Рыцарь без страха и упрёка

Предыдущая глава была здесь: http://proza.ru/2012/12/29/113

Теперь Опарыш стал своим среди завальных препов. Мало того: они сами признали его чемпионом. За расправу со студенткой Черногоровой он получил почётное прозвище Хуго Босс. Однако хорошие преподаватели, которые, несмотря ни на что, всегда составляли большинство в нашем институте, уже дали всем «научным работникам» презрительную кличку – Яйцеголовые. Это означало, что у них яйца размером с голову, а голова, в свою очередь, размером с яйца. Кстати, это словечко впоследствии появилось в Америке; но там «яйцеголовыми» называли всех учёных вообще. Очевидно, кто-то из наших препов бежал в Америку.
 
Закончив аспирантуру без особых проблем, Тучкин и Опарыш занялись преподавательской деятельностью. К этому моменту Опарыш уже гремел на весь институт. Студентки-второкурсницы обсуждали его между собой:

- Катя, ты видела Опарыша? Боже, как он воняет! Я с ним даже в один автобус не сяду.

- Маша, ну что ты такое говоришь?! Это всё несерьёзно, честное слово! Я с ним не только в автобус – я с ним даже в одну постель не лягу!

Легли! Причём сразу обе. Но больше всего Опарыш любил, конечно, шестикурсниц. Эти-то уже пять лет полных проучились. Им есть что терять: в случае отчисления – пять лет коту под хвост. Поэтому если по расписанию под Опарыша кидали шестой курс и, например, второй, то он предпочитал шестой. С ними договориться куда как проще.

А ещё Опарыш любил командировки, потому что ему нравилось быть в центре внимания. С этой точки зрения командировки полезны: везде бываешь, со всеми дружишь, все тебя знают. А когда работы уже закончены, тебя провожает на самолёт не х… в пальто, а сама заведующая лабораторией, из которой ты не вылезал трое суток без перерыва. Почётно!

Одно только плохо: голова-то у Опарыша как раньше не работала, так и теперь не работает. Но он и тут извернулся. Все научные загадки он решал с помощью вундеркинда Тучкина, а расплачивался за это исключительно натурой. И волки целы, и овцы сыты.

Подружились они – не разлей вода. Видя такую дружбу, завкафедрой назначил их вместе лабораторки у студентов принимать. После этого студентам ещё веселее стало. Если уж раньше было х…во, то теперь вообще – ЖОПА!!!
 
И потекли пацаны в армию косяками. И заплакали матери: не вернётся сынок домой. Как раз в это время вырос в армии новый зверь – дедовщина. Конечно, тогда ещё ситуация была намного лучше, чем, скажем, в восьмидесятые, но и тогда уже небольшая дедовщинка имела место. Только Опарышу с Тучкиным плевать на эти мелочи. Опарыш с Тучкиным научной работой заняты. И делают одно открытие за другим. В моё время на счету Опарыша было двадцать три изобретения, а Тучкин, рекордсмен кафедры, сделал уже тридцать восемь. То есть в этой сладкой парочке, как ни крути, самым умным был Тучкин. Хотя студентов он не умел заваливать так добротно, как Опарыш.
 
Чтобы вы не думали о моём герое совсем плохо, я должен отметить: Опарыш, опять-таки в союзе с Тучкиным, делал и настоящие научные изобретения. В частности, они разработали пару новых транзисторов (по одному на рыло), причём оба этих транзистора представляли собой совершенно новый тип электронных приборов, не имеющий аналогов за рубежом. Впрочем, такие грандиозные изобретения – не редкость для передовой советской науки. Достаточно вспомнить хотя бы лучший в мире автомобиль марки «Жигули». Кроме того, Опарыш и Тучкин сумели сделать вдвоём… нет, не детей, как вы подумали, а… новый цветной телевизор. Телевизор выглядел совсем как настоящий (разве что не работал, но это уже мелочи).
 
В общем, ребята очень удачно нашли друг друга. Без преувеличения можно сказать: это была идеальная пара. Ещё в молодости они прославились. Даже их внешний облик бросался в глаза. Но если Опарыш выглядел ходячей карикатурой, то Тучкин приковывал внимание окружающих по-другому: он отрастил бородку, слегка облысел и сразу получил прозвище Ленин. И ростом, и цветом волос, и телосложением он был неотличим от вождя мирового пролетариата.
 
