За углом города

Как-то раз с приятелем моим, встретившись случайно и совсем некстати, так же некстати оставили дела свои и присели в летнем кафе. Выпивая и задавая друг другу бессмысленные вопросы, проговорили с полчаса. Но потом, как водится, обнаружились в нас качества лучшие, и стали говорить мы о том и так, о чём и как говорят лишь славно поддатые мужчины.

«Самая безнравственная вещь на свете, - говорил он мне, – дисконтная карта. Когда приходишь в следующий раз, тебя встречают как вора. Но когда тебе вручают её, ты почему-то рад. При этом обе стороны прекрасно осведомлены, что никакого дисконта нет, всё включено. Но всё равно встречают как вора. А ты удовлетворен тем, что смог залезть в чужой карман. В этом заключается абсолютно бессмысленный процесс отчуждения людей. И особенная, разрушительная суть человеческих отношений проявляется в непонимании этого».

Я тогда поразился этой новой для меня структуре мысли о вещах обыденных. Часто, когда встречаешься со знакомыми редко, завидуешь, как далеко они уходят вперед в своём развитии.  Через год или чуть более мы снова встретились, он сказал, что разошелся, много ещё чего рассказал, словом, достаточно для того, чтобы я написал всё это.

Девочка с голубыми, ещё не глубокими, но светящимися как перламутровые пуговички глазами девочка подошла к окну и положила подбородок на кулачки. Где-то там, где-то за углом города, живёт папа. Она приходит к нему два раза в неделю, в пятницу и воскресенье. Она приходит на два часа. Плачет, когда приходит, и плачет, когда уходит. И каждую минуту боится в его новом доме разбить стакан, положить вещь не на свое место или закашляться. Особенно закашляться, так как его новая жена не хочет заболеть. Она не понимает, почему всё это случилось. Иногда, в ночной тишине, она шепчет в стенку, думая о нем: "Я тебя люблю". И верит, что он её слышит. Вчера она по телефону просила дать ей ещё хотя бы день. Но папа, повязывая у своего окна галстук, говорил в телефон на столе, что он и так ей сделал скидку. Но она может приходить каждый день целую неделю, если три недели до этого она вообще не будет показываться в его доме. Её папа – мой приятель, тот самый. Меня и раньше не огорчало, что видимся мы с ним случайно и редко.

Девочка стоит у окна, глядя за угол города.