Похождения сыщика Силачёва. Часть 1

Внимание! Данное произведение содержит большое количество чёрного юмора. Людям со слабыми нервами читать не рекомендуется!!!

Солнечным зимним днём 2 декабря 1995 года Алексей шёл через Сосновский парк. Почти везде гуляли люди: дело было в субботу. Алексей торопился к своей девушке. Конечно, он собирался поехать к ней на машине, как всегда; но в самый последний момент машина неожиданно забарахлила, и он решил отправиться на свидание пешком. Идти, в принципе, было недалеко, а пользоваться общественным транспортом для поездок по Петербургу он уже как-то отвык. Выбрав кратчайший путь, он свернул на узенькую тропинку и сразу попал в самую безлюдную и неухоженную часть парка.

Вот сюда мало кто заходил. Только одинокий лыжник проехал навстречу (лыжня шла рядом с тропинкой), а далеко впереди Алексей увидел даму в красивой дублёнке. Никуда не торопясь, она дошла до поворота тропинки и скрылась из виду.

Через минуту он добрался до того же поворота. К его удивлению, впереди никого не оказалось, хотя тропинку было видно далеко вперёд – она не сворачивала ни влево, ни вправо. Женщина бесследно исчезла, как будто испарилась.

Ещё через десять шагов Алексей увидел следы на снегу – они подходили справа к самой дорожке и потом уходили обратно, попортив лыжню. Но это были не женские следы. Глядя на них, Алексей в первую секунду решил, что это следы «снежного человека» – такого они были гигантского размера. Впрочем, он не верил в «снежных людей» и вскоре нашёл более разумное объяснение происходящего.

«Маньяк! – мелькнуло в голове. – Сексуальный маньяк!»

Алексей вскипел от возмущения и кинулся по следу. То, что противник обладает огромным ростом и здоров как бык, не сильно его напугало. Он тоже был высоким, крепким парнем, много лет занимался вольной борьбой и стал кандидатом в мастера спорта. И он должен был очень скоро настигнуть врага: тот не мог далеко уйти.

Алексей успел вовремя. Продравшись через кусты, он увидел впереди полянку. На снегу лежала без движения та самая дама в красивой дублёнке (она и сама оказалась очень даже ничего), а рядом сидел на корточках здоровенный мужик в чёрном пуховике и неторопливо расстёгивал её дублёнку. Увидев Алексея, мужик уставился на него с полнейшим пренебрежением.

То, что это действительно сексуальный маньяк, было ясно сразу. Но Алексей решил на всякий случай полностью удостовериться в этом, прежде чем бить.

– Ну что, приятель, попался? – с издёвкой произнёс он. – Да ты не бойся, я тебя в милицию не поведу. Больно уж далеко! Лучше я тебе яйца всмятку сделаю – прямо здесь!

Мужик, всё так же неторопливо, поднялся на ноги и сказал:

– По-моему, ты ещё не понял, с кем связываешься. Лучше не мешай. Уйди отсюда по-хорошему, и я тебя не трону.

– Ах ты б…дь!! – взорвался Алексей. – Ну, теперь держись! Сам напросился!

И он кинулся на врага…

* * *

– …Таким образом, что мы имеем? Переломанные рёбра, многочисленные ушибы и черепно-мозговые травмы. Вероятно, преступник был без оружия, действовал голыми руками, но и этого оказалось достаточно.

Майор Силачёв выслушал заключение эксперта и уточнил:

– А от чего наступила смерть?

– От всего сразу.

– Понятно.

Вышло так, что Михаил Николаевич Силачёв – начальник отделения милиции, на территории которого произошло убийство – неплохо знал покойного. Ведь Алексей был перспективным молодым спортсменом, борцом вольного стиля, а Силачёв, специалист по всем видам рукопашного боя, знал в лицо каждого представителя любой школы единоборств, живущего в Петербурге и добившегося хоть каких-то мало-мальски серьёзных успехов.

Кроме того, в деле имелось одно немаловажное обстоятельство. Алексей был не только перспективным спортсменом, а ещё и сыном крупного городского чиновника. Отец тоже приехал на место преступления, но, потрясённый случившимся, стоял чуть в стороне и ни с кем пока не разговаривал. Увидев его, Силачёв сразу почувствовал на своих плечах тяжёлый груз ответственности: убийство оказалось далеко не рядовое.

