Вьетнам

Предыдущая глава была здесь: http://proza.ru/2012/12/29/106

Опарыш очень любил поболтать на экзаменах. Делалось это исключительно для того, чтобы студенты потеряли бдительность, наговорили глупостей и провалили экзамен. Причём все студенты сходятся в одном: больше всего он любил разговоры на военную тему. За что и получил прозвище «Пёс войны».
 
Карикатурная внешность Опарыша не могла остаться незамеченной, поэтому студенты решили, что в действительности он не воевал. Куда уж ему!
 
Но это как раз тот случай, когда общественное мнение заблуждается. Знайте все: Опарыш на самом деле принимал участие в военных действиях. Это человек огромного мужества и храбрости, настоящий герой. Ветеран!
 
Правда, он не говорит о своём ЛИЧНОМ участии в войне – но только потому, что нельзя. Ведь он участвовал в секретной операции, о которой знать не положено. И хотя о ней знаю я, но только благодаря раздолбайству наших спецслужб.
 
А дело было так.

………………………………………………………………………………………………………
 
В феврале 1969 года Опарыш занимался ответственной работой: он готовил шестикурсниц к защите диплома. Вообще-то его об этом никто не просил, но все студентки пребывали в полной уверенности, что без него не обойтись. Поскольку он сам так говорил.
 
- С моей помощью, - говорил он, - любая из вас может стать профессором. Надо только почаще заниматься научной работой.
 
Вот и сегодня он решил заняться с одной лахудрой. Сроки поджимали: диплом ей надо было спихивать уже через два дня. С уверенным видом Опарыш явился к ней на квартиру.
 
Дверь открыла бабушка.
 
- Здравствуйте, - сказал ей Опарыш. – Я – профессор, пришёл заниматься научной работой с вашей внучкой. Мы будем в комнате. К нам не заходить и никого не пускать, иначе все опыты сорвутся.

Строго говоря, Опарыш приходил сюда уже десятый раз, но у бабушки был склероз, и она всех забывала. Вот и приходилось каждый раз инструктировать её заново.
 
Опарыш закрылся в комнате. Девица уже ждала его там, накрашенная, как новая скамейка, и с сигаретой в зубах (эх, девушки, девушки! Когда же вы наконец перестанете курить! ну что за херня такая!). Началась учёная беседа.

- Здравствуйте. Сегодня мы с вами поговорим о работе биполярного транзистора. Сейчас я вам его покажу.

- О-о-о… Вот это транзистор! Сантиметров на тридцать потянет.

- Ну так чего же вы ждёте? Давайте подключим его как показано на схеме…

Разговор проходил громко и отчётливо, чтобы бабушка, имевшая обыкновение подслушивать за дверью, не подняла тревогу. Когда схема подключения транзистора была собрана, кровать громко застонала и продолжала периодически издавать одинаковые скрипящие звуки. Эта чудесная музыка сопровождалась радостными возгласами Опарыша:

- Работает! Работает!

«Учёные – они как дети, - подумала бабушка. – Ни о чём не думают, кроме своей науки».

И тут раздался звонок в дверь…

 ………………………………………………………………………………………………………
 
На пороге стояли два чувака в форме (но бабушка из-за своего старческого маразма не смогла определить, к какой службе они принадлежат). Один из них был капитан, второй – майор.

- Вам кого? – спросила бабушка.

- Опарыш здесь? – грозно прорычал майор.

- Блатные к нам не ходят, - с достоинством ответила бабушка. – А вы, собственно, кто такие будете? Из угрозыска?

- Мы – военные! – сказал майор. – Нам нужен Опарыш.

- Его здесь нет.

- Вы, наверно, не поняли, - заговорил капитан. – Опарыш – это профессор такой. Он, знаете, такой маленький, плюгавенький…

- Профессор?

- Профессор.

- Да есть у нас профессор! Чего вы мне мозги-то е…те?

От таких оборотов военные малость оторопели, а бабушка решительным шагом подошла к двери (склероз, понимаете ли!) и распахнула её.

Дивное зрелище открылось перед ними. Опарыш навалился на шестикурсницу и с неистовой силой втыкал в неё тот прибор, который был условно обозначен как транзистор.

Раздался грохот – это бабушка упала в обморок.

