махнул рукой Силачёв. – В принципе, я могу попробовать договориться, чтобы мой поединок проводился не через четыре, а через две недели. Только для этого мне придётся приплатить команде моего соперника, чтоб не артачились…

Вот тут, конечно, сыщик немного заврался. Ведь перенести его поединок можно было только в одном случае – если перенести весь боксёрский вечер. Потому что другого боксёрского вечера, который прошёл бы на две недели раньше, не планировалось. Такая операция Силачёву была явно не по зубам.

Девушка засмеялась так, что поскользнулась и едва не рухнула на дорожку, но Михаил Николаевич успел её подхватить.

– Наташа, вы, это, того… аккуратнее.

– Ой, спасибо. Да нет, понимаете, вечер профессионального бокса – это, конечно, хорошо, но вообще-то я имела в виду несколько другие достопримечательности. Ну, например, Петропавловская крепость… Исаакиевский собор…

 – Ну, там тоже, конечно, интересно… – согласился сыщик. – А что: я могу вам устроить и такую экскурсию.

– Буду вам очень благодарна!

В этот момент Силачёв неожиданно заметил, что его настроение существенно улучшилось. И Артиллерист, и неприятности на работе – всё это начисто вылетело у него из головы. Сейчас его окружало совсем другое: удивительно красивая девушка, удивительно синее безоблачное небо и яркое солнце, восходящее над Сосновкой. Да, сегодня и погода тоже давала повод к положительным эмоциям – в отличие от предыдущих двух патрулирований, когда она была хуже некуда.

– Михаил Николаевич, у меня к вам просьба. Скажите, вы можете врезать…

 – Врезать? Могу, конечно!

– Да нет, вы меня не так поняли. Я хотела попросить вас врезать новый замок на входную дверь. А то у сестры в квартире такой простенький замок… по-моему, он даже карандашом открывается! Куда это годится?

Силачёв хотел ей ответить, но внезапно потерял дар речи. Он увидел, что девушка достаёт из кармана курточки зажигалку и пачку сигарет. Не заметив его замешательства, она отработанным движением пальцев поднесла сигарету ко рту и чиркнула зажигалкой. Потом протянула ему пачку:

– Хотите? Всё-таки вы меня охраняете, надо же вас чем-то отблагодарить.

Михаил Николаевич ответил не сразу, так как ещё несколько секунд находился в ступоре. Он два раза подряд перевёл свой взгляд с девушки на сигареты и обратно, пытаясь мысленно совместить несовместимое. Если уж совсем честно (только между нами), курящих девушек он, можно сказать, вообще за людей не считал. А эта – мало того что сама курит, так ещё и ему предлагает!

– Нет, спасибо. Не курю, – механическим голосом произнёс Силачёв, когда к нему наконец вернулся дар речи.

– А почему вы так в лице изменились? Вспомнили что-то неприятное?

– М-м-м… Ага, вспомнил. Что-то неприятное. – Сыщик опять помолчал несколько секунд и добавил: – по работе.

– И что там у вас случилось? Или это служебная тайна?

– Да не-е-т, – протянул Силачёв, – если, так сказать, в общих чертах… то никакой служебной тайны там нет. Просто нас начальство очень сильно прессует за то, что мы ещё маньяка не поймали. Я вам тут наговорил… мол, экскурсию устрою по городу, и всё такое… а теперь, боюсь, не получится! Мы сейчас без выходных вкалываем… Вы уж извините, что так вышло… но ничего, город вам и сестра покажет, раз она здесь живёт.

– Понятно. А как насчёт замка?

Михаил Николаевич немного подумал и уточнил:

– А дверь в квартире какая? Деревянная?

– Деревянная.

– Тогда… вот вам мой совет. Ставьте новую железную дверь, и лучше с двумя замками. Старую тоже можно сохранить, но обязательно поставьте новую! Да, старую лучше сохранить, пусть две двери будут. Потом, если средства позволяют, можете железную дверь поставить на сигнализацию. Ну, если средства не позволяют – тогда не ставьте. А новый замок, да на деревянную дверь – это всё детский лепет. Не надо ерундой заниматься.

– Понятно.

Оставшиеся несколько минут разговор носил практически односторонний характер. Девушка болтала на разные темы, а Силачёв почти всё время помалкивал и только в крайних случаях произносил: «Да», «Нет», «Не знаю». Наконец они оказались на Северном проспекте.