Правда, официальная наука не оценила наших героев по заслугам. До конца жизни Опарыш так и не стал профессором, а Тучкин… Тучкин пока тоже не стал. Но ещё может стать. С Опарышем хуже: он ведь уже скончался, а значит, профессором ему не быть.

………………………………………………………………………………………………………
 
Завкафедрой не переставал восхищаться матёрой работой своих молодых сотрудников. Между прочим, Тучкин время от времени проявлял милосердие и давал послабление студентам; зато Опарыш не знал пощады. На втором году своей преподавательской деятельности он отличился так, что стал героем года в нашем институте. Этот случай ещё долго был у всех на устах.
 
Студент Иванов пришёл спихивать первую лабораторную работу в седьмой раз. Предыдущие шесть попыток увенчались неуспехом. Теперь Иванов приготовился серьёзно и постарался всё выучить.
 
Опарыш быстро пробежал глазами отчёт и сказал:

- На такой бумаге отчёты не пишут. Ишь, чего придумал! Взял рулон бумаги, порезал на листы… Мы что тут, сахаром торгуем? Переделать.

«Ё… твою мать!!! Шесть раз я приносил этот отчёт, а он ничего не сказал! На седьмой раз дое…лся. Убью пидора!»

Если бы Иванов ушёл домой, ничего бы и не случилось. Но уйти он не успел. Он уже застёгивал сумку, как вдруг Опарыш сказал:

- Ладно, подождите. Может, вы хорошо подготовились. На первый раз я прощаю вам такое оформление. Давайте-ка я задам вопрос…

Какой вопрос он ему задал, я не помню, потому что элементную базу РЭА всё-таки уже подзабыл. Помню, что вопрос был фундаментальный и касался вакуумного диода. Иванов, не будь дурак, сел подальше от Опарыша, спрятал учебник под партой и списал на три страницы рукописного текста. Затем пошёл обратно и, пробившись через массу народа (на занятиях студенты обседали Опарыша, как мухи – кусок говна), показал исписанный листок бумаги. Опарыш просмотрел листок и сказал:

- Понятно. Теперь уточните вот это. Почему?

- Хорошо, - ответил Иванов и встал, но Опарыш остановил его:

- А что это вы всё время бегаете туда и обратно? У нас, Иванов, списывать не принято! Отвечайте здесь.

Иванов сел на место, и его чуть не вырвало. Пока он стоял, какой-то студент пододвинул его стул поближе к Опарышу, и теперь в нос Иванову ударил ни с чем не сравнимый аромат немытого тела. Отодвинуться он не смог: тот студент уже поставил на освободившееся место свой стул. Конечно, он сделал всё это не со зла, но сейчас Иванову угрожала реальная опасность задохнуться.

Пытаясь перебороть приступ тошноты, он попробовал вспомнить ответ на дополнительный вопрос, но, разумеется, неудачно: Опарыш был профессионалом и вовсе не собирался с ним шутить. Сами понимаете, если бы Майк Тайсон или Карелин давали послабление своим противникам, они бы ничего не добились в спорте. Так и тут.

Иванов быстро накатал записку и перекинул её товарищу. В записке было сказано:
 
«Вася, помоги!!! Почему вот эта зависимость напряжения от мощности нелинейна?» - и там же пририсован график.
 
В течение следующего часа Иванов пытался изобразить бурную деятельность. Он писал какую-то ахинею, пояснял её наглядными картинками и каждую минуту бросал свирепый взгляд в сторону. Там, весь в тетрадях и учебниках, сидел верный Вася и тихо ох@евал. Наконец он чиркнул несколько слов на бумажке и перебросил её Иванову.
 
Иванов с надеждой раскрыл бумажку и прочитал:
 
«В лекциях этого нет и в учебниках тоже».
 
Иванов снова отправил Васе записку:
 
«А что мне теперь делать-то?!!?»
 
Через полминуты пришёл ответ:
 
«Собирай ложку, кружку, запасные трусы и дуй в военкомат».
 