- Отставить! – громовым голосом проревел майор, чтобы разом прекратить научную работу. – Поедешь с нами! Немедленно! На сборы – одна минута!

- Щас, разбежался! – бесстрашно ответил Опарыш, не прекращая своих экспериментов. – И вообще, х…ли вы тут делаете? Стучаться надо!

- Запираться надо! – в тон ему произнёс майор. – Ну-ка, капитан, помоги мне!

Они закатали рукава и дружно перешагнули через бабушку, не обращая на неё ни малейшего внимания. Затем схватили Опарыша и одним рывком выдернули из шестикурсницы. При этом он изо всех сил вырывался и делал судорожные движения, пытаясь всё-таки кончить.

- Отпустите, мать вашу! – заорала шестикурсница. – Вы что, не видите – я диплом защищаю!

- Как вы смеете! – кричал Опарыш. – Мы проводим научные опыты! Это же издевательство!

Никого не слушая, военные протащили Опарыша по квартире, собирая по пути его шмотки, разбросанные на полу. Когда они покинули квартиру, майор остановился и сунул Опарышу элегантные трусики.

- Одевайся, срамник!

- Вы что, обалдели? Это же не мои! Это женские!!!

- А, извини, тогда вот эти.

Между тем шестикурсница, потихоньку приходя в себя после бурных опытов, заметила, что бабка лежит без движения, а из-под головы у неё медленно вытекает струйка крови вперемешку с мозгами.

- А-а-а-а-а!!! – дико завизжала студентка.

- Что это с ней? – испугался Опарыш, услышав вопль из-за двери.

- Трусы потеряла, - предположил капитан.

Опарыш одевался непозволительно долго, и военные решили ему помочь. Капитан расправил штаны и держал их на весу, а майор одним махом втиснул в них Опарыша.

- Вперёд! Быстрее!

Опарыша спустили вниз по лестнице, запихнули в машину («воронок» или «козелок»? – пытался сообразить он) и повезли прямиком в институт. По пути он успел кое-как одеться. Выгрузив из машины, его под ручки (как пьяного Буховича) доставили на двадцать пятую кафедру. Никого из препов там сейчас не было, а за столом сидел незнакомый полковник и курил.

- Это и есть Опарыш? – спросил он.

- Так точно! – ответил майор.

- Тогда выйдите, мужики, а я с ним поговорю. Садитесь, Вячеслав Васильевич.

Опарыш сел.

- Фамилию свою я называть не буду, - сказал полковник. – Всё равно она вам ни к чему. Для вас я полковник Иванов. Так вот, уважаемый, недавно наша воинская часть получила экспериментальную антенную систему, сконструированную в этом институте. Затем мы подверглись нападению диверсанта. Он… точнее, она… вывела систему из строя. К счастью, больше она ничего сломать не успела: мы её поймали. Но поскольку нам не удалось починить антенну своими силами, мы вынуждены обратиться к вам.

Опарыш, который до этого дрожал от страха (очень уж решительно его сюда доставили!), перестал напрягаться и облегчённо вздохнул.

- Так в чём дело? Несите её сюда, и я мигом починю.

- Это невозможно, - возразил полковник. – Ваша антенная система весит пятнадцать тонн, мы её на тягаче перевозим. Странно, что вы сами этого не знаете. Выход один: вам придётся выехать на место и починить всё что надо.

- Далеко ехать-то?

- Да нет, не очень. Десять часов езды…

- Ну, это ещё недалеко. На чём поедем-то, на поезде или на машине?

- … на самолёте. Вьетнам, Северный Вьетнам.

У Опарыша отвисла челюсть.

- Это что же получается: я… должен… во Вьетнам?

- Да, и прямо сейчас. Вместе со мной.

- А почему именно я? Мы её проектировали всей кафедрой. Пусть лучше Тучкин…

- Завкафедрой выбрал вас.

Положение становилось опасным. Кто бы мог подумать, что Опарыш, сотнями отправлявший студентов в армию, сам сделается «пушечным мясом»! Нетрудно догадаться, в какой ужас он пришёл. Правда, вы помните, что в шестнадцать лет ему не терпелось с кем-нибудь повоевать, но с тех пор он очень изменился: повзрослел, поумнел… Словом – зажрался.

