Конец - делу венец, 2-5

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЯТАЯ

Париж. Королевский дворец.

(Входят Лафе и Бертрам.)

ЛАФЕ:
Боец из этого солдата никудышный. Надеюсь, граф, вы мнения такого же о нём.

БЕРТРАМ:
Да нет же! Он – отменный воин и храбрец.

ЛАФЕ:
Сей образ вылепил его игривый язычок.

БЕРТРАМ:
Не только он – другие говорили.

ЛАФЕ:
Ужель мои глаза подвержены урону? Павлина принял за ворону.

БЕРТРАМ:
В отваге и учёности его, милорд, не сомневайтесь.

ЛАФЕ:
Я не могу не верить аттестатам, в душе же – остаюсь его противником заклятым. А вот и он. Прошу нас помирить и дружбу между нами учредить.

(Входит Пароль.)

ПАРОЛЬ (обращаясь к Бертраму):
Всё будет, сударь, как вы повелели.

ЛАФЕ:
Простите, сударь, кто у вас портной?

ПАРОЛЬ:
Сударь?

ЛАФЕ:
О, сударь, я его отлично знаю. Он, сударь, мастер высшего разряда. Он так хорош, что и хвалить не надо.

БЕРТРАМ (в сторону Пароля):
Она отправилась к монарху?

ПАРОЛЬ:
Да. Пошла.


БЕРТРАМ:
И вечером намерена уехать?

ПАРОЛЬ:
Как велели.

БЕРТРАМ:
Я письма написал, В шкатулке – капитал.
Дал указание готовить лошадей.
Врата любви я в полночь не сломаю,
Я целомудрие невесте оставляю.
Минута близости меж нами не настала,
Не может быть конца, где не было начала.

ЛАФЕ:
Хороший путешественник хорош в конце обеда,  когда ж три четверти рассказа – ложь, а быль – одна на тысячу забавных небылиц, то раз его прослушав, трижды надо отлупить. Спаси вас, капитан, господь!

БЕРТРАМ:
Меж вами неприязнь какая-то витает?

ПАРОЛЬ:
Не знаю, как в немилость этого вельможи угодил.

ЛАФЕ:
С ботфортами и шпорами вы вляпались в неё, как шут в пирог и легче выбраться оттуда, чем ответить, как туда попали.

БЕРТРАМ:
Возможно, сударь, вы ошиблись в нём.

ЛАФЕ:
И даже, если за молитвою когда-нибудь его застану, я думать так не перестану.
Прощайте, граф. И мысль моя верна – в пустом орехе нет зерна. Успел одно узнать я: нет человека – только платье. И доверять ему нельзя, я заявляю так не зря: людей с такой натурой я отношу к пустой номенклатуре. Месье, адью! Мокнул я вас не в самую паршивую бадью, но только потому, что  принято платить за зло добром, на том мы и поставим точку.

(Уходит.)

ПАРОЛЬ:
Какой же он зануда, боже мой.

БЕРТРАМ:
Согласен.

ПАРОЛЬ:
И вы его таким не знали?


БЕРТРАМ:
И я и все его всегда ценили.
А вот моя заноза объявилась.

(Входит Елена.)

ЕЛЕНА:
Как и приказано: была у короля и получила позволение немедленно отбыть, но прежде он
приватно пообщаться с вами хочет.

БЕРТРАМ:
Я волю короля исполню.
Поступок мой не должен удивлять,
Хотя, Елена, он, конечно же, не к месту,
И долгу моему противоречит.
Но я внезапностью события смущен
И не могу опомниться доселе.
А потому прошу отправиться домой,
Меня вопросами напрасно не тиранить,
Да и себя по поводу не ранить.
Какой бы важною причина не была,
Не смею я откладывать дела:
Они важней всего мне во сто крат,
Чем показаться вам могло на первый взгляд.
Вот к матушке письмо.
(Передаёт письмо.)
Дня через два тебя увижу я,
Надеюсь на твоё благоразумье.

ЕЛЕНА:
Мне нечего сказать. Я, граф, слуга покорнейшая ваша.

БЕРТРАМ:
Ну, полно, полно вам об этом говорить.

ЕЛЕНА:
И всё, что в силах есть моих, потрачу я на то, чтоб скромный свет моих надежд звездою яркою взошёл на небосвод светила моего.

БЕРТРАМ:
Не время это обсуждать. Я очень тороплюсь. Прощайте.  И вам уже пора домой.

ЕЛЕНА:
Простите, сударь. Умоляю вас.

БЕТРАМ:
Что вы ещё хотите?

ЕЛЕНА:
Я недостойна выпавшего счастья,
Не смею даже называть его своим,
И всё же, уподобясь вору,
Хочу вкусить волшебную отраву,
Хочу украсть, что взять должна по праву.

БЕТРАМ:
Чего ж хотите вы?

ЕЛЕНА:
Совсем пустяк. Почти что ничего.
Но говорить бы мне об этом не хотелось.
И в этот раз меня, похоже,  не балуют.
Врага и незнакомца на прощанье не целуют.

БЕРТРАМ:
Прошу вас, время не теряйте. Спешите, лошади готовы.

ЕЛЕНА:
Исполню всё, мой господин, как вы велите.

БЕРТРАМ:
Зовите остальных, месье. А вы прощайте.
(Елена уходит.)
Домой! Домой! А я домой не смею,
Пока звучит труба, пока мечом владею.
Летим же, брат!

ПАРОЛЬ:
Виват! Виват!

(Уходят.)