Картина преступления в общих чертах была ясна. На девушку, гулявшую в парке, напал сексуальный маньяк – здоровенный детина в чёрном пуховике и чёрной обтягивающей шапочке, надвинутой на самые брови. Одной рукой он схватил её за затылок, а другой прижал ей к лицу платок, напитанный усыпляющим препаратом. Девушка успела разглядеть его здоровенную, как лопата, руку в чёрной перчатке. Никаких особых примет (усы, борода, очки, родинка, золотые зубы и так далее) она не заметила. Вырваться из его захвата было совершенно невозможно, и, вдохнув пару раз, девушка отключилась. Маньяк отнёс её в укромное место, чтобы никто не мешал, однако за ним погнался Алексей, ставший очевидцем происшествия. Он попытался остановить преступника, но тот оказал сопротивление и буквально сделал из него отбивную, а потом, схватив Алексея в охапку, переломал ему рёбра.

Неужели можно сотворить такое с хорошо подготовленным борцом-полутяжем? Оказывается, можно!

Дальнейшее было известно. Очнувшись, девушка увидела, что лежит на полянке в снегу. Поблизости от неё снег был хорошо утоптан, и на этой утоптанной площадке, не подавая признаков жизни, лежал Алексей. Тем не менее, замысел маньяка ему удалось сорвать. Самого же маньяка и след простыл.

Дрожа от холода и нервного потрясения, девушка попыталась привести Алексея в сознание, но неудачно. Потом сообразила, что он мёртв, и побежала в милицию…

 – Ну что, Михал Николаич? – тоном глубокого сочувствия произнёс эксперт. – «Глухарь»?

– Никаких «глухарей» не бывает, – усмехнувшись, ответил Силачёв. – Бывают хреновые сыщики.

 * * *

– Послушайте… Я хочу с вами поговорить.

Силачёв обернулся. Конечно же, это был отец убитого. Придя немного в себя, он сразу решил взять дело под свой контроль. Михаил Николаевич понял, что разговор предстоит тяжёлый.

– Майор Силачёв, к вашим услугам.

– Я так понимаю, что расследованием этого дела будете заниматься вы?

– Так точно. Я и мои подчинённые.

– И когда вы поймаете преступника? Сколько времени вам нужно, чтобы раскрыть дело?

«Ну вот, началось».

Михаил Николаевич выдержал паузу в несколько секунд, но надо было что-то отвечать, и он ответил как мог осторожно.

– Скорее всего, это дело будет не очень трудным. У нас уже есть некоторые приметы преступника: мы знаем, что он невероятно силён физически. Такие люди, они почти все на виду…

Осторожность в формулировках не помогла сыщику. На этом месте его резко перебили.

– Не надо е…ть мне мозги!! – истерично заорал отец Алексея. – Я спрашиваю, сколько времени вам нужно, чтобы раскрыть дело? Ну?!

Силачёв насупился: беседа проходила именно так, как он и предполагал. Он немного знал отца Алексея, правда, только понаслышке. Характер у мужика был скверный, а тут он вдобавок испытал тяжёлое нервное потрясение. Михаил Николаевич подчёркнуто спокойным голосом произнёс:

– Вы меня, конечно, извините… я понимаю, что у вас случилось большое несчастье… но этот разговор ни к чему не приведёт. Мы поймаем преступника гораздо быстрее, если вы не начнёте нами руководить. О ходе расследования мы вас будем информировать.

Отец Алексея почти полминуты буравил сыщика угрожающим взглядом, не произнося ни слова. Потом жёстко заявил:

– Так вот, Силачёв, сроку тебе – неделя. Если через неделю преступник не будет пойман, я сделаю так, что тебя уволят в п…у. Ты понял?

– Выпейте чего-нибудь успокоительного, – ответил Михаил Николаевич и отвернулся.

 * * *

Утром в понедельник Силачёв проводил совещание. Он собрал подчинённых и объявил:

– Господа! Я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие: у нас в Сосновке появился сексуальный маньяк. И ладно, если бы он работал только по специальности! Это было бы ещё полбеды. Дело обстоит гораздо хуже – он совершил убийство. Убитым оказался Алексей Геннадьевич Панов, сын крупного городского чиновника, так что это дело нам предстоит срочно раскрывать. Оно ещё важнее, чем предстоящие выборы в Госдуму…

Общероссийские выборы в Государственную Думу должны были состояться через пару недель. Из-за них у милиции резко прибавилось работы. Ведь от политиков всё время можно ожидать какой-нибудь гадости – если не гражданской войны, то уж как минимум массовых нарушений на выборах.

– Только что, – продолжал Михаил Николаевич, – начальство устроило мне разнос: будто бы я нахамил отцу погибшего. Честно говоря, не припомню такого. Вот то, что он мне нахамил – это я помню. Ясно, что у человека тяжёлое потрясение… а вот если на улице кто-то со мной так разговаривает, то я отвечаю всегда одинаково: левым боковым в голову…

Тут Силачёв явно соврал. В действительности его ударный арсенал был очень богат, разнообразен и, конечно, не ограничивался только левым боковым.