– Ну, – сказала Наташа, – спасибо за охрану.

– Приятно было познакомиться, – канцелярским голосом ответил сыщик, – но больше в Сосновке по субботам не появляйтесь. И в других парках тоже. Опасно.

Он развернулся и быстро пошёл обратно.

«Да уж! – разочарованно думал он. – Бывают в жизни огорчения. Ладно, будем искать других, некурящих».

 * * *

Артиллерист проснулся по будильнику в шесть часов утра, как будто собирался на работу. Для этого у него были свои причины. По некоторым обстоятельствам он решил создать себе хороший запас времени.

Завтрак – рисовую кашу и три котлеты – он приготовил ещё вчера вечером, оставалось только разогреть. Во время еды Артиллерист разложил на столе карту Ленинградской области и стал её изучать, делая, таким образом, два дела одновременно. Отыскав населённый пункт с названием Кавголово, он поставил туда лежавшую на столе пуговицу. Отмечать на карте Зеленогорск он не стал.

«Значится, так, – размышлял Артиллерист, интенсивно жуя, – лучше ехать не по прямой, а заложить небольшой крюк, чтобы маршрут проходил подальше от Питера. Там и народу будет поменьше, и машин… Сначала махну через Ильичёво, потом возьму вправо и доберусь до Приозерской железной дороги… Ну, а дальше сориентируюсь».

В Кавголово он побывал всего один раз – в девяносто втором году, с товарищами. Красивая зимняя пьянка очень понравилась Артиллеристу, но, с другой стороны, ему оказалось чисто технически неудобно туда ездить. Нужно было на поезде добираться из Зеленогорска в Питер, там делать пересадку и уже на другом поезде, по другой железнодорожной линии, ехать в Кавголово. У товарищей такой проблемы не возникло: они все были питерские. Артиллеристу пришлось заночевать дома у одного из них, так как на обратном пути он опоздал на последний зеленогорский поезд.

Но теперь его не беспокоило железнодорожное расписание. Ведь у него был снегоход! Вот на чём он собрался ехать за «дичью».

Позавтракав, он вымыл посуду и стал одеваться. Но не в «костюм маньяка» – нет, сегодня он решил подойти к делу нестандартно. Артиллерист понимал, что его фирменную рабочую одежду все уже слишком хорошо знают. И сейчас он надел новый красный спортивный зимний костюм, купленный два дня назад. В этом костюме маньяк стал похож на космонавта. Подойдя к большому зеркалу, вмонтированному в шкаф, он посмотрел на себя и засмеялся. Потом вытащил из маленькой комнаты громадный тяжеленный рюкзак.

Рюкзак был собран вчера. В нём лежали: внушительный запас продовольствия, усыпляющий препарат, печать, канистра с топливом для снегохода (Артиллерист не знал, где ему по дороге встретятся автозаправочные станции, и решил подстраховаться), две зажигалки и упаковка таблеток сухого спирта (не исключено, что возникнет желание развести в лесу костёр), верёвка (хрен знает зачем, но вдруг пригодится) и, наконец, фирменный «костюм маньяка» с платком в кармане. Всё вместе это добро тянуло килограммов на тридцать, если не больше. Артиллерист ещё раз полностью перебрал содержимое рюкзака, проверяя, не забыл ли чего. Нет, кажется, не забыл. Можно ехать.

Он вынес на улицу рюкзак, запер дом и пошёл в гараж, но по дороге остановился. Сейчас на улице было так хорошо, так красиво, что ему захотелось выпить. А выпить у него с собой было чего – в собранный комплект продовольствия входили и две поллитры дорогой водки.

«Да ну нафиг! Мне же за руль!» – подумал Артиллерист и волевым усилием взял себя в руки.

На улице ещё не рассвело. Погода была просто идеальная: лёгкий морозец, никаких осадков и абсолютное безветрие. Соседи, вероятно, спали – ни в доме слева, ни в доме справа, ни в доме напротив не горел свет. Вокруг стояла почти полная тишина, которую иногда нарушали только машины, проезжавшие по шоссе. Но шоссе было довольно далеко отсюда.

Артиллерист открыл гараж и ворота, выкатил снегоход на просёлочную дорогу. Потом надел на спину тяжеленный рюкзак, запер гараж, запер ворота и уселся в седло. Рюкзак удобно разместился на заднем сиденье снегохода, так что его вес больше не ощущался.

