Талант и его поклонница

- Ах! Вы…. Вы…. – она задыхалась от волнения и никак не могла найти слов, – Вы так гениальны, так прозорливы, у Вас потрясающий слог и стиль! Я читала все, что вы написали! Это так удивительно тонко и, и…..  - ей снова не хватило слов, и она в молчаливом восхищении влюблено взирала на него.

Он был смущен ее пылом, но в его взгляде угадывалась благосклонность. Увидев это, она кинулась к его ногам и своим белоснежным платочком протерла пыль с его ботинок.
- Это уже лишнее! - оторопело воскликнул он, отдернув ногу.
- О! - глядя на него, снизу вверх почти простонала она, - если бы Вы позволили, я оградила бы Вас не только от пыли, но и от всего, что мешает Вам творить!  Вас ничто, ничто не должно отвлекать от литературы – Вы её жрец и должны поклоняться лишь ей, а я буду служить Вам, - робко закончила она. 
«Почему бы и нет, - подумал он – могут же и у меня быть поклонники!». 

Она была великолепна – она взяла на себя абсолютно все проблемы -   и он мог писать столько сколько ему хотелось. Она стала его первым благодарным слушателем….. и критиком.
 – Нет, милый, - строго выговаривала она, -  это уже было, может тебе стоит немного подумать? Эта фраза все чаще и чаще звучала из ее уст. И он думал. И снова думал. Думать, кстати, было очень удобно – она поставила ему на терраску плетеное кресло и там он наслаждался закатом, а иногда, и рассветом, ожидая вдохновения. Ожидать было тоже приятно, ведь в это время его преданная поклонница окутывала его дифирамбами, что заставляло его застывать в удовольствии, впитывая её многословное серебро лести, которое она лакировала золотом благоговейного молчания. Так и проходили дни…..

Летнее утро весело заглянуло в просыпающийся дом, женщина навстречу ему распахнула прозрачную тюль и вышла, мурлыкая песенку, на террасу. Сначала она полила многочисленные цветы, затем в ее руках появился неглубокий тазик с теплой водой. Влажной тряпочкой она протёрла бронзовый памятник - сидящего в кресле писателя. Когда эта работа была закончена, она критически оглядела металлическую громаду и подумала, что он занимает слишком много места. «Вот если бы он был миниатюрным, его можно было бы поставить в сервант  за стекло и это было так мило, так мило», - пронеслось у нее в голове. С этой мыслью она и зашла в дом, памятник, за её спиной тихо вздохнув, стал уменьшаться в размерах.