– Короче, – продолжал он, – теперь это преступление мы будем расследовать все вместе, поэтому ввожу вас в курс дела. Позавчера днём, в субботу, маньяк напал на девицу, которая гуляла в парке. Отключил её усыпляющим препаратом, отнёс подальше в лес и собирался изнасиловать. Алексей оказался свидетелем происходящего и попытался остановить преступника. Понятно, он был уверен в своих силах: как-никак КМС по вольной борьбе… Кандидат в мастера спорта, то есть. Судя по следам, произошла жуткая драка. Маньяк убил Алексея и скрылся. Потом девица очнулась… Сама она не пострадала – после убийства преступнику, видимо, было уже не до неё. Слава богу, девушка оказалась сознательной и сразу побежала в милицию. На её месте так поступают, прямо скажем, не все. Личность убитого установили сразу, потому что он имел при себе студенческий билет и даже мобильный телефон. Дальше, естественно, начался большой шум. Приехал отец убитого… ну, сами понимаете. Теперь что касается оперативно-следственных мероприятий. Одно из них уже было проведено и закончилось полным провалом. А именно: привезли служебно-розыскную овчарку и попытались взять след преступника. Овчарка след не взяла! – Силачёв немного помолчал и добавил уже другим тоном, неофициальным: – Чёрт, я первый раз такое видел… Мне показалось, что пёс решил объявить забастовку. По-моему, он вообще не понимал, чего от него хотят. Странный случай… Тем более что следов преступника в парке было хоть отбавляй: они заканчивались на трёх разных дорожках. По одной дорожке маньяк пришёл на дело, по другой ушёл, а на третью выходил в поисках добычи – именно там он напал на девушку. На дорожках, естественно, никаких следов было уже не разобрать.

Михаил Николаевич снова перешёл на деловой тон:

– Но всё равно у преступника очень мало шансов скрыться от нас, потому что нам известны его приметы. Я лично знал покойного… Чтобы одолеть его врукопашную, надо обладать невероятной физической силой. К тому же мы изучили следы преступника. Судя по следам, это здоровенный детина ростом под два метра и весом далеко за центнер. То же самое говорит и девушка. Будем надеяться, что она хорошо запомнила нападавшего. Насколько мне известно, как раз сейчас с её помощью составляют фоторобот маньяка…

Силачёв пододвинул к себе двухлитровую бутыль ярко-красного лимонада, вынул из ящика стола небольшой пластиковый стаканчик, налил до половины, выпил.

– Так вот, – продолжал он, – судя по всему, наш маньяк – не какой-нибудь хрен с бугра, а спортсмен-рукопашник. И я думаю, что спортсмен серьёзного уровня. Среди них в первую очередь и будем искать.

– Михаил Николаевич, – возразил один из оперативников, Вася Дубов, – это необязательно. Есть такие дворовые бойцы, которые никогда нигде не занимались, но в уличной драке даже многим спортсменам дадут прикурить.

– Знаю, знаю, – махнул рукой Силачёв и улыбнулся. – Как-никак, в нашем коллективе лучший знаток боевых искусств – это я. Мы будем прорабатывать разные версии, но в первую очередь искать спортсмена-рукопашника. Уже вчера я начал составлять перечень всех городских спортклубов, где занимаются единоборствами. Вот, пожалуйста…

Михаил Николаевич достал из ящика стола пару листов бумаги, исписанных его крупным, разборчивым почерком, и выложил их на всеобщее обозрение.

– Это ещё не полный перечень, – объяснил он. – Полный я составить пока не успел, но и с этим можно работать. Ваши действия будут заключаться в следующем: каждый из вас возьмёт с собой фоторобот преступника и отправится по спортивным клубам. Там вы будете искать здоровенных амбалов ростом… ну-у-у… от ста девяноста и выше, да. Всех, кого найдёте, надо тщательно проверить на предмет алиби, а в первую очередь тех, кто окажется похож на фоторобот. Но и остальных тоже. Что касается меня, то я буду проводить избирательную проверку – не всех подряд, а только спортсменов высокого класса. Я знаю каждого из них лично.

– Неприятное, наверно, это дело – проверять своих товарищей на причастность к преступлению, – заметил другой оперативник, Толя Алексеев.

– И не говори. А куда деваться?

В кабинете зазвонил телефон. Михаил Николаевич снял трубку.

– Слушаю! Здорово, Никита. А как же, конечно нужен! Уже готов? Ну, молодцы.

– Фоторобот преступника только что сделали, – объяснил Силачёв, вешая трубку. – Быстро ребята управились. Значит так, каждый возьмёт по одному фотороботу – и за дело! – Он пододвинул к подчинённым перечень спортклубов. – Как видите, я здесь уже успел распределить, кто по каким клубам пойдёт с визитами. Вот, посмотрите.