На фоне этого потрясения Опарыш совсем забыл свои прежние страхи. Хотя ещё минуту назад его волновало другое: что он первый раз поедет в командировку без Тучкина и прочих вундеркиндов. Ведь Опарыш был инженером очень средних способностей, а все ответственные работы за него выполнял Тучкин. Как бы не облажаться!

Но теперь, понимая, что от военных ему не спастись, наш герой собрал волю в кулак и придал своему лицу выражение напускной бодрости. Умирать, так с музыкой, гордо подумал он и стал обговаривать важнейшие детали командировки.

- А как там с научной работой? – поинтересовался он.

- С этим сложностей не будет, - успокоил его полковник. – Я давно общаюсь с учёными и знаю все ваши прихоти. Научную работу я вам гарантирую. Мы захватили в плен ту самую американскую террористку, которая похерила вашу систему. Здоровеннейшая бабища, украсит любую кровать, если только не продавит. Наши узкоглазые друзья-вьетконговцы хотят запытать её до смерти, но, если она вам понравится, то мы её помилуем и быстро, безо всякого мучительства, расстреляем.

- О кей, - согласился Опарыш. – Я готов!

………………………………………………………………………………………………………

 До Вьетнама они долетели без проблем.
 
Первое, что бросилось в глаза Опарышу, - это внешний облик вьетнамцев, очень похожих на него самого. Маленькие, хрупкие, с хитро прищуренными глазами – вот только выражение лица чуточку поумнее, чем у Опарыша. И ещё цвет кожи другой: климат-то здесь более жаркий, чем в Питере. Загорай сколько хочешь. Опарыш вышел из самолёта в пальто и в шапке-ушанке, но пришлось сразу снять и то и другое. Подумав, он стянул с себя и свитер.

- Жарко здесь, - сказал он полковнику. – Позагораю недельку – стану точь-в-точь как они!

Кто-то из военных принял у него одежду. В отличие от капитана и майора, сцапавших его в Питере, здешние вояки относились к нему с большим уважением. Опарыш горделиво расправил плечи.

- Пошли в тюрьму, - приказным тоном произнёс он.

- В смысле? – не понял полковник.

- Ну… в тюрьму! Научной работой заниматься. Где эта бабища?

- А-а-а, понятно. Сейчас организуем.

Он отдал какое-то распоряжение на вьетнамском, и пять человек сразу кинулись исполнять.

- Следуйте за мной, - сказал полковник и зашагал по тропинке.

В сопровождении свиты из нескольких офицеров они прошли военный городок и углубились в джунгли. Через десять минут перед ними открылось одноэтажное бамбуковое строение.

- Заходите, товарищ профессор, - распахнул дверь один из военных. – Всё уже приготовлено.

Опарыш вошёл в тюрьму и в первой же камере увидел здоровенную бабищу голливудской красоты, на голову выше его и полностью обнажённую. Она была прикована цепями к стенам за руки и за ноги. Эстетическое зрелище портила только грязная тряпка, торчавшая изо рта.

- Что за издевательство над человеком?! – возмутился Опарыш. – Немедленно достаньте эту тряпку.

Достали. Девушка тут же произнесла длинную английскую фразу, в которую вставила пару крепких выражений на русском и слово «Опарищ-щ».

- Ничего себе! – удивился полковник. – Она вас знает?!

- Нет-нет, что вы! – замахал руками Опарыш. – Это у неё интуиция сработала. Зрительный образ!

Вопрос остался открытым. Опарыш не обратил внимания, что один из местных вояк, майор-контрразведчик, не спускает с него глаз. Сейчас его волновало другое.

- Принесите мне скамеечку, - приказал он. – Иначе я не достану.

Через полминуты скамеечка была доставлена в камеру. Опарыш повертел её в руках и довольно хмыкнул.

- Теперь выйдите отсюда, а то я стесняюсь.

Военные удалились и закрыли за собой дверь.

Опарыш и тётка остались вдвоём. Они изучающе смотрели друг на друга. Опарыш заговорил первым.

- Оказывается, мы друг друга знаем, - сказал он. – Значит, это вас подкладывали под меня в Казахстане? Хорошая командировочка была… Но вы не думайте, что я вам чем-то помогу. Я – хомо советикус, и у меня есть одна заветная мечта – натянуть всю вашу ё…ную Америку. Начиная с тебя!

