75. Разговор

      17. 03. 92

Боцман ушел вчера из моей каюты без тапочек. Знать, хорошо поговорили. Вот наш разговор, обрывки:

Я: … Да, выходим в море, получаем радиограмму. Приносит второй механик, Вадик  Беликов. А в ней: Не верю… Ладно, замнем. У меня со спортом много связано, сколько  голову разбивал…

Коля: Саша, у меня жизнь, жизнь, жизнь с ним связана. Моя жизнь.

Я: Ну почему твоя, почему — не моя? Почему каждая сволочь, простите, говорит в итоге только про себя? Ты говори про меня. Скажи, Саша, блин, стоп. Скажи, Саша, тебе хреново, или что? Так, гляди ж, никто и не подумает.

К: Если и, ты и…
Я: У тебя умерли три брата…
К: Да, три брата.
Я: Да, про двоих я немножко знаю историю, стопинг…
К: Йес.
Я: Про третьего, ты меня извини, расскажешь. Я — поэт, считаю, что я поэт…
К: В армии, в армии…
Я: У нас должен быть сильный разговор с тобой.
К: Третий в армии.
Я: Но я, блин, не то что…
К: Саша, блин, не говори, брат, не говори…(плачет).
Я: Я лично ненавижу, я не знаю, не видел, но я знаю, что это неправда, блин, кругом, понимаешь…да?
К: Мне жалко Андрея.
Я: Мы споем, «Первую струну» мы споем, переехали (листаю тетрадь), переехали… Я — женщина…, вот она, ёхайды! Люде, сестре (пою).
К: Поэт, поэт…
Я: Что? Нормальная песня! О’кей! А теперь — Только на той стороне (пою). Про золотые погоны? Мы сто лет не думали о золотых погонах! Мы пьём или нет? С мягким знаком или без?
К: Как скажешь.
Я: Тебе сказали, блин, пошел спать. Последний дропс, йес?
К: Йес.
Я: Йес, бичелл.
К: Йес, йес, йес…
Я: Что ты, что я, два сапога — пара. Пока всё не выпьем, ни хрена! Вот, вот наливаю и песец! Прости, мой гранд. А афтэ я немножко песню одну спою, нормально?
К: Йес!
Я: Отойдя на дальнюю дистанцию… Слышишь, Коля, если нормально, по-боксерски вести разговор, то эти люди, кэп и Бывалый… ты же понимаешь для меня…
К: Я же..
Я: Дальний и ближний бой.
К: Да, дорогой, я это знаю, как ты своих… Ты же знаешь, я не вру, я занимал первое место в Риге, я же сам не рижанин…
Я: Хоть по боксу. Да? Дерешься? Так ты еще и дерешься? Ну тебя на хрен.
К: По боксу, я не вру.
Я: Так и я был неплохой по боксу. Мне сказали, что в принципе, тебе лучше из третьего разряда не выходить, потому что…, а я и не собирался всю жизнь морды бить и ушел в море на практику.
К: Очень, очень…
Я: Успокойся. Я не врач тебе, мой капитан.
К: Я первое место занимал в Риге по боксу в своем весе.
Я: Верю.
К: А ты можешь верить, не верить. Здесь в порту подходят, говорят: «А, Еременко» — Ярёма — кличка моя, Ярёма.
Я: Где здесь, в Коломбо? Даже здесь знают Ярёму!
К: Да нет, в Риге.
Я: А, Ярёма, так я тоже слышал про тебя. Так это ты был, блин?
К: Ярёма…
Я: Писюля ты, Ярёма! Это ж надо так повезло. Архиповезло.
К: Очень повезло. Просто…
Я: Не могу себе простить сегодня, что я расколося. Начал чиф тут какие-то заморочки то ли насчет стихов, то ли насчет х…, я сказал, на, читай и бросил ему свои стихи. Теперь жалею. Не в коня корм. Коля, ты не понимаешь их манки бизнес. Будь ты хоть Байрон там, хоть Гёте… Я никаких иллюзий не питаю. Если честно, я хотел подарить свою книжицу кэпу, но… Один раз думаю, ничего капитан, мужик что надо, а другой раз — сволочь, потом опять..
К: Он, он, как ему электромеханик говорит, а сам он — не хреновый чудак, сам он. Сам, Саша.
Я: Никто и не спорит, старик, но он капитан. Песня у нас есть, где слова такие: во всём виноват капитан… Друг мой, земляк, капитан Кунец любит эту песню И ещё: о борт корабля. Во, бля! Не доберусь до истины. Опять мы матом ругаемся.