Иванов понял, что надо действовать наудачу. Он взял чистый листок бумаги, снова изобразил тот самый злополучный график и обратился к Опарышу:

- Вячеслав Васильевич, я вспомнил ответ. Эта характеристика нелинейна потому, что…

Он объяснял долго и сбивчиво. Маринка Туманова дотянулась до него и больно ткнула кулаком в бок. Жест трактовался однозначно: «Не болтай чушь».

Опарыш начал проявлять признаки нетерпения. Вдруг он покраснел лицом и заёрзал на стуле. Потом сдавленным голосом сказал:

- Ладно, давайте ваш отчёт.

Иванов растерянно захлопал глазами. Невероятно! Он угадал!! Он ответил!!!

Дрожащей рукой он взял отчёт и протянул Опарышу. Опарыш схватил отчёт, пукнул так, что стены задрожали, и пулей вылетел из лаборатории.

Студенты быстро эвакуировались подальше от преподавательского места, чтобы не дышать отравленным воздухом. Иванов гордо собрал вещички и, не торопясь, прошёлся по кабинету. Около Маринки он задержался и ласково шепнул ей на ушко: «Сама дура». Потом направился к двери.

- Слушай, подожди, не уходи! – взмолился Вася. – Помоги мне!

- Запросто. В чём проблема?

Он сел рядом и прочитал вопрос.

- В учебниках нет? Ладно, включим дедукцию. По-моему, дело в том, что…

С видом учёного профессора он излагал свои дедуктивные выводы, а Вася старательно записывал. Вдруг вернулся Опарыш. Он подошёл прямиком к Иванову и негромко, но зловеще произнёс:

- Послушайте, Иванов, так дальше продолжаться не может. Если вы ещё раз скажете мне такую чушь, вас тут же отчислят. От вашей ахинеи у меня уши вянут! Будете пересдавать первую работу в следующий раз. А сейчас уходите отсюда и не мешайте более умным товарищам.

Он прошествовал дальше и уселся на своё место. Обескураженный Иванов кинулся за ним.

- Вячеслав Васильевич, вы сказали «пересдавать первую работу». Но ведь я её уже сдал!

- Вы что, смеётесь? С вашими знаниями об этом даже мечтать не стоит!

- Да вы же сами приняли у меня отчёт!

- Какой отчёт? Никакого отчёта я у вас не принимал.

- Принимали!

- Нет, не принимал!

- Вячеслав Васильевич, где мой отчёт?!

- Я-то откуда знаю?

- Ну как же… Да вы что… О, господи!

- А что вы так разволновались? Подумаешь, отчёт потерялся! Новый напишете.
 
Иванов схватился за голову и выбежал в коридор. Он не мог осмыслить происходящее. Он уже сталкивался с завальными препами, но все они действовали более-менее предсказуемо. Здесь же события развивались вне всякой логики.
 
Иванов вышел на лестницу и там столкнулся с приятелем.

- Привет, Коля.

- Привет. Чего такой грустный?

- Да как же: Опарыш, зал…а недоё…ная, мой отчёт потерял!

- Твой отчёт?! Ха-ха-ха-ха-ха!

- Чего смеёшься? Что-нибудь видел?

- А как же! Пятнадцать минут назад Опарыш с какими-то бумажками пулей промчался мимо меня и заперся в этом туалете…

- Как! В женском?!

- Значит, невтерпёж было! Во-от, а пять минут назад он вышел оттуда и снова прошёл мимо меня, но уже без бумажек.

- А что это за бумажки, ты не рассмотрел?

- Рассмотрел. Белые такие, но нестандартные. Они, наверно, от рулона отрезаны, потому что всё время скручиваются. И все они были исписаны почерком, похожим на твой! Эй, ты чего?

Но Иванов уже не слышал товарища: потрясение оказалось слишком сильным для хрупкой студенческой психики. Он сел на корточки, вцепился руками в волосы и дико захохотал.

Назавтра его отвезли в дурдом.

………………………………………………………………………………………………………
 
Разумеется, студенты не могли бесконечно терпеть такие издевательства. Вскоре они решили устранить Опарыша. Близилась очередная сессия, и надо было убирать его как можно скорее, чтобы самим остаться в институте.
 
