Моё знакомство с Опарышем

Предыдущая глава была здесь: http://proza.ru/2012/12/29/80

Мне пришлось спихивать Опарыша в конце 1994 – начале 1995 года. Сначала я, как и мои товарищи, чувствовал себя в безопасности: ведь совсем недавно мы спихнули самый сложный предмет – черчение. И поэтому я считал, что дальше учиться будет нетрудно. Ещё летом я с видом знатока давал практические советы своим младшим товарищам:

- Ты, главное, когда будешь поступать в институт, научись как следует списывать. Овладев этим искусством, ты сразу почувствуешь себя уверенно: любой экзамен сам собой спихнётся!

Уже через месяц стало понятно, насколько я ошибался. Опарыш так дал нам просраться, что мы потеряли сон и покой. Мы напрягались изо всех сил, мы забили на остальные предметы – и всё-таки нам было его не одолеть! Это состояние полной беспомощности ещё усилилось, когда Ельцин вздумал завоевать Чечню: ведь мы запросто могли там оказаться. Теперь наша война с Опарышем потеряла юмористический оттенок и стала настоящей борьбой за выживание.
 
Между прочим, при первом знакомстве с Опарышем мы ещё не воспринимали его всерьёз. Подумаешь, блаженный какой-то. Мы ведь не знали, что он НАСТОЛЬКО блаженный.

Общаться с ним было крайне неприятно. Как он заваливает студентов, я вам уже описал. Но дело в том, что после 1991 года (эпоха позднего Опарыша) у него появились признаки мании величия. Он всё время рассказывал о себе. При этом он пристально рассматривал нас, пытаясь найти того гения, который будет писать повесть о нём. Правда, ему не повезло: повесть пишу я. Он бы, конечно, предпочёл, чтобы о нём писал кто-нибудь из отличников.

И только один раз он проболтался нам насчёт научной работы. Дело было так: на одной лекции по Опарышу вместе с нами сидели две студентки не с нашего факультета. Отсидев примерно три четверти пары, они встали и вышли. Мы, естественно, спросили, кто это такие. Опарыш, по своему обыкновению, заулыбался (после пребывания в дурдоме он всегда улыбается) и объяснил:

- А-а-а, мы с ними занимались научной работой.

Один из наших поинтересовался, с какого курса эти девицы. Опарыш ответил:

- Шестой курс.

И тогда мой товарищ Витёк спросил:

- А помоложе нет?

Что сделал Опарыш с Витьком? Не бойтесь, ничего страшного: всего лишь задержал его на месяц. В общем-то, это пустяки. Многие сдают экзамен по Опарышу с опозданием на полгода, а многие и вовсе не сдают. Сколько товарищей мы потеряли в Чечне по милости этого пидора!!!

Я и сам был на волосок от отчисления. Только фантастическая удача помогла мне спихнуть Опарыша с третьей попытки (3 февраля 1995 года). Следующая неделя выпала у меня из памяти: ох@ев от счастья, я несколько дней пил не переставая. Тогда я наконец понял, что человек может стать абсолютно счастливым.

Примерно в то же время Опарыш совершил своё самое гнусное преступление. Дело было так: мой друг не мог спихнуть ему экзамен. Чтобы не попасть в Чечню, он, естественно, решил ликвидировать оборзевшего преподавателя. С этой целью он отправил по месту жительства Опарыша взрывное устройство в почтовом конверте. Оно должно было сработать при вскрытии. К сожалению, по невнимательности парень отправил посылку в устаревшем конверте советского образца. Поэтому её не доставили Опарышу, а вернули по адресу отправителя. К тому времени мой друг уже слегка подзабыл про свою затею и, получив обратно конверт, преспокойно вскрыл его, после чего в нашем институте стало одним хорошим пацаном меньше. Будь ты проклят, Опарыш! Эта смерть целиком на твоей совести.

Помимо этих чудовищных преступлений, Опарыш успел немножко набедокурить и за пределами нашего института. Поскольку он никогда не предохранялся во время научной работы, то на свет появилось громадное количество молодых красивых опарышей, в результате чего сильно пострадал качественный состав россиян. Никогда ещё в нашем генофонде не было столько говна! Однажды мне пришла в голову крамольная мысль: может, нация деградирует именно потому, что Опарыш был таким жутким бабником, а?

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2012/12/29/70