Он опять налил себе полстаканчика лимонада и выпил.

– Будем надеяться, что преступника видели и в парке, и в других местах. Люди с такими габаритами сразу бросаются в глаза…

* * *

Полученный фоторобот маньяка (в шапочке, надвинутой на брови), честно сказать, разочаровал Силачёва – из-за того, что был явно, вызывающе неправдоподобен. Эта жуткая свирепая физиономия больше всего годилась для показа в фильмах ужасов; но предположить, что где-то на самом деле существует человек с такой отталкивающей рожей… Увидев фоторобот, Михаил Николаевич даже засмеялся. Но потом вспомнил, что раскрывать-то это дело предстоит именно ему, и весёлое настроение мигом улетучилось.

Для начала он прикинул, нет ли у кого-нибудь из известных ему спортсменов-рукопашников хотя бы отдалённого сходства с представленной картинкой. С первой попытки обнаружить такое сходство Силачёву не удалось. Кстати сказать, зрительная память у него была отменная.

«Надо меньше придираться к деталям, – решил он. – Ведь ясно же, что картинка неточная. Попробую ещё раз».

Со второй попытки подозреваемых набралось как минимум человек пятьдесят. При этом они могли быть совершенно не похожи друг на друга, но у всех у них было отдалённое сходство с фотороботом. Правда, очень отдалённое. И к тому же физиономия на картинке выглядела гораздо страшнее, чем лицо любого известного Силачёву спортсмена. Под конец эксперимента Михаил Николаевич, прогуливаясь по кабинету, ненароком глянул в зеркало и тоже заметил «отдалённое сходство». Он даже испугался, но потом вспомнил, что по росту не подходит под описание преступника. Рост Силачёва составлял метр шестьдесят восемь.

В общем, стало ясно: на фоторобот надежда очень слабая. Вероятно, девушка не смогла запомнить лицо нападавшего и нафантазировала бог весть что.

Тем не менее, учитывая всю важность дела, уже сегодня вечером фоторобот с максимально подробным описанием внешности преступника должен был появиться в теленовостях, в криминальной хронике. А завтра – ещё и в газетах. Всё-таки существовала небольшая вероятность, что маньяк действительно окажется похож на это карикатурное изображение. И тогда он вообще не сможет носа на улицу высунуть: с такой характерной внешностью, да ещё с такими внушительными габаритами, его узнают моментально.

Но рассчитывать на столь явное везение не следовало, поэтому Силачёв приступил к проверке спортсменов-рукопашников. Он взял ручку, лист бумаги и стал составлять список подозреваемых. Каждый из них должен был сочетать в себе высокое мастерство владения единоборствами с огромным ростом и богатырским телосложением. Это позволяло очень сильно сузить круг поиска.

Михаил Николаевич включал в список не только действующих спортсменов, но и бывших, тщательно изучая каждую кандидатуру по отдельности. Некоторые из бывших рукопашников не подходили по состоянию здоровья (старые спортивные травмы и всё такое), другие – по возрасту. Впрочем, к возрасту подозреваемых сыщик старался не придираться. Он внимательно следил за мировым профессиональным боксом и знал, что боксёр-супертяж Джордж Формэн в сорок пять лет стал чемпионом мира. Это случилось в прошлом году.

Когда первый список подозреваемых был закончен, в него вошли пятьдесят шесть человек. Но потом Михаил Николаевич задумался и, критически оценив их уровень владения единоборствами, составил второй список – сокращённый. В нём остались уже только двадцать три человека. Именно этот сокращённый список Силачёв принял за основу.

Он сделал пару звонков в справочные службы и выяснил точные координаты всех подозреваемых, то есть их домашние адреса и телефоны. Правда, кое-чьи координаты сыщик знал и раньше – но не всех, конечно.

Проверять своих знакомых, а иногда и друзей, на причастность к преступлению было крайне неприятно. Поэтому Михаил Николаевич решил действовать со всем возможным тактом. Во-первых, никого не вызывать к себе, а, наоборот, самому ездить в гости к подозреваемым с визитами. К кому домой, к кому на работу – как получится. Во-вторых, не задавать в лоб самые главные вопросы: «Где ты был и что ты делал в субботу? И если у тебя есть алиби, то кто сможет его подтвердить?» Нет, расспрашивать надо очень аккуратно, и сыщик уже придумал, как.

Подозреваемые были расставлены в его списке не по алфавиту, а в том порядке, в котором Силачёв вспоминал об их существовании. Первым по списку стоял Кирилл Синичкин, каратист, закончивший спортивную карьеру полтора года назад. Несмотря на свою уменьшительно-ласкательную фамилию, это был здоровенный дылда ростом за два метра, которого в сборной по каратэ дружески называли «каланча». Правда, богатырским телосложением он вообще-то не отличался, телосложение у него было самое обычное, но при таком росте он всё равно выглядел внушительно. Ну и кроме того, в его лице имелось некоторое сходство с фотороботом преступника – хотя, опять же, очень отдалённое.