…Тётка кричала и вырывалась изо всех сил. Но, поскольку она была скована по рукам и ногам, отбиться от назойливого кавалера ей не удалось. Скамейка угрожающе скрипела и раскачивалась под ногами Опарыша, как корабль в бурю. Он решил испробовать девицу и спереди и сзади. Только орального секса побоялся: ещё откусит, сучка!

- Я… тебе… покажу… научную… работу! – яростно шипел Опарыш, насаживая тётку на хер. – Мы скоро… всю Америку… вот так вот… натянем! Ленин жив, понятно?

Столпившиеся за дверью военные слышали истошные женские вопли. Потом их перекрыл мощный рёв: «Бл-л-ля-а-а-дь!!!» Минуты через три Опарыш вывалился из камеры, на ходу застёгивая штаны.

- Ну как, понравилась? – спросил полковник.

- Понравилась. Можете расстреливать.

- Ладно. Пойдёмте антенну чинить.

Несколько вьетнамцев ворвались в камеру. Залп – и тётка повисла на цепях.

- Так ей и надо! – заржал Опарыш и вышел на улицу.

………………………………………………………………………………………………………
 
Они отправились назад в военный городок.

- А что, - спросил Опарыш, - вы эту б… допросили?

- Допросили.

- И что она сказала?

- Сказала, что отломила какую-то деталюшечку. А какую именно – она не смогла объяснить. Наверно, в технике не разбирается.

- Надо было устроить ей допрос с пристрастием.

- Не держите нас за дураков! – обиделся полковник. – Мы были вынуждены допросить её с пристрастием, чтобы она хоть что-то сказала! Перед этим она вообще молчала как рыба.

- Не всё так просто! – с умным видом произнёс Опарыш. – Она явно знала больше, чем вы из неё выбили.

- Да ладно, какая разница… Вы ведь сможете починить установку, не правда ли? Сами понимаете: вся ответственность за ремонт возложена на вас.

Такого поворота событий Опарыш боялся больше всего, но деваться ему было некуда. Они вернулись в военный городок и подошли к антенному посту.

Вдруг Опарыш блеснул дедукцией.

- Где вы застукали эту прошмандовку? – спросил он.

- Вон там, на вышке.

- На самом верху?

- Так точно.

- Ага-а! Значит, поломку следует искать там… Ну-ка, дайте мне описание и схему антенны.

Опарышу принесли небольшую папку, и с этой папкой он полез на вышку. Там он устроился поудобнее и на высоте в тридцать метров стал изучать спецификацию, сверяя её с внешним обликом антенны, чтобы найти недостающую деталь.

Надо сказать, что эти документы составлял сам Опарыш. Поэтому он с немалым удивлением обнаружил в составе антенны ряд деталей, не указанных в спецификации. От такого открытия он изменился в лице и чуть не упал с вышки, но всё же овладел собой.

«О господи, - думал он, - как же я мог загрузиться настолько ответственным делом? Да если эту херню заметят, меня отымеют так, что я полгода сидеть не смогу!»

Собравшись с духом, Опарыш продолжил работу. И наконец, к великой своей радости, отыскал недостающую деталь. В спецификации она была, а в составе самой антенны её как раз и не хватало!

- Нашёл! Нашёл! – вне себя от радости закричал Опарыш и даже вскинул руки от избытка чувств.

Но объяснить, что именно он нашёл, он не успел: именно в этот момент в воздухе подозрительно загудело. Сначала тихо, а потом всё громче и громче. Вдруг Опарыш заметил на небе какие-то неопознанные летающие объекты, стремительно увеличивающиеся в размерах…

- Американцы летят! – заорали снизу. – Слезай, пока цел!

- Слезай, придурок! – прокричал полковник и кинулся в укрытие.

И вот тут Опарыша подвело его тугодумие. Как зачарованный стоял он на антенной вышке и, задрав голову, пялился на быстро приближающиеся американские бомбардировщики. Зрелище было очень интересным, пока сверху не посыпались бомбы.

- Помогите!!! – заорал Опарыш, приплясывая на вышке (о том, что надо слезать, он сразу же забыл с перепугу).

В этот момент один из самолётов пронёсся у него над головой на бреющем, и он, позеленев от ужаса, рухнул на пол.
 