Снегоход медленно-медленно покрался по улице. Сначала Артиллерист вёл его на самой минимальной скорости, чтобы не пугать соседей шумом – заботился о своём имидже в глазах окружающих. Но едва выбравшись на шоссе, он тут же резко прибавил ходу. Железный конь взревел и бешено помчался вперёд.

В прошлую поездку – неделю назад – Артиллеристу пришлось кататься только по обочине шоссе, так как снег подтаял до асфальта. Но сегодня шоссе опять оказалось покрыто слоем укатанного снега, и можно было гнать по проезжей части. Артиллерист ловил кайф, выжимая из «Бурана» предельную скорость. Машины на дороге в столь ранний час почти не попадались, и он стал дурачиться, то выезжая на встречную полосу (и даже на обочину встречной полосы), то отпуская руль и закладывая руки за голову. Ему было весело.

Миновав Ильичёво, Артиллерист отвернул вправо. Дальше он ехал уже без всякой дороги – по полям, по лесам, старательно обходя населённые пункты. Не потому, что боялся быть опознанным: уж в этом-то костюме его бы точно не узнали. Нет, просто он почувствовал единение с природой, и человеческое общество ему бы сейчас только мешало. Как говорится, меньше народу – больше кислороду.

К этому времени на улице уже рассвело. Погода была по-прежнему великолепная. Артиллерист ехал через поле, а впереди, прямо по курсу, поднималось над лесом восходящее солнце, освещая всё вокруг. А на небе – ни единого облачка. Под впечатлением от такой невообразимой красоты он не удержался и, остановившись посреди поля, начал судорожно копаться в рюкзаке в поисках водки. Наконец нашёл и вытащил поллитру, аккуратно завёрнутую в поролон – чтобы не разбилась во время путешествия. Потом достал из маленького кармана рюкзака небольшую серебряную стопку. Дома у него хранился целый комплект посуды из чистого серебра, доставшийся по наследству от бабки – в комплект входил и этот стопарик.

Артиллерист налил полную стопку до краёв и выпил одним глотком.

«Ну и кайф… Намного лучше, чем в кабаке бухать!»

Он убрал в рюкзак поллитру, стопку и продолжил свой путь на небольшой скорости. Сейчас ему совершенно некуда было торопиться – он созерцал природу и медитировал.

Так он ехал несколько часов, время от времени пересекая какие-то дороги, шоссе… Артиллерист никогда прежде не бывал в этих местах, но заблудиться не боялся, выбирая путь в соответствии с голосом своей интуиции. Потом ему надоело кататься по бездорожью, и он вырулил на первое подвернувшееся шоссе. Несколько раз он проезжал развилки и перекрёстки, но, опираясь на свою интуицию, каждый раз находил правильный путь. И наконец пересёк Приозерскую железную дорогу в районе станции Осельки, следующей после Кавголово. Вот здесь Артиллерист уже побывал: в прошлую поездку они с приятелями заходили сюда, правда, основательно выпивши.

Вскоре он въехал в Кавголово.

Поначалу маньяк не предпринимал никаких активных действий – только присматривался, неторопливо катаясь по дорожкам и по лыжным трассам. Некоторое время с любопытством наблюдал за горнолыжниками, катающимися с крутой горы высотой около шестидесяти метров. Дорога проходила по склону горы прямо через горнолыжную трассу, деля её на две неравные части. Большая часть трассы располагалась снизу от дороги.

Честно сказать, сам Артиллерист на горных лыжах кататься не пробовал. Боялся. И сейчас, глядя на отморозков, с дикой скоростью несущихся по склону с самого верха, он не удержался и молча покрутил пальцем у виска. Правда, никто не обратил внимания на этот жест, хотя народу вокруг было полно.

«Надо же! А ведь какие-то идиоты ещё вякают, что нужно запретить бокс, бои без правил и прочие единоборства… Интересно, что бы они сказали, увидев вот это? Здесь же шею сломать – как нефиг делать!»

Он пересёк горнолыжную трассу и всё так же неторопливо двинулся дальше. Вскоре он понял, что работать, выслеживать «дичь» в этих местах пока нельзя – слишком много народу везде. Оставалось либо поискать какой-нибудь безлюдный район, либо дождаться вечера. Артиллерист выбрал второе. В принципе, время и так уже близилось к вечеру, но он решил подождать часа три-четыре. Торчать здесь ему было неинтересно (меньше народу – больше кислороду!), поэтому он собрался остановиться где-нибудь в лесу, разложить костёр и ещё выпить.