Возник обширный заговор, в котором принимали участие студенты нескольких групп – и со второго факультета, и с четвёртого, и даже с восьмого, хотя там долгое время учились почти одни отличники. Они собрались на чердаке второго корпуса и сообща разработали план боевых действий, после чего провели грандиозную пьянку в честь начала революции.
 
Примерно через неделю в деканат пришла телега на Опарыша: один из студентов жаловался, что его слишком сильно заваливают.

- Это не дело, - рассердился декан. – Назначаю комиссию из двух человек, и пусть они разберутся.

Студент явился на комиссию и обалдел. Комиссия состояла из двух человек – Опарыша и Тучкина.

- Ну ладно, - сказал Тучкин, - вы тут разбирайтесь, а я пойду погуляю.
 
У студента отвисла челюсть: он остался один на один с Опарышем. Опарыш вынул из кармана телегу.

- Ты что, самый умный? Ещё раз такое повторится – в армии сдохнешь, как ублюдок. Забери свою телегу!

Студент машинально протянул руку и взял своё донесение.

- А теперь пошёл вон отсюда!

Студент молча вышел, а декану было доложено, что «комиссия не обнаружила нарушений в преподавательской деятельности Апарина В. В.». Тогда заговорщики перешли к более радикальным мерам.
 
Несколько раз Опарышу устроили мордобой. Потом один из пацанов сорвал ему научную работу, похитив у него из-под носа трёх шестикурсниц. Опарыш боялся войти в лабораторию: студенты укрепляли над дверью табуретку, и она с грохотом падала на голову любимому преподавателю. Наконец какой-то мастер сконструировал шумовую мину и установил её в кабинете. Она сработала именно в тот момент, когда Опарыш взялся принимать экзамен у одной студентки. Приём экзамена чуть не закончился катастрофой: испугавшись оглушительного взрыва, девица стиснула зубы и едва не откусила самую главную часть Опарыша. Следующие две недели он не мог даже смотреть на девушек, не то что экзамены у них принимать.
 
После этого случая Опарыш впал в депрессию. Казалось, у него остаётся только два выхода: или начать относиться к студентам по-человечески, или уволиться из института. Первое, разумеется, было невозможно, и студенты ждали, что со дня на день он сменит работу. Но он держался! В эти критические дни его мощно поддерживал Тучкин:
 
- Не сдавайся, Опарыш! Родина тебя не забудет! Ты смотри, как они задёргались, сволочи! Молодец! Так держать!
 
И тогда заговорщики поняли, что устранить Опарыша можно только одним путём: отправив его в больницу на всю сессию.

- Раз он не понимает по-хорошему, - сказал главный организатор, студент Карасёв, - надо накостылять ему так, чтобы из больницы он вышел где-нибудь в августе. Давайте сделаем это завтра: чем скорее, тем лучше. Собираемся все вместе, чтобы ни одна сука не искала между нами стрелочника, если нас заловят. Для маскировки пусть каждый оденет на морду чулок или там шапочку какую-нибудь. Самое главное – не жалейте засранца!

………………………………………………………………………………………………………
 
На следующий день Опарыш собрался впервые за две недели приступить к научной работе. Он заперся в лаборатории с какой-то девицей-третьекурсницей и велел ей ложиться на стол. С рассеянностью, достойной великого учёного, он начал раздеваться, но сорвался на полпути и набросился на девицу; при этом он оказался полностью раздет по пояс снизу. То есть он снял туфли, носки, брюки и трусы, но остался в рубашке, в пиджаке и при галстуке. В таком виде он и занялся научной работой.
 
Минут через пять раздался тяжёлый удар в дверь и пьяный рык:

- Опарыш, выходи! Выходи, мать твою в задницу!!!

Кажется, в лаборатории раздался тихий вспрыск. Или послышалось?

- Открой, б…дь, всё равно достанем! – проорал тот же голос.

- Вылезай, падла! – завопил другой студент. – Щас п…дюлики будешь получать!

Не получив ответа, заговорщики стали дубасить ногами в дверь. Опарыш оторвался от девицы, надел свои широкие семейные трусы и бросился к окну, на ходу натягивая штаны; впопыхах он бросил на произвол судьбы свои новенькие туфли вместе с носками. На улице стояла тёплая, солнечная погода, как и положено в конце мая. Опарыш открыл окно и перевалился через подоконник.