И началась битва! И заговорили зенитные пулемёты с земли. И намокли штаны у Опарыша! Его сознание выхватывало из боя отдельные картины – чем дальше, тем страшнее. Одна бомба вдребезги разнесла штаб, другая взорвалась в пяти метрах от столовой. Взлетали на воздух деревья и кустарники. Медленно сползал по стенке майор-контрразведчик с красным пятном на груди. С невероятной скоростью промчался политрук в шинели нараспашку…

Опарыш лежал на вышке ни жив ни мёртв от страха и, вцепившись в перила, трясся как осиновый лист. То, что он увидел, было настоящей геенной огненной на земле. Бомбы ложились всё ближе и ближе.

- А-а-а!!! Снимите меня отсюда!!! Я не хочу умирать!!! Помогите!!! Мамочка-а!!!

В это время вышку сильно встряхнуло очередным взрывом, и она, покачнувшись, стала медленно заваливаться на бок.

Опарыш наделал в штаны по-большому и завопил так, будто его кастрировали. Даже военные отвлеклись от боя и, разинув рты, обалдело смотрели, как тридцатиметровая антенная вышка вместе с повисшим на ней Опарышем падает прямо на крышу уборной.

Бу-у-у-м!!!

Уборная рассыпалась в щепки.

Если бы Опарыш спустился с вышки метров на пять, его косточки перемешались бы с говном и поломанными бамбуковыми брёвнами. Но поскольку он находился на самом верху, то упал не на туалет, а прямо на кучу мусора, наваленную рядом. Не соображая, что делает, он стал зарываться в этот мусор, пытаясь хоть как-то спрятаться от окружающего кошмара…

 …Когда бой закончился, солдаты раскопали мусорную кучу и с большим трудом отыскали в ней Опарыша. Он не мог произнести ни слова и смотрел на всех так, будто они были инопланетянами. Через два часа его отмыли, ещё через два часа к нему вернулся дар речи. И тогда он сказал:

- Я требую научной работы! Тащите сюда американку.

Полковник (он не пострадал в бою) смущённо кашлянул и ответил:

- Это, понимаете, невозможно. Её уже расстреляли.

- А мне пох…! Всё равно тащите! И такая сойдёт!

………………………………………………………………………………………………………
 
Порезвившись с девицей, Опарыш застегнул штаны и разрешил её закопать. Потом сказал:

- Тщательно проанализировав ситуацию, я пришёл к выводу, что причина неисправности антенны заключается в отсутствии рефлектора, который был украден американской террористкой. Таким образом, я свою работу выполнил и могу возвращаться домой.

- А антенну вы разве не почините? – робко спросил кто-то.

- Ты что, идиот? Ты посмотри, что от неё осталось. Хрен её теперь починишь! Новую заказывайте!

На том и порешили.

………………………………………………………………………………………………………

Опарыш вылетел обратно на самолёте. Полковник Иванов галантно провожал его до самого Питера.
 
Когда раздолбанный военный городок скрылся из глаз, Опарыш вздохнул с облегчением. Ему казалось, что здесь он хлебнул лиха на всю оставшуюся жизнь. Ан нет: его приключения продолжались и после Вьетнама. На обратном пути самолёт ни с того ни с сего начал терять высоту. Отказала какая-то система, сконструированная, между прочим, в нашем институте, да ещё на двадцать пятой кафедре, о чём военные прекрасно знали.

- Ах ты сукин сын! – зарычал полковник и схватил Опарыша за грудки. – Твоя работа?

- Убери свои грязные лапы! – завопил Опарыш. – Выпустите меня отсюда! Откройте самолёт, я хочу выйти!

- Спокойно, товарищи, не волнуйтесь! – сказала стюардесса, пытаясь угомонить враждующие стороны. – Нашему самолёту ничто не грозит. Его ведёт знаменитый ас, мастер парашютного спорта капитан Сидоров!

Опарыш разом ослабел и упал в обморок. Штаны его быстро намокали спереди (второй раз за день!). Полковник оказался не столь проницателен и тут же повеселел.

- Давайте перенесём его в туалет, - кивнул он на Опарыша. – Он так воняет, что ему самое место в туалете. Если захочет прыгнуть из самолёта, пусть вылезает через унитаз, как говно.