Он поехал обратно в сторону Осельков. По дороге свернул в лес и, попетляв там немного, вскоре нашёл небольшую полянку – подходящее место для отдыха. Он утоптал снег на полянке, очистил от снега поваленное дерево – чтобы на нём сидеть; наломал побольше сухого хвороста, вытащил из рюкзака таблетки сухого спирта, зажигалку и начал изготавливать костёр.

С костром ему сегодня повезло: для розжига хватило одной таблетки. Ещё с полчаса Артиллерист бегал вокруг стоянки, собирая хворост и время от времени подкидывая его в огонь. Наконец, окинув критическим взглядом свои запасы топлива, он решил остановиться, положил в костёр целую охапку толстых веток и полез в рюкзак за продовольствием.

Для начала он съел три бутерброда с котлетами, запив каждый из них стопкой водки. Потом приговорил банку килек в томате и запил её ещё двумя стопками. Был у него с собой и чай, но к чаю Артиллерист пока не притронулся.

Затем он слопал пять сваренных вкрутую яиц, запивая стопкой каждое из них. И вот тут он почувствовал себя так хорошо, что забыл о цели своего путешествия.

Он смотрел на пламя костра и опять медитировал… Правда, ему стало трудновато удерживать равновесие – пришлось взяться за ветку поваленного дерева, чтобы не рухнуть в снег. Артиллерист хотел налить себе ещё стопку, но оказалось, что первая поллитра уже кончилась. Тогда он достал вторую.

Подкинув в костёр большую охапку сучьев, он выпил три стопки подряд, не закусывая. И стало совсем хорошо.

Артиллерист потихоньку переместился из сидячего положения в лежачее: он мягко плюхнулся на бок, а потом приподнял ноги и закинул их на поваленное дерево. Широкий мощный ствол показался ему отличной кроватью. Устроившись поудобнее, он начал отходить ко сну. И почти уже отрубился, когда до него донёсся еле слышный голос интуиции:

– Вставай… пора идти за «дичью»…

 – Иди ты нах…й! – вслух ответил Артиллерист пьяным громким голосом. И заснул.

 * * *

Проснулся он, кажется, из-за того, что упал с дерева в сугроб. Хотя вполне возможно, что в сугробе он уже провалялся несколько часов, а проснулся сам по себе. Трудно сказать. Но, в отличие от засыпания, пробуждение оказалось крайне неприятным.

Было очень холодно. Во-первых, костёр успел погаснуть, и во-вторых, купание в снегу тоже подействовало. Голова трещала после вчерашнего. Кругом стояла кромешная тьма, из-за которой Артиллерист далеко не сразу вспомнил, где находится.

Дрожа от холода, он поднялся, по возможности вытащил из-за шиворота снег и стал сливать воду. Потом начал бегать по полянке и судорожно размахивать руками, чтобы согреться.

«Где я? Куда я попал?» – лихорадочно спрашивал он сам себя, но всё без толку. Наконец случайно наткнулся на снегоход и вспомнил.

«Точно! Поехал на охоту за дичью… в Кавголово… Дичь найти не успел… Плохо, надо дело до конца довести. Сейчас опохмелюсь – и вперёд…»

Артиллерист нашёл рюкзак и в нём – свои питейные принадлежности. Надо же! Так наклюкался вчера, а всё собрал аккуратно: бутылку завернул в поролон и положил в большой карман рюкзака, стопку положил в маленький карман рюкзака, и оба кармана застегнул.

Он выпил стопарик, вытащил свой фирменный «костюм маньяка» и стал переодеваться. Переодевшись, сразу же включил «поле невидимости» (хотя вокруг никого не было, но осторожность не помешает) и сложил в рюкзак второй костюм. Проверил наличие платка в кармане пуховика. Распихал по карманам усыпляющий препарат, печать и – на всякий случай – верёвку. Зачем ему верёвка, он пока точно не знал, но решил, что пригодится: он собирался несколько модернизировать свою работу.

Рюкзак и снегоход маньяк решил оставить здесь. Кстати, снегоход Артиллериста, так же как и его мотоцикл, был оборудован двумя противоугонными устройствами: одно – покупное, другое – самодельное (работающее на основе нанесения угонщику серьёзных телесных повреждений). Так что желающий покататься на чужом снегоходе дорого поплатился бы за это.
Артиллерист привёл в готовность оба противоугонных устройства, поставил рюкзак рядом со снегоходом и заложил их оставшимся в запасе хворостом. Правда, хвороста не хватило, поэтому он наломал ещё веток. Наконец ему удалось более-менее замаскировать снегоход и рюкзак, и он пошёл на охоту.

