Кама с утра. 27 июля

Фото автора: "кузница дятла"




Мы проснулись рано, потому что солнце вылупилось в четыре утра и любопытствовало, заглядывая в палатку.
Вообще, странное времяисчисление в Удмуртии: этот регион живёт с некоторых пор по московским меркам, поэтому утро наступает раньше на два часа.

Такая же история и в Ульяновске. Больше всего там раздражало то, что в четыре часа зимой уже были сумерки, а в пять – полная темнота. Наш Пермский край пока не поддаётся на уговоры центра, и всё более-менее по-человечески. И сейчас мы продолжаем жить по своим часам, так гораздо удобнее.

Подъём – в восемь, плотный завтрак из овсяной каши и кофе, и мы готовы к заплыву. На этом берегу слишком людно. К тому же, сегодня пятница. Пока собираем вещи, чуть дальше какая-то парочка уже принимает водные процедуры: тётенька повизгивает, а  спутник пытается покружить её на руках. И правильно делает: в воде гораздо сподручнее совершать такие подвиги.

Река, к счастью, тиха и спокойна, и мы нацеливаемся на противоположный берег, где виднеется сосновая рощица. Но течение оказывается столь сильным, что нас сносит намного ниже, а я с тоской провожаю приглянувшийся кусочек соснового бора.

На этот раз мы форсировали Каму за тридцать пять минут. Здесь она не такая широкая, видимо потому, что остров разделил её на два рукава. Вчера мы целый день плыли по более узкому. Минут через десять впереди снова показались сосны. Они по этой стороне – редкость, в основном идут или луга, или смешанный лес.

Бывает так, что место для стоянки, с первого взгляда – по сердцу: всё здесь кажется удобным и милым. Так произошло и здесь. Я сразу влюбилась и в крутой берег, по которому нужно взбираться наверх по тропинке, и в открытую поляну перед островком ровных приземистых сосен, и в огромный луг, который виднелся за ними. Не говоря уже о замечательном виде на весь простор реки.

Мы установили сразу обе палатки в расчёте на то, что пробудем здесь дня два-три. Видно, что место обжито рыбаками: кострище, между двух сосен протянута проволока, на ней подвешены мешочки с солью и остатками гречневой крупы. Наверное, люди здесь были основательные и аккуратные, никаких остатков мусора, всё чисто и прибрано.

В десяти шагах я обнаружила «кузницу дятла»: невысокое сухое деревце, под которым – гора вышелушенных сосновых шишек. Видимо, дятел пристраивал в развилке сучков шишку и доставал из неё семена, а пустую скидывал вниз.

Развели костёр, вскипятили воду и заварили чай. А потом Вася стал готовить «суп из семи круп»: в котелок засыпается понемногу пшена, гречки, риса, добавляется тушёнка и получается что-то типа кулеша.

Пока занимались хозяйственными делами, уже и вечер наступил. Сегодня пятница, и Вася говорит, что «по закону подлости» на выходные погода обязательно испортится. У меня своя версия: я думаю, что так природа защищается от глупых людей, которые в выходные дни толпами оккупируют берега, оставляют за собой груды мусора.


Когда я устраивала ночлег в палатке, то обратила внимание, что совсем рядом со входом проходит муравьиная тропа. Это сколько же миллионов лапок прошли по ней, чтобы получилась еле видная тонюсенькая ниточка. Я сыпанула чуть-чуть сахарного песка и смотрела, как деловито, без всякой суеты, каждый муравей погрузил свою сладкую ношу и понёс. Василий наклонился:
- Что делаешь?
- Играю роль муравьиного Бога. Представляешь, под землёй, внизу под муравейником, сидят их летописцы и сегодня напишут, что с неба упали огромные кубики неведомой сладкой еды.
- Манна небесная?
- Ну да, что-то вроде того….
Я ставлю вдоль тропинки палочки, чтобы не наступить ненароком.

Прямо за палаткой начинаются заросли шиповника. Удивительно, что на всех кустах ягоды разной формы. На одних – вытянутые, глянцевые, словно восковые. На других – круглые шарики и слегка шершавые, на третьих – чуть изогнутые, будто застывшие оранжевые капельки. Я набираю полную чашку и высыпаю в котелок с водой.

Рядом с шиповником растёт синеголовник. И стебель, и резные листья, и колючая головка сизо-голубого цвета. Очень хочется засушить букет, потому что у нас я синеголовник не встречала, но как упаковать такие колючки? Всё равно помнётся…. Как-нибудь надо будет побродить по окрестным лугам. Мы решили, что часть нашего участка отведём под луговые травы. Там уже сами по себе растут ромашки, одуванчики, тысячелистник, мать-мачеха. Жалко выпалывать, лучше добавить. Не сажать ведь картошку, уничтожив такую красоту? Правда, соседи ворчат: сорняки к ним через забор лезут….  Крапиву, конечно, мы всю извели. Ещё та красотка, если приглядеться. Вообще, мне ужасно жалко всякие травинки.

Вася всё время надо мной подшучивает по этому поводу. Соседка в начале июля стучит в дверь:
- Наташа, рассада помидоров пропадает. Придётся на помойку, себе посадить не успею.
- Том, поздно ведь уже… Что ты раньше думала?
- Ладно, выброшу. А сорта хорошие…
- Сколько у тебя корней?
- Штук шестьдесят.
- Сколько?!

Закончилось тем, что я упросила Василия «усыновить подкидышей», и мы все их высадили на насыпь, которую два месяца сооружали на месте болотистого берега реки. Во всяком случае, не засохнут, пока мы будем в плавании. Вот и сейчас я вздыхаю, вспоминая о нашем огородике. У сестры отпуск уже закончился, она у нас девушка ответственная, и поливать обещала вовремя. А дочка, скорее всего, только в выходные и сможет выбраться. Да, сложно совмещать любовь к путешествиям и страсть к земле. Наверное, на будущий год столь длительный заплыв мы планировать не будем. Обойдёмся – недельным.

Часам к десяти вечера начинается серьёзный ветер, и тучи затягивают небо, скрывая закат. Кое-где прорываются багряные всполохи – предвестники ненастного утра.
Волны бьются о берег, шумят сосны над палаткой,  и эти звуки кажутся мне самой лучшей колыбельной песней.

Продолжение http://www.proza.ru/2012/12/30/1366