Урок демократии

  Солдата надо пердолить, пердолить и пердолить… (любимая поговорка командира части)
 
 Сегодня, в связи с предстоящими выборами в Государственную Думу, политическое занятие, с громким названием «урок демократии», проводил лично командир части полковник Сидоров, по кличке «Пердолик».
  Расставив в казарме табуретки, две роты солдат уселись рядами на центральном проходе (взлётке) и с минуту на минуту ждали прихода командира.
  Но вот дневальный прокричал команду «рота, смирно» и перед светлыми очами солдат появился полный здоровья и дури, полковник Пердолик.
- Здравия желаю, товарищи солдаты! – пробасил командирским голосом полковник Сидоров.
  И две роты солдат тут же по-военному бодро поприветствовали его в ответ:
- Здравия желаем, товарищ полковник!
- Садитесь. Мы с вами живём в то удивительное время, когда прямо на наших глазах демократия своим семимильными шагами… - прямо с хода начал свою речь командир части.
  Две роты солдат, широко открыв рты, сидели тихо, замерев от яркой и красочной речи командира.
- Всё то хорошее, что свершается и уже свершилось в нашей стране – стало возможным благодаря тому, что у руля нашей страны стоит партия, которая хорошо знает обо всех чаяньях народа – благодаря чему мы живём и побеждаем, - продолжал полковник.
  В аудитории кто-то тихо хихикнул. Солдаты прекрасно понимали за какую партию разглагольствует командир – за ту, членом которой был когда-то ныне действующий президент и которая проводит через Государственную Думу все пожелания Кремля.
- В настоящее время, - продолжал полкан, - наша страна стоит на пороге выборов и от того кого мы с вами, товарищи солдаты, изберём, зависит наше будущее.
  В аудитории кто-то опять ехидно хихикнул, но уже громче, чем раньше. Все понимали, что это москвич рядовой Бабошкин, который за политические разногласия с руководством университета, «вылетел» с четвёртого курса юрфака и «загремел» в армию. Бабошкин был членом КПРФ и ярым оппозиционером партии власти.
- У нашей страны много врагов как внешних, так и внутренних, – докладывал о политической обстановке командир. – И многие из наших врагов прикрываются личинами оппозиционных партий. Но наше с вами политическое бдение и активная гражданская позиция не даст этим жалким «шестёркам» мирового империализма пролезть во власть. Нет и ещё раз нет – говорим мы им и делаем свой выбор за тех, кто его достоин, кто ведёт нас по намеченному президентом курсу.
  На минуту командир замолчал, окинул аудиторию своим внимательным взглядом и опять продолжил:
- У нас демократические выборы и каждый в праве проголосовать за ту партию – за которую ему подскажет его гражданская позиция. Но мы с вами уже сделали свой выбор, мы будем голосовать за партию, поддерживающую президента. Я уверен, что вы все до единого отдадите свои голоса за эту достойную партию. Я знаю, что среди нас нет «шестёрок» мирового империализма.
  Полковник закончил свою высокопарную речь, вздохнул, вытер пот со лба носовым платком и спросил:
- У кого из вас есть ко мне вопросы?
Естественно, рядовой Бабошкин не смог усидеть молча:
- У меня есть вопрос, товарищ полковник, - произнёс, вставая со своего табурета солдат.
- Представьтесь, товарищ солдат, - недовольно проворчал командир.
- Рядовой Бабошкин!
- Наслышан, наслышан я о вас, рядовой, – медленно проговорил командир и нахмурился. – Задавайте свой вопрос. Я слушаю.
- Сейчас Вы говорили, товарищ полковник, - начал Бабошкин. – Что «шестёрки» мирового империализма в оппозиционных партиях, но при этом та партия, о которой Вы столько рассказали лестного, представляет в Государственной Думе интересы крупного капитала, который уже давным-давно сросся с мировым империализмом. И что Вы скажете по этому поводу, товарищ полковник? – закончил свою речь вопросом Бабошкин.
- Что я скажу по этому поводу? – зло глядя на солдата, начал свой ответ полковник. - А то и скажу, Бабошкин, что тебя, на мой взгляд, очень мало пердолят старшина и командир твоей роты. А тебя надо, пердолить, пердолить и пердолить. А ещё я скажу, Бабошкин, что ты у меня до самого дембеля будешь шуршать в нарядах по кухне. Понял меня, солдат?
- Так точно, товарищ полковник! Понял! - быстро по венному ответил Бабошкин.
- Ещё вопросы будут, Бабошкин? – то ли оскалившись, то ли улыбнувшись, спросил командир.
- Мне можно присесть, товарищ полковник?
- Можно, Бабошкин, Машку за ляжку, а я тебе разрешаю. Присядь, - ответил полковник Пердолик.
  Урок демократии на этом был окончен.