Ориентироваться в тёмном лесу было бы очень трудно, но маньяк шагал по следу своего же собственного снегохода. Через несколько минут он вышел на дорогу и двинул в Кавголово.

Тут он заметил, что на улице вроде бы понемножку светает, то есть он проспал всю ночь и сейчас уже наступило утро. Вообще у Артиллериста имелись с собой часы, но он не стал смотреть, сколько времени – ему было плевать на это. Он жёстко нацелился на поиск «дичи».
Вокруг не оказалось ни души – только пара автомобилей проехала по дороге, один попутный, другой встречный. Потом Артиллерист свернул с дороги на лыжную трассу. Трасса была отличная: две лыжни и между ними – широкий укатанный промежуток для езды коньковым ходом и ходьбы пешком. Маньяк шёл, в точности повторяя вчерашний маршрут.

Теперь на улице почти совсем рассвело. Впереди завиднелась ещё одна дорога. И тут Артиллерист услышал голос интуиции: «Дичь здесь!» – но голос этот был какой-то неуверенный.

Через несколько секунд впереди, на дороге, появилась компания из трёх человек: двое мужчин и женщина. Все они были одеты в зимние спортивные костюмы. Шли они налегке, без лыж и без вещей. Маньяк уже находился достаточно близко от них, чтобы хорошо разглядеть даму в профиль. И она ему понравилась… очень понравилась. Сначала он даже не понял, почему.

«Красивая девка, – размышлял Артиллерист. – Будем брать?»

Он колебался. И неудивительно: ведь эту «дичь» сопровождали двое мужиков! Пока разглядеть её спутников оказалось довольно трудно – «дичь» закрывала их от глаз Артиллериста своей аппетитной фигуркой. Однако в любом случае затея была чрезвычайно опасная.

Тогда он присмотрелся к девушке ещё раз. Соблазнительна, очень соблазнительна… и теперь маньяк понял, в чём причина – в симпатичном зимнем беретике у неё на голове, который шёл ей просто идеально. Этот берет подействовал на Артиллериста, как красная тряпка на быка.

«Так значит, дело в шляпе!» – констатировал он, вышел на дорогу, повернул налево и двинулся следом за «дичью».

Он ещё не решился окончательно и, рыская глазами туда-сюда – нет ли посторонних? – был готов в любой момент прекратить охоту. Но никаких посторонних поблизости не оказалось. Видимо, причиной этому стал ранний час, потому что вчера днём народу тут было предостаточно.

Маньяк внимательно рассматривал всю компанию, следуя за ней на расстоянии пятнадцати шагов. Он по очереди оценивал «дичь», передвигавшуюся распущенной походкой манекенщицы, на предмет её привлекательности, и сопровождающих её мужчин – на предмет того, насколько серьёзное сопротивление они смогут ему оказать. Он взвешивал все «за» и «против»…

И наконец он решился.

Вытащив из кармана пузырёк с усыпляющим препаратом, Артиллерист щедро намочил им обе перчатки. Конечно, при усыплении жертв он всегда использовал платок, но сегодня приходилось действовать нестандартно…

* * *

Те трое ничего подозрительного не замечали – ведь на них действовало «поле невидимости» Артиллериста. Они ни разу не обернулись назад. Да если бы и обернулись, и заметили идущего за ними мордоворота – вряд ли это бы их сильно обеспокоило. Их же было трое, а он один!

Все они выглядели тренированными людьми с военной выправкой. Это касалось и женщины тоже; вдобавок она имела высокий рост – выше ста семидесяти. Один из мужиков, шедший справа, был такого же роста, а второй, идущий между ними – гораздо выше, где-то под сто девяносто. Женщина красовалась в спортивном костюме голубого цвета, который довольно сильно обтягивал и подчёркивал её фигуру, ничего не скрывая. Длинный мужик был одет в зелёный спортивный костюм, а у второго костюм был красный с белыми полосами.

Они шли не очень быстро, но и не слишком медленно. И – беседовали.

– Нет, Юра, – говорил длинный, – хоть мы и неплохо устроились, но лично я при первой возможности вернусь обратно в органы. То, чем мы с тобой занимаемся сейчас – это полная лажа.