- А как же я? – захныкала перепуганная девица.

- Как хочешь! – злобно прошипел Опарыш и начал спускаться.

Понимая, что дверь долго не выдержит, он торопился. Лаборатория находилась на втором этаже. Опарыш немного повисел на руках, держась за подоконник. Потом собрал волю в кулак и… прыгнул!
 
В ту же секунду дверь с треском рухнула внутрь кабинета, и в лабораторию ворвались сразу человек пятнадцать студентов. Их физиономии были надёжно скрыты напяленными на голову чулками, так что девица не узнала никого из них.

- Ах ты сучка! – рявкнул на неё Карасёв. – Эротики захотелось? Ну-ка отжарьте её, пацаны! Устроим ей субботник!

Студентка не успела даже дёрнуться, как её разложили на столе и отымели во все дыры.

- Что, стерва, не вкусно? Ничего-о, это ещё только начало! Мы и Опарышу твоему то же самое устроим!

А под окном находился резервный отряд из двух студентов с мопедом. Они были поставлены для того, чтобы отрезать противнику путь к отступлению. И действительно: только раздался грохот падающей двери, как один из них уже держал за штаны трепещущего Опарыша.

- Вась, гляди, какой красавец, а? Ну-ка бей его, а я подержу!

Вслед за этим произошло нечто феерическое. Одним изящным движением Опарыш выпрыгнул из штанов и бросился наутёк.

- Ах ты пидор ё…й! Держи его, Вася!

Второй студент, находившийся сбоку, кинулся наперерез врагу и сделал прыжок, достойный великого Льва Яшина. Он хотел обхватить Опарыша поперёк туловища и свалить на бегу, но чуть-чуть не дотянулся и вместо этого мощным рывком сдёрнул с него трусы. Понимая, что промедление смерти подобно, Опарыш не стал заботиться о сохранности своего гардероба, а выскочил из трусов и дал тягу.

- Вот падла!!! За ним!

Студенты прыгнули на мопед и устремились в погоню.

………………………………………………………………………………………………………
 
Тучкин собирался домой. Последнюю лекцию он отбарабанил десять минут назад, так что можно было идти. Но перед уходом он решил выпить чаю. Сейчас Тучкин сидел на кафедре и, опустив в кружку кипятильник, ждал, когда вода закипит.
 
Он смотрел в окно со второго этажа, и мысли его были легки и приятны – настолько приятны, что даже брюки оттопырились. Если бы кто-нибудь вошёл на кафедру, Тучкину, наверно, стало бы неловко. Он представлял себе соблазнительную фигурку Опарыша в разных положениях. Каково же было удивление Тучкина, когда она (в смысле, фигурка) и в самом деле появилась в поле его зрения! Вывернув из-за угла, она пробежала под окнами института и с невероятной скоростью помчалась по улице Ленсовета в южном направлении. При этом зоркий глаз Тучкина отметил, что она полностью раздета по пояс снизу.

- Помогите!!! Помогите!!! – кричала она.

Тучкин густо покраснел и мощным потоком излился прямо в штаны. Тогда он покраснел ещё больше и кинулся в туалет, пока никто не заметил.

Между тем из-за угла, ненамного отставая от Опарыша, выехал мопед с двумя студентами на борту и погнался следом. Террористы неслись прямо по тротуару, не обращая внимания ни на кого, кроме полуобнажённой фигурки впереди. Прохожие в панике разбегались в разные стороны, испуганные не столько мопедом, сколько непрекращающимся потоком студенческого мата, заглушавшим даже шум двигателя.

- Поднажми, Васёк! Уйдёт, б…дь!

- Не ссы, прорвёмся! От меня не уйдёт! Я водила опытный: он у меня уже сорок девятым будет!
 
Студенты приблизились к Опарышу на десять шагов. Тогда он ещё прибавил ходу, и расстояние между ним и мопедом перестало сокращаться.
 
Ух, какая это была гонка! Вы видели когда-нибудь, как бегает Опарыш? Нет? Значит, вы много потеряли. Только очень близкие люди знают секрет Опарыша: на физкультуре он бегал хреново, но зато если его хорошенько напугать, он может получить первый разряд на любой дистанции. А бегает он как страус: абсолютно та же техника, разве что ножки покороче.