- Да ладно! – отмахнулась стюардесса. – Лежит себе – и пускай лежит. Лужу на полу он уже сделал, так что всё равно придётся влажную уборку проводить.

Невероятно, но факт: как только отключился Опарыш, сразу же включилась отказавшая было система. Самолёт без проблем долетел до Питера и приземлился в Пулково.

Энергичными пощёчинами полковник привёл своего подопечного в чувство:

- Вылазь, академик. Приехали.

На подгибающихся ногах Опарыш подошёл к лестнице. На прощание полковник дружески хлопнул его по плечу и сказал:

- Знаешь, я хочу сообщить тебе радостную новость. Мне так понравилось с тобой работать, что, если у нас во Вьетнаме ещё что-нибудь сломается, мы тебя обязательно позовём!

Шутка достигла цели. С перепугу Опарыш оступился, упал и пересчитал рёбрами всю лестницу.

- Мы ещё встретимся, Вячеслав Василич, обязательно встретимся! – засмеялся полковник и скрылся в самолёте.

………………………………………………………………………………………………………

В Пулково было холодно, особенно по сравнению с Вьетнамом. Мокрые штаны задубели на сильном морозе. Опарыш находился в поганом настроении: вся командировка представлялась ему сплошным издевательством.
 
К счастью, на этот раз он быстро вышел из депрессии и уже минут через пятнадцать увидел свои приключения совсем в ином свете.
 
Он был во Вьетнаме? Был.
 
Он воевал с американцами? Воевал! (одну тётку даже взял штурмом).
 
Значит, кто он после этого? Правильно.
 
ГЕРОЙ!!!
 
Приплясывая от радости, он вышел на автобусную остановку.
 
«Ух, как я свои подвиги распишу! Кореша от зависти лопнут. Им такое и не снилось! Конечно: ведь я в одиночку завалил целый взвод американцев. Какой там взвод – роту! Роту американцев с бомбардировщиком! И главное, я ведь был без оружия. Они – с оружием, а я – без. Ну, ва-аще!»
 
Убедившись в своём героизме, он весело заулыбался.
 
Правда, он не знал, что вдогонку ему из Вьетнама в институт идёт телеграмма:
 
«ваш сотрудник ничего не соображает тчк советую разжаловать его в дворники тчк пришлите кого нибудь поумнее тчк полковник иванов тчк»

………………………………………………………………………………………………………
 
Дело было вечером. Сначала Опарыш пошёл в разливочную рядом с институтом. Там он рассчитывал встретить своих корешей. И точно, встретил! Сидели там Бухович с Чудовичем и скромненько распивали одну пол-литру на двоих, а ещё три пустых ёмкости валялись под столом. Туда же собирался перекочевать и сам Чудович, но, увидев Опарыша, передумал.

- Едри-т твою мать!! Опарыш!

- Здорово, мужики!

- Ты откуда? – спросил Бухович (и тут же влил в себя полстакана).

- Из Вьетнама! – гордо отвечал Опарыш. – Пока вы, штафирки, в тылу отсиживались, я боролся с проклятым американским империализмом!

- Да ну-у! Рассказывай.

- Дашь выпить – расскажу!

Опарышу щедро налили. Сморщившись, он залпом проглотил живительную влагу и занюхал рукавом. От водки его развезло, но и фантазия заработала гораздо лучше.

- Ну, короче, привезли меня во Вьетнам. А эти сволочи, американцы, забросили туда целую роту диверсантов, чтобы испортить нашу антенную установку. Вы знаете, что такое американский спецназ? Один ихний диверсант может забить врукопашную двадцать наших студентов. Ну, правда, наши студенты вообще ни на что не годятся. А я – в одиночку – забил целую роту американцев! Причём они все были с автоматами, а я оказался без оружия…

- А чего ж ты так лопухнулся? – подколол его Бухович.

- А… мне хотели дать, но не успели. Только мы на самолёте приземлились, а они, сволочи, напали. Весь гарнизон разбежался сразу! Кроме меня, конечно. А я ка-ак выскочил! Они по мне сразу стрелять стали, но я тоже малый не промах – начал уворачиваться туда-сюда. Правда, пару раз я действительно лопухнулся, и они в меня попали…

Опарыш снял верхнюю одежду и продемонстрировал два длинных шрама на спине (оставленных женскими ногтями во время научной работы перед отбытием во Вьетнам).