– Ну-у, не скажи! – возразил ему второй. – Мы ведь хорошо зарабатываем, часто ездим за границу… Что тебе не нравится?

– Могу объяснить. Мне не нравится то, что в нашей нынешней жизни отсутствует идея. Раньше мы работали на благо Родины – защищали её, обеспечивали её безопасность, ты понимаешь? А сейчас мы тупо зарабатываем деньги, вот и всё. Разве это правильно?

– Ой, Санёк, вечно ты всем недоволен. Конечно, я не спорю с тем, что сейчас наша страна в глубокой заднице. Дикий капитализм, Чечня, все дела… Но нам-то с тобой грех жаловаться! Мы же отлично устроились.

– Понимаешь, Юра, я себя от страны не отделяю. И если страна находится в глубокой заднице – вот как сейчас – то я ощущаю себя там же! А ты, по-моему, только о своём личном обогащении беспокоишься…

 – Мальчики, мальчики, не ссорьтесь!

– А что, разве я где-то ошибаюсь? Да, мне не нравится, как я живу! Нас не этому учили…

И тут разговор оборвался. Артиллерист, успевший приблизиться к ним почти вплотную, стремительно и бесшумно кинулся вперёд. Подскочив к компании с тыла, он схватил обоих мужиков за физиономии своими ручищами в перчатках, обработанных усыпляющим препаратом.

Увлечённые беседой, они просто не успели понять, что произошло. Вдохнув наркотические пары полной грудью, Санёк и Юра моментально заснули на ходу.

Девица обернулась назад и увидела прямо перед собой гигантскую фигуру Артиллериста. Глаза её расширились от ужаса, но она не успела даже закричать. Её спутники ещё заваливались на дорогу, когда маньяк поймал «дичь» за голову обеими руками – спереди и сзади. Красотка задёргалась у него в руках, пытаясь вырваться или хотя бы не дышать, но в конце концов дыхнула и тоже выпала в осадок.

Артиллерист подхватил её поперёк туловища, вскинул на плечо и помчался в обратную сторону. Немного пробежав по дороге, он быстро свернул в ближайший лес, чтобы случайные прохожие не засекли его с «дичью». Маньяк хорошо знал, как много народу ездит отдыхать в Кавголово – правда, сейчас ещё было раннее утро, но всё равно. Он тщательно поддерживал «поле невидимости» и самым внимательным образом прислушивался к своей интуиции. Нет ли рядом посторонних и куда идти, чтобы на них не наткнуться? Вот что его беспокоило в первую очередь.

Он забирался всё дальше в лес. «Дичь» продолжала крепко спать. Наконец, увидев подходящее место, маньяк остановился. Критерием определения «подходящего места» для него стало наличие поваленного дерева, лежащего на должной высоте от земли (ну, в данном случае – от снега). Именно это дерево должно было послужить основным элементом удобной конструкции для сексуальных утех. Аккуратно сняв с плеча свою «дичь», Артиллерист положил её на снег и несколько раз с силой навалился на лежащее дерево, проверяя его устойчивость. Проверка прошла удачно: дерево даже не пошатнулось. Это была здоровенная берёза, вырванная с корнем, видимо, во время сильного ветра. Она опиралась на свои корни и ветви, поэтому её ствол находился довольно высоко.

Маньяк разместил «дичь» на поваленном дереве, так что её ноги свисали с одной стороны и касались снега, а голова и руки свисали с другой стороны, но не касались снега. Затем проверил высоту – удобно ли будет? – и остался доволен. После этого он вытащил из кармана принесённую с собой верёвку, перебрался через поваленное дерево и тщательно связал девушку за руки в запястьях. Ну, а другой конец верёвки он привязал внатяг на высоте около метра к большой сосне, которая росла в пяти шагах от поваленного дерева.

«Хорошо зафиксировал, назад точно не съедет», – довольно подумал Артиллерист и, из чистого любопытства, стянул с головы своей жертвы модный берет. Под ним оказалась короткая «мальчиковая» стрижка. Волосы у девушки были рыжего цвета.

«Неплохо смотрится, эротично… Но в берете всё-таки лучше!»