- Давай, Васёк, давай! Упустим – п…ц тогда!

- Спокуха! Щас я ему в задницу въеду!

И какой же русский не любит быстрой езды!

Расстояние снова стало сокращаться. Опарыш в три прыжка пересёк Авиационную улицу и помчался дальше. Студенты не отставали. Вокруг проплывал новейший спальный район того времени. Впереди с бешеной скоростью мелькали кривые волосатые ноги ослепительной красоты…
 
Эх, жалко я тогда ещё не родился: мне бы поучаствовать в этой гонке! От меня бы он, гад, точно не ушёл.
 
Опарыш заметил впереди трамвай и свернул на проезжую часть. Мопед тут же свернул вслед за ним. Трамвай проехал мимо Дворца Советов и немного погодя остановился.

- Стойте!!! Стойте!!! – истошно закричал Опарыш, делая гигантские прыжки.

- Врёшь, сука, не уйдёшь!
 
Словно издеваясь над Опарышем, трамвай подпустил его метров на десять, захлопнул двери и не торопясь отъехал.

- Куда же вы?! – плачущим голосом вопил несчастный, поравнявшись с трамваем и на бегу колотя в дверь.

- Что, ублюдок, допрыгался? – заорал Васёк. - Мы из тебя мокрое место сделаем!
 
Переполненный трамвай ехал сначала медленно, но потом водила заметил какого-то ненормального без штанов и прибавил ходу. Трамвай перегнал Опарыша и стал потихоньку удаляться.

- Что вы делаете?! Остановитесь!

Опарыш еле дышал, а постоянные крики о помощи сбили ему дыхалку ещё сильнее. Мопед висел у него на хвосте. На бегу Опарыш лихорадочно вспоминал предсмертную молитву.

«Отче наш… иже еси на небеси… да святится имя твое… да пребудет царствие твое… Бля, как там дальше? Не помню… Забыл. Забыл, ё… твою мать! Безбожником сдохну!!!»

- А-а-а-а-а!!! – вырвалось из глотки.

- Ха-ха-ха-ха-ха!

Студенты откровенно издевались над Опарышем. Они чувствовали, что дичь изнемогает.
 
«Сейчас раздавят… сейчас раздавят… Вот сейчас…»
 
Опарыш с трудом держался на ногах, но отчаяние прибавило ему сил. Он почти не отставал от трамвая. Вот уже трамвай стал тормозить, подъезжая к остановке. Вот открылись двери…

- Дави его, Васёк!

- Урра-а-а!!!

Видя, что жертва теряет скорость, пацаны дружно заорали от восторга. Ещё немного – и жирная трясущаяся задница, оттянутая громадными яйцами, с хрустом попадёт под колёса.
 
Собрав все силы, Опарыш сделал последний прыжок. Студентам не хватило каких-то десяти сантиметров. Опарыш вскочил на подножку…
 
… и двери захлопнулись за ним.
 
Мопед на полной скорости промчался дальше.

- Впра…а-а-а!

Увлёкшись преследованием, террористы забыли отвернуть вправо и проехали впритирку с трамваем. От толчка они не удержались в седле и вместе с мопедом рухнули.

Бу-у-ум!!!

Всё, ребята. Приговор вам уже подписан…

 ………………………………………………………………………………………………………
 
Когда студенты очнулись, трамвай с бесценной добычей на борту уходил в сторону мясокомбината. Может, ещё можно догнать, а?!

- Вставай, чего разлёгся! Поехали.

Мопед не заводился. Васёк с матюгами опустился на асфальт.

- Что же теперь будет, а? – спросил его товарищ.

- Что будет, что будет… Научная работа, вот что!

………………………………………………………………………………………………………
 
Опарыш расположился на задней площадке. Его шатало из стороны в сторону. Пот стекал с него ручьями, дыхалка почти не работала.
 
«А всё-таки я их сделал… Я – лучший!»
 
Тут он заметил, что все пассажиры смотрят на него как-то странно. Проследив направление их взглядов, он спохватился и заслонил это место руками. Да разве такую штуку закроешь двумя ладошками?

………………………………………………………………………………………………………
 
И вот тут мне придётся прервать свой рассказ.
 