Михаил Николаевич решил начать с Кирилла и позвонил ему. Время было ещё рабочее – четыре часа пополудни, – но Кирилл оказался дома и сам снял трубку.

– Слушаю!

– Здорово, это Силачёв. Слушай, тут мне срочно помощь нужна по работе… человечка одного разыскиваем. Не исключено, что ты его знаешь. Можно будет к тебе сейчас приехать?

– Сейчас? Да можно, в принципе. А ты адрес-то мой знаешь?

– А как же! Знаю, конечно.

– Тогда подъезжай…

* * *

Михаил Николаевич отправился в гости на машине. У него был довольно новый автомобиль, «Москвич-2141», который, правда, он собирался в обозримом будущем поменять на навороченный джип. Надо сказать, что Силачёв много зарабатывал, так как работал не только в милиции. Во времена перестройки он регулярно выступал на боях без правил (поначалу они были подпольными), а в девяносто первом году, увидев, что в стране появился профессиональный бокс, решил попробовать себя и в этом деле. Стать профессиональным боксёром Силачёв мечтал ещё в юности, но так как его юность приходилась на семидесятые годы, то для сбычи мечт ему надо было по меньшей мере бежать из СССР. С другой стороны, Миша интересовался не только боксом, а всеми существующими единоборствами. Поэтому он стал выбирать, чему отдать предпочтение. Если бы он отдал предпочтение боксу, то уж наверняка попытался бы удрать за границу (эх, не знали его родные, что он замышляет!); но ему захотелось изучать всё сразу, и он остался. Зато в девяносто первом году Михаил Николаевич почувствовал ностальгию и рванул в профессиональный бокс.

Кирилл проживал на Васильевском острове, в новостройках. Силачёв доехал до него быстро: автомобильных пробок, столь распространённых в наше время, тогда ещё не было. Ну, почти не было.

Дверь в квартиру открыл сам Кирилл, и сыщик тут же окинул его изучающим взглядом – на предмет соответствия фотороботу и описанию преступника. Последний раз Силачёв видел его давно, полтора года назад, когда Кирилл выступал на своих последних соревнованиях. Но, как оказалось, с тех пор он совсем не изменился.

«Всё-таки, по-моему, он под описание не подходит: слишком худой. То есть не худой, конечно… но такой, подтянутый».

– Ну здорово, Михалыч. Заходи.

Они обменялись рукопожатием. Кирилл поморщился: рука у Силачёва была поистине железная, и когда он об этом забывал, то люди, здороваясь с ним, испытывали явное неудобство.

В прихожей Михаил Николаевич снял куртку, шапку и обувь, между делом внимательно рассматривая одежду на вешалках. Он искал чёрный пуховик и чёрную обтягивающую шапочку (известные, хотя и весьма распространённые, приметы преступника), но безрезультатно.

– Пойдём на кухню, – сказал Кирилл. – У меня тут дети из школы пришли, им твои криминальные истории слушать ни к чему.

– Это уж точно.

Силачёв проследовал на кухню и сел за стол.

– Чаю сделать?

– Не откажусь.

Михаил Николаевич достал из кармана пиджака фоторобот маньяка.

– В общем, дело у меня к тебе такое: мы разыскиваем одного преступника, и возможно, ты сумеешь опознать его по фотороботу. Нам известно, что он является высококлассным специалистом-рукопашником, обладает крупным телосложением, рост от ста девяноста сантиметров и выше. Не исключено, что ты видел этого типа где-нибудь на тренировках или на соревнованиях. Вот, посмотри.

Кирилл подошёл, глянул на фоторобот и захохотал:

– Ну и рожа! Нет, Михалыч, если бы я такого хоть раз увидел – я бы его хорошо запомнил. А что он натворил-то? Браток какой-нибудь?

– Да нет, ещё хуже. Сексуальный маньяк! Разыскивается за убийство. Очень громкое убийство, о нём уже должны были сообщить во всех средствах массовой информации, – в слове «средствах» Силачёв поставил ударение на второй слог. – Позавчера днём в Сосновском парке он убил сына чиновника из мэрии. Пока мы не раскроем это дело, с нас не слезут.

– Ох, ни хрена себе! А я про это ничего не слышал – прозевал, наверно. А ты сам-то никого не узнал по фотороботу? Ты же вообще всеми единоборствами занимался, всех должен знать. С чего это тебе понадобилось у меня консультироваться?