Артиллерист собирался надеть ей берет обратно и тут заметил, что «дичь» зашевелила головой. Кажется, она очнулась. Но маньяк не торопился усыплять её снова. Наоборот, он некоторое время наблюдал за ней, пока не убедился на сто процентов, что она действительно очнулась. Девушка стала осматриваться по сторонам, но это было очень неудобно, так как Артиллерист расположил её лицом вниз. Она до предела выкрутила голову влево и увидела стоящего над душой маньяка, потом выкрутила голову вправо. Потом попробовала слезть с поваленного дерева и обнаружила, что привязана за руки к другому дереву.

И тогда Артиллерист заговорил.

– Ну здравствуй, Огневушка-потаскушка, – железным басом произнёс он. – Чё, проснулась? Правильно сделала. Что-то мне надоело спящих баб натягивать. И тебе прикольней будет – не проспишь самое интересное. Только смотри, без глупостей! Будешь рыпаться или орать – усыплю обратно. Поняла?

Маньяк обладал немалой силой внушения, да и голос его звучал весьма убедительно. Девушка испуганно посмотрела в его сторону и два раза кивнула.

– Вот и отлично, – улыбнулся Артиллерист.

Надо отметить, что сегодня он действовал крайне неосторожно. Работать в светлое время суток, беседовать с «дичью» своим натуральным голосом, стоять перед ней, позволяя себя рассмотреть – раньше он никогда себе такого не позволял. Всему виной была привычка к безнаказанности. Чем дольше менты не могли поймать маньяка, тем сильнее он наглел.

Впрочем, он всё же поддерживал «поле невидимости» и не забывал прислушиваться к голосу своей интуиции. А сейчас этот голос говорил: никаких посторонних поблизости нет и ещё долго не будет, поэтому тебе некого опасаться и некуда спешить. Работай не торопясь. В общем, идеальные условия для сексуальных утех.

Артиллерист натянул берет обратно на голову девушке (кстати, берет был хороший – с резинкой внутри и потому держался крепко, не сваливаясь), перебрался через поваленное дерево и стянул со своей добычи спортивные штаны, потом трусики.

– Тебе понравится, – с хохотом произнёс он, доставая свою пушку…

 …Сексуальные утехи продолжались необычайно долго: сегодня Артиллерист был в ударе. Правда, сначала ему опять пришлось столкнуться со своей старой проблемой под названием «не влазит», но в течение нескольких минут проблема была решена, и всё пошло как по маслу. Время от времени маньяк начинал разговаривать с «дичью»:

– Ну что, довольна? Можешь гордиться – ведь ты понравилась самому Артиллеристу! То есть мне. Знаешь, кто я такой? Гроза всего Санкт-Петербурга! И области тоже! Ну если ты ещё не в курсе – в милиции спросишь, они-то меня хорошо знают. Ха-ха-ха!

Когда мероприятие закончилось, девушка была измучена до последней степени, в отличие от бодрого и весёлого Артиллериста. Отработанным движением он протёр снегом свою пушку, убрал её и вытащил печать.

Девушка валялась без движения лицом вниз и ничего не видела, кроме многочисленных чёртиков, мелькающих перед глазами. Вдруг она почувствовала жёсткое прикосновение какого-то твёрдого предмета к своей правой ягодице. Маньяк тут же с гордостью пояснил:

– Моя фирменная печать. Найдёшь ближайшее зеркало – посмотришь, чего там такое. Красивая картинка, сам сделал. И сам придумал!

Артиллерист аккуратно одел «дичь», натянув на неё трусики и спортивные штаны. Потом достал усыпляющий препарат, немного смочил перчатку и сказал:

– А теперь извини, но мне придётся тебя ещё раз на время отключить. Ненадолго, буквально минут на пять. Гудбай, крошка. Может, ещё встретимся, хе-хе.

Он прижал руку в перчатке к лицу девушки и подержал так несколько секунд, ожидая, пока она вдохнёт. Потом отпустил.

Девушка уснула. Не теряя времени, Артиллерист отвязал её от дерева, распихал по карманам верёвку, печать, усыпляющий препарат – и дал дёру отсюда. Он мог бы вернуться на дорогу по своим собственным следам, но не стал этого делать, опасаясь встречи с двумя спутниками своей жертвы, которые, по расчётам, уже должны были проснуться. И он направился в другую сторону. Заблудиться он всё равно не боялся, полагаясь на свою интуицию.

Маньяк вразвалочку бежал по сугробам и периодически содрогался от хохота. Ему было очень весело.

