Эдем-2

Нормальный путь осуществления репродуктивной функции семьи, если тут вообще можно говорить о какой-либо норме, состоит, мне кажется, в том, что муж вступает в брак, мотивируемый стремлением обрести продолжение своего родового древа и/или того дела (идеи), которому служит он сам или человек, которому он поклоняется. Допустим, два брата призваны на войну. Один из них геройски погиб, второй выжил - и создал семью, назвав сына именем любимого брата, побеждая тоску и перенося на сына любовь к ушедшему, возмещая свою утрату (это реальная история в моей семье). Или - мужчина, к примеру, состоявшийся человек профессии, обладатель коллекции артефактов, навыков, способностей: ему нужен преемник, чтобы дело продолжалось после него.

Если, наоборот, мужчина сломлен, не любит свой род, сомневается в биологической и социальной наследственности, одержим нежеланием множить несчастных, считая себя лузером, - мотивации на продолжение рода и содержание своих детей, конечно, нет. При этом, в лучшем случае, такой человек вполне способен по моральным соображениям помогать другим семьям, пополнять неполные семьи и воспитывать в их составе чужих детей. В худшем же случае спонтанные порывы души и то, что с ними связано, могут породить потомство от таких мужчин-лузеров, но это потомство может рассматриваться как обуза или рутина, поддерживаемая впадающим в маразм предыдущим поколением или какими-то посторонними корыстными соображениями, не связанными с делом или честью рода. В общем, найдет ли себя потомок такого типа - большой вопрос, а горя и разочарований хлебнет с избытком. Это причина, по которой пессимистический философ Шопенгауэр не поощрял репродуктивную функцию: мудрец ищет не счастья, а отсутствия страданий.

Социальный заказ со стороны мужчины на воспроизводство рода предполагает его заботу о потомстве - образуется ниша, в которую встраивается женщина. Сама женщина, вне такой ниши, не обязательно стремится иметь детей, а может и вовсе их ненавидеть, предпочитая карьеру, развлечения и всяческую нерепродуктивную самореализацию типа занятий по даче и выращивания цветов.

Женская эмансипация, однако, породила несколько иной взгляд на вещи: мотивацию на воспроизводство, обеспечиваемую социальными запросами самой женщины - зачастую теперь именно это работает. Но первый сценарий (женщина ведется за мужем в его стремлении продолжить свой род) мне все же представляется более "естественным".

Есть и третий сценарий - "госзаказ". Место мотивированного потенциального отца занимает безликое государство, которому требуется человеческий материал. И на этом пути человечество подстерегают большие опасности, связанные с моральной оправданностью такого госзаказа. Печально памятное "дети для фюрера" приходит на ум. Однако, если фашизм скомпрометировал эту идею, не значит, что она в корне плоха и что у государства не может быть гуманных демографических целей. Не исключено, что для кого-то это может стать человеколюбивым "делом всей жизни".  Логически развивая идею государственного подхода к демографии, мы приходим к гротескным идеям человеческих инкубаторов. Я написал об этом в рассказике "Верин сон" http://www.proza.ru/2011/02/27/695 . В сущности, экстраполируя проекты типа "Дом-2", придем к тому же самому.

Можно спорить о максиме, что патриотизм - последнее прибежище негодяев: что она означает и к кому может применяться. Но даже если негодяи пополняют ряды патриотов, то от государства зависит утилизация их стремления к патриотизму. Человек, не годный в чем-то одном, в другом может быть очень даже на своем месте, был бы ресурс. Если природа иногда отдыхает на детях гениев, у "негодяев" могут рождаться лучшие люди на земле, собственные "Платоны и Невтоны".