– Ну а если преступник иногородний? Или недавно к нам переехал? Это у нас в Питере я всех знаю, а иногородних-то невозможно всех знать! Тут мне любая помощь пригодится. Опросим тебя, потом ещё человек двадцать – глядишь, кто-нибудь да опознает. Слушай, Кирилл, у меня к тебе есть один деликатный вопрос, – голос Силачёва вдруг изменился, приобрёл смущённые интонации, как будто сыщик неожиданно застеснялся чего-то. – Тут такое дело… мне начальство приказало проверять всех, кто хоть немного похож на преступника. Ты-то, конечно, не похож, я вижу: вот ты, а вот фоторобот, никакого сходства. Но всё-таки… учитывая, что ты спортсмен-рукопашник и обладаешь крупным телосложением, я тебя обязан спросить: где ты был в субботу, позавчера днём?

– А, это ты моё алиби проверяешь? Так оно у меня есть. В субботу я был на работе! И меня видела масса народу. В течение всего дня.

– Кем же ты сейчас работаешь?

– Охранником в универмаге, в Купчино.

– Простым охранником? Что-то, по-моему, слабовато для тебя.

– Не простым охранником. Я – начальник смены! – уточнил Кирилл.

– А, тогда другое дело. Но мне придётся записать, где ты работаешь, и проверить…

 – Да нет проблем! Пиши.

Кирилл продиктовал адрес универмага, а Михаил Николаевич записал. Потом Кирилл выключил чайник, налил Силачёву большую кружку чая и поинтересовался:

– А с чего вы решили, что этот тип – высококлассный рукопашник?

– Об этом говорит личность убитого и способ убийства. Убитый был не только сыном чиновника из мэрии, но и восходящей спортивной звездой. КМС по вольной борьбе. А способ убийства – голыми руками, без применения оружия. То есть ребята просто подрались. Вот и делай выводы…

 – Логично.

– Да. Ну, я думаю, это дело мы раскроем быстро – с такими-то зацепками! Вот единственное, чего мне хочется – задержать преступника самому, в одиночку. И чтобы он сопротивлялся изо всех сил!

Действительно, такая мысль появилась у сыщика ещё на месте преступления. Отменное владение рукопашным боем, продемонстрированное преступником, очень заинтересовало Силачёва: он усмотрел в этом некий вызов и теперь мечтал расправиться с маньяком лично. Один на один.

На самом-то деле маньяк, может быть, и не собирался никому бросать вызов. Он просто хотел развлечься по-своему, а потом уже не смог отвертеться от драки – иначе он был бы в мясо избит Алексеем. Выбирать ему не приходилось.

 * * *

Выпив чаю, Силачёв сразу же засобирался: его рабочий день был ещё далеко не окончен. На выходе из квартиры они снова обменялись рукопожатием, и Кирилл удивлённо сказал:

– Слушай, Михалыч! Я чего-то никогда не обращал на это внимания, но мне кажется, что у тебя рука ещё больше, чем у меня! Причём заметно больше.

– Тебе не кажется. Так оно и есть.

– Ну-ка, дай сравнить… Да, действительно. Но ведь я тебя выше на тридцать пять сантиметров! Ох…еть можно.

Существует расхожее мнение, что боксёры, да и просто опытные уличные мордобойцы, обладают большими кулаками. Знающие люди с такой теорией, правда, не согласны; но Силачёв этому стереотипу как раз полностью соответствовал. У него каждая ладонь была размером с лопату, а два сложенных вместе кулака – с человеческую голову. И только у него могла возникнуть такая проблема на свадьбе: обручальное кольцо не налезало ему ни на один палец. В общем, не зря Михаил Николаевич имел привычку ходить по улице, засунув руки в карманы – чтобы окружающих не пугать.

– Ладно, покедова! Мне сегодня ещё работать и работать.

– Пока, Михалыч.

Силачёв спустился на улицу, сел в машину и достал мобильный телефон. В те времена мобильники мало у кого имелись: пока они были экзотикой, чудом техники. Их покупали только весьма обеспеченные люди. Был мобильник у Алексея, как мы помним. Был мобильник и у Силачёва.

