Тернистый путь Афанасия

    Сел как-то молодой и красивый крыс Афанасий в любимое кресло перед телевизором, отхлебнул горячего кофе из жёлтой чашки и…
    - Вот что ты будешь делать?! Теперь они какие-то компьютеры рекламируют! – возмутился крыс. – Только дом обустроил, как советовали голоса из рекламы, всё для счастья купил: телевизор, холодильник, стиральную машину, пылесос, микроволновку… Живи и радуйся! И предложение соседке уже сделал… ну… чтобы полный комплект. Так нет! Бац – теперь выясняется, что для полного и безоговорочного счастья ещё и компьютер нужен.
    Поставил Афанасий чашку на стол, выключил телевизор и поплёлся в магазин за компьютером.
    - Ну?! И что мне теперь с тобой делать?! - спросил дома крыс у железного невзрачного ящика, вместе с которым, как выяснилось в магазине, полагалось приобрести ещё монитор и принтер. – А с этими «прилагательными»? В телевизор без каналов хоть смотреть можно (хотя, что там смотреть?!). А зачем мне эта штука, которая бумагой плюётся?!
    И отправился Афанасий к маститому писателю, что жил по-соседству.
    - Прохан Прокопыч! Вот скажите, зачем вам… как там его?.. А! Вспомнил! Принтер этот.
    Крыс-писатель – вечный номинант на что-то - не отрывая взгляда от монитора, ответил:
    - Рукописи распечатывать.
    - А… - протянул Афанасий.
    Он пошёл было домой, но вернулся:
    – Прохан Прокопыч, а где вы эти рукописи берёте?
    - Пишу, - так и не взглянув на Афанасия пробубнил мэтр.
    - Понятно, - сказал молодой крыс и отправился домой.
   
    - Ну, что?! За работу?! – весело потёр руки воодушевлённый Афанасий, когда смышлёный крысёныш Рудик, съевший не один километр компьютерных проводов, дочитал… точнее, дотыкал по клавишам краткий курс пользователя ПК. – Буду писателем. Что я, зря столько денег на эти компьютеры-принтеры потратил?!
   
    Писал Афанасий самозабвенно - так самозабвенно, что забыл есть и спать. Молодой крыс и сам не ожидал, что писательство так затянет. К слову: от того, что он перестал спать, из-под пера (из-под клавиш клавы) «вырождался» исключительно сюрреализм. А из-за того, что перестал есть – лучше всего удавались автору гастрономические описания.
   
    Крысы про еду любили. Их не смущало даже то, что ветчина в описаниях молодого крыса была синяя, а котлеты пахли космосом. Картридж в принтере давно закончился, но это уже не волновало Афанасия; благо, компьютеры, соединённые прочными сетевыми, почти семейными узами, появились к тому моменту в каждой дырке… то есть, в норке. Телевизор смотрели все и реклама никого не пощадила.
   
    И всё бы хорошо, но в один из дней – точнее, вечеров - когда молодой крыс описывал сцену любви, захотелось Афанасию… увидеть красавицу соседку, которой в докомпьютерные времена он сделал предложение.
    - Алло… - пропел в трубку разрекламированной год назад «нокии» Афанасий.
    Голос его был очень слабым, а желание повидаться с соседкой очень сильным.
    - Алло, Прохан Прокопыч, вы что молчите? Я вот по какому вопросу звоню: скажите, как бы вы поступили, если, скажем, роман у вас не закончен, а появилось желание… отвлечься?
    - Я бы выгрыз с корнем всё, что мешает сосредоточиться. Этим и отличается настоящий писатель от графомана! – сказал мэтр, как отрезал, и бросил трубку.
     «Работает. Какой писатель!» - восхитился Афанасий и… выгрыз то, что отвлекало.
    Больше к соседке его не тянуло.
    Шло время.
    В небесной канцелярии рекламу не смотрели, а потому, всё у них происходило по плану, и весна сменила зиму.
    - Алло… - услышал как-то старый писатель совсем слабый голос Афанасия. – Прохан Прокопыч, я что-то устал… и потом… так хочется на весну посмотреть… Может…
    - Не вздумай выходить! У тебя роман в работе! Ты писатель! А настоящий писатель должен положить всё на алтарь творчества! Оторвать и отослать к чёртям собачим всё, что отвлекает! – неожиданно мощно для своего увесистого возраста закончил маститый писатель.
    «Гений. А как предан писательскому делу!» - подумал Афанасий и отгрыз себе все четыре лапы.
    Кликнул он соседского Рудика и велел сходить на почтамт - отправить посылкой конечности к чертям собачим.
    Только умчался Рудик с деревянным ящичком прочь, пополз Афанасий к компьютеру – очередную главу романа дописать. Бац! … а печатать-то и нечем.
    Хотел кофе из жёлтой чашки, что у телевизора тогда оставил, допить, ан – тоже не получилось. Глянул в окно, а Рудик с почтамта уже вернулся и шмыг к соседке – той, что прежде с Афанасием обручена была.
    «Эх... Какая молодёжь инфантильная пошла. Ни тебе великой идеи, ни тебе самоотверженности. Вот из Рудика уже никогда настоящего писателя не получится», - Афанасий горестно покачал головой и пополз к компьютеру учиться заново печатать - хвост-то остался.
   
    ПС: продавцы компьютеров открыли ещё десять магазинов; Прохан Прокопыч все-таки получил премию Букина (Гены), и лихо отплясывал всеми четырьмя лапами на свадьбе восемнадцатого сына; а Рудик, который в компьютерах любил только провода, а в рукописях запах лежавшей рядом колбасы, полововызрел и женился на красавице соседке. И только измождённый Афанасий с бешеными глазами сюрреалиста всё бился с прописными буквами: а всё потому, что нажимать хвостом одновременно две клавиши так и не научился.