Союз нерушимый

29 декабря 1922 года было объявлено о создании СССР, просуществовавшего без пяти дней 69 лет. Совсем немного, можно даже сказать, до смешного немного, столько настоящие государства не живут.

Но в том-то и всё дело, что государство со странным, заумным названием было образованием искусственным, книжным. Мне могут возразить, что-де ну и что, искусственные государства, созданные по проекту, а не естественной историей, известны: США и Израиль, например. И ничего, стоят до сих пор. Но СССР от них отличался принципиально. Это было временное государство, оно с самого замысла было временным, потому что целью создавших его было мировое господство

Ленин до конца дней мечтал о мировой революции и, по выражению поэта Велемира Хлебникова, «Земшарной Республике Советов». А СССР так, временная землянка, нужно же пока как-то в чем-то жить, пока не построили Всемирный Дворец. Вот и герб СССР - единственный в мире, на котором был изображен весь земной шар, и никак не обозначены границы страны. Времянка, но одновременно зародыш того самого будущего Дворца.

Новому государству намеренно придали наднациональный характер, чтобы в будущем в его состав можно было принять какие угодно «советские социалистические республики», вплоть до Австралийской и Уругвайской.

Изначально Ленин предлагал назвать государство «Союзом Советских Республик Европы и Азии», но затем было решено уйти даже от такой географической привязки.
«Доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем. Новое союзное государство послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику», - говорилось в первой советской конституции, принятой 31 января 1924 года.

Отношения с остальным миром трактовались по Маяковскому: «Мы на время даем передышку». И народ воспитывали на стихотворениях вроде классических строк Павла Когана: «Но мы еще дойдем до Ганга, но мы еще умрем в боях, чтоб от Японии до Англии сияла родина моя».

«Коммунизм сметет все границы!» - провозгласил Петр Павленко в опубликованном в 1940 году романе «На Востоке». Орган партии, газета «Правда» восторженно отозвалась об этом сочинении, упрекнув писателей за то, что мало выходит таких замечательных книг о будущей войне.

И официальные лица высказывались вполне откровенно.
«Нам предстоит еще завоевать пять шестых земной суши, чтобы во всем мире был СССР», - заявил 17 июня 1924 года на V конгрессе Коминтерна его глава Григорий Зиновьев.

Это были годы кровавого романтизма, годы, родившие фашизм – идею улучшения мира путем насилия по священным книгам «великих вождей», которые объявлялись абсолютными гениями, превосходящими всех богов. Две ультрафанатичные партии – РСДРП и НСДАП с энтузиазмом принялись переделывать мир.

Но сама фашистская идея не терпела конкуренции, многополярности, и потому «великие вожди, затмевающие солнце», неминуемо схлестнулись в страшной битве за мировое господство. И, как и водится у пауков в банке, выжил только один.

Путь к завоеванию всего мира, наконец, был свободен. Но время было упущено. После войны романтизм начал как-то сходить на нет, уже никто о мировом СССР и необходимости помыть сапоги в водах Ганга и не вспоминал. Нарастали внутренние проблемы.

Жизнь упорно не хотела переделываться по «гениальным» фолиантам, несмотря на то, что их публиковали многомиллиардными тиражами, и многотомье это стояло на самом видном месте в каждой, даже самой захолустной, сельской библиотеке.

Экономика Госплана хромала на обе ноги, купить поесть можно было только в Москве. что порождало тайный национализм и сепаратизм.

Советский проект со всех точек зрения оказался неудачным. Ни «семьи единой», ни «авангарда передового человечества» не получилось. Великий эксперимент кончился крахом: СССР развалился, похоронив под своими обломками миллионы человеческих жизней и судеб.

Часть историков видит причину в иррациональной тяге к национальному обособлению, которое, по их мнению, заложено в природе человека и вырвалось наружу при первом дуновении свободы. СССР был последней многонациональной империей, так что явление это общемировое, полагают они.

Другие связывают возникшее у многих стремление «эмигрировать, не уезжая» с отсутствием нормальной рыночной экономики и демократии. Если бы реформы проводились решительнее и давали людям надежду, никто, кроме, возможно, стран Балтии, не захотел бы отделяться. Например, из США никто не выходит, если там жить удобно.

В ходе дискуссий конца 1980-х годов сторонники сохранения СССР часто говорили о «попытке разойтись по национальным квартирам», вкладывая в эти слова негативный смысл. Их оппоненты возражали, что жить в обшарпанной коммуналке - тоже не подарок.

В общем, так или иначе, коммуналка эта, в которой жить стало совершенно невозможно, развалилась, как и положено по всем законам эволюции. Времянка, построенная на фанатической лжерелигии, недолговечна. Несостоятельность базиса уничтожила надстройку.

Но все сказанное мог бы сказать и историк инопланетный, это взгляд извне, но мы-то в этой стране жили, для нас она была не временной, это была наша жизнь, которая вдруг оборвалась совершенно неожиданно и разбросала нас во все стороны, в одночасье лишив и работы, и всяких надежд на будущее. Наверное, Путин прав в чем-то главном, говоря, что распад СССР был величайшей катастрофой XX века.

Эта искусственная временная страна была хотя и книжной, но наполнена она была живыми людьми. И эти люди в раз стали ненужными. Особенно пострадали русские, жившие в национальных республиках, врачи, инженеры, рабочие, которые вдруг в своем родном доме стали иностранцами, изгоями, оккупантами.

Последствия большевистского эксперимента мы еще долго будем чувствовать. Очень вероятно, что они станут роковыми для всей русской цивилизации. Такова цена любого наркотического опьянения, каковым был коммунофашизм, как и любой другой фашизм. Уход от реальной жизни в мир бреда и грёз рано или поздно кончается белой горячкой.

Валентин Спицин.