Хрустальный мальчик и хрустальная мечта. Дима Яков

   Как-то  по одной из телепрограмм пустили сюжет, который поверг меня  в горькие и бесплодные размышления. Показали маленького мальчика, пораженного редким, тяжким недугом. Кости у него такие хрупкие, что ломаются от малейшего напряжения. Детей, пораженных этой болезнью, называют хрустальными. Детей, потому что взрослыми они становятся редко.

    Слезы наворачивались при виде этого несчастного маленького существа. Мальчик уже в том возрасте, когда мы начинаем понимать то, что такое жизнь и что такое смерть. Понимать пока умозрительно. То есть, сознание каждого из нас уже подвело к печальному открытию, что всему есть начало и всему есть конец. И собственной жизни тоже. Но еще не верится.  Предел нашему существованию еще кажется нереальным и даже невозможным. Особенно в самом начале жизни с радостным ощущением того, что все только начинается, и столько «открытий чудных» нам еще уготовано сделать на неизмеримо долгой, уходящей за горизонт,  дороге жизни. Дороге, которая еще кажется бесконечной.
 
     А вот у этого хрустального мальчика в глазах читается, что предел своему существованию он ощущает не умозрительно, а всем своим физическим существом. И немощь его, и боль во всем теле напоминают ему об этом ежедневно и ежечасно.  И в то же время во всем соответствии с природой человеческого живого существа постижение жизни в нем уже началось. И первые радости открытий тоже начались. И разум, и тело его требуют движения, развития. И главная боль, вероятнее всего, происходят от физической невозможности следовать предписанным природой законам.

      Болезнь его страшная и редкая, но не безнадежная. Оказывается, к счастью,  она поддается все-таки лечению. К сожалению, не у нас. В Германии. А там альтруистических чувств никто к нам не питает. Охотно лечат, но за деньги. Хрустальный мальчик должен быть подвергнут шести процедурам. Каждая стоимостью в 3000 долларов. Умножаем на шесть и получаем 18 тысяч зеленых. Для мамы, породившей это несчастное дитя, сумма совершенно запредельная. Что ей делать, как не обратиться к людям. И люди, пустив шапку по кругу, всем «колхозом» собрали нужную сумму. Появилась надежда на спасение хрустального мальчика.

    А еще за несколько дней до этой истории по телевизору, как о  неком курьезе,  нам поведали о собачьем ошейнике, выставленным на продажу. Ошейник инкрустирован бриллиантами и стоит 25 тыс. евро. Но товар, как говорится, не залежался. И теперь он украшает шею какого-нибудь шпица, которого выгуливает томящаяся от безделья дама,воображающая себя той самой особой из известного рассказа.   

   А еще я узнал из «Телепрограммы», что трепач Ваня Ургант, не отмеченный никакими особыми талантами, зарабатывает на одном лишь корпоративе тоже, как ни странно, 25 тыс. евро. А если корпоратив новогодний – менее 50 тыс. даже и не подходи.   Подчеркиваю, за одно только участие в разгульной пьяной вечеринке. А вот пошлая бабуля-примадонна запросит за одно свое выступление 150 тыс. евро. Можно и больше. Но никак не меньше.


   И вот намедни новый сюжет по первому каналу. Первый канал – это канал федеральный, государственный.  Каждая его картинка, комментарий – всё от имени власти, от такой, какая она есть. Сюжет все тот же. Опять ребенок. Маленький . Беспомощный. И тоже  пораженный тяжким, редким, смертельным недугом. Нам показывают фотографию ребенка. Слова, интонация и эта фотография – все подобрано так, чтобы вызвать совершенно понятную жалость и немедленное желание помочь несчастному, едва только появившемуся в наш мир существу. Но почему у меня все это, и слова, и интонация и все это обращение вызовет неловкое, неприязненное чувство. И, наверное, не только у меня одного.

     Ответ вот в этом простом вопросе А он таков: Почему наше  государство на манер цыганки, перебегающей из вагона в вагон метро, выставив картонку перед собой, выпрашивает милостыню у сердобольных пассажиров. Нет, конечно, я верю несомненно в историю несчастного мальчика, показанного нам. Верю. И готов помочь. Но почему же государство сбрасывает заботу об этом  больном ребенке на меня и всех наших «пассажиров». Почему? Не говоря уж о том, что я и так, как и все мы, вношу посильный вклад в бюджет страны. И мне не безразлично, как используются эти деньги. И мне интересно было бы знать ответ на такой вопрос: на каком месте стоят расходы на больных детей и призрение наших сирот в списке приоритетных задач нашего государства?

    Вот, например, что для нас важнее: устройство у нас всемирной футбольной забавы или несчастные наши сироты, ставшими таковыми в силу печальных обстоятельств или даже и брошенные нерадивыми родителям? Что для нас важнее, те же сироты или охрана частной собственности воров всех мастей, нашедших прибежище в фешенебельных районах Лондона? Да и не только там. Сироты или содержание огромного чиновничьего аппарата со всеми их не хилыми зарплатами, которые и не снились   всей советской номенклатуре?

   А вот еще узнаю намедни, что Лукин, такой тихий благообразный дедушка, с юморинкой в голосе и уполномоченный по правам человека, обращается в суд с требованием вернуть зеку Ходорковскому 17 миллиардов рублей. Вернуть и всё! Все знают, что  предлагается вернуть наворованное. Бери, дядя, наворованное назад. Извини – так уж получилось, что побеспокоили. И живи припеваючи. Молодец Лукин. А я вот думаю, что если все эти миллиарды – да и раздать  сиротам. Сами посчитайте, какую денежку получил бы каждый ребенок, раздели мы эту умопомрачительную сумму  между ними. А получилось бы очень даже и не мало. Миллионы на нос.

