Предновогоднее нечудо

Он стоял в зале аэропорта у выхода на посадочную площадку Его широкоплечая фигура в плаще темно-серого цвета, из-под воротника которого виднелось стильное кашне с абстрактным рисунком, на фоне крикливо-роскошного интерьера выглядела слишком уж строго. Зато чёрные туфли, начищенные до блеска, вполне смотрелись на светлой напольной плитке. В руке он держал розу цвета запекшейся крови. Лицо его было серьёзным. Это усиливалось едва заметной поперечной морщиной между бровей. Карие глаза смотрели уныло на стеклянную дверь, за которой открывался вид на лётное поле, запорошенное тонким слоем снега. Вдалеке виднелось несколько пассажирских лайнеров, которые казались ему отдыхающими на воде чайками.
Веригов размышлял. Рейсом из Курска прилетает его любимая женщина. Он не видел её семь лет. У неё уже есть сын. И был муж. Был. Теперь она вдова. Чеченская война и сына оставила без отца. Веригов сочувствовал Анастасии, но в глубине души нет-нет да и мелькала мысль: «Всё, что ни делается, всё к лучшему». Для него. Ведь он и надеяться не смел на то, что когда либо Анастасия вспомнит о нём и пожелает встречи. Скоро. Скоро долгожданная встреча состоится. Но почему она вдруг вспомнила о нём? О Веригове? Неужели только потому, что он однажды объяснялся ей в любви? Но ведь кроме признания между ними ничего не было. Его любовь так и осталась платонической.
И вот его сегодня ждёт чудо! Быть может, она его тоже любила, ещё тогда в студенческие годы, но не посмела в этом признаться? И многие годы, как и он, она мечтала о встрече? Быть может, но зачем же выходить замуж за другого? Наверное, любила мужа... Тоже любила?
Веригов не смог ответить на свои вопросы. Он засмотрелся на самолёт, заходящий на посадку. Взгляд Веригова потеплел, но ожидаемых волнения и трепета он не испытал.
Машинально он ещё глубже засунул свободную руку в карман и отошёл к стене, освобождая проход для прилетевших пассажиров. По обе стороны от него толпились встречающие.
Вдруг он почувствовал резкую боль: рядом стоящая девушка наступила ему на ногу своим сапожком на высокой шпильке.
– Ой, извините, пожалуйста! – проворковала она, окидывая Веригова мягким взглядом.
Ему вдруг подумалось, что это один из экстравагантных поводов для знакомства.
– Извиняю. Но только в порядке исключения. Ведь скоро Новый год, – с досадой сказал Веригов, глазами выискивая в толпе ту, которую так долго ждал.
– Простите. Простите же... – продолжала извиняться девушка, и в этот раз он не заметил в голосе кокетства.
Взглянул на неё повнимательнее:
– Да я давно простил вас.
С настороженностью он продолжал рассматривать незнакомку.
– Теперь я вижу, что простили. С Наступающим вас... Девушка подала ему визитку, на которой Веригов отметил оригинальный новогодний дизайн.
– Сергей! Сергей!
Веригов, наконец-то, увидел Анастасию, которая приближалась к нему, а её взгляд выражал искреннюю радость.
Он вышел из толпы и подал ей розу. Затем поцеловал в щеку. Ему показалось, что он растворяется в чём-то нежном и пахнущем свежестью росного луга, быть может, тому причиной запах её духов?
Взяв Анастасию за руку, он повёл из зала.
На улице остановил и стал жадно рассматривать. Она по-прежнему была для него самой красивой и по-прежнему мило улыбалась.
– Сергей, как ты живёшь? Женился?
– Нет, не женился.
– До сих пор?!
– Для мужчин предел холостяцкой жизни не установлен...
– А я вот, наконец, приехала на родину. Так хорошо! Хочу повидать всех, всех, но в первую очередь – тебя. Я очень рада тебя видеть. – Она замолчала.
– И это всё?! – не сдержал вопроса Веригов: лирическое настроение сошло на нет.
– Что с тобой?
– Всё нормально. Я тоже рад тебя видеть. А где ты намерена остановиться? Наверняка, у Лескиной?
– Да. Мы с нею переписываемся.
– Мне она много чего рассказывала о тебе.
– Так ты всё обо мне знаешь?
– Кроме одного...
Веригов замолчал и, пристально глядя в глаза Анастасии, спросил:
– Ты любишь меня?
Вопрос, заданный с таким пылом, смутил Анастасию, но она ответила сразу же:
– Нет. Не люблю... Но ты мне нравился. И нравишься сейчас.
– Ясно. Спасибо за откровенность. А теперь – предновогодняя суета! Как я люблю это время! – наигранно оживлённо проговорил Сергей и посмотрел по сторонам, где на ярких рекламных вывесках загорались гирлянды, и повсюду, куда ни глянь, царило ожидание праздника.
– Так заедем ко мне? И вообще, давай Новый год встретим вместе!
– Не обижайся. Не могу. Лескина надуется. Я ведь ей обещала.
– Жаль. Тогда я хотя бы подброшу тебя к ней.
– Спасибо.
В салоне оба молчали. Веригов вёл автомобиль плавно, как будто боялся растрясти то, что ещё осталось от его надежды. Он всё ещё верил: в их отношениях вот-вот что-то изменится. Но ничего не происходило. Чудо не свершилось. Он опять один. И он любит эту женщину.
– А вон и её дом! – прервала молчание Анастасия, как ребёнок-эгоист, занятая своими мыслями.
– Да.
Веригов тепло посмотрел на Анастасию, улыбнулся и стал выруливать «Фольксваген» к обочине.
– Счастливого Нового года, Сергей!
– Может, как-нибудь всё же заглянешь ко мне?
– А может, ты заглянешь к Лескиной?
– Нет. От этой идеи я не в восторге: она чрезмерно болтлива. Вот моя визитка – так – на случай, если надумаешь... – Веригов не договорил. Ему вдруг расхотелось добиваться любви Анастасии. На ум пришла поговорка: «Насильно мил не будешь». Но, может, и не поговорка тому виной, а его гордость?
Так или иначе, но он решительно открыл дверцу со стороны Анастасии.
– Привет Лескиной.
– Спасибо. Может, сейчас зайдём?
– Нет. Я спешу. Извини.
– Рада была повидать тебя.
–Я тоже. Прощай.
Веригов опустился на сидение и застыл без движения. Силуэт Анастасии исчез в подъезде. «Всё! Дурак ты, Веригов! Вообразил себе, что любимая женщина когда-нибудь может стать любящей... Где такое бывает? В мечтах? И сколько тебе лет?! Дурак ты, Веригов! Знали бы в компании: кто ими руководит!..», – заключил он, ухмыльнулся и повернул ключ зажигания. Полез в карман за сигаретами. Вместе с пачкой вытащил чужую визитку, о которой забыл напрочь. Покрутил пальцами. Посмотрел вдаль. Затем опять покрутил, и проговорил:
– Тебе повезло, девочка! Новый год встретишь незабываемо.