Заметив впереди лыжную трассу, он начал понемножку сбавлять скорость, чтобы не привлекать постороннего внимания излишней торопливостью. К самой трассе он подошёл уже спокойным шагом. Мимо промчалась целая компания из пяти лыжников – они встретились с Артиллеристом буквально нос к носу, но, проезжая в двух шагах от него, не обратили на него никакого внимания. Маньяк культурно пропустил их, вылез из сугроба и двинулся следом. Трасса была та же самая, по которой он вчера катался на снегоходе, а сегодня шёл на дело.

Немного погодя он пересёк дорогу, на которой встретил тех троих. Правда, место, где он на них напал, находилось не так уж близко отсюда, но Артиллерист начал осматриваться по сторонам с удвоенной бдительностью. Конечно, он не ожидал встретить здесь саму «дичь», подвергнутую повторному усыплению, а вот её спутники вполне могли тут появиться. Наверно, бегают сейчас туда-сюда, ищут свою девушку.

Беспокоило маньяка и другое: народу вокруг постепенно становилось всё больше. Особенно напрягали катающиеся по трассе лыжники. Правда, «поле невидимости» пока работало вроде бы исправно – на Артиллериста никто и не смотрел. Интуиция тоже молчала. И всё равно, в своём фирменном костюмчике он уже чувствовал себя крайне неуютно. Надо было срочно валить отсюда.

К счастью, путь до стоянки в лесу прошёл без эксцессов. Но под конец, едва свернув с дороги в лес (по следам своего снегохода), Артиллерист тут же перешёл на бег и до самой стоянки бежал не останавливаясь – нервы разыгрались.

Снегоход и рюкзак лежали в целости и сохранности, замаскированные хворостом. Впрочем, сейчас – днём, при хорошем освещении – эта маскировка не выдерживала никакой критики. Одно дело ночью, в темноте, но сейчас… Тьфу!

«Да ладно, чего напрягаться. Замаскировал плохо, но ведь ничего ж не спиз…ли!»

Артиллерист разбросал хворост, вытащил из рюкзака свой второй костюм и быстро, как пожарный на вызове, переоделся. Убрав в рюкзак «костюм маньяка», он облегчённо вздохнул. Потом достал недопитую поллитру, стопарик и уничтожил оставшуюся водку путём принятия внутрь. Пустую бутылку аккуратно положил в рюкзак – мусорить в лесу он не хотел. Чай, не быдло какое-нибудь.

Он вытащил канистру с топливом и заправил снегоход. Затем собрал вещи и спешно покинул стоянку.

В лесу, да и вообще на улице, сейчас было мрачно. Небо от края до края затянули плотные облака, постепенно превращающиеся в тяжёлые тёмные тучи. Осадков, правда, пока ещё не было, но они могли посыпаться сверху в любой момент. Словом, погода сильно ухудшилась по сравнению со вчерашней и продолжала ухудшаться. Но такие мелочи нисколько не испортили настроение Артиллериста. Наоборот: отъехав со стоянки, он совершенно избавился от страха быть пойманным и теперь пребывал в полном восторге. Его турпоход, изобиловавший острыми ощущениями, оказался успешным на все сто.

Время от времени он начинал смеяться вслух – да так, что едва не терял управление движущимся снегоходом. Это он вспоминал свою атаку на «дичь» и её спутников, с применением «двойного усыпляющего». Маньяк никогда не отрабатывал раньше такой приём, да и вообще придумал его уже на месте – за пару минут до того, как применить. Словом, это была чистейшая импровизация.

«Как я их обоих… за три секунды! А они, п…здоболы, ещё чего-то там про защиту Родины рассуждали… Ой, не могу! Чуваки, вы бы сначала хоть себя научились защищать!»

Почти весь обратный путь – от железнодорожного переезда в Осельках до самого Зеленогорска – Артиллерист мчался на бешеной скорости без остановок. Его переполняли эмоции, от которых хотелось буквально взлететь на крыльях. Вот он и воплощал их в скорость.

Вернувшись домой, поставив снегоход в гараж и разобрав вещи, он ещё долго не мог успокоиться и ходил по дому взад-вперёд. Только поздно вечером ему удалось наконец расслабиться. Тогда он приготовил ужин и, перекусив как следует, подвёл итоги своего путешествия.

«Несомненно, сегодня я превзошёл сам себя. Это было реально круто. Но… может, теперь надо остановиться? Тогда мой сегодняшний выход станет таким эффектным финальным аккордом, который никому не удастся переплюнуть и который все ещё долго будут вспоминать. Нужно подумать над этим…»

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2012/12/28/1785