Михаил Николаевич вынул из кармана список подозреваемых и ручку. Обвёл кружочком цифру 1 – номер, под которым значился Кирилл Синичкин. Потом стал набирать по мобильнику телефон следующего подозреваемого…

* * *

Всю неделю Силачёв и его подчинённые работали не покладая рук. Они прочесали множество спортивных клубов в Питере. Они собрали массу информации от горожан, видевших преступника (после того, как по телевизору и в газетах был продемонстрирован его фоторобот). Сам Михаил Николаевич успел проверить всех своих подозреваемых из второго списка, которых было, как мы помним, двадцать три штуки – кстати, у восьмерых не нашлось алиби. Более того, он не остановился на достигнутом и уже начал проверять подозреваемых по своему первоначальному списку, состоявшему из пятидесяти шести человек. Кроме перетряхивания спортсменов-рукопашников, сыщики стали сравнивать фоторобот маньяка с фотками ранее судимых. У троих было замечено большое сходство с преступником (не только в лице, но и по габаритам). Один из них, правда, давно уже находился в розыске, его достать не удалось. Начали проверять двух других – алиби у них не оказалось…

Таким было общее положение дел к концу недели. И надо сказать, сыщики могли бы гордиться той колоссальной работой, которую они выполнили. Если бы не один маленький пустячок: маньяка они так и не нашли.

Между тем отец Алексея изо всех сил старался держать ситуацию под контролем. Но с Силачёвым он после первого раза больше не желал разговаривать. Вместо этого он каждый день, с утра пораньше, звонил начальнику ГУВД Санкт-Петербурга, спрашивал, как идёт расследование, и просил его ускорить. Нетрудно догадаться, какой прессинг со стороны руководства ощущал после этого Силачёв.

И тут история получила продолжение. В субботу, 9 декабря, поздно-поздно вечером – дело шло уже к полуночи – в милицию обратилась молодая девушка. Она рассказала, что в Сосновском парке на неё напал сексуальный маньяк. На этот раз спасать жертву оказалось некому, и нападение увенчалось успехом.

Судя по почерку преступления, маньяк несомненно был тот же самый. Он шёл по дорожке навстречу потерпевшей, поравнялся с ней и неожиданно схватил её своими ручищами за лицо и затылок. В одной руке у него была зажата смоченная медицинским препаратом тряпка, которую он придавил к лицу потерпевшей. Девушка безуспешно пыталась вырваться, но надышалась усыпляющих паров и отрубилась.

Внешность преступника она обрисовала крайне приблизительно. «Крупный, здоровый мужик в чёрной куртке» – это всё, что она смогла запомнить. Абсолютно ничего нового. Зато маньяк отметился парой интересных, крайне необычных поступков. Когда действие усыпляющего препарата закончилось, потерпевшая очнулась и обнаружила себя сидящей на снегу, прислонившись спиной к дереву. Она была полностью одета, но по ощущениям догадалась, что с ней произошло. Маньяк находился тут же, поблизости: он стоял в двух шагах от девушки и, увидев, что она очнулась, шёпотом произнёс:

– Отлично поразвлекались, крошка. Ты давай, иди в милицию, не стесняйся. Пусть поищут меня. Всё равно же не найдут, лохи.

После этого он помог потерпевшей подняться на ноги, довёл её до ближайшей тропинки и там, увидев, что девушка может идти самостоятельно, неожиданно перешёл на бег и скрылся. Потерпевшая же отправилась в милицию. По её словам, она сделала это сразу, не раздумывая – и всё оттого, что маньяк её об этом очень убедительно попросил. В противном случае – без посторонней помощи – ей было бы психологически очень трудно обратиться в милицию, и возможно, она бы этого вообще не сделала. Так стесняются многие жертвы сексуальных преступлений.

Потерпевшую спросили, сможет ли она узнать голос преступника. Она ответила, что вряд ли: маньяк разговаривал с ней только шёпотом. Вероятно, это была специальная мера предосторожности. Зато он оставил следствию другую улику, так как не пользовался презервативами.

Последнее потрясение потерпевшая испытала уже в милиции. Только там она обнаружила у себя на ладони правой руки большую фиолетовую печать – рамочку прямоугольной формы, внутри которой находилась пушка на двух колёсах и под ней надпись:

АРТИЛЛЕРИСТ

 Разумеется, девушка продемонстрировала оперативникам эту печать, которую потом оказалось чрезвычайно трудно смыть – как будто её калёным железом выжигали! Судя по рисунку, печать была сделана очень квалифицированно. Возможно, её изготовили по заказу, в специальной организации. Отсюда появилась идея проверить все организации, занимающиеся изготовлением канцелярских штампов и печатей.

Таким образом, теперь маньяк приобрёл боевое прозвище «Артиллерист». Судя по его поведению, он был вполне уверен в своей неуловимости и вдобавок очень хотел прославиться. Вот сейчас можно было уже точно сказать, что он бросил вызов милиции – хотя Силачёв считал так и раньше.

Место второго преступления находилось в безлюдной части Сосновки неподалёку от места первого преступления – буквально метрах в ста. Разговаривая с потерпевшей, Михаил Николаевич спросил её:

– Послушайте… Я вот не могу понять: зачем вас туда понесло? И ладно бы днём, так нет – в девять часов вечера…

 – Ну, я… домой очень торопилась, решила срезать угол…

 – И откуда это вы так торопились?