- Их работа, - пояснил он. – Из автомата зацепили. Ну, я им не дал разгуляться: подскочил поближе и пошёл врукопашную. Сорок человек положил сразу, остальные съе…ли. Вдруг, вижу, бежит девица. А это, оказывается, главная у них была! Здоровенная такая девица, выше меня на голову. Ну, она, конечно, пристрелить меня хотела, но я не сплоховал: в ноги ей кинулся, повалил, пушку отобрал – и давай с ней научной работой заниматься. Я уж ей показал, какие у нас транзисторы!

В это время дверь открылась, и в разливухе появилось новое действующее лицо.

- Ту-у-чкин! Это же Тучкин! – радостно приветствовал его Опарыш. – Вали сюда! Давай выпьем за мои подвиги. Ты слышал, как я отличился во Вьетнаме?

- Я всё слышал, - с достоинством кивнул Тучкин. – Вы так громко кричали, что я всё слышал с улицы. Я стоял там минут десять.

- Правда? Так какого х… ты там делал? Там же холодно. Зашёл бы сюда!

- Я не хотел сюда идти, - с таким же достоинством сказал Тучкин, - чтобы не мешать вам излагать свои героические подвиги. Ведь я бы прервал ваш рассказ! Вот я и ждал, когда вы закончите.

- О-о-о! Вы поступили по-сэрски! – пьяно заржал Чудович. – Так что, будем пить или нет?

- Конечно, будем! – рявкнул Бухович. – Наливай.

Он распечатал новую пол-литру и разлил её по стаканам.

- Ну… за Опарыша, - сказал Бухович.

- За Опарыша! – повторили все и выпили.

Раздался грохот: это Чудович свалился под стол.

- Друг мой, - обратился Тучкин к Опарышу и взял его под локоток, - мне нужно вам кое-что сказать. Выйдем из этих душных стен.

Они вышли на улицу, оставив Буховича заниматься спиритизмом в гордом одиночестве.

- Ну? – промычал Опарыш. – Чо надо?

- Это очень секретное дело, - ответил Тучкин. – Пройдёмте в институт.

- Пошли.

Опарыша заносило на поворотах. Тучкин держал его крепко и вроде бы осторожно, но когда Опарыш попробовал остановиться, ему это не удалось.

- Куда ты меня тащишь? – закапризничал он.

- Потерпи, герой, тут недалеко.

Они вошли в институт, миновали проходную и повернули направо. Пройдя немного по первому этажу, остановились у кабинета №114. Тучкин открыл дверь своим ключом.

- Нам сюда, - сказал он и незаметным движением впихнул Опарыша в кабинет.

- Что ты делаешь? – забеспокоился Опарыш, почувствовав, как ловкие пальцы расстёгивают ему пуговицы на брюках.

- Да так, ничего особенного, - отвечал Тучкин, осторожно подталкивая его к столу.

- Как это ничего особенного? Ты что думаешь, я ничего не заметил? Ты не смеешь… я теперь Герой Советского Союза, ё… твою мать! Ну-ка застегни обратно! Ну?!

- Не дождёшься!

Последовал толчок в спину, и Опарыш впечатался мордой в стол. В следующую секунду штаны как будто сами слетели с него, и Тучкин пристроился сзади. Бедному Опарышу показалось, что он сел на кол. Тучкин с ним не церемонился, а засадил ему со всего размаху.

- А-а-а-а-а! – закричал Опарыш и разом протрезвел.

А протрезвев, увидел такое, чего лучше бы никогда не видеть. Дело не в том, что Тучкин принудил его к научной работе. Нет! Было кое-что пострашнее: он выбрал самое неподходящее место для этого безобразия. И, кстати, самое неподходящее время: ведь Опарыш только-только почувствовал себя героем, а тут ему вдруг напоминают, что он даже не совсем мужчина. Вот сейчас бы ему порвать со своим голубым прошлым, а Колян, падла, натягивает его пуще прежнего!

- Коля, не надо. Коля, давай хотя бы отойдём от окна. Коля, это позор на всю жизнь. Коля, я буду кричать! А-а-а-а-а!!!