Дело в том, что я совсем забыл отметить одну важную деталь. Как уже было сказано, пацаны решили замаскироваться, чтобы их не узнали. И они действительно замаскировались. Между прочим, даже девица в лаборатории не смогла определить, кто её пекнул. Правда, она всё равно никому не пожаловалась: ей было приятно.
 
Но! Те двое студентов, которые гнались за Опарышем на мопеде, по своему природному раздолбайству называли друг друга по имени. Последствия оказались катастрофическими: Опарыш услышал их переговоры. Он хорошо запомнил, что одного из самых опасных врагов зовут Вася. Пацанов с таким именем в нашем вузе можно было пересчитать по пальцам. На следующий день, когда террористы, протрезвев после вчерашнего (они отмечали проваленную гонку и сломанный мопед), спокойно приехали в институт, их появление вызвало настоящий переполох. Причину этого переполоха они никак не могли уразуметь, пока их не сцапали непонятно откуда взявшиеся менты. Прямо из института преступников повезли в участок.
 
Поскольку ребята плохо соображали с похмелюги, то допрос продолжался долго. Но когда первому студенту сломали два ребра, а второму – три, пацаны тут же проявили гражданскую сознательность и раскололись. В результате у легавых появился полный список заговорщиков, который был без промедления отправлен ректору.
 
И началась расправа…

 ………………………………………………………………………………………………………
 
Ректор не выдержал и заткнул уши.
 
«Что же они все так галдят? – тоскливо подумал он. – Прям как на похоронах товарища Сталина».
 
До его слуха доносились отчаянные вопли:

- Пожалуйста, не отчисляйте нас! Честное слово, мы исправимся!

- Я не виноват! Это всё он придумал!

- Я не хочу в армию! Я… я не хочу умирать! Я слишком молод, чтобы умереть!

- Я больше не бу-у-ду!!!

Решительным жестом ректор выдернул пальцы из ушей.
 
- Тихо!! – закричал он и врезал кулаком по столу. – Опарыш, ты потерпевший. Твоё мнение?
 
Опарыш, не торопясь, вышел из-за спины ректора. Гордо вздёрнул подбородок, провёл большим пальцем поперёк горла и кратенько пояснил:
 
- Смерть.
 
Студенты – все как один – в ужасе упали на колени:

- Пощадите! Мы же просто хотели пошутить! Пожалуйста!!!

Ректор без лишних слов распахнул дверь и выглянул в коридор:

- Товарищ майор, приступайте.
 
В кабинет ворвался наряд милиции. Плачущих студентов заковали в наручники. За шкирку, как баранов, их поднимали с колен и гнали на улицу. Там уже стоял заранее приготовленный автобус.
 
Когда все студенты были размещены в автобусе, майор запрыгнул на подножку и сказал шофёру:

- В военкомат.
 
Автобус тронулся. Из открытых окон неслись громкие всхлипы, высовывались головы пацанов. Какая-то женщина в ужасе закрыла лицо руками и отвернулась к стене: двадцать пять лет назад примерно такая же душегубка увозила её мужа в Освенцим, откуда он так и не вернулся…

………………………………………………………………………………………………………
 
Опарыш и ректор хлопнули друг друга по рукам.

- Спасибо, - удовлетворённо выдохнул Опарыш.

- Ящик водки с тебя! – строго ответил ректор.

………………………………………………………………………………………………………
 
Как видите, жизнь Опарыша действительно богата приключениями. По этому показателю ему мог бы позавидовать даже Василий Иваныч. Впрочем, если сравнить количество анекдотов про того и про другого, то и тут – вы не поверите! - Опарыш был впереди. После заговора студентов он некоторое время жил спокойно, поскольку связываться с ним теперь боялись. Но затем непредсказуемая судьба назначила ему новое испытание.
 
Дело в том, что большую часть жизни он сражался на два фронта. Главный фронт – это, разумеется, война со студентами. С другой стороны, институтские препы были обязаны вносить свой вклад и в холодную войну (с Америкой). Опарыш преуспел и тут. Более того: лично для него эта холодная война в конце концов стала самой что ни на есть горячей. В начале повести я уже отметил, что он герой-фронтовик – настало время об этом рассказать!

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2012/12/29/103