– С дискотеки…

 – Понятно. А вы слышали, что в Сосновке появился сексуальный маньяк? Об этом ведь и по телевизору сообщалось, и в газетах…

 – Слышала.

– Блин… ну так соображать-то надо, наверно?

 * * *

Необычное поведение маньяка очень возбудило средства массовой информации, и в результате его второе преступление они освещали даже больше, чем первое. Хотя, казалось, куда уж больше… Журналисты предположили, что Артиллерист – теперь это прозвище приклеилось к нему навечно – облюбовал Сосновский парк для своей деятельности и собирается работать здесь каждую субботу. Такая же версия была и у милиции, поэтому Силачёв запланировал патрулирование парка на следующую субботу, 16 декабря. Но Сосновка – большой парк, около трёх квадратных километров, так что охватить его силами одного отделения совершенно невозможно. Михаил Николаевич объяснил это начальству и сказал, что ему нужно подкрепление, лучше всего – человек пятьдесят.

Если бы не чрезвычайная важность расследуемого дела, то сыщика с его просьбой послали бы на три буквы. Но, как мы помним, Алексей был заметной личностью, и для поиска его убийцы милиция не жалела никаких средств. Поэтому просьбу Силачёва выполнили беспрекословно. Тем не менее, работать ему теперь стало чрезвычайно трудно – чисто психологически, так как отец Алексея, увидев, что через неделю после убийства дело ещё не раскрыто, стал требовать от начальника ГУВД увольнения Силачёва. Хотя Михаил Николаевич и был очень опытным сыщиком с кучей заслуг, но с этого момента почувствовал себя в подвешенном состоянии.

Патрулирование Сосновки разрабатывалось как строго секретное мероприятие. От средств массовой информации, освещавших «дело Артиллериста», его тщательно скрыли. Силачёв вовсе не хотел спугнуть маньяка – наоборот, пусть он явится в парк, там его и возьмут. В идеале, конечно, хорошо бы взять с поличным, но сыщик понимал, что это будет уже поистине фантастическим везением. В действительности, вероятно, придётся перехватать в парке кучу народа соответствующей комплекции и проверять их всех…

Исходя из количества людей в его распоряжении, Михаил Николаевич разделил Сосновский парк на множество участков. В пятницу, 15 декабря, он провёл совещание, на которое пригласил не только своих подчинённых, но и всех прикомандированных. Там он продемонстрировал карту Сосновки, расчерченную по участкам, и подробно объяснил, кто какой участок будет патрулировать.

– Мероприятие начнём завтра… – он задумался. – …В семь часов утра. Да. Чем раньше, тем лучше. К семи утра собираемся вот здесь, – он показал место на карте. – Потом расходимся по своим участкам. Сам я буду находиться вот здесь, – Силачёв ткнул пальцем в самую глухую и безлюдную часть Сосновки, где и произошли оба преступления. – Будем гулять в парке целый день… до полуночи.

Время патрулирования – с семи утра до полуночи – Михаил Николаевич определил, положившись на свою интуицию. Она не всегда срабатывала, но уж если срабатывала, то никогда не подводила.

Хотя на патрулирование возлагались большие надежды, но, конечно, это не означало отмены других следственных мероприятий. Силачёв по-прежнему работал с двумя списками подозреваемых (один – на двадцать три персоны, другой – на пятьдесят шесть), а его подчинённые прочёсывали все питерские спортклубы. В спортклубах было обнаружено ещё несколько десятков подозреваемых – правда, сам Силачёв почти всех их забраковал. Он ориентировался по двум показателям: по спортивным достижениям и по внешнему впечатлению. Михаил Николаевич достаточно хорошо разбирался в единоборствах, чтобы уметь определять физические кондиции человека «на глазок». Так же, «на глазок», он забраковал почти всех подозреваемых, а своим подчинённым сказал, чтобы они перестали хватать кого попало. В кабинете Силачёва висел перечень всех питерских спортклубов, и те из них, которые уже были проверены, Михаил Николаевич отмечал красным крестиком.

Некоторые подозреваемые не имели алиби на момент совершения первого преступления, но имели его на момент совершения второго. Так что после второй вылазки Артиллериста сыщикам стало даже легче работать. Но и за две недели следствия им не удалось определиться, выбрать среди подозреваемых кого-то одного. Пока не получалось. Тем более что «дело Артиллериста» было всё-таки не единственным, хотя и самым главным. А иногда каждому из сыщиков приходила в голову одна и та же неприятная мысль: «Там ли мы ищем?»

Вот поэтому Силачёв и его подчинённые очень надеялись, что маньяк не заставит долго себя искать и сам попадётся при патрулировании Сосновки.

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2012/12/28/1826