     И у меня вопрос: Что этому дедушке с тихим голосом  дороже: хорошо, даже запредельно хорошо обеспеченное существование одного  вора,  или судьба миллионов несчастных детей. Этот уполномоченный подумал о правах наших детей на достойное существование, да и на саму жизнь?  И нужно ли после этого спрашивать себя, какие у уполномоченного (крупная шишка) приоритеты в голове?  И нужны ли здесь какие-то комментарии?

   А еще Лукин – уполномоченный по правам человека – отметился совсем недавно двумя новыми неслабыми выступлениями. Первое -  само собой он озаботился судьбой несчастных страстотерпиц пусек. Добился даже и президентской аудиенции, чтобы выразить ему свою озабоченность судьбою уличных хулиганок. Вот кроме как этими дурами в нашем обширном отечестве ему и неким было озаботиться.

   И другое выступление. Как вы думаете, какова была позиция уполномоченного Лукина в вопросе принятия закона мальчика Димы Яковлева. Попробуем угадать с трех раз. Да чего там! И так ясно –  уполномоченный против этого закона.

     И почему Лукин при встрече с президентом  не задал другой более чем естественный вопрос: Откуда  у нас сирот сегодня столько, сколько их не было и после опустошительной войны? Откуда и почему? Да разве он один такой у нас уполномоченный? Вот пресс-конференция нашего самого главного чиновника. Ну хоть бы одна сука-журналюга задала бы этот вопрос. Нет. Говоря о том,  какая у нас нехорошая, просто людоедская дума, журналюги, как бы от имени всего народа терзали президента все одним и тем же вопросом: почему не отдаем наших детей американцам?   
   
      Нам нужно поправлять нашу демографию. Мы вымираем. Нас становится все меньше и меньше в нашем доме. И неровен час, что кто-то однажды решит, что пустующие наши пространства с их немалыми подземными сокровищами нам уже и ни к чему. Да и  осваивать их некому. А вот некоторым цивилизованным странам, да и не очень цивилизованным тоже, они бы пришлись в самую пору. Да уже и говорят. Не прячась. Что у трезвого на уме – то у госпожи Олбрайт на языке.  А мы как будто этого  и не знаем. И в то же время устраиваем всемирные забавы-веселухи на потеху всему миру.  За счет этих самых сирот. Вдумаемся в это. Пусть сироты, но это все наши дети. Нашей России. В них наше спасение. В них же и надежда на то, что дом наш будет наполнен и будет кому его защитить и обустроить.

    Да если бы только это. Наша Родина мать, как непутевая и безнравственная дура, не только не желает растить собственных детей. Она ведь ими еще и торгует. А это уже верх бесстыдства. А кому продает? А вот нашему, прямо скажем, злейшему врагу, который и без того долго-долго точил зуб на нас, да и сегодня этот остро наточенный зуб никуда не спрятал, а держит у наших границ. 80% их приемных детей как раз из России. И у них нет никаких проблем с демографией.

     И при этом раздаются лицемерные вопли про то, как мы лишаем бедных сирот « светлого будущего» в оплоте «демократии». Какое оно светлое, про то уже нам ничего не расскажет Дима Яковлев. И ладно я понял бы, если бы у России не было средств на приличное существование брошенных детей, не было бы возможности растить их, окружить не лицемерной заботой нашу юную поросль. Мать истинная  никогда не выставит ребенка за дверь.

      Оно, наше государство, такое уж совсем бедное, что не в силах позаботиться о здоровье и благополучие нашего подрастающего поколения? Государство, стоящее далеко не  последним в списке долларовых миллиардеров, и имеющее при этом столь не простую демографическую  ситуацию, 

   Сегодня день не простой. Годовщина образованию СССР. Ровно 90 лет назад в Большом театре прошло торжественное  собрание, посвященное этому событию. Не поверите, но и сегодня на его фасаде можно увидеть мемориальную доску, оповещающую о рождении нового, невиданного за всю человеческую историю государства. Государства, ставшего одной из супердержав и сокрушившего самую мрачную силу за всю историю людей на Земле. И ни одного слова по федеральным каналам. Вот только по REN TV идет сплошной стеб. Этакое презрительное поплевывание   в сторону нашей недавней истории. И это всё. И больше ничего. Никто не забыт и ничто не забыто!

    И в этой связи  я подумал вот о чем. У нас у всех, или почти у всех, долгое время была мечта. Хрустальная мечта. Построить такое общество, при котором не нужно было бы ходить с шапкой по кругу, вымаливая спасение для ребенка, тем более продавать его в дальние страны. Общество, в котором  стоимость собачьего ошейника никак не может намного превосходить цену не только что слезы ребенка, но и самой его жизни.

   Да,  пытались долго, неся неслыханные жертвы, сотворить нового человека,  живущего по библейским всем известным заповедям. Не получилось. Разбили эту хрустальную мечту. Сами разбили. Победила в нас наша скотская природа, вся настроенная на удовлетворение требований нашего брюха. Плоть победила дух и после чего вздохнули свободно.
          
    Я не верю в жизнестойкость общества, в котором из избранной им формы существования изымается главный элемент, который отличает нас от скотов. Душа изымается. И совесть. Нас по-прежнему хотят убедить в том, что только такое вот положение вещей, только такое устройство наших человеческих связей, при котором цена собачьего ошейника стоит несравненно больше, чем жизнь ребенка,  единственно только и способно вести нас по пути развития и прогресса. Нас уверяют, что иного пути нет и быть не может. А я не хочу в это верить. Особенно в преддверии нового года. Жизнь продолжается. И хочется верить в лучшее.
P.S.На фотографии Дима Яковлев.