Весь ужас состоял в том, что прохожие с улицы видели в окно нижнюю часть Опарыша и лихо скачущего на ней Тучкина. Таким образом, кумир половины женского населения института и ночной кошмар другой половины чувствовал себя крайне неуютно.

Истошные вопли Опарыша было слышно далеко на улице, но они привели совсем не к тому результату, на который он рассчитывал. Под окнами кабинета собралась большая компания пьяных студентов: ребята услышали крики и прибежали посмотреть, что происходит. Правда, издали им показалось, что в институте тренируется оперная певица, но когда они заглянули в окно, им всё стало ясно.

- Смотрите, хлопцы, это же наш Ленин! Чегой-то он там делает?

- А что, разве не видно? Он себе попку купил.

- Ха-ха-ха-ха-ха!!! Ну, Вовка, ты как скажешь – хоть стой, хоть падай.

- Слушайте, пацаны, вы чего над вождём издеваетесь, да ещё так громко? Прямо белогвардейцы какие-то! Пошли отсюда, пока нас в милицию не забрали. За такие разговорчики и посадить могут!

Опарыш, естественно, не лежал неподвижной колодой, а всё время вырывался, но безуспешно. Ещё первый сеанс научной работы (когда его «отпидорасили») доказал, что Тучкин гораздо сильнее. Поэтому Опарышу ничего не оставалось, как только ждать его кончины. Наконец Тучкин весело задёргался и кончил. На этом экзекуция завершилась.

И тогда Опарыш не выдержал и разрыдался.

- За что?! – всхлипывал он, стукаясь мордой об стол. – За что-о-о?!

- За что? – с удивительным спокойствием переспросил Тучкин. – А ты как думаешь? Ты, засранец, разгласил в кабаке совершенно секретную информацию, которую никому знать не положено! Так?

- Та-а-ак, - провыл Опарыш, пытаясь подобрать с пола штаны.

- Так какого отношения ты заслуживаешь? Или, может быть, ты ещё недоволен? Тогда заруби себе на носу: командировка, в которую тебя возили, является государственной тайной, и за попытку её разглашения тебя влёгкую могут поставить к стенке! Если я донесу. Но я этого делать не стану, поскольку мы с тобой всё время занимаемся научной работой. Теперь понял?

- По-о-о-нял.

- А что надо сказать?

- Спасибо, - прошептал Опарыш, глотая слёзы.

- Правильно. И ещё. Вот ты хвастался своими подвигами перед Буховичем и Чудовичем. Верно? Но я-то знаю, что всё было совсем по-другому! И теперь я спрашиваю тебя: как можно так бесстыдно врать?

- Ты… знаешь?

- Да.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, дружок, знаю, - лучезарно улыбнулся Тучкин и глянул на него с таким превосходством, что у Опарыша захватило дух.

И это открытие доконало бедного Опарыша. Его измученные нервы не выдержали перегрузки, и он снова упал в обморок.

- Отдохни, красавец, отдохни, - засмеялся Тучкин, застёгивая на нём штаны. – Утро вечера мудренее.

………………………………………………………………………………………………………
 
Как видите, Опарыш имеет право рассказывать про войну, потому что и сам воевал. Более того, я даже позволю себе процитировать его рассказ. Я сделаю это в знак особого уважения к славному прошлому моего героя.

- Как проходила война во Вьетнаме? Ну, например, летят американцы бомбить вьетнамских партизан. А у партизан есть наши зенитные установки «С-75». Радиолокатор засекает американцев ещё издали! Весь зенитно-ракетный дивизион снимается с места и переезжает в другое место – ближе к линии фронта. Американцы прилетают и сбрасывают бомбы туда, где, по данным их разведки, находится дивизион. Но его уже там нет – он переехал! Американцы сбрасывают весь боекомплект на пустое место, разворачиваются и летят обратно. По ходу дела они пролетают над тем районом, куда переместился зенитно-ракетный дивизион «С-75». Он обстреливает их снизу, и они, обиженные, с большими потерями улетают.

Вот так вот.

Я не буду ничего добавлять к этому рассказу. Я просто сижу и тащусь! Очень интересный рассказ, такой захватывающий и, главное, правдивый. Недаром про Опарыша говорили, что он никогда не врёт. Как барон Мюнхаузен.

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2012/12/29/96


Рецензии